Текст книги "Моя неприличная Майорка (СИ)"

Автор книги: Katou Youji

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

А Васек словно просек мои мысли:

– Слав, ты что – обиделся на меня? – крикнул он из своей одиночки. – Честное слово, я не специально.

И благодаря этой вот его проницательности меня вдруг осенило, а пазлы в майоркской картине мира наконец-то начали складываться.

– Васек, ты кто по знаку Зодиака? – гаркнул в ответ я, предчувствуя худшее.

– Я-то – Рыбы, – с готовностью отозвался Васютка, – достаточно любопытный факт, но около трети населения нашего острова рождены как раз в этот период. Рыбы, как ты знаешь, самый мистический и загадочный знак зодиакального цикла, соотносимый с символом Иисуса Христа и означающий разнонаправленность и неопределенность человеческого бытия. Две половинки этого знака, плывущие в разные стороны, означают цикличность Рождения и Смерти. Мы все жили когда-то и еще придем сюда снова в других телах. Наш величайший художник был уверен, что является реинкарнацией своего старшего брата, погибшего в возрасте пяти лет, хотя, к сожалению, сам и не являлся Рыбами.

– Понятно, – оборвал я Васька.

Дальше он мог мне ничего не рассказывать, кто такие и что за счастье эти «Рыбы» я прекрасно знал, имея родительницу, принадлежащую к сему знаку Зодиака и нескольких партнеров в прошлом. Обладающие уникальным даром интуиции и предугадывания опять же не на основе логики, а какого-то внутреннего попадания пальцем в небо, эти люди могли бы стать самыми богатыми в мире, если бы не хроническое нежелание что-либо делать и твердая уверенность, что жизнь сама принесет их в нужное русло. Собственно, характеризуются они тем анекдотом про негра, с которого я начал рассказ:

«Ну, так ты сможешь заработать много денег, будешь лежать под пальмой, смотреть в небо и ничего не делать».

«А я сейчас чем занимаюсь?»

– Нет, Славочка, ты точно на меня почему-то обиделся, – загундел Васютка, – ну хочешь, я пообещаю тебе какой-нибудь отличный сюрприз, после того, как мы отсюда выберемся. Я обязательно что-нибудь придумаю.

– Нет уж, спасибо, сюрпризов на сегодня хватит, – рыкнул я. – Мне еще Костюню из туалета освобождать. Представляю, что он мне скажет, когда все узнает.

– Славочка, серьезно, ты очень пессимистично настроен в жизни. Она полна удивительных открытий и неожиданных событий, которые буквально за день могут изменить судьбу. Я абсолютно в этом уверен. А что касается Костика, то я уже попросил все сделать свою сестру.

– Ах да. Точно, ты ж говорил про нее, – припомнил я, – а теперь, Вась, заткнись и дай мне поспать, пока нас не отпустили.

Из полицейского участка в итоге нас выпроводили уже совсем близко к полуночи. Паспорт, деньги, мобильники – все это нам вернули, вот только на фотоаппарате я не обнаружил кадров злополучного мужика с букетом. Все эти снимки оказались удаленными на всякий случай. Васятка порывался пару раз свинтить к себе домой, но я не отпустил его в качестве свидетеля и соучастника посиделок в участке для предстоящего объяснения с Костяном. А звонок друга раздался как раз в тот момент, когда мы были в такси на полпути к Магаллуфу.

– Славик, ты извини, что я, возможно, нахамил тебе. Но мне нужно срочно уточнить одну вещь, – как-то совсем опущенным и траурным голосом произнес Костюня.

– Тебя выпустили уже? Кость, я буквально через пятнадцать минут буду, – обрадовался я, что друг решил так быстро забыть о ссоре, – ну, я тоже не сахар, извини, погнал не то.

– Ну да. Выпустили, собственно об этом я и хотел тебя спросить, – вяло отозвался Костик, – ты точно уверен, что Василий все это время был с тобой? Слав, прости для меня это очень важно. Я не в смысле, что вы… просто уточнить, где твой друг.

– Конечно, абсолютно. Более того, Василий сейчас сидит рядом со мной в такси, мы приедем, я тоже все расскажу тебе, – не въехал в ситуацию я и снова начал напрягаться из-за тона и интонаций Костюни. С ним что-то капитально было не так, раз уж он не начал заводиться на тему голубизны Васютки и нашего совместного зачетного выступления на красной ковровой дорожке.

– Мда… Странно, – пьяненько икнул Костик, – а с кем я тогда сижу сейчас в номере и пью текилу? У меня, наверное, галлюцинации.

– Кость, да ты чего? Кого ты уже приволок в наш номер?! – прорычал я. – Имей ввиду, мне после сегодняшнего выспаться надо.

– Теперь уже не знаю. Оно само ко мне пришло, открыло дверь в туалет и сейчас сидит на твоей кровати, а я вышел на балкон, – неуверенно протянул Костюня. – Слав, а, может быть, это такая двухметровая белка? Слушай, а ты не в курсе, как они различаются по половым признакам, ведь ты же котов держал. А то я даже с галлюцинацией мужского пола иметь дел не буду. И все, б*ь, с завтрашнего дня – ни грамма.

– Под хвостом посмотри, – на автопилоте брякнул я, а потом сообразил, что Костюня, скорее всего, набрался в зюзю и даже не соображает, что говорит, – ты бы спать уже ложился, а? Завтра с утра с твоими белками разберемся.

– Ага, сейчас, – согласился со мной Костюня, а в трубку я услышал звук запираемой балконной двери, – сидит, проклятущая. Тушенку жрет.

Белок, способных потреблять мясные продукты, я еще в своей жизни не встречал, равно, как и был не в курсе, что запасливый Костик, оказывается, втихаря провез провиант и потому, видимо, так не мучился голодом, как я.

– Ты тоже закуси. И в люльку, – обрубил звонок я, а потом перевел взгляд на невинно улыбающегося дона Васька.

Тот прекрасно слышал наш с диалог с Костей и сидел теперь с классическим выражением на лице: «какое небо голубое», но после его признания о том, под каким знаком Зодиака он родился, на такой мякине меня было уже не провести.

– Колись, злыдень, твоих рук дело?! – выпалил я. – Ты чего опять удумал, изверг?

– Ну, почему уж так сразу – и злыдень, – притворно надулся Васятка. – Славочка, кажется, я тебе уже говорил, что наша жизнь полна таинств и загадок, которые невозможно решить твоим любимым логическим путем и необходимо включать наше подсознательное и чувственные сферы. Раскрытие чакр миру есть наша гораздо более важная задача, чем стяжательство жизненных благ и служение презренному металлу. Кстати, вы с Костиком поднимете дополнительные расходы в триста евро?

Комментарий к части

* речь Чебурашки – журналисткий термин. Обозначает ситуацию, когда корреспондент одного, как правило, правительственного или признанного за заслуги, информагентства оказывается один на мероприятии, где первые лица неожиданно сообщают новости исключительной важности. В таком случае, корреспондент либо зачитывает на несколько агентств свою новость (ТАСС, ИНТЕРФАКС, "Russia Tоday" – бывшие РИА), либо бросает цитаты. Поскольку журналист все время повторяет одно и тоже = отсюда название.

**

автор относится с бесконечным уважением и пииетом по отношению к людям, рожденным под знаком Рыбы. простите мне излишнее ерничество, но вы бесконечно хорошие.

Ч.13. Наибица.

Меркантильный вопрос бессребреника Васятки я замял для ясности, так же, как и уяснил для себя, что толкового ответа по поводу существа, находящегося сейчас в моем номере, я не получу.

– Славочка, ну, я же не виноват, что все, особенно русские, так ее и называют – Белочка. Она очень хорошая, душевная такая и деловитая. Обо всех готова позаботиться, мне так вообще давно стала второй матерью. Даже не знаю, как бы я без нее обходился, особенно, когда тоска по Родине накатывает и под этим делом, – заныл Васек. – Вот только к любовникам моим плохо относится, говорит, все время не тех выбираю. Ревнует, что ли, сам никак понять не могу. Как только кого-нибудь притащу домой, так сразу шасть из квартиры и носу туда не кажет, пока мы не разругаемся. А последний мой и вправду подонком оказался, как в воду глядела. Обобрал меня до копейки и смылся однажды утром под предлогом похода за сигаретами. Он скрипач у меня был. Только тапочки его и остались. До сих пор храню. Как думаешь, может, вернется? Так точно у вас нет трехсот евро?

– Ну, если скрипач, то только, когда гравицаппу свистнет. Так ты чего, один сейчас? – перевел стрелки я, старательно отходя от темы лишних денег. Дело заключалось не в том, что у нас с Костюней не было этих трехсот евро, но тратить такие средства на непонятный сюрприз я совсем не собирался, тем более под окончание поездки. Да и честно говоря, все мои мысли были заняты тем, что же произошло с другом. Картинка никак не билась, и теперь оставалось лишь действовать путем решения проблем по мере их поступления.

– Ага, один. Совсем один как перст. У меня уже полгода никого нет. Все сам, своими руками, – пригорюнился на секунду Васятка, а потом спохватился. – Славочка, мы ж приехали уже, а с таксистом переругаться забыл.

– А это еще зачем? – опешил я.

В заграничных поездках услугами таксистов я старался не пользоваться и если уж и прибегал к ним, то только в крайних случаях, и заказывал машины всегда заранее и у проверенных друзьями и попутчиками компаний. Можно сколько угодно спорить о том, жители каких стран в мире наиболее склонны к аферам. Но, по мне, так профессия «бомбилы» интернациональна. И цена услуг сочиняется в большинстве случаев на ходу с учетом специфики клиентов.

Насчет же Испании меня предупредили особенно. Один мой знакомый, путешествующий самостоятельно по Барселоне, попух там по полной. Он договорился с водителем, что тот отвезет его из аэропорта за установленный прейскурант в пятнадцать евро. А когда знакомый уже сел в машину, то сообразил, что у него с собой только крупные купюры.

Во время расчёта он протянул водиле пятьдесят евро, отвлекся на телефонной звонок, а потом его пригвоздил к креслу вопль лихача: «Сэр, вы должны мне еще пять евро». «Как? Я же дал вам полсотни», – охренел знакомый. «Ничего подобного. Вы дали мне только десять. Полиция!» – заорал водила. Сей проделанный фокус объяснялся довольно просто. Купюры в пятьдесят и десять евро печатают на бумаге сходных бледновато-оранжевых и розовых оттенков.

– Ты бывал когда-нибудь на восточных рынках? – хитро прищурился Васятка. – Сейчас я тебя научу общаться с таксистами.

– Ну?

– Так вот. Если на восточных рынках не торговаться, то тебя как клиента уважать не будут и дрянь какую-нибудь впоследствии подсунут. Вот и здесь тоже самое. Сейчас мы покричим друг на друга, я скажу, что у него салон грязный, и он на вызов на пять минут опоздал. А он мне ответит, что гнал выше разрешенной скорости, и ему обратно порожняком пилить. Потом, глядишь, нам и десятку евро скинет. Это, понимаешь, такой процесс получения взаимного удовольствия во время торга. Ты мне, я тебе. Короче, если здесь не торговаться, то точно обязательно обманут.

– Понятно, – крякнул я, припоминая историю, ходящую у нас в семье как анекдот. – Вот наша золовка торговаться умеет. Ей за сто рублей товар предложили, а она до двухсот скостила. И не вздумай свалить, из-под земли достану.

В итоге Васютку я оставил разбираться с водилой, а сам ломанулся в гостиницу, чтобы быстрее уже получить ответы на все свои вопросы.

А на ресепшн меня окликнула на русском… высокая крупная девушка, действительно внешне очень похожая на дона Бэзила. Различия между братом и сестрой, конечно же, были, но неочевидные для человека в состоянии Костюни. Сходство же довершали светлые волосы одной длины и большие, видимо, «семейные» синие глаза.

– Привет, кажется, ты Славочка. Твой друг немного перебрал с алкоголем, и я уложила его спать, – улыбнулась она. – Утром могу дать аспирин. Васятка, стервец, смотался уже обратно в город?

– А, ты, значит, Белка, – тупо выпалил я, представляя, какой бред несу со стороны. – Нет, с таксистом еще ругается. А потом будем вместе объясняться.

– Ну, ко мне можно и так обращаться. На самом деле меня Белла зовут, от Изабеллы. Исабель, по-местному. Вот ваши и называют – Белочка, – расхохоталась она, – но твой друг, как только увидел меня и услышал имя, сразу в ступор впал. Подумаешь, человек расслабился немного и не в форме. Так зачем же на рожон лезть, особенно если Васятка уже напрячь вас успел. Нас и в детстве чужие часто путали, у меня тогда стрижка короткая под парня была. Да и специально мы одинаковые вещи носили. Развлекались так, знаешь.

– Я смотрю, с тех пор привычки не особо изменились, – хмыкнул я, оглядывая Беллу. На ней были те самые джинсы, в которых, по-моему, в первый день нас встречал Васютка, и мужская рубашка, с видимым через ткань телесным лифчиком. Как иногда это встречается у высоких девушек, размер груди у Беллы не превышал единичку, а сама фигура выглядела спортивной и накаченной, без выраженных женских прелестей. Видимо, в детстве сестра нашего гида много занималась спортом, и, скорее всего, какой-нибудь чудовищной для женского организма разновидностью, типа толкания ядра или прыжков в высоту.

Белла быстро перехватила мой изучающий взгляд и тоже скривилась.

– Ну я ж говорю – стервец. Это Вася уговорил надеть эти тряпки сегодня, уж не буду рассказывать, как он развел меня, – нахмурилась она. – Теперь я, кажется, начинаю понимать, что произошло. Твой друг чуть с ума не сошел, когда я появилась в номере. Обращался ко мне как к мужчине, хотя, впрочем, и угостил галантно тушенкой. А я ее сто лет не пробовала, вот и не стала отказываться.

– Кто – стервец? – просунулась в проем взлохмаченная после объяснений с таксистом голова Васютки. – Сестренка, отлично выглядишь. Просто цветешь и пахнешь, вот если бы ты еще взяла мой парфюм, как я тебе советовал… Так, если я никому больше не нужен, тогда я побег, переночую в пустующем номере.

– Стоять! – заорали мы разом с Беллой, а сестренка шустро метнулась из-за администраторской стойки в сторону братца и прытко схватила его за ухо, что проделать у нее получилось с легкостью, благодаря одинаковому росту. – Гад, опять людям морочишь голову с моей помощью! Васька, я тебя как облупленного знаю, чего ты снова затеял?! Сколько раз я тебе говорила, не связывайся с женатыми мужиками, а ты опять за свое! И еще меня впутываешь в свои интриги мадридского двора! Оденься, значит, Беллочка, в мои шмотки. Перс один нарисовался, проходу не дает, а у него друг официальный. Ну, как разглядит, что я не мужик, а баба, так сразу и отвянет?! Вась, ты меня за идиотку держал, я вижу теперь, какой это друг. Очень приличный мальчик, и по номеру видно, что не живут они вместе.

– Что, Вась, Костя тебе проходу не дает? Это в каком месте? – взвинтился снова я. – Ты чего сестре напридумывал?!

– Да ты что, Беллочка. Не так все было. Не верь ей, Славочка, – затараторил Васютка, а потом понесся допаливать всеобщую поляну под чистый корень, – да откуда я мог знать, что нас сегодня со Славой в гей-кафе арестуют, чтобы все это подстроить специально. А тебя, Белл, между прочим, кто прикрыл с тем испанцем е*тым? Представляешь, Славик, как увидел ее, так сразу головой и отъехал. Говорит: либо женюсь, либо жизни лишу. Вот и пришлось мне на свидание переться под ее видом. Ну, а как член между ног тот идиот нащупал, мой, между прочим, так вся страсть и завяла помидорной лозой. А я вас всех просто познакомить хотел. Ну, может, и оригинальным способом. Нам же чем больше народу будем, тем дешевле выйдет поехать. А там, Славочка, знаешь, как здорово. Если вы не были в Барселоне и там-то, считай, и Испанию не видели. Вот и поехали бы почти семейным кругом. Помнишь, Бэл, как мы с тобой об этом мечтали? Да и Костюня так шугаться не станет, если поблизости женщина будет. А ты бы, Славик, мог бы потом с гордостью рассказывать всем, что провел там почти весь отпуск.

– Там – это где? – устало рухнул я на кожаный диван в гостиничном холле, понимая, что фонтан Васька не заткнуть ничем и с удивлением наблюдая за необычной процессией, нарисовавшейся на входе. В руках только что приехавших молодых людей были необычные яркие костюмы в чехлах, а сами они двигались очень грациозно и изящно, как будто были танцовщиками. Отмерла от их вида и Беллочка.

– Так, мальчики, мне надо срочно заняться размещением новых гостей. Славочка, ты же придешь завтра на испанский вечер? Считай, что я лично приглашаю тебя и Костика, – прокричала впопыхах она, возвращаясь рысью за администраторскую стойку.

А воспользовавшийся моментом и рабочей запарой сестры Васек уже пристроился на диване рядом со мной.

– Там – это Ибица. Самый тусовочный остров мира, где действует лишь два закона – любовь и вечная молодость. Славочка, ты бы хотел съездить туда? От Майорки до нее на пароме всего лишь два часа плаванья.

– Это на Ибицу-то?! – скосил я на Васютку мгновенно проснувшиеся и позеленевшие глаза. – Да ладно! Ты гонишь.

– Ну, почему же. Вот поэтому, и я интересовался, есть ли у вас дополнительные триста евро. Как говорится, если можно купить за деньги мечту, то это тот самый случай.

Други, увидеть своими глазами легендарную Мекку современной танцевальной музыки и попасть в золотой рай лучших клубов Европы я мечтал еще со школьной скамьи. Это потом появились всякие там рэперские-тимататушные Сент-Тропе, олигархические Портофино, слизанный с западных аналогов бюджетно-палаточный Казантип и т. д. У нас же на всех была тогда только одна Ибица. И оказаться на этом острове мог либо сын миллионера, либо дитя тех, о ком впоследствии сказали: «Если ты чего-то спер, значит, ты – девелопер». Короче, приехать туда в моем нищем детстве и не обремененном деньгами студенчестве было также невозможно, как попасть большинству из нас сейчас на Марс.

И после этого спрашивается: хотел ли я, черт возьми, на Ибицу?

Елки-метелки, да так, что был готов бежать к парому хоть прямо из гостиницы.

Ч.14. Очевидное-невероятное.

Убедить Костюню в том, что Белочка – это девушка, мне стоило больших трудов. Пришлось даже лично спуститься на завтрак в столовку, чего я не делал уже больше недели после обнаружения небольшого кафетерия рядом с пляжем. Цены там, как и у любого прибрежного заведения, были заоблачными, и, стоило сделать лишь несколько шагов вглубь кварталов, как ту же пищу можно было получить намного дешевле, но зато у меня появилась возможность любоваться морем прямо с утра. Да и, собственно, кроме второй чашки настоящего, а не растворимого кофе, нежнейшего омлета, приготовляемого каждый раз по новому рецепту (большего всего понравился вариант с креветками) или куска открытого пирога со шпинатом и сыром мне ничего особенного и не требовалось.

А пока мы гуляли перед завтраком у входа в отель и заново знакомились с Беллой, я с удивлением приметил на земле и в холле разбросанный рис, но говорить об этом Костику не стал, чтобы опять не стать предметом насмешек.

Увидел я в столовке и как сильно за прошедшую неделю поменялся состав постояльцев. Покинула гостиницу шведская семья, куда-то делся и миноритарий, не мучивший нас своей общительностью уже несколько ночей. В отпуске дни летят незаметно, один за другим, и вдруг совершенно неожиданно понимаешь, что путешествие вот-вот закончится.

И если сначала с любопытством смотришь на вновь прибывающих и радуешься, что им достался худший номер, чем тебе, то потом вид еще незагорелых, замотанных перелетом людей с чемоданами начинает навевать уныние. Потому что понимаешь, скоро и тебе придется освобождать уже обжитую и ставшую «своей» комнату для кого-то из них.

Вот и сейчас я тоскливо разглядывал новичков и пытался запихать в себя единственный приемлемый в столовке вариант утренней трапезы – жаренные помидоры с беконом. Первые не солили в принципе, зато от небольшой порции второго хотелось залпом выпить весь графин с водой.

– Ну, да, Славка, не повезло тебе с твоим радикулитом в этот раз, – словно уловил мое мрачное настроение Костюня, также рассеяно жуя, – да и меня улов мог быть побогаче. Ты только не думай, что я целенаправленно ехал сюда кого-то снять, просто у нас сейчас достаточно сложные отношения с Кристиной… и понимаешь… мы решили с ней дать свободу друг другу на какое-то время. То есть, мы не собираемся разводиться и останемся в любом случае семьей из-за детей, но пока, де-факто, мы отдыхаем друг от друга. Вот поэтому я и поехал не с ней, как всегда, а с тобой. В общем уже давно хотелось какого-то подъема. Как в молодости, увлечься, что ли кем-нибудь. Ну ты понял.

То, что Костик иногда не надевает обручальное кольцо, я заметил уже давно, еще в России. Но, как говорится, есть вещи, которые если не рассказывают, то и не стоит спрашивать. И у всех без разницы гетеро ли или гомосексуальных пар бывают периоды, когда партнеры словно отдаляются и перестают слышать друг друга. А дальше люди либо живут вместе уже по инерции, либо расстаются или все же вдруг понимают, что могут навсегда потерять близких людей.

– Понятно, – протянул я, вяло ковыряясь в тарелке. – Но, с другой стороны, у нас еще пять дней, с учетом сегодняшнего, и всякое может случиться.

Господи, если б я только знал, какое пророчество толкнул в тот момент по несознанке, и чем мои незамысловатые слова в итоге обернутся, то вырвал бы себе язык. Но в утренней столовке я просто хотел дать понять Костюне, что ни в коем случае не осуждаю его и уж тем более ни о чем не собираюсь трепаться его жене, с которой не раз пересекался по работе. Кристина сидела дома с детьми, но подрабатывала на полставки помощником у одного из моих спикеров и часто выручала с быстрыми комментариями к новостям и текстам.

– Думаешь? – внезапно оживился Костик. – А ты не мог бы вскользь поинтересоваться у Беллочки какие ей цветы нравятся, и куда здесь можно сходить в приличное место с девушкой?

– У Беллы?! – поперхнулся я, заглатывая разом целый кусок бекона. – Ты ж еще утром от нее шарахнулся в сторону.

– Ну, так, это ж пока она была глюком Васька и мужиком. А теперь все прояснилось. Ты видел, какие у нее ноги? Они ж от подмышек начинаются, а форма-то какая, если б она сразу юбку надела, как сегодня утром, я б в жизни не спутал, – воспрял духом Костюня, лупя меня нещадно ладонью по спине. – Не кашляй. А типаж мне такой всегда нравился. Грудь небольшая, такую в ладони удобно держать, и вообще она того, с юмором и не спесивая. Это Васек этот чертов просто меня с панталыку сбил и чего сестрицу – красотку так долго взаперти от всех мариновал? Ну, так, сбацаешь аккуратно, чтоб не налажать? Времени-то в обрез. Здесь на долгую тактику уже времени не хватит.

– Сбацаю, если ты настаиваешь, – крякнул я, внутренне содрогаясь и чувствуя, что вписываюсь в какой-то блудняк. Внеплановая щедрость Васька для меня больше походила на гамбит, терпеть который я был готов только ради Ибицы. – И, кстати, Кость, не хочу тебя разочаровывать, но из раздела «очевидное-невероятное»: длинные стройные ноги – это атрибут, скорее, мужской фигуры, а не женской. Так ты уверен с Беллой?

– Да ладно. Это все ваши гейские выдумки, чтоб оправдать себя, – осклабился Костюня, подцепляя из десерта клубнику, – ягодка-малина, ягодка-черешня, персик-Изабелла… Конечно, уверен, Слав. Видел, как она мне утром улыбалась? У меня до брака много чего было, так что я в этом деле спец, не учи ученного. А на Кристине, знаешь, я женился, потому что увидел, как она с чужим ребенком у знакомых возилась. Искренне так, заботливо. А потом, вот еще странно. Вроде опыта у нее совсем немного было, когда женились, вот только все равно в сексе с ней лучше всех оказалось, хотя такие искусницы до нее встречались. А это еще что за хрень? Да что на этом острове все мужики с ума посходили? Сначала тот в стрингах, теперь эти…

А я проследил за ошарашенным взглядом Костика и тоже с трудом водрузил отвалившуюся челюсть на место, потому что по большому залу столовой разгуливали двое парней в балетных пачках и с пристегнутыми на ремнях ангельскими крыльями. В руках у них были большие корзинки с розами и бутылками вина. «Балеруны» подходили поочередно к каждому столику, дарили цветы, ставили рядом с тарелками спиртное, а потом вручали небольшие белые конверты. Венчала же процессию девушка с подносом, на которой сначала оторопевшие, а потом уже радостно улыбающиеся постояльцы кидали деньги.

– Костик, Славочка, как же я рад вас видеть в отличном настроении с утра. – Пропел непонятно откуда взявшийся Васятка, подсаживаясь к нам и наворачивая под видом постояльца столовскую жрачку. – Не волнуйтесь, все в порядке. Просто сегодня в нашем замечательном «Доне Хуане» произошло долгожданное и радостное событие. Два любящих сердца наконец-то соединились сначала перед Господом, а потом перед Законом, и они приглашают всех нас стать их гостями на вечерней части торжества. Это и будет тот великолепный испанский вечер, который они готовы подарить совершенно бесплатно, если вы пожертвуете столько, сколько считаете нужным. Но лучше десять евро. Это с каждого. И я, и Беллочка обязательно придем.

В списке экскурсий испанский вечер у нас значился, но по цене немного большей – тридцать евро с носа. И мы единогласно с Костюней решили, что не стоит выкидывать деньги на ветер, и, скорее всего, ничего особенного не увидим – песни, пляски, обычное народное застолье, все это можно посмотреть и в Интернете, хотя Васютка и слезно умолял нас все же сходить, обещая нечто фееричное. Если б я только мог себе представить – насколько фееричное.

– Спасибо, Васек, но мы, наверное, не…

– А че мужики в пачках? – отмер Костюня, отдавливая мне под столом ногу. – Вась, мы сходим. И я не понял, у вас в отелях венчают, что ли?

– О, это было пожелание невесты. Она сейчас ждет двух чудесных ангелочков, и, конечно, раскаивается, что не совсем выполнила волю Господа и вела себя не вполне целомудренно до закрепления союза. Но жених – племянник местного священника и церковный активист, потому все и разрешилось миром, – радостно разлился соловьем Васютка, видимо, имевший какую-то часть прибыли со сборов. А я быстренько про себя прикинул, что даже если сто человек скинуться по десять евро (а всего в нашей гостинице было как раз с сотню номеров), то выйдет очень даже недурственная сумма. – Костик, конечно, же пара повенчалась в церкви, но теперь это светская часть церемонии. И невеста посчитала, что так лучше развлечь гостей. Сама пара родом из Магалуфа, и у местного населения, как у жителей многих курортных городов, есть традиция отмечать такое событие в прелестном и милом отеле у берега, таком, как наш «Дон Хуан». Это выгодно всем, туристы получают красочное зрелище, а молодожены – денежный подарок от ваших пожертвований.

– Прелестно, б*, прелестно, – взвыл по анекдоту Костюня, когда один из «балерунов», интимно подмигнув нашему гиду, вручил всем троим по розочке. – Держи цветок, это тебе, Вась. Пара-то, хоть нормальная или опять с вашими вывертами?

– Там же в конверте написано – Джэрман и Бонита, – сморщился Васютка, словно готовясь чихнуть или расплакаться. – Славочка, возьми, пожалуйста, эти чудесные цветочки, а то мне сейчас станет плохо. Нужно срочно выйти на свежий воздух и принять лекарство. У нас с Беллой на них аллергия. Так же, как и на розовое масло и все, с этим связанное. Это семейное.

– Ну? – припечатал Костик, глядя на меня, сжимающего в кулаке цветы, как на идиота. – Что ты теперь скажешь? Нормальным мужикам, по-твоему, такое дарят? С вами просто сидеть рядом будешь, а уже в ваш актив запишут.

– Скажу, что у нас есть успехи. Мы, по крайней мере, опытным путем выяснили, что это точно не твои любимые розы, которые ты обычно всем бабам без разбора преподносишь, – не удержался от ухмылки я, – так что, Костик, пора проявить творческую фантазию. Ты сможешь.

Время до начало испанского вечера пролетело совсем быстро, и теперь, с каждым уходящим днем, как будто съеживалось и воровало часы в сутках. Мы с Костиком только успели сходить на пляж и в магазин за водой, а потом он надолго завис в номере, подбирая одежду «на выход» с дальним прицелом. Друг извел меня вопросами, из раздела, «а видно ли, что у этой рубашки немного обтрепались рукава», «заметит ли она это небольшое жирное пятнышко на свитере» и «может, мне стоило постричься сегодня».

А я сам решил на вечер все же не идти, потому что к концу дня у меня снова разболелась спина, да и выступать в качестве третьего-запасного я особым желанием не горел. Костюня на это одобрительно кивнул, пожелал мне отлично выспаться и отчалил в пространство. И, могу сказать только одно, свое обещание не лезть в партер с биноклем во время сцены ухаживаний, я бы обязательно выполнил… если бы не новые соседи и не слишком громкая музыка, способная поднять из гроба даже мертвеца.

В самое зверское время – полвторого ночи, меня разбудил звук… барабанов, горловое пение и каким-то совершено невероятным образом вписывающие в общую симфонию далекие испанские мотивы, доносящиеся с берега. В полном очумении я, не включая свет, выполз на балкон, чтобы нервно покурить, и замер от увиденного зрелища. Прямо за загородкой, на моем же этаже, на площадке не больше четырех квадратных метров обустроился целый оркестр из полуголых арабов в чалмах на головах. А его, видимо, дирижер, в исступлении барабанил руками по перилам и до кучи, отстукивал ритм стопой, также выставленной на деревянную рамку ограждения.

Товарищи музыканты в целом и общем выглядели в доску обдолбанными, а три здоровенных, я бы сказал, тесака, которыми они нарезали хамон, явно намекали, что просить сделать потише не следует. Хуже всего было и то, что в отеле почти не горел свет в окнах. По ходу, все ушли на свадьбу. А чтобы попасть ко мне в номер всего-то и надо было – перелезть через загородку.

– Блеать, – тихо проскулил я, аккуратно ретируясь с балкона и запирая дрожащими пальцами дверь. Поджилки здорово затряслись, а о том, чтобы справиться с коллективом наркоманов, речи и не шло. Также рысью, я надел на себя первое попавшееся тряпье, стараясь минимально шуметь, запер номер, и по-пластунски пополз к лифту на спасительный выход. Слава Богу, ВИА «Напевы Африки» продолжали пребывать в творческом экстазе и моего поспешного бегства не заметили.

Отдышался от быстрого темпа неджазовой походки легкоатлета я уже только на берегу… под укоризненный и полный скорби взгляд Костюни, отошедшего в сторонку воскурить.

– Ну, маму вашу… Не ту страну назвали Гондурасом. Прямо не Испания, а Баскервиль-холл, – злился Костюня, – ну, а ты чего на галерке скромно втихаря топчешься? Белкин братик-то, вон, здесь с самого начала в первых рядах окопал. Чуть руку ей на колено положу, так сразу – зырк на меня. Только ей прическу поправлю, нате, здрастье, – под ногами вертится. Чую я, он мне еще под утро как сэру Генри лекцию прочитает о культуре сексуальных отношений на селе. Ну, а ты чего, приперся?

– Понимаешь, Кость, у нас в номере арабы. В смысле не у нас, а в соседнем. Они играют на барабанах, режут кинжалами свинью, тьфу, свинину, и по ходу того… под кайфом, – выпалил на одном дыхании я.