Текст книги "Дитя дьявола. Пролог (СИ)"

Автор книги: Kargo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Дитя дьявола. Пролог

Пролог

Грязь, вонь и разруха, вот три слова, которыми можно было охарактеризовать окружение. Трущобы всегда были не слишком приятным местом, но отчего-то, сегодня были особенно ужасны.

Молодой парень, около семнадцати лет торопливо перетекал от одного закоулка к другому, то и дело озираясь. Мелкий дождь уже давно намочил короткие темные волосы, а синие глаза сновали туда-сюда, пытаясь обнаружить возможную угрозу.

Помимо некоторых банд, которые резали друг друга целыми днями, были и прочие опасности, которых его учили избегать. И не то что бы страх, но как минимум чувство самосохранения толкали паренька все сильнее и сильнее.

Одет он был отнюдь не богато. Простенькая серая рубаха, сшитый кое-как жилет, темные штаны на размер больше и многократно подшитые башмаки. Впрочем, для жителей Трущоб даже такая одежда была вполне себе сносной.

Добравшись до особо темного переулка, парень тихо постучал в дверь, продолжая озираться. Не прошло и минуты, как маленький, почти незаметный глазок озарился светом и спустя секунду дверь отворилась.

На свет показался худой старик со спутанной седоватой бородой. Однако, одет он был не бедно. Просторный белый медицинский халат сиял в своей чистоте, что было большой редкостью для этих мест.

– Добрый день, господин Штольц, – поздоровался парень.

– Хм… – многозначительно протянул старик, оглядывая хмурое небо, – отнюдь не добрый, молодой человек. Заходи.

Паренек прошел внутрь, и стоило двери закрыться, как он тут же ощутил тепло, исходящее от горящего в комнате камина. Спустя пару секунд осмотра, стало ясно, что перед ним оказалась довольно хорошо обставленная гостиная, от которой шел темный коридор, с не менее темной дверью в конце, за которой четко раздавались болезненные стоны.

– Полагаю, мои травы у тебя? – раздался слегка недовольный голос старика.

– Да, маме было нелегко такое отыскать, но все получилось.

– Отлично, отлично, – уже с большей мягкостью проговорил Штольц, – надеюсь, я не доставил Ванессе проблем своим заказом?

– Что вы, совсем нет, – ответил парень, скосив взгляд на темную дверь, – а можно спросить…

– Там оперблок, – сразу же ответил старик, – место, где я занимаюсь своими пациентами. Как раз причина, по которой мне нужны эти травы, сейчас и издает эти звуки. Ну не будем о нем, – Штольц прервался, оглядывая паренька, – ты ведь Гаспер, верно?

– Все верно. Гаспер Крауль.

– Хо, – на устах старика впервые появилась улыбка, – находясь здесь, начинаю не поспевать за ходом времени.

– ? – немым вопросом изогнул бровь Гаспер.

– Твоя мать приводила тебя на лечение, когда ты был еще мелкий. Сколько уж лет то было…

– Да, она упоминала, – быстро свернул тему Гаспер, понимая, куда начинает дуть ветер, – вот травы.

Парень положил небольшой мешочек на стол, и уже через пару секунд Штольц внимательно оглядывал содержимое. Он вдумчиво вдохнул запах сушеных трав, отломил кусочек, со странным выражением лица пожевал, после чего удовлетворенно кивнул.

– Ох, сойдет. Не бог весть что, но спасибо что хоть это есть.

Врач сразу же засуетился, доставая ступку и пестик и параллельно разогревая замысловатый прибор, состоящий из трубок, колб и прочего.

– Насчет денег…

– Да, да, – не глядя ответил Штольц, – она говорила, я принесу к вечеру. Кому как не мне знать, как местная шпана обдирает сверстников.

Гаспер проглотил обиду, не показав виду. Разумеется, было ясно, что он тоже являлся объектом «любви» банды хулиганов, чей лидер звался Бартом. А тут уж заведено так, либо ты подпевала шакала, либо ты его дичь.

При всей мерзостности Трущоб, далеко не все люди здесь были сумасшедшими, нищими, грубиянами и задирами. Были и вполне образованные люди, которым просто не повезло в жизни. Да, уровень преступности в этом районе был как нигде высоким, но, увы, такова жизнь. В любом городе можно найти Трущобы, где закон будет стоять ниже инстинктов.

Собственно, сломанная в прошлом месяце нога была как раз делом рук Барта и его шайки. Гаспер, несмотря на все свои потуги, оказался загнан в угол. Обычно он отделывался парой синяков, однако в тот раз ему свезло, он умудрился прорваться через заслон подпевал и со всей дури зарядить Барту по лицу. Собственно, расправа не заставила себя долго ждать.

Да, возможно не самый умный был ход. Но Гаспер не был тем типом людей, которые могут спокойно терпеть даже самую мелкую несправедливость. Всю свою жизнь он прожил с жаждой мести ублюдкам, и вот, впервые у него получилось сделать хоть что-то. И пусть платой стала сломанная нога, синяк на лице Барта заставлял душу Гаспера отплясывать, стоило тому вспомнить эту картину. Ну… вернее, заставлял до определенного момента.

Ну а нога… Нога уже на вторую неделю была в полном порядке. Такая вот у Гаспера была необычность, с самого рождения он отличался поразительной скоростью восстановления. Да, подобные «необычности» были нормой для жителей Трущоб, просто у всех они были разные.

Считалось, что магия, которая пронизывала не только её пользователей, но и все живое, могла даровать силу даже Белым, если те старательно цеплялись за жизнь и постоянно находились на грани смерти.

Белыми здесь называли всех, у кого не было способностей к магии, то есть, подавляющее большинство. Однако это не значило, что такие люди не способны её использовать. Как правило, даже Белые, при должном усердии, могли обучиться простейшим рунам и глифам. Да, жалкие крохи, в сравнении даже с необученным Пробужденным, но для бытовых нужд и сражений между собой, даже подобное являлось немыслимым превосходством. Именно поэтому подобными навыками владели, как правило, только офицеры стражи. Кто-то выше рангом обычно был уже либо магом, либо дворянином.

Пробужденные же, это люди, которые являются проводниками и пользователями мистических энергий. Зачастую дар не показывает себя до шестнадцати лет, но потом наступает явление, зовущееся Пробуждением, отчего и складывается название. Человек получает возможность не только пропускать через себя, но и взаимодействовать с текущей через них маной. Как правило, взаимодействие такое бесконтрольно и инстинктивно, вплоть до момента, когда маг учится контролировать эти процессы. Тогда он понимает и как разделять энергии на стихийные и как их заключать в контуры, а некоторые, от природы гениальные люди даже умудряются самостоятельно учиться обращению к Стихиям, грубо говоря, покровителям и богам, благодаря которым в мир и изливаются те или иные энергии.

Более того, Пробужденные частенько были билетами в лучшую жизнь для бедных семей, из-за того что один только статус мага даровал большие возможности и не менее большие заработки. От того каждый родитель втайне и мечтал, чтобы его ребенок стал Пробужденным.

– Ну, тогда я пойду…

– Угу… – отрешенно кивнул Штольц, отворяя перед парнем дверь на выход, – да прибудут с тобой Стихии.

– Да помогут они нам всем, – дежурно ответил Гаспер, покидая помещение.

Стихии… те, кто стоят за сотворением мира и его поддержанием. Почти все из них время от времени представали перед человечеством, диктуя свою волю или представляя своих чемпионов… или же не чемпионов, а кое-кого куда сильнее.

Всего стихий восемь. Огонь, Вода, Земля и Воздух считались самыми молодыми, теми, кто пришел уже после непосредственного создания мира. Собственно, именно они чаще всего спускались на Землю, а также были самыми популярными в освоении. Во многом из-за простоты и доступности.

Следующим поколением являлись Жизнь и Смерть. Что первая, что вторая в основном являлась лишь перед своими поклонниками, а именно, перед лекарями и перед некромантами. Однако было бы заблуждением думать, что чаша весов склонена в сторону Жизни, ведь помимо некромантов, коих, разумеется, гораздо меньше, чем лекарей, были еще представители нежити, которые тоже являлись адептами Смерти. И если скелеты, личи и зомби еще являлись откровенным злом, те же вампиры имели смешанный статус в обществе. Некоторые кланы были вполне мирными и стремящимися к сотрудничеству с человечеством, а некоторые… наоборот. Впрочем, почти все ковены в общей сложности лежали к союзу с людьми, а уж их внутренние споры и распри были далеко не интересны человечеству.

Ну и последним поколением, были Свет и Тьма, самый спорный дуэт среди поклонников. Суть была в том, что если Свет обладал огромным количеством адептов, из того же Ордена Света, то вот Тьма почти не имела последователей. Баланс, казалось бы, полностью отсутствовал, ведь магов, которые пользовались магией Тьмы, почти не встречалось, это были либо семьи потомственных отшельников, либо просто уникумы. Да и с учетом силы Ордена Света, к таким людям было не самое радужное отношение, так как ходили слухи, что если объявляется последователь Тьмы, паладины его по-тихому убирают.

Плюсом выступал тот факт, что Тьма была единственной стихией, которая за всю историю ни разу не показывалась человечеству. Были даже споры о её существовании, якобы, предки просто трактовали Смерть как две разные стихии, однако дискуссии обычно разбивались об тот факт, что магия Тьмы все же существовала и пусть крайне редко, но практиковалась.

Тем временем, Гаспер торопливо направлялся домой. Просьбу матери он выполнил, а потому, причин задерживаться больше не было. Последнее, что ему хотелось бы видеть, так это рожа Барта и его прихвостней, а с их бездельем никогда не угадаешь, где умудришься натолкнуться. Тем более, Гаспер прекрасно видел, что один из прихвостней Баунтли следовал за ним от самого Штольца.

И словно вторя мыслям Крауля, до его ушей донесся знакомый ржач. В последнюю секунду он успевает остановиться в переулке, однако это не спасает. Именно через него компания решила проложить свой путь.

Уже предчувствуя будущие события, Гаспер смотрел, как на него вышло четыре туши, а иного слова для них он подобрать не мог.

– Опаньки! – удивленно воскликнул пухловатый парень, одетый в наиболее дорогой черный камзол. Карие глаза впились в тело Гаспера, а русые, причесанные волосы едва ли не отражали солнечный свет, – какая встреча!

Вышеупомянутый Барт предстал во всей красе. Сын крупнейшего работодателя района, господина Баунтли, который держал лесопилку и угольную шахту, на которых горбатились добрые три четверти всего мужского населения Трущоб.

Гаспер попытался сдать назад, но крепкие руки цепко схватили его сзади. Тот, кто следовал за ним от самой клиники, наконец показал себя.

– Ну куда ж ты, Газпердик? – гнилостно ухмыляясь, проговорил Барт, – давненько мы тебя не видели, аж заскучали.

Злость медленно закипала в душе Крауля, но тот понимал, что вряд ли что-то сумеет сделать. После того успеха, Барт крепко запомнил, что жертву надо сначала обездвижить, а уже потом издеваться.

– У меня ничего нет, Барт, – с трудом выдавил Гаспер.

– У тебя для нас всегда кое-что есть, – загоготал Баунтли, делая пас рукой. В следующую же секунду один из прихвостней крепким ударом выбил из Гаспера дух.

В глазах потемнело, однако Крауль не выдал ни звука. Он хорошо знал, что если он будет стонать или кричать, лишь продлит свои муки. Как и обычно, Гаспер попытался уйти в себя, пытаясь совладать с кипящей яростью. В такие моменты, ему помогало лишь одно…

«Мир слишком жесток, чтобы усложнять его гневом. Не злись и не изливай ярость, сынок, ведь любой вопрос можно решить без нее»

Мантра, которая на веки вросла в голову Гаспера. Слова матери, которая всегда говорила ему о бессмысленности гнева и ярости. Каждый день, на протяжении своих почти восемнадцати лет он слышал это. И прекрасно помнил, каким взглядом смотрела на него мать, когда он однажды сломал руку одному из прихвостней Барта. Как она ушла вечером, чтобы выразить «сожаление» отцу этого парня, который угрожал заявить о Гаспере страже. И особо хорошо он помнил, с каким лицом мама вернулась на утро. Именно тогда он дал себе клятву, что больше никогда не выпустит свой гнев, несмотря ни на что. Ведь каждый раз, не зависимо от того, какова причина этого гнева, он не способен дать человеку лучший путь.

Тем временем, Гаспера повалили не землю. Несколько болезненных ударов пришлись на живот, голову и спину. Однако старая схема отлично работала, очень скоро запал обидчиков испарился.

– Скучно с тобой последнее время. Такой смелый был, но видать мамочкина шлюховатость заставила умолкнуть…

Гаспер четко расслышал, как заскрипели его зубы. Такие оскорбления были нормой с того самого случая, однако каждый раз он едва ли не срывался. Лишь понимание, что агрессия вызовет лишь усугубление ситуации, раз за разом останавливало парня от попыток защититься.

– Ладно, парни, оставим убогого, – ухмыльнулся Барт, напоследок плюнув на свернувшегося на земле Гаспера. Аналогично поступили и его последователи.

Магия… Это слово всегда воодушевляло Гаспера. Сколько раз он ворочался в постели, представляя, как однажды проснется Пробужденным и отомстит. Как перевезет семью в хороший район и добьется лучшей жизни, чем эта.

Но, увы, этого не произошло. Уже совсем скоро ему исполнится восемнадцать, а Пробуждение всегда происходило в шестнадцать лет. Гаспер надеялся, что его дар исцеления это знак, но оказалось, что нет.

И теперь, все чаще Гаспера посещали мысли об ужасе происходящего. На свете столько магов и Арбитров, но даже так Трущобы продолжают жить своей жизнью, никем не охраняемые и пылающие беззаконием.

Впрочем, Гаспер прекрасно понимал, почему все именно так. Как правило, людей в Трущобах, стоило им Пробудиться, тут же отлавливали и убивали, особенно таких как Гаспер, живущих со статусом «дичи».

Более того, зачастую, такие «счастливчики» даже не успевали толком осознать, что именно с ними произошло. Трущобы место хоть и дикое, но крайне живое, здесь каждый второй житель, увидев что-то странное в поведении подростка, сразу же бежит докладывать, а уж если кто увидит светящиеся глаза – характерный признак взаимодействия с маной, то скорее уж сам бросится голову снять.

Понять их можно. Гаспер лично знал пример, из-за которого в любых Трущобах действовали такие законы. Когда ему было лет двенадцать, мама рассказывала, как в соседнем городе был полностью сожжен целый район тамошних Трущоб, ибо вернулся полностью обученный маг, жаждущий отомстить за свою семью, свою юность и прочее. И если смерть богатеев еще была оправдана в некоторой степени, то вот мирные жители уже не были в чем-то виноваты. А это был просто один из многих примеров, где Пробужденного упустили, когда тот удирал из Трущоб.

Потому, в какой степени даже хорошо, что Гаспер не стал Пробужденным. Так он успокаивал и подбадривал себя, когда мысли заходили о несправедливости. Ведь все еще оставался шанс накопить достаточно денег с лесопилки, отучиться в городской школе, после чего устроится на какую-нибудь более достойную работу. А там уж постепенно можно и полностью переехать хотя бы в соседний район, расположенный уже внутри стен города.

Когда Барт и его компашка ушла, Гаспер со стоном поднялся, стирая с себя слюни и держась за ноющий бок, куда зарядил один из самых крупных подпевал. Парень медленно побрел в сторону дома, поминая добрым словом погоду, ведь хотя бы она пошла ему навстречу, сменив моросящий дождь на солнце.

Глава 1. Семейный очаг

Гаспер медленно поднимался по скрипучей и кривой лестнице на второй этаж. Бок уже понемногу отпускал, да и по опыту парень знал, что к послезавтрашнему дню уже даже синяков не останется. Все же, хоть магия и не одарила его Пробуждением, но небольшой подарок преподнесла. Дар исцеления в этих местах был чуть ли не лучшим.

Гаспер проводил взглядом щуплого мужчину, который, шатаясь, подошел к одной из входных дверей, трясущимися руками пытаясь засунуть ключ в замок.

«Хотя кому-как…» – отстранённо подумал Гаспер, – «вон, дяде Гарфилду его дар отсутствия похмелья явно больше по нраву, чем мой».

Вопреки здравому смыслу, это действительно был его дар. Вечный пьяница мог устраивать самые продолжительные запои, а вся окружающая алкашня давным-давно зареклась пытаться с ним соревноваться. Этот человек мог пить что угодно и сколько угодно, а на утро, несмотря на свои немолодые годы, он был бодр и свеж, даже перегара не было.

– Здрасьте, дядь Гарфилд, – поздоровался Гаспер.

– Д-д-даров, – махнул тот рукой, все еще силясь вставить ключ. Он даже зажмурил один глаз, словно пытаясь прицелиться.

– Вам помочь?

– Й-й-я сам… – ответил тот. Однако, уже через пару секунд заявил, – ну пом-могай, давай, чего ты…

Гаспер осторожно забрал ключ, после чего в одно мгновение открыл замок. Мужчина же не стал ждать, буквально влетев в открывшуюся дверь. Судя по грохоту бутылок внутри, долетел он прямиком до пола.

И правда, среди россыпи бутылок, воцарилось пьяное тело Гарфилда. Вздохнув, Гаспер воткнул ключ в замок изнутри, после чего закрыл дверь. Несмотря на происходящее, он хорошо относился к этому человеку. Если вычеркнуть постоянные пьянки после работы, то он был действительно хорошим. Вполне рукастый, добродушный, но несчастный в душе. Сколько Гаспер себя помнил, он всегда помогал их семье, когда требовалось мужская рука в быту. Да и на лесопилку парень попал через Гарфилда, тот поручился перед Баунтли, а позже всегда присматривал и давал поручения Гасперу, грубо говоря, взяв Гаспера к себе в помощники. И благодаря своему хорошему положению на работе, (так как туда Гарфилд всегда являлся трезвым, как стеклышко), его просьбу исполнили.

Крауль прошел две квартиры, после чего аккуратно постучал в покосившуюся дверь с идеально ровно прибитым номером «24». Мама давно жаловалась, что дверь того и гляди рассыплется, однако попросить Гарфилда о новой все никак не успевала. Ей было невдомек, что Гаспер уже как неделю назад сам упросил начальника, дабы каждый день после работы можно было задерживаться на пятнадцать минут. И вот, почти неделю они вместе понемногу делали новенькую дверь. Оставалось лишь покрыть лаком и прикрутить петли.

Тем временем, на стук раздался очевидный вопрос: «кто там?»

– Это я, – негромко ответил Гаспер, не желая беспокоить соседей. Стены здесь были откровенно хлипкими и деревянными, порой можно было даже услышать как кто-то жует в соседней квартире.

Весь дом состоял из прогнивших досок, как и большинство строений в Трущобах. Никем не чиненные и стоящие десятилетиями, квартиры, размером примерно пять на пять метров составляли самую обширную касту жилплощади. Маленькие, скромные, но тем не менее, весьма доступные жилища обставлялись хозяевами в меру их сил и возможностей. Кто-то даже доходил до возможности делать ремонт, обновлял доски полов и стен, покрывал их штукатуркой, утеплял с помощью глины и извести, а особо богатые вешали шкуры на манер ковров.

Дверь отворилась, и на Гаспера уставилась пара голубых глаз. Сердце парня ёкнуло, стремительно набирая темп.

– Привет… – тихо проговорил он, улыбнувшись.

– Опять Барт? – недовольно спросила девушка, отходя в сторону.

– Просто упал. Скользко на улице, дождь был.

– Угу, рассказывай, – фыркнула она.

Аврора Крауль. Голубые глаза, прекрасная фигура и темно-русые волосы, вечно завязанные в конский хвост. Сколько Гаспер себя помнил, она всегда ходила именно с такой прической, лишь изредка распуская волосы, да и то, только если готовилась спать.

Вопреки фамилии, они не были родней. Несколько лет назад близкий друг матери Гаспера, зарабатывающий на жизнь гладиатором, проиграл один из своих боев, не зная, что его работодатель поставил на кон его самого. Владелец победителя забрал мужчину и уехал куда-то на юг, в то время как Аврора, которой на тот момент было двенадцать, осталась одна. Мать умерла вскоре после родов, и единственным человеком, с которым девушка была более-менее знакома, это как раз и была мать Гаспера, Ванесса. Добрая женщина взяла девочку под крыло, приняв в семью, хоть им и вдвоем было несладко.

Однако, все сложилось очень даже неплохо. Ванесса была торговкой, раньше, как знал Гаспер, она ходила караванами, но отошла к рыночной торговли, как раз незадолго до появления сына. К сожалению, отца мальчика вскоре забрали на войну, где он скоропостижно скончался. Впрочем, это было то, что рассказала мама. Сам же Гаспер не раз и не два задумывался, а не сбежал ли отец просто-напросто? Как он узнал позже, в те годы их страна ни с кем не воевала, а наплывов тварей с других материков попросту не было.

Так или иначе, Аврора стала сводной сестрой Гаспера, а тот… вскоре не смог её воспринимать в родственном плане. А вот в романтическом, очень даже.

И вот, парень оказался в жутких лапах юношеской любви. Жуткая штука, а учитывая Трущобы, все становилось еще хуже. И пока Аврора со временем вполне себе свыклась с мыслью, что теперь у неё есть младший брат (пусть разница и составляла всего полгода), Гаспер же все сложнее мог оставаться спокоен. Увы, но такова физиология, его поселили вместе с привлекательной ровесницей в самый разгар полового созревания, и тут никак не поможешь словами о том, что «теперь мы все – семья».

– Да чего рассказывать… пристали, когда шел от доктора Штольца.

– Ох… – покачала головой Аврора, подходя к Гасперу с куском ткани и бутылкой спирта.

Убранство комнаты было вполне себе сносным. Квадрат пять на пять метров, у входной двери две кровати, одна двуместная, вторая одноместная. Ближе к единственному окну стоял небольшой шкаф для вещей, обеденный стол возле самого окна, а сбоку малюсенькая тумба с печью, для готовки и отопления. В самой тумбе хранилась посуда и продукты. Плюс, сбоку стоял небольшой короб, зимой выполняющий функцию хранилища для той же картошки или купорки, а в летнее время для грязной одежды. Туалет в таких зданиях был всегда общий, на первом этаже.

Присев на свою небольшую кровать, Гаспер поморщился. Боль в боку уже почти ушла, однако все равно досаждала.

– Снимай рубаху.

Гаспер подчинился, послушно оголяя туловище. Вид крупного синяка на правом боку заставил Аврору нахмуриться.

– Да чего ты, знаешь же, послезавтра, а то и завтра уже исчезнет. Зачем спирт переводить?

– А ты не помнишь, как валялся с заражением? Тебя только твой дар и спас.

– Так там меня ножом порезали. А тут даже крови нет.

– Тетя Ванесса говорила обрабатывать любые раны, – безотказным тоном отвесила Аврора, начиная протирать синяк.

– Ау! – поморщился Гаспер.

– Терпи.

– Терплю… Мама не говорила когда вернется?

– Учитывая, что сегодня воскресенье, должна быть довольно скоро. Хотя глашатай вроде что-то говорил о военном походе, поэтому, если продажи будут идти, скорее всего задержится.

Аврора, в меру своих сил помогала Ванессе с торговлей. Следила за прилавком, обслуживала покупателей, если тех становилось слишком много, а порой даже сама оставалась на время за главную. От того и знала большинство новостей, так как единственный на всю округу глашатай обычно разглагольствовал в самом порядочном месте Трущоб – главной рыночной площади.

– Военный поход? На кого?

– Вроде как в Зарнию. Там люди бунтуют, цены на соль опять взлетели.

– Понятно…

Проживала семья Крауль в городе Пилдрум, на окраине страны под названием Дратворс, хотя, по сути, она была частью общей человеческой империи, выступая центральным регионом. Еще четыре, а именно, северная, Серния, южная, Юрния, западная, Зарния и восточная, Ворния, области, хоть и были тоже частью империи, тем не менее, имели своих правителей, законы и порядки. Даже границы вполне себе охранялись и облагались таможенными пошлинами.

Таким образом, империя, как и власть императора над всем, что лежало за пределами центрального региона, была весьма номинальна. По сути же, про статус общего государства вспоминали лишь когда шли массовые атаки со стороны других материков, или же начинались бунты. А так, шла вечная грызня за власть и территории, которых избегал только Дратворс, имея самый высокий статус. Именно здесь располагалась столица империи – Ноктус, а также осуществлялись все мирные переговоры, военно-политические советы и прочее.

– Поможешь приготовить ужин?

– Да, конечно, – кивнул Гаспер, глядя как Аврора убирает тряпку со спиртом, – что сегодня?

– Яица с картошкой. Я с утра ходила на ферму, купила у господина Кирхи.

– Он все еще к тебе подкатывает? – с долей негатива спросил Гаспер.

– Да, опять предлагал своего сынка, – вздохнула девушка, делая вид, будто не заметила реакции друга.

***

Ближе к вечеру, когда ужин был почти готов, в дверь постучали. Ванесса, мать Гаспера, вернулась с работы.

– Ты сегодня долго, – заметил парень, когда троица уселась ужинать.

– Люди лорда весь день закупали припасы, так что пришлось, – пожала плечами женщина.

Ванесса была сорокалетней женщиной с длинными черными волосами и глазами цвета карие. Черты лица были весьма утонченными, и очень часто Гаспер с небольшой ревностью размышлял о том, что даже Аврора похожа на нее больше, чем сам парень.

Увы, но все свои черты он унаследовал от отца, так говорила мама. Тот тоже был синеглазым красавцем с вечно развевающимися темными волосами. Однако, перспектив встретиться с ним было не особо много. Даже простые вопросы о том, мог ли он уцелеть, всегда печалили Ванессу, и та никогда не хотела говорить об этом человеке.

Это было понятно, ведь какой женщине будет приятно думать о мужчине, который бросил свою жену и ребенка, а именно такой версии придерживался Гаспер. Увы, но это было куда логичнее чем то, о чем говорила Ванесса.

– Так значит бунт? – спросила Аврора.

– Да, люди из Зарнии не стерпели очередное повышение тарифа на соль. Да и не мудрено, как еду на зиму заготавливать? Не у всех же есть магические консерваторы.

– Чаю? – предложил Гаспер, на что ему ответили кивком.

Подойдя к печке, он сосредоточился на рунах, выцарапанных на металлической плите, после чего коснулся центральной. Уже через пару секунд пластина разогрелась и железный кувшинчик, набранный Гаспером, начал подавать соответствующий звук.

– Нас тоже это ждет?

– Нет, конечно, нет. Наш лорд такого не допустит. Да и пример показательный.

– Снимут правителя Зарнии?

– Думаю, да. Люди оттуда сильно недовольны положением дел. Все, что делал монарх – это развлекался и наслаждался богатством земель. Ну а теперь, император, скорее всего, даст приказ переназначить другого члена династии. Другие правящие династии поддержат его и по итогу, произойдет передача власти.

Гаспер слегка улыбнулся. Все же, несмотря на здешние места, его мать была очень умной и начитанной женщиной. Вроде как, за время работы караванщицей, она объездила множество мест, повидала самые разные культуры, да и книг в пути перечитала гигантское количество.

– Ну а ты, Гаспер, выполнил мое поручение?

– Да, мама, господин Штольц сказал, что занесет деньги вечером.

– Без приключений все прошло?

– Ну…

– Опять Барт с его шайкой, – недовольно ответила за него Аврора, – поставили два крупных синяка, на спине и на бедре.

– Ох… – тяжело вздохнула Ванесса, – когда он уже подрастет…

Гаспер отвел взгляд, наблюдая за закипающей водой.

– Ну ладно, через пару лет его наверняка женят, и Барту будет уже не до гулянок по улицам.

– Но ведь это не решение. Это лишь ожидание, – недовольно заметил Гаспер, на что словил печальный взгляд матери.

– Сынок… не злись. Ты ведь знаешь, гнев…

– Гнев убивает разум, да, мама, я помню. Человек должен всегда контролировать себя, иначе не сможет постичь истинной силы. Но ведь мы не Пробужденные. Вся наша сила не поможет победить таких как Барт.

– Тетя Ванесса, – встряла в их спор Аврора, – я могла бы попробовать сама ездить за товаром. А позже можно было бы открыть еще одну точку на рынке. Накопили бы денег, да переехали бы внутрь города.

– Это не так просто, Аврора, – покачала головой Ванесса, – для этого нужны либо очень большие деньги, либо связи, а у нас нет ни того, ни другого. Даже если взять долг и пустить все заработанное, мы едва ли найдем даже такую же, как у нас квартиру, но в черте города.

Воцарилось напряженное молчание. Кипящий чайник привлек внимание Гаспера, и тот начал выключать печь и разливать жидкость по кружкам. Дабы хоть как-то разрядить атмосферу, Ванесса заговорила:

– Я слышала, что Виктория Флэйм отправится вместе с нашими отрядами на подавление бунта.

– Видимо все совсем плохо, раз они решили отправить Дитя Огня, – с иронией заметил Гаспер, – не думаю, что это правда.

– Так говорят, – пожала плечами Ванесса, – но на мой взгляд, лучше бы они отправили Дитя Жизни. Люси хоть и не слишком сильна в бою, но её популярность в Зарнии ничуть не меньше, чем в остальных регионах. Может она бы смогла уговорить народ решить проблему мирно, не учиняя беспорядков.

Наслаждаясь чаем, Гаспер с печалью думал, как завтра ему вновь предстоит идти на лесопилку. Несмотря на откровенную удачу, благодаря которой он попал на эту работу, будучи несовершеннолетним, парень не мог назвать её раем, ведь по сути, это был очевидный черновой труд, оплачиваемый копейками.

Впрочем, это его ожидало только завтра.

– Собираются вводить новый налог, – печально проговорила Ванесса, – сегодня говорили, что со следующей недели, каждый торговец без лицензии облагается дополнительным налогом.

– Что за лицензия? – нахмурилась Аврора.

– Очередная бумажка, служащая для отмывки денег с населения. Либо ты платишь постоянно, но определенный процент, либо платишь круглую сумму за лицензию каждый год. Более того, согласно манифесту, цены на наши крупы и травы больше нельзя устанавливать выше государственного максимума. А они и так почти его достигли…

– То есть… доход сильно уменьшится, – вздохнул Гаспер, потирая переносицу.

– А с лесопилкой как идут дела?

– Сказали, пока не стану совершеннолетним, о повышении даже речи не может идти. Пока только помощником дяди Гарфилда.

– Плохо… – покачала головой Ванесса, – может быть, Аврора, твое предложение придется реализовывать.

– Но ведь…

– Я понимаю, что ты хотела иного, но так уж сложилась судьба. Император пытается сдержать рост цен, но при этом ему нужны деньги для похода.

Гаспер вздохнул, переводя взгляд на окно, через которое пробивались лучи вечернего солнца. Несправедливость этого мира все крепче вцеплялась в сердце Крауля.

***

Ближе к вечеру, Гаспер подсел к Авроре, которая в тот момент читала художественный роман «За день до судьбоносных событий». Несмотря на крайне низкий уровень образования в Трущобах, Ванесса умела, как писать, так и читать и своих детей стремилась также научить этим полезным навыкам. Именно поэтому в обычных стычках с Бартом, среди всех её участников, писать и читать могли лишь сам Барт и Гаспер.

Ванесса уже заснула, а потому, подростки разговаривали в полтона, дабы не разбудить женщину.