Текст книги "Загрузка (СИ)"

Автор книги: Katsurini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8

И я бы влетела в неприятно пахнущую мутную полупрозрачную лужицу, покрывшую тело отца Андрея, если б не он, успевший меня дёрнуть в обратную сторону.

– Иди! – и подбросил меня вверх и вперёд, через тушу.

Хух, на этот раз пронесло. Что это за напасть такая? И зачем Андрею мой лук? В прихожей я стала дрожащими руками собирать его, а затем, наплевав на порядок и этикет, нацепила свои кроссовки. Лучше обувью вляпаться, чем босиком. Мало ли, может, та жидкость – кислота, разъедающая тело и не трогающая ничего другого.

В комнате пару раз что-то разбилось, а потом повисла тишина. Стало страшно.

Я зарядила лук, вставив стрелу, готовая спустить ту в любой момент, и стала медленно двигаться к столовой.

Вздохнула и постаралась сменить восприятие мира. Увидеть то, что содержит живой след и что на самом деле живое. Осторожно

вошла в столовую. И Андрей и тварь замерли друг напротив друга, будто статуи. Отец же светился живым цветом, вот только вокруг него было странное живое существо, напоминающее паука, обхватившего всеми лапами жертву.

Я прицелилась в туловище паука. Знаю, нехорошо убивать живых существ, но что же делать? Сейчас я уже созрела к этому. Вот только одёрнула себя: нельзя так! Рука ослабла. Это неправильно. А потом и до убийства животного или человека дойду?

– Стреляй! – велел Андрей.

Когда стрела сорвалась, я стала ею. Цель стремительно приближалась, а я не хотела причинить вред. Лишь чтобы это существо не приносило вреда другим, и существовало отдельно от человека. Но, подумалось, что в мире так не бывает, чтобы вреда совсем не было. Травоядные животные поедают растения, а хищники слабых и больных особей. Возникают пищевые цепи. А кто ест человека? Всякие глисты, микробы да бактерии – паразиты? Или уже мёртвое тело червяки да жучки, или те же бактерии разлагают его.

И придумала лишь одно – чтобы это существо, напоминающее энергетического паука стало питаться другими такими же невидимыми существами, и не смогло уже никем управлять. Чтобы моя стрела не могла его ранить, а лишь прикоснуться, передав новую программу потребления пищи. На мгновение мне показалось, что я впечаталась в кого-то, а потом сознание перенеслось обратно в моё тело.

А отец Андрея рухнул камнем вниз. Да всё произошло так быстро, что я успела лишь зажмуриться.

Удара, пусть и глухого, или наоборот, громкого, не последовало. И я осторожно открыла глаза.

Мужчина лежал на руках у сына. Его грудь мерно вздымалась, а жидкость стекала с тела на пол. Я осмотрела поле битвы. Нда... Прибираться тут и прибираться...

Некоторые стены были безвозвратно испорчены. Похоже, без ремонта тоже не обойтись.

Но стоило ненадолго расслабиться, как послышался крик, вначале детский, а потом и женский. Я подорвалась с места. Вот только крик я слышала сквозь стены, а дверей не видела. Как они вообще входят? Решив, что безопасность дороже ремонта, я проломила бумажную стену. А следом отодвинул в сторону дверь Андрей. Мы взирали на Машу, лежащую на полу, а вот мать было не видно. Крик прекратился. Взглянула на своего парня. А тот поднял взгляд на потолок.

Оказалось, мама, как ещё недавно отец, прилеплена к потолку. Я переключила зрение на энергетический режим. Невидимый огромный паук подползал к женщине. Мой паук – тот, которого я перепрограммировала. И пусть я знала, что мама Андрея не пострадает, но... сама мысль того, что я эту программу заложила, повергла в отвращение. Что, если это жена паука, которую он сейчас съест из-за моей воли, а только что съеден был ребёнок... Раз вся семья подверглась подключению к себе таких вот существ, то...

Андрей отлёк от мыслей своим голосом:

– Лана, Лана!

Я повернулась к нему.

– Что?

– Проверь Машу. А я подстрахую маму.

Он прав. Я подбежала к девочке, приподняла её голову. Она лежала с широко раскрытыми от ужаса глазами.

– Маша, ты в порядке?

– Мама, – всхлипнула девочка. – Мама, как человек-паук...

Похоже, просто испугалась поведению мамы. Значит, малышка не имела присоску? Жаль, я раньше не посмотрела на них этим зрением. И сейчас хотела лишь одного, защитить от того, что она может увидеть. Поэтому загородила ей обзор, сев спиной к женщине и Андрею и уложив голову девочки себе на колени.

– Машуль, с чего ты взяла, что твоя мама – человек-паук? – стала отвлекать её разговорами.

– А разве обычный человек может по потолку лазить?

Если не знаешь ответа на вопрос ребёнка, пусть он сам ответит.

– А ты как думаешь?

Девочка задумалась.

– Маша! – услышала я встревоженный окрик матери.

– Мама! – девочка перевернулась на живот, тем самым соскочив с моих колен. И я повернула чуть голову. Андрей держал маму на руках, как недавно отц, а сейчас приподнял её усаживая.

А я поняла кое-что. От нарисованной куклы не осталось и следа. Макияж местами поплыл, волосы взлохматились, но важнее всего оказалось проявление эмоций.

– Кто вы? – вдруг спросила женщина, убедившись, что с дочкой порядок и переключив внимание на меня.

– Мам, это Лана – моя девушка, – сказал Андрей.

Мать зыркнула на него.

– А с тобой мы ещё поговорим! – строго молвила она.

Что-то я не поняла, она помнит, что произошло или нет?

Поскольку от меня ждали ответа, пришлось заговорить:

– Я – девушка Андрея.

– А я не об этом спрашиваю.

– А о чём? – не поняла я.

– Жили мы тихо-мирно, никого не трогая, и тут какая-то пигалица явилась в осиное гнездо и растормошила его. Что в тебе муж нашёл? – и столько обиды в голосе. Да она ревнует, похоже.

– Мама! – вмешался в наш разговор Андрей.

– Что, мама? – и она повернулась явно с целью выговор сделать, а увидела его улыбку.

– Ты вернулась, мама! – прошептал он, смахивая слёзы. – Я тебя столько лет пытался растормошить... А Лана смогла это сделать так быстро... – и он сгрёб родительницу в охапку.

На удивление, женщина упираться не стала, а сама тоже обняла сына.

– Ладно, хватит прохлаждаться, все за работу, – подскочила она. Разгромили всё тут, значит, не отпущу, пока не почините.

На меня она старалась не глядеть. Сразу стала руководить уборкой. Андрей ушёл в другую комнату, к отцу. А мы начали прибираться, собирая в кучу всё то, что разбилось.

Я нашла красивую кошку, у которой откололся хвост. Выкидывать её было жалко.

– Простите, не знаю вашего имени, – подошла я к матери Андрея, – эту кошку тоже выкидывать?

Мать взглянула на статуэтку.

– Да, выкидывай. Нечего копить хлам.

– Но она почти целая...

– Она сломана, а сломанные вещи нужно переработать и вернуть в природу.

– Но разве эта вещь вам не дорога? Вы же её купили, значит, не просто так.

– Да, покупала. Она действительно пришлась мне по душе. Но теперь настала пора её отпустить.

– А можно я заберу её себе? – спросила я. – Вы ведь всё равно хотите её выбросить.

– Забери, если хочешь, – пожала плечами псевдо-японка. Сейчас отчётливо было видно, что мама вполне себе славянской внешности, просто имидж у неё такой.

– Мама, а как ты на потолок забралась? – спросила Маша.

– Не болтай глупостей. Что я там забыла? – и она подняла взгляд на потолок. – Но не помешало бы умение забираться туда. Кто такую грязь там развёл?

– Мама, это ведь ты... – начала Маша.

Но я приложила палец к губам, показывая тем самым, что не стоит об этом говорить. Похоже, мама не помнит.

Сама же подошла к ней.

– Маш, это был всего лишь сон...

– Не правда, – сурово возразила она. – А врать не хорошо.

– Согласна, но твоя мама не помнит этого. Она в это время спала. А во сне наше тело и не такое может...

– Даже летать? – глаза у девочки загорелись.

– Возможно, – обнадёживать её не хотелось, но и мечты ведь должны оставаться. Хотя, ввиду последних событий, выходило, что мы можем всё. Нужно только научиться это делать. – Мы можем всё, нужно только научиться. Но давай договоримся, что пробовать ты будешь только под присмотром взрослых и так, чтобы не ушибиться сильно.

– Хорошо, – закивала она.

– И маме не говори про потолок, ладно? Или что во сне она была человеком-пауком, – и ведь почти правду сказала.

– Хорошо, я скажу ей про сон.

И она сразу поспешила сообщить маме об этом.

Мама же задумчиво глядела на потолок.

Я продолжила уборку. Похоже, увлечение японской культурой никуда не делось. Но женщина стала живой, а не фарфоровой куклой.

Значит, подселение сущности проявлялось лишь в холодности. И куда делся паучок?

Я осмотрела пространство, но никого не заметила. Значит, один паук съел другого и куда-то уполз. Но если программа выполняется, значит, эта сущность больше не причинит вред людям. И это, хорошо. А даже в природе паучиха может съесть паука, поэтому не стоит из-за этого морочить себе голову.

Успокоив себя, я помогла вернувшейся с лестницей матери помыть потолок. Дом был двухэтажным, кое-где не было перекрытий, но не в этой комнате.

К вечеру было чем гордиться: мы не только отмыли обе комнаты, но и заменили повреждённую на стенах бумагу. Точнее, мужчины наши заменили, а мама руководила процессом. Вот тебе и покорная женщина.

Я потом спросила тихоньку у Андрея об этом. А он сказал, что домом заведует женщина. Ну, в том плане, что уютом заведует и командовать мужчиной может именно в ремонте или строительстве дома. В остальном же – покорна воле мужа.

На такое я закатила глаза. Мне вот только японской философии и не хватает для полного счастья.

Но после избавления от подселившихся сущностей отец с матерью изменились. Сразу нашлись темы для разговоров с сыном.

К вечеру, мать спросила, где мне постелить. Это намёк на вопрос о наших с Андреем отношениях?

– Постели Лане в комнате Маши, – ответил он. – Ей спокойнее с ней будет.

Спокойнее или сообщил, что интим нас пока не связывает? Интересно, как японцы относятся к добрачным половым отношениям? И родители моего парня в частности.

Я спросила у малышки, есть ли тут вайфай. Она сказала, что телефоном ей запрещают пользоваться. Да и вообще, дома есть лишь у отца телефон. Мол, это вредно.

Из чего сделала вывод, что я тоже осталась без связи. Ладно, не горит. Надеюсь, родители получили мои сообщения. Но перед сном спросила Андрея, есть ли возможность позвонить моим родным.

– Пойдём, отвезу в центр, позвонишь,-предложил он, обуваясь.

– Мам, пап, мы в город съездим, Лане позвонить надо в другую область, – крикнул он.

– Хорошо, – ответила его мама, выглядывая в прихожую. Она уже переоделась в домашнее европейское платье, правда, с японскими мотивами. И макияжа не было. Мама у него вполне себе милая оказалась и внешне, да и судила я по делам. Неприязни она не показывала, хотя иногда бурчала да держала меня около себя.

Дом уже почти полностью починили, за исключением одной стены.

– Надеюсь, ты не удираешь от нас, – спросила женщина.

– А стоит?

– Ну, мало ли...

– Пока не планировала, да и куда ж я на ночь глядя...

– И то верно!

– Мам, мы переночуем, и я Лану домой отвезу, а сам в универ поеду.

– Хорошо. Погостил бы...

– У меня работа, послезавтра заказ сдавать, а я ещё не начинал его делать.

Мать вздохнула, а Андрей взял ключи и вышел. Я – за ним. Открыл гараж, вывел оттуда на дорогу мотоцикл. Старенький такой, но, думается, на ходу.

Проверил бензин, залил в бак новый. Выдал мне шлем, и сам надел. И, закрыв гараж, оседлал коня.

Уже начало темнеть, когда мы доехали до города.

Что задумал Андрей? Вечером ведь наверняка всё закрыто.

Попали мы в какой-то магазинчик, почти к самому закрытию, до которого оставалось минут пять. Нас обслужили. Оказалось, что там продавали сим-карты разных тарифных планов. А ещё... Можно было не покупать целый тариф, а просто заплатить хозяину магазина и он давал свой телефон позвонить. Стоило это раз в пять дороже, чем выходила одна минута, но дешевле, чем целый тариф, который нужно было заполнить, отксерить и совершить прочую бумажную и не только работу... Дешевле и быстрее было заплатить шустрому владельцу – деловой девушке, которая стала строить глазки Андрею, пока я говорила с родными по телефону.

Заверила маму с папой, что всё хорошо, я цела, жива и вообще в порядке. И с родными Андрея познакомилась – милые люди. А что – я и правда, так думала. Мама просто незло бурчала под нос, а отец внимания мне особо и не уделял больше, чем того требовали приличия.

На обратном пути уже полностью стемнело. Когда проезжали, слышали кваканье лягушек, а вскоре остановились. Разве приехали?

– Давай искупаемся? – предложил мой парень.

Предложение было замечательным, вот только, купальника у меня не было, темно, не видно ни зги, за исключением того, что освещено единственной фарой мотоцикла.

Но я целый день парилась в джинсах, надела их сдуру, и переодеться мне не предложили. А будет ли хотя бы душ – я не знала.

Поэтому хотелось ополоснуться, очень. Что, если... От одной только мысли по телу пробежала дрожь.

Андрей ждать не стал моего ответа. Выключил двигатель, свет. А потом осторожно снял с меня шлем.

– Ч-что т-ты д-делаешь? – волнение дало о сее знать.

– Помогаю тебе раздеться.

Я замерла. То ли ожидая следующего шага, то ли стараясь понять, стоит или нет.

Но парень меня явно не ждал. Снял футболку, расстегнул джинсы. Да что он творит? Кажется, я добро не давала. Но вопреки страху, другая часть хотела посмотреть, как далеко он зайдёт. Поэтому сопротивления он не встретил. А когда снял меня с мотоцикла, затем освободил от одежды, я дрожала уже ощутимо.

Раздевался он сам и того быстрее. Потом схватил меня на руки и понёс прямо в воду, которая оказалась прохладной, даже слишком.

Аж дыхание перехватило, когда меня просто кинули в воду.

– Ах ты ж... – и я обдала его мириадами брызг.

И мы стали весело брызгаться, согреваясь.

Как-то неожиданно он меня поймал, заключил в объятия. Мы были так близко. Кожа к коже. Глядели друг другу в глаза, хотя и не видели их. Я чувствовала, как стучит его сердце. Он не шевелился.

А я поняла: доиграемся!

Его дыхание участилось. И я знала, он борется с собой, ведь чувствовала его возбуждение. Оба молчали.

– Плохая идея жить с тобой в одной комнате, – нарушил тишину он.

– Уже жалеешь?

– Мы доиграемся.

Наши мысли совпадали. Наверное, хорошо.

– И что будем делать? – спросила я, обняв его шею.

– Ничего.

Я не поняла, о чём он, поэтому уточнила.

– Будем жить в одной комнате, – тихо сказал он. – Стану тренировать выдержку.

– Думаешь, надолго тебя хватит?

– Главное, чтобы ты не соблазняла.

– А если нет?

– То поплатишься своей девственностью.

От его слов по телу пробежала волна жара. Оно жаждало соблазнить Андрея прямо сейчас, будто жило отдельно от меня.

С трудом удалось совладать с ним.

– Нет, пока нет, – прошептала я. И хоть уверенности в голосе не было, он отпустил.

Одеваться пришлось наощупь. Нижнее бельё я нашла вовсе. Джинсы надевала с трудом. То ли от того, что мокрая была, то ли не свои. Но даже когда он завёл. Двигатель и включил фару, разглядеть разницу не смогла.

– Андрюш, ты не мои джинсы надел?

– Возможно.

– А бельё моё не видел?

– Нет. Давай, я поверну мотоцикл, ты поглядишь.

Бельё я-таки нашла. Но одевать не стала. Застирала в речке, да Андрей развесил его на руле.

– Ты что делаешь? – возмутилась я.

– Пока доедем, высохнет.

– А если кого встретим?

– Среди ночи? Вряд ли кого в гости занесёт...

Я ничего не сказала, просто обхватила его в области пояса, и мы поехали.

Благо, никто не встретился по дороге. Мне вручили возле гаража сухое бельё, которое тут же и надела. Заодно поменялась джинсами.

Похоже, я полнее его. Хотя, считала себя стройной. Надо заняться не просто зарядкой, а настоящей нагрузкой.

Дом уже спал, когда мы переступали порог. А мне стало не по себе. Вдруг какой паучок затаился и только и ждёт, пока я усну...

– Андрюш? – шепнула я.

– Что, милая?

– А можно я у тебя переночую? – спросила дрожащим голосом. – Ну, чтобы не будить твою сестрёнку.

– Мне было бы приятнее знать, что ты ищешь защиты в моём лице...

– Правда? – удивилась я. И хоть признавать свои страхи казалось делом не из лёгких, я собрала волю в кулак и сказала: – Тогда прошу твоей защиты на эту ночь.

Он хмыкнул. Похоже, потешается.

– А твои родители не обидятся? Ну, что я... мы... в их доме...

– В Японии есть такое понятие, как информированное согласие на секс с тринадцати лет. А мои родители во многом переняли японские традиции. Мы оба этот порог переступили. Не парься, милая.

– А если они в этом следуют русским традициям?

– То утром нас ждёт скандал и мне придётся на тебе жениться... – шепнул он на ухо, притягивая к себе.

– У тебя всё шуточки... А мне не до смеха. Что обо мне подумают?

– Пойдём, мнительная моя, я тогда просто посижу с тобой, пока уснёшь, – предложил он, открывая входную дверь, оказавшуюся незапертой.

Глава 9

В незнакомой мне комнате Андрей включил свет. Оказалась она абсолютно пустой, не считая письменного стола в углу со стулом и с другой стороны маленького диванчика. Я удивилась – не то слово. Как же он спит? Или диван остался со времён его детства? Хотя, может, раскладывается?

Вот только минимализм оказался обманчивым. Андрей потянул почти незаметную полочку на себя, опуская из стены широкую двуспальную кровать. Вспомнилось, что он обещался отвести меня к сестрёнке и посидеть со мной. Зачем тогда сюда привёл?

Меж тем он разложил постель, разделся до нижнего белья, и, не выключая свет, и не произнеся ни слова, лёг в постель. Я, как пришла, так и стояла, не сдвинувшись с места. Выполнит своё обещание или нет?

Андрей же, повалявшись немного, покрутившись в постели, скинув покрывало на пол, встал, прислонил палец к губам, выключил свет и, взяв за руку, повёл куда-то из комнаты.

Вторая комната оказалась прямо напротив. В темноте сложно было хоть что-то различить, а из окна свет почти не проникал. Поэтому я включила иное зрение. Цвета тут же заиграли радугой.

Я просканировала пространство. Постель содержала тонкий энергетический след, постелено было прямо на полу посреди комнаты. Рядом имелась вторая постель с человеком. Больше в комнате никого обнаружить не удалось. Разве что Андрея. Он, на удивление, светился иначе, чем его родные. Но вот в чём это проявлялось, я сказать не могла. Просто иначе. То ли ярче, то ли ещё как-то отличался.

Он потянул меня к свободной постели. Я, сняла джинсы, оставшись в футболке и нижнем белье. Так и легла. Да-да, в грязной уличной футболке, в которой целый день потела. Самой претила мысль, когда видела кого-то, ложащегося в уличной одежде спать. Но сейчас... Потянувшись сперва к футболке, я не смогла её снять. И дело даже не наличие под боком парня или его сестры. Просто оголяться не хотелось. Джинсы же казались слишком грубыми для постели.

Андрей лёг с другого бока, приобнял поверх покрывала. И я почти сразу уснула.

А ночью ощутила, как кто-то лапает мне грудь. Сон как рукой сдуло. Андрей ли? И поняла, что нет.

И я завизжала.

Дверь с грохотом отворилась, был включен свет. На пороге стоял Андрей в одних трусах. А за ним появились мать и отец.

Боясь пошевелиться, я продолжала орать.

Андрей сдёрнул с меня одеяло. А там – паук. Тарантул. Мамочки!

– Маша! – прикрикнул Андрей.

Девочка же сидела на своей постели, делая невинные глазки.

– Я-то тут при чём?

– А то кто? – не поверил брат.

– Маша, ты чего своего паука выпустила? – спросила мама мягко.

– Не выпускала я его, – спокойно ответила девочка. – И вообще, разбудили, тут, понимаешь, лазают среди ночи все, кому не лень... – девочка говорила явно не своими словами. Повторяет за мамой?

Андрей забрал паука и отнёс в закрытый террариум, находящийся в одной стене.

– Какие ещё сюрпризы нас ждут? – спросил с иронией Андрей у сестры. – Лана, у тебя, случаем, кнопок на постели нет?

Я пожала плечами, успокоившись окончательно. Не то, чтобы я боялась пауков, но вот таких огромных трогать мне не приходилось. К тому же, их нельзя трогать в возбуждённом состоянии, поскольку они могут в ответ проявить агрессию.

– А она тебе не подходит, – прошептала девочка, пока Андрей осматривал мою постель.

– Почему это? – заинтересованно обернулся к ней брат.

– Она боится пауков.

– И вовсе не боюсь, – прошептала в ответ я.

– Боишься!

– Не боюсь!

– Боишься!

– Лана, не поддавайся на провокации, – вставил слово в нашу перепалку мой парень.

– Боишься! – Маша показала мне язык.

Родители, поняв, что тревога оказалась ложной, ушли. Андрей же, удостоверившись в безопасности, тоже покинул нас, выключив свет.

Мы лежали в темноте и молчали. Похоже, мне устроили проверку. И я её не выдержала. Это ж надо было такое учудить? А ведь я явно чувствовала чью-то руку. Неужто Машину? Решила мне паучка подложить прямо под футболку?

Бр... Надеюсь, я теперь не обрела арахнофобию.

Ох, Маша-Маша, и без тебя жизнь мёдом не кажется. Но я отчего-то улыбалась.

– А зачем ты меня за грудь трогала? – решила прояснить этот момент.

– Мама не разрешает свои сиси трогать, говорит, что у меня как вырастут, тогда и потрогаю.

Понятно, любопытство. Мда.

– Ладно, давай спать, – предложила я. Надеюсь, хоть теперь остаток ночи будем спать спокойно.

– А тебе нравится, когда Андрей твои сиси трогает? – вдруг спросила Маша.

И вот к чему эти вопросы? И как об этом говорить с ребёнком?

– Ты это о чём?

– Мама говорит, что её сиси может лишь папа трогать. И ей нравится. А когда другие трогают – то нет. Тебе тоже нравится, когда Андрей трогает?

Похоже, спокойно заснуть не выйдет.

– А с чего ты взяла, что он грудь трогает?

– А разве нет?

– Нет.

– Значит, ему твоя грудь не нравится, – сделала она вывод.

– Маш, ну вот рано тебе ещё об этом думать.

– Рано, рано... Маленькая ещё. А потом сами говорят, что не успеешь оглянуться, как старость подкрадывается... – пробурчала Маша. Похоже, будет такая же ворчунья, как мама.

– Просто надо жить так,чтобы было что вспомнить и эти моменты были приятные.

– Думаешь, мне понравится, когда моя грудь вырастет и муж будет её трогать?

Я закатила глаза. Это вот откуда такие мысли у ребёнка? Увидела что-то в отношениях родителей? Или всё видела?

– Если муж будет тебя любить, а ты – его, то наверняка понравится.

– Папа говорит, что найдёт мне хорошего мужа.

– Папа? – удивилась я. Это что же, они выбор дочке предоставлять не собираются? А Андрею тоже невесту выберут?

– Маш? – осторожно начала я.

– Что?

– А Андрею родители, случаем, не выбрали невесту?

– Выбрали.

И почему я не удивлена?

– И где она?

– В Японии. В этом году поступила. Должна по обмену приехать скоро. Наверное, в сентябре... У них в апреле начало учебного года, а у нас в сентябре... Скоро приедет...

Интересно, а Андрей про эту невесту знает? Или девушка и невеста – понятия разные?

Маша уснула, а вот я долго думала. Понимала,что накручивать себя не стоит, тем более, Андрей не приверженец японских традиций, да и с родителями в отношениях прохладных. Был. Сейчас же всё изменилось.

Пожалуй, торопиться не будем. А если ему нужна более доступная девушка – скатертью дорога!

На утро я была невыспавшаяся со стеклянными глазами. Уснуть так и не удалось.

Тихонько встала, решила воспользоваться туалетом, пока все спят. А когда шла обратно, услышала тихий разговор.

–... я рад, что ты не спишь с нею.

– Это тебя не касается.

– Касается. У тебя есть невеста.

– Не понял!

– Мы в этом году заключили помолвку с господином Ямамото.

– Да? А я думал, что ты на маме женат!

– Помолвка тебя и его дочери.

– Да мне без разницы с кем ты там помолвки заключаешь и даже браки. Вот только меня не впутывай.

– Она приедет к сентябрю. Сейчас оформляет документы.

– И что?

– Встретишь её. Надо будет во Владивосток съездить.

– Едь, мне без разницы.

– Ты, сын, поедешь!

– Не поеду. Я в глаза не видел эту девушку да и видеть не желаю.

– Нет, поедешь! Иначе ты мне не сын!

Кажется, запахло палёным.

Пора вмешаться? Я громко отворила дверь, желая дать о себе знать. Разговор тут же стих.

Андрей вышел мне навстречу.

– Встала? Хорошо. Поехали, я тебя отвезу, – сказал он. Настроение у него, похоже, было паршивым.

Мне позволили лишь выпить стакан воды, схватить свой лук и сумочку и выскочить за дверь.

– Куда мы так спешим? – удивилась я,не желая сообщать, что в курсе его проблем.

– На утренний рейс. Через пятнадцать минут автобус.

Шли мы быстро, чуть ли не бежали. И лишь когда разместились в автобусе, удалось передохнуть.

Как начать этот непростой разговор? Но Андрей, похоже, созрел и заговорил первым:

– Отец хочет женить меня на какой-то японке. И доводов слышать не хочет. Заключил помолвку с её отцом.

– А чем чревато это для него?

– Честным именем.

– Только ли?

– Да мне плевать! – Андрей был явно не в духе.

– Ты любишь свою семью?

– Люблю. К чему ты спрашиваешь?

– Ты ведь даже не видел эту девушку.

– И видеть не желаю. Да и у меня есть ты.

Это оказалось приятным. Но я смотрела разные сериалы, и ситуации были там тоже разные.

– Что, если твой отец должен будет сделать себе харакири или японцы начнут мстить?

Андрей замолчал, лишь молча уставился в окно. До следующей пересадки мы молчали.

На автобусной остановке купили себе пирожков и пока ели, Андрей сказал:

– А ты что думаешь по этому поводу? Готова от меня отказаться?

Я сглотнула. Уступать возлюбленного какой-то там японке я не собиралась.

– Думаю, стоит обсудить ситуацию с самой девушкой.

– Она приедет в сентябре или типа того. Отец сказал, что я должен встретить её во Владивостоке.

– Ну и встреть. От того, что встретишь, хуже ведь не сделается. А вот если не встретить, японцы могут посчитать это оскорблением.

Он злился. Это было понятно, по побелевшим от сжатия кулакам. Похоже, понимал тщетность попыток избежать этой встречи. Нас испытывают?

Я вздохнула. Всё так непросто. Почему нет нормальных парней? А все нормальные уже заняты? Я ведь нашла себе свободного. Так нет же! И что мне – отступить?

Может, ну его, университет. Попробовать своё счастье в другом ВУЗе, подальше отсюда, от Андрея? Родители вряд ли одобрят переезд в столицу. Хотя, одобрят. Чего не сделают ради счастья дочери?

Вот только чего хочу я?

Как там говорится: за двумя зайцами погонишься, ни одного кабана не поймаешь?

Всё это навевало тоску.

Мы почти всю дорогу молчали. Каждый думал о своём.

И лишь когда добрались до моей станции, вышел со мной из электрички, притянул меня к себе.

– Андрюш...

– Лан, я не знаю, что ты там себе напридумывала, но я не собираюсь встречаться с этой японкой. Моя девушка – ты. И больше у меня никого нет.

И тут хитро глаза загорелись.

– А давай поженимся? Если подадим заявление сразу, то через месяц нас распишут. Успеем до этой японки.

– Но это ведь будет фиктивный брак. Ты ведь не готов пока...

– И что? Зато точно никто не встанет между нами.

– Твои родители не благославят этот союз.

– Да плевать. Им не важно моё счастье, раз они так со мной поступили.

– Мне надо подумать.

– Подумаешь, у нас будет месяц от подачи заявления.

Время не ждёт. Не дело так вот замуж выходить.

– Ладно, согласилась я. Поехали в соседний город, подадим заявление в ЗАГС. Паспорт у меня с собой. А у тебя?

– И у меня.

– Зря вышли из электрички. Сегодня понедельник, время ещё до конца рабочего дня полно.

– Разве что на обеденный перерыв попадём, – буркнула я. С кем поведёшься... Набралась от его матери.

Родители вряд ли простят нам такую выходку.

На удивление, мы успели на последнюю электричку перед перерывом, а потом без очереди подали заявления в ЗАГС. Пока этого было достаточно, а вот в день регистрации брака надо будет оплатить квитанцию, если всё же надумаем жениться.

Мы ещё погуляли по городу, зашли в магазин, купили по мороженому.

Дальше наши пути расходились – в разные стороны следовало ехать на разных электричках. Прощаться не хотелось.

– Ну, пока, Андрюш.

– Пока, милая.

Поцеловал на прощание легким касанием губ и отпустил.

Я поехала домой.

И что же делать? Как быть? Ссориться с его родителями не стоило. Но они вряд ли б одобрили вообще брак со мною.

Я приехала домой и полезла в душ. Хотелось смыть с себя всю накопившуюся грязь. Не столько физическую, сколько душевную. Выговориться надо. Но я знала, что мне родители скажут. Ругать не будут. Просто скажут: надо ли оно мне? Фиктивный брак. Смогу ли наплевать на всех и жить счастливо с ним? И в этом соль. Он звал не замуж, а поставить штамп в паспорте.

И сердце поэтому кровоточит. Обида гложет.

Отца не было, а вот мама оказалась дома.

– Мам,знаю, что ты ответишь, но выслушай. Мне надо с кем-то поделиться...

И я начала издалека... А точнее, с моего отъезда в областной центр. Умолчала лишь о ночи с Андреем. Ну, того, что мы вытворяли. Ну и рассказала про то, как теперь мир могу видеть, про пауков, японку, подачу заявления в ЗАГС. Мама лишь иногда делала уточнения.

– Мда, – вынесла вердикт родительница.

– Не то слово. Знаю, что ты хочешь, чтобы я была счастлива. И если я не уверена, то не стоит и начинать...

– Я бы сказала так, ты права, но если б всё было как у людей. Сейчас всё иначе. А учитывая эффект Манделы... В общем, смотри. Его родители фанаты Японии. И это не прихоть каких-то там пауков, иначе б вкусы тут же поменялись. Насколько я знаю обычаи японцев, сватовство у них имеет место, но вначале жених с невестой должны встретиться. И эта встреча будет наверняка с родителями с обоих сторон. Дальше что могу сказать... Раньше был обычай мужу переезжать к жене... И свадьба может быть по японским обычаям, а для них важно лишь в храме венчаться, можно официально не расписываться. И будет и твоего Андрея две жены... То есть, ваша расписка ничего не даст. Да и раньше японцы многожёнцами были... И сейчас в порядке вещей сходить мужу на сторону, причём даже регулярно ходить.

– И что же, мне не выходить за него?

– Ну почему же?

– Но ведь ты сказала, что это ничего не даст.

– Ещё недавно ты сказала, что подали документы вы без проблем, наоборот,будто кто дорожку подстелил. Вот от этого и пляши. Возможно, вас просто испытывают.

– Да, но... Вдруг они какие-нибудь якудза... Вырежут всю семью...

– Милая, ну что за трагедия? Кто ещё недавно сказал, что может влиять на этот мир, вносить свои программы?

А ведь она права. Чего это я распаниковалась?

– Значит что же, выйти за него?

– Если хочешь, выходи. Но брак будет фиктивным лишь до первой брачной ночи. После – настоящий.

– Угу, – кивнула я, задумавшись о своём. Маме я рассказала про то, что мы планировали жить в одной комнате в общаге.

– Лана, только давай договоримся об одном.

– О чём?

– Первую сессию сдать по-любому! А лучше – весь год. Потом можешь рожать, академ брать... Но чтобы потом восстановиться, надо окончить курс.

Мама была права.

– А японка?

– Не думай о ней. Представь, что её нет и никогда не было.

– Но нельзя же просто стереть человека...

– Тогда меняй реальность правдоподобно. Пусть она уже будет замужем за японцем... Просто не говорила отцу...