Текст книги "Неосторожное желание (СИ)"

Автор книги: Кимел-А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Откажись. – Итачи сверлит меня взглядом, точно знаю. И понимаю, что реплика касается не выбора сока в дорогу.

Саске тоже здесь, стоит в нескольких шагах от нас и упрямо делает вид, что незнаком с этим молодым человеком, удивительно на него похожим. Оборачиваюсь, вижу, как он поджимает губы, но не удерживается:

– Пошли их всех, сестренка.

Я удивленно вскидываю брови. Названный брат усмехается.

– Но если я не могу? – Хочу закрыть лицо руками, но они заняты сумкой и пакетом.

Мы выходим на улицу, нагруженные едой в дорогу.

В соседней комнате шумит пылесос, а Сасори смотрит в точку чуть выше моего левого плеча.

– Ты заставляешь ее рисковать.

– А она не минутное развлечение?

И сказала бы, что он отвел взгляд, так не на меня ж смотрел изначально.

– И что ты скажешь, когда будешь уходить? Прости, мы никогда не встретимся, забудь? Или, приятно было провести с тобой время, детка, спасибо, что развлекла? – Вздрагивает. – О. Угадала, надо же. И знать будешь, что она тебя ненавидит, так? Всю жизнь, да? Молчишь. Не хочешь сказать, почему? Ну и не надо. И так знаю. Потому что в нашем мире ты никто и ничто. Потому что Орочимару уж точно не будет заниматься благотворительностью. Потому что ты знаешь, что в своем мире чувствовал бы по-другому. Потому что даже в вашем мире ты не нужен будешь ей. А кому, кроме ищущих власти, нужна марионетка? Потому что ты ничего не сможешь ей дать. Ни в одном из миров.

Сасори молчит, а я мелочно радуюсь, что плохо здесь не одной мне.

– Ты мне обещал, что не обидишь ее. Но уйти иначе, не сжигая мостов, ты не сможешь. Вот только она не поверит. Ты не сможешь быть убедительным. Ты разрушишь ее жизнь, солгав напоследок. А Юля будет знать, что у вас был шанс.

– Значит, не откажешься.

– Я не собираюсь в ваш мир. И ей не позволю.

– Умеешь же ты давить на самые болезненные точки.

– Спасибо.

– Я тебя ненавижу.

– Не скажу, что взаимно.

– Ты такая упрямая, Юмико-чан. Все-то тебя уговаривали, а ты все никак не решишься.

К вечеру поднялся сильный ветер. В воздухе пахнет озоном. Холодновато, и я запахиваю кофту поплотнее. Ветер треплет распущенные волосы. Голые колени касаются остывшего уже бетона – последней преграды перед высотой. Всего лишь до пояса.

– Мне это нравится. – Рука в тонкой перчатке ловит прядь волос и несильно тянет. Морщусь. – Я даже верю, что тебе хватит наглости, и ты заставишь Орочимару проводить вас домой. Вот только все никак не пойму, чем твое присутствие убережет нас от… Скажем, случайной ошибки?

– Я не знаю.

– Вот и я не представляю, почему он так упорно настаивает на твоем присутствии.

– Во всем есть скрытые, неведомые нам мотивы. А знаешь… Балкон – самое лучшее место, если хочешь, чтобы тебя услышали все. Стоит только открыть пошире окно в соседней комнате. Мне так нравится эта ситуация… Все знают, что всех подслушивают и пытаются скормить друг другу всякую чушь.

– Так уж вышло, что в спальне случайно заперлись Сасори и Юки-чан. Твоя подруга включила музыку. Знать не знаю, зачем. А шторы в зале, как видишь, задернуты.

– Ненавижу вас.

– Не скажу, что взаимно. – Усмехается Мадара в ответ.

– Покажи свое лицо, – разворачиваюсь к нему. Чувствую, что он удивлен – должен быть удивлен!

– Что ж… Изволь. – Усмехается, по голосу слышу. И снимает маску. Мужчина передо мной не стар и очень похож на Саске и Итачи. Но вместе с тем, в его чертах есть что-то резкое, чуждое. Особенно пугают красные глаза – действительно красные! Опускаю взгляд, задерживаю на губах.

– Довольна?

Качаю головой и осторожно убираю с его лица волосы. Всего лишь повод. Ну надо же. Легендарный Мадара Учиха, чтоб его. Даже не верится.

– А если соглашусь?

Он отстраняется, надевает маску.

– Нечего вам там делать. Наш мир для вас слишком жесток.

В час ночи мы садимся на поезд до столицы. Оттуда мы полетим в Японию, Токио. Ну а пока, располагаясь в нашем женском купе, я думаю о том, что услышала за этот день, и прикидываю шансы на возвращение домой.

====== День девятый. Несколько важных событий ======

Я не слишком хорошо описываю романтические отношения, но я – честно! – старалась. Намекните, если что-то покажется... странным (?).

Я лежу на верхней полке на животе и смотрю в открытое окно. Иногда пахнет лесом, иногда – дымом, но чаще всего я не улавливаю запах. Изредка я высовываю руку в окно и слушаю Юлькино ворчание.

Подруга разгадывает кроссворд и пытается консультироваться с Конан. Безрезультатно, впрочем. Скучно. Мимо проносится со страшным грохотом товарный поезд. Переворачиваюсь на спину. Скосив глаза, замечаю, как морщится иномирянка и тянется к телефону с наушниками. Да-да, плохо, когда твой слух слишком тонкий.

Вздыхаю. Отворачиваюсь к стенке. Закрываю глаза.

Час. Второй. Третий. Телефон под рукой. Спускаю вниз.

– Ты куда? – Шепотом спрашивает подруга. Конан лежит с наушниками, глаза закрыты.

– В туалет.

Отстаиваю очередь. Через десять минут ко мне присоединяется Юля. В кабинку мы заходим вместе.

– Ну?

– Сасори.

– Да я знаю. Даже сделаю вид, что поверю. – Глухо.

– Прости. Но вы знакомы-то чуть больше недели!

– Орочимару и Мадара? Ах да, и Пэйн.

– Пойти бы им всем в…!

– Ого. А мне казалось…

– Я не влюблялась. Точно. – Добавляю я прежде, чем она переспрашивает.

А потом мы играли в карты, собравшись в одном из купе. На желания. Ничья была ровно до тех пор, пока мы с Юлькой не переглянулись. И разнесли всех в пух и прах. Так-то!

– Я хочу в ночной клуб.

– Что? – Орочимару выглядит удивленным.

– Мы приезжаем вечером. Вылетаем в десять утра. В промежутке я хочу побывать в ночном клубе.

– А ты Юки-чан?

– Аналогично.

– Хорошо. – Просто отвечает санин. Кажется, мы прогадали.

С поезда мы выходим в семь вечера по местному времени. Нанимаем несколько такси и едем в гостиницу, где уже забронированы номера.

В десять мы готовы к выходу.

Дым сигарет, громкая музыка. Мне кажется, будто сердце бьется с ней в такт, а в крови – алкоголь, хотя я еще ничего не пила. Я смеюсь и требую у Орочимару коктейль.

Всего через час я понимаю, что мое тело не больно-то мне подчиняется. Но тревога никак не уходит, и я заказываю еще что-то синее на пробу.

– Может быть, хватит? – Саске смотрит на меня с каким-то разочарованием и пониманием.

– Братик, не сейчас. – Выходит почти нормально, только слишком медленно. Юля и Сасори исчезли минут двадцать назад. Встаю, пошатнувшись.

– Мне надо отойти.

Орочимару возникает, словно из ниоткуда. Поддерживает под локоток и улыбается одними глазами, светло-желтыми, как у дикой кошки или змеи.

До уборной мы с ним не доходим – я запинаюсь и с визгом вцепляюсь в рубашку санина, стараясь удержаться на ногах. Реакция у него хорошая, признаю, ибо сама не понимаю, в какую секунду оказываюсь прижатой к стене.

– Такая смешная, – горячий шепот на ухо. – Почему ты всегда убегаешь, пока не оказываешься зажатой в угол?

По спине побежали мурашки. Странно. От мужчины, стоящего, рядом со мной жарило как от печки, но мне было холодно. Сердце стучит как сумасшедшее.

– Зачем я тебе?

Мой змей немного отстранился и посмотрел в глаза. Не знаю уж, что он пытался разглядеть в них, ведь алкоголем я залилась по самую макушку.

– Ты нужна мне. Ты уникальна. – Руки на талии.

– Всегда мечтала услышать что-то подобное, – фыркнула я. Колотило меня все сильнее. Хотелось вырваться из навязанных объятий, из цепких сетей его взгляда. Его губы так близко, я точно знаю, что должно произойти по законам жанра, но отчаянно не хочу…

– А что это вы тут делаете, Орочимару-сан? Вас искал зачем-то Итачи-сан, говорил, что срочно.

На секунду лицо санина искажается, но совладеть с собой он успел. Отойдя от меня на шаг, поворачивается к Тоби.

– Я занят. Мы, – сделав ударение на этом слове, – заняты.

– Но Итачи-сан очень хочет вас видеть. А Юми-тян я отведу! – В очередной раз меня подхватывают и начинают тащить непонятно куда.

– Спасибо, – хрипловато шепчу я, не веря, что все обошлось.

– Да не за что. Я помню, ты говорила, что не пьянеешь, сколько бы ни выпила.

– Угум.

– Что-нибудь узнала?

– Я уникальное и очень нужное создание, – мне даже хватает сил на самоиронию?

– Ничего полезного.

– А Итачи, правда, искал Орочимару?

– Он был обеспокоен твоим долгим отсутствием.

– Ясно.

Я стою перед зеркалом, а передо мной – дилемма. Хочется умыться, а еще лучше – сходить в душ или принять ванну, но… И угораздило же меня накраситься. Вздыхаю и в четвертый раз мою руки жидким мылом. Помогает слабо.

К нашему столику возвращаюсь уже под ручку с Тоби, как ни в чем не бывало. Усаживаюсь рядом с ним и сижу будто в трансе, но заскучав, вытаскиваю Саске танцевать. Прикрыв глаза, я позволяю музыке захватить мое сознание. Всё.

Конечно, Юки и Сасори понимали, что это не любовь. Симпатия, страсть, приятие, необходимость, но не любовь. И все же оба пытались доказать себе обратное. В доме у них не было ни шанса на что-то большее, но здесь, в толпе таких же молодых и влюбленных, скрытых дымом и полумраком, здесь они могли поговорить. И не только. Взяв девушку за руку, Сасори повел ее в примеченный им укромный уголок. Когда-то гениальный марионеточник Сунны был популярен у девушек. Так что опыт у него был весомый. Но торопиться или к чему-либо принуждать Юки он не собирался. Они стояли близко, не касаясь друг друга. Очень медленно, не желая пугать, Сасори провел кончиками пальцев по щеке девушки и застыл, услышав судорожный вздох, почувствовав, как холодные пальца касаются запястья, увидев, как затем Юки прижимается щекой к его ладони.

Юля внезапно с пронзительной ясностью ощутила, что вот сейчас, вот-вот произойдет что-то, что изменит ее жизнь, если только она позволит этому случиться. И потому никогда не стеснявшаяся никого и ничего, она робко шепнула: «Продолжай».

Прикосновение теплых губ было нежным, осторожным, мимолетным. Только отчего-то закружилась голова, а в животе будто стайка бабочек поселилась. Оставаться на земле казалось совсем невозможным. На всякий случай девушка ухватила Сасори за плечи, прижимаясь теснее. А еще, разделяя печаль, скрывавшуюся в его взгляде, Юля внезапно поняла смысл давно услышанной фразы: горше вина, слаще меда.

====== День десятый. Очередное происшествие. ======

На телефоне громко играла музыка. А лежал тот телефон на комоде, стоявшем около противоположной стены комнаты. Как же мне плохо… Я никогда не пьянела, это да. Но вот остальные «прелести» употребления алкоголя испытывала в полной мере. Кроме того, спалось мне не слишком-то хорошо. Не думаю, что войны, снившиеся несколько часов подряд, помогают отдыху. Интересно, переживет ли моя нервная система эту историю? По-моему повторяющиеся кошмары не лучший показатель здоровья. Сползаю с кровати. Из трех обитательниц нашего номера, в комнате одна я. Выключаю будильник, ползу умываться. Краем глаза замечаю, что на улице пасмурно.

Смутно ощущаемая тревога не покидает меня уже насколько дней. В очередной раз перепроверяю содержимое дорожного рюкзака, с которым, в отличие от большой сумки на колесиках, я практически не расстаюсь. Несколько сменных вещей, занимающих немного места, черная и белая нитки с иголкой, которые перекочевали из моей сумочки. Некоторые очень важные для девушек мелочи. Деньги, документы. Зарядное устройство и сам телефон, на счет которого Орочимару положил необходимую сумму, так что я теперь снова «на связи».

Около часа у меня уходит на то, чтобы привести себя в порядок. Не могу же я себе позволить выйти несобранной после такой-то ночи! У меня, в конце-то концов, есть чувство собственного достоинства! Поэтому из номера я выхожу при полном параде: не джинсы, а летние брюки, смотрящиеся вполне строго. Майку не видно под застегнутым пиджачком, волосы собраны в высокий хвост. Помимо всего прочего обуваю туфли на невысоком каблуке, хоть каблук просто органически не переношу. Подкрашиваю ресницы. Восемь часов. На выход.

– Доброе утро. Как самочувствие? – Вполне вежливо, но с неким оттенком насмешки, спрашивает Пэйн.

– Замечательно, – нейтрально отзываюсь я.

В небольшом, но уютном кафе при гостинице наша компания занимает несколько столов. Быстро пробегаюсь глазами по присутствующим: нет Саске, Юли и Сасори (что само по себе настораживает), к счастью, нет Мадары, Хидана и Дейдары тоже.

Осторожно сажусь на краешек стула справа от Итачи. Названный братик невозмутимо пьет кофе. Помешиваю ложечкой зеленый чай, хотя сахара там и не было. Тонкий мерный звон действует на нервы, но все молчат. Ужасно болит шея, кажется, вчера я перестаралась с танцами. Поглядываю на вход. Минут через десять появляется Саске. Садится рядом со мной. Между двумя Учихами чувствую себя, как между молотом и наковальней. Их внешняя невозмутимость и то, как Саске прикрывает меня плечом… Или как Итачи, бесшумно ставит чашку и опускает руку рядом с моей, почти касается, – вполне так понятный символ поддержки. Или то, что я чувствую напряженность обоих… Не радует, мягко говоря. Я же ничего особенного не сотворила вчера, так в чем же дело? И тут я увидела.

Юля, вошедшая под ручку с Сасори.

Неглубокий вдох. На секунду задерживаю дыхание. Это то, что от меня скрывали? Ладно, разберемся. Изображаю легкую заинтересованность:

– Неожиданно.

Юлька краснеет, но ничего сказать не пытается. Сасори усаживает ее на стульчик, садится рядом. Мда.

– Доброго утра. – Стараюсь дышать равномерно, чтобы сердце не колотилось в таком отчаянном ритме.

– Юль, – со странной интонацией тянет подруга.

– Все в порядке, – спокойно сообщаю. Это должно быть так, мы же не раз обсуждали эти ее внезапно возникшие отношения. Она взрослый человек и может решать сама… Тогда что же это?! Я что, ревную? Бреееед. Или нет?

Ну если только чуть-чуть… И волнуюсь за нее. Что ж.

Поговорить можно и без свидетелей. Завтрак продолжается. Итачи и Саске по очереди бросают на меня и Юльку подозрительные взгляды. «Все в порядке», – мысленно повторяю я в последний раз и начинаю вести себя, как ни в чем не бывало. Странно. Как выяснилось, я и, правда, реже прибегаю к маскам. Даже непривычно стало.

– Подруга бросила ради парня из другого мира? – Орочимару смотрел, казалось, сочувствующе. То ли эмоциональная встряска испортила и без того не прекрасное настроение, то ли наконец вернула мне разумность. По крайней мере, санину я ни на грамм не поверила.

– Предлагаешь броситься тебе в объятия, поплакаться? – Едко интересуюсь, стараясь скрыть клокочущую в груди ярость.

– Я не против, – пожимает плечами.

– Обойдешься, – фыркаю и стараюсь обойти перегородившего проход мужчину.

– А может зря? – Воздух вышибло из груди, и только поэтому я не вымолвила ни слова. Класс! Как в романтических фильмах стою, обнимаюсь с красавцем-мужчиной на лестнице. А самой убить его хочется…

Если начать вырываться сразу – даже чисто рефлекторно он вцепится в меня сильнее. Поэтому я расслабляюсь, позволяю прижать себя чуть крепче – и нежнее, даже негромко всхлипываю. И когда хватка ослабляется, резко толкаю его вперед, а сама, рискуя оступиться и упасть, отступаю назад. Он молодец, чуть пошатнулся, но не упал, а я… Каблук, даже маленький, сыграл со мной злую шутку – и я повалилась назад. Сердце пропустило удар, но прежде чем я упала, второй раз за этот день оказалась пойманной. Правда, сейчас я совсем не против. Кровь стучала в ушах, на мгновение перед глазами потемнело. Оглянувшись, я почувствовала такое облегчение, от которого закружилась голова. Может быть, это и было из-за краткого полета, но присутствие Итачи меня ободрило. Где-то за его плечом, в нескольких шагах позади маячил Саске.

– Спасибо, – растерянно, на выдохе сказала я, чувствуя себя неловко. Итачи помог мне утвердиться на ногах под внимательными взглядами Орочимару и Саске и ответил, когда я уже и не ждала:

– Будь осторожней. – Помедлив, он спросил, глядя на брата. – Ты ведь собиралась в номер?

– Да.

– Сумка наверняка тяжелая.

– Я помогу, – тут же отозвался Саске, подхватывая меня под локоть. Когда мы проходим мимо Орочимару, тот поворачивается и произносит:

– Это был план Пэйна. Он хотел, чтобы вы влюбились в кого-нибудь из Акацуки. Можешь спросить у Итачи, если хочешь.

– Я знаю. И Юля тоже.

В номер Саске довел меня без происшествий.

====== День десятый. Продолжение ======

В номере я присаживаюсь на кровать и застываю соляным столбом: спина идеально ровная, руки на коленях, глаза прикрыты. Мне надо срочно обдумать сложившуюся ситуацию под несколько другим ракурсом.

Саске молча смотрит на меня, я кожей ощущаю его взгляд. Негромкий стук в дверь кажется оглушающим. Хотя человек вошел бесшумно, я почти уверена в личности пришельца.

… Тепло. Я распахиваю глаза, почувствовав, как он взял мою ладошку. Не угадала. Второй рукой он снимает маску и кладет на пол. Мадара сидит передо мной на корточках, перчатки, которые он не снимал даже в жару, небрежно лежат рядом с маской. Заворожено разглядываю перстень на среднем пальце правой рукой – назвать это воистину прекрасное произведение искусства с гербом Учих кольцом мне не хватает наглости. Поднимаю взгляд. Чуждые нашему миру – да и не только нашему, как я думаю – черты лица. Алые глаза с рисунком Шарингана. Смотрю за его плечо: там, возле двери стоят Саске и Итачи. Саске еще не совсем понимает опасность ситуации, но чувствует напряжение. Черные глаза, кажется, вот-вот начнут метать громы и молнии, брови сведены к переносице.

Итачи… Похож на натянутую струну, как не банально сие сравнение. Выражение лица абсолютно безмятежно – чего не бывает в обычное время, тогда он скорее бесстрастен. Рука лежит на ручке входной двери. Тронь – зазвенит или отзовется грохотом лавины, начавшейся с одного камешка. Мне на мгновение кажется, если Мадара позволит себя что-нибудь этакое – он плюнет на все планы, интриги и просто… Сорвется? Из-за меня?

Нееет. Быть этого не может.

Вновь смотрю на Мадару, стараясь абстрагироваться. Да уж… Те, кто создавал Учих обладали превосходным вкусом – и чувством меры, что не маловажно. Кому бы приписать это деяние: природе, богам … Или демонам?

– Орочимару в своих попытках задеть тебя высказал одну интересную… Мысль.

Хорошо сказано: «в попытках задеть тебя…».

Мужчина же продолжил:

– Ты ничего такого не знала, вопреки твоим же словам.

–Мы предполагали подобный вариант развития событий. – Говорю ровно. – Не беспокойся за Юки – она знала, что рискует и в какие игры пытается играть. Не стоит волноваться и за меня – в своих умениях контролировать себя я уверена. Вряд ли в вашей не особо дружной компании интриганов найдется привлекательный для меня человек.

Говорю спокойно – только так, как констатируют факты. Уголки губ чуть приподняты – легкая снисходительная насмешка над их наивностью: неужели могли предположить только, что я куплюсь на сладкие речи о том, как я важна и необходима?

– Хорошо. Меня радует твоя… разумность, малышка. – Даже не возражаю: по сравнению с ним, действительно мелкая. Но как же вкрадчив его голос! В этот раз, когда я четко контролирую свою сознание, я понимаю, что дело здесь не в Шарингане… А скорее в природной убедительности, обаятельности и превосходном ораторском мастерстве. – Пэйн действительно предлагал нечто подобное. Еще до прихода Орочимару. Но потом, с его появлением, счел это нецелесообразным. – Видимо, пояснять причину он посчитал ненужным. – Если не веришь моим словам, можешь уточнить у Итачи.

Означенный отвечает мне спокойным уверенным взглядом – и подтверждающее кивает. Что ж спасибо, конечно, но именно в этот момент мой контроль дает сбой:

– Да что ж вы все меня к Итачи-то отсылаете!!! Знаешь, – шиплю, – это становится подозрительным!

– Ничего сверхъестественного. – Безмятежно улыбнулся он, и гнев мой утих, как по волшебству. – Просто из всех нас больше всего ты доверяешь Саске и Итачи, хотя мне и не ясен такой выбор. И коль скоро Саске знать об этом из первых рук не мог…

Он вновь позволил мне додумывать самой. Да. Тут и не поспоришь. А ты прекрасный враг – и союзник. Интересный, по крайней мере.

А еще неплохо разбирающийся в женской душе и знающий силу своего очарования. Блин.

Когда Мадара выходит, надев перчатки и маску, Итачи смотрит на неуверенного в том, что нужно делать, Саске и просит его вынести сумку. А сам снова запирает дверь. Молодой мужчина – я бы сказала «парень», да излишне серьезное выражение его лица не позволяет. Мы долгое время смотрим друг на друга.

– Все правда. – Глухо говорит он. – Хотя я просил тебя не доверять мне… Но раз уж ты почему-то решила иначе, я прошу тебя о другом. – Кратка я пауза. Взгляд вникуда. – Я прошу тебя, – повторяет он, – как бы ты не хотела, как бы ты не обиделась. Не пытайся придти в наш мир. Одна или нет, но ни в коем случае, не соглашайся.

У меня такое чувство, будто сейчас он видит не меня – наивную в общем-то девчонку, решившуюся поиграть в большую политику – политика двух миров, чем не гигантское поле для битвы?

– Обещаешь?

– Сделаю все, что в моих силах.

– Я был бы благодарен, если бы ты сделала большее.

О сути случившегося я в двух словах написала Юле смс-кой. Дальше решать она будет сама. В самолете она, виновато опуская глаза, садится на соседнее с Сасори сиденье. Киваю, тем самым продемонстрировав, что приняла ее выбор. Саске тут же оказывается рядом и тянет меня за руку. Мы садимся дальше всех – я у окна, хотя мне жутко страшно лететь.

– Жаль, нельзя послушать музыку, – вздыхает братик.

– Если хочешь, – хмыкаю, – могу спеть тебе на ушко, чтобы не мешать другим. Прекрасную музыку ты, конечно, не послушаешь, но тебе, по-моему, слова нравятся больше.

Учиха-младший смотрит на меня пристально, и я не могу разобрать его эмоции, а затем кладет голову на мое плечо. И я улыбаюсь, начиная негромко напевать. Самолет взлетает, я пою свои любимые песни, а пальцы путаются в жестких волосах названного брата. Чужое сердце ровно стучит под правой ладошкой, его рука так естественно прижимает меня к его телу, и ледяной комок обиды будто тает. Мне снова тепло и спокойно – не одна.

«Под небом голубым есть город золотой

С прозрачными воротами и яркою звездой…»

====== День 10. Продолжение 2. Прибытие. ======

«Это очень сложно – заставлять себя верить и демонстрировать эту веру человеку, которого ты почти не знаешь. Дать прочувствовать не только безграничную веру, но и гордость, и тепло, которого и на себя не всегда хватает, щемящую надежду на что-то неясное и почти неслышный отзвук любви. Тем более, когда он скользит подобно острому ножу в твоем разуме – и даже если б не хотел сделать больно, не смог бы. Это было очень сложно, на пределе моих актерских данных, за гранью моего умения чувствовать, но я справилась. Я понимаю это, потому что он почти в ужасе отшатывается – от меня, моего разума… Лишь для того чтобы мгновением позже вновь змеей проскользнуть сквозь мои широко раскрытые глаза и понять, что это за головоломка такая, непонятная. У меня получилось. Он так давно не чувствовал веры в него, что отказаться от такого подарка будет выше его сил. Вот она я – открыта как книга, не плачу от боли, а понимающе улыбаюсь и позволяю заглянуть еще глубже…»

Это не был привычный кошмар, но ощущение того, как кто-то неаккуратно копается в моей голове, было непередаваемо неприятными. Я еще очень долго не могу придти в себя и гляжу на окружающих, будто нахожусь в трансе. Впрочем, осторожную попытку Пэйна прочесть мои мысли пресекаю моментально. Он морщится.

Когда мы все-таки выходим – названный братец тянет меня за руку и практически тащит на себе – я потеряла дар речи. Аэропорт был… Огромный. И людей здесь было много. Никогда даже не представляла, что может в одном месте собраться вот такое огромное количество народа. А еще был день, хотя по идеи должен быть вечер: вот она, разница во времени!

И тут я замечаю: нас встречают. Невысокий, особенно в сравнении с моими спутниками, мужчина в неприметном костюме офисного клерка.

– Добро пожаловать, дамы, господа. – Заговорил он с заметным акцентом и продолжил, явно обращаясь к Орочимару. – Когда Рюто-сан узнал о стране, в которой вы оказались в этот раз и о ваших спутниках, я был немедленно назначен на должность вашего проводника… Кроме того в мои обязанности входит выяснение…Некоторых обстоятельств.

Его речь заставила меня отрешиться от собственных мыслей. В этот момент я внезапно поняла, что простыми проводами мы с Юлей не отделаемся. Конечно, я была весьма и весьма наивна, не задумываясь о том, взаимодействует ли Орочимару с властями нашего мира. Очень… непредусмотрительно с моей стороны.

– Весьма любезно с вашей стороны, – отвечает ему санин на том же языке. – Перелет был долгим, мы бы хотели отдохнуть, а позже прояснить все.

– Прошу за мной.

Мы молча следуем за не представившимся нам персонажем, выходим из аэропорта и рассаживаемся по трем машинам. Я не очень-то разбираюсь в марках, поэтому могу сказать лишь одно: они были огромны.

Самое обидное, что мы с Юлей вновь оказываемся разделены. Хотя Саске все также меня не отпускает. С другой стороны от меня оказывается Кабуто. Я вцепляюсь в руку братика, и мне кажется, что яростный стук моего сердца слышно каждому если не во всем городе, то в машине уж точно.

– Юми-сан. – Через некоторое время говорит Кабуто, когда у меня перед глазами начинают плясать черные точки. И протягивает какой-то флакончик.

– Что это? – Подозрительно щурит глаза Саске, удерживая мою руку.

– Всего лишь успокоительное, – безмятежно улыбается медик. – Юми-сан оно сейчас лишним не будет.

Учиха забирает «успокоительное», открывает, принюхивается, хмыкает и только потом отдает мне. Послушно делаю глоток – на языке остается мятный привкус. Кажется, будто пью жидкий лед. Эффект оно дало странный. Я снова могу адекватно воспринимать реальность, но вижу все будто со стороны.

– Спасибо, – киваю Кабуто.

– Не за что, Юмико-сан, – улыбается он в ответ.

Приезжаем мы в дом, принадлежащий Орочимару. Санин как-то договорился с тем мужчиной, что завтра утром мы приедем всей компанией «поговорить». А пока мы можем отдохнуть.

Кидаю сумку на пол в своей новой комнате. Еще одна дверь – ванная комната. Включаю горячую воду. Вещи – неаккуратной кучкой на полу, кожу покалывает, я с блаженным вздохом опускаю голову на бортик. Райское наслаждение…

Открываю глаза, губы искривляются в усмешке: потолок здесь зеркальный. Вывожу пальцем рисунки на стенках ванны. Настроение у меня вообще-то препаршивое, периодически хочется скатиться к банальному самоуничижению. К чему приведет нас моя неосторожность? Власти и спецслужбы, да еще и чужой страны… Способность здраво мыслить внезапно отставила меня, из груди рвался какой-то позорный скулеж.

… Я не должна была…

… Я не имела никакого права… … И теперь расплачиваюсь за свою ошибку…

Нужно было просто остаться дома. Никуда не ехать. Выпроводить всю развеселую компанию к такой-то матери и плевать на шантаж.

Чем нам это обернется? Какие будут последствия? А Юля словно и не замечает ничего. «Все будет хорошо, Люлю. Все нормально». И улыбка в ответ.

Ныряю под воду.

Ревность ли это?

Имею ли я право ревновать свою подругу к кому-либо? Вряд ли, правда?

Завистливая, ревнивая дурочка.

С отвращением гляжу на свое отражение. И правда.

Из ванной я выхожу чистая, распаренная, оставив сомнения и слабость воде. Не время для них.

====== День 11. Близость расставания. Часть 1. «Прекрасное утро для нас». ======

… Огонь, пожирающий людей, дома, деревья. Нет, не огонь – красно-рыжая энергия, идущая от существа с девятью огромными хвостами. Алые демонические глаза вселяют ужас.

«Я жду»

Женщина с красными волосами, мужчина – пшеничные волосы и небесные глаза. Губы шевелятся. Коготь и капли крови.

«Иди же ко мне»

Крики, крики повсюду, но и в такое время находятся мародеры. Твари!

«Ты мне поможешь»

Меня трясет, я не за кадром, я в центре бушующей стихии, опаляемая чужой энергией. Ужас, первобытный страх. И хотела бы бежать, но ноги не подчиняются.

«НЕТ!»

Видения сменяются одно другим. Мужчина – красные глаза и черный рисунок. Расколотая оранжевая маска. Перстень с символом рода Учиха на тонком пальце затянутой в перчатку руки. Пальцы Мадары скользят по щеке. Лицо под вуалью.

«Моя леди. Нравится?» И люди с пустыми глазами. Полная луна.

Алая кровь на белой алебастровой коже. Обветренные губы. Черные глаза. «Прости меня?» Страшная рана на спине. «Позволь мне». Зеркало, мокрое полотенце. «Ты видишь? Я назову тебя братом. Я не предам».

Змеи. Змеи везде. Желтые глаза, вертикальный зрачок, тонкий ошейник «в подарок».

Клянись.

Клянусь. Но ее ты не тронешь.

Кимоно и статус советницы. А еще – любимой игрушки.

Не публичный дом, но близко. «Не разлучайте».

Уроки «хороших манер». Длинные волосы нельзя стричь. Она ворчит, я молчу.

«Я могу предложить бОльшую выгоду. Но обманете – вам же хуже». Смешок. Испытание.

Повязка на глаза, болезнь. Смертельная слабость.

Лес с тысячами тропинок. Наша – только одна.

«Когда-нибудь я поведу тебя по ней».

Как найти свой дом?

«Я буду называть вас мадам. И никак иначе. Вы мне не учитель».

Темная комната. Блаженное отсутствие чувств. Срок – неделя.

И снова рыжая чакра, алые глаза. Песок плавится в стекло, не думала, что увижу.

«Люди не достойны существования!»

«Как много ненависти в тебе!»

Человеческие фигуры, объятые пламенем.

«Помоги».

И вновь голубые глаза да светлые волосы, как воспоминание о летнем дне.

Длинный отцовский плащ, свиток за спиной, суровый взгляд. Люди идут за ним.

И только я вижу – в пропасть. Слепец ведет слепцов.

Ловушка.

«СТОЙ!!!»

Просыпаюсь от собственного крика, вскакиваю с постели. Зеркало в ванной отражает мое перепачканное лицо.

За левым плечом чудятся то ли алые, то ли красные глаза. Вскрикиваю, оборачиваюсь – пусто. И лицо – чистое.

Выдыхаю тихо. Умываюсь, накидываю халат. Выхожу в коридор. Куча дверей. Кажется, вот в этой должен быть Кабуто.

Стучусь. Не заперто. Приоткрываю. Упс!

Черные волосы разметались по подушке. Встречаюсь глазами.

– Юми. Что-то случилось? – Негромко спрашивает Итачи.

– Просто привиделся кошмар. Хотела спросить успокоительного у Кабуто. Или снотворного.

Учиха кивает и встает. Безучастно наблюдаю.

– Идем.

От его присутствия становится легче. Как-то я привыкла к ненавязчивой опеке Учих. Даже жаль будет… Когда они уедут.

Итачи возвращает меня в мою комнату.

– Боюсь, тебе нельзя ничего пить, чтобы представители ваших властей не обвинили нас в чем-нибудь.

– Замечательно, – бурчу. – И как теперь спать?

Итачи на удивление светло улыбается:

– Не знаю. Может рассказать тебе сказку?

– Шуточки шутишь, – вздыхаю совсем не весело.

– Я абсолютно серьезен. – А по смешинкам в черных глазах и не скажешь.