Текст книги "Город, где сбываются мечты (СИ)"

Автор книги: Karla Crow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Ты не знаешь, что такое Джокер! ==========

Харлин Квинзель с возмущением глядела на бардак в собственных вещах.

– Чарли! – зло воскликнула она. – Ну сколько можно?

Она направилась в соседнюю комнату, где и находилась виновница её злости. Харлин распахнула дверь и скептически оглядела бардак – иного состояния эта комната не знала, пребывая в вечном хаосе разбросанных вещей. Харлин не представляла, как тут можно ориентироваться. Но в комнате никого не было, что заставило девушку вглядеться в этот хаос повнимательнее.

– Бу! – из внезапно распахнувшегося шкафа выскочила девушка, заставив Харлин завопить от неожиданности.

Девушки были одинакового роста, у них было одинаковое телосложение, одинаковые голубые глаза, одинаковые черты лица. На этом сходство заканчивалось. Харлин была одета в строгий костюм, её белокурые волосы были уложены в аккуратный пучок – волосок к волоску, ни одной выбившейся прядки, неброский макияж – настоящий строгий врач-психиатр, которым и была эта особа. В отличие от своей взбалмошной сестры, одетой в неформальном стиле, с копной растрёпанных разноцветных волос на голове и с яркими татуировками по всему телу. Если бы не внешнее сходство, никто бы не догадался, что перед ним сёстры-близнецы.

– Шарлотта! – возмутилась Харлин.

– Испугалась, – расхохоталась та, воодушевившись.

– Ты опять брала без спроса мои вещи! – попыталась отчитать сестру Квинзель, впрочем, даже не надеясь на успех.

– Харл, не будь такой занудой, – отмахнулась от неё Чарли.

– Ты обещала!

– Мне срочно понадобился костюм. А ты же знаешь, что у меня такой приличной одежды, как у тебя, нет.

– Зачем? – опешила Харлин.

То, что бунтарке Чарли понадобилась приличная одежда, не укладывалось в голове. Всем её попыткам привести Чарли в «божеский вид», та отчаянно сопротивлялась, настаивая на том, что ей прекрасно и так. Ещё говорила Чарли, быстрее небо с землей местами поменяется, чем она «впихнёт свою тушку в эту скукотень».

Чарли закатила глаза и демонстративно фыркнула, падая на кровать, заваленную одеждой.

– Я сегодня ходила на собеседование, – неохотно призналась она.

Харлин нарочито наигранно вскинула брови, округлив глаза. Всем своим видом она демонстрировала скептицизм. Попытки сестры устроиться на работу можно было пересчитать по пальцам одной руки. Двупалой.

– И куда же?

Нет, определённо Чарли сегодня решила свести её с ума. Именно сегодня, когда у неё был такой трудный день!

Чарли выдержала паузу, хитро глядя на сестру. О да, сейчас она удивит зануду идеальную Харлин, которая давно считает её пропащей и ни на что не годной. Харлин всегда была правильной, аккуратной, послушной, умной. Родители и все окружающие называли её хорошей девочкой и идеальным ребёнком, а Чарли – занудой Харл. Насколько одна сестра была безупречна, настолько же вторая испорчена. Черное и белое, два полюса в одной семье, постоянные конфликты и напряжение.

Харлин блестяще закончила школу, попутно получив разряд в спортивной гимнастике, затем поступила в медицинский колледж, закончила его с отличием, прошла интернатуру и теперь работала в Аркхэме психиатром. Она была весьма успешным и подающим надежды молодым врачом, и у неё были все шансы в будущем стать одним лучших специалистов клиники. Ей сегодня даже доверили самого опасного пациента из всех.

Шарлотта, или же, как она привыкла – Чарли, была абсолютной противоположностью сестре. На неё уже давно махнули рукой, позволив делать всё, что вздумается, и втайне надеясь на скорое возмездие. Дурные привычки, подозрительные компании, абсолютное безразличие к учёбе и своему здоровью отличали Шарлотту Квинзель. В детстве она дралась с мальчишками, в юности – со всеми подряд, и вечно находила приключения на свою дурную голову. Она умела пользоваться всеми видами оружия, и именно спортивный разряд по стрельбе помог ей худо-бедно закончить первый попавший факультет первого попавшегося колледжа и получить неожиданно для всех профессию химика.

Пока Харлин училась в медицинском колледже и проходила интернатуру, Чарли пустилась во все тяжкие, словно стремясь упасть как можно глубже – на самое дно. Работать она не собиралась, как-то устраивать свою жизнь – тоже. Родители остались в пригороде Готэма, так что девушки выживали, как могли, в полном опасностей большом городе. Но как это было ни странно, именно Чарли принадлежала квартира, в которой сейчас жили сёстры. Где и на какие средства она её достала, оставалось загадкой. Правда Харлин привела ободранную и запущенную конуру в должный вид, сделала ремонт и содержала её в относительном порядке. Кроме комнаты Чарли, разумеется, где царил такой привычный и родной сердцу той хаос.

И естественно поэтому Харлин никак не могла предположить, что услышит из уст сестры именно это:

– Готэмский университет.

– Что? – переспросила она, подумав, что ослышалась.

– Меня приняли лаборантом в университет, – подтвердила Чарли.

– Ты меня разыгрываешь? – продолжала не верить Харлин. – Как они могли взять тебя?

Она осеклась и быстро взглянула на сестру. Хоть Чарли и была безбашенной, но обидеть её хотелось меньше всего. Но та даже не подумала обижаться. Она широко улыбнулась, словно услышала шикарный комплимент, и пожала плечами:

– У них не было выбора. На собеседование не явился никто, кроме меня. И с понедельника я выхожу на работу. Ты рада?

– Я в шоке, – призналась Харлин и смерила сестру задумчивым взглядом. – Да уж, умеешь ты удивлять.

– Моё любимое хобби, – согласно закивала Чарли. – Ну что, – подскочила она с кровати, – отметим это дело? Тем более и у тебя есть, чем похвастаться, м? – подмигнула она.

– Откуда ты знаешь? – озадаченно спросила Харлин.

– Да ты сияешь, как начищенный цент! Давай, рассказывай! Хотя нет, молчи! – Чарли подскочила к сестре и закрыла ей рот рукой. – Сейчас мы свалим в ресторан, там и расскажешь. Я угощаю!

Харлин промычала что-то невнятное, вопросительно глядя на сестру.

– Не волнуйся, деньги у меня есть, – похлопала её по плечу Чарли, освобождая из своей хватки.

– Откуда?

– Поверь, тебе лучше не знать, – хмыкнула девушка. – Собирайся…

– Нет, тут явно что-то не то. Готэмский университет – место престижное. Да за место лаборанта там драка быть должна, – Харлин задумчиво смотрела на сестру поверх бокала с вином.

– Харл, – хмыкнула та, – расслабься. Не забивай свою хорошенькую голову такой хренью.

Харлин поморщилась – Чарли никогда не стеснялась в выражениях. И пусть иногда это резало слух, но в целом девушка уже привыкла, да и Чарли периодически сдерживалась, чтобы не выдавать в людных местах в присутствии сестры совсем уж непечатные выражения. И всё-таки это было подозрительно, и Харлин пообещала себе докопаться до правды.

– Чарли, во что ты опять вляпалась?

– Расслабься, детка, я на коне! – беспечно отозвалась та.

Но словно в подтверждение тревоги Харлин за сестру, зазвонил телефон. Чарли посмотрела, кто звонит и ответила.

– Бизонище, приве-е-е-ет! – протянула она радостно. – Веришь, нет, только о тебе подумала, и ты звонишь, прикинь?.. Да… Да, я в курсе. Спасибо, братуха, всё получилось в чистом виде!.. Да… Угу… Я помню. Сделаю. Сделаю, сказала. Да. Бывай.

– Кто это был? – осторожно поинтересовалась Харлин.

– Друг, – отмахнулась Чарли.

– Что он хотел?

– Это наши с ним тёрки, не боись. Что там у тебя на работе?

Харлин несколько секунд сверлила сестру внимательным взглядом, но та выглядела сущим ангелочком, насколько это было возможно в её облике. По крайней мере, улыбка у Чарли была самой невинной из всех возможных. После некоторого раздумья Харлин решила оставить сестру в покое.

– Мне сегодня назначили нового пациента, – сдержанно отозвалась девушка, напустив на себя невозмутимый вид и возвращаясь к трапезе.

– Сложного? – заинтересовалась Чарли. Она знала, насколько важным для Харлин было признание её заслуг на работе. И раз она так рада, значит, ей доверили кого-то очень сложного и важного.

– Ещё бы, – прошептала Харлин и подалась вперёд. – Джокера.

– Ах-х-х-х…ренеть, – выдохнула Чарли.

Харлин точно знала, что именно хотела выдать её сестра, и то, что Чарли сдержалась и осталась в рамках приличия – это исключительно ради неё.

– Серьёзно? – совсем по-детски переспросила Чарли. – Самого?

И Харлин вдруг подумалось, что именно Чарли, которая была на короткой ноге с криминальным Готэмом, может в полной мере оценить этот факт.

– Даже не знаю, поздравлять тебя, сестрёнка, или деньги на похороны собирать, – хмыкнула Чарли.

Она внезапно посерьёзнела, и сквозь маску безбашенной девчонки проглянуло что-то новое, ещё неведомое Харлин. Такой свою сестру она ещё не видела.

– Всё так серьёзно? – неожиданно жалобно спросила Харлин. – Думаешь, я не справлюсь?

– Детка, – накрыла её руку своей Чарли, – ты можешь вылечить любого психа в этом чёртовом городе. Ты лучший мозгоправ из всех, кого я знаю. Но, чёрт возьми, ты не знаешь, что такое Джокер! И я была бы рада, если бы ты никогда этого не узнала. Ты можешь отказаться?

Харлин пыталась разобраться в своих чувствах, нахлынувших на неё после этих слов. Это было больно, обидно и горько. Что ни говори, а Чарли никогда не сомневалась в её компетентности. И в то же время появился какой-то страх, словно она поверила сестре. Да и сама Чарли выглядела непривычно встревоженной. А уж она-то видела побольше правильной Харлин.

– Я думала, ты обрадуешься, – совладала она с собой, отпив вино. – Всё-таки Джокер – это больше по твоей части. Мне кажется, вы бы нашли с ним общий язык. Вы похожи.

– Мы-то, похожи, – Чарли покачала головой. – Но одно дело я, и совсем другое – ты. Не знаю, готова ли я к встрече с Джокером, и было бы это интересно для меня. Наверное интересно. Но мне совсем не хочется отдавать ему на растерзание тебя. Я тобой слишком дорожу, сестрёнка.

Это прозвучало так неожиданно и так искренне, что Харлин внезапно растрогалась и почувствовала, как к горлу подкатил ком. Чарли никогда не говорила таких слов, причём так открыто и от всего сердца.

– Всё будет хорошо, – улыбнулась она, в ответ сжав руку сестры. – Я справлюсь, Чарли.

– Надеюсь, малышка, – усмехнулась Чарли, мгновенно становясь самой собой.

***

– Хм-м-м… – взгляд изумрудных глаз впился в Харлин.

Джокер внимательно рассматривал нового врача. А та, в свою очередь, с не меньшим интересом рассматривала самого главного преступника Готэма. Предательски ёкнуло сердце, и в памяти всплыли вчерашние слова Чарли: «Ты не знаешь, что такое Джокер». Мысленно пообещав, что выскажет сестре всё, что думает за такой «правильный» настрой, Харлин внутренне собралась.

– Знавал я одну Квинзель, – между тем хмыкнул пациент, внимательно наблюдая.

Он прочитал имя на бейджике и теперь сопоставлял имеющуюся у него информацию.

– Здравствуйте, мистер Джокер, я ваш новый лечащий врач, Харлин Квинзель.

– Точно! – воскликнул Джокер. Если бы у него были свободны руки, он бы сейчас щёлкнул пальцами, за неимением полной свободы жестов, пришлось прицыкнуть. – Ту звали Шарлотта.

У Харлин перехватило дыхание. Она и предположить не могла, что психопат может знать её сестру. Ей стало страшно за Чарли.

– Милая была девочка, – продолжал Джокер, ядовито улыбаясь. От него не укрылось смятение доктора. Он нашёл первое слабое место. – Такая шумная… такая… бесстрашная… сумасшедшая. Прям как ты!

Харлин вспыхнула. Что ни говори, а сумасшедшей её ещё никто не называл. Но не следовало поддаваться на провокацию и идти на поводу у пациента. Здесь она главная, и она должна задавать тему беседе.

– Не вижу смысла в проведении тестов, – произнесла она несколько воинственно, слегка вздёрнув подбородок, – так как мои коллеги уже достаточно потрудились на этом поприще.

– О да, док, – широко улыбнулся Джокер. – Они славно потрудились и ушли на заслуженный отдых. Ты будешь так же… активно трудиться, как они, м? – похабно рассмеялся он.

Харлин завороженно смотрела на его шрамы, собравшиеся, словно гармошка.

– Рассказать тебе, откуда они, док? – он перехватил её взгляд.

– Думаете, я горю желанием услышать очередную лживую байку? – хмыкнула она.

Джокер рассмеялся.

– Откуда ты знаешь, что она будет лживой, м? – прищурился он.

Судя по всему, пациент пребывал в хорошем расположении духа, чем и объяснялась его разговорчивость и желание диалога.

– Я слышала много версий. У вас богатое воображение, мистер Джокер.

– Да, док ты права. Я могу рассказать тебе тысячу новых историй о происхождении этих шрамов. Но откуда ты знаешь, что они лживы? Ты знаешь, откуда они… и… таким образом, можешь судить об правдивости моих историй? А что такое правда, док, ты знаешь? А хочешь я расскажу тебе правду, которую ты не знаешь?

– Вы слишком зациклены на этой теме, – словно не слыша его, говорила Харлин, делая вид, что размышляет вслух. – Раз за разом вы к ней возвращаетесь, словно она имеет для вас очень важное значение. Словно вы мстите всему городу за своё увечье…

– Тц-ц-ц, – покачал головой Джокер, мрачно сверкнув глазами, – не всему городу, цыпа. Только семье Квинзель.

– Чем же вам так не угодила моя семья? – хмыкнула доктор.

– Твоя сестрёнка, Харл. Она же, кажется, так тебя называет?

Харлин вздрогнула. Это было слишком неожиданно. А Джокер продолжал, глядя в глаза и удерживая её взгляд, словно гипнотизируя.

– О чём бишь мы… Ага, дражайшая Шарлотта… Похоже, только мне она разрешила так себя называть, – хихикнул он. – Несравненная Чарли Квинн, королева преступного мира, которая решила завести себе собственного шута.

Доктор забыла, как дышать. Неожиданное признание Джокера объясняло вчерашние слова Чарли.

– Она тебе не рассказывала про меня? – поинтересовался он с самым невинным видом. – Мы должны были обручиться.

– Когда? – одними губами выдохнула Харлин.

– Хм-м-м, дай подумать… – притворно задумался пациент. – Кажется… в аккурат как раз перед тем, как она сделала это, – он провёл языком по внутренней стороне щёк. На мгновение кончик его языка выглянул в приоткрытый рот и прошёлся по губам.

– Это неправда! – вскочила с места Харлин.

Джокер громко рассмеялся. Победа в этом раунде была за ним.

– А знаешь, что она говорила о тебе, м? Моя зануда Харл – вот как она тебя называла. Слишком правильная, слишком послушная, слишком… скучная.

Харлин ожгла Джокера ненавидящим взглядом. Потрясение было слишком велико, чтобы она могла сдерживаться. Он практически повторял слова Чарли. Затем она сжала руки в кулаки, закрыла глаза и сделала медленный выдох.

Когда их взгляды снова встретились, доктор смогла с собой справиться и обрела привычную внешнюю невозмутимость.

– Поздравляю, мистер Джокер, вам удалось застать меня врасплох, – решительно призналась она. – Но я вам не верю.

– Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет. И правда под любым названием была бы… правдой, хоть тысячу ты раз скажи: «Не верю».

– Шекспир? – с интересом взглянула на пациента Харлин.

– Вольная трактовка, – улыбнулся он выжидающе. – На что только не приходится идти, чтобы дошёл смысл…

– В ваших стихах нет смысла, мистер Джокер.

– Зря ты так, – прицыкнул он языком. – Смысл есть всегда, Харли. Нет, я не согласен с Чарли. Харл – это слишком твёрдо, слишком сухо, слишком по-мужски. Харли гораздо лучше ласкает слух, не правда ли, Ха-а-ар-ли?

– Меня зовут Харлин, – отчеканила доктор. – Попрошу вас не коверкать моё имя.

– Не будь занудой, Харли, что бы там ни говорила твоя сестра.

– Мне кажется, что вы слишком заинтересованы моей сестрой, – мягко отозвалась Харлин с улыбкой. Самообладание давалось ей с большим трудом. Впрочем, никто и не говорил, что с Джокером будет легко.

– Ты гораздо интереснее её.

– Чем же?

Джокер провокационно улыбнулся и подался вперёд.

– Поговорим об этом в следующий раз, док, – прошептал он вкрадчиво.

Харлин поймала себя на том, что ей нравится его голос.

После того, как увели пациента, она ещё долго сидела в комнате для сеансов и размышляла обо всём сказанном, подытоживая первую беседу. Она повела себя неправильно, дала Джокеру возможность задать тему для разговора, повелась на его байки. На миг усомнилась в себе и… Чарли. Могло ли быть правдой то, что он сказал? Откуда он так хорошо её знает? Откуда Чарли так хорошо знает этого психопата? Версию Джокера о том, что они собирались обручиться, Харлин отмела сразу. Но семена сомнения были уже посеяны. Что она вообще знает о своей сестре?

***

Сама виновница данного переполоха сидела в кресле парикмахера, закрыв глаза и наслаждаясь тем, как специалист колдует над её причёской. Предстоящая авантюра требовала безупречного внешнего вида и абсолютной схожести с сестрой. Но Харлин необязательно знать об этом, и новая работа будет прекрасным оправданием переменам во внешности, на которые Чарли никогда не решилась бы раньше, посчитав их слишком скучными. И лишь долг, требующий оплаты, сподвиг её на подобные эксперименты. В конце концов, это тоже было интересно, и Чарли предвкушала реакцию сестры на свой новый внешний вид.

Харлин не разочаровала, застыв на пороге кухни.

– Привет, – улыбнулась Чарли, смущённо обводя кухню рукой. – Прости, повар из меня тот ещё, так что пришлось еду заказать.

А Харлин глядела на неё, словно в зеркало – до того они теперь были похожи. Только помада у Чарли была гораздо ярче – она так и не смогла отказать себе в удовольствии внести в сдержанный облик немного красного цвета. Чуть больше туши и чуть ярче обведены глаза. К тому же у Чарли не было очков, которые придавали Харлин строгости и внушительности. Пучок белокурых волос был слегка более небрежным. Чёрная юбка-карандаш, строгая белая блузка, скрывающие все её тауировки, чулки и туфли на шпильке, на более высоком каблуке. Харлин любовалась самой собой, правда более раскованной и сексапильной.

– Шикарно выглядишь, – одобрила она, улыбнувшись. – Чарли, ты ли это? Что с тобой произошло?

Та торжествующе улыбнулась, пожав плечами:

– Новая работа, новая жизнь. Надо соответствовать. Взрослею, наверное… Так, хватит болтовни, марш за стол, ты, наверное, голодная. Джокер из кого хочешь мозги вышибет.

Упоминание о пациенте отозвались внутри Харлин весьма неприятным чувством. Против её воли в мысли девушки закрались подозрения. Но она не подала виду, решив, что рано или поздно выведет сестру на откровенный разговор и узнает правду. Поэтому девушки сели за стол, и Чарли разлила по бокалам вино.

– За новую жизнь! – провозгласила она тост. – И новые перспективы.

Харлин поддержала её, согласно кивнув.

– Давай, Харл, расскажи, как прошёл твой первый сеанс с Джокером, – не выдержала Чарли долгой паузы, пока девушки ужинали.

Харлин впервые в жизни неприятно резануло это обращение, и в памяти всплыли слова её пациента: «слишком твёрдо, слишком сухо, слишком по-мужски»… И как она раньше не замечала, насколько это неприятно? Интересно, что заставило Чарли сократить её имя именно так?

– Слушай, – решилась Харлин. – Можно задать дурацкий вопрос?

– Ты и дурацкий вопрос? – округлила глаза Чарли. – Не пугай меня так, Харл! Ты заболела?

– Почему ты зовёшь меня именно так? – не смутилась Харлин. – Почему не Харлин? Не Харли, к примеру? Почему именно Харл?

Чарли некоторое время молча смотрела на сестру, размышляя над этим неожиданным вопросом, а также над причиной того, что он вообще возник в её голове.

– Ты сегодня странная, – наконец, выдала она.

– Не страннее тебя, – парировала Харлин.

Чарли рассмеялась и напряжение развеялось.

– Чёрт, вот ты меня огорошила. Я, если честно, над этим вопросом не думала. Но Харлин – это слишком длинно. Харли – слишком мягко, Хар – вообще нечто несуразное. Остаётся Харл. Это что-то твёрдое, надёжное, со стрежнем. Как и ты. В тебе всегда был стержень, и я всегда этим восхищалась.

И снова неожиданное признание и комплимент.

– Ты всегда была для мня примером, – продолжала Чарли.

– Примером, которым ты никогда не стремилась быть, – возразила Харлин.

– Конечно, – Чарли взъерошила волосы. – Ты всегда была такой идеальной, что у меня просто не было никаких шансов. Вот я и стремилась к абсолютной противоположности. Ты была олицетворением добра, так что мне только и оставалось стать олицетворением зла в нашей семье.

– Только в семье? – тихо спросила Харлин.

– Ну… помню в школе ещё все предпочитали со мной не связываться. Да и в колледже тоже.

– Даже Джокер? – Харлин внимательно следила за реакцией сестры.

Та слегка нахмурилась, вскинула на неё тревожный и озадаченный взгляд. Затем она поняла и неодобрительно покачала головой.

– А я тебя предупреждала. Это Джокер. Он знатно полощет мозги. Что он тебе наговорил сегодня?

– Откуда ты его знаешь?

– Харлин, покажи мне в городе хоть одного человека, который не знает Джокера!

– Откуда ты так хорошо его знаешь? – отчеканила Харлин.

Чарли пришла в неожиданную ярость. Она оттолкнула от себя посуду и резко встала.

– Не лезь в мою жизнь!

– Я не лезу в твою жизнь. Я просто хочу знать, что тебя с ним связывает!

– Нашла кому верить! Психопату! Что он тебе сказал?

– Он знает тебя. Очень хорошо знает.

– Конечно он меня знает! Мы с ним в банке столкнулись. Он положил почти всех, по ходу дела, одна я ноги оттуда унесла. Свои, чужие, заложники – он всех косил пачками. У этого психа давно и бесповоротно съехала крыша!

– Чарли, что ты делала в банке? – и поскольку та не торопилась отвечать, старательно отводя взгляд, Харлин озвучила первую догадку, приходя в ужас от неё. – Ты грабила банк?

Чарли прикрыла глаза и вспомнила. Эту жуткую безумную улыбку. Это гипнотизирующий взгляд. Этот хриплый голос, от которого всё переворачивалось внутри.

– Я слышал про тебя, Чарли Квинн… Шарлотта, не так ли? Какое интере-е-е-есное имя для простой воровки. Ой, прости, дорогуша… для непростой воровки.

Холод стали на щеке, губах заставляет сердце сбиться, затрепетать. То ли потому что слишком страшно, то ли потому что… Не стоит об этом думать, но тело реагирует предательски. Только бы не понял, что это не страх!

Но оказывается, что понял. Хохочет, запрокинув голову, демонстративно вытирает несуществующие слёзы, одобрительно треплет по щеке, как собачонку.

– Ты забавная, Шарлотт-т-т-та, – прозвучало, как пулемётная дробь. – Но лучше бы ты… – замирает, смотрит в глаза, от его пронзительного взгляда по спине озноб, – свалила отсюда к чёртовой матери! – не голос – рык, от которого кровь стынет в жилах.

Дёрнуться прочь, вырваться из хватки, получив вечную метку – шрам на плече. И заречься ещё хотя бы раз переходить ему дорогу.

Чарли вынырнула из воспоминаний и невольно потёрла плечо.

– Мы знали, что он туда собирается. Представляешь, какой был азарт – опередить самого Джокера! Но мы его недооценили. Он знал про нас всё. И разделал, как мясник корову на бойне. Только меня отпустил почему-то, – глухо отозвалась она, не глядя на сестру.

– Чарли, – ахнула Харлин.

– А что Чарли? – неожиданно взъярилась та. – Это ты у нас святоша непорочная, а я всегда была отребьем!

– О, Чарли, как ты можешь такое говорить? – вскочила Харлин, обнимая сестру. – Я люблю тебя! Люблю тебя любую! И то, что ты рассказала – это очень страшно, потому что я поняла, что могла потерять тебя ещё тогда.

Девушки постояли некоторое время обнявшись, а потом перевели взгляды на стол.

– Я уже наелась. Спасибо тебе за ужин, – улыбнулась Харлин.

– Не верь ему, Харл. Что бы он ни говорил, не верь ему, слышишь? Не слушай его. Он – чудовище. И если он что-то с тобой сделает, я убью его! Я боюсь его до дрожи в коленках, но я убью его, поняла?

Харлин негромко рассмеялась и потрепала её по волосам.

– Нет уж. Ты нужна мне живой. А Джокера я вылечу, и он станет послушным, как котёнок.

– Хотелось бы на это посмотреть, – хихикнула Чарли.

========== С ним у тебя многое будет в первый раз. ==========

– Харлин? Харлин Квинзель? – мужчина замер посреди коридора, увидев знакомое лицо.

Она обернулась к нему и застыла, глядя в серые прозрачные глаза за стёклами очков. Ледяной взгляд замораживал на месте, дух захватывало от этой невозмутимости. Правда сейчас сквозь эту невозмутимость проглядывала озадаченность и лёгкая заинтересованность, но девушка не могла не смотреть ему в глаза. Именно эта невозмутимость и привлекла её тем, что она любила непростые задачи.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался обладатель этих гипнотизирующих глаз.

– Работаю. Со вчерашнего дня. Лаборанткой, – отозвалась Чарли, даже не сообразив, что её назвали именем сестры.

Она широко улыбнулась собеседнику, оценивающе разглядывая его. Он был чуть выше её, когда она была на каблуках. Безупречный серый костюм сидел идеально, очки придавали солидности, в целом создавался образ весьма успешного и неприступного человека. А ледяной взгляд только подливал масла в огонь. Чарли любила именно таких мужчин – победа над которыми была бы её заслугой, а не её внешних данных. Она всегда отдавала предпочтение мужчинам, уверенным в себе, властным и сильным, но в то же время безупречным в плане поведения и неприступным, и вычисляла таких с первого взгляда. Тот, который сейчас стоял перед ней, будет непростой задачей, и именно это заводило её.

Мужчина слегка нахмурился.

– Лаборанткой? – несколько озадаченно переспросил он. – Неужели не нашлось ничего получше? Или ты завалила интернатуру?

– Интернатуру? – непонимающе переспросила девушка. – У меня не было интернатуры, – отрицательно покачала она головой.

– Как это не было? Я же помню, что после колледжа ты уходила в Аркхэм.

И тут Чарли разобралась, в чём дело. Она рассмеялась, моментально расслабившись.

– Понятно. Вы перепутали меня с моей сестрой, мистер… – она вгляделась в его бейджик, – Крейн. Меня зовут Шарлотта. Хотя я предпочитаю – Чарли. И мы с Харлин близнецы.

– Очень приятно, – сухо отозвался Крейн. – Джонатан Крейн. Профессор психологии.

– А я ваша новая лаборантка, – улыбнулась Чарли. Она чуть добавила томности в «ваша новая лаборантка», адресовав эти слова именно ему. Словно и впрямь она была его лаборанткой. – Рада знакомству. Кстати, откуда вы знаете Харлин?

– Мы учились на одном курсе в мед колледже. Где она сейчас?

По равнодушному тону мужчины было трудно судить о том, действительно ли это ему интересно, или этот вопрос задан из вежливости.

– Заходите в лабораторию, и я вам всё расскажу за чашечкой кофе, – подмигнула девушка.

– До встречи, мисс Квинзель, – сдержанно склонил голову Крейн.

Она проводила его взглядом, с сожалением раздумывая о том, что он так и не дал ей точного ответа. Но в то же время Чарли обрадовалась тому, что её перепутали с Харлин –это значило, она хорошо играет свою роль. Пообещав себе, что обязательно познакомится с этим интересным человеком поближе, девушка направилась на своё рабочее место.

***

Джокер наблюдал. Доктор сидела напротив, дежурно улыбаясь. О, как он ненавидел такие улыбки!

– Доброе утро, Джокер.

Он подался вперёд, насколько позволила ему смирительная рубашка, привязанная дополнительно к стулу, и широко улыбнулся:

– Можешь называть меня мистер Джей, дорогуша.

– Как вы себя чувствуете?

– А как может чувствовать себя пациент психиатрической клиники? Хорошо. Исключительно хо-ро-шо, – рассмеялся он.

Затем он умолк, смотря на доктора. Ждал хода от Квинзель. А Харлин наблюдала за ним и ждала, что скажет её пациент. И чем дольше длилось это молчание, тем меньше каждый из них хотел говорить, глядя другому в глаза. Харлин смотрела в глаза Джокера и чувствовала, как из головы улетучиваются все мысли. Это было очень странное состояние, похожее на медитацию. Мышцы потихоньку расслаблялись, тревоги и заботы отступали куда-то далеко. Они просто сидели в запертой комнате, где-то за стенами шумели люди, а у них была блаженная тишина.

Когда истекло время сеанса, и прозвучал сигнал таймера в кармане халата Харлин, Джокер откинулся на спинку стула и усмехнулся.

– Хм-м-м… Новое методы лечения? – выгнул он бровь.

Ничего не ответив, Харлин умиротворённо улыбнулась и направилась к двери. Лязгнул замок, заскрипели пружины, и доктора снова поглотила больничная суета. Джокер задумчиво смотрел ей вслед.

***

Едва Харлин переступила порог своей комнаты, то снова увидела хаос. Чарли была тут, сидела на полу в обнимку с её фотоальбомом из колледжа.

– Чарли! – возмутилась девушка. – Мы же договаривались!

– Ну прости, я не могла тебя дождаться, – в голосе виновницы не было ни следа раскаяния.

– Раз ты влезла в мою комнату, причём уже во второй раз, я имею полное право влезть в твою, и навести там порядок, – пригрозила Харлин.

– Угу, – согласилась Чарли и развернула к ней альбом. – Его помнишь?

Её палец был на фотографии Джонатана Крейна, о чём гласила подпись внизу.

– Пугало Джонни? – хмыкнула Харлин, усмехнувшись. – Откуда ты его знаешь?

– Видела его сегодня. Очень тобой интересовался.

– Не может быть! Чем он занимается?

– Преподаёт студентам психологию.

– О, так он в Готэмском университете? Ты с ним работаешь?

– Не с ним конкретно, но я его сегодня видела. Что можешь про него сказать?

Харлин уселась на пол рядом с сестрой и вгляделась в фотографии. Память услужливо раскрылась на нужной странице, и девушка вспомнила студенческие годы, что вызвало у неё улыбку.

– Его никто не любил. Он всегда был одиночкой. Все над ним издевались, а он так забавно пытался дать отпор, но ничего не получалось. Брайан гнобил его больше всех, – Харлин указала на самого красивого мальчика среди остальных. – Блин, я так давно о них ничего не слышала… Интересно, как остальные? Крейн, говоришь, стал профессором?

– Да. Тут на фото он и правда какой-то затюканный. А сейчас он совсем другой. В нём чувствуется… сила какая-то, уверенность, власть. Мне он понравился.

Харлин вскинула брови и повернулась к сестре.

– Пугало?

– Почему Пугало?

– У нас все его так называли. Кажется, кличка прилипла к нему ещё со школы. Да и потом, он вечно был похож на пугало. Посмотри, вылитое огородное чучело.

Чарли вместо того, чтобы смотреть в альбом, прикрыла глаза, воскрешая в памяти сегодняшнюю встречу в корридоре.

– Дураки вы были. Он очень симпатичный.

– Так-так-так, – рассмеялась Харлин, хватая её за руку. – Ты меня заинтриговала. Рассказывай.

И Чарли поделилась подробностями её недолгого разговора.

– И что, он так и не пришёл?

Чарли отрицательно покачала головой.

– Это же Крейн, зануда и ботан, – рассмеялась Харлин. – Он всегда себе на уме, мы никогда не могли догадаться, что творится в его голове. Брось, зачем он тебе нужен? Ты такая эффектная, вокруг столько парней вьётся, ты без труда найдёшь себе кого-нибудь получше. Надо было тебе запасть именно на это недоразумение!

– Кто сказал, что я на него запала? – встрепенулась Чарли.