Текст книги "Earned It (СИ)"

Автор книги: Killed your thoughts

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Ее ядовито-красные губы растягиваются в улыбке, как только она видит Вильяма. Красные туфли с слегка заострёнными носами, чёрные брюки и рубашка и, в довершении всего, красная бабочка. Все это делало его похожим на Бога и обеспечивало ему влюблённые взгляды всех девушек. Но его взгляд был предназначен одной.

– Ты чертовски красива, – облизывая губы, говорит он. Тут же теряя голову от ее духов.

Он обнимает ее так крепко, что Нуре кажется, что ее ребра сейчас раскрошатся в пыль .

– Боже, ну не так сильно, – с трудом смеётся она.

– Я-гангстер, мне можно, – смеётся он.

– Ты не гангстер, ты – Хан Соло, забыл?

– Это же одно и тоже! – как ребёнок восклицает он, перекрикивая музыку.

– Нет! – топает ножкой она и надувает губы.

– Зато ты – настоящая принцесса Лея, – улыбается Вильям, целуя девушку в губы.

– Хорош сосаться, голубки, -раздаётся весёлый голос Кристофера.

Молодой человек одергивает одной рукой белоснежный пиджак, а другой рукой обнимает Эву, в коротком белоснежном платье.

– Чета Белоснежки и гнома подъехала, – усмехается Вильям, оглядывая их.

– Сказал чувак из семейки Адамс, – так же усмехнулся Кристофер.

Нура и Эва дружно закатили глаза.

Музыка резко прекращается. Нура обеспокоенно смотрит то на Вильяма, то на Криса.

– Я хотел бы поздравить Исаака Сатре с его семнадцатым Денем Рождения! Всего тебе самого лучшего. Здоровья тебе и твоей сестре!

– Николай, – зрачки Вильяма темнеют. Исаак мгновенно появляется рядом с ребятами.

– Что он тут делает? – шипит он.

– К слову о последней! Нура Амалие Сатре, позволите ли вы мне один танец? Знаю, что позволите, – угрожающе говорит Магнуссон-старший.

– Я не позволяю, – останавливает Нуру Вильям.

– Вильям, внизу ждут Якудзы. Они разнесут у вас здесь все, если ты ей не позволишь, – появляется за спиной Вильяма, Нико.

– Притронешься к ней пальцем, и тебе конец, – рычит Вильям, в то время как Кристофер заводит Эву ща спину.

Нико отвешивает шуточный поклон и протягивает руку Нуре. Девушка сразу же подаёт ему свою ладонь.

Она чувствует на себе следящий взгляд Вильяма.

Пока Нико кружит ее в танце, девушка постепенно тонет в холодном арктическом океане. Сердце перестаёт биться совсем. Сердце останавливается. Рука Нико скользит по её талии вниз.

– Прекрати, – безжизненно говорит Нура.

– Ты же знаешь, что Якудзы могут убить человека? Как бы им не стал твой Вильям, – в миллиметре от ее губ шепчет она.

Мгновение, и он начинает целовать ее. Девушка пытается ударить его, но он перехватывает ее руки и только сильнее выпивается в свою цель.

Нура, чувствует как глаза Магнуссона вспыхивают ярким огнём. В несколько шагов он сокращает расстояние и откидывает брата на приличное расстояние в сторону выхода.

– Ты, – удар, – труп, – ещё один удар. Подхватывает его за ворот куртки и тащит на улицу.

Следом выходит Шистад с несколькими Пенетраторами, предварительно приказав Эве не сметь трогаться с места.

Исаак пытается остановить вырывающуюся Нуру. Девушка буквально выскакивает из его «объятий», ему не остаётся ничего, как пойти за ней.

– Ещё раз, сука, ты прикоснешься к ней, я убью тебя, – рычит Магнуссон направляя на него удар за ударом.

Между Пенетраторами и Якудзе завязывается драка.

Локи и Исаак сцепляются как два горных льва за кусок мяса. Роль которого играет Нура.

Локи с лёгкостью откидывает его в сторону и приближается к Нуре. Страх сковывает ее тело. Видя это, Вильям перестаёт бить брата и в мгновение откидывает Хансена.

– Сейчас ты, – прижимает его к стене, – собираешь всю свою горе-банду. И сваливаешь нахуй отсюда. Чтобы я ничего не слышал о вас, не видел и не видел рядом с ней, ты меня понял? Иначе я убью тебя, сука. Нет. – Вильям хитро улыбается, вспоминая какое преимущество он недавно нашёл. – Я знаю, что у тебя есть сестра, Хансен, – в глазах Локи зажегся огонёк страха. – Венди. Так вот, если ты или Нико приблизитесь к Нуре, я клянусь тебе. Я найду ее. И сделаю с ней то, что ты сделал с моей Нурой, – в глазах Вильяма нет ничего от человека. Хансен нервно сглатывает. Уязвим. Раскрыт.

Вильям бьет его с колена в паховую область, затем ударяет его головой об колено. Хансен падает.

Магнуссон сжимает запястье Нуры и тащит ее в машину. Зверь.

Машина несётся по ночному Осло со скоростью света.

Он не смотрит на неё. Она не смотрит на него. Нура не может дышать. Хочется кричать. Сильно. Неистово.

Крик взрывает ее мозг. В машине гробовая тишина.

– Ты напугал меня.

– Нура, я люблю тебя, – искренне говорит Вильям. Чувствует, что эгоизм и самолюбие отпускают его. Понимает, что она не хотела целовать Нико. Что он во всем виноват.

– И я тебя.

– Нура? – наконец переводит на неё взгляд, наполненный любовью.

– Да?

Давит по тормозам, машина резко съезжает на обочину. Включает тусклый свет.

– Нура, ты слышишь меня?

– Ну, конечно я слышу тебя. Не глухая.

Он поворачивает ее голову на себя. Смотрит ей в глаза. Отрешенность, страх, пустота.

– Нура?! – кричит он. Страх острым кинжалом пронизывает его сердце. Девушка молча смотрит на него. Не моргает. Словно смотрит на пустоту.

– Черт, черт, черт, – Магнуссон резко заводит машину.

– Кристофер, – судорожно говорит он, набрав номер друга. – Мы едем в больницу. Приступ.

Слышит как друг матерится, кладя трубку.

Нура видит как огни вокруг неё становятся с каждым разом все ярче и ярче. Лицо сменяется лицом. Люди в белых халатах говорят что-то невнятное ей. Она слышит. Она отвечает тишиной. Видит испуганное лицо Вильяма.

– Мой мальчик, сколько боли я тебе причиняю.

Не хочет, чтобы он видел ее такой. Новая волна накрывает ее с головой. Не тонет только по тому, что он не отпускает руки Нуры.

Ей не нравится острый запах медикаментов. Он застревает у неё в носу.

Она каждый день видит Вильяма, сидящего в кресле напротив её больничной койки. Он чуть ли не каждый день приносит эти белые лилии. Ее тошнит от белого. Но она любит лилии.

Каждый день приходит Исаак и рассказывает ей о школе, рассказывает о том, что Майкл ждёт ее дома.

– Прости за твою испорченную жизнь, Исаак.

Ей больно видеть его. Видимые только ей серебристые слёзы капают на белоснежную подушку.

Каждый день приходят девочки и обсуждают с ней их выпускной, какое красивое платье они подобрали под цвет её глаз.

– Отпустите меня.

Каждый день приходит Кристофер. Он пытается на ломанном русском читать ей Маяковского, Есенина, Ахматову и многих других лириков. Иногда ее уголки губ дергаются в едва заметной улыбке.

– Если бы ты знал, как ты дорог мне.

Врачи постоянно разговаривают с ней по средствам листочка и ручки. Они не добиваются от неё ничего. Болезнь утягивает на дно хрупкое фарфоровое тело, только рука Вильяма не даёт Нуре утонуть.

Только его терпимость и постоянные поцелуи, отгоняют от неё все мысли. Склеивают все трещинки заново.

Спустя две недели врачи наконец-то увидели прогресс. Но сразу же задались вопросом, можно ли считать это прогрессом. Весь тетрадный листочек был исписан единственными словами. Словами, которые врачи считали полной бессмыслицей до того, как Вильям все объяснил. Словами, которые были четко выведены синей пастой:

H A N S O L O

========== 11. ==========

– Так, кто готовить будет? – спрашивает Вильям, разваливаясь на диване и проводя руками по волосам.

Рядом с ним сидит невероятно сонный Кристофер, который вряд ли вообще что-то соображает. Но кивает он с таким важным видом, что Эва и Вильде начинают смеяться.

По дому Исаака и Нуры Сатре задним фоном разливается музыка. И все проснувшиеся ребята не против, потому что в её доме всегда хорошая музыка.

– Проснулись? – спускается Исаак. – Доброе утро, Майкл, – потягиваясь здоровается с кактусом он.

– Серьёзно, почему вы все здороваетесь с кактусом? – удивляется Магнуссон.

– Он член этой семьи, – улыбается Кристофер, пытаясь при этом не вырубиться.

– Он кактус, – выдыхает Вильям. – Так, но это не отменяет мой вопрос. Кто будет готовить?

– Нура, – разводит руками Сатре-младший. Это единственный человек на свете, который не отравит из своей едой.

– Которая сейчас спит? – вскидывает брови Эва. Намёка на то, чтобы её подругу никто не будил.

– Ну, я вас поздравляю. Сейчас вы увидите шоу, – хитро улыбается Исаак, направляясь на кухню.

– Не буди ее, – слышит он голос Вильяма.

– Занимайте места согласно купленным билетам! – кричит ему Исаак, предвкушая злость сестры.

– Я не боюсь! – кричит девушка, стоя на проезжей части.

Адреналин забирается ей под кожу, заставляя все мышцы напрячься. Машины несутся с привычной для них скоростью. Им удаётся лавировать, чтобы не сбить хрупкую худую блондинку, стоящую в центре дороги.

– Мне не страшно! Я хочу почувствовать! Я хочу чувствовать! – отчаянный крик пытается пробить невидимую завесу.

Она чувствует, как на неё смотрят Вильям и Кристофер. Они пытаются дойти до нее, но поток машин не даёт сделать им и шага.

Глаза девушки загораются странным сумасшедшим светом. Лицо решительно и сосредоточено как никогда. Белые волосы растрёпанны и только фарфоровые пальчики вжимаются в край пиджака Магнуссона.

– Я хочу боли! – кричит она, видя как огромная машина несётся прямо на неё.

Магнуссон срывается с места и отталкивает ее на обочину. Она чувствует его запах, его рядом с собой. Но к нему у неё не осталось чувств. Ей страшно.

– Я хочу почувствовать! – вырываясь из его крепкой хватки, спокойно говорит Нура. Ледяной голос забирается к нему под кожу.

Вильям чувствует, как девушка в его руках ослабевает. Становится спокойной и пустой.

Врач стоит перед девушкой сидящей на кресле. Она смотрит на все, словно на пустоту.

– Нура? – начинает он. Ни один мускул на лице девушки не дергается. – Нура, отпуская тебя, мы были уверенны, что ты в порядке. Как начался приступ?

Блондинка поднимает на него глаза и усмехается. Усмехается так, что у мужчины проходит холод по спине. Он понимает, что это был не приступ.

– Нура, почему ты это сделала? – он садится на корточки около кресла. Она больна. Сильно больна.

– Я хотела почувствовать. Я ничего не чувствую, – Сатре переводит безжизненный взгляд на дверь, зная, что за ней стоит Вильям. – К нему тоже. Ничего.

– И ты нашла выход в суициде?

– Нет. Я хотела боли, – Нура облизывает пересохшие губы и усмехается своим мыслям. Точнее, их отсутствию.

– Нура, это пройдёт, – поднимается врач, подправляя халат. – Это всего лишь действие от таблеток, девочка.

– Это не пройдёт. Я просто не люблю его.

– Не правда,– врач тепло смотрит на девушку. – И ты знаешь, что это не правда.

Сатре резко распахивает глаза и, принимая сидячее положение, обхватывает голову руками. Сон, всего лишь сон. Но выглядит как реальность, как чертова реальность.

Всё настолько яркое, настолько она чувствует своё состояние. Но Нура и не подозревает, что сон, который беспокоит ее сознания с момента выписки – на самом деле является частью ее жизни, о которой она никогда не узнает.

Девушка зачесывает пальцами волосы назад и встаёт с постели. Слышит музыку, раздающиеся с первого этажа. Ребята встали.

Она быстро натягивает на себя безразмерную чёрную футболку и джинсы.

– О, Ну-ура, – расплывается в улыбке Исаак, пряча за спиной стакан с водой.

– Когда, ну когда ты начнёшь стучаться? – поворачивается к нему девушка.

Вместо ответа Исаак выплескивает ей в лицо стакан воды и с криком: «Доброе утро, родная!», пулей вылетает из комнаты.

«Исаак, твою мать!» – разлается со второго этажа, что приводит друзей в дикий хохот.

Нура, мокрая до нитки, на ходу здороваясь с кактусом, сломя голову бежит за братом.

– Я это сниму даже, – хохочет Вильде, начиная снимать эту парочку на телефон.

Исаак подхватывает на руки сестру и перекидывает через плечо.

– Ну и что ты мне сделаешь, дурочка? – смеётся он.

– Кормить не буду, – бурчит девушка.

– Эй,эй! Отпусти нашу кормилицу! Я вообще-то есть хочу, – испугавшись остаться голодным, говорит Кристофер.

Вильям аккуратно проводит тыльной стороной ладони по щеке девушки, одновременно зарываясь носом в её волосы.

– Вильям, – тихо говорит девушка. Так тихо, что услышать это способен только он.

– Да? – так же тихо отвечает он ей.

– Прости меня, – Нура утыкается лбом в его грудь.

– За что? – он поднимает её голову, заставляя смотреть ему в глаза.

– За всю боль, что причиняю тебе, – она улыбается самой виноватой улыбкой из всех.

– Нура Амалие Сатре, ты никогда не посмеешь причинить мне боль, – улыбается он ей. – А знаешь почему? Потому что ты – принцесса Лея. А она способна только на любовь.

Девушка касается его губ, пьянея от одних его касаний. Вильям прижимает ее к себе, каждым движением доказывая, что не позволит ей даже на секунду считать себя виноватой. Считать себя не нужной ему.

–Нура, а почему кактус Майкл? – открываясь от неё, спрашивает он. – Это же глупо.

Блондинок мгновенно выскакивает из его объятий.

– Глупо говоришь? – хитро улыбается она, смотря как он облизывает губы.

– Глупо, – так же хитро улыбается он.

– А, что если я докажу тебе обратное, Вильгельм, – в её глазах начинаю плясать черти.

– Вот если ты мне это докажешь, то тебе придётся всю жизнь терпеть меня, – ухмыляется Вильям.

– И ты будешь называть его Майклом! – поднимает свой маленький пальчик в воздух Нура.

– Так и быть, – Магнуссон протягивает ей раскрытую ладонь, девушка следует его примеру. Они сжимаю друг другу руки, а он притягивает её руку к своим губам.

– Я пока слабо понимаю, как с помощью мотоцикла можно доказать, что называть кактус Майклом не глупо, – смеётся Магнуссон, смотря как девушка садится на байк.

– Как бы сказал Кристофер в таких случаях: «Ездить с Сатре – это самоубийство», – пародируя его, говорит Нура. – Или ты уже испугался? – протягивая ему шлем, спрашивает она.

– Никогда, – усмехается он, забирая из ее рук шлем. – И все же это странно, когда девушка ведёт байк, а ее молодой человек сидит сзади.

– Моя жизнь полна странностей, – Вильям чувствует, как девушка улыбается. – Кстати, перед тем, как мы поедем, ну чтоб ты знал. Именно так я приучила Шистада уважать мой кактус.

– Это Кристофер, – смеётся Вильям.

– Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – смеётся она, перед тем как дать по газам.

Они со свистом летят по Осло. Нура чувствует, как Вильям с силой стискивает ее талию, но сам пока молчит. Видит как стрелка спидометра движется к отметке 140 миль в час.

– Ты сумасшедшая, – слышит как кричит он. – Сбавь скорость!

– Конечно, – смеётся она, ловко лавируя между машинами.

– Мы сейчас разобьёмся нахер! – слышит его испуганный голос.

– Ну да, это не Porsche с его подушками безопасности, – хохочет девушка, ещё больше разгоняя байк.

– Остановись, твою мать!

– Как зовут мой кактус?

– Майкл, его зовут Майкл, – перекрикивая все, что есть на свете, ещё сильнее прижимает к себе Нуру Магнуссон.

Но девушка даже не думает сбавляться скорости, несясь на огромный чёрный джип по встречному движению.

– Ты джип видишь? – на удивление спокойно произносит Магнуссон. Сатре в притык смотрит на несущуюся на неё махину, которая начинает сигналить. Сосредоточена до мозга костей. Знает, что делает. Или?…

– Так как зовут мой кактус? – хитро говорит она.

– Твою мать, какой кактус?! Нас джип сейчас в лепешку раскатает!

– Как? – стоит на своём девушка.

– Майкл! – кричит Магнуссон. – Твою ж мать, Нура, джип! Джип!

Девушка весело хохоча, ловко сворачивает вправо и проезжает в притык с чёрной махиной.

– А, ты про этот «Джип! Джип!», – пародируя его крик, смеётся она.

Она чувствует, как он при выдохе поизносит: «Сумасшедшая» и ещё крепче прижимает ее к себе.

Нура довольно улыбается, смотря как первые фонари зажигаются в Осло.

Девушка снимает с себя шлем и садится на мотоцикл, наблюдая за Вильямом, сидящем на корточках и зажимающим голову в руках.

– Вот так Пенетраторы. Один слабее другого, – хохочет Нура. – А ведь самы крутые парни!

– Ты Криса тоже так? – поднимает на неё свой взгляд Вильям.

– А с чего ты думаешь он постоянно с Майклом здоровается? – она поправляет выбившуюся прядь волос.

– Знаешь, я сделал два вывода. Первый: твой кактус зовут Майкл. А второй: я разломаю к черту эту железку, – кивая в сторону мотоцикла, говорит Магнуссон. В ответ он слышит ещё более задорный смех девушки.

Сам того не понимая, он подхватывает его. Надо же, какая-то девчонка доказала ему, Вильяму Магнуссону, что у кактуса есть имя.

Он медленно поднимается и обнимает её.

– Пожалуйста, обещай мне, что не будешь так гонять, – он утыкается лицом в её шею, согнувшись при этом чуть ли не пополам.

– Это единственный раз, когда я не сдержу обещание, – улыбается она, запуская холодную руку в его волосы.

Он тяжело выдыхает, знает, что она и правда его не послушает.

Вильям прижимает ее к себе так, что чувствует её косточки. Погружается в неё, как в океан. Ледяной океан, полный тайн и загадок. Дышит ей полной грудью. Задыхается ей.

Она вспоминает всю боль, причинённую ему, хотя и знает, что он никогда не сознается в ней. Ее сжимает изнутри. Задыхается им.

Их любовь настолько странна для понимания остальных, что все предпочитают называть это «ненавистью». Основываясь на том, что родные друг другу люди никогда не будут так жёстко задирать друг друга. Но все забывают о том, что ради друг друга эти двое готовы пережить тысячи смертей. Они всегда будут вытаскивать друг друга с тонущего Титаника.

Нура достойна всего самого лучшего , что только присутствует в этой жизни. Она заслужила это. Так же как и Вильям заслужил самое лучшее в своей жизни – её.

Они знают, что их любовь – весьма трагичное явление. Готовое чуть ли не каждый день подкидывать новые и новые испытания. Они не обращают на это внимания. Потому что знают, что сильнее всего, что только может быть.

Да и потом, никогда не бывает легкой спокойной любви. Если же есть – сразу задумывайтесь, а любовь ли это? Не бывает счастья без борьбы за него.

Их руки переплетаются в замок. Нура ощущает каждой клеточкой своего тела, что любит его. Она забывает про свой дурной сон, надеясь, что ее он больше никогда не потревожит.

Вильям же никогда не усомнится её любви. В её искренней, всепоглощающей любви.

В одной из его книг, безусловно самой бесполезной из всех, которую Сатре никогда не откроет, лежит маленький тетрадный листочек. Исписанный посланием, которое понимает только он. Которое принадлежит только ему, и которое никогда никому не расшифрует. Синими чернилами с невероятной болью, испепеляющей ненавистью и сгорающей любовью на каждой несчастной строчке написано только два слова. Два слова, которые никогда не выйдут из его головы, как и их первый поцелуй в домике на фьорде. Han Solo.

Их губы находят друг друга, переплетаясь в горячем поцелуе, так контрастирующим с холодной погодой Осло. Тепло разливается по их телам, в который раз разжигая в области сердце страшный огонь. Огонь, способный при желании, спалить пол чертова мира.

У него этот загадочный, доводящий до чертиков, взгляд Джеймса Дина. У неё – классическая красная помада, от которой он теряет свой разум.

Это любовь, которую они заслужили.