Текст книги "Жизнь, которую я изменю. Книга 2: Начало нового мира (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
Жанр:
Попаданцы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)
========== Часть 1. «Удачные эксперименты». Пролог ==========
– Дзидзи-сан,* – раздался тонкий писклявый голосок снизу, и кто-то, хихикая, подёргал полу кимоно. Орочимару хмыкнул и заглянул под стол домашней лаборатории, ожидаемо увидев довольные лица близняшек.
– Ёши, – безошибочно определил он главную заводилу среди самых мелких Учиха, растрепав угольно-чёрные волосики девочки.
– Я – Има, – попыталась схитрить девочка, выдавая себя за сестру, которая сидела тут же рядом на полу и радостно фыркала в ладошку.
– Ты бы ещё сказала, что ты – Такеши, – Орочимару кивнул на мальчика, который был на три месяца младше близняшек и, с тех пор, как научился ходить, не отставал от своих сестёр, бегая за Имой и Ёши хвостиком.
– Мы прячемся от Шо и Кенджи, – важно сказал двухлетний малыш. Волосы и цвет глаз Такеши были чуть посветлее, чем у Имы и Ёши, – тёмно-серые – копия Итачи, чьим сыном дитёнок официально считался.
– Вы же знаете, что в лаборатории может быть опасно, – покачал головой Орочимару.
– Ну дзи-и-дзи-и-са-ан! – умоляюще сложила ладошки Има. Её большие и чёрные, как угольки, глаза стали ещё больше.
Орочимару невольно подумал, что в свои два с половиной года девчонки научились всяким женским хитростям и вертели им, как хотели. На самом деле он приходился всем пятерым, включая старших близнецов, упомянутых Такеши, родным отцом, но дети назвали его дедушкой, чтобы соответствовать легенде. Не объяснять же, право слово, всем в Конохе, что на самом деле пятерых малявок вывели искусственно, используя генетический материал самого Орочимару и старших представителей клана Учиха – Шисуи и Итачи. Да и по возрасту, в свои пятьдесят, Орочимару как раз годился малышне в деды.
Впрочем, сложности с родством и несовпадение его с официальной версией были не только в их новой, но и в старой семье Учиха. Тот же Шисуи был на самом деле не двоюродным братом для Итачи и Саске, а их сводным дядей. Если досконально разбирать генеалогическое древо клана Учиха, то Учиха Савада был младшим сыном Учиха Таджимы и братом Мадары и Изуны, которые не оставили после себя детей. Когда Саваде исполнилось шесть, Коноха была официально признана как скрытая деревня – конгломерат нескольких кланов шиноби – и заключила договор найма со Страной Огня. У Савады, которого все потомки главной ветви называли просто «дедушка», был сын – Кагами. Кагами довольно рано женился, и его сын – Фугаку – стал отцом Итачи и Саске. Первая жена Кагами погибла где-то в конце Второй мировой войны, а потом настоящий дед Итачи и Саске встретил Кэйко – мать Шисуи и Юмико. Шисуи был всего на три года старше Итачи, так что тот называл его «нии-сан» – старший брат. А Юмико так вообще – младше Саске на год. Так и стали они друг для друга двоюродными братьями-сёстрами.
– Извините, Орочимару-сан, вы не видели Такеши, Иму и Ёши? – за дверями лаборатории раздался тонкий голос, и Орочимару узнал по нему Ута-сан, женщину, которая помогала по хозяйству и присматривала за малолетними сорванцами, пока сорванцы постарше были в Академии. Он услышал явное волнение и с укоризной посмотрел на троих детей.
– Ла-адно, не будем тебе мешать, дзидзи, – вздохнула Ёши. – Пойдём к Ута-оба-сан.
– Кто последний, тот проиграл! – завопил Такеши и сломя голову побежал к двери. Близняшки с визгами сорвались за братиком.
Когда шум и увещевания няни стихли, Орочимару вернулся к работе. Семнадцать лет назад, как оказалось, он поставил удачный эксперимент по внедрению клеток Первого Хокаге. Погибло много детей, как думал Орочимару – все образцы. Внедрять клетки Хаширамы в Шимуру пришлось с помощью сдерживающих фуин, а чёртов старик-параноик скрыл от него существование Тензо! Мальчик выжил и сейчас с успехом использует древесные техники.
Цунаде была кровно заинтересована в этом эксперименте. Особенно после того, как Орочимару заверил, что при наличии удачного образца жертв можно избежать. К тому же у него теперь имелась технология выращивания детей, и он был почти уверен, что сможет сделать так, чтобы у тех пробудился мокутон. Цунаде, несмотря на прекрасное состояние и молодость организма, было пятьдесят, да и, как оказалось, образ жизни тоже не способствовал женскому здоровью. Беременность для куноичи – это практически полный отказ от техник, силы, управления чакрой. В возрасте Цунаде, да при такой должности, возможность спокойно выносить ребёнка близится к нулю. Да и одним ребёнком клан Сенджу не вернёшь.
К тому же были у Орочимару и свои резоны помогать двум своим друзьям, которые поженились в конце апреля, в тот год, когда их семья вернулась в Коноху.
– Орочимару-одзи-сан! Кажется, у меня получилось! – жёлтой молнией залетел в лабораторию Узумаки Наруто. Голубые глаза блестели сапфирами, а улыбка, которая и так не сходила с загорелого лица, сияла шире щёк.
Наруто был учеником Орочимару уже почти четыре года, делая основной упор в обучении фуиндзюцу и техникам стихии ветра. К фуиндзюцу у пацанёнка был настоящий Дар. Если сам Орочимару знал множество печатей благодаря обучению у Сарутоби Хирузена, чтоб тому икалось в Чистом Мире, то, в отличие от него, запомнившего очень многое, Наруто мог создавать новые и переделывать старые рисунки печатей. Мальчик видел саму суть фуиндзюцу. Объединял вроде бы простые печати, чтобы получить нечто с новыми свойствами. Все дома их клана, который включал в себя и усыновлённых Орочимару детей: Кимимаро, Кабуто, Гурэн, Юкимару и Агару – были оборудованы усовершенствованными Наруто бытовыми печатями. Рукомойники и душевые кабинки, оснащённые системой самообеспечения и преобразования циркуляции воды, и теоретически – служащие так долго, пока накопитель снабжают чакрой. Их принципиальную схему Узумаки придумал, когда только начал заниматься. До этого паренёк использовал для обучения дневники и записи своего отца и разбирался в таком сложном для большинства шиноби искусстве фуиндзюцу самостоятельно.
Вот уже два года Наруто бился над задачей «затвердения, сохранения и экранизации чакры». Зачем это ему было нужно – отмалчивался, но эксперименты проводил не просто с чакрой, а с чакрой девятихвостого. Даже подключил свою новую бабушку – Цунаде, которая прошерстила записи и дневники своего деда – Хаширамы – и нашла кое-какие намётки, как тот смог создать свой знаменитый кулон стоимостью в пару миллионов рьё, который теперь с гордостью таскал на шее Джирайя.
– Получилось? – отложил журналы экспериментов Орочимару. Ему, пританцовывая на месте, продемонстрировали небольшой полупрозрачный красноватый камешек, простой огранки, похожий по форме на тот, который был в кулоне Хаширамы.
Орочимару достал лупу и посмотрел на итог двухгодичных экспериментов, а затем влил свою чакру: на гранях засветилась невидимая ранее фуин. Несколько знакомых блоков: их они смогли расшифровать из печати песчаного джинчуурики, которого сейчас все называли «Агара». Орочимару заметил и соединения из ключа к печати Демона, который, после уговоров и увещеваний мелкого Узумаки, отдал для изучения Джирайя.
– Впечатляет, – выдавил Орочимару, глубоко потрясённый столь филигранной работой, сделанной в двенадцать лет. – Теперь расскажешь, для чего это было нужно? – его уже давно снедало любопытство, которое становилось всё больше при наблюдении за упорным трудом и экспериментами Наруто в этом направлении.
Узумаки зарумянился от похвалы.
– Когда мне было девять лет, я узнал кое-что о Кураме-сама, – присел притихший джинчуурики. Орочимару отдал камешек чакры, и Наруто посмотрел сквозь него на просвет. – Курама-сама и все биджуу, заточённые внутри людей, безумно скучают. Они находятся в темноте – в «нигде». Не видят солнца, не чувствуют ветра, не знают, что происходит снаружи. Лишь тогда, когда их чакра попадает вне тела джинчуурики, – биджуу видят и чувствуют. Чтобы было подобное взаимодействие чакры, проще всего разозлить, чтобы человек захотел использовать силу хвостатого зверя. Этот камешек – словно небольшая щёлочка в наш мир для Курамы-сама. Я почти каждый день рассказываю ему всё, что происходит вокруг: про друзей, нашу семью, учёбу в Академии, свои эксперименты – но это же всё равно не то, что самому видеть и слышать, правда? – смущённо улыбнулся Узумаки своему камешку, словно разговаривал именно с ним. И Орочимару понял, что парень действительно сделал это лишь для того, чтобы его биджуу не скучал.
– Наруто, – привлёк внимание джинчуурики он. – Ты хотя бы примерно представляешь, какое открытие в науке сделал? Ты понимаешь, какие возможности ты сейчас подарил всей нашей семье?
– Я… Не думал об этом, – виновато улыбнулся Узумаки. – А что ещё можно сделать, одзи-сан?
– Святой Рикудо! Иногда я поражаюсь твоей гениальности и одновременно – бесхитростности! Биджуу – это очень умные существа. Как ты думаешь, если сделать каждому в нашей семье такой камушек, твой Курама-сама сможет приглядывать за всеми и, скажем, сообщить тебе, если с кем-то случится беда?
– О-о-о, – вытянулось загорелое лицо с забавными полосками на щеках. – Думаю, да… Да! Курама-сама сказал, что да.
– А если сделать украшение из такого камешка и, скажем, подарить его кому-то, например, служанке во дворце Даймё, то твой биджуу сможет находиться за сотни километров и при этом собирать информацию о том месте и самом Даймё, так?
Голубые глаза стали, как два маленьких блюдца.
– Да-а-а…
– А вот об этом никогда и никому не говори, Наруто. Считай, что это – секретная техника нашей семьи и твоё личное хидзюцу, – строго сказал Орочимару. – Надо переговорить с Шисуи и Итачи. Да и ты с Курамой-сама обговори все возможности и условия. Захочет ли твой биджуу помогать нам и так далее. Сколько времени у тебя занимает изготовление такого камня?
– Если считать начистовую, то этот камень с нанесением всех фуин и прочим занял у меня около недели. Но я занимался им только по три-четыре часа в день, дольше не получалось, – задумчиво протянул Наруто. – А остальным… Ну… Не будет ли некомфортно, если Курама-сама будет знать об их жизни? Как бы сопровождать их?
– В любом случае такое украшение можно снять, – пожал плечами Орочимару. – Но, например, когда Кимимаро и Мина идут на миссию, мне было бы спокойнее, если бы я знал, что с ними всё хорошо. Не всегда бывает возможность отправить послание или просьбу о помощи. К тому же Кураме-сама необязательно пересказывать тебе всё, что происходит с твоими друзьями, только если что-то важное или сообщения.
– Орочимару-одзи-сан, вы такой умный! – искренне восхитился Наруто. – Не зря вы – легендарный саннин!
– А ты думал, – хмыкнул Орочимару, растрепав жёлтые вихры Узумаки. И, протянув руку, важно сказал. – Поздравляю с удачным экспериментом, коллега.
Комментарий к Часть 1. «Удачные эксперименты». Пролог
* Дзидзи-сан – обращение к дедушке.
Отоо-сан (тоо-сан) – обращение к отцу.
Окаа-сан (каа-сан) – обращение к матери.
Онии-сан (нии-сан) – обращение к старшему брату.
Онэ-сан (анэ-сан) – обращение к старшей сестре.
Имоото, отото – обращение к младшей сестре, младшему брату.
Одзи-сан, оба-сан – обращение к дяде, тёте.
Приставка «о» во всех случаях – уважительный префикс.
========== Часть 1. Глава 1. Распределение ==========
Шисуи неспешно шёл, вдыхая весенний тёплый воздух. Зацвела слива, и он специально выбрал кружной путь через аллею Яманака, – пусть немного дольше, но когда ещё полюбоваться на такую красоту. Те деревья, которые они посадили в саду в квартале клана, тоже обзавелись бело-розовыми бутонами, но пока были похожи на воткнутые в землю веточки, а не порядочную сливу – символ шиноби: нежные цветы на грубом и даже корявом стволе.
Он хмыкнул, подумав, что как ни закаляй тело, как ни уродуй его новыми возможностями и странными техниками, где-то глубоко внутри будет цвести нежный цветок. Но как часто эти цветы уносят порывы злого ветра?
Шисуи вздохнул: весна всегда настраивала его на лирический лад. Он нащупал и посмотрел на красноватый камешек, который болтался у него на шее в качестве амулета. Несмотря на знания, что собой представляет искусственный минерал, как-то не верилось, что это – частица чакры самого сильного биджуу. Даже Мангекё Шаринган не распознавал её в камне.
За прошедший месяц, с тех пор, как семье была продемонстрирована «затвердевшая чакра Кьюби», кроме Шисуи Наруто успел оснастить «амулетами» ещё Мину, Саске, Карин и Гурэн. По «глазу биджуу» были закреплены в гостиной общего дома, в которой все собирались на ужины и посиделки, и ещё – на входе на территорию квартала. Следующими на очереди были Итачи, Агара, Джирайя и все остальные.
Всех, кто узнал о свойствах камней, попросили молчать и не заострять на своих подвесках внимание остальных. Шисуи лишь на миг представил, что сказали бы в том же совете дзёнинов. Многие люди настолько узколобы, что для них Курама-сама всё равно «монстр», а не разумное существо. Впрочем, сам Шисуи не обманывался и на свой счёт. Если бы он не видел в тех снах «второго я», что Наруто в конечном итоге подружился с биджуу, и вообще как произошли хвостатые, не слышал их разговоры, то огромная доля сомнений осталась бы и у него. А вдруг биджуу захотели бы войны? Что если лис станет передавать неправильную информацию? Насколько можно верить чудовищу? И так далее. Когда твоим воспитанием занималась война, тяжело перестроиться. Довериться кому-то, а тем более жуткому биджуу, невероятно сложно, но сердце подсказывало, что за подобное доверие их семья будет вознаграждена сторицей.
На собрании клана решили, что для начала нужно дать камни тем, кто выходит из селения, и торопиться и перегружать себя Наруто не следует. Мина и Кимимаро были в одной команде, поэтому, если бы что-то случилось, могли подать сигнал. Гурэн в прошлом году получила звание дзёнина и взяла себе тройку генинов.
Шисуи вместе с Итачи уже по два года отработали наставниками, так что на очереди у них было новое распределение. В резиденции Хокаге им должны были раздать группы выпускников, в число которых войдут Саске, Наруто и Агара. До экзамена на генина оставалось три недели, но Шисуи был согласен с распоряжением Пятой – стоило познакомиться со своими будущими подопечными заранее.
– Эй, Шисуи-кун! – окликнул знакомый женский голос. Он обернулся и поздоровался с Митараши Анко, которая с утра оккупировала кафе господина Теяки, поедая данго.
– Ты, наверное, спускаешь на сладости всю свою зарплату, – пошутил Шисуи, остановившись и решив, что у него есть немного времени, чтобы поболтать с бывшей ученицей Орочимару.
– Ах, если бы! – притворно вздохнула, хитро прищурив тёмные глаза, Анко. – Мне приходится ещё подрабатывать и брать дополнительные миссии, чтобы удовлетворять свои запросы.
Шисуи засмеялся. С Анко у их семьи были дружеские отношения. Та приходила на клановые праздники и почти сразу сблизилась с Гурэн. Теперь их команды брали общие миссии и часто вместе тренировались. В девичью компанию наставниц прошлогоднего выпуска попала также и Юхи Куренай – дзёнин Мины, Кимимаро и Сая. Трое разновозрастных куноичи сдружились, чему Шисуи был только рад. Было приятно видеть Гурэн довольной и счастливой, а старшие подруги пошли ей только на пользу.
– Ну что, ты на распределение? – спросила его Анко. Девушка была в курсе всего происходящего в Конохе, иногда выступая источником полезной информации.
– Да. Мои ребята неплохо показали себя, – улыбнулся Шисуи. – Шин стал чуунином на первом же экзамене, а остальные – на том, который проводили нынче в феврале в Стране Ветра.
– Шин… Это же светловолосый парень, который ещё называет братом того сиротку из команды Куренай? – уточнила Анко.
Он кивнул.
– Они из приюта попали в детский лагерь «Корня», потом, после смерти Данзо и Сандайме, их подразделение расформировали. Я слышала, – подвинулась чуть ближе куноичи, – что советник Хокаге – Нара Шикатару – нарыл информацию, что эти двое и несколько ребят из того лагеря были доставлены, или скорее – похищены из пограничных кланов в конце Третьей Мировой войны. Не только из Страны Огня. На этом след затерялся, да и искать особо было некому… – Анко замолчала, что-то обдумывая и потирая метку, которую оставил на её плече Орочимару в начале своих экспериментов.
Они почти не говорили об этом, лишь однажды девушка сказала, что почти не помнит, как и при каких обстоятельствах ей поставили проклятую печать.
– Так тебя заинтересовали Шин и Сай? – подчиняясь нахлынувшему наитию, спросил Шисуи о двух погодках-друзьях, которые называли друг друга братьями. Шин из его команды ему нравился: хороший и добрый парень, заботился о своих сокомандниках, несмотря на то, что поначалу Инузука смотрел на него свысока из-за того, что мальчик бесклановый.
– Не особо, – невнятно пробормотала Анко, одновременно снимая со шпажки-сэнбона колобок данго. – Просто я недавно наблюдала за тренировкой команды Куренай, хотела посмотреть на Мину и Кимимаро, а тот черноволосый паренёк – Сай – использовал чернила, чтобы создать «нарисованного зверя». Я вспомнила, что видела однажды подобную технику на морском побережье недалеко от Минамото.
Шисуи хмыкнул. Его последняя миссия в качестве капитана АНБУ была как раз в Минамото. Морской городок-порт, между странами Горячих Источников и Волн. Удобный залив, и нет быстрых морских течений, рифовых скал и водоворотов, как на побережье префектуры Кеннами или полуострове Хангэцу.
– Те события я, правда, не очень хорошо помню, – Анко снова потёрла плечо. – Но рисунок этого мальчика словно вернул кусочек памяти.
– Недалеко от Минамото есть гарнизон. А в самом городе жили шиноби из нескольких приграничных кланов. Я точно знаю про клан Умино, – задумался Шисуи. – Я был там пять лет назад, когда была напряжённая обстановка с Туманом…
– Ладно, не бери в голову, – махнула рукой Анко. – Тебе уже пора, опоздаешь на распределение, и подсунут тебе внучатую племянницу Данзо из клана Шимура.
– Не знал, что у Данзо есть внучатая племянница, – удивился Шисуи.
– Он почти не общался с кланом, всё радел о благе Конохи и корнях Великого Дерева, – усмехнулась Анко, запустив в мишень, выставленную возле кафе, сенбон, на которые Теяки нанизывал свои сладости «для настоящих ниндзя». – Кстати, в классе Наруто, Саске и Агары учится также и родной внук той старухи-советницы, Кохару Утатане. Их набор вообще многочисленный был, как раз после третьей мировой все рожали. Только в их классе – тридцать человек, но клановых детей – всего одиннадцать.
– Тогда мне действительно стоит поспешить, пока всех не разобрали, – иронично улыбнулся Шисуи.
*
В обучении молодых шиноби была своя политика. Деревня преследовала цель: укрепить отношения кланов через связь учитель-ученик. Поэтому наставником клановых шиноби чаще всего становились дзёнины из кланов, причём не тех, из которых его ученики. Подготовка клановых детей, кроме Академии, включала в себя и специфические хидзюцу, передающиеся из поколения в поколение, особые техники и навыки.
В первую команду, которую обучал Шисуи, входил только один клановый ребёнок, а двое остальных считались «потомственными» – то есть, родители тоже были шиноби. Такие дети преобладали и в А-классе нынешнего выпуска. Итачи тоже в первый раз в команду к двоим бесклановым парням попала девочка Хьюга из побочной ветви. Теперь же, когда они зарекомендовали себя как хорошие наставники, за два года подтянув шестерых доверенных генинов до уровня чуунина, Хокаге намекнула, что на этот раз клановых шиноби в составе их команд будет больше. Учиха надо закреплять свои позиции в деревне, как толковым лидерам.
– Доброе утро, – поздоровался Шисуи со всеми собравшимися в зале дзёнинами в количестве девяти человек. Итачи стоял рядом со своим бывшим командиром – Хатаке Какаши – и о чём-то беседовал. Младший брат кивнул, остальные нестройно поприветствовали его в ответ.
– Все собрались? – следом за Шисуи стремительно вошла Цунаде, окинув взглядом собравшихся, распорядилась: – от Шизуне вы получите досье на вашу новую команду.
Её помощница и приёмная дочь быстро выдала каждому по несколько сложенных страниц с личными делами выпускников. Рядом расположился Сарутоби Асума, и, посмотрев в его документы, Шисуи увидел, что Асуме достались упомянутые Анко родственники старейшин и наследник главной ветви клана Инузука – Киба.
– Я в любом случае проверю свою команду так, как считаю нужным, – негромко, но достаточно, чтобы все услышали, сказал Хатаке Какаши.
– Похоже, сенпай, вам достался мой брат, – хмыкнул Итачи, заглядывая через плечо бывшего командира, – и наш Наруто. В том, что они пройдут любую вашу проверку, я не сомневаюсь.
Шисуи вздохнул. От кандидатуры такого специфического шиноби, как Какаши, было не отвертеться: клановый, владеет шаринганом и, что ещё более важно, стихией молнии. Саске нужен учитель, а в Конохе таких по пальцам пересчитать можно, и лучший в этом именно Хатаке. Шисуи сам намекнул Цунаде о том, что командиром Саске должен быть именно этот дзёнин. Что касается Наруто, то ставить его в пару с Агарой не было смысла, а у них с Саске уже имелось несколько совместных техник и комбинированных атак.
Джинчуурики песка должны были определить в команду либо к нему, либо к Итачи, чтобы поблизости от биджуу всегда был представитель клана Учиха, который может того усмирить.
Шисуи развернул личные дела со своими новыми подопечными и еле сдержался, чтобы сохранить маску спокойствия на лице.
«Яманака Ино, Акимичи Чёджи, Нара Шикамару», – по порядку прочитал он подписанные листы с характеристиками детей.
– У меня Абураме Шино, Узумаки Агара и Харуно Сакура, – сказал Итачи, показывая ему своих.
Первое личное дело было с подколотой фотографией довольно милой девочки с розовыми волосами. Напрягшись, Шисуи вспомнил, что вроде бы в том будущем эта Сакура должна быть в команде с Саске и Наруто.
– А кто третий в команде Какаши? – спросил он у брата.
– Хьюга, старшая дочь Хиаши-сана – Хината, – ответил Итачи.
Комментарий к Часть 1. Глава 1. Распределение
Фанарт читателя: https://vk.com/photo-119634594_456243602
========== Часть 1. Глава 2. Одиночество ==========
Следуя в Академию в одиночку, Саске на миг, только на миг представил, что так могло быть всегда. Если бы не видения старшего брата Шисуи, который смог спасти младшее поколение клана, Саске реально остался бы совсем один. Тот «Саске-из-несбывшегося-будущего» каждый день ходил в Академию вот так, как он сейчас – сам по себе. Когда нет за спиной друзей, братьев и сестёр, пустой дом, в котором никто не смеётся и не играет, не тренируется с тобой, не рассказывает истории по вечерам, не готовит на праздники особое угощение, не желает тебе спокойной ночи. Саске поёжился от пришедших в голову мыслей – ужасная альтернатива.
Он направлялся на занятия без Наруто и Агары, потому что друзья и названные братья, с разрешения Шисуи, остались дома. Проводили эксперименты с чакрой своих хвостатых и занимались другими интересными вещами. Обычно из кланового квартала они выходили группой, сопровождая младших. Но у Нацуми, которая заканчивала уже второй класс и в свои «почти восемь» считала себя очень самостоятельной, появились друзья из клана Абураме, которые жили по другую сторону пруда. Так что мелкая ходила в школу с теми. Остальные – тоже – либо заходили к одноклассникам, либо ушли пораньше, чтобы потренироваться возле Академии. Саске же до последнего торчал дома, пока старший брат не напомнил, что ему ещё принести для друзей домашние задания и вообще объяснять их отсутствие на уроках.
– Саске-кун, привет! Ты сегодня один? – он обернулся и увидел свою одноклассницу Харуно Сакуру, которая жила где-то на одной из улиц по пути на учёбу.
– Угу, – ответил он девочке. Та смущённо покрутила на пальце розовый локон.
– Можно мне пойти рядом с тобой?! – выпалила Сакура громче, чем это было необходимо.
– Иди, – пожал Саске плечами, не понимая этого странного поведения.
По его мнению, почти все девчонки, не считая сестёр: Мины, Юмико, Нацуми, Карин и Гурэн – вели себя диковато. Саске привык, что девочки вежливые, добрые, сильные, смелые, не вопят, не корчат жуткие рожи, когда смотрят друг на друга, не обзываются, ведут себя достойно. Настоящие куноичи.
Но когда два года назад они вернулись в Коноху, то оказалось, что его сёстры выгодно отличаются от большинства его одноклассниц. Разве что Хьюга Хината никогда ни с кем не ссорилась и была спокойной девочкой. Но Хината и не разговаривала почти, не имела подруг и друзей, бледнела, краснела, чуть в обмороки не падала, что для куноичи было вообще странным, а тем более для того, кто является наследником такого могучего клана, как Хьюга. Саске был знаком с её двоюродным братом – Неджи, тот ещё задавака, но действительно сильный. Постоянно соревновался с Кимимаро за пальму первенства в классе, впрочем, Кими-кун больше стремился подружиться с одноклассниками, чем стать «лучшим выпускником» прошлого года.
На последнем их спарринге Неджи даже попытался использовать хидзюцу, чтобы выбить тенкецу Кими-куна, но тот отказался от боя и сказал, что «это учебный поединок» и «он не настроен никого убивать». Так и не засветился своим шикотсумьяку – способностью выращивать кости.
Этот бой видели все шестые-пятые классы, и в Академии долго судачили и спорили, кто бы победил, если бы можно было драться до смерти. Саске такие разговоры совсем не нравились. Познав нужду, потери и гибель родных, сам не раз лишая жизни ради выживания, он, наученный старшими братьями, никогда не убивал бездумно. Просто ради победы над соперником или по ещё более глупой причине.
«Если ты прерываешь чью-то жизнь, делай это осознанно, понимая, что иного выхода из множества вариантов развития событий нет», – однажды сказал Итачи.
– А можно с тобой поговорить, Саске-кун? – задала ещё один нелепый вопрос Сакура, сбив с мыслей.
– О чём? – поинтересовался Саске. Одноклассница задумалась и снова зарумянилась.
– Н-ну-у… А о чём ты сейчас думал?
– Об одиночестве, – честно ответил он.
– Об… Одиночестве? – переспросила Сакура. – Мне иногда его хочется. Хорошо жить одному, родители не достают: сделай уборку, иди, помоги, сходи туда-то. Это так раздражает! Одному можно делать, что хочешь, и никто не ругает. Хотела бы я, чтобы мама оставила меня в покое!
Саске даже остановился, с удивлением взглянув на одноклассницу, которая так легко рассуждала о таких вещах.
– Саске-кун? – удивлённо захлопала глазами девочка с розовыми волосами и начала краснеть под его пристальным взглядом.
– Ты сейчас серьёзно сказала, что хочешь, чтобы твоих родителей не стало? – тихо спросил Саске, еле сдерживая праведный гнев. Хотелось врезать этой дурочке, которая не понимает своего счастья. Вытрясти глупости, макнуть в те же ситуации, которые испытал он. Сейчас ему очень хотелось уметь делать не просто иллюзию для боя, а как старшие братья использовать технику «Цукиёми».
– Ну… Да, – уже не так уверенно, но всё-таки подтвердила Сакура.
– Я попрошу брата, и он убьёт твоих родителей. Ты узнаешь, что такое настоящее одиночество, – спокойно сказал Саске, оставив оторопевшую одноклассницу за спиной.
– Н-но… – пробулькала ему вслед Сакура.
– Не благодари, – махнул он рукой и, довольный своей выходкой: Харуно, возможно, о чём-то задумается, побежал к Академии по крышам.
Скорее всего, Итачи по голове за такое не погладит, но вчера Шисуи сказал, что эта девочка будет генином в команде старшего брата. А значит, так или иначе, но на время станет ближе к их семье. Если Сакура ляпнет такое ещё при ком-то, ничего хорошего не будет, поэтому, как говорили старшие братья, «лучше убрать причину, чем потом расхлёбывать последствия». Они, правда, говорили об этом не совсем в таком контексте, но Саске считал, что правильно поставил девочку на место. Всегда думай, о чём говоришь, и будь готов отвечать за свои слова.
– Привет, Саске, а где Наруто и Агара? – спросил Инузука Киба, когда Саске вошёл в класс. Остальные парни тоже поздоровались с ним и поинтересовались, почему отсутствуют его друзья. Он ответил, что парни заняты делами семьи, и мысленно поздравил обоих друзей-джинчуурики. Когда Наруто вернулся на учёбу, его встретили настороженно. Агара был новеньким и тоже сначала был отнесён в разряд «непонятных». Но за два года обучения Саске и остальные из клана делали всё, чтобы Наруто перестали бояться и избегать. К тому же яркий пример дружбы Учиха с обоими Узумаки растопил лёд недоверия в классе.
В детстве, ещё до ухода с ними из Конохи, Наруто более-менее общался с Нара Шикамару и Акимичи Чёджи, которые если и не играли, то точно не прогоняли и не задирали, как остальные дети.
Это были их первые друзья в классе – флегматичный «Шика» и любящий покушать толстячок «Чоу»*.
Потом к ним и их играм присоединились другие ребята, в том числе из младшей и старшей параллели, в которых учились остальные из их семьи. Саске быстро вернул себе звание «лучшего ученика класса», за ним подтягивались Агара и Наруто.
После приватного разговора с Шисуи Ирука-сенсей вёл себя весьма корректно по отношению к ученикам, никого не выделяя и не высмеивая, как было когда-то. Саске сам попросил об этом старшего брата, когда они только вернулись в Коноху, потому что переживал за друга. Наруто и так волновался из-за факта возвращения в деревню и боялся того, что всё может повториться: ненависть жителей, шепотки в спину, завышение цен для него втридорога, издевательства или игнорирование преподавателей в Академии. Узумаки бы ни за что не пожаловался. Но если бы тот кошмар на уроках, который был в пору их второго класса, продолжился, то Саске не поручился бы уже за себя.
Как бы то ни было, Наруто вёл себя на занятиях сдержаннее и спокойнее обычного – брал пример с него и Агары. Полностью открытыми оба Узумаки были только в семье.
– Можно к тебе сесть, Саске-кун? – через пару минут, после того, как весть о том, что он сегодня пришёл один, облетела класс, возле его парты, рассчитанной на три человека, образовалась толпа девчонок. Он поднял голову и встретился взглядом с Яманака Ино – блондинкой с голубыми глазами, которая стояла первой, сдерживая худенькими плечиками напор остальных жаждущих его внимания.
– Извини, Ино, но Саске обещал, что сегодня будет сидеть с нами, – пришёл на выручку Шикамару, бросив рюкзак с вещами на парту. Чёджи, похрустывая чипсами, согласно угукнул, заняв место Наруто.
– Вы меня спасли, – благодарно улыбнулся Саске. – Спасибо.
– Это было опасно, – согласился Шикамару, опирая голову на руку и пристально разглядывая его.
– Что? – удивился Саске. – Чего так смотришь? Я что, забыл умыться или расчесаться?
