Текст книги "Подзащитный (СИ)"

Автор книги: Katherine_P

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Ненавижу! – Смит хватает Харди за отросшие волосы на макушке и оттягивает его голову назад, пытаясь приложить его о кафельную плитку.

– Вранье.

– Чокнутый!

– А вот это правда, – мурлычет Эдди, чувствуя, что хватка в его волосах ослабевает. – Поэтому успокойся, иначе я привяжу тебя к трубе.

– У тебя кишка тонка.

– Это мы уже слышали, – вывернув блондинку к себе лицом, мужчина впился в её искусанные губы жадным касанием, требовательно засасывая кончик языка.

Ливи испугалась и со всего маху долбанула коленом Харди между ног. Взвыв, Эдвард отпустил её и упал на колени. Под закрытыми веками заплясали белые круги, опоясанные неестественным свечением.

– Блять, ты ебанулась! – хрипит он, провожая подернутыми пеленой глазами девушку. Адвокатша снова закрылась в спальне, хлопнув напоследок дверью. Бежать снова она не осмелилась.

***

До самой ночи в доме стояла тишина. И не только потому что парочка ждала прявления полиции на пороге, но и потому что оба не хотели друг друга видеть.

Эдди ходил по комнатам бесшумнее кота, а Ливи сидела у себя и читала оригиналы американских романов. К обеду, оставленному на комоде у двери, девчонка не притронулась, а вот ужин всё таки забрала и исправно поела, чем вызвала потепление в окружающей атмосфере. Не включая в гостиной свет, она отнесла пустую тарелку на положенное место, глотнула сока прямо из бутылки и намеревалась принять душ и лечь спать. Харди застиг её внезапно, включив настольную лампу. Мужчина сидел в кресле, разведя колени в стороны. Смит, чтобы ослабить чувство вины, решила пойти на контакт. Сев на подлокотник кресла, она сцепила пальцы в замок.

– Извини, что ударила, – начала она шепотом. Эдвард не шелохнулся, только закусил губу. – Просто.. не надо со мной обращаться как с девчонками из клуба.

– Ты меня вынудила, – едва слышно отзывается Эдди.

– Я хотела как лучше.

– Все хотят как лучше, а потом штопают раны.

– Не у тебя одного проблемы, – блондинка оборачивается, и Харди с поддельным равнодушием отвечает. – Нам лучше поодиночке. Ты можешь уехать куда угодно и не тащить меня за собой. А я могу вернуться на работу и в случае чего сказать, что ты сбежал.

– Никуда я без тебя не поеду! – вскипает мужчина, и Лив уже на автомате шарахается. – Я тебе уже сказал и повторять не стану!

– Да боже ты мой! – встав на ноги, девчонка упирается кулаками в бока. – Не надо себе там ничего придумывать, я могу за себя постоять!

– Это здесь вообще ни при чем!

– Неужели?! Ну, просвети меня, почему я не могу вернуться домой и жить как раньше?

– Ничерта уже не будет как раньше! – улучив момент, Харди тащит Оливию на себя и вынуждает сесть прямо сверху, держит крепко и не даёт свободы её рукам. – Скажи правду, почему ты хочешь уйти?

– Каждому из нас безопаснее поодиночке.

– Правду, я сказал, – рычит мужчина, притираясь ближе, заводит её предплечья за спину, не позволяя шевелиться. Пухлые губы оказываются напротив него, приоткрытые в нерешительности.

– Я не могу, – сбивчиво шепчет Лив, понимая всю безысходность ситуации. Её зажали в угол, и от откровенных признаний уже не отвертеться.

– Говори!

– Я не хочу, чтоб тебя убили! – кричит она ему в лицо. Горячее дыхание опаляет, а в груди Эдди чувствует бешенную пульсацию. – Я себе не прощу, если с тобой что-то случится!

– А теперь подумай, что станет со мной, пострадай ты из-за меня! Думаешь, только ты способна дорожить людьми? Хочешь ты того или нет, ты будешь со мной, пока это не закончится!

– Эдди..

– И не надо считать меня бесчувственным ублюдком, неспособным любить! Я..

– Эдди! – Оливия прерывает нехарактерный для Харди поток откровений. Ещё одно слово, и она либо сбежит с воплями подальше, либо тупо разревётся. Мужчина затих, глядя в оленьи глаза, и задержал дыхание. Да, он и так сказал слишком много, но иного выхода не было. Эдди хотел, чтобы Смит осталась. Хотел видеть её рядом с собой, хотел быть рядом с ней.

Губы ощутили влажное касание. Не такое, как утром. Без жестокости, без боли. Но от этого не менее решительное. Отпустив женские руки, Харди обхватил девушку, прижимая её к себе до безобразия близко. Горячо, тесно, волнующе. Чувствуя силу крепких мышц под пальцами, Лив вспомнила, что испытывала в их первую ночь. Паники не было и в помине, только невыносимое жжение растекалось по телу от мест поцелуев во всё нервные окончания. Раскрыв губы, Смит позволила Эдди взять инициативу полностью на себя.

***

Вырисовывая языком узоры на продрогшей коже, Эдди спускался к груди. Табун мурашек бегал по оголенным участкам, заставляя блондинку дрожать от холода и нетерпения. За губами следовали пальцы, умело расстегивающие пуговицы на кофте.

– Эдди, – зовет сбивчиво Смит, и мужчина отвлекается, чтоб посмотреть в глаза. – Здесь ведь неудобно.

– Тебе не пофиг? – шепчет он, хищно ухмыляясь, и продолжает начатое.

Оставив блондинку топлес, Харди обвел языком её вздымающуюся грудь, помассировал и наблюдал, как Лив начинает извиваться у него на коленях и тереться о его пах. Рот соблазнительно приоткрылся, когда он вжался губами в пульсирующую вену, снова спустился вниз и зажал сосок зубами. Дернувшись, Смит только сильнее раздразнила себя. Впиваясь ноготками в плечи, она испустила стон и снова проехалась бедрами по сдавленному джинсой окрепшему члену. – Всё ещё ненавидишь меня?

– Да, – выстанывает Лив, жмурясь и отзываясь на каждое прикосновение. Застланное красным туманом зрение не различало больше никаких красок, кроме потемневшей радужки в смеющихся глазах.

– Сильно? – прикусывая тонкую кожу на ключице, Эдди приподнимает девчонку и запускает ладони в тонкие пижамные штаны. Подушечки нащупывают влажную ткань трусиков и двигаются дальше, пока не натыкаются на мягкую взмокшую плоть. Ливи в ответ блаженно вскрикивает и поднимается выше, позволяя Эдди проникнуть в неё пальцем. – Сильно.. но не настолько, чтобы меня бояться.

– Ещё, – выпрашивает девушка и вовлекает его в требовательный голодный поцелуй. Торжествующе ухмыляясь, мужчина вводит в неё второй палец и толкается глубже.

Спустя несколько минут Ливи начала сама насаживаться на его руку, прижимаясь носом к его щеке. Неровное дыхание щекотало губы, хотелось завлечь дальше, сжать сильнее. Харди упустил момент, когда девчонка расстегнула ширинку на его джинсах и залезла под резинку трусов. Мужчину подкинуло на месте, когда палец мягко обвел головку.

– Детка, не увлекайся, – хрипит он и убирает от себя девичью ладонь. – Вставай.

– Зачем? – отстраненно шепчет Лив, содрагающаяся в сладком спазме. Поняв, что девчонка разомлела, Эдвард подхватывает её под бёдра и несёт к кухонному столу.

– Затем, что я собираюсь тебе мстить за плохое поведение.

– Боюсь-боюсь, – смеется блондинка, но в следующий миг понимает, что Харди не шутил. Вопреки ожиданиям, он не посадил Оливию на гладкую столешницу, а отпустил её рядом, перевернул спиной к себе и нагнул. Грубо и властно. Когда обнаженная грудь коснулась холодной поверхности, Смит поняла, к чему всё идёт. Томящаяся в груди похоть стремительно таяла, уступая место чувству уязвимости. – Эдди, не надо.

– Тише, – успокаивающий шепот вливался в уши, пока мужчина снимал с неё штаны и оглаживал поясницу. – Доверься мне.

– Я не хочу, – Лив попыталась вывернуться, но движения сковали горячие ладони, обнявшие под ребрами. Понимая, что девушка испытывает неприязнь, Харди принялся зацеловывать её затылок, плечи и спину. Смит снова кусала губы до кровавых трещин, но упорно заставляла себя не распускать нюни. Это же Эдди, повторяла она мысленно. Он нуждается в ней, а она – в нём. Нужно.. нет. Необходимо перестать испытывать страх, чтобы закончить эту войну. Не будет победителей, но и проигравших не будет.

Блондинка обмякла и отдалась положительным ощущениям. Покрывая касаниями женские лопатки, Харди не мог насытиться. Исходящий от тела Смит запах кружил голову, пробуждал спящие в самых тёмных глубинах эмоции, заставлял руки дрожать. Не было сил удержаться от хотя бы малейшей развязности. Пара пальцев вновь проникла в её тело, ненастойчиво, но взывая к отдаче. Лив гортанно простонала себе в ладонь.

– Он делал тебе больно?

– Да, – выдох в ответ.

– А я делаю?

– Нет.

– Хорошо, – Эдди толкнулся внутрь и сразу взял неторопливый ритм. Блондинка под ним сжалась, не пропуская дальше. Было больно. – Ну же, Лив, пусти меня.

Шепот, пропитанный мольбой, помог Смит выдохнуть. И в тело будто разом вонзилась тысяча мягких иголок, распуская испепеляющий жар и негу. Харди этого и ждал; нагнувшись ниже, он прижался грудью к спине девушки и сплел их пальцы в замок. Свободная рука продолжила блуждать по телу, оглаживать, массировать, сминать, оставляя следы. Оливия ничего не слышала и не видела больше, только выворачивающее наизнанку удовольствие прошибало до нутра. Стоны становились громче, звуки прикосновений – беспорядочнее. Эдди уперся лбом девчонке в затылок, отчаянно пытаясь не отзываться и слушать переливы её голоса. Лишь когда пальцы на ногах начало сводить в истоме от подступающей разрядки, дыхание перехватило и выбилось из горла стоном. Собирая сознание по крупицам, мужчина выпрямился и потянул девчонку за собой.

– Иди сюда, – зовет он Лив, обнимает её за талию и ускоряется. Блондинка запрокинула голову ему на плечо, и светлые локоны разметались волнами во все стороны, источая терпкий аромат пота и ягод.

Смит подчиняется бездумно и безоговорочно, будто вручая себя на растерзание чужим оголодавшим демонам. С губ срываются трели, опутывая невидимыми нитями окружающее пространство и сгущая воздух до потери пульса. Харди вбивается ожесточеннее, помечает шею поцелуями и урчит, когда Оливия сотрясается от оргазма. Ноги подкашиваются, но еще рано. Девушка вцепляется руками в край стола и прогибает прясницу, будто кошка, мурлычет и жмурится. Проведя ладонью между её лопатками, Эдди отстраняется и кончает, пачкая её ноги и пол. По венам галопом разносится кровь, стремится к сердцу и ухает парой ощутимых ударов. Довольный и обессиленный, Харди плюхается голым задом на деревянный пол и утягивает за собой Лив. Устраивает её на своих коленях и невесомо оглаживает пылающие щеки. Девушка изможденно утыкается лбом в его плечо и не шевелится, будто статуя, – еще теплая, но остывающая под безжалостным сквозняком. Испуская вздох, она всё таки поднимает руку и проводит пальцами по его небритой скуле. Эдди заключает её пальцы, прижимает их к губам, лелейно целует каждую подушечку.

– Не смей даже допускать мысль, что я когда-нибудь тебя обижу. Ты поняла меня?

– Поняла, – охрипло отвечает блондинка, прижимается сильнее и отключается. Сквозь усталость она не слышала, как мужчина относит её в спальню и укрывает одеялом, сидит какое-то время возле неё и придирчиво вслушивается в ритм сердцебиения. Впервые за несколько дней Эдди не уходит бродить по дому перед тем, как лечь к ней, и для него это значит многое.

========== Шторм ==========

Комментарий к Шторм

И снова задержка проды, простите меня. Долго откладывала проверку. Могла что-то пропустить, так что тапки принимаю. Максу отдельное Спасибо за пинок под зад.

Глава вышла небольшой, так как служит предвестником финальных событий. Чем ближе конец истории, тем труднее писать. Не потому что идей нет, а потому что тяжело заканчивать. Это, знаете, как попытка оттянуть болезненный момент. Если главы будут задерживаться, не сердитесь.

Жду вашего отзыва и предположений, чем всё завершится. Спасибо.

***

Дни в загородном доме шли медленно, подобно густому мёду, вытекающему сквозь пальцы. Томительное ожидание кружило голову, сжимало виски тисками и мучило бессонницей. Ливи снова ворочалась на простынях в безуспешных попытках заснуть, рой угрюмых мыслей в голове своим жужжанием не позволял сомкнуть глаз. Пролежав какое-то время, глядя в потолок, блондинка решила подняться и перекусить. Мерзко сосало под ложечкой, отчего даже обычный сэндвич не полез в нужное горло. Смит выплюнула пережёванную массу.

– Тоже не спится? – шепчет Эдди, приближаясь сзади. Теплые руки обвили талию, и Оливия сплела их пальцы.

– Что-то назревает, – констатирует она безрадостно. – Может, всё таки уедем отсюда?

– Я не хочу уезжать, – мужчина прижался губами к затылку Лив.

– Почему?

– В городе мы снова превратимся в уголовника и юриста по махинациям.

– Ты боишься, что я снова увижу в тебе неотесанного преступника? Глупости.

– Может и так, – выдыхая спертый воздух в белокурые локоны, Харди притеснился ближе. – Как бы это ни звучало. Не хочу тебя терять.

– Не потеряешь, – Смит разворачивается и осторожно касается губами щетинистого подбородка. Вздрагивает от болезненного покалывания. – Тебе надо побриться, Эдди.

– А мне и так нравится, – ухмыляясь, Харди потерся щекой о мягкую кожу на женской шее и выслушал недовольный писк. Блондинка отстранила его от себя.

– Если ты не будешь бриться здесь, – указывает она пальцем на его лицо. – Я не буду бриться там.

– Шантаж, значит? – тихо смеясь, Эдвард сгреб девушку и потащил её на диван. – Это нехорошо, мисс Смит.

– Ничего подобного, – заливается Ливи смехом, когда мужчина задирает её футболку и проходится обрамленными колючками губами по её животу. – Эдди, ну пожалуйста.

– Пожалуйста, – что?

– Убери эту гадость со своей морды.

– Чуть позже, – прикусив зубами паутинку сосудов на женском теле, Харди нетерпеливо раздувает ноздри. Фигурка под ним начинает трепетать, пухлые губы источают сбитое дыхание, смешанное с томными движениями проворного языка.

– Это нечестно, – шепчет Оливия и сжимает пальцы, царапая затылок. Эдди в ответ прошелся пятерней от бедра до шеи, смакуя её возрастающее желание.

– Вранье и неправда, – выдыхает мужчина в поцелуй и подминает блондинку под себя, удерживая её взмокшими руками.

– Что ты пишешь? – сладко потягиваясь под пледом, спрашивает Лив. Эдди отрывается от исписанного листка и с теплотой смотрит в сонные глаза.

– План на возвращение, – мужчина улыбается, когда блондинка переворачивается на живот и утыкается щекой в подушку, выгибая обнаженную спину. – Потом почитаешь.

– Мы поедем в Лондон?

– В скором времени.

– Я смогу вернуться на работу?

– Это уже тебе решать, – Эдди возвращается к написанию. – Хотя я не уверен, что они тебя примут после того письма.

– Это был форс мажор, – Оливия невинно надувает губы.

– “Прошу вас предоставить мне оплачиваемый отпуск. Если выплат не будет, вам всем нахрен не поздоровится “, – это тоже Форс Мажор? – цитирует мужчина, покусывая кончик шариковой ручки.

– Нервишки шалили, признаю.

***

Густые сумерки накрыли лес внезапно, предвещая бурю. Редкие капли бились в стекло и отдавались эхом в засыпающем особняке. Собрав последние вещи в чемодан, Оливия уселась на кровать с ногами и снова открыла дважды прочитанную книгу. Между страниц вместо закладки лежала старая фотография, заключившая в себе образ маленького мальчика с грустными глазами и синяком под нижней губой. Смит стянула это фото из старого семейного альбома, который Эдди притащил с чердака. Они долго рассматривали снимки, и каждый из них был удостоен короткой истории. Ливи смеялась, плакала, а Харди всё рассказывал, рассказывал, обнимал девушку и гладил её горящие от переизбытка чувств скулы.

Эдди должен был вернуться в ближайший час, он приедет на арендованной машине, погрузит вещи. Им нужно только переждать грозу, а утром можно выдвигаться домой. Лив с нетерпением ждала момента, когда снова ступит на глянцевое покрытие пола в родной квартирке. Но теперь ей хотелось, чтобы её поступь продолжил полюбившийся мужчина. Хотелось, чтобы он остался с ней хотя бы на неделю. А может, на две. Или насовсем. Единственное, что Смит знала наверняка, – она полюбила. Это было неслыханно, но очевидно. Лив это больше не пугало, не доставляли боль мысли о том, что это просто психологическая взаимозависимость, которая растворится, когда дело будет закрыто. Девушка пересекла рубеж, который отделял её от прочной уверенности в том, что чувства настоящие. Всей своей сутью Ливи чувствовала, что всё так, как нужно. Что нет иллюзий, нет сомнений. Нет страха. Как Эдди и говорил, они завязли в этом вместе, обрели способность дорожить друг другом и оба были настроенны удержать эту шаткую стабильность.

Смит захлопнула роман и убрала его в сумку. Комнату полоснуло холодным светом фар подъезжающего автомобиля, и Оливия натянула мягкие тапочки, чтоб выйти в прихожую и открыть дверь.

– Привет, – шепчет мужчина в поцелуй и бросает сумку с покупками прямо на пол. Морщина между бровей выдает его беспокойство, а руки покрыты холодной липкой плёнкой.

– Эдди? В чём дело? – хмурится Смит и проходит следом вглубь комнаты. Пальцы начинают трястись, когда Харди принимается спешно собирать оставшиеся мелкие вещи в рюкзак. – Что случилось?

– За мной был хвост, – бросает он небрежно, не поднимая взгляд. – Собирайся, нужно выходить немедленно.

– Черт возьми, – пугается девушка и бросается в спальню за чемоданом.

– Куртку накинь, холодно, – просит Эдди, проходя мимо. Он оставляет мимолетное касание на девичьих губах.

– Сколько у нас времени?

– Пять минут. Поедем по бездорожью, – мужчина затягивает ремни и забирает сумки, за руку выводит девушку под просыпающийся под вечер ливень.

– Но напрямик всё равно не получится, там же озеро. Дождь разольёт берега.

– Проскочим. Садись, – командует Харди, пристегивает девушку и проводит пальцами по её лицу, будто напоследок. В глазах читалась сухая паника и понимание необратимости беды. Ливи сжалась каждой клеткой тела, осознавая, что за ними по пятам следует опасная свора гончих, вооруженных до зубов. Им дан только один приказ, – уничтожить помеху бизнесу. И они сделают всё, чтобы получить от начальства похвалу. Эдди всегда был в опасности, и никакие бегства и другие выкрутасы не умалили бы этот факт. Блондинка зажала рот ладонью, подавляя тошноту, когда Эдвард вывел машину на широкую тропу, ведущую к развилке в глубине леса. Не взирая на опустившуюся на опушку синюю мглу, Эдди не стал включать фары и гнал вслепую, регулярно напоминая, что знает эти места как свои пять пальцев. Будто это могло успокоить…

***

Лучи света, похожего на фонари, пропороли влажную темноту где-то справа, и Эдди резко затормозил. Если бы не ремень безопасности, Ливи ударилась бы о переднюю панель, уродуя лицо в кровавые лохмотья. Не опуская стекла, Харди тихо съехал в гущу кустарника и прислушался. Пронизанный тишиной салон ничего не улавливал, но свет приближающейся машины так и кричал об опасности.

– Пригнись и сиди тихо, – командует мужчина, и Смит съеживается, опускает голову к коленям и обхватывает себя руками. Эдди порылся в сумке и выудил оттуда уже знакомое девушке ружье. – Держи. Если останешься одна, стреляй во всё, что движется.

– Чш! – услышав треск колес по опавшим веткам, Смит снова уронила голову ниже. Эдди накрыл её собой и спрятал лицо в тени, только белки глаз, сверкающие в искуственном свете, выдавали его присутствие.

Большой темный автомобиль прокрался по тропе в нескольких десятках метров от них, сминая под собой вязкую жижу. Землю разворотило хлынувшим дождём, и утром следы вряд ли удастся рассмотреть. Парочке это было на руку. Внедорожник проехал мимо, но Эдди поднялся только когда исчез алый шлейф задних фар.

– Они выберутся к дороге, а там ищи свищи, – вздыхает мужчина и снова поворачивает ключ зажигания. Эдди выкручивает руль, разворачиваясь и едва не застревая в болотистой местности, и движется в обратном направлении.

– Куда теперь? – сглатывая тугой ком в горле, интересуется Смит. Сжимая её ладонь, Харди уныло пожимает плечами.

– В Брайтон-Марина. Нужно добраться до материка.

– В порт?! У тебя ведь подписка о невыезде, – Ливи непонимающе вздергивает брови.

– Я знаю. Ты поплывёшь одна.

========== Лилии ==========

***

Париж – город влюбленных. Туристов заманивают этим мерзким слоганом в надежде, что парочки будут скопом приезжать в сезон и оставлять тысячи евро на пустые обыденные развлечения. Город влюбленных. Для Ливи же Париж стал оплотом тягостного существования, наполненным тихими ночами за бокалом сухого вина и скромными обедами в ближайшем ресторане. Два месяца пронеслись, будто стая птиц, несущаяся на сухие юга, наполненные золотым сиянием. Один день был похож на предыдущий всё той же солью слёз и синяками под глазами, утренним пучком волос на затылке и пресным омлетом на нежирном молоке. Средства на полную жизнь были, но блондинка закрыла счёт до востребования, – на чёрный день или на собственные похороны. Оливия перебивалась подработкой в полицейском бюро, получив рекомендации из ассоциации, половины ставки ей хватало. Уволившись заочно, девушка не стала затруднять себя отправкой прошения о пересылке документов для полного трудоустройства. Одного листка с характеристикой было достаточно, а письма с вопросами о возвращении на службу Лив игнорировала.

Сидя ночами с папками по уголовным делам недобросовестных парижан, Смит пыталась заглушить назойливо бьющиеся в голове воспоминания. Последний день в Брайтоне возникал в уставшем сознании, лихо отбивая металлическим звоном по затылку. В эти моменты Лив чаще прикладывалась к спиртному. Боль затихала, но ненадолго, выбиралась позже, будто мышь из прогнившей ловушки. И снова, и снова лицо Эдди появлялось перед подернутыми пьяной дремой глазами, шепчущий свои последние слова.

– Я никуда без тебя не поплыву. Теперь нет, – сбивчиво лопочет девушка, прижимаясь к чисто выбритой щеке. Харди мягко проводит рукой по влажным светлым локонам, пропускает их между пальцами.

– Еще как поплывешь, – мягко говорит он и отстраняется, чтобы взять за подбородок. – Посадка уже идёт. Смелее.

– Эдди, – Ливи снова притирается носом к коже и сцепляет руки за мощной спиной, словно держит свой спасательный круг. – Я не могу. Как же я… мы же..

– Всё будет хорошо, – поцелуй в макушку пробивает до пяток разрядом молнии. Насквозь прошивает ознобом.

– Я ведь.., – всхлипывает Лив, смаргивая мерцающие бусины с ресниц. – Эдди. Я ведь…

– Любишь меня? – Харди с мольбой и надеждой смотрит в покрасневшее лицо и кусает губы. Оливия в ответ раскисает окончательно и только кивает, не в силах произнести что-то членораздельное. – Ну хватит плакать, детка.

– А если тебя поймают?

– Не поймают, я обещаю, – приникнув влажным касанием, будто в первый раз, мужчина теряет способность мыслить ясно. Страх неизведанного колючей проволокой сдавливает горло.

– Обещаешь?

– Обещаю, – Эдди засовывает посадочный талон в задний карман девушки, берёт её кисть и ставит отметку поцелуя в центре ладони. – Я тебя найду. Ты помнишь, куда идти?

– Да, помню. Зеленое крыльцо, второй этаж, ключи под вазой с лилиями.

– Всё правильно, – не желая отпускать девчонку, Харди снова жмётся к её губам. – Цветы меняют каждый день, так что не ошибёшься.

– Когда ты приедешь? – торопливо кричит девушка, когда мужчину оттесняют работники порта. Туристов огораживают, давая им свободный путь к зоне посадки.

– Я не знаю, – одними губами произносит Эдвард, и она понимает. Она всегда всё понимает. Девушка вытирает слёзы, сжимает в руках промокшую куртку и позволяет потоку людей вынести её в сторону открытого коридора. Преследуя толпу вдоль заграждения, Эдди не отпускал её растерянного взгляда, обещал выбраться из этой заварухи, сбросить преследователей и приехать. Он обещал найти её. Обещал.

***

– Мадам. И всё же, почему лилии? – давя в себе детскую заинтересованность, спрашивает Лив у престарелой соседки. Эта женщина живёт здесь всю жизнь и ещё помнит времена, когда маленький Эдди радостно бегал с мячом по двору, когда семейство Харди приезжало на каникулы.

– Это любимые цветы Миссис Харди, – хрипло поясняет женщина и поправляет очки. – Упокой Всевышний их души. Как горько, – вся семья уже не с нами.

– Почему вы продолжаете их покупать? – Ливи заткнула минутно возникшую боль в груди, она неторопливо шла рядом, помогая старушке спуститься по ступеням парадной.

– Это её последнее желание. Мы с ней были очень дружны. Я стара уже, если забываю, цветы меняет внучка.

– Ну вот, – ступив на ровную поверхность, Смит отпустила видавшую жизнь сухую ладонь и улыбнулась. – Мне в другую сторону. Хорошего вам дня.

– И тебе хорошего дня, mon chéri, – женщина проводила блондинку сочувствующим взглядом и, развернувшись, побрела в сторону парка, чтоб покормить голубей.

Оливия медленно шла вдоль набережной и рассматривала грандиозный полумесяц моста, ведущего в центр. В бюро её уже ждали, приготовив папку новых дел. Анализ поведения был привлекателен только ей, и её помощь как специалиста была неоценима. Новое начальство не чаяло души в новой сотруднице, прилежной и молчаливой.

Ветра с реки приносили прохладу, оседающую на коже мягким палантином, Смит потирала оголенные плечи, думая, что, пожалуй, уже ничто и никто не сможет пробить её тело морозами или же согреть теплотой пальцев. Пересекая мост каждый день, блондинка часто останавливалась и смотрела на воду, так манящую темнотой таинственных глубин. Разбиться о зеркальную поверхность здесь невозможно, но Лив не могла сойти с излюбленного места пока не увидит дно в игривых проблесках солнца.

– Снова зависала на мосту? – с акцентом спрашивает секретарь в приемной. Смит кивает и кривит губы в лживой улыбке.

Снова исписанные и разлинованные страницы, снова скрип заламинированных обложек и пятна от штампов на глянцевом столе. Снова шум машин под окнами, накрытыми вечерней духотой. Снова бесонница. Каждый день похож на предыдущий, даже лилии в вазе у входа не изменяют привычкам, оставаясь сверкающе-нежными под умелыми пальцами садовников.

***

Утро выдернуло девушку из сна звонком в дверь. Медленно выплывая из тёмных видений, она не сразу поверила, что к ней кто-то пришёл. Пожилая соседка всегда стучит, это их условное сообщение. Мелодия звонка повторилась, выстреливая на всю квартиру, и Ливи сорвалась в коридор. Это мог быть только он. Только Эдди знал, где она на самом деле находится.

– Иду! – спотыкаясь о мебель, оповещает Смит. Чувствует небывалый прилив сил, словно ей новый моторчик вместо сердца поставили. Щеки заливаются румянцем в предвкушении желанных прикосновений, способных пробудить в девчонке стремление жить.

Дверного глазка нет, поэтому Оливия просто распахивает дверь и смотрит в почти забытые черты лица. Тонкая ниточка истощенного временем каната обрывается окончательно, и сердце замирает, лишая зрения, слуха и других чувств.

– Привет, Лив, – тихо здоровается гость и смотрит горечью покрасневших глаз.

– Мара…?

Комментарий к Лилии

Собственно, теперь вы знаете, дорогие читатели, что произошло дальше. Зачем и почему к Лив пришла танцовщица, – пока что секрет. Готовьте платки, чтоб вытирать сопельки. Люблю всех.

========== Танцовщица ==========

***

– Мара…? – сглатывая застрявший в трахее воздушный пузырь, мямлит Оливия. Танцовщица мнется на пороге, потирает вспотевшие ладони и бегает взглядом по носкам туфель. – Что ты здесь делаешь? Где Эдди?

– Ливи, – гостья берёт блондинку за плечи, когда та непонимающе выглядывает в коридор в поисках мужчины. – Лив! Он не придёт.

Взгляд красноречивее любых объяснений, и Смит медленно умирает где-то в глубине своего сознания. Усталость накатывает волной и предательски подкашивает ноги. Не желая верить в услышанное, девчонка хватается за изможденные танцами на шестах ладони и затравлено смотрит.

– Что..?

– Прости, – с придыханием шепчет Мара. – Прости, Лив.

– Нет.., – тянет блондинка, падая в пригласительно распахнутую чернеющую пропасть. Чужие руки притягивают её ближе и позволяют спрятать алеющее лицо в складках платья. Мара гладит Смит по голове и мерно покачивается, мертвым взглядом бегая по сумасшедше-белоснежным стенам квартиры. Танцовщице выпала нелегкая миссия, но сухость её души, покалеченной многолетней тиранией, позволила ей смело озвучить то, о чём Оливия должна была знать. – Это неправда!Я тебе не верю!

– Лив.

– Заходи, – шмыгая носом, блондинка старается изобразить нервозно-спокойный вид и заходит обратно в квартиру. Получается хреново. Танцовщица вздыхает и проходит в гостиную, снимает обувь и босыми ногами шлепает следом за хозяйкой. – Выпей что-нибудь.

– Послушай, – Мара встает за спиной, облокачивается на мраморную столешницу и с сочувствием наблюдает дрожь в руках, наливающих виски в граненый стакан со льдом.

– Лимон добавить? – пыталась отгородиться от чужого голоса Лив. Она бросила в янтарную жидкость жёлтый ломтик и, опустив взгляд, протянула стакан гостье.

– Они нашли тело, – режет Мара без ножа, впиваясь взглядом в накрытое неестественным цветом лицо.

– Он обещал вернуться! – упрямствует блондинка и трясёт головой, будто смахивая с макушки гору пыли.

– Присядь, пожалуйста, – танцовщица берёт предложенный напиток и делает глоток, кусает губы и направляется к кушетке возле распахнутого окна. Ливи тяжелой походкой следует за ней и садится рядом. Когда их взгляды снова сталкиваются, и Мара задумчиво залезает в сумку. Выуживает оттуда большой толстый конверт.

– Что это?

– Тебе просили это передать. Юрист Эдди. Ну, тот, который представлял его интересы после тебя.

Заледеневшими пальцами Смит принимает пакет и смотрит на надпись, выведенную на пришпиленном скобками листке.

Париж. Округ Пантеон. Бульвар Сент-Мишель, 89. Оливия Смит.

Рассматривая конверт стеклянными глазами, Оливия поднимается и уходит в ванную комнату. Включает кран, чтобы заглушить шумом воды просыпающийся приступ истерики. Мара тактично промолчала и осталась сидеть в продуваемой сентябрьским ветром комнате, рассматривая кислотно-яркий пейжаз за окнами, разлинованый постройками с угловидными крышами и граффити на стенах.

Ливи села на край ванны и уткнулась лицом в измятую серую бумагу. Пахло сыростью родных лондонских улиц, чернилами паркера и дымом дорогих сигар. Юрконсультант лично запечатал пакет и подписал его подаренным на юбилей пером. Ливи подарила ему это перо в знак глубокого уважения и желания сотрудничать.

Крупные капли скатились по лицу и с гулким эхом осели на выведенном адресе. Послания отправил не Эдди. Но почему не он это сделал? Ледяные копья прокрутили внутренности где-то в районе живота, отчего девушка схватилась за холодный акрил. Выровнять дыхание было трудно, воздух выходил с нездоровым свистом. Блондинка оторвала клеевой край.

***

Моя дорогая Ливи.

Если ты читаешь это письмо, значит Мара всё-таки смогла забрать конверт у моего юриста. Я переброшу ему скан письма, а оригинал сожгу. Прости. Так нужно.

Если ты читаешь это письмо, значит меня рядом с тобой нет. И за это прости. Хотел бы я заверить тебя, что всё будет хорошо. Но я знаю, какие чувства я сам мог бы испытать, исчезни ты из моей жизни.