Текст книги "Сгорая сам (СИ)"

Автор книги: Kinuli

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– А чего он такой бледненький?

– Он умер, ба!

– Вениамин!..

– Он спас Ларишку!

– А Ларишка разве не дома? – искренне удивилась ба.

Я не стал уточнять, что Ларишку спасало еще несколько человек разного возраста и степени живости. Спасителя приняли благосклонно – и ладушки! Согревшийся Ринко, которого бабушка умудрилась напоить чаем, тут же предпринял побег. Мы плелись с ним по улице, пока холод не взял свое. Ринко наконец упал. Если честно, срочно надо было ехать в больницу и забирать перебинтованную Лариху, но я прекрасно понимал – если упущу Ринко, она мне этого не простит. Тем более, изнутри распирало от вопросов, которые так хотелось задать легендарному космонавту.

Во второй заход я оказался умнее, запретил бабушке поить гостя чаем и запер объект на балконе. Ринко уснул, замороженный, прямо в летнем кресле, засыпанном снегом.

Ларишка со свежими бинтами и довольной лыбой ехала домой как на праздник. Она не спрашивала меня ни о чем, но ерзала на сидении, как пять обычных Ларишек на пяти больших муравейниках, догадалась по моему многозначительному взгляду – сюрприз сидит дома и ждет ее.

Пока она, прилипнув к балконному стеклу, любовалась на драгоценного космонавта, я решил навести справки, порыться в интернете. Включил телевизор – оказывается, по всей стране возникали организации, что боролись за права зомби своими силами. Весь день по центральному каналу в новостях гоняли показательный эпизод, над ним долго потом иронизировали журналисты: молоденькая девочка-зомби с расквашенным рыльцем, вяло пошатываясь, пыталась найти выход из окружения. Корреспонденты столпились живой стеной, щелкали фотоаппаратами и тыкали микрофонами в центр. Зомбяшка мяла в разбитых руках розы, а на заднем плане рыдали в объятьях друг друга мать мертвой девушки и спасенная женщина. Крупно показывали слезы, размазанный макияж, синие пальцы и цветы, проводили аналогии от мертвого к умирающему, приправляя все это то ли слезливым трагизмом, то ли черной иронией. В общем, СМИ развлекались, как умели.

Независимые наблюдатели – и простые налогоплательщики, и умудренные седые профессора – отмечали одно: флегматичные зомби словно просыпались, когда рядом терпели бедствие живые.

Доктору Зу я позвонил, чтобы узнать его мнение. Доктор не выдвигал мнений – доктор давным-давно действовал. После звонка ко мне тут же нагрянули гости. И понеслась…

========== Вечер нового дня ==========

Пока я выгружал на стол буханки и мотки скотча, мимо кухни с позволения Ларишки прошли трое зомби, входная дверь за ними с грохотом захлопнулась. Еще четверо порывались уйти, но сестра безапелляционно уложила их обратно. Я был взволнован, но не этими перемещениями – за мной явно следили по дороге домой. Сам не видел, но явственно ощущал. Не хватало еще разгневанных зомбоборцев на нашу голову. На секунду я пожалел, что вообще ввязался в это.

– Все кончилось! – возмущалась Лара, тонкие ручонки схватили скотчи в охапку. – Связывать нечем! Я их своими праздничными бантами привязываю, хорошо, мы их не выкинули тогда! Бабушка не разрешила брать шерсть, хотя сама не вяжет!

Она присела рядом с вялой женщиной, что порывалась бежать, мертвые конечности оказались скреплены лентами скотча.

– Рано тебе, глупая! – приговаривала Ларишка, скрипя липучкой. – И трех метров не пройдешь! Соображать надо!

В дверь позвонили, и мне было велено принимать новую партию.

– Есть места? – Эдвард оглядел забитые мертвечиной просторы родительского жилища.

– Найдем, – заверил я. В комнату внесли двоих заледеневших. – Перекусить не желаете? С утра, небось, не ели.

– А что имеется? Давай в дорогу, – согласился Эдвард.

Пока я заполнял пластиковую посуду вареными макаронами, ребята мялись, переругивались у порога, чем сильно напрягали. Они явно спорили об информации, с которой не знали как быть.

– Ну чего у вас? – спросил я хмуро, всем видом показывая, что просто так не отпущу. Эдвард с благодарностью принял горячие коробки и невесело ухмыльнулся.

– Космонавт отмороженный еще у тебя? – спросил словно между делом.

– А куда он убежит?

– Будь осторожней – им одна персона интрересуется. Зу говорит, видел ее среди комиссии шестнадцатого числа.

– Этого стоило ожидать.

– Она его ищет.

– Пусть ищет. Посмотрим по обстоятельствам. Если что – ни о какой персоне не слышал.

Ребята ушли, а я впал в очередной ступор. Прямо посреди коридора, чем сильно нервировал Ларишку.

– Венечка, – мама с самым брезгливым видом пробиралась на кухню. – Ты же понимаешь, долго так продолжаться не может…

– Да, мамулен, не может, – ответил я автоматически. – Это пока законопроект не утвердят.

– Да не утвердят никогда, что ты как маленький! А если однажды нас вместе с этими ребятами сожгут?

– Ну… вот эти ребята нас и вынесут, – я очнулся раздраженный – подумать так и не дали. – Скоро они переедут. Ребята. Мы нашли большой гараж, топить будем там.

– Добровольцы…

– Эти мертвые люди спасают живых, ма! В постоянном патруле!

– Нет чтобы живым живых спасать…

– Живым есть чем рисковать.

– Волшебное оправдание!

– Но дело обстоит именно так!

– Они напоминают мне иммунную систему, – тем же вечером Зу явился к нам. – Извращенную, странную, но иммунную, если понимаешь, о чем я.

Он оглядел мертвых пациентов и теперь довольный пил чай. Мечтательный взгляд доктора устремился в потолок.

– Кто интересовался Ринко? – спросил я в лоб.

– Представилась как Лархе. Нейна Лархе. Видел ее в составе комиссии, да и ты должен был видеть. Знакомство настораживающее, но, по крайней мере, она пришла одна, не с толпой камуфлированных чудовищ.

Хотелось поделиться мыслями по этой теме, но не получалось подобрать слов, не знал, как начать. Зу углядел это и тут же выступил сам:

– Когда произошло восстание, всем стало не до космонавтов. Историю с шаттлом при таком шуме можно было бы и прикрыть, если бы не Ринко – с него все началось. Конечно, его ищут!

– Как свидетеля?

– Естественно! А уж на кой им – допросить ли или уничтожить… Не удивлюсь, если за Ринко охотятся не только наши, но и все прочие страны, континенты.

– Надо же, какое сокровище у меня на балконе… Как он вообще в городе оказался?

– А как раньше. Сбежал. Он же гений побега – опять себя кем-то подменил.

– Пожалуй, из всех зомби он самый целеустремленный и разговорчивый.

– Да, да. Помню. Бытие, запись, шаттл. Видишь ли, Венька. Мне кажется, они выполняют программу… Если разрешишь, назову ее программой иммунной системы человечества. Быть может, Ринко тоже ее выполняет таким образом? Сбегая и бормоча чушь.

– Да как же узнать?

– Действительно… чего спрашивать с промороженных мозгов? Но ты ведь и не пытался?

– Да как же, не пытался! Как только у него появляется способность говорить – сразу убегает! В начале еще пытался объяснить, а сейчас…

Мы помолчали.

– Девчушка встревоженная была, – сказал Зу.

– Какая?

– Нейна.

– Я бы тоже беспокоился, когда на кону карьера, как у нее. Или жизнь и здоровье семьи, – сказал и похолодел. Мои-то родные тоже не бессмертны.

– Меня другое беспокоит, – Зу сощурился в телевизор в глубокой задумчивости. – Чего же они не гниют?

========== Неглубокий космос ==========

Утром входную дверь чуть не выломал соседский мальчишка с воплями: “Включай телевизор!!!”.

Центральный канал радовал новостями: “…контакт с инопланетной цивилизацией. Ученые из госкосмоса предполагают – встреча в просторах вселенной и послужила причиной заражения…”

– Слышишь?! – воскликнул сосед, выпученные глаза сверкали то в мою сторону, то в телевизор.

“…и катастрофы космического шаттла. Нужно ли указывать, что в таком случае их визит будет расцениваться как прямая агрессия? Пока это только догадки, однако бортовые записи шаттла Рибейн продолжают расшифровывать, несмотря на…”

– Зомбиапокалипсис из-за инопланетян! Я же говорил!

И хотя диктор несколько раз повторил “только предположение”, сосед с уверенностью орал – виновники найдены! Я уже тогда мог поклясться – он не один такой уверенный. Вспомнились странные слова Альбина о “лжи, которая польется на уши” и прочем. Теперь по официальной версии Рибейн натолкнулся в космосе на некое тело неприродного происхождения. Тело сразу же обвинили во всем: пропаже корабля, восстании зомби, народных волнениях. “Кто знает, – прозвучало в голове голосом доктора Зу, – быть может, и не было никакого корабля…” В самом деле – никто же не проверял. А кто проверял – те молчат, за ними, собственно, и охота.

Я еле дождался ухода соседского мальчишки.

Повезло, что я начал размораживать Ринко вовремя. На мгновение остановила мысль – ведь правда живу в помещении, заваленном мертвыми людьми, за мной наблюдают опасные непонятные личности неизвестных структур, настоящий триллер! Оглянулся на ряды трупов, осознал, обалдел. Но долго расслабляться нельзя, даже отвлекаясь на такие важные открытия, и я вновь настроился на тяжелый разговор с тем, кто и говорить-то почти не умеет. Так и застыл с открытым ртом перед покойным космонавтом, не зная, с чего начать допрос. К счастью, в дверь позвонили… ну, то есть, тогда показалось, что к счастью, но вскоре я вспомнил – друзей не жду, а прочих и подавно не надо. Ларишка, правда, не знала ни о слежке, ни о моих подозрениях. И вот я услышал топот в коридоре, щелкнул замок, дверь тревожно заскрипела.

– Ла… – все, что я успел сказать, прежде чем на кухню ворвались мужчина и женщина в форме госкосмоса. От вида темно-синей одежды внутри что-то рухнуло, но ребята оказались настроены решительно – времени на эмоции не осталось.

– Уходим! У нас пятнадцать минут! – приказала женщина сходу. В ней я с ужасом опознал леди, которая холодно смотрела на Альбина у входа в морг. Причем морг в холоде проигрывал. Кусочек государственной космической комиссии на кухне у родителей, плюс рослый мужчина в качестве ударной силы рядом с ней, за его спиной жалась к косяку Ларишка, сверкала круглыми глазами, мордашка вытягивалась и бледнела все больше.

– Поехали, пока не замели! Кто живые дома – пусть идут к друзьям или родственникам! Уходим! Живо! – женщина оказалась убедительной. Через пять минут мы с Ринко обнаружили себя на заднем сидении военного вездехода, машина мчалась в сторону леса, воя и подпрыгивая на изъянах дороги. Тогда, помню, подумалось, что решение бежать с этими двумя опрометчиво: они могли оказаться настоящими врагами, несмотря на громкие вопли, будто спасают нас от неведомого зла, везут в укрытие и действуют наперекор государственной машине, которая отчего-то сильно невзлюбила Ринко. Но раздумывать над ситуацией я не успевал. В том числе и над вопросом, зачем в дикий эскорт взяли меня… Интересно, если бы ума хватило… ну, или времени подумать и решить, доверяю ли я даме с погонами – дал бы я забрать Ринко и везти в неизвестном направлении? В любом случае, не успел – ее напористость и резкие слова, армейская манера изъясняться не давали опомниться и дома, и в дороге. Тем более, она рассказывала без предисловий, словно старому другу, совершенно неожиданные вещи из тех, что я сегодня, конечно, собирался услышать. Но совсем не от нее.

– Ими что-то управляет. Может, ноосфера, – говорила девушка. Та самая Нейна, если не соврала. – У нас предпочитают называть это явление так. Коллективный разум зомби.

Обеспокоенный положением, я не сразу понял, о чем речь. Похоже, госкосмос и без СМИ успел насочинять про зомби небылиц. Интересно, Нейна высказала единственную рабочую версию?

– С чего такие мысли? – спросил я и нахмурился. Надеялся вытянуть из дамочки хоть что-нибудь, что смогу понять.

– А как иначе зомби узнают, где произойдет следующее происшествие? – она круто повернула руль и въехала на дорогу, ту, что вела через лес к дачам. – Оказываются на дорожно-транспортных раньше самой аварии, подбирают коды к домофонам с первого раза, вскрывают замки, когда добираются до потерпевших… Может быть, у каждого после смерти открывается дар предвидения, не знаю! Но они способны доползти до цели, если их не связывать и не замораживать… если не останавливать специально.

Это правда: примеры, что приходили на ум, подтверждали ее слова. Зомби словно знали будущее, где, что и с кем произойдет. Чаще всего успевали раньше, чем случалась трагедия, люди оказывались спасены, а доктор Зу все больше убеждался в своей странной теории, в которой некоторые мертвые люди становились лейкоцитами, оберегающими живые клетки от… чаще всего от самих себя.

Впрочем, ноосфера хорошо вписывалась в теорию: если верить Нейне, то зомби-лейкоциты производились и программировались ноосферой-иммунитетом.

– Но наш клиент особенный, – хмыкнул ее напарник, Дик. – У нашего клиента задачи обширнее, чем у остальных зомби.

Говорит про Ринко, как я понял. Понял и тут же прикусил язык, чтобы не взболтнуть про “шха-а-аттлы” и прочие “клиентские” попытки поговорить. Кстати, Ринко сидел рядом обесточенный, словно был согласен ехать или смирился с положением.

– Именно поэтому за ним охотятся, – закончил мысль Дик.

– А вы, значит, спасаете?

– Не надо иронии, на карту поставлено больше, чем ты думаешь.

Неужели расскажут? Или просто так намекают, чтобы подразнить?

– Например?

– Например, военный конфликт мирового значения.

Я недоверчиво оглянулся на Ринко, словно тот мог объяснить подробнее. Ринко завороженно глядел на дорогу, остальное его не интересовало.

– В новостях говорят, шаттл сбили инопланетяне, – сказал я Нейне.

– Нас не сбивали, – отозвался вдруг Ринко. Говорил он почти по-человечески, что потрясало страшным образом. – Мы упали далеко от космодрома, потому что летели без контроля. Экипаж погиб в полете. Еще в космосе.

Я уставился на него дикими глазами. Остальные, впрочем, удивления не проявили.

– От чего погиб? – тупо спросил я у зомби. Тот неловко поерзал, словно ему неудобно в мягком кресле.

– Капитан сказал – диспетчеры отключили нам систему обеспечения.

– Обеспечения чего?

– Жизни. Мы просто замерзли.

– Значит, диспетчеры? – удивился я.

– Убили, чтобы мы молчали. Они думали, что все нужное найдут в бортовом журнале, но мы успели его затереть. Почти полностью.

Я вспомнил, как отчаянно он рвался к месту крушения. Не иначе, чтобы затереть оставшееся. А я останавливал его. Я и декабрьский мороз. Впрочем, уже в тот день шаттл демонтировали и по кускам увезли в госкосмос, если верить новостям. Так с чем же столкнулся Рибейн?.. неужели с?..

– Ничего не понимаю, – признался я. – Вы действительно встретили корабль?

– Нет, не встречали. Они поймали сигнал SOS о терпящем крушение корабле. Инопланетном корабле, Вениамин, – ответила Нейна вместо зомби.

– И это повод уничтожить команду?

– Еще какой. Представь себе: огромный беззащитный крейсер из другого мира. Внеземные технологии. Оружие.

– Может, там нет оружия! – возмутился я разрушительным мечтам.

– Веня, оружие можно сделать из чего угодно! Даже если на объекте только обшивка невиданного сплава – ей тут же найдется применение в военной промышленности. Уже, кстати, были такие случаи в истории современного мира… Правда, масштабом меньше, но и они засекречены. Такие события всегда засекречивают, если не знал.

– Вы уже отлавливали бедствующие корабли?

– Или отвалившиеся части! – я не понимал – иронизирует ли Нэйна или говорит серьезно. – Вот только экипаж Рибейна сообразил, что лучше уничтожить данные о сигнале, так что он оказался затерт вместе с координатами внеземного корабля. Когда госкосмос узнал об этом, виновные уже не дышали.

В голове промелькнули картины последних дней, начиная с момента, когда потерялся Рибейн. Итак, шаттл с ценнейшими для правительства данными исчезает с радаров, возможно даже – о ужас! – улетает за границу, что уже катастрофа. Его находят, к счастью (для некоторых), но координат инопланетного корабля в бортовом журнале нет, а тех, кто мог бы их воспроизвести… тоже нет. Отдавший приказ об устранении свидетелей наверняка выдергал себе волосы в приступе бешенства… или от страха. А дальше? А дальше ошеломляющая новость: один космонавт жив! И тут же вторая, еще более ошеломляющая: он сбежал! Вместе с тем, что знал! Вместе с тем, что мог рассказать!

– Остальные космонавты отказываются называть координаты, – продолжала она. – Даже не оживают в присутствии наших бывших коллег! Да что там! Перед камерами наблюдения не оживают!

– Бывших коллег?

– У Ринко отличная память на числа… была, по крайней мере, – Нейна проигнорировала вопрос. – На нее и надеятся, хотя я лично не верю, что Ринко сдаст вандалам бедствующий корабль. Правда, Ринко?

Тот больше не реагировал. Я бегло осмотрел его, словно желал убедиться в целости мертвого товарища, заодно проверяя, не мухлюет ли. Мы ехали с ним по загородной трассе в неизвестном направлении, с неизвестными, так что единственным индикатором спокойствия был только Ринко – если бы мне грозила опасность, думаю, зомби давно проявил бы свое альтруистическое качество. В голове зрели вопросы, один важнее другого.

– Как связаны восстание зомби и происшествие в космосе?

Нейна коротко посмотрела на меня, оторвавшись от сосредоточенного вождения.

– Да никак, скорее всего. Если только экипаж не заразили через радиосигнал. Можешь считать совпадением.

– А почему тогда в новостях?..

– Морально подготавливают человечество к очередной обогатительной войне. Заранее настроить против братьев по разуму… Чтобы все в едином порыве побежали мочить агрессивных разносчиков зомбо-вируса.

Нас подбросило, когда Нейна в очередной раз скатилась с трассы на побочную дорогу и увильнула в лес. Я чуть не прикусил язык и не растерял выкатившиеся из орбит глаза: неужели нас намерены втравить в стычку с другими цивилизациями?! И кто! Свои же! С цивилизациями, давно вышедшими в космос, с цивилизациями, о которых ничего не известно.

– Чем же она будет обогатительная?! – закричал я. Дик весело усмехнулся.

– Тебе – ничем. Правительство делает ставку в вооружении на терпящий крушение корабль. Госкосмос готовит команду, осталось только узнать, где завис осколок инопланетного богатства… даже неизвестно, летает он там еще или нашлась помощь бедолагам от более сознательной цивилизации. А теперь представь, какая паника началась в правительстве, когда свидетели с Рибейна взяли и очнулись! Да еще один из них сбежал!

Ну это-то я уже себе представил. Пару минут назад.

– Ну и… чтобы никто сильно не волновался, мы вернем его куда следует, – сказала Нейна тихо. – Собственно, за этим нас и послали.

И прежде чем понять, о чем речь, я ощутил укол в плечо. Мир предательски поплыл. Напоследок перед глазами мелькнуло спокойное лицо Ринко – мертвец наблюдал, как я теряю сознание.

========== Против всех ==========

Рук и ног больше не было, лишь чистое сознание, освобожденное от великого дара мыслить. Теряя способность анализировать и устанавливать логические связки, понимаешь, что это такое на самом деле. Видеть и слышать – не значит понимать. Оставили меня валяться там, где я отключился, или запихали в багажник – не знаю, как и не могу точно определить, на самом ли деле улавливал рядом голоса или просто смотрел звуковой сон.

– А не проще было сразу пристрелить?

– На глазах у ребенка?!

– Да хоть бы и так! Что нам сейчас мешает? Предъявим труп, все дела… два трупа. Ха-ха! Ты поняла?! Два трупа!

– Он мне не мешает. Не знаю, как ты, а я – живой человек и хочу премию. Нам же прямо намекнули. Или ты что – не понимаешь намеков? Да хватит ржать!

Слова никак не вязались с событиями, вяло оседая в извилинах на будущее, словно в цепях материнской платы, что принимает информацию, но не делает выводов. Например, когда мы сели в машину, я не задался вопросом, почему Дик не полез на переднее сидение, а устроился рядом со мной. Теперь причины очевидны, но в полудреме нет никакого дела до вскрытой очевидности, там вообще ничего нет.

– В лучших традициях болтливых злодеев, Нени! Я боялся, что ты не замолчишь.

– Бесплатная психотерапия, Дикки! “Исповедуйтесь…”. А вдруг больше не подвернется случая отвести душу и разболтать государственные тайны? А главное, на допросе ему будет что рассказать. Пусть думают, что он все узнал от Ринко! Такой расклад отразится на премии, слово даю!

– А Ринко-то откуда может знать столько подробностей?

– Все зомби – провидцы, забыл?

– Не доказано еще!

– Пускай не доказано. Спорим, именно в мистическую версию поверят охотнее?

Почему Ринко бездействовал? Большой вопрос! Ах, если бы его возможно было задать! Сознание всплывало на поверхность мира – к голосам – и сразу ныряло обратно, как бестолковый болванчик. Существовал только миг вне потока времени и событий, без прошлого, без будущего. “Мыслю – значит, существую”? Так вот, я не существовал, а плавал в омуте, где нет места ни боли, ни страхам за то, что вот такая она, смерть, и нет ничего, кроме.

И вдруг бесконечность пришла к концу: не знаю, чем, но я ощутил, как машина затормозила. Удар, крики, страшный скрежет и пальба. После этого новое чувство – потусторонний холод, окутывающий конечности, те словно возвращались с другого света, как появляется изображение на проявке фотографии. За холодом пришел и первый разумный вопрос: что происходит? И потом – и чем мне это грозит? Яростные вопли и бешеная пальба достигли своего апогея, казалось, мир с минуты на минуту рванет от напряжения. Появилось первое желание – пусть придет кто-нибудь большой и умный, кто решит мои проблемы. Например, Ринко. Кстати, где мертвец?

– Удрал?

– Удрал. Выломал дверь и нырнул в лес…

Голоса рокотали через туманную пелену, еще долго приходилось только слушать, глаза отказывались открываться, мысли текли очень неторопливо. Зато осознанно. С похитителями говорил кто-то важный и представительный. Наверняка начальник… какие звания есть в секретных спецслужбах?

– Пошлите по следам группу. И готовьтесь к крупной выволочке.

– Мы нашли человека, который прятал Ринко, – голос принадлежал Нейне. – Скорее всего, они говорили, возможно, он знает координаты.

Ну тут глаза открылись против воли от одного удивления. По ее рассказу выходило что? На моих призрачных знаниях свет клином сошелся? Надо бежать, пока они не придумали дознаваться, что мне рассказывал Ринко, а что – нет… да ничего не рассказывал! Все, что знаю – знаю от Нейны! Вот же дрянь! Я задергался, насколько позволяло обмякшее тело. Холод чувствовался сильнее. Похоже, беседа проходила на улице или… Ринко правда выломал дверь военного вездехода?

– Разберемся, – пообещал низкий голос. – Дик, вытаскивай его.

Пока меня транспортировали внутрь здания, я печально думал о том, что подставил целую планету. Человечество ждало от меня отпора на кухне, а я поддался сиюминутному облегчению, что вот они, пришли, знающие и умеющие люди, и готовы разрешить сложную ситуацию. Одно успокаивает: устрой я потасовку дома, могла пострадать Ларишка. Надеюсь, с сестрой порядок. И Ринко, молодец, сбежал. Только я в когтях врагов. “Врагов”… слово-то какое детское.

Разум снова уплыл, а вернувшись, я обнаружил себя в небольшой комнатке привязанным к очень жесткому специфическому стулу, держатели врезались в кожу запястий… наверное. Чувствительность еще не вернулась, а вот мыслей и эмоций прибавилось. Было бы чем паниковать – паниковал бы. Бессмысленный взгляд наткнулся на знакомые, но расплывчатые лица: Нейна с ледяными глазами, Дик, потирающий затылок и скалящийся в безмолвной злобе. Напротив, облокотившись на стойку с кнопками, сидел еще один наблюдатель, словно окутанный собственной вуалью тьмы. Скорее всего, конечно, никакой тьмы вокруг не было, но вспоминается он ровно по центру черного пятна.

– Ничего не знаю, мы не говорили, – выпалил я пьяным голосом, предугадывая незаданные вопросы.

– Теперь не важно, – пророкотал он, лицо не изменило выражения. Даже не шелохнулся, только смотрел с тем же недовольством.

– Журнал восстановили? – спросила Нейна. Человек-в-пятне перевел на нее взгляд, каким обычно смотрят начальники на подчиненных, что задали неуместный вопрос. Посмотрел и промолчал.

Итак, Ринко смылся от похитителей, я – в плену, а неприятный человек напротив уверен, что я знаю лишнее, или могу знать. Можно поспорить, выяснять никто не собирается, если потерянные данные восстановили. Он наклонился, серые глаза скользнули по моему лицу. Взгляд был таким ярким и многообещающим, что мир потерял остатки устойчивости. Только и оставалось, что молиться на чудо.

– Восстановили, – медленно, со вкусом сообщил начальник то ли мне, то ли тем, кто вытянулся сзади. Показалось, что государственные похитители сейчас высунут языки и замашут хвостами. Правда, видение мало веселило – был вынесен приговор, и сердце рухнуло второй раз за день. Нет, они не будут выколачивать необходимых планете цифр, травить сыворотками правды, запугивать и шантажировать здоровьем родных. Я просто свидетель, которого уже ничего не спасет.

Начальник достал пистолет, и внутренности свернулись от леденящего ужаса, я дернулся в кресле вместе с Нейной. Хотя… не уверен, но, кажется, она тоже вздрогнула. Надо было срочно что-то сказать. Веское, точное, что-то, способное остановить неумолимую руку судьбы. Руку человека, который не помнит, наверное, когда последний раз убивал без этого кошмарного всепоглощающего безразличия в глазах.

“Проникновение в пятый сектор!” – взвыло над нами. Свет замигал синим и красным. От неожиданности я снова подпрыгнул, на все здание взвизгнула сирена и повторила нехитрую фразу, – “Проникновение в пятый сектор!”

Окружающие подняли головы, как если бы упомянутое происходило на потолке.

– Это Ринко, – сказал Дик растерянно, – нашелся. Только долбанный зомби может пробраться в пятый сектор живым!

Фраза могла бы показаться странной, но мне было не до того.

– Он в здании?! – взвыл начальник. – Да как такое вообще возможно?! Вы сказали, он убежал в лес!

– Что он забыл в пятом секторе? – спросила Нейна в свою очередь.

– Он с самого начала к нему рвался! – начальник весь белый рванул на выход, по его виду я понял, что он сам только понял и осознал произнесенную истину. Я вспомнил спокойное лицо мертвого космонавта в машине похитителей. Он с самого начала…

За начальником побежал Дик. Нейна странно посмотрела на меня, ее пальцы пробежались по клавиатуре, и зажимы с щелчком раскрылись. Я оказался свободен, но заторможенность помешала кинуться на женщину, как хотелось в последнее время. А может, остановил тяжелый взгляд. Говорящий взгляд, как я позже понял. Она словно порывалась сказать или выкрикнуть нечто, но так и не смогла. Суетливыми движениями нашарила что-то в нагрудном кармане и сунула в рот, судорожно сглотнув. Резко обернувшись, Нейна нырнула в проем и убежала.

Где-то в самом защищенном месте здания оставался Ринко, пошедший один против всех силовых структур страны.

========== Расстановка сил ==========

Бежать!

Бежать отсюда! Плевать, что не знаю, где выход из здания, плевать, что, скорее всего, не выберусь с территории, огороженной трехметровым забором, окантованной колючей проволокой. На единственном пропускном пункте меня пристрелят, как бешеную собаку, можно даже не гадать! А если случится чудо и выберусь, то околею на первом же километре. Да, даже если и так – в любом случае, внутри здания шансов еще меньше – невменяемого, явно лишнего человека в штатском быстро поймают и устранят.

Я замер, прижимаясь к стене у выхода. Голова кружилась, ноги не слушались – так я далеко не уйду, но есть ли выбор? Коридор кричал сиреной, по нему пронеслось двое взволнованных солдат. Да, я мало что понимал, но тревогой от них разило издали.

В коридоре сирена выла громче, и ударная свето-звуковая волна норовила уронить на пол. Пришлось схватиться за стену и пьяными шагами волочиться в неизвестном направлении, надеясь на всевозможную удачу. Казалось, будто я иду по канату, с которого упасть более чем просто – если окажусь в поле зрения солдат, никакая Нейна уже не расцепит мне руки. Сердце тревожно колотилось и спрашивало, туда ли мы идем. Откуда мне знать?

Я ругал себя за то, что не потрудился запомнить маршрут. Пускай наркотик и страх в крови не позволили бы сосредоточиться на поворотах и подъемах… как и закрытые глаза, но сейчас никакие отговорки не успокаивали. Голова словно в любой момент была готова лопнуть от паники – странно, что мои мозги до сих пор не украшали казенные стены. Я думал только о том, что меня схватят раньше, чем найдется выход. Впрочем, солдатам было чем заняться, судя по беготне вокруг… неужели один зомби (если это и правда Ринко) способен занять всех этих вооруженных господ одной своей персоной?

Возникла догадка: вдруг космонавт вернулся, чтобы спасти меня? Увы, теплой мысли не нашлось места в холодеющем от страха сердце. Кругом рушился мир, и если бы Ринко на самом деле влез в охраняемый муравейник ради меня, я просто не успел бы умилиться. Удивительно, что среди подобного бардака в голове оставались адекватные соображения: зомби, конечно, своеобразные ребята, но и они не станут вскрывать супер-засекреченный штаб, чтобы вытащить из пекла одного-единственного оболтуса, который, к тому же, сам виноват. Нерационально.

Начальник Нейны и Дика перед тем, как снять меня с мушки, крикнул, мол, Ринко рвался с самого начала в какой-то таинственный пятый сектор… Странно. С самого начала Ринко стремился к шаттлу, а не на базу госкосмоса… или где я нахожусь? В милитаристическом аду…

– …происходит что-то немыслимое!

В перерыве сиренного воя до ушей долетел человеческий голос. Откуда-то из-за поворота. Волосы на голове зашевелились от ужаса. Вот, сейчас появится солдат и… и… Я рванул к противоположной стене, на сколько мог быстро, ближайшая дверь оказалась – о, счастье! – не заперта и даже приоткрыта. Незамысловатый значок на уровне глаз подсказал, что я рвусь в дамскую уборную. “Во время чрезвычайных ситуаций нужда в туалете отпадает”, – с облегчением подумал я и успокоился, вваливаясь в прохладный полумрак. Дверь до конца не закрыл специально, чтобы обозревать коридор.

– Стрелять на поражение, разбираться будем после… – остального я не расслышал из-за нарастающих воплей сирен. Но хватило и этого – сознание помутнело, тело поползло по стене вниз, пробитое слабостью. Кажется, я дышал так отчаянно громко, что заглушал сирену. Пальцы судорожно впились в гладкую плитку, я прижался к стене виском – холод вернул часть самообладания. Падение замедлилось.

Итак, каковы шансы выжить в стенах госкосмоса (предположим, я именно там)? Стоять ровно и одновременно разумно мыслить не получалось. Пришлось навалиться на стену всем телом и закрыть глаза.

Значит, нужно искать выход. Или лестницу вниз. Ведь выходы всегда на первом этаже? Хотя засекреченные объекты строятся не для людей, а для военных – здесь и парадный на крыше возможен. Ладно, положим, выход стандартный, наземный. Далее – как пройти незамеченным мимо солдат? Их львиная доля отвлекается сейчас на Ринко, прорвавшегося в Очень Важное Тайное Место… В играх такие места всегда располагаются на верхнем этаже. Можно понадеяться, что они основаны на реальных событиях… В любом случае, времени мало. Мало, если вообще есть, а значит, идти надо прямо сейчас. На плечо легла тяжелая рука. Тело вздрогнуло, я автоматически оглянулся назад. На меня тупо уставилась бледная и мокрая Нейна. У рта хлопьями белела пена, по подбородку текло, а потемневшие волосы прилипли ко лбу.