Текст книги "Прибытие (СИ)"
Автор книги: Katsurini
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Как чафон может защитить?
– Он может записывать информацию.
– Тогда возьми старую модель. Новую только для членов семьи и наших.
Стиснул зубы, согласился. Пока не время посвящать отца в такое. Я ведь не уверен в том, что Ария захочет стать моей женой. И отец церемониться не будет, силком заберёт её и всё. А если узнает про её способности, вообще будет не важно, что там она думает, заставит подкорректировать её воспоминания. Поэтому не стоит посвящать его в наши проблемы. Вот разберёмся с её разводом, тогда и буду знакомить с семьёй.
Часть 2 Глава 6
Чафон я ей подложил в квартиру, пока её не было дома.
Проверил домофонную систему, были взломы. Блин! По ДНК. Это плохо. Волос где-то раздобыл? Перепрограммировал замок входной двери, настроил на новый чафон. Вот и пригодится новое устройство. Муж-то у нас не простак, и в технике разбирается…
Но неужели он сможет обойти меня? Посмотрим! Убрал возможность заходить два раза без выхода, в подъезд, по одному чафону и ДНК. И вбил в базу слепок ауры Арии. Теперь она сможет войти только по этому слепку. Как и в квартиру.
Кстати, интересно, а как она получила эту квартиру. Пробил по базе. Интересненько…
Подала запрос от департамента полигонных испытаний… Сейчас отменили собственность квартир. А то у народа развелось по две-три квартиры, они сдавали их за плату. А поскольку денежную систему отменили вовсе, то таким вот собственникам разрешили выбрать одну из квартир, либо расселиться вовсе, по этим квартирам. А если жил кто-то другой, например, съёмщик, то его так и оставляли в этой квартире, пока он не решит оттуда съехать. По сути, все стали съёмщиками квартир. Если нужно было сменить место жительства или расширить жилплощадь, вставали на очередь. Не используемую жилплощадь можно было поменять на меньшую. Редко когда такое случалось, но иногда всё же было. Такие квартиры быстро заселялись новыми съёмщиками. Вот и Ария вполне законно получила эту квартиру, разве что вопрос возникал, как она смогла выбить своё трудовое место.
Перенёсся за свой компьютер, влез в базу населения. Пробил данные по учёбе Арии в техникуме. Ого! Да она имеет параллельно учёбе в техникуме защитила две научных статьи. Дальше учиться не пошла, техникум хоть и перезачитывал два первых года в университете, но научные статьи сделали своё дело. Теперь понятно, как ей удалось обойти проверку на то, что у неё есть муж и что есть уже у того жильё и почему они живут раздельно.
Занялся своей системой. Новые доработки от правительства Земли.
Хотят проверять нашу ДНК ещё и на магическую составляющую, а также ДНК землян, чтоб выявлять потенциальных магов… И как они собираются распоряжаться этой информацией?
Ну-ка посмотрим, что нам скажет машина на ДНК Арии. Проследил по базе её слепок. Пусто… Она не сдавала кровь в последние десять лет. Поэтому и не нашлась совместимость со мной. А что скажет на её волос…?
Сиганул в квартиру, проверил расчёску. Пусто. Скопировал слепок ДНК из базы домофона себе на чафон, потом перенёс в машину. Пусто…
И что мы имеем? Попробовать кровь?
Но где её взять? Если без повреждения кожного покрова, то можно менструальную кровь использовать. Но как у неё с циклом? Где взять данную информацию? Не спрашивать же у неё напрямую?
Ладно, Арию оставим на потом. Вариант с выбором по базе не прокатывает в поисках совместимости. Свой отпечаток в базе я уже давно удалил, как только заметил, что он всплыл. Удалил весь журнал своих изысканий в машине. Царь я или не царь… машины… Не, не царь, творец! Богом заделался? Да не, всего лишь отцом…
Ария не сразу надела чафон. Она сомневалась, надеюсь, что её сомнения развеялись бумажкой, что я подсунул. Ничего личного, текст, набранный на компьютере. Я вообще забыл, когда писал своей рукой. Всё компьютеризировано. Даже подпись теперь цифровая. По почерку можно многое определить… Но теперь и этого почти нет. Хотя наверное романтично было вот так садиться в старину за письменный стол, формулировать свои мысли и записывать их на бумаге. Оставляя частичку своей души в почерке, манере написания, надавливания пера или ручки на лист бумаги… Но всё это в прошлом, хотя писать в детстве учат всех, это ведь развивает мелкую моторику.
Земляне многие игры детские перевели в цифровой формат игр на телефоне, планшете, компьютере. Но это всё не то, да, возможно ум учится решать задачки, но моторика страдает, а ещё страдает зрение. Ну да, а зачем его беречь, если можно обратиться к целителю… Но целитель за мелкое исправление не возьмётся, слишком мало нас и слишком много народа… Ведь зрение не угрожает жизни… А очки или линзы тоже можно носить. Можно было б построить оборудование, которое исправляет, у нас такое есть. Но это наши технологии, почему мы должны делиться ими с человечеством, которое особо нам ничего не даёт взамен? Мы уже и так дали им слишком много. Хотя в очередь они всё равно становятся, даже из-за зрения плохого. На чафон пришёл вызов.
Просмотрел. Ну вот, кому-то зрение нужно исправить. Я не занимаюсь целительством.
Звонок. Отец. Отбиваю.
“Да, отец.”
“Это что за новость, с каких это пор ты блокируешь мысленную связь?”
“Странно, не блокировал я.”
“Ладно, разберёмся. Если коротко, то магов катастрофически не хватает. Целительством некому заниматься. Люди стали чаще обращаться, и у многих просто нет отсрочки. Мы создали свою базу, сортируем запросы, но экстренные нужно принимать. Бери отпуск на работе.”
Я матернулся. Мысленно, но отец услышал. Погрозил пальцем.
Оборвал связь. Кстати, что насчёт связи? Просмотрел. Вот это да, Ария выставлена с наивысшим приоритетом, оно и понятно, остальные просто глушатся. Правильно, вот это я понимаю. Организм сам адаптировал приоритеты. Вот только как объяснить это отцу… Ладно, пока сошлёмся на занятость.
На чафон посыпались сообщения с координатами больных. Двести штук. Я схватился за голову. Скучать явно не придётся. Послал запрос на отпуск начальству, срочный отпуск по семейным обстоятельствам. Срок указал пока месяц, а там – будет видно. Вообще служащим полагается лишь месяц, но в виду того, что я лучший программист, мне полагаются поблажки. Вот тебе и не светиться. Так бы просто переключился на целительство. А тут “отдыхаю”, на курорте загораю, в море купаюсь, пусть и по семейным обстоятельствам…
Не люблю обманывать, но вся жизнь из этих скрытностей состоит. Может вообще забить на Землю? Забрать Арию и умотать? Осталось ещё родичей уболтать, вообще покинуть территорию наскучившей планеты… Что-то меня не в ту степь понесло.
Сиганул по заданным координатам.
Почти полностью ослепший ребёнок. Три годика… Прослеживаю его жизнь до причины, утроба, закупорка сосудов, отслоение сетчатки.
Вызываю мать.
– Вы курили.
– Нет, что вы?
– Ага, рассказывайте сказочки кому другому. Когда малыш был в утробе, уехали в деревню, чтоб вас не привлекли по статье, никому там не вредили, кроме как своему чаду.
Мать побледнела.
– Мне мама рассказывала, что нельзя резко бросать. А я баловалась до того…
– Я подам запрос в министерство здравоохранения.
– Прошу, не надо, – в её глазах стояли слёзы.
– А что надо? Вы думаете мне больше заняться нечем, кроме как лечить вашего ребёнка? И это до очередного малыша? Потом вы опять будете баловаться? А страдает малыш. Он в чём виноват? Какое наказание вы понесёте?
Меня зло взяло. Вот правда, дети должны расплачиваться за грехи родителей, а в чём чадо провинилось? В безмозглости родителей? Так оно не выбирало себе их. Его никто не спрашивал, хочет ли оно воплотиться в этой жизни. Родители завели. Для себя, а может опять по пьяни? Раз нарушение было с курением, может и с алкоголем?
– Руку! – женщина недоумённо на меня уставилась. – Вашу руку!
– Что вы хотите сделать?
– Больше у вас не будет детей.
Мать осела на пол.
– Прошу, не надо, – она слёзно молила.
Что, что мне сделать? Не мне судить? А кому? Жалость где? Отправить её на каторгу или судить самому?
Взглянул на малыша, на мать.
– Руку! – женщина протянула. И я пошёл по воспоминаниям обратно, к причине всего этого.
Мать женщины тоже курила, с детства обнимала малышку. Девочка впитывала запах табака с молоком матери. Это был родной запах, запах тепла и уюта… Потом в школе, когда подростки начали баловаться сигаретами, девушка тоже решила не выпадать из компании. Потом пыталась завязать, да только чуть стресс и вновь возврат к вредной привычке. Потом беременность… Запланированная, желанная, но ломка по наркотику… Она уехала. Просто уехала. Чтоб не подвергать мужа и семью разборкам. Муж поехал за ней и хоть не одобрял этого, но ни слова не говорил.
Убираю причину. Стираю в воспоминаниях запах табака от матери, стираю воспоминания по тому, что курила в прошлом. Потом подчищаю воспоминания и последствия для малыша.
Ну и как мне пополнять свой резерв?
– Вы… вы… благодарю.
Она хотела броситься ко мне на шею, а я шарахнулся от неё.
– Извините, нельзя.
Ария не поймёт, если я буду с каждой женщиной после излечения обниматься…
И я сиганул к следующему больному.
Так продолжалось целый день. На десятке я был уже пустым. С трудом сиганул на корабль. Еле дополз до источника энергии.
– Деда…
Меня заволокло тьмой.
И как мне лечить народ? У меня ж ещё 190 срочных больных?
Отец прискакал тут же.
– Буря, что с тобой происходит? Десять больных? Всего десять? Ты куда свой резерв подевал?
– А телепортация? Сколько раз я переносился? Больных думаешь всего десять? Ага! Там причина глубоко зарыта. Ты почему думаешь, они тяжелобольные? Как я должен их лечить? Они друг на друге завязаны. Мне приходится лечить всю семью. Ещё и в их психологических проблемах разбираться, а также … – я замялся. Не говорить же отцу, что я покрываю целую кучу нарушений.
– Что ты делаешь ещё? Проблемы … Так не пойдёт. Не можешь вылечить проблему одного больного, значит, снимай симптомы. Пусть недолго продержится, но какое-то время продержится. Глядишь, к тому времени спасём наших целителей.
С одной стороны я был согласен с отцом. Такими темпами я могу потерять людей. Остаток дня я-таки успел обойти оставшихся больных, снимая лишь последствия последних лет. Лица мелькали перед глазами, и я просто постирал их считанные воспоминания из своей памяти. Хватит, не могу больше.
Спал я вновь у деда. Во сне был с ней. Отдыхал душой…
Она напомнила про чафон. Вспомнилась обида, что она не одела. Да что со мной такое? Напряжение сказывается. Как всё надоело! Так хочется прижаться к ней, ощутить её теплое тело, прикосновение к её губам, коже…
Потом сплошной кошмар. Хорошо, у Арии было всё пучком, она вела себя спокойно, играла роль загнанной жертвы. при этом чувствовала себя уверенно. Это радовало. Ещё и её лечить … мне для полного счастья только не хватало. Нет, я, конечно, сделал бы это с удовольствием, но копаться вновь в этих болезненных воспоминаниях… как-то не хотелось. И хотя чувства у Арии были не совсем приятные, она всё больше ненавидела романтические вещи, но той боли не было. А мне хватало боли своих пациентов…
Последние дни отзывались сплошной болью. И только сейчас я понял, что не всё было так гладко, как казалось. Ария научилась закрывать свою боль от меня. Детка, что ж ты делаешь? На меня навалилось всё разом, когда она просто в понедельник не справилась и слёзы лились сплошным потоком… Малышка…
Я забил на всех клиентов. Следовал лишь за ней, она не в том состоянии, в котором её можно бросить. Не сейчас…
И на танцы я пошёл тоже. Боги, прошу, помогите, пусть мы вместе станцуем, пожалуйста.
Стоило мне взглянуть на эти серые глаза, как я сбился в дыхании. Любимая, родная… Сердце радостно стучит. Наслаждаюсь каждым прикосновением, мы движемся в такт музыке, ни разу не сбиваясь. И танец, медленный, плавный, мучительный и дарящий наслаждение… Не могу отвести взгляда, не могу отпустить из объятий. Музыка закончилась, а мы всё ещё танцуем. Как же сильно люблю. Как можно жить без тебя, любимая?
Следую за ней и после танцев. Он ведёт её на свидание, а она мыслями там, со мной, в танце… Это греет душу. Сияет, но для меня… Приятно… Словно мы продолжаем быть вместе, там, в танце, вот только нас больше не отделяют маски…
Потом трактир, муж галантно ухаживает за любимой. А я ревную. И ничего не могу с собой поделать. Ария прочувствовала. Уже ощущает мои чувства? Неужели?! – я радостно усмехнулся. Это было приятно.
Что опять не так? Странное чувство опасности. Резинка… единственный блокиратор. Я сиганул к Арии домой, нашёл семейный гарнитур. Серьги незаметно надеть не получится. Что остаётся? Браслет…
Схватил и сиганул под стол, оборотился тенью.
Едва успел обратно, как услышал голос Виктора:
– Распусти волосы. Мне надоело, что ты причёску не меняешь. Распустишь или я сам распущу?
Она забилась в страхе.
“Распусти, не бойся,” – я уже подстраховал.
Надеваю ей на ногу блокиратор. На руку, опять же, незаметно надеть не выйдет. Фиксирую его на бедре. Пришлось чуток растянуть, чтоб наделся. На щиколотке будет видно. Пусть платье и в пол, да только всё равно из-за разреза может быть заметно. Хорошо разрез всего лишь до колена.
Надел. Хух. Выброса силы не произошло. Муж выхватил резинку, я едва успел уничтожить волоски с неё и успел снять функцию блокировки с неё. Теперь это просто резинка, не более того.
Ария чуть не плачет. Её эмоции захлёстывают меня. Хочется избить мужа, а лучше убить. Она про себя улыбнулась на мои желания. Вот вроде бы молчу, а мы друг друга всё равно понимаем без слов, чувствами.
Любимая сбегает от мужа, якобы по нужде. Я следую за ней. Так хочется утешить её, обнять, прижать к себе. Она ощутила их, мои чувства. Зову её в кабинку.
Чафон записывает всё, я не могу этого отменить. Поэтому приходится не высовываться. Хорошо, что он не ловит магию, а вот последние разработки и её ловят.
Перемещаю браслет с ноги на талию, не разрывая блокировку, оставляя закольцованность и не снимая его полностью. Прикосновения, пусть почти не ощутимые, не осязаемые, но для меня ощутимые. По её телу бегут мурашки. Она их чувствует? Любимая…
И я начинаю с ней говорить… Всё равно этого никто не услышит. Ложные надежды, стоит ли их давать… Или не ложные, но я так боюсь их сорвать…
А потом она вернулась обратно за стол. И все чувства словно в один миг заполонили меня, но больше всего заполнило меня всего чувство опасности, причём жуткой – страх за её жизнь. Всё настолько быстро. Ария успела отскочить раньше, чем среагировал я. Почему я не ощутил тварь? Перевёртыш, значит. Почему? Любимая, которую я должен защищать от опасности, в очередной раз она сама себя защищает. Прости, малышка. Поднялась паника, все устремились к выходу, любимая тоже. Но вновь ей не сидится на месте и даже к мужу она испытывает сострадание.
“Не суйся! Я разберусь.”
Я вызвал двух магов. Я не должен тут светиться. Сам заблокировал тварь, правда так, что она не могла покинуть трактир, не более того. И пока меня не позвали военные, для восстановления руки, я молча наблюдал за происходящим из облика тени. На самом деле ни капли сострадания к мужу, наоборот, я хотел, чтобы он хоть частичку той боли ощутил, что довелось испытать ей. Моя девочка… Любимая… Как можно любить и ни во что не ставить самого дорогого человека в твоей жизни? Как?
Военные не стали пытать мужа, я попросил своих друзей убедить в том, что нельзя пока светиться перед мужем. Что проводится тайное расследование по его поводу и есть наш агент под прикрытием, который выполняет задание. Поэтому его даже не вызвали на допрос.
Я не стал исцелять мужа. Отправил его в клинику искусственных протезов. Ничего, перебьётся с ненастоящей рукой. Поделом ему будет. А потом я восстановил плоть, вот только обострил нервные окончания. Пусть помучается… А объяснил тем, что так компенсируется неживая кость. Он даже поверил. Наивный.
Ария отказалась отдать чафон как вещдок. Правильно сделала. Я не для того доставал его для неё. К тому же он уже запрограммирован на её ДНК и посторонней эксплуатации не подлежит.
Увезли её на базу за городом. Допрашивали снова и снова, ну сколько можно её мучить? Потом вызвали нас, всех, кто хоть как-то из магов пересекался с ней. Мы подтвердили её показания и Серёга подтвердил, что этот чафон наша разработка и запрограммирован только на Арию, так что толку не будет, если они его заберут. А вот доказательства, собранные им, могут быть использованы против её мужа, на которого шьётся досье. Поэтому ей и выделили это устройство, кто как не она ближе всех к нему.
Вечером её отпустили, вот только выкинули как кошку, и добирайся как хочешь. Обволакиваю её своей тьмой, свитой под комаров. Пусть чафон запишет, что её окружили комары. Перенёс её домой. Нельзя даже погладить. Засада с этим устройством. Просто развеял тьму и всё.
Ария собралась трудиться. Бедная моя девочка, даже при всех неурядицах находит в себе силы куда-то идти. Любимая, потерпи ещё чуточку, осталось совсем маленько.
На предприятии я от неё отстал, всё ж там она в безопасности. Она хороший специалист в своём деле, так что… Её ценит правительство, предприятие ведь государственное.
Я занимался очередным больным, когда Ария повстречала мужа. Но как? Она ведь не с ним. Или с ним? Я бросил больного, только чтоб быть с ней рядом. У неё болело сердце, а она находила в себе силы говорить. Её слова больно ранили, в них было столько чувств, даже бесчувственный чурбан бы проникся. Но он не понимал. Как так можно? Ты ведь тоже любишь её? Зачем заставляешь её страдать? Всё больше уверялся в том, что убить бы его, таким людям не следует даже ходить по Земле. Как такого можно было выростить? Почему любовь творит такое? Это ведь самое светлое чувство на Земле и самое жестокое.
Ария вбежала в подъезд, я ринулся к ней, вновь откат. Любимая…
Она даже не может идти, я беру её на руки и несу в квартиру.
На этот раз хуже, чем было раньше, она даже не в силах вдохнуть, я не могу даже откатить. Обволакиваю своей тьмой, своими чувствами.
"Дыши, слышишь, дыши!"
"Не могу!"
"Можешь!"
Она усилием воли делает вдох. Молодец, умничка!
"Что ж ты себя не бережёшь-то?" – на меня накатывает отчаяние. Ну за что ж тебе такое. Хочется в очередной раз плюнуть на всё, забрать её.
"Прости. Вечно тебе приходится вытаскивать меня из передряг."
Оставил её, не мог не оставить. Ей уже лучше, а мне нужно долечить того больного.
А потом ещё сотня больных… Откуда ж они берутся. Лечу поверхностно, на большее я сейчас не могу распаляться.
Ария с кошкой играла дома. Остался последний день выдержать… Как же это сложно.
Я забил на всех больных, следовал за ней по пятам. Муж от неё не отступится.
На предприятии всё было тихо и мирно. А вот в трактире запахло жаренным. Неужели им всем мало того, что она вынесла. Они решили подлить масла в огонь.
Когда тебя увольняют, это очень обидно. Я лечил много людей, у которых после такого тоже возникали различные болезни, но в основном с сердцем связанные. А моей девочке нельзя волноваться. А они опять её мучат. Ну что ж это такое. Я бы разнёс тут всё, только за то, что они сделали ей больно, хоть и хозяин был прав со своей стороны. Но Ария любила это место, и она бы расстроилась. Ещё большую боль не хотелось ей доставлять. Она полдня просидела в кабинете у хозяина трактира, прокручивая кадры с нападения. Я кстати, их не видел с того ракурса, смог рассмотреть, откопировал видео себе.
Ария думала, и мысли у неё были грустные. Она сомневалась в моей искренности. Это было больно, я ведь не дал повода так думать. А что дал? Не дал даже надежду, ничего не рассказал, просил лишь верить. И пусть я всегда прихожу на помощь, но отчаявшейся девушке этого мало. Ей нужна поддержка.
Прости, любимая. Ещё чуточку и мы будем вместе. Осталось продержаться всего несколько часов. Последних, самых трудных.
Люблю тебя, почувствуй это. Обволакиваю её своими чувствами. Любимая.
Часть 2 Глава 7
Меня пытались вызвать по чафону, но я вырубил его. Тогда стали пытаться со мной связаться мысленно отец – блокировал, потом Серёга.
"Что?"
"Ты не отвечаешь?" – Серёга был спокоен, как и всегда.
"Ближе к делу!" – а вот у меня нервишки уже шалили, не до отвлечений сейчас.
"Мы кое-что накопали,надо проверить!"
"Проверяйте!"
"Эй, ты чего?"
"Она с ним, и это серьёзно. Она на грани, как и я. Сегодня последний день. Поэтому меня нет. И тебя тоже, вызови ещё Ваську. Следите за подписанием бумаг, потому что если он не подпишет, я вмешаюсь по обстоятельствам. Всё, конец связи."
И пусть весь мир катится в пропасть!
Любимая, моя маленькая девочка! Мысли с трудом удаётся удержать в пределах моей головы.
"Всегда можешь меня позвать. "
Но она не позовёт, да? Хочу её обнять, прижать к себе и не выпускать.
Я был против того, что она пускает его в дом. Но что же делать? Она взрослая девочка, не могу ведь я запретить ей, это пока ещё только её жизнь. Как же сложно держать себя в руках, когда чувство опасности просто вопит.
Войти не могу, разве что сигануть внутрь, но всплеск можно отследить, если он активированный маг, может заметить. Сигаю сразу в квартиру.
Как же это мучительно, ожидать её. Остаётся только надежда на то, что мозги он не совсем растерял, что дождётся, когда они останутся без свидетелей.
Они вошли в квартиру. Я чуть с ума не сошёл, пока ждал. Казалось, прошла целая вечность.
На любимую было больно смотреть: бледная, как мел, впавшие щёки, тусклые глаза. Сколько же потрясений в один день! И это ещё не конец!
Боги, дайте мне сил сдержаться!
"Скажи, прошу!"
"Не вмешивайся, пока не позову!"
Она чуть успокоилась. Моё присутствие немножко помогло.
Вот так многие мужчины оставляют своих любимых в самый сложный момент, их нет рядом. Как можно бросить, когда ты так нужен?
Муж осматривается, поначалу мне показалось, что он меня заметил, но нет. Во взгляде сквозит брезгливость. Каждое слово сквозит ядом. Начинает притрагиваться к вещам, ставя метки-ловушки. Они небольшие, их невозможно отследить, если не знать, что искать. И они включаются в момент соприкосновения, отсасывают энергию владельца. Капля за каплей. Более эффективный способ пополнения энергии. Постоянно сосётся, давая возможность владельцу вещи подлататься природным способом.
Неужели он любит? Как можно вот так любить?
Идёт в кухню, продолжая ставить метки. Они часть него. Значит, это он создаёт метки. Вопрос ещё в другом: на каких ролях он во всём этом? Если я его убью, прекратится ли всё? Чутьё подсказывает, что нет. А значит, нужно держать себя в руках! Стискиваю зубы и стараюсь спрятать свои чувства. Арии своих переживаний хватает!
Муж начинает приставать.
"Позови!"
Как же хочется вмешаться. Но если вмешаюсь до её желания, она может всю жизнь себя винить, мысленно прокручивая этот момент снова и снова.
Но не зовёт, а действия мужа переходят все рамки. И ведь по закону не влезешь, земляне по-прежнему прописали в союзе супружеский долг и его могут заставить выполнить силой. И развод тогда не дадут. У них по-прежнему насилие внутри семьи возможно. Они не относятся к своей половинке, как Богу или Богине.
Муж раздевает её, как же больно смотреть на неё. Весь страх передаётся мне, вся буря чувств. Загораживаю её собой, превращаясь в невидимую плёнку. Он не сможет войти в тебя, малышка. Так хочется ударить его током, поджарить его плоть, чтоб больше никогда не мог надругаться над женщиной!
На удивление он отвлекается для подписания бумаг.
"Буря!"
И я не удержался и вложил пусть и не ток, но с силой ударил его схожей энергией.
Одновременно являются маги и военные, арестовывают мужа. Как же хочется сразу явиться, но нельзя светиться. Одно утешает – ей больше ничто не угрожает. Разве что инфаркт.
Уходят, и тогда я проявляюсь. Моя девочка, любимая девочка.
Столько невысказанных чувств, которые теперь можно проявлять.
Смотрю на неё, заглядывая в любимые очи, как же я скучал. Так хочется прикоснуться к ней, но приходится сдерживаться, ей нельзя делать больно, она не заслужила грубость даже в порыве страсти.
Заключаю её в объятия, и всё – не могу надышаться, насладиться прикосновением.
Когда очнулся от её пьянящего аромата, вспомнил про лечение.
Снял блокиратор, но у неё мысли о другом. Это хорошо, я боялся, что после мужа она не захочет вообще физической близости.
Но стоит ли отказывать себе в удовольствии, хотя бы посмотреть на неё, тем более, если она готова. Снимаю её платье, блокиратор хоть и снятый, но ещё не перестал действовать. Наслаждаюсь пока ласками, распускаю её волосы, хочется видеть её естественной, отпустить её силу на волю, ведь когда волосы не собраны, они распыляют накопленную энергию. Сияние вырывается из неё, но на этот раз оно не ранит, а ласкает, тянет свои лучики к моей тьме. Обволакиваю её собой, даря нежность и любовь. И мы следуем по волнам её памяти, уничтожая любое упоминание о её бывшем! Не было никакого бывшего, а чувства были ненастоящими, так что они не вернутся. На место пусть и ложных чувств предлагаю свою тьму, любящую тьму. Она принимает меня.
Вернулся, она словно солнышко в моей непроглядной тьме, а я космос, только без звёзд. Учу её прятать свою энергию внутри себя.
– А теперь давай спокойно поговорим.
Она хочет одеться, блин, я и забыл про метки. Развеиваю платье, успевая откопировать метку. Запускаю поисковый механизм по этой метке и уничтожаю все метки, и с ними вещи. Прости, любимая.
Бежит в комнату. И я за ней. Не ожидал, что от комнаты вообще ничего не останется.
– Прости.
Она оседает на пол, беру бережно на руки и отношу в кухню. И там разгром.
Нужно забрать чафон, он наверняка снял копию с метки, надо будет попробовать с его помощью найти метки не только в её квартире, а может удастся и изменённые метки снять.важно всё это сделать, не повредив информацию и откопировать всё на новое устройство. Вспоминаю упаковку, переношу мысленно её сюда. Кладу туда устройство. Переношу обратно с пометками, что нужно сделать.
Потом попросил пакет, что не пострадал от метки. Она бережно его прижимает, а мне интересно, как ЭТО могло выжить.
Она засмущалась, потупила глазки.
– Это тебе.
Бережно разворачиваю подарок. Сердце пропускает удар. Вряд ли она догадывается о том, что это. Свадебная рубаха.
У нас есть такой обряд. Если женщина дарит мужчине рубаху, это предложение войти в его жизнь на правах супруги. Предложение может делаться и мужчиной, только редко кто может сделать такое произведение искусства, вот мужчины и сами делают колечко ручной работы или дарят что-то ещё, что можно надеть и носить хотя бы какое-то время.
А у землян традиция эта исковеркалась, они уже руками ничего не умеют делать, вот и покупают готовые кольца, вот только они уже без души и не служат оберегами отношений и жизни.
В подарок вложено столько любви, защиты и нежности. Понятное дело, что другой к нему даже прикоснуться не сможет.
Встаю перед ней на колени.
Объясняю смысл её подарка. Она должна чётко понимать, что будет. Никакого обмана, только полное доверие.
Она этого хочет. Об этом я даже не смел мечтать.
Снимаю футболку и надеваю на себя сорочку.
– Я принимаю твой дар, Ладария.
Только истинное имя, которое само открывается суженому.
Поднимаюсь, призывая свой ответный дар. Такая же сорочка, только женская. Она смутилась, обращая внимание на своё смуглое, почти чёрное тело. Я даже не заметил этого. Блин! Женщины ведь меняют наряды, причёски, украшения, чтоб муж заметил, какая она сегодня особенная. А что ж я могу поделать, когда я вижу лишь ЕЁ, а не наряд, он просто блекнет на её фоне.
Она помылась, высушил её волосы, надел сорочку. Ткань высушивает тело, не пачкается, не рвётся. Проверил свойства своей сорочки, такие же. Любимая, ты сама создала живую ткань, сама не подозревая об этом.
Любимая вспомнила про Дуську, блин, я про неё забыл, хорошо, что по привычке с утра её забрал.
А потом перемещение к её родителям с просьбой благословить, затем к моим.
Отец глядел на меня ошарашенными глазами. Окинул нас взглядом. Оценил наши сорочки. Но потом обратил внимание на её волосы. Блин, я забыл про волосы. Надо было их собрать в косу. Да ещё и короткие... У нас народ не стрижётся, чтоб не состричь накопленную энергию да и на Земле всё незамужние носят длинные косы.
Отец приказал отпустить её руку. Наивный. Попробовал прикоснуться к замку наших рук, но сила, которая нас связала, не позволила этого сделать.
Отец довольно хмыкнул.
– Значит, суженая. Хорошо.
И дал благословение. Далее заключался союз свадебным рушником, переплетании моей мамой волос любимой. Вообще прикосновение к волосам женщины у нас считается чем-то личным, такое позволено лишь маме, сестре, один раз свекрови. И лишь мужу дозволяется пользоваться их энергией, отдавая свою энергию взамен.
А потом мы поцеловались. Весь корабль вырубило. Давно такого не было. У моего деда было в последний раз на свадьбе.
Энергия вырубилась и на Земле. Ничего хорошего, в общем! Но и ничего плохого. Может неработающие устройства хоть немного очистят экологию.
Хорошо, что когда корабль на орбите, то даже без энергии, он никуда не упадёт и не улетит, под притяжением Земли.
Рушник полностью растворился в нас, связывая нас на всех уровнях. Всё это время я сидел подле неё и наслаждался прикосновением к ней, любованием её лица и тела.
Ещё предстоял вопрос: что делать с нами на Земле. Не хотелось светиться. С другой стороны, любимой нужен муж, чтоб больше никто не посягал на её честь.
Ария очнулась. Разговор нужно было начать. И я стал рассказывать, о нашей цивилизации, о себе, о её муже. Старый чафон уже скопировали на нашу последнюю разработку.
Показал, как им пользоваться, включил ей поток видео. И она стала смотреть.
Сам пошёл на допрос с пристрастием к отцу.
– Ну, рассказывай! – начал он, как только я переступил порог.
– А что рассказывать?
– Как встретил её и прочее.
Я долго собирался с мыслями. Что отцу можно рассказать? Утаивать информацию нельзя.
– Она была замужем, – отец порывался что-то сказать, но,я не дал. – Молчи и слушай.
Грубо, но что делать.
И я начал заново, как мы встретились три года назад. А потом чуть больше месяца назад.
Отец молча переваривал информацию, когда у меня словесный поток завершился, он погладил свою бороду.
