Текст книги "Wager (СИ)"

Автор книги: KarinaKatcher

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

- Что? - удивилась брюнетка, а Кэролайн указала рукой в сторону эскалатора. - Там был Кол, я его видела! - Успокойся, - Кэтрин подтолкнула девушку к примерочной. - Тебе не удастся меня провести. Ты всё равно пойдёшь мерить. - Кэт, там был Кол, - не унималась блондинка. - А ну пошла мерить! – сердито приказала Петрова. – Никого там не было. И вообще, я настроена решительно, так что советую со мной не спорить. - Но… - Пошла! Кэролайн взяла вещи и с видом обиженного человека поплелась в примерочную. Кэтрин последовала за ней, улыбаясь тому, что сумела всё-таки затащить единственную подругу в нормальный магазин. Через пару часов они все же вышли из универмага. Кэролайн примеряла всё нехотя, поэтому Кэтрин в большинстве случаев покупала сама. На фуршет Форбс наотрез отказалась примерять черное короткое платье с вырезом, руководствуясь кривыми ногами, руками, маленькой грудью и большими плечами, поэтому Кэтрин сама приобрела данный наряд без спроса блондинки, зная, что оно когда-нибудь всё равно пригодиться. В целом, обе были весьма довольны. Катерина стала обладательницей кучей мелких, но приятных пустяков, в виде колец, а Кэролайн… А Кэролайн просто довольной, так как не любила ходить по магазинам и была рада освободиться. Сейчас, сидя в кафе, где Пирс имела пожизненный абонемент, они обсуждали завтрашний вечер. Катерина пыталась обучить девушку этикету. - Понимаешь, эти ложки и вилки... они для разных функций, - объясняла уже второй час Петрова. - Но они одинаковые! – обхватив руками голову, не понимала блондинка. – Почему я не могу взять эту и съесть мороженое? - Потому что ты взяла столовую ложку, - развела руками брюнетка. - Ты будешь есть такими порциями холодное? - Я люблю мороженое, - невозмутимым голосом ответила Форбс. – Ладно, а это? Нож. Он режет всё! - Ты взяла… - Не продолжай, я снова налажала, - бросив нож на стол, огорчилась блондинка. – Вот зачем нужна эта тарелка? - Это закусочная тарелка, а под ней подставная тарелка, - терпеливо объясняла Катерина. - Мне этой тарелкой закусывать что ли? – хмыкнула Кэролайн. – Тарелка не в моём вкусе. Кэтрин рассмеялась. - Не волнуйся, никто тебя не заставит есть тарелки. - Успокоила, - улыбнулась подруга. - Ладно, а этот бокал... Самый большой по объёму. Сюда наливают спиртное? - Ошибаешься, в нём подают минеральную воду. Блондинка хлопнула глазами: - А в это маленькое самое наливают… - беспорядочно соображала она. - Нет, я никогда не запомню этого! - Запомнишь, куда же денешься, - усмехнулась брюнетка. - Ты права, в маленькой подают спиртные напитки к закуске. Чуть побольше – сухое белое вино, его подают к рыбным блюдам, ещё больше – красное сухое, но его уже к мясным, а вот третий… - Стоп! – выдохнула Кэролайн. – Подожди, я запишу. Девушка быстро вытащила из сумочки листок бумаги и начала всё записывать. Кэтрин не поленилась повторить всё ещё раз с самого начала. Во благо счастья подруги, как говорится. - Спасибо, - пробурчала девушка, проговаривая про себя всё. - Ага… Так… Чашка, нож, вилка, рыба… - Ты пока сиди тут, - попросила Кэтрин, увидев завибрировавший телефон, на дисплее которого высветилось «Элайджа». - Я сейчас приду. - Да, конечно, - учение её поглотило полностью, поэтому она кивнула в такт словам. Кэтрин удалилась в противоположную сторону, так, чтобы быть незаметной. Кэролайн осталась одна, разбираясь с приборами. - Так, - держа в руках листок, твердила сама себе, - вот это ложка… ею едят суп. Это нож, но им режут десерты… А это вилка, но не простая вилка… Вилка для закусок, она же называется «малой»… - Вы в порядке? – голос справа заставил вздрогнуть блондинку, серебряная ложка полетела на пол. Форбс поспешила поднять. - Извини. - А, да ничего, - улыбнулась блондинка, подняв взгляд. – Кол?! - Привет, дорогая, - рассмеялся он, садясь рядом. - Думал, что не вспомнишь меня. - Как я могу забыть собственного мужа? – улыбнулась девушка. – И всё-таки я не сумасшедшая… - А? Да, ты нормальная, не волнуйся. Прости, но нам с тобой нужно расстаться, - сделал печальное выражение лица Кол. - Я против любого проявления инцеста. - Я не против. Ну, в смысле не инцеста, а развода. Ну ты меня понял, - усмехнулась Кэролайн. - Но как ты объяснишь Нику? - Уже объяснил, - отмахнулся он. - Сказал, что просто шутка такая… Он поверил. От меня другого и не ждут. Ты здесь одна? - Эм… - Форбс задумалась, не зная, стоит ли говорить о Катерине. Всё же решив повременить, ответила. - Я с Тесс, она сейчас придёт… Ей позвонили. Сама не зная, почему соврала, произнесла блондинка. - Ты, кстати, к ней заходил потом… - Старые дела, - размыто ответил он и тут же пробормотал. - Я всё хотел поговорить с тобой. - Да, конечно, я вся во внимании, - заверила его блондинка, приготовившись внимательно слушать. – Что-то случилось? - Да… - он замялся. - Мы не могли бы отойти в более бесшумное место? Кэролайн оглянулась, но Пирс не собиралась возвращаться, поэтому кивнув, девушка пошла за молодым человеком. Пройдя пару отделов, они остановились в затемнённой части универмага. - Говори, - потребовала Форбс. - В общем, - он вздохнул, положив руки на перила и смотря сверху вниз на магазины и спешащих людей. - Я думаю, что ты обязана знать правду… - Ты о чём? – не поняла она. – Какую правду? - Вряд ли Клаус тебе расскажет, - он слегка сгорбился, - поэтому… Кол замолк, Форбс неотрывно на него смотрела. Видимо, что-то решая внутри себя, младший брат Клауса не знал, как поступить. Но взглянув в обеспокоенные глаза девушки, он вытащил из куртки скомканный лист бумаги и протянул его. - Что это? – прошептала Кэролайн. - Это часть… - отстранённо пояснил Кол, - хотя… Кол резко вырвал лист из рук блондинки. - Что там? – требовательно произнесла Форбс. – Кол… - Кэтрин, мне жаль… - Скажи мне, - взмолилась она, не отпуская парня, - пожалуйста… Я ненавижу секреты, я люблю знать правду. - Она тебе не нужна, я зря тебя побеспокоил, я пошёл… Он хотел уйти, но Кэролайн схватила парня и вернула одним движением на место. - Говори! - Нет… - Кол, - устало попросила девушка, - ты пришёл, чтобы сказать мне… Не стоит останавливаться на одном лишь желании. Скажи мне, что ты хотел… - Твоя мама… - наконец-то пробормотал он, - твоя мама, Кэтрин… - Ты знаешь о моей маме? Что с ней? – переходя на крик, поинтересовалась Кэролайн, вспоминая слова Петровой о своём прошлом. – Кол, чёрт возьми, если ты знаешь, что случилось десять лет назад... Скажи мне! Я знаю, что она пропала… Ты знаешь, что случилось... Тогда?! - Н-нет, ничего… - Врёшь! – не отстала девушка. – Кол, дорогой, скажи. Ты не представляешь, как для меня это важно. - Я представляю, - в его взгляде промелькнула жалость, - но я не тот, кто должен рассказать всё. - Но кто, кроме тебя? – крикнула Кэролайн. – Что, если потом правда будет никому не нужна? Или хуже того будет поздно? - Ты права… Наверное. - Скажи, - Форбс посмотрела на Кола умоляюще. - Единственное, что я хочу, так это знать правду. Кол вздрогнул. - Кэт, твоя мама… Умерла, - пересилив себя, заявил он . Кэролайн от неожиданности отпустила руки. - Что?! Татья… мама… - Татья – это твоя… старшая сестра, - на одном дыхании выдал Кол. - Десять лет назад… Нет, не стоит тебе этого знать. Просто… Я должен был об этом тебе рассказать… Твоя мама умерла… - Когда? – прошептала Кэролайн. – Тогда? Десять лет назад? Кто её убил? - Кэт… Твоя мама умерла не десять лет назад… Завтра будет год, как её нет… Мне кажется, ты должна поехать. На этом листе написан адрес кладбища, где она похоронена. Прости… Выдав последнюю фразу, Кол оторвался от своего места и быстрым шагом удалился. Кэролайн резко сжала листок, который обжигал её кожу. Стараясь не упасть, Форбс еле добралась до их с Кэтрин столика. Брюнетка уже сидела на месте и в ожидании смотрела на часы. - Где ты ходишь? Я думала, что ты уже ушла? Эй... Ты в порядке? – заволновалась подруга. Кэролайн закусила губу, стараясь не показать стекающей слезы. Она лишь молча протянула листок с адресом… Листок, который Кэтрин сразу же раскрыла. ========== Глава 30. ========== [K] POV KATHЕRINE Вчера я довольно быстро распрощалась с Кэролайн. Она особо не сопротивлялась и оставшуюся дорогу мы провели в полном молчании. Я была ей за это благодарна. Сжимая в руках лист бумаги, не могла поверить, что это конец… Конец моим мечтам. Всю жизнь хотела лишь одного – увидеть свою мать. Я верила, что когда-нибудь она придёт за мной в эту школу, заберёт меня, прижмёт к себе и скажет «Я скучала… Извини». Я бы простила. То, что почти десять лет мама не давала о себе ни одной весточки не пугало меня. Я верила, что пока она не может. Не сейчас. Но когда Кэролайн передала мне листок бумаги, всё внутри перевернулось. Её нет… Она больше никогда не подойдёт ко мне и не обнимет. За ночь я сотни раз перечитывала краткое изложение. На листе аккуратным почерком с небольшой завитушкой в букве "К", был выведен адрес с точным описанием маршрута. Я всё-таки вызвала такси, чтобы добраться до места. Элайджа ушёл рано утром по делам, пожелав мне хорошего дня. Ничего не мешало через пару минут выскочить из дома готовой. Всю ночь, не сомкнув глаза, я даже не переодевалась, в то, что одето была вчера – красовалось на мне и сегодня. Таксист, на удивление, вёл машину плавно и почти не превышал скорости, что позволяло мне спокойно ехать и просто вспоминать. Думать, понимать, осознавать о том, что сейчас увижу. Справлюсь ли? На какой-то момент я поймала себя на мысли, что лучше бы мне не знать правды. Но тут же сама себе стала противна. Она моя мама… Сегодня год, ровно год, как она умерла. От чего? Что произошло? Шестнадцать лет я боялась признаться себе, что мама никогда не придёт ко мне. Я отчаянно верила, что это не так. В одиннадцать лет я придумала безумную историю, где рассказывала всем про путешествия и препятствия, с которыми сталкивалась мама, чтобы увидеть меня. В тринадцать писала глупые письма и, когда все дети получали сообщения от настоящих родителей, присылала сама себе. В пятнадцать поняла, что всем безразлична моя судьба. Тогда я и стала такой. Я ненавидела людей за их безразличность. За их равнодушность. Когда Клаус официально записал меня как свою сестру, я поняла, что хуже быть не может. Этим он как бы отрезал меня от прошлого. Я не помню своих родителей, в моей память при слово «мама» всплывает лишь улыбка и глаза. Они смотрят на меня так ласково и нежно. Я всегда пыталась найти того, кто так посмотрит на меня. С любовью... Но взамен видела озлобленные или полные презрения взгляды. В восемь лет я пошла в школу. В тот момент я ненавидела Клауса, он кинул меня на произвол судьбы. Но так ли это? Этим он научил меня, что в этой жизни нужно выживать только благодаря своим силам. Никто не протянет тебе руку помощи, каждый сделает вид, но лишь некоторые действительно дотянут её. Он оплачивал каждый семестр, изредка звонил, интересовался моими делами. Казалось, даже это делалось с трудом. Причины я не знала… Да что там думать, я не знала даже того, где моя мама познакомилась с ним. Как он связан с нашей семьёй? Последний день. Последний день, когда я видела своих родителей… Я навсегда запомню эти мгновения. «- Кэт, мы ненадолго, - улыбнулась женщина, гладя по голове двухгодовалую девочку. - Не успеешь глаза закрыть, мы будем на месте. - Куда вы? – не хотев отпускать маму, держалась за край юбки дочь. – Возьмите меня с собой. - Это работа, - со вздохом пояснил отец, собирая вещи. - Тебе не стоит волноваться, дорогая. Это плановая поездка, ты останешься с нашим другом. Мы приедем через два дня, не скучай. Он поправил плюшевого мишку около кровати и улыбнулся, затем повернулся к своей жене. - Шарлин, через минут пятнадцать за нами заедут. - Да, я уже готова, - женщина горько взглянула на своего ребёнка и обняла её. Маленькая Катерина заплакала. Она не хотела отпускать родителей. Мужчина потянул к себе дочку и погладил её. - Ну же, не плачь… Ты взрослая. Ты никогда не должна плакать, - аккуратно вытирая слезу, улыбнулся он. – Пообещаешь мне, что никогда не заплачешь? Кэтрин отрицательно замотала головой. - Я хочу поехать с вами, - закапризничала малышка. - Почему вы не возьмёте меня? - Мы приедем, милая, - пролепетала мама. - Тебе будет весело с другом. - Но он – не вы, - непонимающе произнесла Катерина. - Вас мне никто не заменит. - Это всего на два дня, - напомнила женщина, закидывая в сумку последние необходимые вещи. - Я готова. Она присела на диван рядом с мужем и дочерью. Кэтрин попыталась улыбнуться. Не получилось. Она сильнее прижалась к родителям. - Я буду… скучать по вам, - сквозь слёзы пробормотала девочка. - Мы тоже, - одновременно произнесли родители. Звонок. Режущий звук. Отец вздрогнул и крикнул: - Открыто! – затем повернулся к Катерине и чуть приподнял лицо. - Вот и пришёл… Знакомься, милая, это мистер Майклсон…» Я неотрывно продолжала смотреть на окно. Это последнее, что осталось в моей памяти. Дальше - ничего. Пустота. Машина резко остановилась, чуть поддавшись вперёд, я резко откинулась назад. Мужчина средних лет виновато посмотрел на меня, но спорить с незадачливым таксистом не хотелось. Не было желания. Молча расплатившись, я вышла. Кладбище. Это место, лично у меня, взывает судорогу во всём теле. Первое, что бросилось в глаза, так это огромная вывеска: «Кладбище Роузхилл. Основано в 1859 году. Добро пожаловать. Вход слева» Криво усмехнувшись, я последовала указателю. Я родилась в Чикаго, но десять лет назад мне пришлось переехать, дабы пойти в школу. Почему? Разве нельзя было подобрать мне школу рядом с собой? Я взяла листок в руки, помятый от множественных прикосновений, и ещё раз посмотрела в него. Если следовать указателю, то через пару метров будет нужное. Сложив бумагу в сумку, я не спеша стала пробираться через могилы, стараясь не смотреть на лица погибших. Не люблю этого делать. Когда я была в третьем классе, мы со всей группой отправились на благотворительную акцию, которая заключалась в помощи от загрязнения природы. Мне выпала «честь» убираться на территории местного кладбища. И я не смогла этого сделать, мне стало плохо, и меня выгнали с уборки. Поставили «неуд» и более никогда не приглашали на какие-либо мероприятия. Прибавив в шаге, я добиралась до цели. В ориентировке было написано: с чёрной оградой. Глазами рыскав, наткнулась на невысокий холмик, издалека виднелся чёрный отблеск. Вздрогнув, всё-таки прошла вперёд. Как и думала… Я на месте. Могила, в отличие от других, отличалась особой загрязнённостью. Я присела. Проведя рукой по холодному камню, попыталась разглядеть фотографию. Ничего. Всё заросло травой. Всё застелено пылью. За могилой никто не ухаживал. Мне отчего-то стало больно. Защипало в глазах. Не обращая внимания на грязь, я села на засохшую траву непосредственно около могилы. Слёзы… Они есть. Спустя десяток лет я, Катерина Пирс, снова плачу. Я обещала, что никогда не пророню слезу. Но разве я вправе разглашать это правило, когда единственный родной человек сейчас лежит подо мной? Я схватилась за голову, пытаясь унять свою дрожь. Ничего… «- О, неужели наша Катерина не умеет косить траву? И откуда такая напыщенность? - рассмеялась одногруппница, другие поддержали весёлым смехом. - Ну же, это просто. Или для тебя это низко... косить? – поддакнул друг. - Могилы... – прошептала девочка, пытаясь не смотреть на них. - Я не смогу. Можно, я уйду? Дети сильнее рассмеялись, а Пирс зажмурилась. Она боялась могил. Она боялась, проходя мимо них, увидеть на камне знакомые имена. - Катерина, что за заскоки? – строго поинтересовалась учительница. – Это работа для всех. - Я не могу, - замотала головой брюнетка. - Я хочу уйти. - Воспитали, теперь мучайся с ними, - фыркнула женщина постарше. - Зачем только родители отправляют таких капризных в школу? Таких бить нужно, чтобы не повадно было. Алевтина, брось девчонку, пусть в корпус возвращается. - Иди, - равнодушно бросила воспитательница, - но за не выполнение работы имеется наказание. Еда сокращается от четырёх раз в день до двух. Всё. Идите, мисс Катерина. Девочка, еле сдерживая слёзы, побежала обратно. Но даже тогда она не проронила слезу…» - Мама… - прошептала, - а ведь ты бросила меня… Но… Я прощаю тебя, мама. Я знаю, что ты любила меня… И я… Любила тебя. Правда. Я облокотилась на рядом стоящее дерево. Слёзы текли, но я не обращала внимания. Хотелось прижаться к кому-то… Хотелось высказать кому-то все свои переживания. Подул ветер, я посильнее сжала руки.