Текст книги "Earned It (СИ)"

Автор книги: Killed your thoughts

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Входит в неё грубо, как животное, без каких либо предварительных ласк. Да они ей и не нужны. Она уже давно готовенькая.

Целует её так, что прокусывает ей губу. Ощущает её кровь в своём рту. Слышит, как она шипит от боли. Ему всё равно.

– Боже, – стонет девушка, запрокидывая голову. Молодой человек в три раза ускоряет темп, проводя языком между её грудью.

На секунду ему кажется, что это Нура, и он становится в тысячу раз нежнее. Он наматывает тёмные волосы на кулак и, осознавая, что это далеко не Сатре, становится в миллиард раз грубее.

– Можно я лягу у тебя в комнате? – спрашивает Кристофер, смотря на то, как Сатре снимает с себя куртку.

– Как знаешь.

Девушка даже не смотрит на него.

Смотря на себя в зеркало, блондинка ужасается от того, насколько её лицо измотано и разочаровано.

– Довольна собой?

Медленно переводит взгляд на прикреплённый к зеркалу стикер.

«Нура, я задумался над твоими словами. Короче, решился пойти к Эвану. Ужин в холодильнике, минералка в морозилке, Крису я постелил. Переночую с Юнасом и Эваном. До завтра. Люблю тебя»

– Эх, Исаак.

Она слабо улыбается.

Кристофер продолжает рассматривать девушку, вспоминая что несколько минут назад под ним извивалась сама Эва Квиг Мун. Девушка, которая на вечеринках считается его.

– Привет, Майкл.

Нура поднимается в свою комнату, забыв о том, что за ней следует пьяный друг.

– Привет, Майкл, – здоровается с кактусом Крис. В ту же секунду он смеётся тому, что Нура Сатре дала имя кактусу и приучила его, Кристофера Шистада, здороваться с ним.

– Что случилось, – заваливаясь на её кровать, спрашивает Крис.

– Магнуссон случился

Девушка снимает джинсы и ложится рядом с Шистадом. В который раз он отмечает, что она невероятно вкусно пахнет.

– Я могу помочь? – запинаясь, спрашивает он. В ответ ему снова тишина.

– Боже, чем?!

Девушке казалось, что она отвечала ему. Но за всё это время не проронила ни единого слова.

В мыслях был ураган. Все слова и образы путались в голове. Ей хотелось сказать так много – но из всего отлично выходила только тишина. Тишина, которая убивала её. Тишина, которой боялся Кристофер.

Она чувствовала, что она плачет. Чувствовала, как слёзы скатываются по щекам и падают на подушку. Но Нура просто без эмоционально лежала, смотря в потолок.

Перед её лицо появилось лицо нависшего над ней Шистада.

– Нура? – обеспокоенно говорит он.

Кристофер проводит большим пальцем по её шее и замечает уже едва заметное пятнышко от засоса. Глаза вспыхивают ненавистью.

– Вильям?

Нура один раз моргает.

Шистад вспоминает о том, как Магнуссон зажимает весь вечер какую-то брюнетку. Нура видела это. Нура видела больше, чем это.

– Я убью его, – рычит он.

– Нет, – отрешённо проговаривает Нура.

– Тебе нужна моя помощь, – как в бреду шепчет он, выделяя слово «помощь».

Нура сразу понимает, что это за помощь.

Она сама тянется к его губам. Он с нежностью накрывает несчастные губы. Кристофер начинает углублять поцелуй, забираясь под футболку Нуры.

– Крис, – останавливает его Нура.

– Да? – смотрит на неё так, как будто она кукла и на её фарфоровом теле множество уродливых трещин, которые он так хочет убрать. На этом чудесном теле не должно быть ни единой трещинки. В этой душе не должно быть не одной царапинки.

– Не надо. Эва любит тебя. А ты Эву. Я не хочу, Крис, не хочу. Я не хочу, не хочу, не хочу, – шепчет она, утыкаясь в его грудь.

Он ложится рядом с ней, крепко прижимает девушку к себе. Его губы застывают на её щеке.

– Я всегда восхищался тобой, Нура Амалие Сатре.

Последнее, что слышит девушка перед тем, как её накрывает видимая только ей волна. Нура тонет. Захлёбывается. Идёт ко дну.

А Кристофер Шистад слушает то, как тихо сопит малышка-Сатре. Он гладит её по голове, иногда целуя в затылок, пытаясь отогнать от этой девушки все мысли. Он бы отдал всё на свете, чтобы та, кто стал ему сестрой – перестала мучиться. Он готов был поменяться с ней местами. Потому что знал, что Эва Квиг Мун спасла бы его. Но он уж не знал, спасёт ли её Вильям Магнуссон…

Комментарий к 5.

*136 миль/ч примерно 220 км/ч

========== 6. ==========

Крик. Крик, прорезающийся в тишине, скребущий словно нож по стеклу. Настолько сильный, настолько отчаянный. Крик, способный разрушить этот дом по кирпичику. Крик, рушащий её душу до основания, оставляя за собой лишь дыру. Огромную зияющую дыру.

Крик затихает так же внезапно, как и начался. Словно его никогда и не было. Словно это галлюцинация. Так норовящая быть реальностью.

Вода затекает через нос, через рот, наполняя все внутренности Нуры. Она пытается сказать хоть слово, тянет руки к нему. К Вильяму.

А он сидит на корточках на мостике, находящемся над водой. Сидит и улыбается. Так ясно, так чертовски спокойно, красиво и устрашающе. Он наслаждается тем, как она тонет. Он впивается в этот взгляд, умоляющем его помощи. Но он не хочет помогать. Ему нравится наблюдать за её смертью.

Она судорожно хватается за воду, в невозможной попытке удержаться за неё. Надеясь, что произойдет чудо и вода заледенеет. Хочет сказать ему хоть слово, но все внутри забито водой. Хочет жить.

Но сдаётся. Её белые волосы становятся липкими и серыми. Единственное, что она видит сейчас – толщу синеющей воды. Глаза медленно закрываются.

Разум отупляется. Чувство холода, замораживает все её внутренности. Время смерти 3:58 утра.

Кристофер крепко сжимает в руках девушку, переламывающуюся от боли, словно бережёт фарфоровую куклу от удара об пол.

Крик звенит в его ушах так сильно, что ему кажется, что эти гребанные стекла сейчас разлетятся на тысячи осколков.

– Вильям!

Надрывающийся, хриплый голос девушки, заставляет его ещё сильнее сжать ее.

Она брыкается, цепляется своими длинными пальцами за край его футболки, за простынь. Будто бы это её последняя надежда на спасение. Надежда на жизнь.

Одной рукой держа Нуру, а другой, нащупывая баночку с таблетками, Кристофер пытается удержать выскальзывающую Сатре.

Открывает зубами крышку, высыпает на ладонь три капсулы. С усилием разжимает её челюсть, вспоминает про воду. Нура выплевывает таблетки, пока он тянется за стаканом к тумбочке. Снова запихивая ей уже новую порцию, он насильно заставляет их проглотить и заливает все ледяной водой.

– Тише, Нура, тише, – судорожно шепчет он, переводя дыхание, пока Сатре продолжает брыкаться.

Хрупкое тело постепенно ослабевает в его руках. Дыхание нормализуется. Она мирно подёргивает заострённым носиком, будто бы ничего и не было. Будто бы у него случился приступ галлюцинации.

Шистад аккуратно кладёт её голову на подушку, укутывая одеялом. Его сон улетучивается вместе с её кошмаром. Проведя рукой по волосам, он подходит к окну и открывает его, чтобы впустить поток свежего воздуха в помещение.

Он садится в дальний угол комнаты на мягкое кресло и берет книгу. Под приглушённый свет ночника, листает какие-то непонятные картинки.

Нетерпеливый, раздражающий звонок в дверь настойчиво гуляет по квартире.

Кристофер тревожно смотрит на Нуру, которая мирно переворачивается на правый бок и чему-то улыбается.

Шистад быстро открывает дверь. Прямо через порог на него летит огромный букет цветов, а вслед за ним еле держащий себя на ногах Магнуссон.

– Да вы блять издеваетесь! – чуть ли ни воет Шистад.

– Крис?! – брови Магнуссона ползут вверх.

Разъяренный Шистад громко входной хлопает дверью, затаскивает Вильяма в гостиную, кладя по пути букет на маленький столик. Свет в гостиной загорается. Яркий луч впивается в глаза Магнуссона, от чего тот щурится.

– Какого черта ты тут делаешь? – устало падая на кресло, спрашивает Шистад.

– Ты её трахаешь? – усмехается Магнуссон.

– Ты пьян, – рычит Кристофер.

– Так, трахаешь, да? – костяшки Вильяма белеют от сжатия.

– Нет! – взрывается Шистад. – А вот ты хорош! Ты невротоебенно хорош! Влюблён в одну, трахаешь другую. Хорошо живётся? – Кристофер и сам не замечает того, как подлетает к другу и хватает его за шиворот.

– Я не знаю, что на меня нашло на вечеринке, – бормочет Вильям.

–Что бы то ни было, ты сделал больно ей.

Вильям отшатывается от Кристофера, будто тот ударил его.

– Я…я…я понял, что люблю её, – единственное, что выдавливает из себя Магнуссон.

Кристофер отпускает его.

Наверху снова раздаётся крик, парни одновременно поворачивают голову на звук.

–Вильям, нет! Пожалуйста!

Это мгновенно отрезвляет Магнуссона. Он врывается в её комнату, словно ураган, и застывает на месте.

Девушку будто переламывает напополам, её руки, туловище ноги выгибаются так, будто это сама Госпожа Агония в её теле.

Он замечает, что рядом с ней появляется Крис, который стискивает Сатре в своих объятиях. Чем ближе подходит Вильям, тем тише становится Нура.

Он садится рядом с ней и утыкается лбом в её плечо. Девушка замирает, будто чувствует чужое прикосновение. Кристофер аккуратно передаёт её Вильяму.

Теперь он уверен, что только чертов Магнуссон может вытащить её из этого дерьма.

Сатре затихает, вдыхая всей грудью его запах.

Шистад оставляет их наедине.

Вильям чувствует, как её тело расслабляется в его руках, как она засыпает.

Он смотрит на это спокойное, умиротворённое лицо. Ни единого признака только отбушевавшей бури.

Ему становится противно от самого себя. Ему хочется искупить вину. Хочется забрать всю её боль.

Его губы касаются её виска…

– А он какого черта тут забыл? – возмущённо протягивает девушка, указывая на поглощающего свой чай (все, что умеет готовить Шистад) Магнуссона.

– Сушняк замучил, вот решил украсть у вас воды, – ядовито улыбается Вильям. – И вообще, не жадничай. – По-детски показывает ей язык.

Отмечает, что когда она спит (молчит, точнее) – она в тысячу раз милее.

–А это что за красотища? – восхищённо улыбается она, замечая просто огромный букет белых лилий.

– А, это тебе, – кусая сахар, ухмыляется Вильям.

– Надо же, какой веник, – Нура старается как можно спокойнее смотреть на нереальных размеров букет. Хохот Кристофера содрогает стены дома.

– Ребят, а поехали сегодня в одно уютное местечко? – успокоившись, спрашивает Шистад ребят, строя глаза как у кота из Шрека.

– Я не поеду с ним, – кивая на Магнуссона, говорит Нура.

– Это ещё почему? – возмущается Вильям.

– Да потому что ты хам! – выпаливает девушка.

– Я хам? – в глазах Магнуссона начинают сгущаться тучи. – Тоже мне принцесса!

– Хам и принцесса, почему я вечно нянчусь с вами? Я не записывался! – перекрикивает их Кристофер.

– Потому что! – одновременно осекают его.

– Семейка гребенных Аддамс, – бурчит Шистад.

– Мы не…

– Очень даже, – перебивает Нуру Вильям.

Шистад, Мун и Магнуссон все-таки вытащили Сатре в “супер милое место Кристофера”.

По стечению разных обстоятельств, а может даже и судьбы, у остальной части компании “внезапно” появились ужасно важные “дела”.

Но куда проще: Эва Квиг Мун ака Заговорщик года – просто на просто выдвинула план сведения Магнуссона и Сатре, а потому все друзья его с легкостью приняли.

Две машины стояли на возвышенности окраины города. Осло был укутан разноцветными фонарями, словно новогодней мишурой.

Крис и Эва сидели на капоте его машины и о чем-то увлечённо говорили.

У этих двоих оказалось столько много общего, что Шистаду казалось, что он может говорить с ней каждую секунду, каждый год, тысячу световых лет.

Он восхищался тем, насколько умна эта Мун. Насколько она красива. Насколько она безбашенная.

Эва же с каждой улыбкой Шистада только больше влюблялась в него. Убедившись, что Нура стоит практически на скате, а Вильям напряжённо следит за ней. Эва Мун, резко развернувшись, поцеловала Шистада. От чего тот даже немного опешил.

– А я знал, что нравлюсь тебе, – довольно улыбается Кристофер, за что получает кулачком в плечо.

Магнуссон, обернувшись, ухмыляется, смотря на них. Они такие счастливые. Какими вряд ли когда-нибудь станут Вильям и Нура.

Он переводит взгляд на девушку. Она в шаге от пропасти. Ему кажется, что ещё шаг, и она упадёт вниз, избавит их от себя. Но она просто стоит, всматриваясь куда-то далеко.

Он думает о ней, она – о нем. Из всех людей на планете она умудрилась влюбиться в мудака, он – в сумасшедшую.

– Вот это тандем, – усмехается она. Он словно чувствуя её усмешку, улыбается.

Ей достался вулкан, извергающий лаву. Ему – птица с подбитыми крыльями.

Девушка разворачивается и, резко сокращая расстояние, садится на капот его машины. И вот уже она прожигает его спину взглядом, как это делал он.

– Ну-ура, а у меня гитара есть, – хитро улыбается Кристофер и спустя минуту, протягивает ей музыкальный инструмент.

Вильям молча смотрит за тем, как девушка погружается в музыку. Она, слегка улыбаясь, начинает незамысловатые движения.

Girl, you know I want your love

Your love was handmade for somebody like me

Come on now, follow my lead

I may be crazy, don’t mind me

Иногда она смотрит на Магнуссона, тем самым ещё сильнее приковывая его внимание к себе. Заставляет вникать его в слова песни. Заставляет проникнуться песней так же, как ей проникается она.

I’m in love with the shape of you

We push and pull like a magnet do

Although my heart is falling too

I’m in love with your body

And last night you were in my room

And now my bedsheets smell like you

Every day discovering something brand new

I’m in love with your body

– Ты прекрасно поешь, – шепчет он ей на ухо. Отчего Нура пытается не заулыбаться, как Чеширский кот.

– Крис, Боже, мне что-то плохо, – Мун резко бледнеет, отчего Кристофер вскакивает. Как только он заглядывает в её лицо, она незаметно подмигивает ему.

– Я отвезу её, – предупреждает он ребят.

– Я с вами, – решительно поговаривает Нура.

– Нет, малышка, ты заслужила отдых. Вильям за тобой присмотрит и обеспечит позитив, – улыбается ей Шистад и целует девушку в щеку.

Через несколько минут Вильям и Нура остаются наедине. Она перебирает струны, а он задумчиво смотрит вдаль. Девушка начинает петь переведённую ею песню с русского на норвежский, на стихи Маяковского.

Сегодня сидишь вот,

сердце в железе.

День еще -

выгонишь,

можешь быть, изругав.

В мутной передней долго не влезет

сломанная дрожью рука в рукав.

Она поёт, он погружается в смысл строк. Этот смысл топит его точно так же, как её мысли.

Все равно

любовь моя -

тяжкая гиря ведь -

висит на тебе,

куда ни бежала б.

Красивая мелодия и Нура Амалие Сатре завораживают его. Внутри него зажигается целая страна. От неё веет целым космосом. В ней сокрыты тысячи звёзд, которых ему не пересчитать в жизнь.

Кроме любви твоей,

мне

нету моря,

а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.

– Красиво, – шепчет он.

– Маяковский. Русский лирик, – смущенно улыбается она. – Я люблю русскую поэзию.

– Блять, какая же ты красивая, Нура Амалие Сатре, – он смотрит на нее с таким восхищением, что её щеки мгновенно воспламеняются алым пожаром.

Что стало с дерзкой Сатре?

– А ты такое же гребанное клише, Вильям Магнуссон, – усмехается она, пряча улыбку.

А, вот она.

– Прости меня, я не знаю, что нашло на меня тогда на вечеринке, – смотря под ноги, говорит он.

– Не стоит извиняться. Мы же никто друг другу. – Бьет его в область сердца.

– Знаю, -глухо отзывается он.

Тишина нависает над ними. Ни свой и ни чужой одновременно. Ни его и его одновременно.

– Я помню. – Решается нарушить тишину.

– Помнишь что?

– Я помню, как целовал тебя. Я помню, что говорил тебе. Черт, я был адски пьян. Но я помню все. Все прикосновения.

По спине девушки пробегает дрожь. Помнит. Он помнит.

– А ты? Ты помнишь?

– Да, – тихо шепчет она, смотря на свои пальцы. Смотря на то, как они нервно зажимают гриф.

– Прости меня за вчерашнее, – он аккуратно убирает из её рук гитару, зажимает ладонями её щёки, заставляя смотреть ему в глаза. Он хочет найти в них хоть что-нибудь, кроме этой теплоты. Помешан на чертовой Сатре.

– Я… – начинает девушка.

Она чувствует, как она кричит ночью, слышит шаги. Чувствует, как чей-то горячий лоб утыкается в её плечо. Чувствует, как спокойствие пронизывает её. Её тело становится слабым, но не чувства. Горячие губы прикасаются к её виску. Это он. Он ничего не говорит. Просто обнимает и целует. Она чувствует его запах, который у неё под кожей. Он с ней. Всю ночь. Только с ней.

Нура смотрит на Вильяма так, словно кто-то сдёрнул пелену заблуждения с её глаз. Она никогда не помнила свои приступы. Но запомнила его.

– Я, – продолжает она. Но тут ее осеняет, – ты знаешь! Боже, ты все знаешь?

– Знаю что? – моргает Магнуссон.

– Про меня! Про грёбенную меня!

– Да, – спокойно говорит он.

Его ладони перехватывают её отворачивающуюся голову. Возвращает её взгляд. Смотрит долго. Пронзительно.

– Смотри на меня, – тихо говорит он.

– Ты… Ты боишься меня? – видит, как больно даётся ей это фраза.

– Нет. Я люблю тебя. Я тысячу раз отрицал это. Но я люблю тебя.

Она молчит.

– Я понял только одно за все это время. Любовь – это когда ты с человеком не только счастлив. Любовь – это когда ты готов пожертвовать своим эго, когда готовь нырнуть в бездну за ним. И я готов.

– Вильгельм, не смотри любовные мелодрамы, – смеётся она так звонко, что тепло разливается по его телу.

– Ты прощаешь меня?

– Я тоже люблю тебя, – улыбается она.

– Я знаю, – шепчет он ей на ухо.

– Ты не принцесса Лея! – она шутливо бьет его в плечо.

– Я – Хан Соло. Лея – это ты, – он обнимает ее, вдыхая запах его принцессы.

– Я знаю, – отвечает ему Нура.

Он прикасается губами к её затылку. Она понимает, что он все, что у неё есть.

Надо мною,

кроме твоего взгляда,

не властно лезвие ни одного ножа.

Комментарий к 6.

Песни, которые чертовски вдохновляли (и некоторые присутствующие в ней) при написании этой главы:

Jason Walker – Down

Ed Sheeran – Shape of you (Acoustic)

Сплин – Маяк (сл.Маяковский – “Лиличка!”)

========== 7. ==========

Он проводит большим пальцем по её фарфоровой щеке. В темноте ему кажется, что она светится. А вместе с ней, светится и он.

В его душе покой уже две с половиной недели. В её – умиротворение уже вечность.

С каждым днём он узнаёт её с новой стороны, словно каждый день знакомится с её новой личностью. Каждый день он влюбляется в неё заново. Каждый день он находит в ней свой смысл. А вместе с тем и себя.

Она больше не кричит по ночам, её тело больше не ломает. Она чертовски спокойна. Снаружи. Внутри ей страшно. Она боится этой любви. Она в первый раз боится кого-то потерять. Подвешенное состояние на грани спокойствия и безумия.

Сквозь сон она чувствует его горячие прикосновения, которые согревают её. Вытаскивают её из ледяной воды. Нура слегка улыбается и утыкается лбом в его грудь.

Вильям не может уснуть рядом с ней. Смотрит на неё, как на самое дорогое, что есть в его жизни. Ещё крепче прижимает к себе. Касается губами её макушки.

– Да ты издеваешься! – вскрикивает Вильде так громко, что все в школьном коридоре оборачиваются на неё.

– Вильде, – многозначительно смотрит на неё Сана.

– Что «Вильде»?! Это же самая крутая новость! Вы только представьте, мы же можем обойти Pepsi Max! Ты и Крис, Нура и Вильям, а нам вся популярность, – Хэллеруд Линн прыгала вокруг подруг, как пасхальный кролик.

– Можем, но не обойдём, – поджимает губы Нура. С тех пор как Линн узнала про них, ей жутко не комфортно находится в обществе девушек.

– Ну может, всё же… – начинает Эва.

– Чёрт, серьезно? Тогда и рассказывай про вас с Крисом, – разводит руками Нура.

– Кстати! Девчонки, слышали, что у Пенетраторов скоро новая вечеринка? – пытается разрядить напряжение Крис.

Сатре устало закатывает глаза.

– По этому поводу, предлагаю завтра сходить в Торговый Центр! – хлопает в ладоши Вильде, снова прыгая на месте.

– Вильде, – хором говорят девушки. По коридору прокатывается задорный переливчатый смех, который перебивается другим сумасшедшим хохотом. Последний уже принадлежит ввалившемся, в буквальном смысле, Пенетраторам.

– Нет, вы представляете! – доносится до слуха девушек, а парни ещё больше заходятся смехом. Шистад в истеричном хохоте садится на корточки и зажимает голову руками.

– Она, главное подходит ко мне и говорит: «Малыш, закурить не найдётся?». А я смотрю на её рожу и думаю, ептить мать, – новая волна смеха содрагает стены. Магнуссон закидывает голову назад.

– Ну я ей отвечаю: «Не курю, золотце». А она тянет руки к ширинке такая: «Так я тоже», – кто-то из ребят уже начинает кашлять от продолжительного смеха. – А самое главное я понимаю, что у меня на неё не встаёт и единственная моя мысль в тот момент: «Слава Богу!» – Истеричный гогот тянется по коридорам, как показалось Сане, всей школы.

– Больные, – жмёт плечами Бакуш, не замечая, как Берг всеми возможными знаками даёт ей понять, что эти больные уже стоят за её спиной и сдерживают смех.

– Мы, – начинает Вильям, прожигая взглядом Нуру и пытаясь не заржать, – хотим, – Нура слегка улыбается и Магнуссона накрывает новая волна смеха.

Шистад даже не пытается что-то говорить, так как единственное на что он способен сейчас – это плотно сжимать губы.

– Ты выдохни, может, поможет, – задиристо обращается к Вильяму Нура. Вся школа начинает следить за этой стычкой, как за самым интересным сериалом.

– Ты уверенна? – усмехаясь, склоняет голову на бок Магнуссон, принимая условия её игры.

– Не совсем. Но для пущей уверенности я могу тебе врезать, – посылает она ему самую милейшую улыбку.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты чертовски красива, когда улыбаешься? – он облизывает губы, борясь с желание поцеловать ей при всей школе.

– А тебе кто-нибудь говорил, что ты похож на ламантина в конвульсиях, когда ржёшь? – она с особой дерзостью посмотрела в его глаза, закусив губу.

– Короче, мы приглашаем вас на нашу вечеринку в пятницу, – говорит он, не сводя взгляда с блондинки.

– Это всё? – ведёт правой бровью она.

– Ну да, – усмехается Магнуссон, ведя скулами. Напряжение вокруг этих двоих электризует всё в округе.

– Тогда вы свободны, – девушка слегка закидывает голову, выставляя слегка заостренный подбородок.

Магнуссон едва заметно подмигивает ей и, усмехнувшись, удаляется от компании.

Вильям проводит ладонью по бедру Нуры, девушка притягивает его ещё ближе к себе. Ищет его губы, попутно целуя его скулу. Наконец их губы сплетаются в поцелуй. Он проводит языком по её нижней губе тем самым углубляя его. Нежность пропитывает каждое его движение, каждый её взмах ресниц. Он, целуя, медленно спускается на её грудь и припадает ухом к области, где бьётся её сердце. Наслаждаясь этим волшебным звуком, он закрывает глаза. Рука Нуры опускается на голову Вильяма, аккуратно творя из его волос что-то больше похожее на муравейник.

– Сатре, а ты знаешь, – весело влетает в комнату Исаак, – видимо и не узнаешь, – весело хохочет он, застывая на месте.

– Исаак! – мгновенно встаёт девушка, отчего Вильям падает на пол. – Когда ты научишься стучаться?!

– А ты когда научишься не реагировать так резко? – откуда-то снизу бурчит Магнуссон, потирая локоть.

– Закройся, – угрожающе склонив голову, смотрит она на Вильяма.

– Мда, Нура, – усмехается Исаак. – Всегда думал, почему ты такая злая. А тебе просто нужен член, Сатре, член, – Сатре-младший содрогается от хохота и вылетает из комнаты.

Но смех не покидает комнату Нуры, развернувшись лицом к Вильяму, она понимает, что источником истеричного гогота является Магнуссон.

– Прекрати, – садится на него Нура.

– Мне нравится, когда ты так делаешь, – успокоившись, ухмыляется он.

Блондинка нависает над ним, заводя его руки над его головой.

– Решила всё-таки прислушаться к Исааку, – подмигивает он ей. – Нет, Нура, я не такой. До свадьбы ни-ни, – передразнивая девушку, серьёзно говорит Магнуссон.

– Ты серьёзно? – усмехается Сатре.

– Нет, – Магнуссон с ловкостью высвобождается из-под цепкой хватки Сатре, и она уже находится под ним.

Она сначала облизывает, а потом закусывает губу.

– Чёрт, – улыбается Магнуссон.

Он дико стаскивает с неё эту ненужную футболку, оставляя девушку в чёрном кружевном лифе. Она, следуя его примеру, но в тысячу раз медленнее, чем он, будто бы издеваясь над ним, снимает с него толстовку.

Оторвав её от пола, словно маленькую лёгкую куклу, он кладёт её на кровать, покрывая её фарфоровое тело горячими поцелуями. Она со страстью притягивает его к себе, заставляя его тело до боли вжиматься в её костяшки.

Девушка проводит рукой по его волосам и начинает целовать его шею, Магнуссон шипит от наслаждения, закусывая нижнюю губу. Его руки ещё сильнее вжимают её в себя.

Секунда и её шорты вместе с его штанами летят на пол. Он проводит языком по телу, останавливаясь у резинки чёрных кружевных трусиков. Подцепляя их зубами, он стаскивает эту ненужную, но такую красивую ткань. Он возвращается к её губам, с вопросом:

– Ты уверенна?

– С тобой – всегда, – шепчет она, и в ту же секунду выгибается от наслаждения, чувствуя, как их тела становятся единым целым.

Её поцелуи для него, словно токсичный яд, проникающий под кожу, заставляя его звереть, но при этом оставаться нежным.

Он медленно двигается в ней, то ли наслаждаясь этими секундами, то ли дразня её, как она всегда дразнит его. С наслаждением наблюдает за её лицом, застывшем в немом вопрошании, чтобы он ускорился.

– Я, наверное, должен хотеть бы быть нежным с тобой, но если честно, – шепчет он, – я не хочу.

– Мне не нужно твоей нежности, – чертовски сексуально кусает его за мочку уха Сатре.

Он ускоряется, начиная доводить и себя и её до экстаза…

– Давай никуда не пойдём завтра? Пролежим так всю ночь, весь день, – зарываясь в её блондинистые волосы, шепчет он.

– Я не могу, Вильям, – улыбается она. – Нам завтра в школу, а ко всему прочему, мне ещё и по магазинам с Вильде, – его бархатный смех звенит в её ушах.

– С каких пор ты ходишь по магазинам? – удивлённо вздёргивает брови Магнуссон.

– С тех самых, как Вильде стала моей подругой, – проводя пальчиком по его груди, говорит Нура.

– Может, хотя бы в школу вместе поедем? – зарываясь носом в ямочку между её ключицами, спрашивает он.

– Зачем?

– Я хочу, чтобы все знали, что ты моя. Чтобы все боялись подойти к тебе, зная чья ты девушка. Чтобы все боялись даже смотреть в твою сторону, чтобы…

– Ты не гангстер, чтобы все тебя боялись, – смеётся Нура.

– Я – Хан Соло, а это почти одно и то же, – смеётся он в ответ ей. Он нащупывает свободной рукой свой телефон.

Ей тут же приходи уведомление об отметке на фотографии.

– Эй, – Сатре бьёт его в плечо. – Ну зачем ты этого сделал?

– Потому что ты моя любимая девушка и это должны знать все, – улыбается он, пока Нура разглядывает фотографию, на которой он обнимает её.

– Спасибо Шистаду за фото? – смеётся девушка, читая подпись фотографии.

– Ну, а что такого? – руки Вильяма возвращаются на талию к Нуре и притягивают её к себе. – Я люблю тебя.

– Я знаю, – девушка тянется к Вильяму за поцелуем.

– Девочки, на меня за последний день подписалось около 100 человек, представляете? А это всё только из-за того, что Нура прислушалась ко мне! – щебетала Вильде, идя уже с несколькими пакетами.

– Господи, Вильде, посмотри какое платье, – меняя тему, вскричала Эва, указывая на причину её восторга.

– Ну и будешь ты в нём как рыба в пайетках, – усмехнулась Бакуш, разглядывая тёмное длинное платье.

– Нура! А ты как думаешь? – повернулась к подруге Эва.

– Я думаю, что магазины-это не моё, – держа пакеты подруг, устало выдохнула Нура. Девушки дружно рассмеялись.

– Мне кажется, пора и малышке-Нуре что-нибудь подобрать, – заблестела глазами Крис Берг.

Подруги скрылись в разных точках магазина, предварительно решив, кто, что будет искать.

Вскоре Вильде появилась с милыми чёрными гетрами и кедами, Бакуш где-то откапала чёрные кожаные шорты с завышенной талией, Эва несла чёрный короткий топ, а Крис золотистый бомбер и перчатки без пальцев.

– Девчонки, я увлекаюсь мотоциклами, а не ловлю их в таком виде на дороге, – усмехнулась Сатре.

– Ты даже не мерила! – рыкнула на неё, Вильде уже таща в примерочную.

Нура Амалие Сатре, как обычно опаздывая, летела со скоростью света по улицам Осло в место, где сегодня должна быть вечеринка. Подруги всё же заставили купить вчера все эти шмотки. Сказать честно, Нуре даже пришёлся по вкусу этот образ.

Вильям в это время кружил по квартире в поисках Немо. Но белых волос он по прежнему не находил.

– Вильям, помнишь меня? – на шею ему повисла какая-то брюнетка.

– Понятия не имею, кто ты, – оттолкнул её брюнет.

– А я помню ту ночь с тобой, – она противно растянула губы в улыбке, но её улыбка тут же спала, когда за Вильямом появилась миниатюрная блондинка. – Так вот на кого ты меня променял, – заплетающимся языком, прошипела та.

Ничего не ответив этой надоедливой особе, Вильям повернулся на 180 градусов и врезался в Сатре.

– Боже, какая ты красивая, – заворожённо исследуя её тело, проговорил Магнуссон. Все девушки вокруг этой парочки завистливо смотрели на них.

– Боже, ты трезвый, – дерзко усмехнулась девушка, на что Магнуссон только улыбнулся и, обняв Сатре, двинулся к друзьям.

Всем бесконечно влюблённым в Вильяма дамам хотелось верить, что она лишь его увлечение. Их сердца кричали, что он не мог полюбить такую хамку и с ней просто крутой секс. Разум же возвращал их, объясняя, что он и влюбился в нее только потому, что она не такая как они. Но давайте подумаем, что же слушали эти дамы в первую очередь?

Вильям Магнуссон и Нура Амалие Сатре, словно король и королева, сидели у всех на виду. Ею восхищались, её боялись, ей завидовали. Любая хотела оказаться на её месте. Но это место было не для любой.

В первый раз, Магнуссон не пил на вечеринке алкоголь. Он вместе с ней поглощал до жути противный, но в тот же момент и приятный, остывший чай каркаде. Это было жутко странно. Но ему это нравилось.

– Может, уйдём, – едва слышно проговаривает Магнуссон, когда убеждается, что всё пьяны до чёртиков и не заметят его отсутствия.

– Да, – слишком быстро отвечает девушка. – То есть, – улыбается она, – если ты хочешь.

Магнуссон смеясь, встаёт и тащит её за руку на улицу. Она молча следует за ним, наслаждаясь ночным Осло. Огни мелькают, куда бы девушка ни посмотрела. Нура и не замечает, как Вильям сажает её к себе на колени и перед ней открывается ещё красивейший вид.

– Где мы? – удивляется она.

– В парке в нескольких шага от моего дома, – улыбается он и упирается подбородком в её плечо.

– Может, я лучше на лавочку сяду?

– Нет, ты в шортах. Лавочка холодная. Я не хочу, чтобы ты замёрзла.

– Но…

– Молчи, – шепчет он.

Ему больше всего на свете нравится говорить с ней на любые темы. Но ещё больше ему нравится молчать с ней. В такие моменты воздух приятно электризуется, по телу растекается невероятное волшебство. К слову, в которое он поверил только рядом с ней.

– Вильям! – восхищенно говорит она, видя как постепенно утро сменяет ночь. Он молча улыбается, целуя её в шею.