Текст книги "Чулан под лестницей (СИ)"

Автор книги: КиберЪ Рассвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Глава 5. Несбывшиеся надежды или не зря готовился

Вот и наступил мой день рождения. Праздник получился странным – с одной стороны, я не увидел ни одного из сотен заготовленных каноном писем. С другой стороны – на улице дождь, гроза, а в доме на Тисовой выбивают дверь, и судя по хрусту – долго она не продержится. Впрочем, дядюшка уже расчехлил свой верный карамультук и явно готовится к встрече с нетерпеливым гостем. Я же, только услышав сотрясающий дом удар, тут же позвонил в полицию, плачущим голосом сообщив, что нас будут убивать. Пропищал адрес, и не повесил, а лишь положил рядом с аппаратом трубку – пусть оператор насладится грохотом, возможно, это как–то ускорит прибытие бобби. Тем временем к грохоту и хрусту двери добавился рёв о Гарри, который должен немедленно отозваться и прибежать к ревущему. Лично у меня это вызывало ассоциации только с подросшим педомишкой, пришедшим для тесной дружбы телами к юному Поттеру. Заодно и ужаснулся, насколько педагогический антиталант Дурслей перекорежил психику паренька – даже мне, зная, кто внизу и в общем чувствуя себя в безопасности, было страшновато – насколько же Гарри был не от мира сего, что не сбежал от этого ревуна… Впрочем, дверь вскоре сдалась, Вернон исполнил дуплетом свой канонный долг, снизу раздавался рев лесника, крики дядюшки, визги тётушки и кузена, а главное – в окне появились мигающие отсветы. Значит, мой выход.

Картина, представшая мне, была достойна кисти художника. Коридор и часть гостиной покрывали останки двери. В коридоре пребывало нечто под три метра ростом, в лоснящейся шубе, заросшее бородой и шевелюрой. В руках нечто сжимало охотничье ружье, формой на данный момент напоминающее крендель. Лицо данного нечты было явно мужским, и не менее явно – нечеловеческим, по крайней мере для меня он явно был в самой середине зловещей долины. Вернон подпрыгивал перед незваным гостем, кричал, периодически получал тычок одним пальцем, но возвращался, явно защищал повизгивающих Петунью и Дадли. Последние же стояли в углу, судя по сорванным голосам уставшие визжать, но тем не менее продолжавшие сие благое начинание.

Услаждавшая мой взор картина быстро утратила свою стабильность – увидев меня, Хагрид, а ночным гостем был никто иной как он, откинул ружейный бублик. Проревев не вполне внятно, но очень громко: «Гаррикактывырос, а глазатокакулили!!!», он подхватил прислоненный к стене зонтик, из которого в сторону Дадли полетел светящийся луч. «Сбой программы», – мысленно сыронизировал я, и тут Вернон совершил подвиг. Если до этого в моих глазах он действовал мужественно, то в момент, когда он в прыжке, голой рукой перехватил луч, я стал восхищаться этим сферическим дядькой. Зная историю его свадьбы, непростую жизнь, сдобренную моими магическими выбросами – он бросился под явно магическую хрень, прикрывая семью. Впрочем, из повреждений ему достался лишь покрытый густой щетиной хвост на предплечье, который не помешал Вернону взреветь не хуже лесника, подпрыгнуть к оному и пнуть в колено. Чем заставил последнего даже отступить на пару шагов. Да, есть дядьки в английских селеньях. Впрочем, приветственные крики бобби, а также дубинки и численное превосходство, завершили сию драматическую историю – лесника выволокли во двор.

Пока я охреневал от увиденного, пытался понять, что за дичь творится и собрать порушенную картину мира, на Хагрида надевали наручники, пятые по счету. К шестой паре со стороны дома кошатницы в бобби полетели лучи заклинаний, сопровождаемые криками «Конфундус» и «Ступефай». Через минуту перед домом объявились трое типов в алых мантиях, один из которых, держа палочку наизготовку (что меня немного нервировало), подошел ко входу в дом и поинтересовался, кто я такой и что происходит. Поторопившись представиться, я был вознагражден удивленным взглядом, убранной палочкой и после все же увиденного побелевшего шрама – уважительного «счастлив познакомиться, мистер Поттер».

Вполголоса попросив аврора – Эгертон, мистер Поттер, аврор Эгертон – позаботиться о руке дядюшки и нервном состоянии семейства, причем сделать это незаметно, ибо несмотря на то, что среди них есть сквибы, данное происшествие сильно отразилось на их восприятии магии. Понимающе хмыкнув, Эгертон проследовал в дом и буквально за минуту Вернон был лишен хвоста, взгляды родных стали гораздо спокойнее, сияющая дверь на месте, а в доме была чистота. Впрочем, ружейный крендель остался и своим видом напоминал, что произошедшее не было сном. Тем временем Дадли отправился спать, а аврор, Вернон и Петуния расположились на кухне с чашками чая. Меня, несмотря на удивлённые взгляды тётушки и дядюшки, туда так же позвали, но, попросив пару минут, я присоединился к ним с папкой, содержавшей как все десять писем из Хогвартса, так и копии моего ответного письма. На всякий случай.

А пока, со слов четы Дурсль, Эгертон составлял протокол, я прокручивал в голове ситуацию, возможные плюсы и минусы, вскоре перейдя в состояние медитации – так и думалось лучше, и то, что пишет аврор, было видно. Пока картина для меня представлялась так: Хагрид изначально предполагался как некий взрослый друг, проводник в магический мир и инструмент воспитания и влияния на избранного. Будучи существом невеликого ума, но великой преданности – «великий человек Дамблдор, великий», – он был заранее проинструктирован, как «помочь юному Гарри». Видимо, сцена с зонтиком и Дадли была отрепетирована заранее, да и прочие канонные моменты излишне театральны на мой взгляд. Но вот от меня пришло ответное письмо. Продолжать поток писем глупо. А вот с лесником все не так однозначно. С одной стороны, вроде бы, Поттер не такой восторженный дурачок, как ожидалось, ответное письмо это явно иллюстрирует. А вот с другой – навязчиво–дружелюбный Хагрид все же может стать другом избранного. Унижение Дадли, явного врага Поттера, да и конфликтующих с Гарри родственников, должно пробудить в нем благодарность. Не пробудит – не беда, на Поттеровских реакциях можно откорректировать психопрофиль избранного, подобрать другие ключики и рычаги. В общем, один профит, только я данную игру поломал, причём, что приятно, чужими руками. Я пусть и не глупый, но маленький мальчик, на которого натравили жуткое чудовище, к которому я близко не подойду. Сам же Хагрид по простодушию и в новой обстановке просто ошибся, а что перед этим непременно надо было, чтобы Вернон оскорбил моих родителей, а то и Дамблдора, вылетело из великанской головы. Ну как же, ругань уже пять минут, в дом не пускают, Гарри не видно – мрак в общем. И тут видит меня. Сразу сработали отработанные модели – упоминание о знакомстве с родителями – сделано, унизительное колдовство в адрес Дурслей – сделано. А как это смотрится со стороны – неважно, ведь просил великий человек Дамблдор, чтоб помочь малышу Гарри.

В общем, историю с Хагридом можно считать закрытой, как с ним поступит правосудие магБритании – мне уже не важно, главное, что приближаться к нему я не буду, симулируя ужас. Впрочем, из этой истории можно выжать гораздо больше, благо аврор Эгертон настроен ко мне благожелательно, и если я начну кричать что, а давайте посадим или оштрафуем директора – меня пошлют, но если действовать тоньше и адресовать вполне обоснованные претензии обезличенно, то и аврор поможет, и дедушка получит шпильку и удар по репутации, и я окажусь не при делах. Максимум – получу лекцию о всепрощении. Итак, протокол составлен, Эгертон готовится присоединиться к коллегам – мой выход:

– Аврор Эгертон, сэр! Позвольте мне поделиться с вами некой перепиской, которая косвенно привела к сегодняшнему прискорбному происшествию. А также проконсультироваться о своих дальнейших действиях, напрямую связанных как с перепиской, так и происшедшим – мне бы хотелось, чтобы виновные не только понесли наказание, но и обезопасить таких же учеников, как и я, в дальнейшем.

– Хм, виновные. Хорошо, мистер Поттер, предоставьте мне для начала переписку, после ознакомления продолжим.

Передав аврору десяток писем в конверте, а также копии своих директору и замдиректора, я описал, как они попали мне в руки, причины отправки и нежелание волновать родственников. Дурсли сидели молча, навострив уши и взглядами явно обещая мне жизнь нелегкую, зато недолгую. Да и количество выпитых кружек приближалось к двухзначному, хе–хе. Эгертон же ознакомился с письмами, удивленно вскинул брови читая адрес, несколько раз усмехнулся читая мой ответный опус.

– Итак, мистер Поттер, ситуация некрасивая, а в рамках сегодняшнего происшествия практически преступная, вплоть до нарушения Статута – Это тюремное заключение, – пояснил он на мои вопросительно вскинутые брови – Но что же Вы хотите?

– Вы знаете, наказание невиновных меня не сильно интересует. Мне бы хотелось чтобы данная ситуация не повторилась – да и компенсация моим родственникам не помешает, все же они явно пострадали в данном инциденте, пусть и не физически.

Взгляд Дурсля в этот момент будет греть меня всю оставшуюся жизнь – такого коктейля противоречивых чувств одномоментно я еще не видел.

– Ясно. И кого же Вы бы хотели обвинить, мистер Поттер? Хранителя ключей, заместителя директора или же самого директора? – сарказм в голосе Эгертона появился с начала фразы, а уж на слове «директор» его можно было резать ножом.

– Нет, что Вы. Я никого не собираюсь персонально обвинять – благо у меня нет достаточного знания законов и обязанностей данных лиц.

– Персонально?

– Да, смотрите мистер Эгертон – я не могу никого обвинить, но неприятности доставлены. И виновный – школа Чародейства и Волшебства Хогвартс. У нее есть директор, заместитель, подозреваю, что и другие руководители. Определить наличие и степень вины я не смогу – но пусть этим займутся те, кто получает за это зарплату, руководство данной школы. Мои родные же получат компенсацию, а руководство после подобного инцидента станет лучше контролировать подчиненных.

В ответ раздался хохот.

– А вы хитрый жук, мистер Поттер. Признаюсь, когда вы заговорили о претензиях, я думал придется вас урезонивать, но то, как вы подали вопрос… Хм, с Хагридом вопрос отдельный, да и Статут там… А вот обратиться с жалобой на организацию – выход, при этом вы никого не заденете, но и вправду достигнете своих целей.

После чего, с помощью аврора, была составлена жалоба и претензия на компенсацию, с копиями как протокола, так и моих писем, в двух экземплярах, главам Аврората и ДМП. На вопрос, не будет ли у него неприятностей Эгертон ответил отрицательно, впрочем, и мне в моем положении было плевать на них, но роль обязывала побеспокоиться.

– Что ж, – произнес аврор поднимаясь и собирая бумаги, – проследуйте за мной, мистер Поттер, еще одна Ваша подпись и мы распрощаемся.

На поляне к тому моменту стоял навес, под ним раскладной столик, заставленный бумагами. Перед ним на земле сидел Хагрид, все так же в наручниках с выражением неизбывной тоски на своем страхолюдном рыле.

– Эгертон, что–то ты долго, – произнес один из авроров.

– Возникли особые обстоятельства.

– У нас, кхм, тоже возникли, взгляни – передавая Эгертону пару пакетов и протокольного вида листы.

Кажется я знаю что там – пара ключиков от сейфов Гринготтсе, ни один из которых не принадлежит Хагриду. Впрочем, надеюсь, вопрос с этим решится в банке.

– Мистер Поттер, подойдите, будьте любезны, тут образовался странный момент.

– Да аврор Эгертон?

– Видите ли, в процессе обыска у напавшего было изъято некое имущество. Дальнейший допрос показал, что это имущество Ваше.

– Так выходит он не только вандал, но и вор? Что он украл, кстати?

– Ну, насчет украл вопрос спорный и требует дальнейшего расследования. А вот вещь, определенно, ваша – сказал аврор, доставая из пакета ключ с вычурной монограммой.

– Я не эксперт в древнейших родах, но монограмма явно рода Поттер, да и напавший утверждает, что это ключ от Вашего ученического сейфа.

– Простите аврор Эгертон, сэр – но мне ни о каком сейфе неизвестно, да и ключ я вижу впервые.

– Полагаю, это возможно, хотя чертовски странно. Впрочем, это не отменяет факта, что ключ принадлежит Вам, а учитывая продемонстрированные Вами письма – пригодится Вам буквально на днях. Так что отойдем немного от полного протокола – я передам его Вам, как владельцу, Вы же подпишете документ о принятии. Поверьте, это сэкономит Вам массу времени, а возможно – денег и нервов.

– Я верю Вам, аврор, позволите ознакомиться с документом?

Эгертон передал мне документ, и одобрительно хмыкнул, когда я вчитался – это был акт передачи мистеру Гарри Джеймсу Поттеру ключа с монограммой рода Поттер, ни названия ячейки, ни слова о банке в нем не было, что успокоило мою паранойю – расписавшись за ключ от ячейки в Гринготтсе, я бы мог бы себя подставить, так как не знал, как он выглядит. Так что со спокойной совестью поставив подпись, я получил ключ от своего сейфа. Удачно вышло.

После чего бегло ознакомившись с протоколом допроса Хагрида – из внятного сознание выцепило «поганые магглы», «надо припугнуть» и «великий человек Дамблдор» – дал добро на присоединение копии протокола допроса к жалобам. Тепло попрощавшись с Эгертоном (полезное и приятное знакомство) и его коллегами, я, наконец, оказался дома.

На удивление Дурсли меня ждали, а судя по кружкам на столе – ждали долго.

Приветливое «где ты шлялся дурной мальчишка?!» сменилось топотом Вернона в направлении санузла и удаляющимся криком: «Ты наказан! Чтоб до… кхм, утра носу не высовывал из чулана!!!». Внутренне посмеявшись и пожелав Петунье доброй ночи, я отошел ко сну.

Глава 6. Польза диалектики или отложенное знакомство

Утро началось прекрасно – в чулане было темно. За завтраком последовала беседа с Дурслями, ожидаемая впрочем. Оскорбления меня и моих родителей заняли не более пятнадцати процентов беседы, прям гордость берет от сдержанности родственников. Результатом беседы стало согласие на обучение меня магии, проживание до совершеннолетия в доме Дурслей, помощь в доставке моей бренной тушки в Лондон не чаще двух раз в месяц – взамен на содействие в домашних делах. От меня же потребовали не применять магию в доме, что меня вполне устраивало. В целом беседа прошла на удивление приятно – да, меня не любили, но относились по–родственному. Да, магия пугала и была неприятна для Дурслей, но не вводила в состояние неконтролируемой ярости. Дурсли после вчерашней встряски и снятия с них заклятий (в протоколе Эгертона на Хагрида записали и долговременный Конфундус и несколько других, не менее неприятных чар) оказались… обычными. Не самыми приятными людьми, с табунами тараканов, привольно рассекающими прерии их разума, но вполне обычными людьми. Способными на диалог – пусть и с магической дубиной, фигурально занесенной над их головами.

Звонок в дверь оказался финальной точкой в нашей беседе. Жестом отмахнувшись от моей попытки встать, Вернон протопал ко входу. Негромкий разговор был неслышен, кроме отдельных фраз главы семейства «ненормальные», «опять порушите дом», «проходите, черт с вами», – в общем, дядюшка своими действиями подтверждал, что личность он небезынтересная. Вернувшись, старший Дурсль цапнул из–за стола супругу, воззвал к Дадли, и собрав семейство обратился, ко мне:

– С днем рождения, мальчишка! – прорычал он, кладя ключ на кухонный стол, – Будешь выходить – закрой дверь!!!

И суля мне за незакрытую дверь все муки ада, а за разрушение дома – быстрые похороны, удалился вместе с тётушкой и кузеном в неизвестном направлении.

Мое же внимание было сосредоточено на приготовлении чая и медитации вне тела – я приглядывал за посетителями, расположившимися в гостиной, и обдумывал, везет ли мне или нет. Дело в том, что после очевидного великаньего фиаско добрый дедушка зашел с козырей, хотя я опасался, что он прибудет лично – это бы было крайне неприятно для меня. В роли козыря выступала ни кто иная, как госпожа заместитель директора, декан факультета Гриффиндор Минерва МакГонагалл. Выбор был неожиданный, но в чем–то вполне оправданный – старая кошка могла бы, как пример, изначально позиционировать себя как мой уже СОСТОЯВШИЙСЯ декан, и юный я, на фоне знакомства с удивительным и волшебным миром, просто бы принял это как факт. Да и других вариантов – от освещения магмира с нужной стороны, до составления психопрофиля героя – была масса.

Впрочем, мой вчерашний демарш продолжал приносить плоды. И плод, принесенный сегодня, в качестве спутницы госпожи заместителя директора, был зелен, розов, и, казалось бы, не очень съедобен, но в компании МакГонагалл составлял для меня дивный букет. Итак, вторым визитером в гостиной была несравненная и удивительная госпожа старший помощник министра, Долорес Джейн Амбридж.

Казалось бы, по канону и по–человечески – не самая приятная компания для знакомства юного меня с магическим миром – однако, именно вдвоем эти две представительницы полюсов силы магБритании были для меня подарком судьбы. Ибо недостатки их нивелировались, а мои знания о магмире как получали твердую основу, так и возможность значительного расширения. Так или иначе, сии дамы появились чтобы склонить симпатии избранного, в моем лице, на сторону своего патрона. Из этого следует, что масса подводных камней, которые были бы обойдены в случае одного сопровождающего, будут освещены, причем подробно и всесторонне. Дамы просто не найдут консенсуса, это видно уже сейчас в их общении: пусть обращаются они к друг другу по имени, но рычание в словах «Минер–р–рва» и «Долор–р–рес» их выдает. А вообще меня искренне позабавила схожесть этих дам – при всей внешней разнице их можно было назвать дихотомическим символом подручного хозяина.

Чай был готов, печеньки (пока не темносторонние) и прочие спутники английского чаепития расположились на подносах, а значит, наступил момент нашего знакомства. Обслужив дам (начало пубертата отодвинулось на пару лет, после обдумывания значений этого словосочетания) я расположился напротив с чашечкой чая и приготовился внимать.

– Добрый день, мистер Поттер. – Начала Маккошка, – Я заместитель директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, прибыла к Вам для сопровождения за покупками для прохождения обучения в нашей Школе. Хотела бы принести Вам свои извинения за вчерашнее недопонимание. И поздравить Вас с праздником.

Угу, хмыкал я про себя, а Амбридж и вслух, особенно на фразе «недопонимание». А проспекты и уставы, объяснение, что за дыра «предоставила Вам место», учебный план – это фантастика. И письмо я не писал, его Филч использовал некондиционно, бумага же, не пергамент. Пока я обдумываю, как бы потоньше намекнуть тётке о несоответствии реальности её воображению, слово взяла Долорес. Представившись и поздравив, сия достойная жабадама извлекла из ридикюля немаленьких размеров папку, и, передав ее мне, продолжила свой спич:

– Мистер Поттер, сегодня с утра меня ознакомили с некоторыми документами, в числе которых было Ваше письмо в адрес администрации Хогвартса. Зная о загруженности преподавательского состава, – столь ядовито продолжила она, что я на время отставил чай, из чувства самосохранения, – я взяла на себя труд подобрать ряд документов. Здесь находится проспект Школы, одобренный Министерством магии и лично Министром, – на слове «министр» она столь пафосно подняла палец, что в ушах заиграла полузабытая мелодия, и в голове раздалось «этот палец создан чтобы пропальпировать небеса!» – учебная программа вплоть до ЖАБА, Жутко Академическая Блестящая Аттестация, прочтёте в бумагах, – пояснила она на мой вопросительный взгляд. – Устав Хогвартса в последней редакции, а также ряд документов и копий, заверенных или хранящихся в Министерстве магии. Эти документы составлены Вашими родными и имеют непосредственное отношение к Вам и Вашей учебе. Я бы порекомендовала Вам с ними ознакомиться и задать нам вопросы.

С Маккошкой во время монолога Амбридж творились презабавные метаморфозы – она краснела, надувалась, а к финалу от дядюшки Вернона ее отличало только отсутствие усов. Отметив это удивительное качество анимагов, я бегло просмотрел документы. Полезного много, пищи для размышлений – еще больше. В документах «хранящихся в министерстве и важных Вам» были договор об обучении Гарри Джеймса Поттера в школе Хогвартс, с подтвержденной оплатой за все семь лет, что заставило меня задуматься, по канону из сейфа Гарри снималась оплата за обучение, воровство бесспорно, но вот кого, Дамблдора, Уизли, или даже министерских чинуш? Сумма вроде бы и не космическая, но вполне ощутимая, приближающаяся к двадцати тысячам фунтов за год. Копия брачного свидетельства Джеймса Поттера, чистокровного из рода Поттеров, и Лили Эванс, магглорожденной. Копия постановления Визенгамота о назначении Гарри Джеймсу Поттеру «официального представителя, блюдущего интересы отрока и наставляющего в науках разных», коим ожидаемо оказался Альбус Многопоименованный. Важным были две копии завещания – Джеймса Поттера и Флимонта Поттера. Папаша, судя по завещанию, был нищебродом – не оставил ни шиша кроме назначенных «официальных представителей», забавно, что Многопоименованного там не оказалось, оказалась чета Лонгботтом. Думается мне, оказавшись под ударом поклонника бабы Ванги, четы Поттер и Лонгботтом как сблизились, так и подстраховались – из расчета смерти одного семейства – второе позаботится о наследнике, если тот выживет. Что не будет ни тех, ни других, результат явно не ожидаемый, да и к фрау Августе появились некоторые вопросы. Еще из интересного оказалось, что меня зовут Генри, завещание было на это имя – хотя имя Гарри у англичан равнозначно как в быту, так и юридически, но несколько более интимно, нежели полная версия имени. Честно говоря, искренне порадовался облому любителей «гарретов» и прочих лингвистических извращенцев.

А вот дедуля Флимонт отжег. В завещании он отказывал папаше в праве называться наследником, правда, оставил в роду, выделив единовременно достаточно крупную сумму. Которая пошла на борьбу то ли с зеленым змием, то ли бобра с ослом. И поручил хранить родовую мантию для передачи наследнику Рода. А вот вопрос с наследником был интересен. Умер дедушка до моего рождения, но судя по дате завещания, уже в момент беременности Лили и, похоже, составлял его уже в процессе болезни. Так что согласно последней воле последнего главы рода Поттер наследником станет «чадо сына моего Джеймса и жены его Лили пола любого, четырех зим достигшее» – подстраховался старик. А вот с главенством в роду было сложнее. «Для чести рода нашего, и в не умаление памяти предков» мне надлежало до двадцати одного года стать подмастерьем зельеваром, либо алхимиком, либо артефактором. Если же к вышеописанному стану подмастерьем любой другой дисциплины – стану главой рода единомоментно – «негоже будет отроку или отроковице столь одаренному и упорному о делах своих отчет держать». Для наследника выделялся ученический сейф рода Поттер, ключ от которого мне вчера любезно доставил «хранитель ключей». В целом любопытно, наследником я уже фактически являюсь самим фактом своего выживания. Подмастерье – черт знает, есть у меня подозрение, что в отличие от фанонных «грандмастеров–архимагистров серобуромалиновой магии», и подмастерье не самый ерундовый титул. Да и направление с учетом Хогвартса не самое простое. Впрочем, не факт, что вообще стоит в главы рода лезть, так что пока посмотрим.

Уточнил интересующие меня вопросы. Выяснилось, что «официальный представитель» – этакий коктейль из поверенного и наставника. В отличие от усыновления или опеки, представитель практически не имеет власти над подопечным, действует исключительно в рамках одобренного представляемым. Сам институт представительства существовал в рамках закрытой группы древних и древнейших родов, когда в случае неполной дееспособности по возрасту или здоровью последних членов рода, представитель представлял их или его как заместитель, плюс если подопечный несовершеннолетний – наставлял в общих дисциплинах, не будучи допущен до тайн рода. Назначить же мне опекуна или же усыновить меня не мог никто – тайны Рода, независимость, да и существование Рода было во власти опекуна. Опекуном мог стать лишь старший член рода. Усыновитель же автоматически из рода выводил.

На вопрос о Лонгботтомах меня просветили о недееспособности оных и отказе представителя выполнять их обязательства по отношению ко мне. На вполне логичный вопрос о моем представителе – кто такой, почему не знаю, и как он представляет интересы человека, которого даже не видел – МакГонагалл тонко подметила, что моего интеллекта не хватит для понимания всей необъятности добра и благ, вываленных на меня этим «Великим человеком». Амбридж же сказала, что если я не доволен исполнением обязанностей – имею полное право направить в Визенгамот свою кандидатуру. Погоревал по поводу бедственного положения Верховного Чародея Визенгамота, которому придется снимать с себя полномочия поверенного из–за ненадлежащего исполнения обязанностей.

Архаичный слог завещания оказался этаким деловым стилем родов, традиционно применяющимся для деловой переписки и документооборота. Пробежав глазами бумаги, относящиеся к Школе, я выразил согласие там учиться, как основной аргумент выдвинув нежелание разбрасываться родовыми деньгами, на что Амбридж благосклонно кивнула, а вот у МакГонагалл еле заметно дернулось веко – все–таки похоже школьная афера.

Закончив чаепитие, мы проследовали за пределы сада для аппарации, краткое описание которого дала Маккошка, уведомив, что для подобного способа передвижения дом и территория вокруг него закрыты – «для Вашей безопасности, мистер Поттер», – как уверили меня дамы на два голоса. Хех, а дедушка мне привиделся с недосыпу. Впрочем, Амбридж развила тему аппарации, упомянув возрастные ограничения и министерский экзамен – а заодно просветив о Ночном Рыцаре и способе его вызова.

Отойдя от дома метров на сорок мы наконец аппарировали.