Текст книги "Прибытие (СИ)"

Автор книги: Katsurini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

  – Это ваша? – Влад поглядел на меня.

  – Ага.

  Родители Арии сидели молча, явно не понимая о чём речь.

  Так и пробежал завтрак. Ария подошла к малышке, взяла на руки мальчишку.

  – Привет, как тебя звать, здоровяк? – Светик заворчала, явно недовольная вниманием мамы на чужого ребёнка и готовая расплакаться. Тёща подскочила, мама загородила путь.

  – Что опять? Какие ещё правила?

  – Трогать пока нельзя малышей. Только мамы и папы могут.

  – Как долго? – вмешался тесть.

  – Пока связь между родителями не окрепнет, – а это мой отец.

  Представляю каково это вливаться в новую семью с чужими порядками и ладно, когда молодёжь вливается, а когда взрослые...

  Не было ли ошибкой, забрать их сюда? Как они себя ощущают не в своей тарелке... И возврата теперь уже нет.

   Часть 4 Глава 3

   Ария

  Знаете, сколько ни готовься быть матерью, а всё равно, пока не будет ребёнок жить с тобой, всё не то. И вроде сидела раньше с детьми, и курсы в техникуме тоже проходила, нас ещё в детские сады на практику отправляли, для подготовке к материнству, а всё равно не то. С рождением малыша мир переворачивается с ног на голову. А если ещё и родители мозг выносят, то вообще кошмар. Свёкры молодцы, пустили всё на самотёк, ни одного совета. Даже обидно. Буря пояснил это тем, что если мне нужен совет будет, то я обращусь, а давать советы без разрешения у них не принято. Как же мне повезло с новой семьёй. Родители в восторге не были, ведь они находились на чужой территории, а я привыкла ко всем родственникам, все обращались ко мне на ТЫ, но с уважением. С моим мнением считались, доверяли передавать мужу любую информацию и не пытались влиять на моего мужа через меня. И свёкры обращались ко мне ни лучше и ни хуже, чем к Ясе, например. К Лучику и Владу относились несколько иначе, ведь они были мальчишками.

  А ещё не нужно было возиться по дому. Всё делалось автоматически, стирка, уборка. Только готовка была на девчатах. Мама, я, свекровь, Яся, Аня, ещё родственницы. Все по женской линии. И никаких поблажек, беременный, после родов, а всё равно готовь, если твоя очередь. Единственное, что расписание подбили так, что мы с Аней были через неделю после родов. И эту неделю мы с Аней всё время гуляли в саду, качая в колясках малышей. Можно было в перевязи носить, а можно в коляске качать. Гуляли понемногу, чтоб не перегружать свой организм, мужья вовсю старались помогать, а больше никто не беспокоил. Аня не трогала Светку, как она объяснила, было нельзя.

  Я поначалу не поняла, почему. Ну ладно, родителей не подпускали к нам, но я ведь брала на руки Годика (Годиславом назвали сына Влад с Аней).

  Как оказалось, я имела право это делать, даже не так, это была честь для малыша – моё внимание.

  – Ты ведь маг жизни, и этим всё сказано. Они молятся на тебя! – Аня явно не разделяла восторгов расенов – так они себя называли.

  – Надеюсь, что ты поклоняешься мне.

  – Я пошутила. Ты очень ценна для них, и правда, твоя энергетика может лечить от любых болезней. Особенно сейчас, после родов, – я пожала плечами.

  Так и проходили дни за днями. Через неделю нас нагрузили готовкой, и никто не помогал. На столе в кухне (она была рядом со столовой, смежная) стоял шезлонг, куда я клала Светика и начинала напевать песенки под нос, пока готовила. На потолке летали птички, прыгали белочки. Дочурка внимательно следила, а потом засыпала.

  Муж приходил домой пораньше, освобождаясь после трёх часов, возился с дочкой, шёл с нами гулять, играл с нею, а я могла почитать, поболтать, порешать задачки.

  Я прекрасно себя ощущала и выделения закончились. Но Буря ограничивался частичным энергетическим слиянием, избегая физической близости.

  – Почему?

  – Я боюсь.

  – Чего? Я тебе разонравилась после родов?

  – Глупенькая, я еле сдерживаюсь, но пока не стоит. Ещё не до конца у тебя зажило. Пусть не кровит, но обождём, ладно? – я пожала плечами, мол, как скажешь.

  Однажды любимый явился домой, сел на диван и замолчал. Светка, увидев папу, начала агукать. А я всерьёз забеспокоилась. Он молчал, я ощущала как ему плохо, и знала, что не стоит сейчас его трогать.

  Контакты с родственниками были разрешены, мама с папой были счастливы. Дочурке исполнился месяц вчера. Я набрала родителей на своём чафоне и вызвала их в сад. Оставила Светку с ними, а сама вернулась в нашу каюту.

  Буря так и сидел, ничего и никого не видя вокруг.

  – Любимая, – голос я его не узнала, словно он постарел. – Иди ко мне.

  Сжал меня в объятиях, распустил мои волосы, прячась в них.

  Как мне поддержать тебя? Как утешить?

  Он был нежен со мной, сливаясь на всех уровнях.

  “Пойдём!”

  “Куда?”

  “Туда, куда тянет...”

  Удар сердца. Кого? Земли! Уменьшаемся до размера РОссии. Ещё удар сердца! И мы ещё уменьшились и уже находимся на Байкале. Ещё удар, и мы под озером, в каких-то пещерах.

  “Он живой.”

  Последний удар. Нас притянуло к Жёлтой мантии. Душа отлетает от Жёлтого балахона, который тут же опадает и ткань превращается в пепел. Заключаю душу в кокон света.

  И нас относит обратно на корабль.

  Буря приобрёл физическое тело, а я не могла. Не сейчас. Я должна сохранить эту душу. Любимый сиганул на Лебёдку, а я вслед за ним.

  Звонок по чафону, и я воспринимаю этот поток напрямую.

  “Катерина, срочно ко мне, передаю координаты.”

  Через мгновение перед нами стоит девушка, держится за сердце. На ней длинное в пол серое платье, с длинным рукавом, и собранные под платок волосы. Глаза покрасневшие от слёз.

  – Локон!

  Она молча достаёт из-под выреза платья медальон, открывает и протягивает волосок. Меня на не видит. Она вообще мало что видит, потому как в глазах стоят слёзы.

  Любимый кладёт волосок в какой-то аппарат-камеру. Запускает процесс. Бросает на меня взгляд.

  “Успеем ли? Сколько ты продержишься?”

  Таймер отмеряет десять минут. Кажется каждая секунда длится целый час. Всё покрывается туманом.

  “Отпускай, ты не справляешься.”

  “Нет, ещё чуточку.”

  “Отпускай!”

  И я отпускаю, уже ничего не вижу вокруг. Любимый подхватывает меня на руки. И я проваливаюсь в пустоту.

  С трудом открываю глаза, вижу любимого рядом. Закрываю их, тяжело смотреть.

  Опять открываю, перед глазами стоит малышка. Волосёнки уже отросли, завиваются чёрными кучеряшками вокруг головы. Хочется закрыть глаза, но что-то не даёт мне покоя. Скольжу взглядом по кроватке, которая придвинута к нашему дивану.

  – Светик, ты уже стоишь! – сон как рукой сняло.

  – Ладушка, – Буря появился тут же.

  “Буря, это что такое? Почему она стоит?” – в моём мысленном голосе паника.

  “Успокойся, любимая, всё хорошо. Теперь уже хорошо,” – в его глазах блестят слёзы.

  Любимый достаёт дочурку и перекладывает к нам на диван.

  Сколько времени прошло?

  – Полгода.

  – А Светик, она на искусственном вскармливании?

  – Нет. Мы думали, ты очнёшься, как начнёшь кормить её. Но ты не очнулась. Но тебе было лучше, когда она сосала, поэтому мы оставили все кормления. Дочурка положила головку мне на грудь, обхватив рукой свою подушку.

  – Мама.

  И я разрыдалась. Такие приятные сердцу слова. И сколько же я пропустила в жизни своего малыша.

  – Я тебе всё покажу. И всё ещё впереди. Больше так не делай, прошу, – муж кладёт свою голову с другой стороны ко мне на грудь, а я обнимаю самых дорогих мне людей и сердце щемит от любви к ним. Почему я словно провалилась куда-то, словно не было этих шести долгих месяцев? Для меня словно только что потемнело всё и вот я уже тут, впереди во времени…

  Бурелом не отходил от меня ни на шаг, вливая в меня силу и помогая разработать все мышцы. Прямо дежавю. Но в тот раз была всего лишь слабость.

  – Прости, малышка. Я виноват. Из-за друга чуть тебя не потерял.

  -Только решение было моё. Хоть не напрасно?

  – Всё благополучно завершилось.

  – А устройство...

  – Да, может воссоздавать тело, клонировать. Вот только душа оригинала нужна. Без нужной души может призваться любая.

  – А воспоминания?

  – Их душа хранит, если не прошла забытьё-перерождение. Прости, я ведь затянул, не доверился сразу, тебе довелось так долго ждать..., – он понуро опустил голову.

  Дочка внимательно наблюдала своими синими глазёнками, посасывая сисю , иногда улыбаясь. Какая красивая. Я гладила её волосы.

  – У неё твои волосы...

  – Чёрные?

  – Кучерявые.

  – И твои. И Глаза твои.

  Он кивнул.

  – А носик твой, – ну не знаю...

  – Мама, – дочка тоже решила вставить словцо.

  – Давно она говорит?

  – Да, как только ты уснула, так и талдычит "мама" да "мама".

  – А как бабушек воспринимает? Кстати, а твоя мама...

  – Родила, девочку. А на бабушек нормально реагирует, но говорит только одно слово. И никаких агуканий, ни "ням-ням", только "мама".

  Я улыбнулась моей красавице.

  – Хочу твой локон!

  Любимый забрал дочку и всунул в кроватку.

  Взял меня на руки и отнёс в санузел. Там усадил меня на высокий стул, протянул мне ножницы. Мол, сама режь. Распустил волосы.

  Я дрожащими руками кое-как отрезала. Любимый набрал на стене какие-то символы, открыл шкафчик и достал медальоны.

  Положил свой локон туда, и надел подвеску мне на шею.

  Потом усадил меня так, чтоб я упиралась боком о стену, а сам распустил волосы. Расчёсывал, что-то выстригая. Показал мне мой длинный локон, спрятал в свой медальон, после этого заплёл косы, подвязал платком-тканью.

  Малышка уже спала, обняв Дуську.

  – Дуська? – кошка приоткрыла лениво один глаз, и вновь закрыла.

  Муж рассказал, что после родов кошка облюбовала нашего племяшку, а когда я заснула, стала спать со Светиком.

  Муж боялся класть дочурку ночью рядом с нами, мало ли, придавит её, потому что ночью его срубало от усталости. А ещё он пытался во сне дозваться меня.

  – Я ничего не помню. Прости.

  Муж прижался ко мне.

  – Наши ещё не знают про твоё воскрешение. Завтра начнутся посещения.

  Прижался ко мне. А я гладила его волосы. Любимый мой.

  Внезапно в мозгу что-то щёлкнуло. Встала перед глазами сцена, когда Жёлтый умер. Рядом было несколько лежанок, на которых была другие люди.

  На одной была пара, и они занимались лю... , нет, не могу назвать это любовью. Пусть будет соитие. Приблизила картинку и обомлела.

  Так, убрала фокус от них, и оглядываю всё остальное. Пещера походила на лабораторию. От лежанок некоторых шли провода, к Жёлтому тоже.

  "Это Серёга. Мой лучший друг. Он мне с тобой очень помог. А я его не смог спасти."

  "Надеюсь, теперь долг погашен?"

  "Этот – да. Зачем они тут...?"

  "Гляди, провода идут от Серёги к ним..."

  "Перекачивают силу? А причём тут слияние?"

  "Может особенность какая... Мы при слиянии берём силу с Вселенной, по крошке, но ведь это много. А они видно могут откачивать с людей. Какой Серёга маг? Какая у него сила?"

  "Телекинез."

  "Плохо."

  "Думаешь перекачали?"

  Пожала плечами. И тут меня осенило:

  "А ты почему мои мысли читаешь?"

  "А когда ты уснула, я все блоки снял. Пытался поймать твои мысли."

  "И что, удалось?"

  "Нет, ты словно просто выключилась. Мы ведь не призвали тогда силу Вселенной. Прости... "

  "Я каждый день кормил тебя своей тьмой, сливался с твоим светом. Но он был таким слабым. Но с каждым слиянием он чуточку расширялся. "

  Любимый приподнял голову, пытаясь прочитать в моих глазах что-то.

  Потом впился поцелуем.

  “Как у тебя дела с Витькой?”

  “Никак, я был с тобой всё это время. Не до Виктора было.”

  “Пора с ним заканчивать. Это начинает раздражать...”

  “Хорошо, как скажешь… А теперь давай не будешь больше о Нём думать...”

  И поцелуи, сводящие меня с ума, заставляющие забыть всё остальное, кроме моего любимого, моей любимой тьмы, любимый стук моего сердца, два светящихся синих огонька, нежные, ласковые руки…

  Моя половинка, мой суженый, любимый, ненаглядный… Моя противоположность, без которой я не могу жить...

   Часть 4 Глава 4

   Бурелом

  Месяц пролетел незаметно. Меня разрывали на части, а я посвящал много времени своей семье. А все докопались, всем что-то надо. В итоге моего лучшего друга перебросили мне на замену, потому что для меня на первом месте стоит семья. И плевал я на всех остальных с высокой колокольни...

  Но в тот день всё было просто кошмарным. Меня выдернули из семьи, считай силком, потому что Серый пропал. И на этот раз заменять меня было некому. Я тогда потратил целую кучу энергии, пытаясь найти его и беспорядочно сигая по городам в поисках следа.

  Серёга должен был проверить новое устройство по поиску скабрезия. И было оно лишь в экспериментальном единственном экземпляре. Данные передавались на корабль, но вспышки были во многих городах, вычерчивая временную диаграмму. Я проверял каждую точку, но так и не видел ни одного следа, ни одного всплеска свежего. Проверку я начал с последней точки, но только в обратной последовательности, всё было без толку. Точка на диаграмме оставалась лишь одна, самая первая. И вот там был обнаружен остаточный след Серёги.

  Странно. Зачем он тут вновь очутился?

  Осмотрел всё вокруг и заметил Серого, сползающего на землю. Вспышка света и Серёга изогнулся в агонии и исчез в ней. Когда всё развеялось, никого вокруг не было. Ни запахов, ни звуков. Вакуумная пустота... И связующую нить я больше не ощущал. Мы ж все родичи(за исключением некоторых женщин или мужчин, принятых в семью), поэтому связующие нити мы ощущаем. Просто они слабенькие, потому что родственники не первых четырёх колен. И сигануть по ниточке я могу только к родителям, братьям-сёстрам, детям. Жена ж – особый случай. Если это суженая, связь перебивает все остальные, она самая сильная. Ежели это просто подходящая женщина, ставшая женой, то связь устанавливается слабенькая, как у дальних родственников. Если она носит моего ребёнка под сердцем, то связь усиливается, но скорее это ниточка к ребёнку.

  Поэтому и пришлось искать Серого обычными способами. Так вот, сейчас ниточку словно обрезали.

  Я сиганул на корабль.

  И я не видел никого и ничего. Ощущал где-то рядом любимую и дочу. Хотелось зарыться в нору и не вылезать. Любимые стали удаляться, давая мне возможность побыть самому.

  Мысли вообще не текли, всё словно застыло глубокой стужей внутри меня. Я виноват, из-за меня погиб Серёга. Как мне теперь с этим жить?

  Ощутил любимую рядом. И остро стал в ней нуждаться.

  – Любимая, – сам испугался своего голоса. – Иди ко мне!

  Я не мог говорить, даже мысленно. Она всё поняла, ничего не спрашивала. Позволяя слиться с её светом, заглушить боль, и не заметил, как она меня повела. Куда?

  Очнулся лишь когда увидел Жёлтую мантию на каком-то лежбище… Тело испустило дух. А любимая поймала душу.

  Блин! Я всё понял, но эта система была не оттестирована. Мы не проверяли на людях, потому что у нас не было мага жизни. Но удержание души – это колоссальный расход её собственного света.

  Мы сиганули на Лебёдку, материализовался только я, вызвал жену Серого. Та почувствовала его смерть, но послушно всё сделала, не задавая вопросов. А любимая таяла на глазах. Чёрт!

  Не успеваем.

  – Отпускай.

  А она держит из последних сил. А когда отпустила,света почти не осталось. Я едва успел поймать её, материализовавшуюся.

  – Нет! НЕТ!

  Катерина стоит бледная как мел.

  – Проверяй, не уверен, что вышло, но одна жизнь взамен другой – это слишком рискованно, – бросил я Катерине.

  И я сиганул с любимой домой.

  Она была жива, только холодная, слишком холодная. И свет едва теплился.

  – Ладушка моя ненаглядная, не оставляй меня, прошу, – по щекам текли слёзы. – У нас ведь дочурочка славная.

  Обволок её своей тьмой, собираясь заключить в кокон, но тьма впиталась в её тело.

  Тьма, моя тьма. Хоть всю отдам...

  Но тело больше не приняло. А свет заискрился чуть ярче. Выключил все барьеры, стараясь услышать её мысли. Но не было никаких мыслей. Почему? Такая глубокая кома?

  На чафон поступил вызов. Тести спрашивали, им ещё погулять с внучкой или мы заберём. Не представлял, как взгляну им в глаза. Просто сиганул к ним, взял девочку, стараясь ей улыбаться и не показывать грусти, обратно вернулся.

  Дочка как увидела маму, лежащую на постели, так и сказала сразу "мама". Потянула свои ручонки к ней. Связь ведь тоже уже установилась между ними, она-то и дала толчок к первому слову. Увидел эту крепкую ниточку. Положил дочку рядом с любимой. Она поползла. Не рано ли? Стала тыкаться в грудь, ища сисю. Я, если честно, не надеялся, что Ария так быстро очнётся, но возможно это ей поможет...

  Помог дочке найти сисю. Она присосалась. С мамы сосёт молоко, а сама в обратную сторону даёт частичку света. Но тело вновь приняло лишь чуточку и закрылось. Я наблюдал магические потоки в любимой, они клубились в разные стороны. Потом частичка света вошла в общий источник, и тот притянул мою тьму.

  Энергия сливалась воедино и источник чуть расширился. Но это была самая малость.

  С тех пор я ел за двоих, сам перерабатывая пищу и отдавая любимой чистую энергию, которую организм принимал, но ограниченное количество.

  Любимая так и лежала холодная, и я понимал почему, так меньше расход вовне идёт тепла и процессы замедляются. Молоко вырабатывалось и дальше и в те моменты любимая чуточку выходила из заморозки.

  Тести помогали с нашей дочуркой, гуляли с ней по несколько раз в день, оставляя меня с женой наедине. Тогда я сливался с ней, она сама брала столько, сколько нужно.

  С дочуркой много занимался. Показывал ей картинки, называя, читал сказки.

  Отец Арии попросил попрактиковаться на дочке, я разрешил ему присутствовать при кормлении. Он отслеживал магические потоки. И был шокирован, и нашей связью, и связью матери и дочки.

  – Вот эта связь и формировалась первое время, и поэтому нельзя было создавать другие ниточки, потому что тогда связь слабее будет между ними.

  – А ты тоже…?

  – Да, между нами связь самая сильная, потому что мы суженые.

  – А я могу что-то сделать для неё?

  – Попробуйте.

  И отец попробовал вливать свою энергию. Но тело не приняло ни капельки силы. Вспомнил Арию, как она кривилась от боли, когда её пытался лечить Серый. Ощутил волну боли.

  – Не надо, ей больно.

  – Откуда ты...? – а я упал на пол от боли. – Бурелом, ты чего?

  Тесть бросился ко мне.

  – Это не моя боль, а её.

  – Но почему?

  – Не знаю, её никто не может лечить. И лишь меня она принимает и теперь вот Свету.

  Отец начал корить себя за то, что причинил дочке боль.

  А я тут же оборотился тьмой и обволок любимую. Боль прошла, и она впитала очень много тьмы. Почему? Я не понимаю, почему другие лечить не могут?

  “Потому что к моей силе нельзя другим прикасаться.”

  Это была единственная фраза, которую я услышал за всё это время. И как ни пытался с ней общаться, задавать вопросы. Но она молчала.

  Так и пролетели полгода. Каждый день я брал любимую на руки, нёс под душ, прикасался к ней, возвращая телу тепло, сливался с ней.

  Свет уже почти заполнил всё её тело.

  Серый пришёл в гости.

  – Здоров будь.

  Я кивнул.

  – Как она? Я должен поблагодарить её.

  Я показал головой себе через плечо. Не могу с ним говорить. Горло словно сжали тиски.

  – Благодарю, Ария. Ты сохранила мне жизнь. Я очень признателен тебе, – он склонился над моей любимой девочкой.

  И она засветилась.

  Я подскочил к любимой, а Серёга сиганул отсюда.

  Она приоткрыла свои серые глазки, встретилась со мной взглядом, закрыла их.

  Дочка очень заинтересовалась и встала сама в кроватке, впервые.

  – Мама!

  Любимая подняла веки (я ощущал как тяжело ей это даётся), взглянула на Светика и вновь закрыла глаза.

  – Светик, ты уже стоишь! – сознание вернулось, она думала вновь, очнулась.

  – Ладушка! – подавил готовые появиться слёзы радости.

  Она начала вновь общаться!

  Вопросы градом посыпались на меня. Едва успевал отвечать. Какое же это счастье, слышать её: мысленно, вслух.

  Я всё ж не удержал слёзы. Моя любимая девочка, половиночка моя.

  А когда она услышала из уст малышки такое приятное материнскому сердцу слово “мама”, то разрыдалась.

  Ария ничего не помнила за эти полгода. Тогда кто мне ответил?

  Она думала, а я не влезал, всё ж если захочет, спросит. Но больше никаких барьеров, если сама не попросит.

  Разговор плавно перетёк на Серёгу. Узнала про локон, попросила тоже. Хочешь мира, готовься к войне… Но пусть будет.

  Обменялись локонами. Вернулись в комнату. Слияние прошло без проблем, теперь любимая впитывала энергию Вселенной, восстанавливала свой организм. Потом мысли перетекли на сцену со смертью Серёги. Она помнила все детали. И ей это не нравилось. А я смотрел на все эти кадры и ужасался.

  Это были Лилиана и Виктор, и они откачивали энергию и дар из Серёги. Сливаться ради такой мерзости, мне этого не понять. Во мне поднимался протест, хотелось Виктора просто развеять. Но ведь убивать нельзя без необходимости. Нужно понять, можно ли обойтись без их смерти? Что будет наименьшим злом?

  – Любимая, нужно просчитать вариации. Ты сможешь?

  – Да, Буря, смогу.

  И начался просчёт. Я поражался быстроте её мысли, учитывание стольких деталей. Она подключилась целиком к Земле, всем людям, просчитывая все вариации событий. Я просто не поспевал за её сознанием. Поэтому просто стал ждать.

  – Я нашла выход.

  Показала мне его. Это сложно, опять риск для неё.

  – Нет, рисковать больше не будем. И она засветилась, наполняясь светом Вселенной, а я наполнялся тьмой.

   Часть 4 Глава 5

   Ария

  Утром рано Буря умчался куда-то. Я попыталась встать и мне это удалось.

  "Любимая, прости, я пришлю твою маму. Поговорим позже."

  До санузла я добралась самостоятельно, по стеночке. Было чем гордиться. В ушах стучало и была слабость, но в целом я уже на ногах и это не могло не радовать.

  Вернувшись, заприметила книгу на столе, обстановка немного изменилась от вчерашней. Появилось кресло-качалка, стол со стулом. Лежать мне уже наскучило. Забралась в кресло, но пледа, чтоб накрыться, не было. Врана просить не хочется. Интересно, а он умеет регулировать температуру зоново, что возле кресла одна была, а у кроватки другая?

  На стене появилась полочка, а на ней свёрнутый плед.

  – Благодарю, – прошептала одними губами.

  На стене появилась подмигивающая мордочка.

  Программа вероятностей. Забавно. Но после вчерашнего мне вовсе не хотелось вообще знать будущее и чтогто считать. Всё ж неинтересно так жить, когда всё наперёд знаешь. Прелесть жизни в том, что ты не знаешь будущего, живёшь, наслаждаясь каждым мгновением, ценишь то, чо имеешь. Многие об этом забывают, поэтому кто-то должен напоминать.

  – Мама! – тоненький любимый голосок.

  – Подскочила к открывшей ясные синие глазки Светочке.

  – Здравствуй, любимая!

  Беру её на ручки, вовсе не думая о том, что могу не удержать. Всё хорошо, я всё смогу.

  В кресле-качалке мы вместе хохочем, катаясь на лодке, подвергаемся налёту ветра и раскачиваемся.

  – Сися! – выдаёт малышка, протягивая ручки к объекту желания.

  – Проголодалась? А папа тебя больше ничем не докармливал?

  – Папа? – заглядывает мне в глаза. – Нет.

  – А когда это ты говорить научилась?

  – Ко-да? – повторяет за мной малышка.

  – Ког-ког-ког, да-да-да, когда! – произношу медленно каждый слог, повторяя, чтобы можно было запомнить.

  – Когда?

  – Да, умничка!

  Кормление, потом "приплываем" к столу. Прошу у Врана дать нам мозайку. На стене возле меня загорается несколько видов мозайки. Выбираю ту, где надо разрезанную картинку собрать.

  – Вот, гляди, запоминай.

  И я начинаю сортировать детали по типу(уголки, бортики, серединка). Собираю рамку, комментируя каждое действие. Светик берёт мозайку в рот.

  – Не стоит. Хоть детали и крупные, а всякое может быть.

  После сбора картинки, я малышке предлагаю повторить мои действия.

  Та повторяет каждый мой жест, Тоже собирает картинку. Феноменальная память от меня досталась, что ли?

   Пришли родители. Вран оповестил меня об этом, я молча кивнула. Тёплые объятия, радостные и одновременно грустные взгляды. Радостные от того, что я очнулась, а грустные из-за того, что я была в том состоянии. Отец поведал про то, что пытался меня лечить и чем всё завершилось.

   – Да, есть такое. Ты ж знаешь, я и кровь в детстве не сдавала, у меня истерика начиналась тут же. Только благодаря твоим связям удавалось анализы для медкомиссии обойти, – отец кивнул.

   – Но Буря может...

   – Он половинка. Он – это я. А я – это он.

   – А дочка...

   – Наше продолжение...

   Ну да, слова тут бессмысленны. Всё итак ясно. Во всяком случае, для меня. Потом Вран озвучил созыв на завтрак. Я отослала родителей восвояси, обещая прийти тоже. Они хотели забрать дочку, чтоб помочь, но я отказала. Мама расстроилась. Она всегда любила детей. Странно, почему они больше никого не родили. Хотя мама вроде бы жаловалась на проблемы по женской части здоровья. Может стоит попросить Бурю полечить мою маму, глядишь, и у них своих хлопот прибавится... Правда, жаль будет, если перестанут нам помогать, но я б обрадовалась братику или сестричке.

  Живот у меня урчит.

  – Я почти не практиковалась, но давай попробуем, – я о телепортации подумала.

  Появляется любимый.

  – Опять рискуешь?

  Я пытаюсь отмахнуться, но он грустно смотрит, и осуждающе.

  – Я тоже хочу освоить.

  – Да, как поправишься полностью, так и отточим мастерство, – он прав.

  Сигаем все вместе в столовую, все уже собрались за общим столом.

  – Здравствуйте, – слегка склоняю голову.

  Свекровь тут же подлетает ко мне.

  – Доченька, Ария, слава богам, ты пришла в себя, – она хочет обнять, но немного стушевалась.

  Я обнимаю, приятно, когда тебя ценят.

  Свёкр тоже не сдержался. А ведь до того особых проявлений объятий я и не видела.

  Малышка сидит на коленях у папы, но перебирается ко мне.

  "Ты прикорм не давал?"

  "Шутишь? Она не признавала ничего, кроме сиси."

  Мы спокойно кушаем, временами переговариваясь. Со мной делятся последними новостями. Большая часть беременных разродилась. Рассены создали несколько научных отделов на Лебёдке. Родители мои помогают в создании и исследованиях техники. А вроде ж они целительство осваивали.

  Как выяснилось, они всё ж попросили Бурю стереть им знания медицины. И да, целительство освоили, но этой способностью тут владеет каждый, это жизненная необходимость(как оказание первой помощи). Почувствовала себя отсталой от жизни. Если уж и мои родичи освоили, то и мне давно пора.

  Весь завтрак дочуня проявляла интерес к содержимому моей тарелки. Угощала я малюсенькими порциями, не более трёх на одну пищу. Затем я малышку переодела в другую одежку и мама с папой забрали её погулять. А меня утащил Бурелом в тренировочный зал.

  – Вече вновь?

  – Да.

  – И по какому поводу?

  – По тому самому.

  Нового там ничего не было, разве что мне дали доступ на Землю, но при условии, что я сама сигану.

  Поэтому он должен был меня натаскать.

  Ещё проверили всех тех людей, которые были назначены в пары высшим чинам и военным. Да и за остальными слежку установили. В итоге раскрыли эту сеть. Не нашли лишь руководителя всего этого. Ещё несколько нападений было тех тварей-оборотней. Генетически сотворённых из ДНК Виктора.

  В любом случае, он играл не последнюю роль во всём этом. Но найти его так и не смогли. На трудовом месте он не появлялся после своего побега. Прототип скабрезного детектора вновь собрали, но уже в нескольких экземплярах. Никаких вспышек больше обнаружено не было. Это говорило о том, что некоторые личности затаились и либо выжидают момент, чтоб сделать очередную гадость, либо затаились на неопределённый срок.

  Вначале была тренировка магическая. Буря пробовал сделать замедленную телепортацию, а я пробовала повторить. Магия тратилась у мужа медленно, а у меня расход был огромным. Но любимый заверил, что это пока не научусь. Часа два тренировались, не меньше, пока у меня стало получаться. Надо было ещё пару тренировок таких провести, но только вместе с ним. Дочку вовлекать запретили. Муж обнимал меня, а я должна была переносить нас обоих. Если бы что-то пошло не так, он бы скорректировал. Пока всё получалось с пятого раза.

   После магических тренировок мы приступили к физическим. Любимый провёл со мной разминку, как на айкидо, потом разминку танцевальную. Большую нагрузку Буря пока побоялся мне давать.

  – Потанцуем? – непонимающе на него посмотрела.

  Он подал мне руку, склоняясь в поклоне, его одежда сменила облик на чёрный пиджак и такие же брюки, белую рубашку и ... маску.

  Подумала о соответственном платье и маске.

  Заиграла медленная музыка. Мы закружились в танце. Я сглотнула, вспоминая те два танца, что мы с ним танцевали. Теперь я смотрела ему в глаза, синие, без огоньков. Такие родные, любимые, и только их и вижу. Музыка завершилась, а в голове она не переставала звучать, начинаясь по десятому разу. И ноги не переставали двигаться, помня па наизусть.

  – Так, хватит уже! – нас нагло прервали. – Я уже два часа смотрю на вас, уже голова кружится.

  Любимый взглянул на чафон, кивнул, поклонился мне.

  – Чего тебе, Влад?

  – Тоже хочу со своей так танцевать.

  – А мы при чём?

  – Ладно, танцы обсудим позже. Буря, пошли, дела есть.

  Я кивнула. Иди. Мне всё равно малышку кормить. Ощущаю прилив сил. И вовсе не устала после танца.

  Любимый хотел проводить меня, а мне нужно было побродить чуточку.

  "Люблю тебя."

  "А я больше!" – и показала ему язык.

  Он улыбнулся и исчез с братом.

  Я побрела медленно коридорами. Итак, что мы имеем? Витька почему на меня обратил внимание? Потому что я выделялась? В школе я вела себя пассивной серенькой мышкой, и хоть училась хорошо, но в остальном не выделялась. А вот в техникуме выжелилась, прич,м сразу. Это что, судьба так издевается? Или мы сами стоим свою судьбу? А может я нарушила бабушкин завет и меня наказали? Кто? Или Виктор мне был нужен, как друг? Как друг он был замечательным. Вежливым, учтивым, всегда со мной везде ходил, мы прекрасно общались. Но любви там было не место. Или он изменился? Но тогда, почему? Почему он ударил ту девочку? Наклонности, которые рано или поздно проявились бы, или что-то другое? Я не должна была видеть эту сцену, но я присутствоала при ней. Это судьба?

  Как же всё исправить? Я правда, хочу ему дать шанс на жизнь, но ведь лишить его магии – не вариант. Он очень умный, он лидер, в любом случае найдёт способ обойтись без силы, будет действовать руками других. Так что же делать? Наш план с Бурей это не отменяет, но нужно продумать все детали.

  Прокручиваю воспоминания. Он был в тот день раздражённым. Что вызвало такое состояние? Может в этом кроется причина?