Текст книги "Украденные мечты (СИ)"

Автор книги: КапризноеЧудо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Ева отчаянно тряхнула головой, желая таким образом прогнать навязчивые образы. Хватит думать о том, чего ей всё равно никогда не узнать. Марк чётко и ясно дал ей понять, что никого не пускает в своё личное пространство, а стать для него избранной Ева уже не надеялась. Она просто хотела общаться с ним, видеть его, читать его новые работы. Этого, как теперь казалось миссис Блэйк, было бы для неё вполне достаточно. И хотя она по-прежнему понимала, что её чувства к Марку были вовсе не дружеской симпатией или обычным интересом к творческой личности, свою влюблённость в Льюиса она решила оставить лишь для самой себя. Ева больше не боялась безответной любви, и её совсем не пугало одиночество. Порой ей казалось, что её любви хватит на двоих, вот только предлагать эту любовь Марку она больше не хотела. Напротив, Блэйк желала, чтобы тот постепенно забыл об истинных причинах её желания общаться с ним, воспринимая её просто как хорошую знакомую, а также поклонницу его таланта.

Наскоро причесав растрёпанные волосы, а также переодевшись в свежую одежду, Ева всё же решилась выйти из спальни. В гостиной было тихо, а сидевшая на диване Джина что-то внимательно читала в своём планшете, не сразу заметив появившуюся перед ней дочь.

– Ева? – поспешно отбросив в сторону гаджет, миссис Сандерс попыталась улыбнуться, – Хочешь позавтракать? Я недавно пожарила твои любимые блинчики… Помнишь, как в детстве? Ты обожала мои блинчики…

– Конечно, – неожиданно для самой себя, Ева начала улыбаться, – с черничным джемом…

– Я купила его. Знала, что ты захочешь. Ну пойдём! Тебе необходимо позавтракать. Но для начала выпей хотя бы чашку травяного чая. Тебе это необходимо, Ева.

Та лишь кивнула, отчего-то не испытывая желания спорить с матерью. В данный момент Ева чувствовала себя разбитой, а её моральные силы были на исходе. Хотелось просто покоя, тепла и уюта. Как в детстве, когда мать также пекла ей любимые блинчики…

Аромат выпечки и чая со вкусом мяты и мелиссы позволили Еве окончательно расслабиться, ведь впервые за последнее время Блэйк получала удовольствие от приёма пищи. Блинчики были тонкие, золотисто-румяные, с привкусом корицы, и они буквально таяли во рту, заставляя её наслаждаться каждой минутой этого завтрака. Неожиданно Ева перевела взгляд на сидевшую напротив неё Джину, которая изо всех сил пыталась улыбаться, наблюдая за дочерью. Однако в её выразительных, ярко-зелёных глазах Ева по-прежнему уловила грусть.

– Ричард звонил мне сегодня утром, – осторожно начала миссис Сандерс, подливая дочери ещё немного чая, – он переживает за тебя. И ещё он хочет увидеться с тобой, Ева…

– Зачем? – недовольно нахмурившись, Ева мгновенно откинула в сторону надкусанный блинчик, – Поговорить о разводе?

– Прекрати, дорогая… Вы не должны разводиться. Ричард очень за тебя переживает. И ещё он любит тебя, а потому ни за что не бросит, особенно сейчас…

– Сейчас? А что сейчас происходит, мам? – у Евы неожиданно пропал аппетит, – Только не начинай всё ту же песню о моих головных болях, о том, что я должна пойти ко врачу… Надоело. Да и потом, к вашему с Ричардом сведению, мои головные боли уже прошли. Они перестали меня беспокоить.

– Это хорошо, – всё также натянуто улыбнулась ей мать, – значит, всё дело было в тех таблетках. Всё же не зря я их выбросила.

– Зря! А знаешь почему? – Блэйк неожиданно начала заводиться, – Потому, что это вообще не твоё дело! Я давно уже взрослая женщина, и потому сама решаю, какие таблетки мне принимать. А тебя я даже не приглашала. Мне не нужна ничья жалость, мамочка. Ни твоя, ни Ричарда.

– Ева, я прошу тебя…

– О чём ты меня просишь, мама? – она резко вскочила из-за стола, чувствуя, как те самые блинчики, которыми она ещё недавно искренне наслаждалась, теперь вставали ей поперёк горла, вызывая тошноту. – Хватит говорить намёками! Давай уже, скажи мне в лицо всё то, что ты думаешь обо мне. Что я веду себя, как последняя идиотка, отказываясь от замечательного Ричарда ради какого-то писателя из парка! Ведь ты уже знаешь о Марке, не так ли? Знаешь?!

– О Марке? – лицо Джины заметно побледнело, – Значит, Марк… Опять этот Марк…

– Опять? – Ева подошла ближе к перепуганной женщине, – Что ты хочешь этим сказать, мама? Отвечай!

– Успокойся, Ева… Прошу, не надо так…

– Говори! Почему ты сказала «опять»? Ответь!

– Всё началось в детстве, Ева. Много лет назад. Ты уже тогда говорила о каком-то Марке, которого называла своим другом. Вот только никто из нас его так никогда и не увидел. Никто, кроме тебя…

– Не может быть… Нет! Этого не может быть! – Ева попятилась назад, а перед её глазами одно за другим появлялись неизвестно откуда взявшиеся воспоминания из детства.

…Ей двенадцать лет, и она в каком-то другом парке, куда пришла со своей няней – темнокожей пуэрториканкой Авророй, которая просит девочку не уходить далеко от скамейки. Затем Аврора устало опускается на скамейку, а сама Ева бежит к игровой площадке, совершенно не обращая внимание на толпу детей, резвившихся возле неё. Всё её внимание устремлено лишь на сероглазого светловолосого мальчишку, стоявшего чуть поодаль, в гордом одиночестве. Она видит его бледное, худощавое лицо, покрытое едва заметной россыпью веснушек, ловя на себе не по возрасту серьёзный взгляд своего друга.

– Марк? – Ева немного смущается, однако вовремя преодолевает внутреннее волнение. – Пойдём, я познакомлю тебя с Авророй, моей нянькой. Ну идём, прошу тебя! А то я уже обещала ей! Сказала, что вы сегодня познакомитесь.

– Что? Ты хочешь познакомить меня со своей нянькой? – светловолосый мальчуган недовольно морщит свой веснушчатый нос. – Но я не хочу ни с кем знакомиться, говорил же тебе.

– Почему? Ты же мой самый лучший друг!

– Не хочу и всё. Пойдём лучше погуляем. А я тебе расскажу одну историю…

В ответ Ева кивает, сгорая от нетерпения послушать рассказ Марка. Ведь он такой фантазёр! Всегда рассказывает ей что-то интересное. А ещё говорит, что когда вырастет, то будет писать настоящие романы, которые будут издавать. Но всё же немного обидно, что её друг не хочет познакомиться с Авророй. Да и сама нянька довольно странно относится к желанию Евы познакомить их с Марком. Только молча улыбается и всё. А иногда советует Еве поиграть с другими ребятами. Да вот только не интересно ей с другими! Только Марк ей нужен, только с ним ей хочется болтать, гулять, играть. Но самое главное – слушать его удивительные истории, которые тот постоянно сочиняет. Нет, с другими такого не будет, это она точно знает…

Отвернувшись от матери, Ева молча стояла, устремив взгляд в одну точку. Всё тело молодой женщины колотила мелкая дрожь. Ей было страшно.

– Марк… – прошептала она, – что же произошло тогда? Почему я видела его на камнях, мёртвым? Ведь это произошло вовсе не в прошлой жизни… Я на самом деле убила Марка. Или пыталась его убить.

– Нет, Ева, прекрати! – в голосе подошедшей к дочери Джины послышалось отчаяние. – Умоляю, забудь об этом. Ведь один раз уже получилось. Ты почти забыла об этом. Почти…

Блэйк снова прикрыла глаза. Опять тот же берег с крутым обрывом, а чуть поодаль – дикий пляж с крупной галькой и скалами. Различие было лишь в том, что на сей раз солнце не успело зайти за горизонт, а потому небо было красновато-малиновым, с небольшими сизыми облаками, разбросанными повсюду. Спокойная гладь океана (сейчас Ева была готова покляться, что это был именно океан!) выглядела почти такой же, как небо – ярко-алой, с небольшими вкраплениями тёмных оттенков. И рядом с ней, Евой, стоял всё тот же светловолосый парень с веснушками на лице. Только выглядел он чуть взрослее, а его взгляд стал ещё более серьёзным.

– Почему ты приехал за нами, в Калифорнию? – спрашивает девочка, глядя на своего лучшего друга. – Или ты тоже тут отдыхаешь с родителями?

– Вполне возможно. Но какая разница, зачем. Важно, что я с тобой, Ева.

– Я хочу знать о тебе всё, Марк. А ты… Ты даже не хочешь познакомить меня с родителями. И с моей семьёй тоже не хочешь встречаться. Почему такое происходит? Мои мама и папа уже не верят мне, утверждая, что я тебя придумала. Ты понимаешь это, Марк?

– Понимаю, – серые глаза кажутся стальными, а голос парня звучит непривычно холодно, – но я же просил тебя, Ева… Ты забыла наш уговор? Забыла, что никто не должен знать обо мне и наших встречах?

Тяжело вздыхая, она смотрит на него, пытаясь понять причины его недовольства. Разумеется, Ева всё помнит. Его условие о том, что она не должна никому говорить об их дружбе, а если вдруг проговорится, то их общение прекратится навсегда. Марк повторял ей это при каждой встрече, словно ставя ультиматум и напоминая о том, что их отношения под угрозой. Но почему никогда не объяснял причин? Девочка вздыхает, переводя взгляд на океан. Всматривается в линию горизонта, словно пытаясь найти ответы, и что самое главное – понять логику своего друга. Но ответов не было, а поведение Марка со стороны выглядит действительно странным.

– Ты бросишь меня? – голос Евы дрожит. – Уйдёшь и забудешь о нашей дружбе? Но ты же обещал, что мы всегда будем вместе… Что ты напишешь роман про нас с тобой, что…

– Ты тоже обещала, Ева. Но не сдержала обещание. Тебе самой наплевать на нашу дружбу. Ты совсем ей не дорожишь!

Его слова – такие жёсткие, резкие, колючие – делают Еве больно. В этот момент ей хочется заплакать, умоляя Марка остаться с ней, несмотря ни на что. Ведь они дали друг другу клятвы! Он забыл об этом? Так боится её родителей, что готов забыть обо всём, что обещал? Но ведь это глупо. Нелогично. Неправильно. Несправедливо.

– Ты на самом деле уйдёшь? – девочка чувствует, как её сердце обжигает сильная обида, смешанная с разочарованием. – Только из-за того, что я всё рассказала своей семье?!

– У нас был уговор, Ева… А ты его нарушила. Я ухожу. Прости…

Резко открыв глаза, Ева испуганно вздрогнула. Воспоминание обрывалось, словно ускользая в туман забвения. Что же произошло дальше? Почему Марк оказался на камнях, а она все эти годы жила с чувством вины, зная, что была причиной трагической гибели друга?

– Но ведь он жив… – пересохшими от волнения губами прошептала молодая женщина. – Марк жив… Он не погиб. Я не убивала его.

– Конечно, – осторожно приблизившись к ней, произнесла Джина, – ты никого не убивала. Это было только твоей фантазией, Ева.

Однако Блэйк больше не слышала слов матери. С криком раненного зверя она бросилась прочь из столовой, не до конца понимая, что именно происходило в её душе и её сознании. Да и что она вообще знала о себе и своей жизни? Теперь выходило, что очень мало. Как и о жизни Марка, с которым Ева была знакома вовсе не в прошлом воплощении. Их история началась в этой жизни. Только почему Ева ничего не помнила об этом? По какой причине часть её воспоминаний была словно украдена?

– Марк жив, – шептала она, чувствуя, как странная дремота окутывает её, и совсем скоро молодая женщина, так больше ничего и не вспомнив, начала медленно проваливаться в сон…

***

Пробудившись, Ева резко села на кровати, пытаясь вспомнить, почему она уснула в верхней одежде, при этом даже не разобрав постель. За окнами сгущались сумерки, а часы, висевшие напротив её кровати, показывали половину девятого вечера. Она проспала целый день! Ева тяжело вздохнула, пытаясь хоть немного привести себя в порядок. Хотя… Ради кого? Всё равно её увидит только мать. Ева с ненавистью отшвырнула щётку для волос, едва не разбив ей стоявшее на комоде зеркало. Мать! Она что-то подмешала ей в чай! Какое-то снотворное! Так вот почему Ева так неожиданно заснула, быстро отключившись от всего происходившего. Чёрт, а ведь она почти всё вспомнила. Почти! Ева с горечью усмехнулась, вновь схватив в руки массажную щётку.

– Я не могла убить Марка, – твердила она самой себе, с яростью расчёсывая спутавшиеся во сне волосы, – он жив, ведь не могла же я всё это время общаться с призраком? Ведь он публиковался на сайте, а потом… Я платила ему за его работы! Да-да, я же переводила деньги на его банковский счёт!

Ева уже буквально вырывала свои красивые, тёмно-каштановые локоны, однако боли молодая женщина при этом совершенно не ощущала. Её мысли были заняты другим. Через несколько мгновений, снова бросив щётку на комод, она подбежала к телефону, открывая папку СМС-сообщений.

– На ваш счёт поступила сумма… – едва слышно прочитала Ева, вглядываясь в свой гаджет. Не может быть. Этого просто не может быть! Банковский счёт Марка, на который она отправляла ему деньги, на самом деле принадлежал ей, Еве Блэйк! Но Марк… Он всё равно существовал. У неё есть его распечатанные тексты. Есть сообщения на сайте, есть воспоминания об их встречах в парке! Дрожащими от волнения руками, Блэйк включила ноутбук. Вот сайт, на котором публиковался Льюис… Что? Два пароля? Два аккаунта? Не веря собственным глазам, она зашла на сайт под тем ником, который принадлежал Марку. Его тексты всё ещё находились на сайте, но при этом были убраны в черновики. А вот и её сообщения, их личная переписка… Внутри у Евы всё похолодело от ужаса. Что за чертовщина с ней происходила? Ведь если Марк погиб много лет назад по её вине, а сейчас она просто придумала всё это, не в силах забыть смерть лучшего друга, то откуда же взялись эти тексты? Кто писал произведения Марка Льюиса? Она сама?

Ева встрепенулась, услышав шум открывавшейся двери. Подняв взгляд на стоявшего перед ней человека, Блэйк замерла, вновь отказываясь верить увиденному. Ведь перед ней стоял сам Марк.

– Ты? Что ты делаешь в моей квартире? Как… Как ты попал сюда?

– Кажется, ты уже сама знаешь ответ на свой вопрос, Ева. Ведь ты всё видела сама. Счёт в банке, мой аккаунт в твоём ноутбуке… Откуда это? Ответ очевиден. Он всегда был очевиден, Ева.

– Ты умер? – не решаясь подойти к нему ближе, спросила та. – Я убила тебя? И всё это время ты был лишь призраком, которого могла видеть только я? Но… Откуда взялись твои работы? Кто писал те прекрасные вещи, которые ты… то есть я… выкладывала на сайте? Ведь я не могла это написать! Я не умею! Не могу!

– Ты всегда писала, Ева. С самого детства. Сочиняла истории, сказки. Но твои родители не одобряли это, они боялись, что ты можешь потеряться в мире собственных фантазий. И поэтому в твоей жизни появился я…

– Но ведь это ты всегда придумывал разные истории! И рассказывал их мне! Я помню, как мы с тобой гуляли в парке. Мы были друзьями, Марк… А потом что-то произошло. В тот вечер, на отдыхе в Калифорнии. Я убила тебя? Ответь, Марк, умоляю! Скажи правду! Какой бы ужасной не была…

– Да, Ева, – немного помолчав, нерешительно ответил писатель, – ты убила меня. Ты сказала, что если я уйду из твоей жизни, то ты никогда не сможешь жить, как прежде. Умоляла меня остаться. А потом… Потом ты подошла к обрыву и сказала, что бросишься вниз, если мы расстанемся. Что ты не хочешь жить без меня! В тот момент я понял, что лучше было умереть мне, Ева.

– Ты… ты совершил самоубийство из-за меня? Но почему ты просто не мог остаться в моей жизни? Ведь я любила тебя! И до сих пор люблю, Марк! Какого чёрта ты всё разрушил? Зачем?! Ведь мы могли быть счастливы…

– Это счастье всё равно бы закончилось. И рано или поздно я бы исчез из твоей жизни. Твои родители привезли тебя в Калифорнию на лечение, Ева! Они видели, что с тобой творились странные вещи! И потому хотели помочь. Они хотели прогнать меня из твоей головы…

– Что? – от пережитого шока молодая женщина была не в силах произнести ни слова. Она просто смотрела на стоявшего напротив неё Льюиса, чувствуя, как мысль, внезапно озарившая её рассудок, наконец, даёт ответы на все её вопросы. Или почти на все. Впрочем, сейчас для Евы было важно вовсе не это.

– Ты придумала меня, Ева. На самом деле меня никогда не существовало. Ни сейчас, ни много лет назад. Но тогда твоим родителям, а также врачам из Калифорнии удалось победить твои фантазии. И ты забыла обо мне, уничтожив меня в своей голове. Для тебя я умер, погиб тогда, на тех скалах…

– Но… Твои работы… Я не могла это писать… Нет! Я бы помнила об этом!

Он молчал, словно давая ей право самой найти ответ. Вновь открыв ноутбук, Ева начала исследовать содержимое папок, хранившихся на рабочем столе. Внезапно её взгляд упал на папку с названием «ML». Марк Льюис? Ева замерла, не решаясь совершить дальнейшие действия. Она боялась.

– Ты уже близка к ответу на свои вопросы, – она вновь услышала его голос. Спокойный, лишённый каких-либо эмоций, он будто принадлежал вовсе не человеку, а машине, работавшей в её голове. Ева вновь подняла взгляд, не решаясь нажать клавишу Enter и открыть заветную папку.

– Марк? Почему я не вижу тебя? – испуганно оглядываясь по сторонам, Блэйк не могла найти того, кто ещё пару минут назад стоял прямо перед ней. Она больше не видела Льюиса.

– Я снова исчезаю, Ева… – его голос по-прежнему звучал в её голове, – и ты должна принять это. Сейчас я прошу тебя только об одном – не вини себя в моём исчезновении. Ведь у тебя всё будет хорошо! Теперь ты сможешь писать, публиковаться, жить той жизнью, о которой ты всегда мечтала. Ричард никогда не был против твоего увлечения. Напротив, он будет рад, если ты займёшься тем, что действительно тебе интересно. А ещё у тебя есть много поклонников.

– Но… Это же твои поклонники…

– Мои? Меня не существует. Я всего лишь буквы, твой псевдоним. Ведь тебе всегда нравилось имя Марк!

– Конечно, я помню. Но почему Льюис? Чья это фамилия?

– Твоей матери, Ева. Как ты могла забыть о таком? Ведь до замужества с твоим отцом, Фрэнком Сандерсом, твоя мать носила фамилию Льюис.

Потрясённая услышанным, Ева молчала, будто пытаясь осознать всё то, что она недавно узнала. Хотя бы осознать. Принять то, что вся её прежняя жизнь была ложью. Одной большой фантазией, в которой молодая женщина постепенно затерялась сама, так и не найдя другого способа реализовать себя и свои таланты. Ведь когда-то её родители, замечая то, что маленькая Ева чересчур уходит в себя и собственный мирок, запретили дочери заниматься творчеством. Они не считали это увлечение чем-то серьёзным и потому, будучи уверенными в том, что фантазии дочери с возрастом исчезнут, не давали той развиваться в этом направлении. Вымышленный друг по имени Марк стал своеобразным спасением для замкнутой в себе Евы, которая считала, что именно Марк рассказывает ей те истории, выдуманные ею самой. Но потом придуманная личность начала доминировать над настоящей, а фантазии всё сильнее затягивали, отрывая от реального мира. Замечая это, Фрэнк и Джина решились на самые крайние меры – отвезти дочь на лечение в Калифорнию, где жил хороший друг её отца – довольно известный врач-психиатр. Назначенное лечение вскоре дало желаемый результат – Ева перестала говорить о Марке, и вроде бы всё нормализовалась, как в один прекрасный вечер девочка неожиданно сбежала из дома, не оставив родителям даже записки с объяснением своего побега. Ноги сами привели Еву на берег. Туда, где заканчивался город и начинался дикий пляж. Здесь Ева ждала своего друга, который, как она чувствовала, также находился в Калифорнии.

– Не уходи, – шепчет будущая миссис Блэйк, пытаясь схватить друга за руку, – прошу тебя, Марк. Если ты уйдёшь, то я… Я умру. Да, я умру без тебя. Потому, что я… я люблю тебя…

– Прекрати, Ева. Ты не можешь меня любить, – в этот момент её собеседник выглядит испуганным.

– Почему? Ведь мы уже не маленькие. Нам скоро исполнится пятнадцать. Тебе и мне. В один и тот же день…

– Мы не можем больше встречаться, Ева. Прости, но… Твои родители, они… Они этого не допустят.

– Они всё поймут, – захлёбываясь рыданиями, твердит Ева. В этот момент она готова сказать, что угодно. Но только слова всё равно не помогут. Он всё равно уйдёт. Он так решил. И она не сможет этого изменить.

Небо, раскрашенное лучами предзакатного солнца, сейчас кажется ей кровавым. Как и океан, в котором тонет красное, словно пропитанное чей-то кровью, небо. И эта картина манит её, притягивает, словно подсказывая решение проблемы.

– Если ты сейчас уйдёшь, то я прыгну с обрыва, – говорит девочка, без особого страха глядя вниз, на камни, – мне не зачем жить без тебя, Марк.

– Не вздумай, – Марк подходит к ней ближе, – ты должна жить. Это я… Я должен уйти! Ведь это я мешаю тебе! Прощай, Ева! Прощай навсегда.

– Не-е-е-ет! – Ева кричит, не успевая остановить друга, который неожиданно прыгает с обрыва, – Нет, Марк, не-е-ет!

Отчаянный крик Евы буквально разрезает тишину этого тихого летнего вечера…

– Не может быть… – миссис Блэйк смахнула катившиеся по щекам слёзы, – этого не может быть…

Она вновь огляделась по сторонам. Марка нигде не было. Как и не было следов его пребывания в её спальне. Она больше не видела его перед собой и не слышала его голоса. Всё было кончено, только на этот раз навсегда. Ведь всё это время она так стремилась забыть случившиеся в тот вечер, что на долгие годы заблокировала любые воспоминания о своём вымышленном друге. Чувство вины за его смерть вкупе с пережитым шоком заставили Еву отказаться от своей мечты стать писательницей, и потому, каждый раз садясь за написание пришедшего ей на ум сюжета, она не могла даже начать собственную историю. Но мешало ей вовсе не отсутствие таланта. Причины крылись в прошлом, от которого разум Евы всячески пытался отгородиться, блокируя даже малейшие напоминания о Марке и пережитом ею в тот вечер потрясении. Ведь тогда Ева была просто уверена, что её друг погиб, совершив самоубийство по её вине.

Но постепенно желание творить, писать собственные истории, воплощая в жизнь её многочисленные задумки, вновь пробудило в Еве уничтоженное ею же самой альтер-эго. Она писала ночами, не решаясь поделиться с кем-то своим творчеством. Сайт для начинающих писателей совершенно случайно попался на глаза Блэйк, которая поначалу даже не думала о том, что вообще когда-нибудь решится на публикацию. Но в её разуме снова начала побеждать придуманная личность, изначально возродившаяся в ней лишь для создания псевдонима на сайте. Дальше всё решила фантазия Евы. А также её неприязнь к окружавшей её реальности, которую та буквально ненавидела, чувствуя, что рождена для чего-то другого. Постепенно она начала отдаляться от мужа, который становился для неё чужим человеком. Как и друзья, коллеги по работе и прочие люди, с которыми Ева общалась все последние годы. Возвращение к детскому увлечению, а также восторженные отзывы к её работам будто вырвали её из привычной, но уже изрядно осточертевшей ей реальности. Из мира, в котором ей всегда было неуютно. И лишь Марк, вновь воскресший в её голове, мог по-настоящему понять её, стать ей близким человеком. Вот только чувство вины за то происшествие по-прежнему не давала покоя Еве, строя в её разуме всевозможные преграды в отношениях между ней и вновь возродившемся в её голове вымышленным другом.

– Ева? – её мысли неожиданно оборвал негромкий и такой до боли знакомый голос.

Вздрогнув, молодая женщина подняла голову. Ричард. Он стоял перед ней, грустно улыбаясь. Кажется, он всё понимал.

– Ты знал об этом с самого начала? – Ева смотрела ему прямо в глаза, понимая, что впервые за последние месяцы она больше не испытывала никакой неприязни к собственному супругу. Напротив, она сама чувствовала себя виноватой перед ним.

– Да. Твоя мать всё мне рассказала. Давно, ещё до нашей свадьбы…

– И это не остановило тебя от женитьбы на мне? – голос Евы задрожал, а глаза защипали предательские слёзы.

– Нет, Ева. Я слишком любил тебя. И я верил, что вместе мы справимся со всем.

– Прости… – она отвернулась, не в силах больше выносить его взгляда. Слишком сильно давило чувство вины.

– Ты не виновата. На самом деле это была моя вина, Ева. Зная о твоей… ситуации, я должен был больше уделять тебе внимания. Однако мне было проще оправдывать себя усталостью от работы, тем самым отказываясь решать появившуюся проблему. Но я и представить себе не мог, что всё может зайти так далеко.

– Это была я? – ещё одна страшная догадка осенила молодую женщину. – Я ранила тебя?

– Нет, Ева. Это была не ты. Тогда на твоём месте был кто-то другой, захвативший твой рассудок. И ты не хотела убивать меня. В ту ночь ты просто пыталась покончить с собой.

– Но… Почему? Что я тогда говорила?

– Ты говорила о нём, о Марке. Кричала, что ты не хочешь жить, зная, что произошло много лет назад… Мне с трудом удалось успокоить тебя. А потом ты всё забыла. Твой мозг просто удалил эти воспоминания.

Она молча повернула к нему своё бледное, заплаканное лицо. Говорить ей больше не хотелось, ведь всё уже было сказано, а любые оправдания или попытки как-то объяснить происходившее сейчас выглядели бы неуместно. Мужчина подошёл ближе, не решаясь прикоснуться к ней. Лишь мягко улыбнулся, стараясь показать всем своим видом, что плохое осталось позади.

– А я ведь читал твои произведения, – немного помолчав, произнёс Ричард, – мне понравилось. У тебя есть талант, Ева…

– Спасибо, – она неожиданно смутилась от такого необычного для неё комплимента, – раньше я и представить не могла, что однажды услышу нечто подобное…

– Много раз ещё услышишь, – уверенно ответил он, после чего всё-таки обнял молодую женщину, ласково гладя её по волосам. И в этот момент Ева вдруг почувствовала, как ей становится легче. Прикосновения Ричарда успокаивали её, словно вся его любовь передавалась ей вместе с теплом его рук. Боль постепенно притуплялась, уходили в прошлые несбывшиеся надежды, а реальность, окружавшая Еву, больше не вызывала у неё неприязни и отвращения.

– Прости… Я не должна была так вести себя с тобой. Ты… ты не заслужил такого…

– Успокойся, милая. Я давно простил тебя. И… знаешь чего? Давай не будем вспоминать о прошлом. Сейчас нам лучше смотреть в будущее.

В ответ она лишь кивнула, вновь понимая правоту мужа. Прошлое больше не должно разрушать их судьбы, а её фантазии никогда не смогут заменить реальность. И пусть первое время ей будет тяжело, со временем она сможет принять себя и свою настоящую жизнь, не оглядываясь на разбитые иллюзии прошлого. А рядом с ней всегда будет Ричард, в любви которого Ева теперь ни капли не сомневалась.

– Спасибо, – прошептала она, на этот раз сама обнимая супруга, – я попробую. Обещаю тебе. Я исправлю свои ошибки.

– Мы вместе всё исправим, Ева…