Текст книги "Magic is Might (СИ)"

Автор книги: karanira

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Найдется. Продолжайте.

– Хорошо. Вы наденете плащ и маску Пожирателя, чтобы окружающие сами все додумали, и аппарируете к углу здания, там меньше всего людей. Вы попадете в меня невербальным заклятием Stupepruri, а на мою спутницу наложите легкие Оглушающие чары, если понадобится. После вы аппарируете, и когда мы встретимся в следующий раз, я расскажу вам про Риту.

Снейп сидел, задумчиво водя пальцем по подбородку, и пристально на нее глядел.

– Очень любопытная история, мисс Грейнджер. Могу я задать несколько вопросов?

– Да, сэр.

– Почему я? Почему не Поттер, понятно – ему нужно будет расследовать это несомненно громкое дельце, а врать он не умеет. Или это представление нужно для самого Поттера? Насколько я знаю, он сейчас проверяет поместья бывших Пожирателей. Но это не имеет смысла. Так почему я?

Неужели они все еще общаются? Надо будет спросить у Гарри.

И как ответить на его вопрос?

– У меня появилась информация, которая в теории могла быть вам полезной, вы сильный и здравомыслящий волшебник, ну и... вам можно доверять, – Гермиона развела руками, не зная, что еще добавить.

Снейм скривился.

– Грейнджер, только не говорите мне, что вы одна из тех восторженных дур, что разглядели во мне большое сердце после того, как Поттер вытащил на обозрение всего магического мира мое грязное белье.

Гермиона моргнула. Любовь всей своей жизни он называет грязным бельем? Ну, знаете ли...

– Сэр, я была уверена в вас еще в школе. Да, вы были неприятным преподавателем, и книга Принца-полукровки показала мне, что у вас довольно извращенное чувство юмора, но знания, которые вы нам давали, были высшего качества, к тому же вам доверял... – тут она запнулась.

– Дамблдор, – издевательски подсказал он.

– Вам доверял Дамблдор, и когда вы его... ну...

– Убил, – Снейп открыто насмехался над ней.

– Этот факт совершенно не укладывался в ваш образ, и я долго не могла в это поверить. В общем, я высокого мнения о вас, профессор, – закончила Гермиона скомканно и выдохнула.

– Браво. Какая речь, мисс Грейнджер, жаль, что вам не дали слова в суде, чтобы высказаться в мою защиту. Я уверен, все были бы впечатлены. Впрочем, хватило Поттера.

Он помолчал.

– Хорошо, я чувствую, что вы сказали правду, а значит, не подставите меня.

Гермиона возмущенно вскрикнула. Так он нарочно провоцировал ее на эмоции? И как он мог такое про нее подумать?

Снейп иронично поднял руки в защитном жесте.

– Спокойно, Грейнджер. Я должен был убедиться в ваших намерениях. В конце концов, я же не знаю, во что вы там выросли. Плюс вы такая забавная, что мое «извращенное чувство юмора» не могло устоять. Мой следующий вопрос – что это за заклинание, которое вы для себя припасли? Я о нем не слышал.

Гермиона взяла себя в руки. Она-то хорошо знала, с кем связалась. Поэтому самое разумное – просто продолжить.

– Это мое собственное изобретение. Я хотела, чтобы нападение смотрелось непонятно и устрашающе, но все проклятия, которые могут это обеспечить, все же могут нанести мне какой-то ущерб, а это подействует как обычное Оглушающее заклятие, но в оранжевом цвете, и у меня будет чесаться левая пятка. Поэтому я настаиваю на его применении.

Снейп заинтересованно сощурился.

– Спецэффекты... Довольно бесполезно, но уместно. Вы способны на управление магией, Грейнджер?

– Что вы имеете в виду?

Как же, управлять магией – это последнее, на что она способна. Иначе ее бы здесь не было.

– Создание новых заклинаний суть управление магией. Не замечал в вас в Хогвартсе способности к творчеству. Мне казалось, вы просто особо усердная зубрилка.

– Мы уже выяснили, что вы совсем меня не знаете, сэр, – холодно ответила Гермиона, тряхнув волосами, – у вас еще остались вопросы?

Снейп выглядел невозмутимо, но у Гермионы было четкое ощущение, что он развлекается за ее счет.

– Что насчет наряда Пожирателя? Вы же понимаете, что это не тот костюм, который я бы стал ностальгически хранить.

Гермиона достала из кармана мантии уменьшенный пакет.

– Тут, как вы его назвали, наряд Пожирателя, волос магла, который отчасти похож на Долохова, инструкция с движениями палочкой для заклинания и Оборотное зелье, чтобы вы не тратили личные запасы.

– Кто варил зелье?

– Я, сэр.

Снейп мерзко хмыкнул. Гермиона покраснела.

– Вы знаете, что создание, хранение и использование Оборотного зелья запрещено законом, мисс сотрудник отдела магического законодательства?

– Знаю, сэр.

– И уверен, знали это, когда варили его в школьном туалете.

Он уже не скрывал своего веселья.

– Что ж, последний вопрос. Зачем вам все это нужно?

– А кто такая Мэри МакДональд?

Глава 4

Снейп, конечно, отвечать не стал. Они договорились встретиться в воскресенье вечером у нее дома, чтобы обговорить последние детали, и она воспользовалась министерской скрепкой, предварительно попросив его снять защиту.

В этот раз Гермиона смогла добраться до места назначения без происшествий.

Сидя в своем кабинете и скользя взглядом по накопившимся документам, но даже не пытаясь их читать, она думала, что есть одно, последнее дело, которое хотелось бы сделать до... Ну, до того самого момента, когда луч из палочки Снейпа попадет в нее. Что будет дальше – не стоит даже загадывать.

Если трезво посмотреть на последние пять лет – она хорошо поработала.

Существенно улучшила жизнь домовиков и некоторых сквибов. Продвинула по служебной лестнице Терри Бута. Не впадала в отчаянье, не держала ни на кого зла, не опустила руки. Жаль, конечно, что в ее собственном отделе работают сплошные замшелые консерваторы, но тут и за десять лет вряд ли что-то можно было бы сделать.

– Карла, не могла бы ты вызвать ко мне эльфа Хабчи из Хогвартса. Он ведь еще там?

– Да, мисс Грейнджер.

Может быть, этот эльф и станет точкой в ее карьере.

В дверь постучали, и вошла Карла, держа за ручку уже не того затюканного домовика, что сюда входил ранее. Нет, вошел домовой эльф, который был счастлив. Он был одет в зеленый брючный костюм и фиолетовый поварской колпак.

– Привет, Хабчи.

– Мисс Гермиона Грейнджер! Хабчи рад и горд, что знаком с такой великой волшебницей!

Они с Карлой обменялись теплыми улыбками, и та вышла. Гермиона давно обратила внимание, что Карле удается поразительно хорошо ладить с эльфами.

– Хабчи, как твои дела? Как тебе понравилось в Хогвартсе?

– Хабчи знакомиться с Винки, мисс. Винки – гроза плохих волшебников! Она помогать победить Того-кого-нельзя-называть, как и вы, мисс Гермиона Грейнджер.

Глаза домовика сияли от гордости за новую подругу.

– А еще Винки рассказать Хабчи о Добби. Это правда, что Добби спасать жизнь Гарри Поттера и вашу?

Гермиона грустно кивнула.

– Да, Добби был потрясающим эльфом, он был настолько смелым, что не побоялся выступить против сильных Пожирателей смерти. Он погиб ради победы. И был свободным эльфом.

Хабчи прижал уши.

– Хабчи тоже свободен, мисс?

– Да, Хабчи.

– Но Хабчи хотеть работать. Хабчи плохо сидеть без дела. И скучать по своему хозяину.

Гермиона внимательно на него посмотрела.

– Хабчи, помнишь, мы говорили, что ты в силах сделать своего хозяина счастливым?

– Конечно, мисс Гермиона. Хабчи благодарить за такие слова.

– А что бы ты сказал, если бы у тебя была возможность сделать счастливыми много волшебников?

Эльф вытаращил глаза и вздрогнул:

– Хабчи в силах?.. много?..

Гермиона улыбнулась.

– Понимаешь, Хабчи, есть такие семьи волшебников, что не могут позволить себе взять домовика на постоянную работу, но например, когда у них случаются свадьбы или другие празднества, помощь умелого помощника им бы не помешала. То есть за одну неделю ты мог бы помочь двум, трем, может быть, и пяти волшебникам!

Компания по уборке, штат которой состоял бы из домовых эльфов, была мечтой Гермионы. Начать воспринимать уборку как работу, постепенно отдалиться от слов «хозяин» и «слуга» – это был бы для эльфов первый шаг к тому, чтобы они смогли стать полноценными членами общества. Ей вообще казалось, что в некоторых семьях, особенно чистокровных, не мешало бы и самим себе готовить, прибираться и заниматься бытом. Если бы домовики только избавились от этого чрезмерного желания прислуживать... Ведь раболепие же смогла она как-то из них вытрясти? Вспомнить Дилли – да она настоящая дама, которая не позволит с собой неуважительно обращаться!

Но видимо, не зря домовые эльфы называются домовыми. Гермиона начинала этот разговор с каждым эльфом, что проходил через ее кабинет в течение последних двух лет, но на все свои доводы она получала в ответ именно такой взгляд, как у Хабчи, – виноватый и испуганный.

– Мисс, но где же дом Хабчи? Кто будет его хозяин?

– Но ведь ты свободный эльф, Хабчи. Зачем тебе хозяин?

Тот покачал головой.

– Хабчи хотеть иметь один дом всю жизнь – дом своего волшебника. Наша магия нам велит так.

* * *

Пока Гермиона пыталась приготовить неприхотливое рагу к приходу Гарри, она думала о том, что же велит ей ее собственная магия. Или той попросту наплевать? И почему она вслед за Хабчи рассуждает так, как будто магия – это нечто разумное? Ведь это просто свойство, характеристика. Как умение видеть, как рыжий цвет волос, как короткие ноги.

Да, пожалуй, довольно полезное свойство, которое дает большое преимущество перед его отсутствием. Хотя, если уж совсем честно, то какое?

Магловские технологии развиваются значительно быстрее создания новых заклинаний. Она сама пользуется ими с удовольствием. Мир маглов стремителен, а волшебники во многом застряли в средневековье.

Маглы заменили хаос чуда своей наукой, и потому они, к примеру, могут быстро перемещаться на большие расстояния – ну да, до аппарации далеко, но это вопрос времени. И их медицина весьма и весьма развита, учитывая, сколь многим им приходится болеть. Да, волшебники не болеют магловскими болезнями, защищены от несчастных случаев, но если бы пришлось сравнивать статистику смертности от рака или от драконьей оспы, она не уверена, что последняя была бы ниже.

Что же до «волшебности», то тут тоже можно было поспорить. Полеты в космос, интернет, кинематограф, литература – разве это не чудо? К слову о последней, Гермиона не так уж часто читала художественную литературу – она предпочитала научные или исторические труды, – но разница была очевидна даже ей. Как будто волшебники меньше мечтали, меньше желали недостижимого, а может, и не имели его вовсе...

В дверь позвонили.

– Гарри!

Они обнялись. Он пах надежностью и пыльными улицами.

– Голодный?

– Съел бы гиппогрифа, – он устало сбросил мантию и с наслаждением растянулся на диване. – Мы только что закончили подчищать тайную нору Долохова, но его там, конечно, не было. Зато Стив схватил одно неприятное проклятие...

– Пойдем на кухню, расскажешь, – упоминание Долохова немного напрягло ее, но она смогла справиться с собой, пока раскладывала еду на тарелки.

Гарри ритуально растрепал челку и жадно набросился на еду.

– Как Джинни? Странно, что она на сборах, не будет же она летать в ее-то положении.

– Конечно, не будет, – подтвердил Гарри, – мы договорились, что это последние. В воскресенье она возвращается, и метлу я забираю, хотя бы до рождения ребенка. На самом деле, – он смущенно на нее посмотрел, – Джинни заставила меня себя отпустить. Я, оказывается, и не знал, на какой сильной ведьме женился. Ее магия – это что-то... – тут он осекся, наткнувшись на ее взгляд. – Ох, прости, Гермиона, я не хотел...

– Ничего страшного, ешь.

Он виновато на нее посмотрел, но продолжил поглощать рагу. Какое-то время они сидели в тишине.

Наконец Гарри доел и довольно потянулся.

– Спасибо, Гермиона. Кричер сегодня как раз в Хогвартсе. Ему, похоже, понравилось проводить разъяснительные беседы с твоими спасенными. Он и деньги, те, что я ему плачу, тратит на одежду для них.

Гермиона нахмурилась.

– Но Гарри!..

Тот строго на нее посмотрел.

– Я плачу ему деньги не затем, чтобы контролировать, куда он их тратит. Это его личное дело.

– Молчу-молчу, – кисло ответила она.

– Кстати, о личных делах. Сегодня я пришел к тебе не просто так, а чтобы...

– ...съесть мой ужин и растоптать дело моей жизни.

– Поговорить кое о чем, – Гарри усмехнулся. – Ха, ну и ужин тоже, конечно.

Гермиона вздохнула. Она понимала, о чем пойдет речь, Гарри не отступит.

– Возьмем по бутылочке сливочного пива и в библиотеку?

* * *

Гермиона залезла с ногами в любимое кресло, отхлебнула напиток и мрачно уставилась на своего друга.

– Ну и?..

Гарри молча глядел на нее исподлобья, но потом словно бы что-то для себя решил и начал:

– Гермиона, когда ты последний раз общалась с Роном?

Она знала, какова будет тема их разговора, но все равно с досадой вздохнула.

– Полагаю, что на годовщине победы, а что?

– О, ну если поздороваться и сбежать – значит общаться...

– Гарри, это не...

– Он говорил, что писал тебе много раз, но ты его игнорируешь.

Гермиона поджала губы и приняла равнодушный вид. Она не будет злиться.

– Да, я его игнорирую.

– Но почему?

– М-м-м, дай-ка подумать, – она притворно задумалась, – может быть потому, что через полтора месяца после нашего первого, чтоб его, поцелуя он нашел себе другую?

Не злиться не получалось.

– Он расстался с Лавандой год назад, я тысячу раз говорил тебе.

Неужели это объяснение перестало прокатывать?

– Ох, бедный Ронни, устал от стейков с кровью?

Гарри неверяще смотрел на подругу.

– Гермиона, ты не можешь быть такой жестокой.

– Могу. Это он тебя послал?

– Нет. Нет, Гермиона, – сказал он убедительно, когда та недоверчиво хмыкнула, – ты знаешь, что в школе я не вмешивался в ваши отношения. Мне, собственно, было несколько не до вас... Но сейчас мы живем в мирное время, и мне грустно оттого, что два моих лучших друга любят друг друга, но при этом страдают!

К концу своей фразы он повысил голос.

– Я не...

– Да ладно, я знаю тебя как облупленную. Стала бы ты так остро реагировать, если б не любила.

Гермиона внезапно почувствовала, что очень устала. Снейп, Хабчи, теперь еще этот сводник...

– Послушай, Гарри...

– Ты могла хотя бы сказать ему!.. Сказать, что ты скоро... – он замолчал и уставился в пол.

Она грустно посмотрела на него.

– Я не могу. Гарри, может, с твоей стороны это и выглядит, что я якобы не могу простить ему Лаванду и поэтому мучаю. Но это далеко не так. Ты сказал, что знаешь меня как облупленную, но я знаю Рона гораздо, гораздо лучше. Он всегда был мне... понятен. И я делаю это ради него.

– Каким же это образом?

Она откинулась в кресле, накрутила на палец прядь волос и задумалась. Не знаешь, что сказать, – говори правду.

– Может быть, ты не заметил, но я сама подтолкнула его к Лаванде.

– Что?! – он изумленно уставился на нее своими зелеными глазами.

Гермиона слегка улыбнулась. Тут стоит сказать, что и спасла Лаванду тоже она, когда успела откинуть Фенрира заклинанием от полумертвой девушки перед его последним, роковым, укусом. Ну, еще Трелони помогла – попала своим хрустальным шаром ему прямо по маковке. Лаванда тогда чудом осталась жива, и уж конечно – осталась калекой. Обезображенное навсегда лицо, плохо работающая левая рука, острая любовь к плохо прожаренному мясу – мало что снаружи осталось от кокетливой блондиночки с розовыми бантиками.

– Ты ведь помнишь, ему было хуже, чем всем нам, – из-за Фреда. Он до этого никого не терял и оказался к этому так же не подготовлен, как и к тому, чтобы жить в палатке, питаясь ягодами. Да и как можно подготовиться к смерти... Нам всем было тогда непросто, что уж говорить... Тонкс, Люпин... Но ему было особенно плохо.

Гермиона отхлебнула еще сливочного пива и продолжила.

– А я очень неплохо держалась сначала, помнишь? Организовывала завтраки, камни ворочала, за ранеными ухаживала. А потом, ну, осознала, какой мне подарочек достался, – она горько усмехнулась. – А Рону нужна была сильная я. Чтобы было в кого плакать и кому гладить по голове ночами. А я уже не могла быть такой. Мне предстояло решать, что делать со своей жизнью. Конечно, сначала я еще надеялась на удачный исход. Книжки читала... А пока меня не было, Рону все равно же нужна была помощь. Поэтому я подумала, что он почувствует себя лучше, если за кем-нибудь поухаживает, почувствует себя нужным. Ну и привела его к Лаванде...

– Ты так быстро все поняла про свою магию?

Гермиона покачала головой.

– Нет, что ты. Я ведь упорная, забыл? Но когда я поняла, что ничего уже не будет как прежде, мне оставалось лишь слегка отдалиться, Лаванда одну и ту же ошибку дважды повторять не стала, – еще одна горькая усмешка, – ну я и решила, что все к лучшему. Уверена, у них было все хорошо, пока она не оправилась, не овладела в совершенстве косметическими чарами и не устроилась в «Ведьмополитен».

Гарри был хмур и задумчив.

– То есть ты на него не злишься?

– Нет. Злилась я, когда он бросил нас в лесу в палатке. О-о-о, как я злилась. А тогда... Нет. Я не мнительная. Каждый тогда пытался выжить, точнее сказать, выжить из себя войну. Кстати, я видела Рона сегодня у Джорджа, – она вопросительно посмотрела на Гарри.

Тот улыбнулся.

– Рон ушел из аврората.

Ого, вот этого она не ожидала.

– Да, похоже, это его способ избавиться от войны в себе. Он ведь и в Хогвартс на последний курс пошел за мной, и в школу авроров по инерции. Я рад, что он наконец-то выбрал свой путь.

Гермиона недоверчиво сощурилась.

– У него, конечно, довольно приличное чувство юмора, но остроумные розыгрыши никогда не были сильной стороной Рона.

– Зато были шахматы. Он проявил себя как отличный стратег в аврорате, а у Джорджа он занимается продвижением бизнеса, заключением договоров, поставками... В общем, всем тем, чем...

– ...чем занимался Фред.

– Именно. А Джорджу всегда больше нравилось просто придумывать шутки. Кстати, видела его новые изобретения для малышей? Жду не дождусь показать Тедди!

– Да уж, и видела, и на себе испытала...

Они помолчали. Тишина была уютной и располагающей.

– Слушай, – внезапно сказал Гарри,– но почему ты сейчас не скажешь ему правду?

– Чтоб он сменил одну калеку на другую?

– Да ну, какая же ты калека...

Гермиона закрыла глаза.

– Какая-какая... Похуже уж, чем Лаванда. Ты ведь знаешь – он хочет семью, он не создан жить вдвоем в пустом доме и возвращаться с работы в тишину. Я уверена, что Лаванду спасло только ее «Я не собираюсь портить фигуру до двадцати пяти», – Гарри сморщился на ее писклявую пародию.

– Ты не хочешь детей?

Гермиона закрыла лицо руками.

– Не знаю. Наверно, хочу. Но в любом случае – не могу. Что если они будут такими же, как скоро стану я? Рон не заслужил такого.

– Но Люпин и Тонкс... Знаешь, Дамблдор говорил...

Вот не стоило упоминать его. Не стоило!

– Ах, Дамблдор говорил... Он много чего говорил, да что-то мало по делу. Говори он чуть больше, кто знает, может быть, у кого-то жизнь была бы чуть проще, например, у меня, или у профессора Снейпа... А еще, может быть, кто-то и остался бы в живых. Например, Сириус.

– Не смей, Гермиона, – Гарри был в ярости. – Ты знаешь, что я простил Дамблдора! И профессор Снейп его простил! Если бы не его план, не его видение, – мы бы здесь с тобой не сидели.

Они сердито глядели друг на друга, как вдруг в глазах Гарри забрезжило понимание.

– Да ты же не веришь.

– Во что? – сквозь зубы.

– В свое общество сквибов. Носишься с ними, Скитер хвалебные статейки строчит под твою дудку, а ты не веришь в то, что делаешь. Они для тебя по-прежнему – периферия. Играешь с ними в заботливую мамочку... А я-то так тобой гордился. Восхищался, как ты справляешься...

Гермиона побледнела. Ее начало немного трясти.

– Знаешь, Гарри, по-моему наш дружеский вечер подошел к концу. Уходи.

Он медленно встал и как-то виновато и одновременно недовольно двинулся к выходу из библиотеки. У двери обернулся:

– Прости, Гермиона. Я по-прежнему твой друг.

– Да. Иди.

Гарри вздохнул и вышел из комнаты, а затем и из дома. А Гермиона – из себя.

Глава 5

Это странно, что холод снаружи умеет уменьшать холод внутри. Гермиона стояла перед открытым окном и восхитительно мерзла. Июньские ночи еще не были теплыми, к тому же пошел дождь. Холод пробирал до костей и, похоже, до души, потому что отвлекал от того, что в ней происходило.

Гарри был прав – про нее. Конечно, прав. Но если признаться в этом самой себе, как же потом заниматься своим выживанием? Иллюзии держали ее на плаву долгих пять лет. Возможно, иногда ощущение правды прорывалось, но неугодные мысли довольно легко затолкнуть подальше и убедить себя, что ты просто смотришь на мир позитивно.

Она помогала сквибам как волшебница, у которой куча магии, но которая достаточно сердобольна и полна жажды справедливости, чтобы тратить свое время и энергию на неполноценных людей, не слишком разумных магических существ. Она же была почти как ее тетя, верно?

Тетя Гермионы – Джулия – была довольно состоятельной женщиной. И сутью ее жизни была благотворительность. Она финансировала центры гуманитарной помощи для голодающих детей Африки, чистила клетки собачьих питомников, всегда останавливалась около нищих, спрашивала, что им нужно из еды, и бежала в ближайший супермаркет, а если очень торопилась – просто подавала крупную сумму денег. Гермиона помнила ее именно такой – и не могла вспомнить о ней больше ничего. Она постоянно жила чьей-то чужой жизнью, и казалось, это было удобно.

В детстве Джулия вызывала восхищение у Гермионы. Ее родители тоже помогали людям – мама избавляла их от кариеса, а отец исправлял улыбки. Но у каждого были увлечения помимо работы, которые не приносили пользы, а доставляли удовольствие. У ее тети увлечений не было. Гермиона думала, как же это сильно и благородно – не иметь ничего своего.

Похоже, в последние годы она подсознательно пыталась примерить такую модель поведения и срастись с ней. Но непременными спутниками Гермионы были абсолютное одиночество, нежелание принимать себя и отсутствие рассуждений о собственных желаниях. Подобная жертвенность во чье-то благо была недоступна Гермионе из-за встроенной рациональности. Из-за этого она часто чувствовала фальшь в собственных фразах, а следом и ощущение ненастоящести своих действий.

А еще, безусловно, тетя Джулия, будь она сама африканским ребенком, не смогла бы накормить других, будь она бездомной – не смогла отыскать кому-то дом, будь она нищей – не сняла бы с себя пальто в минус десять, чтобы укрыть безработного беженца. Почему же Гермиона решила, что способна курировать общество сквибов? Вправе снисходительно и умудренно разговаривать с ними?

Не потому ли, что она не может признать, кем она вот-вот станет?

Основательно замерзнув, Гермиона закрыла окно, неторопливо переоделась и забралась в кровать. Мысли метались и перекручивались, и пара часов беспокойного сна не принесла свежего взгляда на происходящее.

Похоже, она не в состоянии довести свое дело до конца. Гриффиндорская храбрость растворилась в безжалостном здравом смысле и инстинкте самосохранения. А инстинкт отчаянно запрещал бросать себя в неизведанную пропасть, лучше уж из последних сил держаться за обрыв и не смотреть, не смотреть вниз.

* * *

День прошел как в тумане. Кажется, она что-то читала, пропуская целые абзацы, кажется, готовила какой-то обед – вкус не запомнился, но голод не ощущался. Озорным заклинанием она перекрасила мебель на кухне – из бежевой та стала ярко-желтой. Гермиона как раз думала, не сделать ли стулья синими, как раздался звонок в дверь. Она вздрогнула.

На пороге стоял Снейп, недовольный и мрачный.

– Ваша улица кишит маглами, мисс Грейнджер. Я бы предпочел координаты для аппарации, но у вас, видимо, с ними проблемы.

Гермиона молча на него смотрела.

– Ну, впустите на порог, или мы будем разговаривать на глазах у этой толпы? – он неопределенно махнул рукой на одинокий силуэт вдалеке.

Гермиона не двинулась с места.

– Мисс Грейнджер? Я начинаю терять терпение.

– Рита Скитер – незарегистрированный анимаг, она принимает форму жука. Мне от вас ничего не нужно, больше не приходите, – и дверь перед носом озадаченного Снейпа захлопнулась.

Гермиона прижалась лбом к косяку и внезапно почувствовала себя очень жалко. Как она вообще решила, что способна на такое? И вообще. К горлу подступили слезы.

Снова раздался звонок в дверь. Гермиона яростно ее распахнула и, утирая слезы рукой, уставилась на Снейпа.

Тот сурово ее оглядел и раскрыл рот, чтобы явно сказать какую-то гадость, поэтому Гермиона опередила его:

– Я же сказала, убирайтесь! Вы свободны от договора, ничего не надо! Вы получили, что хотели, считайте это моим актом альтруизма! – она зло расхохоталась и снова захлопнула дверь, наложив мощное заглушающее, запирающее и хотела еще добавить такое, что поливало бы водой любого, кто посмеет нажать на кнопку звонка, но на это ее уже не хватило.

Реветь было приятно.

* * *

Начинать новую жизнь в понедельник – это всегда бесперспективно. Кто хочет, тот не будет ждать красивой даты или обнуления цикла. Кто хочет – тот делает. Поэтому то, что сегодня был понедельник, Гермиона считала совпадением.

Жизнь шла своим чередом. Она улыбнулась Карле, уже изучающей как будто самопополняющуюся стопку корреспонденции, и прошла в свой кабинетик. Сегодня будет спокойный, размеренный, обычный день. Она разберет наконец просьбы гоблинов и придумает, что с ними делать. Думать, анализировать – это всегда получалось у нее очень хорошо. Это вам не глупые помахивания волшебной палочкой, как говорил Снейп.

Кстати, о Снейпе. Наверно, стоит послать записку с извинениями, все-таки она довольно грубо повела себя вчера. Но лучше сделать это через пару дней, вдруг он еще злится.

А гоблинам можно позволить выбрать представителя и участвовать в принятии законов. Все равно его мнение окажется в меньшинстве, но это будет справедливо. Надо бы просчитать возможные последствия...

Вынырнула из размышлений Гермиона от стука в дверь и робко заглянувшей в нее Карлы.

– Мисс Грейнджер, у вас нет планов на обед? Я бы хотела обсудить кое-что.

Гермиона удивленно взглянула на женщину. Карла была очень молчаливой, и вытягивать слова из нее приходилось с трудом, а тут она сама жаждет общения.

– Конечно, Карла. Давай пообедаем вместе.

– Где бы вы предпочли?

Она задумалась. В конце концов, не пропадать же месту.

– Знаешь, недалеко от входа в Министерство открылся магловский ресторан. Может быть, там?

* * *

Ресторан назывался «Круглый стол», и все столы там были действительно круглыми. Гермиона с Карлой разместились в дальнем закругленном углу и сделали заказ.

Карла тут же стушевалась.

– Ну же, Карла, ты можешь сказать мне что угодно. И я уже давно говорила – давай на ты.

Это не очень помогло.

– Не понравится вам то, что я хочу сказать.

– Серьезно, Карла. Я же не кусаюсь.

Карла вздохнула, но взглянула прямо.

– Я думаю, вам не нужно затевать это дело с эльфийской компанией по уборке.

Гермиона опешила.

– Эм, мне казалось, ты поддерживала меня, – она задумалась, – или ты просто молчаливо не одобряла? Может быть, ты считаешь, что эльфов нужно оставить в тех ужасающих условиях, в которых они находятся испокон веков?

– Мисс Грейнджер, вы сейчас давите на меня, – было видно, что Карла чувствует себя неуверенно, но продолжает стоять на своем. – Поверьте, я очень счастлива работать с вами, и то, что вы сделали для эльфов, – это воистину благое дело. Но...

– И все-таки есть но?

– Вы пытаетесь сделать из домовых эльфов людей.

– Что ты имеешь в виду? Конечно, я добиваюсь, чтобы у эльфов хотя бы в чем-то были такие же права, как и у волшебников. Как и у всех разумных существ.

Карла помолчала.

– Иметь права, как у человека, – не то же самое, что им быть. Природа волшебника отличается от природы эльфа. Их магии различны.

– Хорошо, то есть ты поддерживаешь меня в том, чтобы эльфы получали плату за свой труд – за уборку – у одного хозяина, но при этом считаешь, что работать в компании, где они будут убираться не в одном доме, а во многих – плохо? Я не понимаю.

– Мисс Грейнджер, я знаю, что вы выросли среди маглов. Были ли вы в хорошей семье, имеющей эльфа? Где хозяева не жестоки, не бездушны, где эльфы растят их детей с самого рождения?

Малфои и Крауч не в счет, директора школы вряд ли можно считать единоличным хозяином всех хогвартских эльфов, и хотя Кричер сейчас обожает Гарри, вряд ли это подходящий пример.

– Пожалуй, нет. Это очень распространенное явление – когда эльф обречен на рабский труд, когда с его мнением не считаются и заставляют себя наказывать, когда...

– А я выросла именно в такой семье, – перебила Карла, стиснув пальцы.

– У тебя был эльф? – удивленно спросила Гермиона. Они никогда не говорили о семье Карлы.

– Моя мама-магла умерла во время родов, а отец-волшебник оказался не готов к такой ответственности, а потому я выросла у его мамы. Бабушка не отреклась от меня, даже когда узнала, что я никогда не смогу колдовать. Но она была уже старая, а потому перепоручила меня Пирви – своему домовому эльфу, которая меня и воспитала. Пирви была членом семьи, и именно ее любовь помогла мне не сломаться, не возненавидеть мир, а научиться жить такой, какая я есть. И мой случай – не единственный, очень многие волшебники любят своих эльфов и имеют с ними особенную связь. Эльф – это член семьи, вот что я хочу сказать. Когда тот, с кем ты живешь, обижает тебя – надо уходить, как бы тяжело ни было, поэтому я восхищаюсь вами, что вы подарили такую возможность для эльфов. Но лишать их надежды найти хороший дом, чтобы осесть в нем, – это тоже жестоко.

Гермиона задумалась.

– А как же Хогвартс? В школе много эльфов, и не похоже, чтобы они были несчастны.

– В Хогвартс приходят эльфы, освобожденные своими хозяевами. Потому что бездельничать – невыносимо для домовиков. К тому же они любят детей. Но лучше всего для эльфа – жить в семье.

– Ты хочешь сказать, что непостоянный хозяин для эльфа – это плохо? Почему бы эльфам тогда не жить в отдельных домах, без волшебников?

Карла ужаснулась.

– Что вы, мисс Грейнджер! Эльфы не люди, говорю же вам. Им нужен дом, а дом – это волшебник. Представьте, что вы меняете домашнего питомца каждую неделю, или мужа!

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Эльфы столько лет жили, прислуживая волшебникам, что им может казаться, что таков порядок вещей. Но в магловском мире можно найти множество примеров, что нужно совсем немного времени, чтобы начать пользоваться своими правами так, будто это было всегда. Темнокожие люди были точно такими же рабами, как эльфы, – но сейчас они имеют право и на работу, и на образование, и ничем не отличаются от белых. Женщины еще в прошлом столетии не могли рассчитывать на приличные профессии. Так и эльфы – их рабство придумано ленивыми властолюбивыми волшебниками, которые считают себя лучше других существ.