Текст книги "Наблюдатель (СИ)"

Автор книги: Katherine_P

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

За лишнюю еду или деньги другие бездомные превратят мертвечину в пепел, и ищи-свищи.

Поправив шапку и шарф, Эдди осмотрел переулок ещё раз, сунул пистолет за пояс штанов и отправился прочь из ловушки к углу Сент-Мишель, где Лив как раз подавала милостыню.

Комментарий к Часть 3.

У моей беты сегодня праздник, так что я выкладываю главу как есть после посильной проверки. Всех люблю. Всех целую. Всех с пятницей. С понедельника и на две недели у меня будет ограничен интернет, но всё таки надеюсь не исчезать надолго.

========== Часть 4. ==========

Комментарий к Часть 4.

Дорогие мои, я вернулась. Простите, что так долго. Возникли серьёзные проблемы, повлекшие за собой стресс и бессонницу. Обещаю больше не пропадать. Всех люблю и жду отзывов. <3

***

Рождество в Париже не сильно отличается от привычного для Эдди. Мягкий снег хлопьями ложится на плечи и тает, растекаясь по плотной ткани вельветового плаща. Центр города заполнен людьми круглосуточно, на набережных ежедневно проходят ярмарки. Именно туда Харди и отправился с составленным планом и несколькими евро в карманах, собранными в компании друзей с улицы. Мужчина знал, что его могут попросту турнуть за неопрятный внешний вид, поэтому ему пришлось подстричь и подравнять бороду, помыться и надеть чистую одежду из секонд-хенда. Теперь он выглядел хотя бы по-человечески, но всё равно был малоузнаваем.

Рассматривая лотки со сладостями и игрушками, Эдвард неспеша шёл вдоль реки, щурился от разгорающихся бенгальских свечей. Толпа двигалась единым потоком, сквозь течение было идти даже как-то привычно. Преодолевая трудности жизни, Эдди так или иначе всегда двигался наперекор всем, наплевав на чужие предрассудки. Такой уж он человек, и ничуть не изменился даже под гнётом новой для себя роли.

Когда на мобильник приходит смска, мужчина ускоряет шаг. До окончания рабочего дня оказалось совсем немного, и ему нужно непременно успеть обратно вовремя. Окружные бродяги не знают историю Эдди, но сразу догадались, что он влюблен в хорошенькую блондинку, что почти каждый день проходит перекрёсток и подаёт мелочь беднякам. Они сбросились монетками на сувенир с ярмарки, чтобы всем вместе вручить его Лив. Чтобы она хоть немного повеселела и отодвинула тяжелую грусть на дальний план. Всё – таки праздники.

Выбирая среди фарфоровых игрушек самую красивую, Эдди мешкался. Стараясь подобрать фигурку под стать любимой женщине, он не мог определиться. В девчонке была и сила, и воля, и нежность, и чувственность. Есть ли на свете ещё люди или вещи, сочетающие в себе эти качества? Харди провёл пятерней по волосам, не найдя ответа.

– Месье, подойдите-ка, – зовёт его седой мужичок за маленьким прилавком. – Вы ищете подарок женщине?

– Да, – кивнув, Эдди подошёл ближе. А старик протянул ему раскрытую ладонь.

– Вы знали, что лебеди, теряя партнера, потом всю жизнь живут в одиночестве? – поинтересовался торговец, когда Эдвард взял белоснежную статуэтку.

– Я этого не знал, – мужчина рассмотрел поблескивающие в огнях белоснежные крылья. Что-то внутри защемило. Такая ирония. Оливия, совсем как этот лебедь, мирится с утратой и своим одиночеством. – Сколько стоит?

– Три евро, месье.

***

Под всеобщее улюлюкание толпа бездомных проводила статусную машину, подъезжающую к дверям соседней гостиницы. Вышедшие из машины люди не удостоили бедняков даже взглядом, а портье злобно шикнул на галдящих мужчин. Эдди вернулся с набережной и привычно сунул в руки крайнему пакет с булочками, каждому досталось по одной. Уплетая вкусный хлеб, бомжи принялись обсуждать найденные на свалках трофеи и собранную за весь день мелочь.

– Эй, Том, – зовут Эдди привычным для него именем. – Ты купил, что хотел? Денег хватило?

– Да, купил, – Харди ведёт плечами и залезает руками в карманы, прячась от колючего ветра.

– Ну так показывай! – снова зашумела компания, кто-то запихнул остатки еды в рот и вытер грязные руки об одежду.

Мужчина выудил из-за пазухи статуэтку и передал соседу по тротуару, а тот – своему соседу.

– Красивая.

– Дорогая?

– Точно фарфоровая?

– А ну заткнулись, – призывает к порядку самый старый из них. Длинноволосый человек натянул на переносицу древние очки в грубой оправе и пристально рассмотрел сувенир. – Сердцем выбирал?

– Да, – отозвался Эдди, смущаясь, как мальчишка перед авторитетом старшего.

– Молодец.

– А по-моему фуфло! – крикнул крайний справа и тут же получил подзатыльник.

– Вы, крякнутые, знали, что лебеди выбирают себе возлюбленного одного и на всю жизнь? А если один из них умирает, второй остаётся один до самой смерти? – интересуется старший, передавая подарок обратно. Бедняки смиренно опустили головы, а Харди благодарно кивнул.

– Я знал, – шепчет кто-то, а спустя минуту толпа вновь начинает общаться. Приближалось время ужина.

***

– Ложись! – кричит кто-то, когда над головами бродяг свистит пуля.

Прижимая голову к асфальту, люди смотрят на подошвы лакированных ботинок, жмурятся от новых выстрелов. Хотя округ Пантеон носит звание одного из самых безопасных районов города, разборки и здесь были нередким явлением. Влиятельные клиенты частных компаний или постояльцы элитной гостиницы, – неважно. Каждый, у кого за спиной стоял хотя бы один охранник, мог выудить из-за пояса ствол и начать палить без разбора. Но, что ещё хуже, это могли быть люди из Организации, которых Эдди в компании уличных приятелей потрошил в подворотнях стабильно раз в неделю.

Мужчина осматривал улицы сквозь дырки на шарфе в попытках рассмотреть копну светлых локонов. Но тщетно. То ли Смит уже прошмыгнула мимо и находится дома, то ли её тело уже лежит где-нибудь неподалёку, замаранное свинцом и испачканное кровью. Сердце колотилось как ошалелое, норовя перекрыть пульсацией горло, лишая всякой способности дышать. Сжимая голову руками и пытаясь защититься от травм, Харди невротично соображал, что можно сделать. Когда возле него упала фигура в черном пальто, он шарахнулся в сторону. Кровь густым пятном потекла по швам брусчатки, угрожая испачкать всех и каждого, лежащего на тротуаре.

– Надо делать ноги! – шипит ему на ухо какой-то юнец, которому не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Страх в его больших детских глазах отрезвил, запуская разряды тока от макушки в самые пятки.

– Да, надо, – соглашается Эдди и, как только эхо пальбы теряется в переулке, встает на локти и ползёт под навес ресторанчика. Оттуда через узкий проход рукой подать до мусорных контейнеров.

Заметив, что его друзья делают то же самое, уволакивая парижан в укрытие, мужчина сгреб невезучего мальчишку ближе и пополз вслед за остальными. За спиной началась суматоха, вой полицейских нарядов оглушал объятый шоком бульвар. Достигнув служебного прохода, Харди, наконец, смог подняться. Он отряхнул полы куртки спасаемого, и этот жест показался ему знакомым. Отец так же поправлял его одежду, когда Эдди с одноклассниками носились по Сент-Мишель и гоняли мяч. Под ребром болезненно кольнуло.

– Ты как? Не ранен?

– Спасибо, месье, я…, – свистяще прошептал мальчик.

Эдди прервал его взмахом руки, стоило ему отвести взгляд в сторону. Среди сидящих на тротуаре возле помойки людей куталась в свою куртку Оливия. Осматривая соседей по району, она вытирала слёзы и кусала губы. Такая красивая. Такая хрупкая. Окруженная знакомыми ей бродягами, она всё равно ёжилась, бегала иногда невидящим взглядом по серой стене и тяжело вздыхала. Ощущая восходящие от живота к сердцу жар и облегчение, Харди снова натянул на лицо шарф, надвинул шапку на брови и двинулся к ней. Фарфоровую игрушку бездомные вручили девушке коллективно, посовещавшись и осознав, что Эдвард Томас скорее выдаст себя с потрохами, чем подарит сувенир сам и без казусов.

========== Часть 5. ==========

Комментарий к Часть 5.

Приветствую, котятки. Я давно уже не писала сцены высокого рейтинга, и не думала, собственно, что в этой работе они будут. Так что тут укажу предупреждение.

Внимание! Теребоньканье!

Боже, я сейчас сквозь землю провалюсь.

Люблю всех и жду отзывов. Не сочтите лишним включить трек на повтор.

ПыСы: Бета вне зоны действия. Если есть ошибки, исправим их позже.

Marilyn Manson – Tainted love

***

Отметив окончание праздничных каникул с собутыльниками, Эдди ввалился в свою квартиру, как сытый медведь в берлогу. Сбрасывая с уставших от постоянной сутулости плеч пальто, мужчина прошёлся ботинками по чистому полу. Плевать. Как глотнуть ещё немного виски ради утоления головной боли, так же сильно ему хотелось поскорее увидеть блондинку в окне напротив. Уведомленный юристом о том, что Смит выбила ещё пару дней отгулов, Эдвард тоже решил остаться дома и провести выходные, лежа на подоконнике.

Приглушенный свет в гостиной девушки отскакивал от ёлочных игрушек игривыми бликами. Подаренная пожилой соседкой гирлянда обвивала ствол дерева зелёными фонариками. Харди в очередной раз убедился в чувстве вкуса у оставшихся в его окружении женщин. Мужчина уселся на пол и облокотился на широкий подоконник, моргнул тоскливо и положил голову на согнутые предплечья. Засыпать противопоказанно, Харди вбил себе это мантрой на подходе к дому. Он устремил жадный взгляд на колыхающиеся занавески в створках приоткрытого балкона. Тягостно-сладкое ожидание снова запустило внутрь свои когти, сжало холодными лапами сердце, и оно замерло с гулким ударом.

Мелькнувшая за тонкими занавесками фигурка побудила мужчину нетерпеливо поёжиться и принять более удобное для слежки положение. Будто соблюдающая траур, Лив надела для очередного одинокого вечера чёрное платье. Расхаживая по комнате с бокалом янтарной жидкости, она то и дело запускала руку в волосы, взъерошивая упругие кудряшки. С этой прической она походила на ангелочка, который только что спустился с фасада древнего храма. Разве что чёрный цвет угнетал эту нежность. И чертова красная помада. Эдди машинально облизнул уголок рта, когда разглядел яркие следы на кромке бокала, а потом и стик, которым блондинка подкрасила нижнюю губу.

Она похудела. Прежде аппетитные бедра сузились, а под платьем и вовсе казались тощими. Скулы в приглушенном свете выглядели острыми как лезвия.

Но, не смотря ни на что, это тело не утратило своей грации. Ощущая подступающий к горлу горький комок, мужчина расстегнул пару пуговиц на рубахе и прильнул лбом к покрытому кое-где ледяной коркой стеклу.

***

Он наблюдал, как Она танцует. Движения Лив были то рваными, то тягучими, как готовящаяся к прыжку кошачья поступь. Освободив локоны от шпильки, она положила её на столик. Выгнулась, подрагивая, и выпила стакан залпом. Эдди знал, что она чувствует. Вот они, – двое, волочащие своё существование друг без друга, находящиеся при этом на расстоянии ничтожных десятков метров. Он наблюдает за ней, она – мечтает о нём. В ладонях кольнуло, когда белоснежные пальцы дотянулись до рождественского дерева и качнули фарфоровую фигурку в виде лебедя. Она всё поняла, когда самый старый бродяга вложил этот сувенир ей в ладонь. Она поняла, что он знает. Что они все знают. Ведь люди без имен такие же эмпаты как все те, кто хотя бы одним глазком видел мирскую несправедливость. Знала бы она, что сутулый рыжебородый бомж, сидящий в этой куче, – тот, о ком она плачет. Тогда…

Мысль вновь обрывается. Харди завороженно следит, как блондинка медленно подходит к балкону и приоткрывает створку шире. Зимние холода пронзают плечи дрожью, но Смит не считает нужным вернуться за курткой. Она смотрит прямо перед собой, невидящим взглядом сверлит дырки в фасаде соседнего дома. Прожигает насквозь окна и темноту в них. Прожигает насквозь сидящего в этой темноте Эдди. На несколько секунд ему кажется, что она видит его, что смотрит ему прямо в глаза. Есть ли шанс, что она его видит?

Никаких. Неизменная тоска не исчезает, сменяясь испугом, плещется на дне её зрачков подобно траурным венкам на водной глади. Ливи закуривает тонкую сигарету, и Эдвард плывёт. Тает, растекается. Стекает на пол, так, что только макушку видно. Наблюдать движения её губ, захватывающих фильтр и марающих его красным – невыносимо. В память врываются воспоминания, одно за одним, они прорубают себе путь наружу из самых глубин своего заточения. Безуспешная попытка не наломать дров.

Эдди чувствует, как вместе с его пропитой памятью на свет выбирается со скрежетом железной цепи тяга быть рядом с ней. Он сам не понимает, как ему удается не сорваться и не побежать на улицу с захваченным пальто, которым нужно укрыть надломленные холодом ключицы.

Будто приклеенный задницей к полу, мужчина не шевелился и, казалось, видел каждую трещинку на пухлых губах, толчками выпускающих ядовитый дым. Вспыхнувшая под ребром война чувств заставляла кровь пульсировать в висках.

– Что же ты делаешь…, – шепчет он в укор то ли себе, то ли ей.

Съехавшее с катушек сознание подкинуло картинки из снов, которые Эдди видел в своей одиночной камере. Размазывающие помаду пальцы, трепещущие ресницы на томно прикрытых веках.

Опьянение выветривается в один миг, и желудок словно присыхает к позвоночнику. Ливи опустошает последний бокал и, с презрением глядя на пустую бутылку, кидает её в мусорное ведро. И невооружённым глазом можно определить: девушка пьяна практически до обморочного состояния. Как она ещё держится на ногах, Эдди решительно не понимает. Мужчина не понимает, как ей хватает ловкости расстегнуть молнию на платье дрожащими руками. В глотке пересыхает, когда одежда падает ей в ноги бесполезной грудой, и Смит вышагивает по комнате в нижнем белье. Губы что-то сбивчиво шепчут, Оливия никак не может попасть пальцем по кнопке на пульте аудио системы. Очередная попытка удаётся, и Харди даже на таком расстоянии слышит низкие басы индустриального рока. Вздыхает и кусает губу до кровавых трещин. Его возлюбленная всё так же полна сюрпризов.

Покачивающая бедрами в такт музыке, Смит совсем не стесняется распахнутых штор. На осоловелом лице улыбка мешается со слезами, девушка подпевает и снова запускает пальцы в волосы, оттягивая их. Болезненные последствия таких жестов известны Харди, как и их пикантность в некоторых ситуациях. Предательски цинично низ живота наполнился тянущим ощущением. Да чтоб его, думал Эдди, стараясь унять нарастающее возбуждение и обжигающий румянец на небритых щеках. Отойти от окна, чтобы успокоиться? Нет, не слышали. Мужчина упрямо наблюдал за движениями полуобнаженного тела и мученически хмурился. Прерывистое дыхание оставляло на стекле мокрые разводы, пальцы зудели от жажды коснуться нежной кожи на девичьей шее. Осознав, что метаться в попытках успокоиться однозначно не вариант, Харди сдался воле своего организма, поехавшего от всплеска гормонов. Звон пряжки ремня разносится по квартире.

Огрубевшая подушечка большого пальца царапает кожу, собирая крупные капли смазки с головки. Сквозь ресницы Эдвард смотрит, как член каменеет под такой манипуляцией и шумно выдыхает. Он не дрочил уже хрен знает сколько, и прикосновения к чувствительным точкам ощущаются в разы острее, выскабливая из мозга все мысли. Снова поднимает глаза, видит, что Лив ещё танцует в своей гостиной, оглаживает ладонями живот, наклоняется, прогибаясь. Эдди закусывает губу опять, шлет к херам сочащуюся из неё кровь и ведёт крайнюю плоть вниз рваным движением. Удержаться от стона не получается. Гортанный звук застывает возле ушей, сменяется новым. Под прикрытыми на мгновение веками Харди видит блондинку, извивающуюся под ним. Светлые локоны разбросаны по полу, пропитанные алкоголем и потом, пухлые губы искусаны в поцелуях. Она шепчет его имя в предоргазменной судороге.

Приходится сжать основание другой рукой, чтобы не кончить так быстро. Мужчина откидывает голову и стонет, продолжает смотреть, как девушка в доме напротив вновь берет в руки сигареты, неспеша затягивается и выпускает клубы дыма. Её тело, разгоряченное спиртным, совсем не мерзнет. Разве что белоснежная кожа на груди покрывается россыпью мурашек.

– Да чтоб тебя, – Эдвард задушенно скулит и разжимает пальцы.

Нахрен – издеваться над собой, он ведь не мазохист.

Хоть и подсматривает, как ошалевший маньяк, хоть и колени затекли нестерпимо и причиняли боль. Харди продолжал сидеть у подоконника и смотрел на женщину, которая по всем законам справедливости должна сейчас быть сверху. Рука снова сжимает ствол крепче, движется медленно до приторно-ярких пятен перед глазами. Мужчина тихо шепчет слова, до сих пор не произнесенные вслух, полосующие язык шрамами. Шепчет, и шепчет, пока не срывается на очередной глубокий стон. Он ускоряет ритм, когда блондинка возвращается в комнату. Упрашивая всех и вся, чтобы она не отправилась в спальню, Эдди прижимает свободную ладонь к холодящему кожу стеклу. Страшится того, что момент может быть упущен, – он скребет ногтями по прозрачной поверхности. Большим пальцем другой руки снова щекочет головку, сжимает и снова ведёт вниз, чувствует, как к основанию подступает разрядка. Выпитый часами ранее джин делает своё дело.

Харди кончает, стоит только Лив потянуться к крючкам лифчика, чтобы расстегнуть его и освободить грудь от тесноты чашек. Пачкая брюки, пол и стену спермой, Эдди смотрит, как с её плеч спадают лямки. Девушка потягивается, встав на носочки. Скулы свело, – так хотелось прильнуть к вздернутым соскам, чтобы довести её до белого каления.

– Блять.., – выстанывает мужчина, быстро надрачивая себе и выжимая из себя остатки, а вместе с ними и весь дух. Ресницы слипаются, тело деревенеет. А в гостиной Оливии гаснет свет. Будто знает, что её мужчине сейчас хреново. А если не знает, то чувствует.

Кое-как поднявшись и стряхнув с себя испачканные штаны и боксеры, Эдди с ещё стоящим колом членом дополз в ванную комнату. Наплевал на то, что ванна холодная, что набирающаяся в ней вода до жути горячая, он залез туда и уселся, обняв колени руками. Чувства вины и стыда обрушились лавовым потоком на сознание, щекоча нервы и посылая мерзкую дрожь вниз по обнажённой спине к самой пояснице. Желанное облегчение всё не наступало, прохлада помещения контрастировала с разгоряченным телом. Эдди трясло, а сам он думал, не стоит ли ему прямо сейчас захлебнуться в собственной ванне, чтобы больше не мучить своих близких болью утраты, которой на самом деле не было. Дождавшись, когда вода начнёт переливаться за бортики, мужчина растянулся на днище и погрузился с головой. Задержал дыхание.

========== Часть 6. ==========

***

После того как нескольких бродяг с Сент-Мишель застукали за разворовыванием побрякушек у трупов, которые они находили в окружных районах, Эдди решил впредь действовать в одиночку. Он не хотел доставлять проблем своим друзьям, которые согласились принять его в свою шайку, хотя и знали или как минимум подозревали, что он не такой, как они.

Волоча ещё теплое тело, закутанное в кокон из упаковочной пленки к арендованной машине, Харди нервно кусал щеку изнутри. Что-то во всем этом было, доставляющее дискомфорт жаждущей покоя душе мстителя. Газеты прозвали Эдди серийным маньяком. Ему льстило, но все же он не этого для себя хотел. Лишний раз побыть дома, сидя у окна или в гостиной у телека, – это ведь гораздо лучше. Тем более если учитывать, через что Эдвард прошёл. Сколько тягостных мгновений расправы ему ещё подарят его бывшие наниматели было крайне неприятной загадкой, которую совсем не хотелось отгадать.

Бугай, посланный в гости к Смит, был застукан Эдвардом на подъезде к парадному входу. Один лишь взгляд этого наёмника в сторону родных для Харди окон расставил все точки. Мужчина не задумываясь бросился на киллера, умело изображая местного воришку, и уволок того в тесный переулок. Быстрый и точный рывок, и Харди сломал человеку в черном заплывшую от буржуазной жизни шею. Тело рухнуло на скользкий асфальт, разбиваясь и сочась кровью по водоотводам. Эдди вынес это едва ли не стоически, молчал и не смотрел в глаза. Он просто бросил труп в свежеочищенный от мусора контейнер и пошёл звонить адвокату, чтобы попросить денег на уборку. Это стало для него обычным делом.

От этих мыслей свело скулы, кое-как удалось подавить приступ рвоты. Эдди не глядя запихнул дохляка в багажник и поехал на ближайший мусорный полигон. Там людей без имён – таких, как Эдди и убитый им наемник – точно не будут искать.

***

Когда высокая фигура в плаще показалась возле обтекаемого авто бизнес-класса, все присутствующие на тротуаре насторожились вслед за Эдвардом. Харди так и застыл с пластиковой тарелкой в руках, ещё не дожевавший курицу в пряном соусе. Взгляд ясных голубых глаз устремился прямо на него подобно дулу снятого с предохранителя пистолета. Сглотнув ставший каменным кусок мяса, Эдди повёл плечами и отложил еду. В мыслях он уже просчитывал ходы битвы, пути отступления и места для тихой отсидки. Вышедшие за незнакомцем двое крепких парней уверенности в победе не добавили. Один из них рассматривал смятую фотокарточку.

Было предельно ясно, – эти ребята пришли по его душу. Эдди медленно встал и надвинул на лицо высокий воротник куртки.

– Дело дрянь, а, Том? – хрипит ему на ухо сосед по трапезе. – Уходи через голубятню.

– Уверен? – Харди едва повернул голову к собеседнику. Незванные гости напряглась.

– Бегом, – повторяют ему на ухо, и Эдди срывается в толпу.

Слушая шум потасовки, крики и свист воздуха, Эдвард нёсся через сквер к старой голубятне, возле которой бездомные давно облюбовали вход в сеть канализации. Надо было лишь перемахнуть через сетчатый забор, и вот оно – убежище. Но кто-то сверху решил, что сегодняшний день точно не станет хорошим для мужчины. Когда он перелезал через ограду, две крепкие руки схватили его сзади за полы куртки и со всего размаха рванули вниз. Смачно грохнувшись на влажный от оттепели асфальт, Эдвард простонал и зажмурился. Он проклинал себя за то, что в этот раз оставил оружие дома. Он был голов к выстрелу и представлял перед собой образ девушки, которую не смог уберечь.

– Почему ты убегаешь? – удивленно спрашивает его мужчина с английским акцентом, когда охранники понимают Эдварда с земли. Не понимая толком, почему его до сих пор не пристрелили, Харди хмурится.

– А что, не надо?

– Только если ты что-нибудь натворил, – хмыкает человек и расстегивает верхние пуговицы пальто. Из-за пазухи он достает другую фотокарточку, аккуратно упакованную в белоснежный конверт, будто только что напечатанную. – Знаешь этого парня?

– Вы из полиции? – выпаливает Эдвард напуганно ещё раньше, чем успевает рассмотреть лицо на снимке. С карточки на него смотрел совсем юный мальчишка, обнимающийся с невозмутимо застывшим в стойке часовым дворца Её Величества. Харди вспомнил его.

– Нет, мы просто англичане, – ворчат ему в ответ и снова тычут пальцем в фото. – Ты. Его. Знаешь?

– Да. В канун Рождества мы попали в потасовку в центре, и я его вытащил.

– Наконец-то, чёрт тебя дери, – выдыхает мужчина в пальто и протягивает руку, широко улыбаясь. – Меня зовут Чарльз. На фото – мой брат, и он очень просил тебя найти.

– Долго же вы, парни, мудохались, – расслабляется Эдди, опуская плечи, и отвечает на рукопожатие.

***

Чарльз, или просто Чарли, как он попросил себя называть, оказался простейшим душой человеком, несмотря на высокое положение в Лондоне и Париже. Имея крупный бизнес, этот парень смог сохранить человечность. Проводив Эдди до ближайшей кофейни, блондин заказал целую груду всяких вкусностей, от одного взгляда на которые сводило скулы.

Рассматривая вазочки с выпечкой, шоколадный фондан и этажерки с пончиками, Харди не знал, с чего начать. Очевидно, Чарли решил не брезговать лишними углеводами. И Эдвард был полностью солидарен, так как нервы, пульсирующие под каждым сантиметром кожи, готовы были полопаться подобно старым канатам. Сладкое – лучшее средство от нервов.

– Ну так, – начал мужчина, когда Чарли пригубил сильно подслащенный кофе. – Как вы всё-таки меня нашли? У бизнесменов есть связи в службе безопасности?

– У бизнесменов нет, у меня – да, – парирует Чарльз, усмехаясь. – Я в первую очередь торговец.

– Ты неплохо устроился для торговца, – Эдди запихивает пончик с посыпкой в рот целиком и блаженно жмурится.

– Моего брата допрашивали в тот вечер. Он описал тебя настолько, насколько смог. Но ведь бездомными даже в полиции не занимаются, – Чарли пожал плечами в знак сочувствия. – Так что я просто выкупил дело и доплатил, чтобы фоторобот пробили по базе.

– А ты упрямый, – заключает Эдди, вздернув бровь. Он уже опустошил один уровень этажерки. Ему улыбнулись в ответ.

– Этого не отнять. Но, признаюсь, было сложно. Первые результаты поисков привели нас к мертвецу.

– Неужели? – хихикнул про себя Харди. Выходит, его и правда окрестили трупом.

– Да. Парня убили в Брайтоне, – блондин осушил чашку, как только кофе немного остыл. – Ну, так вот. Логически понятно: инцидент произошёл здесь, и покойник ну никак не мог вылезти из могилы и добраться во Францию автостопом через пролив.

– И тогда вы пробили по камерам, – догадался Эдвард. Приятно удивленный сложившимися обстоятельствами, он откинулся на спинку стула.

– Ага, – Чарли отдал ненужный поднос официанту и принялся за креманку с суфле. – Ответишь на один вопрос?

– Валяй.

– Ты ведь не бездомный, верно? – прищур голубых глаз и прямой вопрос заставил Харди поперхнуться едой.

– С чего ты взял?

– Бездомные не так едят, – отозвался Чарли и сложил руки в замок. – Они едят медленно, смакуя каждый кусок. А ты ешь как пылесос.

– У меня нет слов, – признавая поражение, Эдди вскинул ладони. – Но я могу попробовать оправдаться..

– Валяй.

– У меня есть ещё дела, а я хочу попробовать всё.

– Ну ладно. Приму эту версию, если тебе так удобно, – рассмеялся Чарли и продолжил есть свой десерт.

Выяснять, кто такой Эдди, и почему он прикидывается бродягой, желания не было. Достаточно было, что он спас младшего члена семьи, рискуя собственной жизнью; этого хватило, чтобы заслужить уважение.

Когда они собирались на выход из кофейни, у порога уже ждала орава бродяг, жаждущих узнать, всё ли хорошо с их приятелем, и достал ли он что-нибудь вкусное для них. Не устояв перед жалостливымм взглядами, Харди шёпотом спросил, можно ли оставшиеся десерты завернуть ему с собой. Чарльз понимающе хлопнул его по плечу и оплатил счет кредиткой.

Комментарий к Часть 6.

Ну вот я и вернулась. Меня выписали сегодня рано утром, я смогла безнаказанно проспать полдня и готова снова радовать вас. Вас стало больше, и это безумно радует. Спасибо за поддержку. Люблю всех.

========== Часть 7. ==========

***

Наблюдать, как Париж просыпается после трёх месяцев зимы, очень больно. Эдди не побоялся бы признаться в этом, спроси его кто-нибудь напрямую. Все эти влюбленные парочки на проспектах и набережных, мосты, поручни которых снова пестрят замками молодожёнов… Харди не мог больше спокойно выбираться в центр. Игнорируя очередное сообщение от друга с родной земли, мужчина сидел в своей квартирке, пропахшей потом и чужой кровью, смотрел на створку балкона напротив, которая с каждым днём открывалась всё чаще. Пожираемая тоской, Лив встречала весну в гордом молчании. Уже не было слёз, пьяных танцев. Зато участились её вылазки на перекуры и распитие кофе. Девушка даже кресло на балкон припёрла; не без помощи Мары, разумеется, которая стала приезжать всё реже. Юрист шепнул, что танцовщица ушла из клуба и строит роман с каким-то буржуем. Что ж, туда и дорога, думал Эдвард, покуривая всученный ему одним из приятелей косячок. Плохи дела, Эдди не скрывал, а порой и вовсе едва сдерживал тошноту, глядя на себя. Одиночество никогда не шло ему на пользу. Отмывая руки по ночам в тесной ванной, когда мандраж от спущенного курка уже почти прошёл, но ещё покалывал пальцы, Харди шмыгал носом и уговаривал себя, что и эта канитель скоро кончится. Что свобода прохладным ветром с океана на южной полосе Англии ударит в лицо внезапно. Совсем немного ведь осталось. С этой мантрой Эдди вставал по утрам и засыпал, когда уже за полночь. Ещё немного трупов, немного крови и боли. Ещё совсем немного одиночества, наполняющего граненые стаканы напополам со спиртным. Выжить бы только, и гори оно все огнём.

***

Всполошенный вид Чарли озадачил. Когда блондин ворвался в кафе подобно тайфуну, – взъерошенный и взволнованный, Эдди невольно сглотнул. Грядёт буря.

– Привет, земляк, – шумно выдыхая, приветствует Чарли и плюхается на стул. – Ты не представляешь…

– Что такое? Обнаружился клон Её Величества, бегающий по Лондону в подгузнике?

– Ха-ха, – передразнили Эдди в ответ. – Моя девушка приезжает в Париж.

– Ого, – тянет Эдди удивленно. – И как же ты её уломал?

– Она не первый раз… Мара приедет к подруге, ну и в свободное время…, – игриво подмигнув, Чарльз подозвал официанта. – Ну, ты понимаешь…)

– Что, прости..? – Эдди поперхнулся чаем. Это имя тысячей игл вонзилось в мозг, пробуждая смятение и заколоченную в душе боль.

– Ты чего? – собеседник выгибает бровь. – Я говорю, моя девушка Мара будет навещать подругу.

– Нет, ничего, – вытирая лицо салфеткой, Харди трясет головой. – Просто имя мне показалось знакомым.

Не в состоянии ещё что-либо говорить, мужчина понуро съежился и продолжил доедать свой обед. Не верящий прежде в совпадения, Эдди теперь был готов утверждать, что все байки, приметы, сам Санта Клаус существует и посещает людей в хороших и не очень обстоятельствах.

С ума сойти. Так вот, о каком миллионере юрист рассказывал Эдди по телефону. Нет, разумеется, мужчина был рад за бывшую подружку. И возможность узнавать новости о Лив была очень кстати. Ведь Мара, несмотря на свою сдержанность вряд ли сможет промолчать, если Чарли спросит её о подробностях проведенного с подругой времени. А уж выведать у блондина слова бывшей танцовщицы не составит труда. Эдди сможет уболтать кого угодно.

Вспоминая, как он вертел чувствами Оливии ради собственных интересов, Эдвард чувствовал, как к горлу подкатывает горький ком сожаления. Он ведь так и не рассказал блондинке о своих чувствах. Вылезающие наружу моменты прощания отбили напрочь желание есть дальше, поэтому Харди отложил вилку и провел ладонью по отросшему ёжику волос на макушке. Чарли наблюдал за ним исподтишка, медленно пережевывающий кусок картофельной котлеты. То ли этот парень догадался, что Эдди узнал в произнесенном имени кого-то знакомого, то ли Чарли просто посчитал, что его новый друг чувствует себя нехорошо из-за невкусной еды, магнитных бурь и шабаша на лысой горе.

– И всё же, кто ты такой…? – скорее риторически бубнит блондин с набитым ртом. Эдвард уронил голову на сплетенные пальцы и тяжело вздохнул.