Текст книги "Magic is Might (СИ)"
Автор книги: karanira
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Вечером, явившись минута в минуту к назначенному времени, Снейп критически осмотрел предложенный Гермионой кофе и прошествовал с ним в библиотеку, безошибочно угадав, за какой именно она дверью.
Они устроились перед изображением Стоунхенджа и молча пили кофе. Гермиона первая отставила чашку:
– Судя по вашему настроению, профессор, вам больше не хочется меня отравить, это радует.
Тот действительно был настроен мирно и свои пугающие замашки оставил за порогом.
Снейп задумчиво постучал длинным пальцем по подбородку и сказал:
– Я был выведен из себя, как вы заметили. И все равно считаю, что вы должны были меня предупредить о том, что будет происходить после нашего маленького спектакля. А также о том, что вы уже пять лет теряете магию.
Гермиона удивленно воскликнула:
– Откуда вы знаете?
Снейп удовлетворенно хмыкнул и поставил чашку на столик.
– Вы варите приличный кофе, Грейнджер. Итак, значит, я не ошибся. Так уж случилось, что я не дурак, поэтому сложить два и два было элементарно. Во-первых, вы защищались двумя жалкими Оглушающими заклятиями, что уже странно, ведь вы, очевидно, не сразу поняли, кто скрывается под оболочкой Долохова, а значит, должны были предстать в своей лучшей боевой форме. Вообще-то, именно на это я рассчитывал, когда использовал волос настоящего Долохова, а не вашу магловскую подделку. У меня, знаете ли, остался некий полезный запас, – тут он улыбнулся почти нежно, – во-вторых, вы не стали аппарировать ко мне домой, хотя это гораздо быстрее, чем зачаровывать портал, высчитывая верные коэффициенты. В-третьих, этот ваш жадный взгляд, когда я наколдовал вам стакан воды, – осторожнее, Грейнджер, некоторые волшебники могут истолковать такие взгляды превратно, – он хмыкнул. – В-четвертых, ваша карьера – бумажная работа, популяризация общества сквибов, заранее сданные Тритоны – ну, это уже настолько на виду, что я удивляюсь, как вас еще не вывели на чистую воду. Ну и в-пятых, я знаю, как можно прикрывать некоторые заклинания другими, – и это уже высшая магия, но проклятий, серьезно понижающих магический уровень волшебника в пределах нескольких часов, попросту не существует. Магия – это не невинная овечка, она склонна к выживанию, – Снейп оценивающе посмотрел на девушку и тихо спросил:
– Полагаю, это военный подарочек? Темный Лорд или Беллатрикс?
Гермиона сидела с открытым ртом. Снейп так точно разложил ее по полочкам, и все в его словах выглядело само собой разумеющимся... На миг она ужаснулась – все остальные тоже знают!
Но потом вспомнила, что интеллектуальные способности Снейпа значительно выше, чем у обычных людей.
– Волдеморт. Гарри ведь рассказывал вам, чем мы занимались вместо седьмого года школы?
Снейп внимательно посмотрел на нее.
– Так значит, вы думаете, что проклятие было наложено на хоркрукс?
– Или пока он был лишь чашей. Ее предыдущая владелица тоже не была душкой.
– Я склоняюсь к тому, что это была некая перестраховка Темного Лорда. Из рассказа Поттера я понял, что чаша Хаффлпафф была не первым и не вторым лордовским трофеем, тем временем его паранойя, страх смерти и презрение к маглорожденным с годами прогрессировали.
– Да, Дамблдор тоже так считает. Более того, – зло сказала Гермиона, – он предполагал подобные ловушки, но не упомянул об этом ни Гарри, ни тем более мне. Когда мы только начали наши поиски, профессор Люпин сказал: вы не знаете, с какой магией вам придется столкнуться. И был прав. Сейчас я вообще удивлена, что мы остались живы.
Она задумчиво рассматривала еле заметный шрам, оставшийся от пыток Беллатрикс.
Снейп так же был задумчив и сосредоточен.
– Мисс Грейнджер, я понимаю, что вы маглорожденная. Хоть вы и читаете все, до чего можете дотянуться, судя по вашей библиотеке, – в данном вопросе это довольно бессмысленно. Но я предполагал, что вы разговаривали с колдомедиками в Мунго о своем недуге. И конечно, с портретом Дамблдора. Что они вам сказали?
Гермиона досадливо посмотрела на Снейпа:
– Что сказали, что сказали... Впихнули магиметр и погладили по головке. Дамблдор бы тоже погладил, если б портреты такое умели.
– И никто не говорил с вами о магии?
– Что толку говорить о ней с той, у кого ее вот-вот не станет? – она пожала плечами.
Снейп задумался еще глубже.
– Я как-то предлагал Дамблдору написать что-то вроде азбуки для детей, выросших в мире маглов. К сожалению, тогда было не лучшее время для учебных нововведений. А жаль. Маглорожденные дети приходят в одиннадцать лет на свой первый курс и начинают пользоваться инструментами, не понимая их сути. Заучивают заклинания, машут палочкой направо-налево, зазубривают ингредиенты для зелий, но при этом не ведают, что творят. Дети, выросшие в семьях волшебников, конечно, тоже в основном не склонны к рефлексии, но всю суть впитывают с молоком матери, следуют вековым традициям и действительно лучше разбираются в магическом мире. Другое дело, что без свежей крови этот мир быстро вымер бы, но отчасти их снобизм действительно обоснован. Вот вы, мисс Грейнджер, что вы знаете о природе магии?
Гермиона почувствовала себя как на уроке, а потому ей очень захотелось ответить правильно. Она попыталась собрать воедино все, что она читала, и поняла, что почти все ее знания касаются практической стороны.
– Ну... Магия – это одна из способностей человека взаимодействовать и постигать окружающий мир, наряду со зрением, осязанием, обонянием. Используя свою способность колдовать и магические сердцевины волшебных палочек, подобрав вербальную составляющую, волшебники могут оказывать влияние на действительность.
– Я видел у вас на полках книги по магловской генетике. Можете ли вы сказать, что способность к магии – это ген?
– М-м-м, да, я думаю, это подходящая аналогия.
– Хорошо. Но ограничиваются ли функции этого гена способностью волшебника колдовать? Вас никогда не интересовал, к примеру, феномен предсказаний?
– Я ушла с этих занятий в середине третьего курса, – Гермиона фыркнула.
– Я говорю не о той мишуре, что развешивала перед вами Трелони.
– Не понимаю, как это связано с темой нашего обсуждения. Я предпочитаю старую добрую логику.
– Ваша любимая трансфигурация, заклинания, зелья – это инструменты, контролируемые магом. Тогда как предсказания, если они истинны, сами выбирают момент, когда прийти к тому, кто способен облечь их в словесную форму. Поэтому любой здравомыслящий волшебник должен скептически относиться к урокам предсказаний, потому что этому невозможно научиться, но с настороженностью и серьезностью – к самим предсказаниям. Ни одно зелье, ни одно заклинание или трансфигурационная формула не имеют таких привилегий. А значит, природа этого процесса достаточно уникальна. Ну же, подумайте, Грейнджер. Зачем магии нужны пророчества? Почему у обоняния нет никаких инструментов для влияния на события, а у магии есть?
Гермиону очень увлекла беседа, но сказать ей было нечего.
– Я не знаю, профессор. Вы намекаете, что магия – это нечто большее?
– Очень хорошо. Конечно, магия – это нечто большее. Гораздо, гораздо большее, чем любая способность человека. Дело в том, что любое его качество, что заложено в генетическом коде, направлено на продолжение жизни. Тогда как магия внутри волшебника преследует еще одну цель – продолжить магию.
Гермиона пыталась осмыслить сказанное.
– Вы хотите сказать, что магия позволяет людям создавать пророчества, чтобы иметь возможность управлять ими? Но это же бред.
– Вы так уверены? Ни одно пророчество не было исполнено, пока в него не поверили. Магия всегда создает их, чтобы продолжаться. Неужели история Поттера вас ничему не научила? Темный Лорд не потерпел бы поражение, если бы не поддался магии и не принял бы пророчество Трелони за план к действию. И в свое второе пришествие – он дал Поттеру все, чтобы подросток, не окончивший школу, не обладающий особыми способностями, смог его победить.
– Но если следовать вашей концепции, магия вообще не должна была позволять рождаться таким волшебникам как Волдеморт или Гриндевальд, разве не так? Из-за них умерли сотни людей – сильных волшебников и волшебниц.
Снейп кивнул.
– Я думал об этом. Возможно, сначала магия расцветала в них и держалась за них, потому что никто не станет отрицать, что Темный Лорд был потрясающим волшебником и творил экстраординарную магию.
– Хорошо. Но профессор, как это относится к моей истории? Я вот-вот стану сквибом, и что-то не очень заметно, чтобы магия захотела ко мне вернуться.
– Она ждет, чтобы вы предоставили ей условия для этого. Если ваши цели соответствуют ее целям. И вы, Грейнджер, не сквиб и никогда им не будете. Возьмем еще одну аналогию. Представьте, что человек – это набор емкостей, – он взмахнул палочкой, и из кармана его мантии вылетели несколько флаконов. – Вот емкость для зрения, для обоняния, для магии. У маглов нет емкости для магии, она не предусмотрена генами. У сквибов есть эта емкость, но она пустая. У всех, кто способен колдовать, она хоть чуть-чуть, но заполнена. Вы никогда не замечали, что у многих людей магические способности порой резко возрастают? Иногда виновата психосоматика, как, например, у Лонгботтома. Его с детства запугивали и ставили в пример родителей, а он боялся магии, боялся, потому что видел, что магия сделала с ними... Но по его словам, на пятом курсе он понял, что магия – она не только на стороне тех, кто причиняет боль. Магия может быть и на его стороне тоже. Как результат – он отомстил за попытку моего убийства, чему я несказанно рад. Или вот еще хороший пример: вы никогда не задумывались над тем, как во время финальной битвы Молли Уизли смогла победить Беллатрикс Лестрейндж?
– Миссис Уизли... Она защищала свою дочь! – в ее голосе забрезжило понимание.
– Именно. В поединке матери семерых детей и бездетной женщины при сходных магических способностях у последней нет шансов. Я замечал такие моменты с самого детства. Моя мать... Впрочем, есть лучший пример: не говорил ли вам мистер Поттер о том, как поразительно начала колдовать его беременная жена?
– Да. Да, он говорил, – Гермиона была в растерянности.
– Магия имеет инстинкт, мисс Грейнджер. Она хочет быть. Хогвартс стоял всегда и во всех битвах потому, что магия защищала его, потому что дети перспективны для магии. Когда ребенок попадает в ситуацию, которую считает опасной, магия встает на его сторону. Одинокие бездетные мужчины – вот самый бессмысленный материал. Но вы, Грейнджер, женщина, – протянул Снейп и усмехнулся: – Я уже говорил, что вы меня забавляете? Полагаю, Темный Лорд просто не мог вообразить, что его хоркрукс разрушит маглорожденная ведьма, – он заставил склянки еще немного полетать и загнал их обратно в карман мантии. – Ваш сосуд не уничтожен, Грейнджер, он всего лишь медленно опустошается. А магия ждет.
Гермиона лихорадочно пыталась не впадать в эту отчаянную надежду, а скептически посмотреть на предложенную концепцию. Ее мозг последовательно искал бреши в словах Снейпа, искал нарушенную логику.
– Но почему о таком не пишут? – беспомощно спросила она, – Я нигде не читала даже близко ничего подобного вашему видению мира!
Снейп пожал плечами:
– Это те области магии, которые редко обсуждаются, потому что одним кажутся абсолютно естественными, а другим они просто неизвестны. А может быть, это чересчур философский вопрос для большинства, кто знает.
– Все это прекрасно и даже складывается в ладненькую теорию. Но как насчет вас, профессор Снейп? – резко спросила Гермиона. – Вы-то как раз «одинокий бездетный мужчина», почему же магия вас спасла, раз вы для нее бесполезны? Почему вы выжили?
– Я не знаю почему, – ответил он просто, – но догадываюсь как.
Он посмотрел ей в глаза.
– Здесь я мог бы попросить ваш чудесный договор о конфиденциальности, но я думаю, достаточно предупреждения: на случай, если хоть что-то из моего последующего рассказа узнает кто-то другой, я знаю, где вы живете, Грейнджер. И защита вашего дома никудышна.
– Я не собираюсь болтать, профессор. Но чтобы вы знали, я не так уж и беззащитна – у меня есть пистолет.
Он неприятно ухмыльнулся:
– Магловская игрушка? Вы же понимаете, что от нее достаточно легкого Protego?
– Нет, если не знать, чего ожидать.
– Насколько я осведомлен, маглы по большей части носят оружие для устрашения, а не для использования, волшебники же просто посмеются над вами. Все-таки вы очень забавная.
– Посмотрим, будет ли забавно тому, кто попробует на меня напасть.
– Я уже пробовал, – он откровенно насмехался.
– Так как вы выжили, профессор? Когда мы уходили с вашими воспоминаниями из Визжащей хижины, вы были как минимум без сознания. А когда вернулись утром забрать ваше тело – вас уже не было.
Профессор Снейп снова стал серьезен и задумчив.
– Яд Нагини не действует мгновенно. Как вы помните, Артур Уизли остался жив при нападении в Зале пророчеств, хоть помощь к нему подоспела не сразу. Темный Лорд ревностно относился к своей змее и не допускал меня к исследованиям ее яда, поэтому я мог лишь догадываться о его свойствах. Я точно знаю, что стандартная Всезмеиная настойка против него бессильна. Будь я обычным маглом, у меня были бы все шансы умереть от потери крови, но, к счастью, я не магл. Тем не менее – по моим расчетам – на момент, когда Поттер, просмотрев воспоминания, добрался до чащи Запретного леса и принес себя в жертву за всех, кто боролся на его стороне, во мне оставались сущие крупицы жизни. А потом яд перестал действовать, потому что направлялся волей Темного Лорда, который уже не мог убить ни меня, ни кого-либо вокруг.
– Но ваши раны... Они так или иначе были несовместимы с жизнью. Вам кто-то помог?
– Да, мисс Грейнджер. Боюсь, что своими силами я не смог бы выжить.
– Но ведь никто, кроме нас, не знал, что вы остались там. И Патронуса вы не могли вызвать в таком состоянии. А мы... – тут Гермиона виновато споткнулась.
– Вы были заняты, я знаю, – спокойно ответил Снейп, – мне помог человек, который не участвовал в битве за Хогвартс.
И тут Гермиону озарила догадка.
– Профессор, это была Мэри МакДональд? – робко спросила она.
Снейп нечитаемо посмотрел в ответ.
– Хоть в чем-то вы проявили проницательность, Грейнджер. Мисс МакДональд имела ко мне некие чувства во время учебы в Хогвартсе, несмотря на... Впрочем, это не относится к сути. После того, как... Темный Лорд исчез первый раз...
Он хотел сказать, после того, как умерла Лили, поняла Гермиона.
– ...она нашла меня и тайком поставила магический маячок, который дал бы ей знать, если бы мне грозила смертельная опасность. Именно на такой магии основаны, к примеру, часы в доме Уизли. Только обычно подобные чары не действуют без обновления больше десяти лет, а ее продержались больше шестнадцати. Не волшебство ли? – он горько растянул губы в некое подобие улыбки. – Как Мэри рассказала впоследствии, аппарировала она без промедления, но ей пришлось задержаться в хогсмидовской заварушке вместе с Горацием Слагхорном. Она работает в Мунго, поэтому сумела оказать мне нужную помощь.
– У вас с ней было что-нибудь? – спросила Гермиона и сразу прикрыла рот рукой. Снейп не тот человек, который стал бы обсуждать личную жизнь с бывшей студенткой.
Тем не менее он ответил, спокойно и смотря куда-то мимо Гермионы:
– Нет. И быть не могло.
Тут он встал, дав понять, что откровенничать он закончил, и начал изучать полку с книгами по органической химии, придвинув свой огромный нос к корешкам.
Теперь понятно, почему он хотел оградить от Скитер эту женщину. Похоже, это все, что он мог для нее сделать в благодарность.
– Профессор, учитывая, как вы внимательно изучаете мою библиотеку, могу я как-нибудь взглянуть на вашу?
Снейп, как раз с интересом уткнувшийся в книгу, не отрываясь от текста, ответил:
– Может быть. Но я открою для вас камин.
Гермиона сидела, и понимание медленно накатывало на нее. Неужели это правда? Неужели она сможет вернуть свою магию, свою сущность, свое я?
– Кто знает, мисс Грейнджер, может быть, магия оставила меня в живых именно затем, чтобы я смог прочитать вам эту импровизированную лекцию по теории магии, – тут он вдруг ухмыльнулся, – и еще, Грейнджер, даже не думайте – я не стану делать вам ребенка. Как-нибудь сами.
И смотря в черные глаза, в которых на самом дне плескались искорки смеха, Гермиона поняла, что все это по-настоящему.
Эпилог
Северус Снейп сидел за столом в неброско обставленной комнате, в которой было очень много книг. Тем не менее он читал газету с крупным заголовком «У четы Уизли родилась девочка!». Ниже шла колдография, на которой улыбающийся рыжий мужчина осторожно держал крошечного младенца, а женщина с густыми каштановыми волосами наколдовывала больших светящихся бабочек, которые малышку совершенно не интересовали.
Сама статья гласила: «Глава отдела магического законодательства Гермиона Уизли, сумевшая не так давно преодолеть темномагическое проклятие лишения магии и выпустившая в прошлом месяце пособие по Теории магии для маглорожденных совместно с героем войны и преподавателем Хогвартса Северусом Снейпом, вчера стала мамой. Как поведал нашему корреспонденту ее муж Рональд, также герой войны и совладелец успешной сети магазинов волшебных розыгрышей «Ужастики Умников Уизли», молодая мама и дочь чувствуют себя хорошо.
Теперь общественность интересует вопрос...»
Профессор Снейп отложил газету и, по-видимому, уже не в первый раз вернулся к не до конца раскрытому свитку, на котором можно было углядеть «...обязательно должны прийти на воскресный обед. Я надеюсь, вы окажете нам честь стать крестным для Рози? С уважением, Гермиона».
Снейп легко улыбнулся и пробормотал: «Еще один цветок в моей жизни».