Текст книги "Очередной Паркер (СИ)"

Автор книги: Kezef

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 39 страниц)

– Кстати, хороший пистолет. Высшим вампиром себя не чувствую, но всё равно круто! А как тебе удалось сделать его таким тихим? Я ожидал от него «рёва» не меньше, чем от пятидесятого магнума, а это максимум тянуло на девяти миллиметровый. –

– А?.. – вынырнул из своих мыслей Вик.

– Говорю, как тебе удалось уменьшить шум от выстрела? – повторил я.

– Ну, тут две причины. Во-первых, сплав металлов, из которых сделан пистолет, он поглощает вибрации, но не так, как вибраниум, гораздо хуже. А во-вторых, дополнительный модуль для поглощения вибраций из вибраниума. Он очень маленький, в виду дороговизны данного металла, но его хватает, чтобы уменьшить шум. Да и если всунуть модуль большего размера, то нужно будет перелопачивать всю конструкцию, а я хочу, чтобы внешне он был точной копией. – Разошёлся в объяснениях Витёк. Но главное это то, что трюк сработал и теперь Дум, действительно, успокоился, а не напустил маску.

– А глушитель на него ставить не имеет смысла из-за этого. – я пнул ногой чью-то оторванную выстрелом по плечо руку.

– Именно. Для тихих акций совершенно не годится. – Виктор вновь глубоко вдохнул и выдохнул. – Ладно, всё. Я успокоился, так можешь больше меня не отвлекать отстранёнными темами. Нужно решить что делать дальше? – Виктор пошёл и сел в своё кресло в задумчивой позе.

Я же лишь кивнул и принялся оттирать планшет от крови, так как мне нужны были данные с камер наблюдений. И рубашка теперь вся заляпана! Между прочим, это была моя любимая рубашка…

Камеры, кстати, выдали весьма обнадёживающую информацию – нигде больше таких групп замечено не было, хотя и убирать оружие я не спешил. Внутри здания оставались только члены различных бандитских группировок, что использовались для отвлечения внимания, но их уже и так теснит СБ* Дума, а сейчас их ещё и полиция окружает. Что-то они долго, кстати.

*СБ – служба безопасности.

– И как ты собираешься полицейским объяснять это? – спросил Виктор, пока я присасывался к его запасам спиртного.

– Скажем правду, у тебя ведь остались записи с камер наблюдения? – он кивнул. – Отдашь их полиции, только звук сотри, наш разговор им слышать ни к чему. –

– Уже сделано. А ты не боишься, что будут задавать вопросы? – спросил он.

– Конечно будут, но это уже не первый раз, когда меня обнаруживают на месте преступления с кучей трупов, а учитывая, как я поканифолил детективам мозги в прошлый раз, думаю, слишком много спрашивать не станут. Кстати… – вспомнил я один немаловажный нюанс – у тебя есть ещё один пистолет калибра 454 Cassul? – я вопросительно изогнул бровь.

– Вообще-то есть, а что? –

– Ну, я уж очень не хочу расставаться с этим дьяволёнком – я начал виртуозно крутить пистолет на пальце. – А эти детективы отберут его для проведения своих экспертиз. – Тут-то Виктор, судя по его лицу, всё и понял. Тут же заметался по арсеналу в поисках подходящего ствола.

Виктор очень не хотел, чтобы его шедевр попал в руки полицейских, где бы они с ним творили хрен знает что. Я это понял сразу после того, как Вик, который не сказать, что физически был очень силён (держал себя в форме, да, но не более того), с грациозностью балерины отшвырнул в сторону шкаф с штурмовыми винтовками. Один шкаф весит только около ста килограмм, а находящееся внутри оружие ещё килограмм на сто пятьдесят тянуло. Сначала подумал, что шкаф на колёсиках, но, видя четыре глубоких борозды на паркете, сомнения как-то отпали.

– Нашёл! – возопил Дум.

– Отлично, давай сюда. – я взял пистолет и снова встал в шкаф, как когда стрелял по противникам.

– Холостые патроны есть? – спросил я.

– Конечно, сейчас, они были где-то тут… – ещё минута бурной деятельности в арсенале от Виктора и магазин с холостыми патронами лежал у меня в руках.

Зачем холостые патроны? Баллистика, ребятки, она самая. Из этого ли ствола стреляли туда-то в современном мире выяснить не составляет особого труда, поэтому если просто подменить стволы, то нас тут же разоблачат. А чтобы такого не случилось, надо сделать видимость, что стреляли именно из этого ствола и именно в ту сторону.

– Виктор, сотри записи с камер наблюдения, только это должно выглядеть, как саботаж, понимаешь? – Дум кивнул и принялся за дело.

Вот вам и история о том, как безумная любовь к оружию на грани фанатизма сближает людей! Но если серьёзно, то у нас с Виком проблемы, большие проблемы…

Несколько дней спустя.

Итак, настал судьбоносный день. Сегодня я полечу в космос и либо я там умру, либо вылечусь. Расклад не очень радужный, прямо скажем. Однако я всё же надеюсь на лучшее, но и к худшему, как водится, приготовился. Составил завещание. Да-да, завещание, в котором разделил всё своё имущество между членами семьи. А поскольку их у меня всего три, то долго делить не пришлось. Гвен отходит четыреста миллионов моего личного состояния, разбросанного по банковским счетам, и вся принадлежащая мне недвижимость (в основном гаражи, да склады), а дяде с тетёй отходят остальные пятьсот миллионов. Всё просто, да? Вот и я так думаю. Особо потратиться я не успел за это время, так что это по сути всё, что у меня есть.

Всю дорогу в мою черепушку долбились непрошенные мысли, которые я тут же выкидывал. Как-то пришла в голову мысль – занять место пилота и задать курс на Солнце, чтоб не мучиться долго. В общем, кукушечку сносило конкретно. Ровно до того момента, когда я натянул этот нелепый синий комбинезон, созданный самим Ридом Ричардсом! Бе-е-е, аж блевать тянет от его самодовольства.

передразнивает тон Рида «Это специальный термокостюм, который я изобрёл! Да-да, можете купаться в лучах моего величия! Материал костюма состоит из саморегулирующихся неустойчивых молекул, я лично работал над его формулой! Вы все ничтожны предо мной!»

Ну, он не совсем так сказал, но смысл от этого ничуть не меняется. Ей богу, я послушал его всего пять минут, а у меня уже кулаки чесались двинуть ему по лицу! Столько самодовольства, чувства собственного превосходства, собственной важности… Аж тошнит!

«Да уж, он, как это люди говорят?.. Ах точно, редкостный засранец!» – раздалось из глубин подсознания.

«А ты всё также рандомно вставляешь свои комментарии в происходящее…»

«Да!» – и тишина.

Сколько бы раз я не пробовал выйти с ней на контакт, попасть в свой внутренний мир и прочие способы и методы, у меня ничего не получалось. Ну и в конце концов я просто забил. Поэтому связь у нас немного односторонняя. Но вернёмся к нашим баранам.

Единственное, что меня удерживало от банального мордобития – моё благоразумие! Ну, может ещё поддержка Виктора помогала. Ах да, он всё же решил лететь. Это и хорошо и плохо одновременно. Хорошо, что он помог мне перенести общение с Ридом, а плохо, что он подвергает себя опасности. Мы с ним знакомы всего ничего, но уже неплохо узнали друг друга, а после той ночи в его кабинете, когда ГИДРА решили нанести визит, и вовсе сдружились. Так что я немного беспокоюсь за его жизнь. Но он человек взрослый и рассудительный – если полетел, значит так надо. Но я думаю, что он здесь больше из-за Сью Шторм, чем по каким-то иным причинам. Да и неважно это. Сейчас вообще ничего неважно. Нас ждут незабываемые три дня на орбите, так что нужно собраться.

Взлёт прошёл как-то буднично, если так можно выразиться человеку, который первый раз летит в космос. Перегрузки были минимальными, проблем при взлёте не было. Преодоление атмосферы тоже прошло по плану, как и стыковка со станцией. Всё прошло по плану… от этого у меня возникало чувство неправильности происходящего. Вот если бы у нас в полёте хотя бы шасси оторвало, тогда б да, тогда всё было бы нормально, ведь тут я – ходячий магнит для проблем.

Кстати, я тут всё огрызался на Ричардса, но не упомянул об остальной команде. Джонни Шторм, молодой двадцати двух летний парень, шут, шалопай, разгильдяй, но отличный пилот и, как бы это странно не звучало, на него можно положиться… в некоторых вопросах. А как он подкалывал Рида, ммм… просто сказка! Тот лишь и мог, что глаза выпучить, да рот открывать и закрывать, как рыба выброшенная на берег. Не ждите тут от меня непредвзятости, но своё мнение я озвучу – отличный парень этот Джонни!

Дальше Бен Гримм. Суровый дядька из Бруклина. По совершенно непонятным мне причинам повсюду таскается за Ридом, как ручная собачка. Серьёзный, вдумчивый, опытный. Не «научник» это сразу видно, но смекалка от бога. Так же когда в первый раз его увидел, подумал, что он где-то служил – походка, дисциплина, всё прямо-таки пахло армейской казармой – но нет, он не служил. И, несмотря на его грозный вид, является пацифистом. Драку никогда не начнёт, но определённо может её закончить. Наш второй пилот. Тоже отличный мужик. Правда, есть один минус – защищает Рида.

В общем, прилетели, расселились по каютам – нам же тут три дня куковать, как минимум. А сейчас Виктор проводит вступительный брифинг, а если честно, то просто толкал речугу по шаблону «Молодцы, все молодцы, делаете важное дело и бла-бла-бла». «Брифинг» проводился в центральном отсеке – это такое сферическое большое помещение, которое находилось на стыке двух «палок», так что внешне станция выглядела, как «V». Ага, «V, for Victor».

После речуги все пошли заниматься своими непосредственными делами. Бен отправился в открытый космос расставлять рассаду с цветами по заданным точкам. Это в целях эксперимента – выяснить влияние бури на органику. Сьюзан с Виктором незаметно удалились в его каюту, разумеется, после того, как Виктор сделал ей предложение руки и сердца на фоне земного шара. Оригинально, чего уж там. Джонии был отряжен в напарники к Бену. Нет, он не полез в космос, но следил за показателями скафандра Бена и в случае чего должен был его быстро вытащить. Меня же отправили следить за появлением бури. По расчётам нашего несравненного «мистера фантастического зазнайки» она должна появиться не раньше, чем через шестьдесят девять часов. Сам Рид отправился в свою каюту и хрен знает чем там занимается. В общем-то мне по барабану, главное что меня отправили подальше от него. Я ж не железный, могу не сдержаться и долбануть ему по роже, а он на вид довольно хлипкий, ещё сломается.

Первый день прошёл скучно – пялишься в монитор, уходишь на обед, приходишь, пялишься в монитор, тебя это задалбывает, засыпаешь, просыпаешься и понимаешь, что через час конец твоей смены, потом идёшь ужинать и спать.

Вот следующий день уже не был таким скучным. Началось всё с сигнала тревоги. Я вскочил с кровати, побежал на «капитанский мостик» (благо одеваться не надо было – уснул в комбинезоне), то бишь центральный отсек, где мне сообщили, что до столкновения с бурей остаётся всего четыре минуты, а Бен всё ещё в космосе. В голове была лишь одна мысль – «Бл@#!!!». Ну, я, как последний дурак ломанулся к Джонни, пока защитный экран не заблокировал выходы из центрального отсека. Сью тоже попыталась побежать за мной, но её остановил Виктор. К слову, защитный экран активировал Рид.

– Бен ещё не вернулся?! – вбегая в комнату управления шлюзом, спросил я.

– Нет, он не успевал, поэтому прыгнул – смотри! – он указал пальцем на открытый шлюз, в котором виднелся летящий в нашу сторону Бен, а позади него уже бушевала Буря.

Облако красной космической энергии обрушилось на станцию. Бена приложило этой самой энергией отчего он быстро долетел до шлюза и врезался в стекло, отделяющее нас от открытого космоса.

– Закрывай шлюз! – рявкнул я на Джонни, отчего тот незамедлительно выполнил приказ.

Однако закрытый шлюз не спас нас. Последнее что помню, перед тем, как потерял сознание – удар, очень сильный удар, отшвырнувший меня, правда куда – тот ещё вопрос. Ну а дальше, как водится, темнота. До чего же я докатился, даже потеря сознания на орбите стало для меня чем-то обыденным.

====== Глава Двадцать вторая ======

Комментарий к Глава Двадцать вторая Не редактировано

Очнулся ли я в больнице, минуя всё дерьмо, что произошло на станции? Ха, ха, ха и ещё раз, ХА! Пришёл в себя уже минут через пять после удара, когда основная волна космической радиации прошла. Состояние на тот момент было хреновым (пардон за мой французский) голова кружилась, как будто бы я неделю провёл в центрифуге, тошнота, как следствие не выдерживающего таких издевательств организма, но боли не было, пока что во всяком случае. Станцию ещё потряхивало, но не сильно, так что, собравшись с духом и договорившись со своим завтраком о его досрочном освобождении, я побрёл вдоль стены помогать двум бессознательным тушкам. Пока доковылял до Джона головокружение ослабло и я уже мог передвигаться независимо от стенки.

Проверил его пульс – нормальный. Значит, жив наш остряк и вполне в порядке, правда без сознания, а мои попытки вернуть его на грешную землю, ну или в нашем случае грешный пол орбитальной станции, были тщетны. Я оттащил его в относительно целый коридор, где ничего не свисало с потолка и не искрило. Да, станция ещё легко отделалась – электричество есть, а следовательно основная проводка выдержала. Пусть вся электрика экранирована от ЭМИ достаточно хорошо – без этого в космосе делать нечего – я до последнего сомневался, что она останется в целости. Ещё одним неоспоримым плюсом было то, что воздух всё ещё циркулирует через системы вентиляции, так что мы тут не задохнёмся, а это уже неплохо.

Головокружение окончательно прошло, но зато теперь появилась общая слабость в мышцах, хоть и небольшая. Жизнь определённо налаживалась. Теперь надо Бена из шлюза достать, благо электроника не сдохла, по крайней мере, не полностью. Стеклянные створки разъехались в стороны, после моей команды поданной с пульта управления. Не думаю, что Бен и до того как одел скафандр весил немного, но мне тащить его было тяжело. Если принять во внимание знание канона, в котором он должен превратиться в нечто большое, каменное и говорящее, то я бы сделал ставку на то, что его клетки уже начали перестраиваться на кремний-органику.

Оба были без сознания и очухиваться, как я понял, не собирались. Связаться с другими было невозможно по двум причинам. Первая – защитные экраны не пропускали радиоволны, а вторая – проводка интеркома всё же поджарилась. В итоге мной было принято решение, что будет лучше отнести этих двоих в центральный отсек – есть шанс, что щиты всё же сработали и там никто не вырубился или хотя бы не все, а ещё там рядом был стыковочный шлюз, так что в любом случае надо туда.

Джонни я закинул себе на плечо, всё же он был худющий и раза в полтора уже меня, а Бена пришлось тащить за загривок – слишком уж он тяжёлый был. По дороге замечал странные вмятины в корпусе станции. Странными они были потому, что вообще присутствовали, но готов поспорить это от различного мусора, что тащила в себе эта Космическая Буря – камни и прочее. Хорошо ещё, что нигде разгерметизации нет, а то было бы совсем весело.

Угадайте, кого я встретил по дороге? Ещё два без сознательных тела – одно принадлежало идиоту, а другое – девушке идиота.

– Твою мать… – вырвалось у меня при их виде.

Теперь ещё два мешка с костями тащить – супер!

Всех четверых даже при всём желании (а его-то как раз и нет) я не утащу. Просто потому что у меня, к счастью, две руки, а не восемь. Искусственная гравитация, как и всё на свете, имеет свои плюсы и свои минусы, так что пришлось пока что оставить Виктора и Сью там, где я их нашёл и расправиться с первой партией груза, а то Бен с каждой минутой всё тяжелее становится, хотя может мне кажется.

– Какой же ты тяжёлый, Бен… вернёмся, посажу тебя на низкокалорийную диету… – совершенно не осознанно проговаривал я мысли вслух.

Мозг был в состоянии крайнего тупежа и на обработку любой новой информации тратилось неприлично много времени, поэтому любой случайный наблюдатель мог увидеть следующую картину – зомби (а именно так я себя в тот момент ощущал, не очнувшимся, но восставшим из мёртвых), который тащит двух людей и что-то постоянно бубнит себе под нос, что-то явно нецензурное. Вот так со скоростью пьяной трёхногой черепахи я и добрался до центрального отсека.

Он заметно отличался от тех частей станции, что я успел пройти, таща на себе этих двух. Во-первых, всё цело. Серьёзно, ни одной перегоревшей лампочки, на полу никаких осколков, провода не торчат, каких-либо дефектов тоже не наблюдается, даже свет не мигает. Во-вторых, тишина, такая, что мои шаги, казались грохотом.

– Есть кто?! – громко, на сколько это позволяло моё наипаршивее самочувствие, крикнул я.

Мой голос несколько раз отразился эхом по всему отсеку и снова воцарилась тишина.

Я оставил Бена и Джонни сторожить вход, а сам отправился на поиски, либо Рида, либо терминала коммуникации. И нашёл только терминал. Значит засранец Рид тоже в сознании и куда-то ушёл, ну или его уволокли космические тентакли, но кажется у нас тут немного другое кино.

Терминал был цел, но выключен – пришлось перезапускать. Дело это практически автоматическое – нужно лишь запустить процесс – но не быстрое. Перезагрузка будет идти минут сорок, если верить голо-дисплею. Впрочем, у меня в коридоре ещё два тела для переноски…

С Виктором и Сью я справился чуть быстрее, чем с предыдущей партией, даже не смотря на то, что мне пришлось сначала вернуться за ними, а потом тащить обратно. Как и ожидалось, тащить двух людей общей массой дотягивающей максимум до килограмм ста восьмидесяти (просто Виктор тот ещё кабанидзе) оказалось легче, чем одного дрища и мужика в скафандре, ведь с Бена я его так и не снял, хотя, наверное стоило бы… Но я слегка отвлёкся.

В общем, вернулся я обратно в отсек, где меня встретили два безмолвных и безсознательных стража, тишина, разбавляемая звуком моих шагов и терминал, на котором было показано остаточное время: тридцать минут. Делать было нечего – безсознательных я уложил в устойчивом положении, куда-то ещё идти смысла не было, да и просто в лом – так что я поудобнее развалился в кресле и попытался расслабиться. Хоть оно было жёстким и не очень удобным, мне удалось, да так удалось, что через мгновение я уснул. Разбудил меня лишь голос доносившийся из динамиков коммуникационного терминала.

– Орбитальная станция 1-1-0-чарли-браво-7, как слышно? Приём. – доносилось сквозь пелену сна до меня.

Когда же это сообщение проговорили раз в восьмой, то до мозга наконец дошёл сигнал и я резко дёрнулся, чем и поплатился падением со стула.

– Орбитальная станция 11-чарли-браво-7, слышу вас хорошо, приём. – проговорил я в микрофон.

– Орбитальная станция 11… – начал было своё сообщение чей-то до ужаса монотонный голос, как с той стороны раздались гневные возгласы и какая-то возня. – Вы кто такая? – услышал я из динамиков приглушённый голос, видимо человек говоривший со мной отошёл от микрофона. Затем оттуда послышалось что-то неразборчивое, но голос явно был женский и вроде бы даже знакомый. – Да будьте вы хоть королевой Елизаветой, вы не имеете права даже находиться здесь, я сейчас же вызову охрану. – дальше послышался удар и, судя по стонам, говоривший уже пожалел о том, что вообще открыл рот. Вскоре стоны стихли и в радиоэфире наступила полная тишина.

– Вы меня не игнорьте! У меня тут чрезвычайная ситуация! – в ответ тишина.

– Ауу! Есть кто живой? Слушайте, ребят, я, конечно, понимаю, что между нами расстояние в полторы сотни тысяч километров, но найти вас потом будет не сложно, так что… – договорить мне не дали.

– Паркер, заткнись! – донеслось из динамиков. Голос был мне знаком.

– А, это ты… – лениво развалившись в жёстком кресле, также лениво произнёс я, а от раздражения секунду назад скапливавшегося во мне не осталось и следа.

– Эй, щенок, ты с кем разговариваешь, а? – вот опять она разошлась, прервав ход моих мыслей. Ладно, пока она там разоряется по поводу неуважения к старшим и начальству, я немного расскажу об этой женщине.

Сия особа является секретарём Виктора Фон Дума. Нет не секретуткой и уж точно не обычной секретаршей. Зовут её Мураками Аяма. Да, японское имя, да она японка, но в Японии она пробыла недолго после своего рождения – всего пара месяцев, где за это время её (тут уже пришлось наводить справки, благо начальник Нью-Йоркской полиции прилично мне задолжал…) перепутали и отдали в руки другой пары. Её небиологические родители были по национальности японка (мать) и русский (отец). С широкой подачи отца вся семья переехала в Россию, а у СССР с Японией отношения более-менее нормальные ещё в то время были. Без сложностей не обошлось, но всё же отцу удалось совершить свою задумку. Однако отцовское видение будущего разбилось о жестокую реальность. Ситуация в стране накалялась, законы ужесточались, зарплаты урезались, а требования росли. К тому же у дочери с матерью не всё было гладко с вливанием в общество. Для иностранцев учить русский язык задачка не тривиальная, но на то он Великий и Могучий. Жена ещё худо-бедно выучила, а вот дочери он давался с ещё большим трудом. Это плюс необычная внешность, плюс ещё что-нибудь = издевательства в школе. Не знаю, что послужило основной причиной их переезда в Америку, да это и не важно, главное – сам факт переезда.

В Америке им повезло больше. Отец быстро нашёл себе высокооплачиваемую работу по своей профессии инженера-конструктора (а я разве не упоминал?), так что мать с дочуркой ни в чём не нуждались. Аяма с относительной лёгкостью выучила английский и закончила школу с отличием, после чего поступила в Гарвард на экономический факультет. После обучения пришла пора трудовым будням, и как раз-таки тогда Аяма и узнаёт о том, что диплом, по сути, вещь бесполезная, будь он у тебя хоть серо-буро-малиновый в крапинку, ценности это не прибавит. Поэтому ей пришлось начинать с самых низов – работа секретаршей в какой-то задрипанной адвокатской конторе. Не работа мечты, конечно, но с чего-то нужно начинать. Так она и поднималась по карьерной лестнице, сменяя одну фирму за другой, пока её таланты не приметил Виктор. Трудно не заметить, когда в каждой фирме на период её работы доходы растут, как на дрожжах.

Ко времени, когда она получила предложение Виктора, Аяма была главным экономистом Туммз Индастриз. По началу, увидев, что ей предлагают работу секретаршей, она отказалась, хоть и зарплата была втрое больше, чем она получала у Туммза. Гордость и всё такое. Однако позже Виктор ей объяснил, что в трансконтинентальных корпорациях секретарь – это и ассистент, и главный финансист, и ещё куча других должностей. В общем, после этого она загорелась желанием пойти к Виктору на работу. Она из тех людей, кто живёт под лозунгом «больше трудностей – интересней жизнь». Не мне судить о её психическом здоровье – у самого кукушка давно гавкает.

– Вернёшься на Землю, я тебе лично вручу уведомление об увольнении! –

«О! А вот и финальный аргумент гневной тирады» – возликовал в душе я.

– Да-да, дорогая, я тебя тоже люблю! – мне послышалось или из динамиков доносится тихий рык?

Кстати, забыл сказать, что для пущей достоверности моей легенды Виктор устроил меня к себе на работу. Так что она считает меня рядовым сотрудником и позволяет себе думать, что может меня уволить, точнее, она может меня уволить, но я позволяю ей думать, что меня это очень сильно волнует. Так сказать, дал ей рычажок давления на меня, но весьма эфирный, так что если нажмёт на него чуть сильнее положенного, то тут же захлопает своими крыльями птица Обломинго. Для неё, конечно, не для меня, а то и так эта птичка ко мне зачастила.

– Паркер, доложи обстановку. – уже спокойно попросила она. Мы не в первый раз устраиваем такую своеобразную перепалку, так что она уже привыкла.

– Сию минуту, Ая-тян! – её очень бесит, когда я сокращаю её имя и обращаюсь к ней с этим суффиксом, чем я и пользуюсь. Но дальше я продолжил с уже более серьёзным настроем. – Космическая Буря пролетела не по плану. Совсем. Столкновение произошло раньше рассчитанного времени… – кажется я услышал произнесённое тихим шёпотом «Убью Рида». – … из-за чего мы были абсолютно не готовы. Станция не понесла критических повреждений. Облучению подверглась большая часть экипажа, возможно все, но Рида я ещё не нашёл, поэтому утверждать не могу. Остальные без сознания. Не знаю, долго ли я продержусь в сознании, поэтому советую прислать транспорт для эвакуации, как можно скорее. –

– Он уже вылетел, будет у вас через полтора часа. Главное держись! – это последнее, что я услышал, прежде чем меня изогнуло дугой прямо в кресле, а тело пронзила адская боль. От очередного болезненного спазма я свалился с кресла и ударился головой об терминал, после чего потерял сознание… снова.

В этот раз мне повезло больше и очнулся я… эмм… в белой комнате, подключенный к различным медицинским аппаратам. Если их не брать в расчёт, то на больничную палату это никак не похоже. Комната в стиле «минимализм» – из мебели только моя койка. Четыре стены без окон, что уже само по себе странно. Плюс сами стены выглядели странно, они ячеистые. В смысле, не просто ровная белая стена, а сделанная в виде сот, как в улье. Либо это особая ВИП-палата, либо я не в больничке.

Ладно, интерьер потом ещё поразглядываем, меня сейчас больше интересует моё самочувствие, которое было… отличным. Не считая небольшого истощения, которое можно списать на то, что я довольно долго (как минимум дней пять) провалялся без сознания под капельницей. А в остальном – живее всех живых!

Попытавшись подняться с койки я ощутил лёгкое сопротивление в районе груди, которое почти мгновенно исчезло под аккомпанемент рвущейся ткани. Что это было понять не сложно – меня привязали к койке, как особо буйных больных. Руки и ноги были скованы модными браслетами из ткани, которые в свою очередь были прикреплены к койке. Под небольшим усилием с моей стороны ремешки, которыми регулировалась сила их сжатия, банально лопнули и я оказался на относительной свободе (я почти уверен, что вон та дверь, которая ведёт отсюда наружу, заперта).

Дальше дело за малым – выдернуть капельницу и прочие медицинские приспособы. Самым неприятным был катетер, который был прикреплен к… ну тому самому что «между ног болтается, на Х называется», благодаря которому я ссался не в кровать, а в специальный контейнер.

Из одежды на мне был медицинский халат с неприлично глубоким задним вырезом. Как только встал с койки, то сзади сразу же начало поддувать, поэтому я закутался в простыню с койки и для небольшой разминки мышц начал ходить кругами по комнате, выполняя незамысловатые упражнения одновременно с этим размышляя.

Ну, как я уже говорил, это точно не больница. Частная клиника Виктора? Тоже врят ли, слишком уж тут аскетично для Виктора. Вариантов остаётся не так много, хотя они не то чтобы очень хорошие, один прям вообще полный пи*дец. Ну, на вскидку у меня есть два варианта – ЩИТ или ГИДРА. И, положа руку на сердце, скажу: «Лучше бы это был бы ЩИТ». Хотя особого желания выяснять это посредством ожидания здесь у меня не было.

Я принял решение, что пора выходить, а по дороге узнаю, кто меня тут попридержал. Не то чтобы это было неожиданным, но тот факт, что дверь изнутри просто так не открыть, меня огорчил. Аккуратные методы отпали, остались лишь силовые, поэтому похлеще размахнувшись я… отскочил в сторону и прижался к стене, так как услышал звук открывания магнитного замка, ну плюс паучья чуйка никуда не делась (аллилуйя!). В комнату вошло два человека в форме, очень похожей на форму тех парней, что пытались тогда убить Виктора. Значит всё же ГИДРА… вот облом. А я так надеялся, что никого бить не придётся, но…

Охранники меня не заметили, так как, ещё не войдя в помещение, заметили, что койка пуста и побежали к ней. Кончилось всё довольно быстро – обоим свернул шеи и дело с концом. Про допрос я подумал уже после, но да и фиг с ним, сначала надо выбраться.

Также меня смутило то, что всё прошло очень легко, я почти не ощутил сопротивление шейных позвонков, а ведь чтобы свернуть шею человеку нужно приложить немалые усилия. Ставлю свой Кассул на то, что произошла основательная перестройка мышц, возможно даже структурный состав изменился. Например, розовые мышечные волокна более плотные по своей структуре, а значит при равном объёме мышц – розовые будут в несколько раз сильнее обычных. Звучит вполне логично, и это, честно говоря, меня не очень радует. Потому что если волокна сменились, то придётся привыкать к новым силам. Мозг-то будет посылать импульсы, как для обычных мышц, в результате чего для меня даже взять стакан в руки, не разбив его, будет сложной задачей.

Всё это я успел обдумать, пока стягивал и примерял одёжку с этих трупов. Трусы снимать не стал – побрезговал. Из всей одежды мне подошли лишь штаны и то сильно жмут (особенно в промежности) носки и тактический пояс. Верхний набор одежды был мне мал и значительно сковывал движения, а ботинки были просто малы. Из оружия у них взял лишь пистолеты (слегка модернизированный Кольт 1911) с доп. обоймами, которые запихнул в кармашки пояса и пару неплохих ножей, которыми оказались мои любимые KA-BAR TANTO 600. Ножны к ним прилагались, как и кобура к пистолетам. Закрепил две кобуры на поясе по бокам, а ножны распределил иначе – одни закрепил на правой ноге, а вторые удалось закрепить на тактическом поясе сзади. Также у них было по HK G36, но мне они бы только мешались. Я не собирался штурмовать это место, хочу просто свалить, так что мне автомат будет только мешать.

Выйдя из «палаты», попал в тёмный тускло освещённый длинный коридор. Похоже, это что-то вроде тюрьмы или старой доброй темницы. Также сразу в глаза бросалось то, что моя камера отличалась от всех остальных. Все камеры располагались вдоль одной стены и никаких зазоров между ними не было, а моя выпирала на полметра из стены. Это значит, что стены в моей камере потолще будут. Да и на моей двери было аж три уровня защиты – голосовая команда, пин-код, магнитная карточка – а на других была лишь магнитная карточка. Кто-то очень не хотел, чтобы я доставлял ему неприятности, хорошо, что придётся его огорчить.

Двигаться приходилось быстро, так как отсутствие тех двух могут в любой момент заметить. Я тихонько бежал, стараясь издавать минимум шума. Пробегая мимо одной из камер, я остановился, так как мне что-то послышалось. Приложив ухо к двери, я смог определить что это за звуки – женский плачь и всхлипы. Разумеется, оставить всё как есть и побежать дальше я не мог. Хотя и говорил себе «Паркер, что ты делаешь, а? Ну зачем это? Лишний груз, да и только», пока с помощью ножей пытался закоротить магнитный замок. Минуты за три управился.

Когда я вошёл и увидел кто внутри, то у меня чуть челюсть не упала. Внутри на нарах в обнимку с подушкой сидела и рыдала Фелиция! Твою мать, где я?!