Текст книги "Earned It (СИ)"

Автор книги: Killed your thoughts

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Первые утренние лучи озаряют их, заставляя их глаза светится счастьем и покоем.

Новый восход солнца – становится их восходом. Показывает ей, насколько хороша жизнь. С ним. Он продолжает улыбаться, смотря на её завороженное лицо. Сейчас солнце восходит только для них, только им даря своё холодно-норвежское тепло. Магнуссон ещё крепче прижимает Нуру к себе.

Так они и сидят, вдвоём в пустом парке, освещенным первыми лучами солнца и тусклым светом ещё не отключившихся фонарей. Им не нужно ни о чём говорить, потому что они всё знают и без слов. Им не нужно ничего друг другу доказывать, потому что всё уже давно доказано. Любовь прочно связывает и наполняет их сердца.

========== 8. ==========

– Вильям! – смеётся Нура. – Ну, Вильям! Прекрати! – блондинка пытается отбиться от щекочущего её парня. Но все её попытки остаются тщетными, как только его губы касаются её губ.

Она увязает в мире, где её любят. В мире, который является реальностью. Она обретает себя. Она обретает силы на борьбу с собой.

Девушка ловко спрыгивает с его дивана и, хватая подушку, встаёт в “оборонительную позу”

– Серьёзно? – хитро улыбается Магнуссон, на что блондинка пожимает плечами.

Сейчас он больше напоминает льва или пантеру перед решающим прыжком за своей целью. Взгляд сосредоточен только на ней. Будто бы она сейчас является центром его вселенной. И ничто не способно разрушить этот центр. Конечно, кроме подушки, которая нашла свой центр – его лицо.

– Долго думаешь, – хохочет Нура уже где-то на первом этаже его квартиры.

– Боже, – смеясь, закатывает глаза Вильям.

Девушка тихо крадётся между стеклянных полок, в надежде что сольётся, как хамелеон, с обстановкой его квартиры.

Вильяма нет и на горизонте. Неужели не пошёл за ней? Девушка судорожно оглядывается назад и смотрит в непонятную, неизвестно откуда взявшуюся ткань светло-фиолетового цвета.

Проходит меньше секунды, как она успевает понять, что это футболка Вильяма. И перед ней не что-то, а сам Магнуссон.

Его руки смыкаются в кольцо за её спиной, тем самым не давая ей никуда сбежать.

Она задирает голову и, убирая чёлку с его глаз, смотрит в тёпло-шоколадное какао. Ловит себя на мысли, что это её любимый напиток.

– Ты никогда не сбежишь от меня, Нура Амалие Сатре, – гипнотизирующе говорит он ей.

Её мир переворачивается тысячу раз. Она чувствует, будто все её черти вылезают из головы и начинают танцевать.

Она берет его руку и тянет за собой в центр гостиной, поддаваясь нахлынувшему желанию. Он понимает её без слов. И словно слыша ту же музыку, что и Нура, начинает двигаться в такт ей.

Этих двоих окутывает тишина, нарушаемая лишь биением двух сердец.

Вильям поднимает девушку на руки и кружит по квартире, смотря на то, как она улыбается и заставляет этой улыбкой, растянуться его губы в глупой улыбке.

Заметался пожар голубой,

Позабылись родимые дали.

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь – как запущенный сад,

Был на женщин и зелие падкий.

Разонравилось пить и плясать

И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,

Видеть глаз злато-карий омут,

И чтоб, прошлое не любя,

Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,

Если б знала ты сердцем упорным,

Как умеет любить хулиган,

Как умеет он быть покорным.

– Это очень красивое стихотворение, – восхищенно хлопая глазами, говорит Магнуссон.

Её голос отпечатывался в его ушах, будто бы это стихотворение было написано для него. Каждая строчка была неоспоримым доказательством.

Пока она читала стихотворение – она смотрела в его душу. Он же – боготворил её.

– Это Есенин. Русская лирика отличается особой чувственностью, – делая глоток какао, она смотрит на него.

Вильям облизывает губы и пододвигаясь, обнимает её.

– Не хватает только камина, – он кладёт голову ей на плечо и смотрит за окно. Сумерки.

– Да ты романтик, – улыбается Нура.

– Как там было про хулигана? – он пытается вспомнить строчки, но они ускользают из его головы.

– Как умеет любить хулиган,

Как умеет он быть покорным, – повторяет Нура.

Девушка чувствует, как молодой человек отодвигается от неё. Происходит щелчок, который оповещает о сделанной фотографии.

– Э-эй! – резко оборачивается Нура, а Магнуссон снова приникает к ней, протягивая телефон с фотографией.

Девушка сидит спиной к нему в позе лотоса, голова устремлена в сторону окна во всю стену, вокруг приглушенно мигают светодиодные лампочки (которые не так давно купила Нура, чтобы “создать атмосферность” в квартире Магнуссона)

Вильям аккуратно забирает свой телефон из её рук. Приходит оповещение об отметке на фотографии.

– Вильям, меня в твоём Инстаграме больше, чем тебя, – смеётся Нура, читая строчки, которые она ему повторяла.

– Мой Инстаграм – твой Инстаграм, – риторским голосом проговаривает Вильям.

– Прочти ещё что-нибудь, – просит он.

Единственное желание в нем сейчас – слушать её без конца.

А раньше единственными деланиями парня были его потребности. Изменился. Изменился рядом с ней. Изменился для неё.

Я могу тебя очень ждать,

Долго-долго и верно-верно,

И ночами могу не спать

Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря

Облетят, как листва у сада,

Только знать бы, что все не зря,

Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти

По чащобам и перелазам,

По пескам, без дорог почти,

По горам, по любому пути,

Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,

Одолею любые тревоги,

Только знать бы, что все не зря,

Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать

Все, что есть у меня и будет.

Я могу за тебя принять

Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря

Целый мир тебе ежечасно.

Только знать бы, что все не зря,

Что люблю тебя не напрасно!

Слышатся отдаленные хлопки в ладоши. Вильям мгновенно поднимается на ноги и оборачивается на звук. Вслед за ним поднимается и Нура.

Её взгляду предстаёт тот, кого она боится.

– Хм, значит это ты девушка Локи? – улыбается молодой человек, приковывая свои голубые глаза к девушке.

– Я не его девушка, – выплёвывает ему в лицо Нура.

– Только он так не считает, – усмехается он и делает несколько шагов навстречу девушке.

Ей катастрофически не хватает воздуха. В голове будто что-то разбивается. Паника.

– И кем же он меня считает? – дерзко поднимает она голову. Маленький комочек сжимается внутри неё.

– Своей, – кривовато улыбается русоволосый. – Но проблема в том, что ты мне тоже нравишься. И я тоже тебя хочу.

Апокалипсис рушит все внутри неё.

– Хоти дальше.

– Время придёт, Нура.

– Не обольщайся, Нико.

– Нико, – стискивает зубы Магнуссон.

– Вил, – улыбается ему брат, замечая девушку.

Она сжимает руку Магнуссона. Он кидает на неё обеспокоенный взгляд.

Время пришло. Лава извергается из устрашающего вулкана, затапливая её в горящей жидкости. Горячо. Жутко горячо. Адски горячо. Бежит. Пытается бежать. Хочет на сушу. Крик разрывает все живое.

Время смерти 17.45.

– А кто твоя милая спутница? – подходит ближе Нико.

– Нура Амалие Сатре, – дерзко усмехается девушка, глядя в глаза Магнуссону-старшему. В голове только одна мысль: “Братья. Чертовы братья. Боже, нет!”

– Моя Нура Амалие Сатре, – делая упор на “моя” и прожигая взглядом брата, спокойно говорит Вильям.

– Рад, очень рад, что ты нашёл достойную пару, Вил, – раздевая взглядом Нуру, продолжает ухмыляется он.

– Какими ветрами в Осло, Николай?

– Николай? Так вот как его зовут.

– Вот проведать тебя решил, а ты, смотрю, остепенился.

– Ну ты не вовремя приехал, – улыбается Вильям.

– Что ты задумал?

– Завтра мы с Нурой улетаем в Лондон, – он прижимает её к себе, боясь, что если отпустит её, то она исчезнет.

– В Лондон? Зачем? – вздергивает брови Нико.

– Путешествия, – делает такой же жест Вильям. – Куда ты? – чувствуя, как Нура отодвигается от него, спрашивает он.

– А в твоём доме можно передвигаться только с разрешения? – ухмыляется Сатре, заставляя уголки его губ дрогнуть в подобие на улыбку.

– В твоем доме чувствуется любящая женская рука, – уходя, слышит Нура.

Девушка возвращается на диван к разглядыванию природы в окне.

“Крис, Нико в Осло. Он брат Вильяма? Почему ты молчал?”

Жмёт на галочку, чтобы отправить.

Ответ приходит незамедлительно.

Тот, кто не любит мой кактус, 18:03

Я не думал, что он вернётся и тем более заявиться к Вильяму. Они в контрах. Расскажу при встрече.

Тот,кто не любит мой кактус, 18.04

Вильям и я не дадим тебя в обиду.

“Не рассказывай ему” – отправляет Нура.

Тот, кто не любит мой кактус 18:05.

Прости, малышка. Но придётся. Люблю тебя.

– А ты не говорила, что встречаешься с моим братом, – по её коже проходит холод.

– А ты не говорил, что у тебя есть брат.

Нура оглядывается в поисках Вильяма, но его нет.

– Не ищи его, он вышел позвонить. Здесь только мы, – он проводит большим пальцем по её шее.

Нура резко поднимается и отходит на несколько шагов, сжимая в руках кружку с ещё тёплым какао.

– Шистад, черт возьми, он здесь. Он приехал. Блять, приехал! – Магнуссон запускает руку в волосы.

– Вильям, успокойся. Мы не дадим ему обидеть её.

– Я увожу её в Лондон завтра. Забронируй нам билеты и номер. – Магнуссон судорожно меряет шагами комнату.

– Хорошо, но перед этим нам нужно будет поговорить. – Напряжённый голос Шистада слышится ему в трубке. Волнуется за неё.

– Вечером у тебя, устроит?

– Да. Только Нуру отвези домой.

– Почему ты вечно убегаешь от меня? – жутко ухмыляется Нико.

– Потому что ты вечно преследуешь меня, – Сатре ещё крепче сжимает в руках кружку.

Ей кажется, что кровь от осколка лопнувшей в руках кружки капает на кафель. Бум. Её зрачки сужаются. Ещё одна капля оказывается на полу. Это неправда.

Вернись. В гребанную. Реальность.

Слышатся шаги Вильяма. Нико делает шаг навстречу к ней. Секунда и его встречает не Нура, а её какао.

– Сука, -шипит Нико.

Вильям появляется в комнате с немым вопросом.

– Ой, прости, пожалуйста, я не специально, – обеспокоенно подлетает к облитому Нура. – Ничего особенного, Вильям. Просто кружка из рук выскользнула, а я вовремя поймала, но облила Нико, – мило улыбается парням девушка. Актриса.

– Можешь взять мои шмотки, – бросает ему Вильям, который в любой другой ситуации уже смеялся бы. – Короче, ты располагайся. А мы поехали.

– Ты же пошутил про Англию? Да? – в надежде спрашивает его Нура, когда они доходят до двери её дома.

Взгляд Вильяма серьёзен. Он напряжен. Он готов перегрызть горло любому.

– Я похож на несерьезного человека? – взрывается он.

– Вильям, – она встаёт на носочки, чтобы обнять его. – Ты похож на Хана Соло.

Она чувствует его улыбку и то, как он одними объятиями спасает весь её мир.

– Я давно хотел показать тебе Лондон, – шепчет он.

– А школа?

– К черту школу, Нура. Завтра воскресенье. Прогуляем дня три. Ничего страшного, – он заставляет её посмотреть на него.

В её губах он находит своё спасение. Своё успокоение. Она с ним, рядом. А значит все хорошо.

Он с ней, а значит её мир в безопасности.

Шистад ходит из стороны в сторону, пытаясь начать хоть с чего-нибудь. Исаак пилит взглядом пол, моля о том, чтобы Магнуссон не убил его. Последний же готов разнести всех к чертовой матери.

– Ну?! – раздраженно бросает он, коря себя за то, что его Нура одна, пока Нико в Осло.

– Вильям, это не легкая веселая история, – зажав переносицу, говорит Крис.

– Да что ты?! – разводя руки, Магнуссон поднимается с кресла.

– Нура знакома с Нико, – слышится глухой голос Исаак. – Потому что он один из лучших друзей Локи Хансена.

Глаза Магнуссона вспыхивают опасным огнём.

– Он Якудза?– сдерживаете рык он.

– Нет. Просто лучший друг Локи. Говоря короче, он доводил Нуру. Постоянно. Клялся за ней вернуться. И вернулся. Но по стечению обстоятельств, оказалось, что она твоя девушка.

– И ему это не помеха, – вставил свои 3 копейки в монолог Шистада Исаак.

– Я его самая крупная помеха в жизни, – недобро усмехается Магнуссон.

Острый кухонный нож делает продольную кровавую полосу на фарфоровой руке. Затем так же легко появляется вторая. За ней третья.

Красная жидкость умывает её левую руку, заставляя причинять ей то, чего она не чувствует. Боль.

Ей нужна боль. Она хочет почувствовать боль. Она хочет хоть что-нибудь почувствовать.

Кровь образует маленькую лужицу на кафеле. В ней Нура видит больший смысл, чем во всей своей жизни. Словно безумная, истекающая кровью девушка, она выводит указательным пальцем по этой лужице незамысловатые круги.

Нож резко впивается в деревянную дощечку для разделывания. Он застревает в ней едва вибрируя.

– Это не правда, все это не правда, – шепчет блондинка, смотря на абсолютно чистые руки.

Она чувствует, как кровь продолжает капать. Кап. Кап. Кап.

Кидает взгляд на источник звука. Не кровь. Просто подтекающий кран. Кран.

Паника.

Находит таблетки, судорожно запивает их. Медленно оседает на кафель.

Постепенно приходит в чувства. Постепенно начинает чувствовать себя хорошо. Отлично. Отлично для суицида.

========== 9. ==========

Она смотрит на него своим самым ледяным взглядом, понимая, что не любит его.

Его золотисто-карие глаза светятся болью и отчаянием, понимая, что она не его. И никогда не была его.

Он в последней надежде протягивает руку к щеке Нуры, но девушка отшатывается от неё, как от самого сильного удара.

– А знаешь что? – усмехается он, облизывая губы. – Мне надоело. Надоело играть с тобой в любовь. Ты не нужна мне.

Делает несколько шагов назад. В области сердца разворачивается пожар. Ледяная маска плавится с её лица.

Горячие дорожки расплавленного серебра застывают на её щеках.

Они стали чужими друг другу.

А может и никогда не были близкими? От этой мысли она хочет, чтобы её похоронили. Заживо.

Нура просыпается от горячего поцелуя в висок. В салоне самолета свет горит уже не приглушенно. Раздаётся характерный звук, оповещая о том, что ремни можно отстегнуть.

– Ты проспала весь полет, – умиленно говорит Магнуссон, смотря на растерянную девушку.

Постепенно её глаза начинают светится счастьем. Это был сон. Всего лишь сон.

– Господи, какая красота! – восхищается Нура, проходя в номер.

– Признаться честно, сам удивлён, – пожимает плечами Магнуссон, снимая с Нуры чёрный плащ.

Приятно мятные тона в сочетании с белым и небесно-голубым завораживают девушку. Взгляд приковывается к огромному стеклянному окну с балконом.

Открывает дверцу и оказывается в другом мире. В волшебном мире.

Огни Лондона сияют ещё приветливее, чем когда они сходили с самолета. Хотя откуда ей знать, когда пол дороги она проспала, а половину была в сонном состоянии.

Этот город нравился ей. Вильям много рассказывал ей о нем. И Нуре не терпелось, чтобы поскорее взошло солнце.

Нежный британский ветер трепал её волосы, забирался куда-то под кожу, заставляя играть в догонялки мурашки.

Сердце забилось в миллиард раз учащеннее, когда Вильям обнял её.

– Меня всегда привлекал этот город, – внезапно начал он. – Но я никогда не осознавал его красоты в полной мере. Я, честно говоря, вообще ничего не осознавал. А с твоим приходом в мою жизнь – все как будто подменили. Все обрело смысл.

– Какое же ты клише, Вильгельм, – слышит он её тихий смех и понимает, что фатально потерян.

– Просто хочу быть милым, – рассеяно улыбается он.

– Для меня ты всегда милый, – разворачивается она к нему лицом.

– А ты ведь тоже становишься клише рядом со мной, Нура, – звонко хохочет Магнуссон, получая лёгкий удар в плечо.

– Может, опробуем новую постель? – губы растягиваются в похотливой улыбке.

– Испортил такой момент!

– Вас, дамочка, не поймёшь. То я клише, то все порчу, – закидывая Сатре на плечо и занося в номер, смеётся он.

Он проводит пальчиком по её молочной спине, обрисовывая каждую родинку, каждую веснушку. Аккуратно заправляет прядь выбившихся волос цвета солнца в закат.

Кристофер любуется ей, словно попал в картинную галерею.

– Крис, – сонно протягивает Эва. – Мне щекотно.

– Нет, – улыбается ей Кристофер.

– Да, – пытаясь не засмеяться, проговаривает Эва.

– Нет, – ещё шире улыбается Шистад.

Он медленно докасается до её губ, чувствуя как весь мир вокруг них меркнет.

– Крис, подожди.

– Ну что? – недовольно спрашивает он.

– Почему Нура с Вильямом так внезапно улетели в Лондон?

– Ты же знаешь Магнуссона, он – сама неожиданность, – улыбается Кристофер и снова припадает к таким любимым губам.

– Ну, Крис, – снова отодвигается она. – Ты что-то не договариваешь.

– Да все у них хорошо, родная, – обескураживающе улыбнулся Кристофер. – Они сейчас либо мотаются по Лондону, либо не вылазиют из постели, – ведёт бровями Шистад, за что получает легкий подзатыльник.

– У нас, кстати, тоже есть занятие по важнее, – Кристофер притягивает её к себе, и девушка теряет вкус ко всему в жизни, кроме как к Кристоферу Шистаду.

– Ого! Боже мой, это же театр «Глобус»! – прыгала на месте Нура, буквально излучавшая счастье и радость.

– Какой же ты ещё ребёнок, – смеётся Магнуссон и тянется за ней.

Молодой человек сжимает её в своих медвежьих объятиях.

Вокруг так много людей, они куда-то спешат. И в этой

спешке они не замечают никого и ничего, кроме своих проблем. Маленькие человечки, задушенные проблемами, болью и равнодушием. Они продолжают жить среди вселенского шума. Жизнь течёт.

Нура понимает, что её жизнь сейчас – это Вильям Магнуссон.

Без него она станет никем, она затеряется в этой толпе среди маленьких человечков. Больше всего на свете она боится быть задушенной этим миром. Больше всего на свете он хочет не позволить ей этого.

Его губы находят её.

Несколько человек не останавливаясь кидают на них возмущённые, осуждающие, завистливые, умиленные взгляды.

Он держит её лицо в своих ладонях. Несколько месяцев назад Вильям и не мог представить, что сейчас будет стоять в Лондоне с этой дерзкой девчонкой.

Одна её рука обвивает его шею, а другая перебирает такие родные, пахнущие дождем и сигаретами, волосы. Несколько месяцев назад Нура была мертва.

– Нура Амалие Сатре? – останавливает их незнакомый человек, когда они идут по площади. Сатре нервно сглатывает и непонятливо смотрит на расслабленного Магнуссона.

– Да? – улыбается она незнакомцу, переходя на английский язык.

– Вы невероятно прекрасны, – во все тридцать два зуба улыбается он и протягивает ей невероятных размеров букет белых лилий.

Сделав учтивый поклон, этот человек идёт своей дорогой. Нура замирает.

– Что это было? – в замешательстве хлопает она глазами.

– Доказательство твоей внеземной красоты, Нура Амалие Сатре, – улыбается Вильям.

– Вильям, не нужно было, – смущённо улыбается она, а на глазах проступают слезы.

– Эй, ну чего ты? Я не люблю, когда ты расстроена, – он аккуратно ловит скатывающуюся слезинку. – Я люблю, когда

ты улыбаешься, – шепчет он ей на ухо.

– Почему именно белые лилии? – улыбается она.

– Честно говоря, когда несколько месяцев назад я завалился пьяный в цветочный, меня чуть не выгнали за поведение, – рассмеялся Магнуссон. – Я бы мог сейчас наплести тебе что-нибудь про невинность и чистоту, но, на самом деле, я просто схватил самый большой букет. При этом, черт знает почему, обозвав его розами. И какого было моё удивление, когда на утро они оказались лилиями.

Нура подхватила смех молодого человека.

– А сейчас я понимаю, что это именно те цветы, которые достойны тебя, – прекращает смеяться он.

Воздух мгновенно электризуется между этими двумя.

Несколько минут и лифт несёт их на свой этаж. Вильям вжимает её в стену лифта, жадно целуя девушку в шею.

Внезапно средство достижения нужного этажа останавливается не на нужном, и в него входят несколько мужчин и женщина.

Вильям резко прекращает свои действия. Он смотрит в глаза Нуры, а его тело содрогается от беззвучного смеха, за что он получает лёгкий подзатыльник.

– Облом, – одними губами говорит Нура, издеваясь над ним.

Вильям медленно наклоняет голову на правый бок и хитро улыбается.

Его взгляд постепенно раздевает девушку, он сексуально проводит языком по нижней губе. Двери лифта открываются.

Не успевает девушка и ахнуть, как молодой человек с ловкостью выводит её из лифта и, закидывая на плечо, затаскивает в номер.

– Вильям, букет, – хохочет

Сатре.

– Что букет? – не понимает её молодой человек.

– Поставь меня, чтобы я поставила вазу в букет. – Объясняет девушка.

– Вазу в букет? Ну можно, конечно, попробовать, – хохочет Вильям.

– Магнуссон, если ты будешь так смеяться, то я упаду, – поддерживает его смех Нура.

– Хорошо, – пожимает плечами он, бросая девушку на кровать и вынимая у неё из рук букет.

– Я сам, – улыбается он, – поставлю вазу в букет, – и скрывается между дверьми.

Как только он возвращается в комнату, то встречается лицом к лицу с подушкой. Ловко подобрав её, он кидает её обратно в Нуру, и пока та собирается с силами засветить, да посильнее в лицо Вильяму, тот уже валит девушку на кровать и садится сверху.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты тяжелый? – хрипит девушка.

– В первые слышу! Я пушинка, – гордо вскинув голову, говорит Вильям.

– Ну да, пушинка, – кашляет девушка. – Слон ты, а не пушинка.

– Ну, да, не спорю. Там у меня и правда слон, – опуская взгляд на ширинку, смеётся он.

– Самомнение так и блещет, – хохочет девушка, но его губы накрывают её, не давая ей сказать что-нибудь ещё.

Его рука потихоньку начинает расстегивать пуговки на рубашке. Не справляясь с ними, он попросту рвёт несчастную рубашку на теле девушки.

– Вильям! – возмущённо протягивает она.

– Купим новую, – неразборчиво шепчет он, затыкая девушку горячим поцелуем.

Она тянется к краю его футболку.

– Сегодня я сам, – хитро улыбается он и заводит её руки за голову.

– Ты же знаешь, что я так не могу.

– Знаю, – проводя языком от живота до подбородка девушки, шепчет он. С губ Нуры срывается стон, от которого он теряет голову.

– Да, Крис, у нас всё хорошо, – выпуская струйку дыма, говорит Магнуссон, по привычке оборачиваясь через плечо и смотря на спящую девушку.

– Приступы были? – взволнованно спрашивает Кристофер.

– Нет. Видимых нет. Но иногда у неё взгляд такой отрешенный, что холод по спине бежит, – Вильям застегивает пиджак, и прикрывает балконную дверь, чтобы холод не проник к девушке.

Облокачивается на перилла балкона и смотрит на проезжающие машины. Этот город никогда не спит. Как, наверное, и любой город.

Даже ночью люди умудряются куда-то спешить.

– Но в целом, хорошо? – надеется на положительный ответ.

Вильям уже не ревнует Кристофера к Нуре. Хотя и знает про все их связи, про их отношения. Знает про них всё подноготную. Но он доверяет им. Доверяет Сатре.

Магнуссон знает, что Шистад никогда не обидит её. Знает, что он для неё брат, который готов с легкостью подставить свою жизнь под удар, лишь бы её жизни ничего не угрожало.

– Будет не правильно, если я отвечу: «Да». Нико ещё в Осло?

– Да, – глухо говорит Шистад. – Видел его сегодня с Хансеном. Так и разбил бы это морды.

– Без меня не бей. Я тоже хочу, – усмехается Магнуссон, пытаясь поднять настроение и себе и другу.

– Замётано, – слабо смеётся Крис. Получилось.

– Как Эва? – спрашивает Вильям.

– О-ох, отлично, – мечтательно отвечает друг. – Кстати! У Исаака День Рождения как раз, когда вы прилетаете.

– Да, Нура сегодня таскала меня по магазинам, разыскивая «нечто особенное для моего чудика», – спародировал её голос Вильям.

– Короче, вечеринка будет у меня, – смеётся Кристофер. – И да, у тебя получается пародировать её, – ещё больше смеётся он.

– Ладно, до встречи, псих.

– Сам такой, – слышится веселое бурчание Кристофера, а затем прерывистые гудки.

Вильям делает последнюю затяжку и затушивает сигарету.

Медленно входит в комнату, снимая пиджак. Задергивает ночные шторы и смотрит на умиротворённое лицо спящей Нуры.

– Я никогда не дам тебя в обиду, Нура Амалие Сатре, – шепчет он ей в ухо, обнимая девушку.

Слегка касается губами её макушки и вдыхая такой родной запах, закрывает глаза.

========== 10. ==========

Глаза Вильяма темнели, словно норвежское небо в плохую погоду. Кулаки то сжимались, то разжимались. Животное, которое готово кинуться на свою жертву в любую минуту. В секунду.

Нико стоит напротив него с его типичной ухмылкой. В глазах пляшут черти, а тело максимально расслабленно. Ему доставляет невиданное удовольствие мучить брата.

– А она так красива, – кивает он в сторону побледневшей Нуры. – Ты же уже видел ее без одежды, так ведь?

Магнуссон едва сдерживает животный рык и желание набить ему морду. Он переводит тяжёлый вопросительный взгляд на Нуру.

Внутри девушки все сжимается. Где-то в подсознании происходит взрыв. Масштабность которого поражает. Дрожь пробирает все ее тело. Его взгляд пронизывает ее с ног до головы. Убита его смертельным оружием. Время смерти 20.50.

– Ох, а как она извивалась по Локи. От одной только этой мысли ее хочется иметь и иметь, не останавливаясь. Под тобой она тоже так извивалась? – он хитро прищуривается, смотря на брата. Вильям видит как за спиной Нико появляется сам Хансен и вся его шайка.

Вильям одними губами шепчет Нуре: «Я люблю тебя». Знает, что она его услышит.

Видит, как из ее глаз начинают стекать соленые дорожки. Сделал бы все, чтобы ее здесь не было.

– А как её губы скользили по моему, – начинает наступление Локи.

Магнуссон срывается с места. Он начинает крушить всех, кто находятся рядом с ним.

Удар. Уклоняется. Бьет Нико. С особым наслаждением. Удар в челюсть. Боль отупляет. С локтя бьет кому-то в живот. Видит, как Локи скручивается. Его лицо встречается с коленом Вильяма. Оглушающий удар приходит вместе с криком, раздирающим все живое.

Вильяма поднимают за руки перед Хансеном. Тот в свою очередь, хватает Нуру и ставит перед ним.

– Неужели этот Пенетратор так нравится тебе? – зажимая ее скулы в свои пальцах, спрашивает Локи.

Магнуссон пытается вырваться, но получает коленом под дых. Он сплёвывает кровь на кроссовок одному из Якудз, за что его бьют по щеке, оставляя кровавый подтёк на щеке.

Страх в глазах Нуры съедает всё вокруг. Девушка теряется в потоке мыслей, совершенно никого не видя и ничего не соображая.

– Я не слышу ответа! – Хансен бьет ее по щеке, но взгляд Нуры отрешён и сконцентрирован на Магнуссоне, который висит в руках Якудз, словно тряпичная кукла.

– Что ж, вы не против, если тут произойдёт маленькое шоу? – страшно улыбается Хансен.

Он перекидывает ослабшее тело Нуры в руки Нико. Молодой человек прижимает девушку к стене, проводя по её щеке языком.

– Дёрнешься, и его убьют, – улыбается он, кивая в сторону обессилевшего Магнуссона.

Девушка судорожно выдыхает. Страх сковывает все ее тело. Нико рвёт на ней футболку и заставляет снять джинсы, оставляя девушку в нижнем белье. Холод сразу же пробирает все ее кости. Вильям принимает последние попытки вырваться из рук Якудз. Не удаётся. Тяжелый свинцовый кулак бьет прямо в висок. Глаза парня тяжелеют.

– Смотри, – рычит Локи, поднимая его голову.

Нико уже раздвигает ноги блондинки и входит в неё. Грубо, резко.

– Суки, – шипит Вильям, снова пытаясь вырваться из железной хватки. Его глаза закрываются.

– Вильям! – ее душераздирающий крик пытается вернуть его в реальность. В нем нет сил. В нем больше нет жизни. В ней больше нет жизни.

– Вильям! – крик вырезается в уши парня, словно тысячи осколков разбитого стекла.

Девушку снова ломает пополам. Приступ.

Магнуссон обхватывает девушку руками, но она продолжает вырываться, судорожно выкрикивая его имя. Он чувствует ее страх. С их возвращения в Осло, страх не покидает ее.

Он находит баночку с таблетками и воду (которая постоянно стоит на его прикроватной тумбочке). Она послушно проглатывает то, что он даёт ей.

Приступ не прекращается, а лишь усиливается. Она больше не кричит, но не оставляет попытки вырваться из его железной хватки. Если это смерть – то она выглядит так.

– Я рядом. Я рядом. Я с тобой, – шепчет он, пытаясь вытянуть девушку из самого Ада.

Нура постепенно затихает. Лицо становится умиротворённым, как у спящего младенца.

Вильям проводит носом по её щеке достигая виска. Целует ее. В висок, спускается по скуле к левому уголку губы, нежно целует в губы, в подбородок. Чувствует, как она сквозь сон начинает улыбаться.

– Моя девочка. Моя маленькая девочка, – шепчет он, не выпуская девушку из объятий. Боится, если отпустит ее – она утонет.

Вильям ещё долго сидит с ней, покачиваясь из стороны в сторону, словно убаюкивая ее. Охраняя ее сон. Вскоре он засыпает в полу лежачем состоянии.

– Ну рассказывай, как Лондон? – щебетала Вильде, подхватывая Нуру под руку.

– Стоит, – растягивает ядовито-красные губы в улыбке Нура.

– Я надеюсь, что вы хоть из номера выходили? – вопросительно выгибает бровь Сана.

Девушки начинают смеяться, тем самым привлекая все завистливо-восхищенные взгляды школьного двора.

Вильям и Кристофер внимательно следят за Нурой. Отмечая любое изменение в её поведении. Они одновременно улыбаются, когда девушка, как меленький ребёнок, срывается с места и запрыгивает на Исаака.

–По-моему, ты потолстела, – обнимая сестру, смеётся он.

– По-моему, ты постарел, – хохочет в ответ она.

– Это так-то ты поздравляешь меня с Днём Рождения? – выгибает он бровь, на губах застывает полу ухмылка.

– Ты не обежал Майкла? – не выпуская его из объятий, спрашивает она.

– Вот те на, кактус важнее брата? – Исаак стискивает ее в объятиях и начинает щекотать. – Важнее? Важнее? – слыша, как она просит отпустить ее, спрашивает он.

– Нет… Да, – щёлкает его по носу Нура.

– Я, признаться честно, даже соскучился по тебе, чудачка. Почему ты не приехала домой сразу?

– Не хотела будить тебя. Мы прилетели в час ночи. И Вильям решил, что лучше к нему…

– А, ну да, мы же слушаемся Вильяма, – обиженно бурчит Исаак.

Нура прыгает на спину брата, а ему не остаётся ничего, как подхватить ее за ноги. Взгляд школьного двора прикован к ним, но им все равно. Всегда было все равно.

– Понравилось в Лондоне? – идя к своей компании, спрашивает он Нуру.

– Ещё как! – восхищённо щебечет девушка. – Я была в театре самого Шекспира! Вестминстерское Аббатство – просто с ума сойти от красоты, а музеи-и, – мечтательно протягивает она.

Исаак делает круг вокруг своей оси и, слегка подкидывая девушку, идёт дальше.

– Все было хорошо? – спрашиваясь уже совсем не о Лондоне, тихо проговаривает он.

– Да, – улыбается Нура. Не врет. Просто не помнит.

Музыка взрывает квартиру Шистада и сознание Нуры. Ей не нравится здесь. Но ради Исаака она готова на все. Этот вечер особенный. Это особенная вечеринка для доброй сотни «близких» друзей.

Вильде предложила для этой вечеринки сделать дресс-код: все пары стилистически одинаково одеты. С этим, конечно, никто не согласился. Но одеты все были так, как захотела Линн.

Чёрное платье, с пышной юбкой подчеркивало тонкую талию Нуры. Высокие красные шпильки (от которых у неё никогда не болели ноги) и красная косуха безрукавка – типичный, но обезоруживающий любого парня, стиль Нуры.