Текст книги "В плену твоих глаз (СИ)"

Автор книги: Karasendriet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Драко любуется, с сожалением понимая, что по какой-то причине Гермиона бросит их обоих. И это будет вовсе не ее вина. «Что сделал с ней тот туман? И почему она спокойно собирается на свидание, а не проходит обследование? Она ведь прекрасно помнит, что пренебрегла правилами безопасности. Или нет?» Продолжая наблюдать, он пытается вспомнить, когда именно у невыразимцев берут копии воспоминаний. «Каждый раз при выходе из отдела, если Барлоу ничего не менял».

Гермиона роняет кота, хватаясь за раму. Ее лицо мгновенно покрывается испариной. Драко стоит за ее спиной, бесполезный и испуганный, наблюдая, как она оседает на пол, прижимает руки к груди и судорожно дышит, то и дело давясь воздухом. Ее распахнутые от ужаса или боли глаза прикованы к отражению.

В последнюю секунду их громкие вскрики сливаются. Медовую радужку поглощает ярко-розовый цвет».

Драко лежит на полу кабинета. Тело бьет дрожью, как от Круциатуса. Мозг отказывается верить увиденному, отрицая реальность. Соль разъедает глаза. Зубы так плотно сжаты, что вот-вот рассыпятся крошкой.

Именно таким находит его Сьюзен некоторое время спустя. Ее палочка выписывает в воздухе руны, но заклинание не улавливает изменений. Он в норме. Физически, по крайне мере.

– Ты смотрела? – удается выдавить ему.

– Да, – Сьюзен смотрит в сторону омута. – Что с ней?

– Ее больше нет, – Драко с трудом поднимается, стараясь смотреть куда угодно, кроме стола. – Спасибо за помощь, мисс Боунс. Прощайте.

Он идет, не разбирая дороги, наталкиваясь на спешащих по своим делам волшебников. Кто-то предлагает ему помощь, но Драко лишь истерично смеется в ответ, и пожилая волшебница испуганно пятится, пропадая в толпе.

Январский холод немного приводит его в себя. Удается аппарировать к офису, почти не расщипившись. Видя его состояние, секретарь переворачивает табличку на двери.

Пара стаканов огневиски, и Драко готов к правде. Папка с последним делом лежит на столе. То, что ему нужно в самом начале.

«Нападение произошло 24 июля, около 18.00.

Пострадавший: Малькольм Маккини, 24 года, полукровка.

Нападавший: Девушка. Рост средний. Длинные каштановые волосы. Вишневые глаза. Была одета в зеленое платье.

Особые приметы: Шрам на левом предплечье».

Все встает на свои места. Эти два месяца он не сходил с ума. Каждый раз она действительно была там, следила и контролировала. Заметала следы и отводила подозрения безвольной тушкой в Мунго. «Умная, хитрая, бессердечная тварь».

Перемещение в госпиталь удается лучше. Сжимая в руках палочку, Драко несется по коридорам, вновь и вновь обдумывая одну мысль. «Почему она не исчезла? Почему возвращается в палату?»

Он с разбегу ударяет кулаком в стекло. В соседней палате начинает завывать буйно помешанный. Гермиона не реагирует.

– Я знаю, что ты слышишь меня! – Драко, не отрываясь, смотрит на неподвижное тело. – Я знаю, что ты! – Ответа нет. – Я запру тебя здесь, если не ответишь!

– Не думаю, что ты на это способен, милый, – голос в его голове, тонкие губы по-прежнему плотно сомкнуты. – Ты ведь влюблен в меня. В нее. В нас.

– Хватит притворства! Вставай! – Драко не думает, что НеГермиона послушается, но, вопреки ожиданиям, осунувшееся лицо искривляется в жуткой усмешке. Больные, покрасневшие глаза медленно открываются. Она ведет плечами, стряхивая притворный сон, и садится.

– Это ты хотел увидеть? Если ты не заметил, я немного не в форме, – она слишком быстрая для человека. Вот она еще скалится, сидя на кровати, а в следующее мгновение стоит вплотную по ту сторону стекла. – И что же ты хочешь, Драко?

– Чтобы ты вспомнила, кто ты? – НеГермиона так знакомо морщит нос, что это ощущается как удар под дых.

– Я это я. Гермиона Грейнджер. Грязнокровка, заучка и синий чулок, – она резко наклоняет голову набок. – Хотя нет, ты ведь знаешь, что это не совсем правда. Ведь так? – ее улыбка могла бы быть соблазнительной, если бы не впалые щеки и растрескавшиеся сухие губы. – Ты так много времени провел между моих ног. Ты знаешь, что мне нравится. Ты единственный знаешь, какая я.

– Прекрати! – Драко отчаянно борется с тошнотой, становящейся сильнее с каждым ее словом.

– Зачем? Нам было так хорошо вместе, – она ведет пальцем по отражению его лица на стекле. – Нам снова может быть хорошо. Еще лучше, чем было, – НеГермиона проводит языком по губам, но это вовсе не заводит, скорее, ужасает. Как и ее следующие слова: – Если ты знаешь, кто я, то знаешь и на что я способна. Я так много могу тебе дать…

Ее голос шелестит как ползущая по сухой листве змея. Драко старается взять себя в руки. Безумная, неоправданная надежда заставляет говорить.

– Гермиона. Я знаю, что ты все еще здесь. Помнишь, как я впервые поцеловал тебя? – что-то меняется в ее лице, всего лишь на мгновение, но Драко воспринимает это как хороший знак. – Весь день стояла удушливая жара. Я думал, даже камни расплавятся, – она слушает, не перебивая. Однако понять, действует это или нет, по ее лицу невозможно. – А вечером резко похолодало. Я отдал тебе свою рубашку, когда мы возвращались в лагерь. Но это не спасло.

– Дождь… – Драко не уверен, что ему не послышалось.

– Да. Пошел дождь. Мы побежали, но все равно промокли до нитки на середине пути. Почему-то мы совершенно забыли тогда про палочки. Ты что-то кричала мне сквозь шум. А я только и мог думать о том, какая ты красивая, – Гермиона моргает, завороженно глядя в глаза. – Мокрая. В моей рубашке, облепившей твое тело. Такая яростная и неудержимая, как гроза у нас над головой, – Драко позволяет себе немного улыбнуться. – Я не удержался. Да никто бы на моем месте не смог. И ты ответила. Пусть он и не длился долго, но ты ответила на поцелуй, – он прислонился лбом к стеклу. – А потом залепила мне пощечину и убежала.

Драко смотрел в глаза напротив, ища признаки того, что и она помнит, как все началось, все еще отказываясь поверить в то, что все закончилось.

Несколько долгих минут Гермиона не шевелилась. Ее грудь вздымалась, впуская и выпуская воздух, но во всем остальном она была похожа на статую.

– Ты был таким настоящим под тем дождем. Словно он смыл с тебя прошлое, – ее взгляд скользил по лицу Драко. – Такой красивый, такой искренний. Такой мой! – она хищно оскалилась. – Понимаю, почему меня так тянуло к тебе. Открой дверь. Мы снова будем вместе. Мы будем счастливы, как раньше.

Ноги подводят Драко. Он падает на колени, не имея ни желания, ни сил, чтобы подняться. В стекло над его головой что-то врезается, но тут же полыхает барьер, сохраняя его целостность. Снова и снова НеГермиона испытывает чары на прочность, но, в конце концов, выдыхается.

– Драко, освободи меня… Я задыхаюсь… – он затыкает уши, мечтая лишиться слуха. Лишь бы больше никогда не слышать этих слов, сказанных голосом его любимой девушки.

Все, что ему остается, – это прошлое, радушно принимающее в свои объятия.

«Я не особо интересовался тем, в чью именно работу сую свой любопытный нос. Это исследование вполне могло бы быть моим, но уж больно много правил было у Отдела Тайн. К тому же после нескольких лет работы на себя быть в чьем-то подчинении мне было бы некомфортно.

С вершины холма открывается шикарный вид на стоящие в строгом соответствии с нормами палатки. Между ними сновали люди, переговариваясь и не обращая внимания на мое появление.

Главный штаб найти было легко. Вокруг стола стояло несколько мужчин, но голос, который я услышал, подойдя ко входу, был женским.

– Я хочу двигаться сразу в двух направлениях. Вот здесь будет работать твоя группа, Генри. Фил, возьмешь на себя второй коридор. Не забывайте про щиты, Барлоу не будет покрывать счета из Мунго.

– Кхым… Здравствуйте. Я Драко… – и тут стоящие у стола расступились.

– Малфой? – эмоции на ее лице сменялись слишком быстро. Растерянность, подозрительность, осознание. – Все свободны. И, прошу, отдохните, а не просиживайте полночи за картами и огневиски, – ворча под нос, невыразимцы ушли. – Еще не передумал присоединяться?

– А должен? – конечно, неожиданно узнать о том, что твоим начальником будет Гермиона Грейнджер, однако трусливо сбегать больше не в моем стиле.

– Я предположила, что Эйб и тебе не сообщил деталей, – напряжение все еще не отпускает ее. Что легко угадывается по сжатым на краю столешницы рукам.

– Не сообщил. Ты права, – я подхожу ближе, но стараюсь не вторгаться в личное пространство. – Мне интересен проект. Тебе не помешает помощь. Я не вижу поводов нам избегать выгодного сотрудничества.

– Звучит логично. Но ты… – Гермиона закусывает губу в нерешительности.

– Пожиратель смерти? – она вздрагивает и бросает на меня злобный взгляд.

– Мерлин! Нет. Я вовсе не это хотела сказать. Как ты вообще до этого додумался? Неужели я похожа на мелочную и злопамятную… – от негодования Гермиона говорит, не прерываясь.

– Стоп. Дыши, – абсолютно необоснованный смех вырывается из моего рта. – Я все понял. Так ты не против моего участия?

– Что? Нет, конечно. Отказаться от тебя было бы безумием, – ее щеки так очаровательно краснеют, когда она понимает, что именно сказала. – Как от профессионала, конечно же.

– Тогда по рукам, – я испытываю что-то, похожее на дежавю, протягивая ей ладонь. Она медлит. Однако в тот момент, когда я уже собираюсь сдаться, отвечает на рукопожатие.

Я неожиданно осознаю, что все время в палатке смотрел на нее через призму нашего совместного прошлого, возможно, ожидая очередного удара в лицо. Но от Гермионы не исходит враждебности, лишь настороженность. Что, в общем-то, вполне понятно.

Я не раз видел ее до этого вечера. Но то были в основном светские приемы, на которых она, в первую очередь, была Безупречной Золотой Девочкой, как окрестили ее газетчики. Правильные беседы с правильными людьми в правильных нарядах и с правильным сопровождением. Хотя в последнее время ее редко можно было заметить в компании Уизли.

Сейчас же я видел перед собой не любимицу толпы, не невыразимца с четырехзначным номером вместо имени, а ту самую девочку, что, высунув кончик языка, страница за страницей скрупулезно изучала все книги в библиотеке Хогвартса, желая узнать и постичь все тайны мироздания. Разница настолько поразительна, что даже сравнение со сторонами медали недостаточно красноречивым».

Образ той Гермионы, одетой в простую майку и брюки цвета хаки, все еще стоит перед глазами, когда Драко, поборов головокружение, оставшееся от переизбытка эмоций, встает.

В палате все настолько привычно, что можно подумать: все, произошедшее не так давно, ему показалось. Но убедить себя в этом невозможно, особенно после того, как монстр на кровати подмигивает на прощание.

Комментарий к Потерять

Канал в Telegram, где можно узнавать новости о моих работах:

https://t.me/kolcosgranatom

========== Сожалеть ==========

И снова библиотека родного дома принимает его в свои гостеприимные объятия. Полсотни томов громоздятся на всех горизонтальных поверхностях. Домовики наравне с Драко исследуют каждую пожелтевшую от времени страницу в поисках, почти не имеющих смысла, уточнений, ссылок или домыслов. Картина проясняется, но так незначительно, что все еще кажется нереальной. Периодически в голове проносится мысль, что он все усложняет, а на Гермионе просто особо замудреное проклятье. Однако опыт твердит об обратном.

В больнице Драко кривил душой, заявляя монстру, что знает, что он такое. Сейчас он уже был более уверен в своем выводе, как и в том, как именно лишались магии все эти волшебники. Теперь он даже подозревал для чего. Но отчет в Аврорат отправлять не стал. Во-первых, это была Гермиона и он просто не мог отдать ее на растерзание. Во-вторых, все его выводы основывались на легендах, туманных предположениях и интуиции человека, долгое время работавшего с самыми опасными видами колдовства. В-третьих, и последних, если верить старинным книгам, ее еще можно было спасти. Это было бесспорно сложно, но ведь не невозможно.

На второй день его самовольного заточения происходит еще одно нападение. В общем-то, ничего удивительного в свете того, что Драко удалось узнать за это время. Но, прибыв на место, он на несколько минут теряется в потоке информации. Жертва, утверждающая, что на нее напала не кто иная, как Гермиона Грейнджер, все еще осталась ведьмой. По какой-то причине преступница не довела дело до конца. Единственное, что приходит в голову, – считать случившееся предупреждением. В отчете Драко умышлено формулирует показания таким образом, чтобы настоящая внешность нападавшей была не более, чем очередной иллюзией. В голове крутится насущный вопрос: обнаружит ли он палату пустой?

В итоге Драко решает рискнуть. Рискнуть как минимум своей новообретенной репутацией и как максимум жизнью, если что-то пойдет не так. Вызвав домовика, он отдает приказ принести все необходимое в госпиталь. «Если мне хватит сил, уже к вечеру Гермиона снова будет самой собой».

***

В Мунго ждет не самый приятный сюрприз. Гермиона в палате, но у смотрового окна застыл Поттер в компании, пожалуй, самого раздражающего Драко человека – Рона Уизли.

Рыжее недоразумение то со взглядом, полным неверия, пялится на кровать, то недобро косится на глиф, размещенный на двери. И то, и другое одинаково неприятно проходится по нервам ржавой пилой.

– Вам лучше отойти от стекла, – Драко вовсе не жаль, если с этой парочкой что-то случится, но не хотелось бы оказаться замешанным в нападении на две трети Золотого трио.

– А тебе лучше не указывать нам… – Уизли замолкает, остановленный рукой Поттера.

– Малфой, – снова это сдержанно нейтральное приветствие. – Почему ты здесь? Тебе удалось что-то найти в воспоминаниях? – Поттер заметно нервничает.

– Да. Я почти уверен, что знаю, что с ней, – Драко смотрит только в зеленые глаза Поттера, стараясь полностью игнорировать рыжее пятно на периферии зрения.

– Ты можешь это исправить? Или стоит обратиться к Барлоу? – странно видеть, что Избранный и сам старается не обращать внимания на друга.

– Гарри, тебя в последнее время не били по голове? Это Малфой! Он ни за что не станет помогать Гермионе. Я отправлю сову, – Драко шумно выдыхает и закатывает глаза, хватая проходящего мимо Уизли за локоть.

– Стоять! Включи мозги! Именно из-за Барлоу вы не знали, где она. Он навешал всем лапши на уши про Австралию. И он единственный, кто точно знал, что с ней произошло, но не потрудился помочь Грейнджер, – ее фамилия неприятно скребется в горле.

– К чему ты клонишь? – не унимается Уизли.

– Ваша подруга – его личный эксперимент. И ему абсолютно все равно, что будет с ней и с ее жертвами, – Поттер шагает, ближе привлекая внимание.

– Жертвы… – «Мальчик-который-выжил стал гораздо умнее за эти годы. А может, и всегда был, просто не особо выделялся на фоне маглорожденной подружки». – Тебе не показалось тогда, в Лютном, ведь так? – Драко качает головой. – И Барлоу знал?

– Скорее всего. Мне не верится, что начальник Отдела Тайн менее сведущ, чем я, – отпустив руку Уизли, Драко подходит ближе к смотровому окну. – В чем-то я даже понимаю его. Барлоу – фанатик. Разгадать очередную тайну для него важнее чьих-то жизней.

– Но ведь она умирает! – Уизли, кажется, все еще не может поверить в происходящее.

– На самом деле нет, – две пары глаз в шоке сходятся на Драко. – Она гораздо больше жива, чем когда бы то ни было.

– О чем ты? Она похожа на труп, – Поттер не выдерживает. Но Драко совершенно не знает, каким образом объяснить происходящее с Гермионой.

Чуть дрогнувшие ресницы на скелетообразном лице подсказывают, что их подслушивают. Жестом попросив следовать за ним, Драко направляется в небольшую зону для посетителей, расположенную в середине коридора у завешенного жалюзи окна.

Тяжело опускаясь в кресло, он начинает рассказ, попутно пытаясь выстроить все по полочкам у себя в голове.

– Какое-то время назад Грейнджер загорелась поисками одного древнего артефакта. И – что, впрочем, не удивительно – она его нашла. Но камушек оказался с сюрпризом. Не просто безделушка с проклятьем, гораздо хуже. Или лучше. Зависит от того, с какой стороны посмотреть, – перед глазами снова встает туман, льющийся из «Сердца».

– Так все это из-за артефакта? – Поттер снова берет себя в руки.

– Из-за того, что было в нем, – Драко подходит к самому зыбкому месту своей теории.

– И это что-то сейчас контролирует тело Гермионы? Мы можем это вытащить? – «Уизли, оказывается, не всегда идиот».

– Мы можем попытаться, – Драко выделяет голосом последнее слово, потому что не особо надеялся на успех. – Но оно не контролирует ее тело. Это и есть Гермиона.

– Гермиона никогда не стала бы нападать на людей! – и Поттер прав. Человек, которым когда-то была Грейнджер, не стал бы.

– А если бы у нее не было выбора? Хищник убивает не потому, что хочет, а потому, что такова его природа, – Драко хмурится, собираясь с духом. – Я предполагаю, что артефакт не принадлежал Морриган. Он и есть она. Ее суть и магическая сила.

– Морриган была вейлой, ведь так? – «Внимательно слушал сказки в детстве».

– Гермиона – вейла? – Поттер потрясенно переводит взгляд с Драко на дверь палаты.

– Нет. И нет. Морриган была суккубом. И теперь им может стать Грейнджер, – «Ну вот. Приговор произнесен».

– Малфой, объясни нормально. Что это за тварь и что нам делать? – Поттер устало трет переносицу, задрав очки на лоб.

– Суккубы, в отличие от вейл, не вид волшебных созданий, – «Как же там было…» – Скорее, сгусток магической энергии с долей разума. Вне тела они существовать не могут. Я понятия не имею, как удалось запечатать эту силу в камень, – Драко нервно ерошит волосы. – Когда Грейнджер сняла заклятия с артефакта, то, что хранилось внутри, почувствовало ее слабость, соблазнило и заставило коснуться камня.

– Какую слабость? – Уизли явно не нравится то, что он слышит.

– Она постоянно сдерживала себя. Ставила что угодно выше своих желаний. Переживала, что ее настоящую не поймут и не примут. Боялась быть собой, – «Еще бы пару месяцев, и смог бы заставить ее раскрыться». – Сила суккуба вступает в симбиоз с личностью, стирая все надуманные рамки. Превращает носителя в эгоистичного социопата, питающегося чужой магией, – глаза Драко сами скользят к еле различимому силуэту на кровати. – Так что то, что находится сейчас в палате, эта самая что ни на есть настоящая Гермиона Грейнджер. Без морального компаса и тормозов.

– Ты сказал, ее можно спасти? – Поттер явно ошарашен, но все-таки старается выкарабкаться из переживаний и сосредоточиться на призрачной надежде.

– Мы можем попытаться. К сожалению, я не знаю, как вернуть это обратно в камень. Только перенести в другого носителя. Нужна девушка, также подавляющая часть себя. Я думаю, что смогу провести ритуал, но нужно поспешить. В легендах говорится, что этой силе нужно какое-то время, чтобы прижиться, – Драко и сам понимает, что идея далеко не лучшая. Но это – единственная лазейка, которую ему удалось найти, учитывая, что неизвестно, когда состояние Гермионы станет перманентным.

– А знаешь, что думаю я? – неожиданно подает голос Уизли. – Все это – полнейший бред. Если она такая сильная и опасная, почему все еще торчит в палате?

– Подозреваю, что Барлоу как-то привязал ее печатью, – Драко очень старается не сорваться. «И зачем только шрамоголовый его притащил». – Она не может надолго покинуть запечатанное пространство.

– Бред. Это все только твои домыслы. Не знаю, зачем это тебе, но я не позволю над ней и дальше издеваться.

Из-за того, что Уизли ближе всего к палате, он добирается до двери первым. Драко краем глаза замечает, что Поттер тоже бежит за другом, но они оба опаздывают.

Осколки глины еще не коснулись пола, а рыжий дурень уже платит за свое опрометчивое решение. Она быстрая, слишком быстрая для него. Да и для любого нормального волшебника. Голубые глаза стекленеют, и тело замирает у самого входа.

Преследователи врезаются в невидимый барьер, тщетно стараясь разрушить его заклинаниями. Но магия суккубов – это похищенная сила, а значит, щит будет держаться, пока Уизли остается волшебником.

– Поттер, назад. Не дай ей добраться до тебя, – Драко надеется, что Избранный все же послушается. – Попытайся вытянуть его с помощью «Акцио».

Драко встает у самой границы, пристально сверля глазами девушку, не стесняющуюся смаковать магию своего бывшего.

– Знаешь, – голос Гермионы звучит задумчиво, – он довольно неплох. Такой чистый, светлый. Сейчас жалеет, что расстался со мной, и одновременно мучается совестью, что изменяет Лаванде.

У ее ног начинает сгущаться розовый туман. Однако Поттер, как всегда, действует очень вовремя. Ремень Уизли откликается на призыв, утягивая хозяина за собой. Воздух сотрясает яростный вой.

– Нет! Я так близко, – взгляд полубезумных глаз останавливается на Драко. – Ты!

Мягкая, нежная улыбка расцветает на потрескавшихся губах.

– Ты такой притягательный. Я всегда мечтала о ком-то подобном. О ком-то, кто будет понимать меня. Кто будет любить меня, – она все еще стоит у двери в палату, даже не пытаясь выйти. – Ты ведь любишь меня, Драко. Ты все сделаешь для меня, – тонкая, костлявая рука вытягивается в его сторону. – Иди ко мне. Нам снова будет хорошо.

Сам не понимая зачем, Драко делает несколько шагов. Он даже не может сказать, часть ли это колдовства или его собственное желание. Отдаленные крики почти не слышны.

Зрение мутнеет. В районе солнечного сплетения кожа горит, как будто кто-то приложил раскаленную кочергу. Спина невыносимо чешется. По рукам то и дело проходят волны магии.

Гермиона хмурится и кладет руку поверх рубашки. Видимо, тактильный контакт действует как катализатор. Ее ладонь как Адское пламя. Драко начинает задыхаться.

– Ты другой, – он еле слышит ее голос. Смысл доходит с трудом. – Необычное чувство, – Гермиона по-животному склоняет голову вбок, выглядя при этом еще более жутко. Туман снова закручивается в спираль, оплетая щупальцами тело в больничной пижаме. Он настолько яркий, что, кроме него, не видно ничего вокруг. – Я буду ждать тебя, птенчик.

Гермиона разрывает прикосновение, все больше утопая в тумане. Сливаясь с ним в одно целое. Формируя красивую, переливающуюся оттенками розового сферу с почти невидимым силуэтом внутри.

«Мы опоздали?»

Драко падает на колени, не в силах удержать ослабевшее тело. Где-то сбоку слышатся шаги. «Скорее всего, Поттер». Попытки подняться не дают результата. Голова кружится, а мысли беспорядочно разбегаются в поисках того, за что можно ухватиться в безвыходной ситуации.

На четвереньках Драко преодолевает порог, вырываясь из злополучного помещения. Откинувшись на спину, он ногой захлопывает дверь, пытаясь призвать обломки глифа.

– Ты в порядке, Малфой? – странный вопрос. Учитывая висящий в воздухе шар магической энергии.

– Нет. Но есть дела поважнее, – Драко снова и снова произносит заклятие. Но ничего не происходит. – Поттер, печать.

Нужно отдать должное, Избранный не спорит, а молча выполняет требуемое. Ожидая, пока все кусочки соберутся вместе, Драко успевает окинуть взглядом коридор. «Даже не верится, что сюда никто не примчался. Барлоу должен был почувствовать, что печать сломана». Но факт остается фактом. Их по-прежнему трое, если считать находящегося в отключке Уизли.

– Что дальше? – Поттер стоит над растрескавшимся куском глины.

– Тебе придется восстановить ее, – Драко с трудом садится.

– Мне? Я не знаю как, – в зеленых глазах растерянность.

– Я буду направлять палочку. Заклинание придется произносить тебе самому. Точь-в-точь повторяя за мной, – Поттер опускается на колени рядом, протягивая руку с палочкой. «Интересно, с чего такое доверие? Сценка в палате помогла?»

Драко тратит последние силы на взмахи чужим древком.

– Начинаем. Ordinem{?}[Ordinem (лат.) – приказ.].

– Ordinem, – кончик палочки вычерчивает спираль. Обломки соединяются, формируя цельную чистую табличку.

– Imperii{?}[Imperii (лат.) – сила.].

– Imperii, – резкое движение вниз. Глина начинает светиться, напитываясь магией Избранного.

– Signum{?}[Signum (лат.) – печать.].

– Signum, – послушный их общей воле, будущий глиф закрепляется на двери.

– Теперь необходимо запереть палату. Reflexio{?}[Reflexio (лат.) – отражение.].

– Reflexio, – Поттер повторяет без запинок. Первый символ глубоко вдавливается в глину. Серебристое мерцание проходит по периметру.

– Custodia{?}[Custodia (лат.) – клетка.].

– Custodia, – фиолетовые росчерки ложатся на стены, образуя единую сеть.

– Clausurae{?}[Clausurae (лат.) – закрытие.].

– Clausurae, – Поттер заметно бледнеет. Заклинание опустошает его ресурсы.

– Sanguis{?}[Sanguis (лат.) – кровь.].

– Sanguis, – последний знак возникает рядом с остальными. Поттер странно косится, видимо, понимая значение последнего приказа.

– Порежь мне ладонь, – Драко вытягивает руку вперед. – Быстрее.

– Надеюсь, ты все объяснишь, – «Даже почти не больно».

Драко прижимает руку к глине, оставляя на ней отпечаток. Стены палаты вспыхивают багровым и гаснут.

– Наложи самые сильные отводящие чары, которые знаешь, – пальцы безвольно соскальзывают с руки Поттера. – Мне нужно в Мэнор…

Держащееся на адреналине сознание ускользает. В глазах темнеет. Сильные руки, подхватывающие его, почти не чувствуются.

– Там…

***

Перед глазами абсолютно белый потолок. В воздухе – запах многочисленных зелий. Драко приходится несколько раз моргнуть, чтобы до конца осознать, где он. «Мунго. Я все еще в госпитале».

В горле сухо. Голова раскалывается так, словно его лягнул гиппогриф. Но все это мелочи. То, что действительно важно, находится несколькими этажами выше.

Тело слушается с трудом. То ли сказывается долгий сон, то ли магическое истощение. Хотя сейчас сила привычно бурлит в крови. Его палочка на тумбочке, рядом с горкой каких-то странных перьев. «Не похоже, что они для письма». Драко отправляет послание целителям, оглядываясь в поисках остальных вещей.

Спустя полчаса и несколько не совсем правдивых объяснений ему наконец-то удается отделаться от назойливого внимания к своей персоне. Оказывается, он пробыл здесь несколько дней. Приходится практически покинуть госпиталь, прежде чем, скрывшись на лестнице, пробраться на пятый этаж.

С виду все точно так же, как и до недавнего происшествия. Палата, девушка, тишина. Заклинание Поттера действительно сильное. Далеко не с первой попытки Драко удается увидеть настоящую картину.

Сфера все так же висит в воздухе, выпуская туманные протуберанцы. Внутри угадываются размытые очертания, но они так искажены оболочкой, что сложно понять происходящее. Волоски на руках встают дыбом, когда Драко понимает, что уже видел эту картину. «Пещера. Эта мордредова сфера – кокон».

Печать на стене не тронута. Теперь ее может снять только он. А значит, на какое-то время все в безопасности. И те, кто снаружи, и та, кто внутри.

Драко касается кончиками пальцев стекла. Оно теплое и словно вибрирует от заключенной за ним силы. Особо мощный поток ударяется в него изнутри, заставляя отдернуть руку. «Она чувствует мое присутствие?» Он пятится, но удары продолжают сыпаться на хрупкую поверхность, держащуюся только за счет магии.

Часть Драко хочет развернуться и бежать без оглядки, не желая погибнуть, как его предок. Но побеждает та, которой жизнь Гермионы дороже собственной. Он бросается к двери, прикладывая руку к печати, питая ту еще и своей силой.

Взрыв, сотрясший стены, он не слышит: Поттер хорошо постарался скрыть тайну подруги. В соседней палате кто-то в панике причитает о конце света и каре Мерлина. По стеклу медленно расходится трещина, становясь все больше. С места, куда пришелся удар, осыпаются осколки. Отверстие небольшое, но вполне достаточное, что бы прошла рука. Остается только радоваться, что основа клетки не физические препятствия.

Драко очень осторожно делает несколько шагов к окну, стараясь подготовиться к предстоящему. Однако это оказывается бесполезно. К тому, что находится за стеклом, невозможно быть готовым. Это выглядит так, словно все твои надежды и страхи воплотились в реальность.

– Драко?..

Комментарий к Сожалеть

Не забывайте оставлять отзывы. Они вдохновляют и мотивируют на творчество)

Канал в Telegram, где можно узнавать новости о моих работах:

https://t.me/kolcosgranatom

========== Бороться ==========

– Драко?..

Это не голос девушки, целовавшей Драко на прощание в палатке у Стоунхенджа. Но это и не голос безжалостного монстра, желающего присвоить его магию.

Но не только это говорит о том, что многое изменилось за эти несколько дней. Единственное, что остается прежним, – больничная пижама, которая, впрочем, больше не висит как флаг в безветренную погоду.

Драко не знает, куда в первую очередь направить взгляд. Слишком много всего требует внимания. Прежде всего, сама Гермиона, сейчас выглядящая даже лучше, чем полгода назад.

За эти несколько дней у нее проходит вся истощенность и болезненность. Тело, обретя прежние округлости, становится невероятно соблазнительным. Кожа мягко мерцает даже в крайне невыгодном больничном освещении, льющемся на нее из-за спины Драко. Ткань на груди то и дело натягивается от дыхания, притягивая внимание к скрытым под ней полушариям.

Длинные волосы тяжелым покрывалом лежат на плечах, больше не выглядя спутанными или тусклыми. Крупные локоны обрамляют лицо, сохранившее немного хищное выражение, но больше не похожее на лик смерти. Полные розовые губы приоткрыты в полуулыбке. На щеках – легкий румянец.

Глаза в окружении длинных изогнутых ресниц, смотрящие на него в ожидании, утрачивают свой прежний медовый оттенок. Теперь они и правда цвета спелой вишни, словно туман, являющийся теперь сутью Гермионы, заперт в радужной оболочке.

А теперь к несомненным минусам, однозначно говорящим о том, что до конца жизни сочувствующая даже домовым эльфам девушка должна будет питаться чужой силой.

Красивые, с плавным изгибом и мягкими бликами на матовой поверхности, рога. Даже будучи готовым к их появлению в случае неудачи плана по переносу силы суккуба в другое тело, Драко удивлен. Он не ожидал, что они будут настолько органично выглядеть на человеческой голове.

Второе, что бросается в глаза, пусть и не сразу, но при малейшем движении и чего тоже не должно быть на теле обычной ведьмы, – это крылья. Темные, кожистые, как у фестрала, они еле заметно подрагивают за спиной Гермионы, но, кажется, совершенно не причиняют ей неудобств. «Интересно, это просто демонический атрибут, или она сможет летать с их помощью?»

Драко спускается глазами к ногам Гермионы, ожидая увидеть еще и копыта, но третий признак суккуба, описанный в книгах, – «утка». Однако что-то все равно не так. Потребовалось несколько секунд на осознание того, что обхватывающий ее правую ногу хлыст из темной кожи не что иное, как хвост. Тонкий в той части, которая была видна, длинный и со стрелообразным кончиком.