Текст книги "Радиус ноль (СИ)"

Автор книги: Къелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Да, мне кажется, что его принуждают к этому всему. Может, угрозами увольнения или еще как-то… – Подает голос Даша. – И нам кажется, что вашему коллеге нужна помощь.

– Да, вы же друзья с ним! – горячо поддерживает Маша. – Возможно, с вами он будет более откровенным. Хотя, если до сих пор вы не замечали неладного, то…

– По сути, это даже неплохо, что именно вы нашли записки, – перебивает ее мысль вторая девушка. И, невинно улыбаясь, выдает: – Хотите яблочко?

От яблочка (скорее всего, с той самой яблони!) Иван Николаевич возмущенно отказался. В категоричной форме потребовал с девчонок больше по ночам по территории училища не лазить и в окна не пялиться. Про молчание даже не упомянул – с первых минут разговора он почему-то стал испытывать доверие к авторам записок. Вернее, к их умению хранить тайны. Теперь вся мучившая Ивана история повернулась под другим углом, обрела совершенно иной смысл. Друзья? Что ж, посмотрим…

========== Часть 6 ==========

Дача встретила Костю и Ивана тишиной и покоем: супругу и дочь глава семейства вчера вечером отвез к теще на все выходные. Решил, что чисто мужская пьянка и разговор с глазу на глаз – то, что надо для окончательной расстановки всех точек над «ё». Правда, с какой стороны этот самый разговор начать, Иван пока не представлял, предпочитая решать проблемы по мере их поступления. По крайней мере, на предложение пожрать шашлыков коллега отозвался со свойственным ему энтузиазмом, словно никаких мерзких историй с ним не приключалось. Впору было подозревать девиц в изощренном вранье.

Костя вышел из машины, оценивающе разглядывая крепкий двухэтажный дом, беседку рядом с мангалом для шашлыков, огромную клумбу с яркими цветами, небольшой бассейн возле бревенчатой баньки.

– Ого! И бассейн себе выкопал, Вань? Фигассе ты сибарит! – восхитился парень. – На сколько литров?

– У нас с собой все равно меньше! – отшутился Иван, доставая из багажника звякнувший бутылками пакет. – Давай лучше помогай.

Вдвоем мужчины быстро перетаскали из машины в беседку припасы и алкоголь, расставили все на столе. Махнули по первому стопарику, закусили огурчиками. После недавних экспериментов с элитным алкоголем, Иван решил не рисковать и всякую экзотику не употреблять. Костя заявил, что он – крутой спец по шашлыкам, вывалил в мангал привезенный с собой березовый уголь, разжег его и принялся нанизывать на шампуры замаринованное мясо вперемежку с половинками томатов и сладкого перца. Ваня решил не путаться у профи под ногами, поэтому сам натаскал дров и занялся банной печью. Костя еще не успел все нанизать, а из трубы уже показался белый дымок. Потом переодевшийся в «домашнее» – шорты и растянутую футболку, – хозяин дачи еще раз протрусил к машине и вынес оттуда дубовые веники. Подкравшись со спины к приятелю, Иван Николаевич пощекотал кончиком сухого веника голую спину взмокшего от праведных кулинарных трудов Кости, а когда тот отмахнулся от щекотки как от насекомого, жизнерадостно заржал и скрылся за дверью бани в тот самый момент, когда в нее стукнула метко брошенная брезентовая рукавица. После второй рюмки обстановка сделалась еще непринужденнее, Иван вытащил на улицу колонки и включил музыкальный центр. В воздухе мешался запах жаренного на углях мяса, сосен и печного дымка. Нарезая крупными кусками огурцы, помидоры и остатки перца, парни то и дело сглатывали голодную слюну, косясь на шипящий над огнем шашлычок. В дрожащем от жара воздухе силуэт склонившегося над мангалом Кости подрагивал и смазывался, но Ваня все равно завистливо разглядывал молодого друга, отмечая его стройность и с неудовольствием косясь на собственное скрытое футболкой брюшко. Ну, разница в десять лет – это существенно, конечно, Костя мальчишка еще. Ну, и генетика тоже…

– Готово! – заорал Костя, снимая с огня шампуры и вручая один Ивану. Налили еще, шашлык по тарелкам раскладывать не стали, вцепляясь зубами прямо так, заедая холодную горечь водки горячим сочным мясом. Окончательно расстроившийся по поводу собственной фигуры Ваня не притронулся к хлебу, твердо решив худеть.

– Шикарный шашлык, Кость! – прочавкал Ваня, показывая измазанный жиром большой палец. Костя самодовольно ухмыльнулся: мол, а то!

За едой трепались о всякой ерунде, перемывали косточки коллегам и начальству, Ваня внимательно следил за выражением лица Кости при упоминании замкомэска, но гость, очевидно, был еще недостаточно пьян для подобных откровений. Что ж, как раз это легко поправимо! Водки много, торопиться некуда, да и к тому же баня на подходе. Рано или поздно язык все равно развяжется. Так и вышло, но под несколько большим градусом, чем предполагал радушный хозяин. И вообще не совсем так, как он предполагал…

Поддатые и благодушно разомлевшие, парни развалились на банном лежаке, лениво любуясь отблесками огня сквозь отверстия печной дверцы. Одуряюще пахло дубовыми вениками, и говорить вообще не хотелось. Потом Ванин гость обнаглел, а именно – растянулся во весь свой немалый рост, буквально выдавив хозяина с лежанки, а потом еще и отобрал у него веник и стал обмахиваться им на манер опахала. Ваня возмущенно хмыкнул, отобрал орудие мытья обратно, и отошел плеснуть в лицо холодной воды из ковшика. Костя не расстроился, и воспользовался собственным веником, до этого лежавшим у него на коленях и целомудренно прикрывавшим причинные места. Получалось не очень, мокрые дубовые листики то и дело мазали по носу и щекам, отчего Костя лениво и односложно матерился. Убедившись, что веер из веника хреновый, парень сдался и снова сел, протирая глаза ладонями. А когда отнял руки от лица, то увидел, что на него неотрывно смотрит Ваня. Перехватив направление его взгляда, Костя замер: с непередаваемым выражением его коллега и друг уставился на черные синяки, уродующие порозовевшую от жары кожу бедер, ягодиц и низа живота. Синяки имели слишком четкую форму, со следами пальцев, и заготовленная версия о подло перебегавшей дорогу тумбочке так и осталась невысказанным набором звуков, Костя смущенно кашлянул. А Ваня приблизился, не в силах оторвать взгляд, и вдруг осторожно коснулся синяков кончиками пальцев.

– Это он… – зло шепнул Ваня. – Вот же мудак…

Костя вздрогнул, потрясенно, но тихо охнул, но не отстранился, и уж, тем более, не ударил, чего Ваня, признаться, даже нетрезвым мозгом ожидал почти с 80% гарантией. Вместо этого молодое тело мгновенно отреагировало на ласку. Это так удивило мужчину, что он оторвался от своего занятия, чтобы взглянуть другу в лицо. Огромные голубые глазищи Кости были совершенно пьяными, взгляд плыл, с трудом фокусируясь на глазах собеседника, но была в них и иная муть, кроме алкогольной.

– Ты даже не представляешь, какой он мудак, Вань, – хрипло выдохнул парень, – он… он видео снял, как я… как он меня… И обещал выложить в сеть. Если я откажусь делать то, что он хочет. Чтоб все видели: и руководство… и Ленка с сыном… и мать с отцом… Понял?

Константин со всей дури впечатал кулак в дубовые доски.

– Погоди, не психуй, – примирительно поднял руки Иван, хотя его так и подмывало спросить: а чем же несчастную жертву шантажа запугивали и принуждали в самом начале, еще до записи хоум-видео? – А если просто уволиться? Шел бы в авиакомпанию, там и денег больше, и он тебя не достанет.

– Да? А к характеристике с предыдущего места работы лично приложит видеофайл? Думал я уже об этом, и он тоже просек, что я об этом подумал. Ты ж сам тогда слышал, как я с ним по телефону лаялся… Ну, когда стенку в коридоре разбил, помнишь? Не даст он мне уйти без позора, не даст бля!

Ваня наморщил лоб, лихорадочно соображая.

– А если по-другому дело повернуть? У тебя есть эта запись? Он на ней в кадре тоже появляется, так? Можно же его самого на этом видео так подставить, что мама не горюй. Или доказать, что это монтаж… У меня ведь кто-то из курсантов был на гражданке юристом, можно использовать это… Просто успеть первым!

– Да, ептить, Вань! Давай тогда вообще всем расскажем и покажем все! – взорвался Костя. – Хуле мелочиться-то?

Наблюдая за реакцией, Иван благоразумно промолчал о найденных записках, и о том, что как минимум еще два посторонних человека в курсе ситуации. Внутри поднималась горячая волна гнева, он бесился оттого, что мог быть влюблен в такое чудовище, как замкомэска, и оттого, что хотел во что бы то ни стало помочь этому молодому парню, которого всего неделю назад считал личным врагом номер один. Хотел, но не знал – как.

– И что, ты собираешься все это терпеть дальше? – тихо поинтересовался Ваня у сникшего Кости, присаживаясь рядом.

– Да сверну я ему башку просто и все… – буркнул тот и отвернулся. – Когда совсем прижмет.

– А это, – Ваня вкрадчиво дотронулся до синяка на животе и почувствовал, как вздрогнул его гость, – считается, что еще не совсем, да?

Костя ничего не ответил, но закусил губу.

– Больно? – испугался Ваня. – Ты в санчасти хоть был?

– Нет… – опустил ресницы Костя. – Приятно очень. А это… м-можно еще?

От прямого взгляда в глаза Ванино сердце пропустило удар. Черт, если он такими глазищами на замкомэска смотрел, то понятно, отчего у того крыша съехала набок. Нет-нет, Эстебанович-то мудак конченный, но… какой же у мальчика взгляд! Голодный и манящий одновременно, так на Ваню даже Светка не смотрела в самом начале их совместной жизни, в период чулочков и кружевных сорочек. Ух! Ваня ухмыльнулся, спрыгивая на пол, и оказываясь прямо между расставленных коленок Кости. Положил на них руки, разводя их еще немного в стороны, и коснулся губами бедер, потом, осмелев, добавил кончик языка, облизывая распаренную, пахнущую дубовой корой кожу, собирая с нее уже совсем несоленый пот и с удовольствием отмечая, как расслабляется напряженное тело друга, буквально обмякает в его руках. Опыта у Вани в таких делах не было ну совсем никакого, и когда Костина ладонь легла на его коротко стриженный затылок, пытаясь направить в нужное место, он слегка отстранился. К оральным ласкам он, несмотря на алкоголь, как-то был пока не готов, зато, продолжая целовать бока и верх живота, переместил руку на член Кости, крепко обхватывая ствол и сдвигая вниз тонкую кожицу. Стон удовольствия подсказал неопытному любовнику, что он действует правильно. Воодушевившись этим, Ваня провел свободной рукой по напряженным соскам парня, а большим пальцем принялся водить по влажной от обильно выступившей смазки головке его члена. Костя ахнул, выгибая спину и откидываясь к горячей стене, и было в этом столько бесстыдства и откровенного предложения себя, что Ваня не удивился даже, когда длинная рука Кости в ответ обхватила его собственную возбужденную плоть, заставляя прижаться ею к своему паху так, что два члена соприкоснулись по всей длине. Это было очень кстати, поскольку собственное желание потихоньку превращалось для Вани в мучительную пытку, а перейти к более активным действиям он не решался. То есть будь Костя девушкой, он бы уже давно ему вставил, не задумываясь и по самые помидоры, а тут робел и терялся. В теории он хотя бы как-то анальный секс представлял, но с практикой не сталкивался. Там же все по-другому, и вообще… А то, что сейчас выделывал Костя, накрыв своими длиннющими пальцами и оба члена, и его собственную руку, было классной и безумно приятной альтернативой незнакомому процессу. Чувствуя, что ему нужен более плотный контакт, Ваня прижался к любовнику, наваливаясь сверху, но упираясь в стену локтем свободной руки, и жадно целуя выпуклые упругие губы. Костя с готовностью отвечал ему, обнимая за шею, углубляя поцелуй и запуская в рот острый, дрожащий мокрый язык. Вот это уже было больше похоже на привычные поцелуи с девушками, разве что дыхание очень уж пахло табаком. Хотя бывают же и курящие девушки, почему нет, и Ваня с готовностью перехватил инициативу, опрокидывая любовника на спину и взбираясь к нему на полок. Опершись на локти, принялся облизывать длинную шею, плечи, прикусывая бусины возбужденно стоящих сосков. Костя стонал и выгибался ему навстречу, пачкая смазкой живот Вани. Ее было много, и Ваня собрал ее пальцами и решительно вдвинул скользкий палец в узкое колечко сжатых мышц. Костины губы шевельнулись: «Еще!» и Ваня ввел второй палец. Это было уже сложнее, на лице Кости отразилась болезненная гримаса, но убрать пальцы он не позволил, жадно насаживаясь на них в каком-то своем ритме. Глаза его были плотно зажмурены, и Ваню почему-то неприятно кольнула ревнивая мысль о том, кого сейчас его любовник представляет перед внутренним взором? А хотя какая разница! Надо его просто так оттрахать, чтобы он и думать забыл об этом кубинском мерзавце. И Ваня решительно забросил ноги парня себе на плечи, и навалился, принуждая того сложиться чуть ли не вдвое в момент проникновения.

Оказалось горячо и очень тесно. Все же смазки было недостаточно, наверное, Косте больно… Ваня с тревогой взглянул на перекошенное страстью лицо парня, но тот ничем не показал, что ему неприятно, напротив, положил руку на ягодицы любовника, заставляя того входить глубже. И он стал двигаться длинными размеренными движениями, резко, но без грубости, вырывая совершенно фантастические стоны из распластанного под ним Кости. Ваня был исключительно внимателен и нежен, замечая, как любовник реагирует на малейшее изменение ритма, угла проникновения, он изучал его возможности и предпочтения. В конце концов он полностью прильнул к Косте так, чтобы возбужденный член последнего оказался зажат меж их телами, и продолжил неторопливо двигаться, удерживая вес на руках. Он ловил губами рваные выдохи и стоны парня, а потом, чувствуя, что сам не может больше сдерживаться, уткнулся носом в его ключицу и замер, переводя дух. Однако, противный мальчишка и не думал останавливаться, продолжая извиваться под ним и тереться членом о живот. Ваня терпел как мог, но до разрядки оставалось совсем чуть-чуть, нарастающий жар плавил мозг и туманил взгляд. Понимая, что остановиться уже невозможно, он просунул руку между ними и крепко сжал пульсирующий ствол. Нескольких движений хватило, чтобы по телу Кости прошла крупная дрожь, из приоткрытых губ вырвался сдавленный крик и между пальцев Вани хлынула раскаленная лава семени. В два-три толчка тот также со стоном преодолел границу, отпуская себя в бездну острого наслаждения, и совершенно обессиленный и выпитый до дна, рухнул Косте на грудь, обжигая сбитым дыханием ухо и щеку.

***

Похмельное утро дышало благодушием, несмотря на некоторые неприятные ощущения. Ваня лениво изучал давно знакомое ему перекрестье потолочных балок, потом снова закрыл глаза, с удовольствием ощущая под боком теплое и живое. В голове образовалась приятная пустота, и сейчас она неслышно гудела как маленький сердитый трансформатор, но звук этот казался уместным и убаюкивающим, а все происходящее – правильным. И когда из новой дремы его вывели осторожные прикосновения внизу живота – это тоже не вызвало удивления. Задернутые шторы создавали в дачной комнатке совершенно интимный полумрак, и жаркий, мокрый язык, ласкающий головку члена под одеялом, так естественно вписывался в обстановку, что Ваня только довольно вздохнул и опустил руку под одеяло. Правда, вместо растрепанной со сна прически супруги, он нащупал… короткий мягкий ежик и слегка напрягся. Вчерашний вечер вспоминался смутно, но главное он все же восстановил: Костя, извивающийся под ним на дубовом лежаке в сухом банном жару, сдавленные стоны и неумелые поцелуи, бегущие со лба капельки пота… Боже! Это ж как он вчера нажрался-то! Это же позорище, это же…. То сны похабные, то теперь это… ну, к кому в бане спиной опасно поворачиваться…

Лицо Ивана Николаевича залила краска стыда, но мозг не проснулся еще окончательно, поэтому бури страстей не вышло. И к тому моменту, когда из-под одеяла выглянула Костина голова, он уже вполне овладел собой и даже нашел в себе силы подколоть коллегу:

– Че, налажал я вчера и ты решил мне показать, как надо?

Костя улыбнулся шутке, приоткрывая неровные зубы. Но ответил серьезно, хоть и смущенно отводя взгляд:

– Ласковый ты. Мне было очень классно вчера, наверное, в первый раз все так… ну, без жести.

Он умолк, но Ваня уже все понял.

– Жести больше не будет, Кость! Ты пока начинай шевелиться, резюме разошли там… Мы спиздим у Эстебановича ту запись, и все. Хрен ему, а не жесть!

– А если он ее сохранил куда-то еще?

– А вот тут подключим курсантов…

– Ты охуел? – Костины глаза стали похожи на чайные блюдечки.

– Ну короче, – отмахнулся Ваня, – два человека, кроме нас точно знают. Собственно, они и навели меня на всю эту хрень, я же понять не мог сначала, думал, у тебя дома проблемы. Помнишь?

– Кто эти два человека?

– Да две девки, одна из твоей группы, другая из моей. Ну которая водит все, что ездит, а вторая – с чаем… – видя, как лицо младшего коллеги медленно приобретает более спокойное выражение, Иван продолжил: – Маша и Даша. Это они просекли, что творится, выследили тебя и Эстебановича. И все гадали, как тебе помочь, между прочим. Так, чтобы без скандала. Я про запись только вчера от тебя услышал, до этого не знал, и они не знали. Теперь план есть.

Костя полностью вылез из-под одеяла и сел, шаря в ворохе одежды. Вытащил сигареты, зажигалку и еще какую-то фигню. Прикурил, несмотря на возмущенный оклик Ивана. Клубы сизого дыма немедленно добавили полумраку спальни антуража какой-то опиумной курильни или иного гнезда разврата.

– Тогда его ноут надо стащить, – задумчиво процедил Костя, стряхивая пепел в фольгу от пачки. – Вряд ли это на рабочих компах хранится. Вообще, надо как-то его спровоцировать показать, где запись находится.

Иван наблюдал за ним с нескрываемым удовольствием, отмечая положительные изменения в настроениях коллеги. Тот больше не выглядел жертвой обстоятельств. И это почему-то вызвало у Ивана неожиданный прилив желания. Дождавшись, пока Костя приведет в исполнение приговор окурку, он придвинулся ближе и провел кончиками пальцев по поджатой ноге парня от колена к бедру.

– Мне вчера тоже понравилось, Кость. Я до сих пор как пьяный. И, кажется, снова тебя хочу… – заметив, что собеседник смотрит на него в упор, Ваня поспешил добавить: – Ну, если ты сам бы… Если тоже хочешь. Я ж не какой-нибудь этот…

Костю развеселил этот внезапный приступ дислексии.

– Да, ты точно не «какой-нибудь этот», – хохотнул он. – Этот бы спрашивать не стал…

Ваня снова вспомнил синяки на бедрах любовника и зло выругался.

– Никогда не понимал всего этого садо-мазо, жестокости, – буркнул он. – Средневековье какое-то. Мерзко… Хотя до вчерашнего дня я и еще кое-чего не понимал…

– Ощущение власти над другим, – кивнул Костя. – От этого штырит не по-детски, Вань. Но способов контроля много, – парень перешел на шепот. – Ту же самую власть можно установить не болью, а лаской. Абсолютную власть…

Ваню бросило в жар. От низкого интимного шепота к концу этой речи он стал обладателем бешеной эрекции. И когда Костя, дернув из-под сидящего мужчины одеяло, уронил того на подушки и навис сверху, тот был готов уже к любым экспериментам с властью, абсолютной и не очень.

Опираясь на локти, Костя медленно лизнул член любовника снизу по всей длине, пощекотал уздечку и принялся раздвигать языком отверстие на головке. Ваня не смог сдержать стона, и приподнялся, чтобы видеть процесс. Склоненная к паху голова с коротким ежиком светлых волос так и просила коснуться ее, и Ваня взъерошил парню волосы, задержав руку на затылке. Тот понял это по-своему: одним жадным движением он полностью заглотил член, и принялся сосать, водя по стволу языком. Ощущения сделались настолько мощными, что мужчина выгнулся на подушках, приподнимая бедра, лишь бы еще глубже оказаться в жаркой влажности рта. И вот тут Костя отстранился, вытер губы и, нависая над обиженно вытаращившимся на него Иваном, шепнул:

– Вот так тоже можно, например. Чувствуешь, да?

– Вот поганец, – простонал тот, с трудом переводя дух. – Обламывать-то зачем?

Костя широко улыбнулся, бесшумно облизывая зубы, и в этой гримасе было столько откровенной похоти, что Ваня успокоился – никто его не обламывает, это просто игра. Мальчик и сам не сможет остановиться сейчас.

– Я просто показываю, что лаской тоже можно подчинить. А еще я хочу показать тебе то, что вчера чувствовал я. Хочу подарить тебе тот кайф, что вчера словил с тобой… Расслабься, ладно?

И Костя снова обхватил ствол губами, продолжая невыносимо медленное скольжение вверх-вниз. К губам добавились руки, ласкающие внутреннюю поверхность бедер, живот, соски и даже шею – руки у мальчика оказались на диво длинными и очень умелыми. Иван уже не понимал, сколько рук его ласкает одновременно, он не мог отделить ощущения друг от друга и плавился, варился в котле невыносимой сладости. Оставалось только удивляться, где этот правильный во всех отношениях парень понабрался таких умений. Или это его замкомэска научил, сука такой? Ох же ты, что творит-то…

Игры в абсолютную власть продолжались. Полуоткрытые губы Кости оказались совсем рядом с лицом распростертого на подушках Ивана, так, что он ощущал запах табака не только носом, но и чувствовал его дымную горечь на вкус. Костя, явно дразнясь, провел кончиком языка по нижней губе мужчины, но отпрянул, едва лишь тот попытался втянуть его в поцелуй. Завязалась игра, распалившая обоих еще сильнее. В процессе Костя успел дотянуться до какого-то маленького предмета, вынутого из кармана месте с зажигалкой и сигаретами. Увлеченный попытками поймать губы парня, Ваня нечего не замечал ровно до того момента, пока скользкие и прохладные от геля пальцы не обвели его анус. Должно быть, на лице отразился испуг и протест, потому что Костя немедленно поспешил его успокоить, продемонстрировав тюбик с гелем.

– Учи матчасть, Вань. Тебе понравится.

И снова вернулся к оральным ласкам, одновременно при этом ненавязчиво проталкивая в узкое отверстие скользкие и ужасно длинные пальцы. Ощущения были совершенно ни на что не похожи. Чувство наполненности и движения гладкого постороннего предмета внутри не причиняли ни боли, ни неудобства, но особого кайфа тоже не доставляли, напоминая какую-то мудреную медицинскую процедуру. Но стоило любовнику ввести пальцы чуть под другим углом, задевая внутри какую-то особенно сладкую точку, Ваня жадно втянул воздух, широко распахнув глаза и мгновенно краснея лицом.

– Еще? –лукаво ухмыльнулся Костя, наклоняясь к мужчине и наконец-то накрывая его губы своими. Ваня впился, почти кусая его, и мычанием встречая следующий толчок в чувствительную точку. Он еще и дразнится, поганец!

–Я думаю, пора кое-что другое использовать, – жарко шепнул ему в ухо парень, шустро съезжая вниз и устраиваясь между ног жертвы своих экспериментов.

Густо покрытый гелем член легко вошел в старательно растянутое отверстие, заменив собой плавно снующие пальцы. Палитра ощущений расширилась настолько, что хотелось поделиться с миром, но рот был по-прежнему занят поцелуем. На трезвую голову восприятие оказалось совершенно иным, и, наверное, должно было быть стыдно за внезапную и совершенно добровольную смену ориентации, но почему-то не было. Тело горело, сердце выпрыгивало из груди, под веками мелькали яркие пятна, временами превращаясь в Костино лицо. Любое прикосновение к коже – даже случайно упавшая капля пота – заставляло вздрагивать от остроты. И когда длинные пальцы любовника сжали его член, вызывая немедленную разрядку, Ване показалось что он превратился в солнечный протуберанец, во вспышку какой-нибудь сверхновой звезды, на секунду заполняя светом черную пустоту вселенной. И в этой пустоте звучал только один звук – стон Кости, чья пульсирующая плоть сейчас извергалась семенем где-то внутри сжимающегося в сладкой судороге Ваниного тела.

Обессиленные пережитым, двое мужчин лежали поперек двуспальной кровати, на которой не осталось ни одеял, ни подушек, поверх скомканной и насквозь мокрой простыни. Ноги более длинного Кости висели в воздухе, Ваня же помещался почти полностью. В комнате пахло табаком, мужским потом и чем-то еще, тревожащим воображение. Ваня прислушался к своим ощущениям и удивленно выдал:

– А бодун-то прошел!

Костя заржал и полез за сигаретами.

***

– Кроме шуток, – профыркал, отплевываясь от воды Ваня, закончив умываться. – Как жить-то дальше будем?

Он смотрел в заляпанное зеркало уличного умывальника типа «мойдодыр» на приближающегося Костю – помятого, взъерошенного, полуголого… но такого милого! Длинные руки парня уперлись в края раковины, горячее гладкое тело прижалось к спине. Пользуясь преимуществом в росте, Костя положил подбородок Ване на плечо.

– Так и будем, – выдохнул он ему прямо в ухо. – Как до этого жили. Только бы запись выкрасть.

Ваня почувствовал внезапную острую горечь. Нет, естественно, он не рассчитывал, что после всего случившегося Костя резко воспылает к нему любовью до гроба, бросит семью и… И что? Мужчина хмыкнул и опустил глаза, стараясь не встречаться в зеркале со взглядом голубых глаз своего недавнего любовника. Неважно, чего он ожидал – но все равно почему-то гадко на душе.

– Чтобы жить по-другому, надо валить отсюда, Вань, – теплые губы касаются коротко стриженного затылка, пропуская сладкую искру вдоль позвоночника. – Мы с тобой местные, городок маленький и все всех знают.

– Ага… – слабо соображая, согласился Ваня, еще не ликуя, но уже чувствуя, как рассасывается мерзкая мазутная пленка обиды. – А семьи как? Что мы своим скажем?

– Ничего не скажем, – Костя смеется, смыкая кольцо рук на плечах мужчины. – Секрет будет.

– Не, погоди…

– К ебеням эту всратую шарагу, – шепчет Костя. – Контракты. Север. Нефтяников на буровые возить и обратно. И денег больше, у нас дети с тобой растут. Полгода здесь, полгода – там… Понял?

Круглое лицо мужчины расплывается в удивленно-счастливой улыбке. Он поворачивается к Косте лицом, восхищенно глядя снизу вверх.

– Слушай, вот ты башка! А ты уже точно…

– Поедешь со мной, а? – перебивает его парень, и смотрит прямо, так, что не отвести глаз.

– А… а я-то почему? – ошарашенно спрашивает его собеседник. Слишком внезапный поворот. Он снова улыбается, теперь уже смущенно. Это слишком похоже на романтическую историю из приключенческих книжек его юности. Тех самых, которыми он зачитывался ночью, под одеялом при свете фонарика. Вернее, было бы похоже, если б не пол… а хотя, какая теперь, в жопу, разница?

Невольный каламбур – оговорочка по Фрейду – заставляют мужчину покраснеть от еле сдерживаемого смеха и уткнуться лицом в Костину грудь.

– Ну решим че-нить… – слышно его неразборчивое, но довольное бурчание.

========== Часть 7 ==========

Назад с дачи ехали в молчании. После таких выходных возвращаться в реальность было ничуть не легче, чем после недельного запоя. За эти два дня и без того было сказано и сделано слишком много. Теперь стоило все это обдумать. Что до предложения Кости насчет севера, Иван и сам чувствовал, что засиделся на одном месте неоправданно долго. Пожалуй, идея с училищем себя исчерпала, особенно в свете последних событий… он же не сможет теперь начальству спокойно в глаза смотреть. Даже после выпуска Маши и Даши. Даже если, а вернее сказать – когда – уволится и уедет Костя.

До полетов Иван Николаевич еле дожил. Во-первых, ему снова пришлось сидеть в одном помещении с Костей и Павлом Эстебановичем, старательно пряча эмоции (немного помогало держаться осознание того, что Костя чувствует себя ничуть не лучше – вон как пылают кончики его торчащих ушей!). Во-вторых, на разборе было слишком много посторонних, а пообщаться с Дашей без свидетелей удалось только в самолете, благо сегодня девчонка летела контрольный маршрут. Дождавшись, когда в пункте обязательного донесения курсантка сообщит диспетчеру расчетное время следующего, инструктор активировал схему полета по координатам GPS и включил автопилот. Повернулся влево к Даше, жестом показал ей, что руки со штурвала можно убрать и без предисловий сообщил:

– Ты была права, там шантаж. Видеозапись.

Дашка почесала белобрысую макушку под дужкой гарнитуры, нахмурилась. Потом покраснела:

– А, вы про это… а что за видео? Что на нем?

– Угадай, блять! – раздраженно рявкнул Иван Николаевич. И добавил уже мягче: – Ну, примерно то же самое, что вы с яблони наблюдали. Я вчера узнал только… из первых рук, так сказать.

И сам залился краской, вспоминая, при каких обстоятельствах ему стали известны эти интимные подробности. Вслух же только изложил предположения Кости насчет замкомэсковского ноутбука. Даша иронично ухмыльнулась:

– Ну хорошо, это возможный физический носитель. А файл может быть сохранен в облачное хранилище и доступен с любого устройства.

Заметив, как вытягивается лицо «любимого» инструктора, Даша еще раз почесала макушку, попросила разрешения закурить. Иван Николаевич махнул рукой: валяй, мол. С недавних пор он стал более лоялен к запаху табачного дыма. «И к некоторым другим порокам!» – тут же ехидно подсказал ему внутренний циник. Очевидно, никотин здорово стимулировал мыслительную активность, потому что несколько затяжек спустя, девчонка многозначительно изрекла:

– Все, я знаю, что делать! Гарик рассказывал, что есть одна утилита…

Планом будущая летчица поделилась в общих чертах и быстро, пока тлела сигарета. Суть его состояла в привлечении профессионалов. Наряду со штатным инженером-программистом в училище подрабатывали на полставки два курсанта, в обязанности которых входила самая грязная и нудная работа вроде беготни по вызовам преподавателей, у которых в очередной раз не включается древний системный блок или протяжки сетевых кабелей через здание по кабинетам. Так вот, с обоими парнями Даша с первого курса состояла в исключительно крепкоалкогольных дружеских отношениях, попутно просвещаясь по компьютерной теме. А те, в свою очередь, с радостью использовали для пьянок кухню женского общежития, где, в отличие от казармы, была почти домашняя обстановка. Теперь же, с помощью трех безусловно светлых, но не очень трезвых голов предстояло убить чертов файл на всех возможных носителях. Иван Николаевич возблагодарил свою интуицию, сподвигшую его поделиться планами с Дашкой – девка-то полезная оказалась! Единственным выдвинутым им требованием было: никаких посторонних! Девчонка помялась еще немного и пообещала самостоятельно справиться. Правда, для этого сегодня вечером придется как следует подпоить и расспросить юных айтишников.

– Я как раз в наряд заступлю через 9 дней, – ободряюще сообщила она, – а там все ключи от кабинетов под рукой будут. Пломбы тоже. Если какой компромат на локальных машинках лежит – больше лежать не будет… – Даша победно улыбнулась и лукаво глянула на инструктора: мол, ну хоть теперь-то ты доволен, а?