Текст книги "Пришелец из Чернобыля (СИ)"
Автор книги: KanEDGY
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Офигеть, как она в момент смогла измениться в лице. А всего-то минуту назад, спутав меня с капралом чуть было не разорвала одним лишь голосом, —*подумал я между делом, но если ее болтовню не прекратить сейчас, она так и продолжит без конца болтать. А мне хотелось бы быстрее начать и закончить с этим живее, чтоб потом не докопались, что же это со мной не так. А то мало ли…
– …а то сожжешь все мои записи и наработки! А он мне…
– Кхм, Я конечно извиняюсь, что перебил и все такое, но меня этот енот, прости за выражение, успел отправить к тебе. По поводу психопортрета. Типа это мое наказание.
– Ха-ха-ха! Тоже мне наказание нашел! Не бери в голову. Считай, что просто проведем пару часов за игрой разума.
– Спасибо. Но я смотрю, ты сейчас занята?
– О, нет, нет! Ты Как раз вовремя пришел! Моблит, все. Можешь идти. Дальше я сама. Спасибо.
Из-за стола позади нее встал мужщина. Осторожные движения, прямая осанка, одетый аккуратно, я бы даже осмелился сказать, с иголочки. Вежливо поклонившись, он надел на себя плащ Разведкорпуса с гербом из двух крыльев, взял стопку бумаг и пошел куда то вглубь кабинета, откуда его было не видать среди всего этого хлама. Я немым вопросом указал на него, на что Ханджи ответила:
– Он уже в курсе. Не переживай, ему можно верить. И что куда важнее, он неболтлив. Так что не переживай по поводу своей легенды.
– Хорошо.Надеюсь МРТ делать не нужно?
– МРТ? Звучит интересно, чтобы это не означало, честно скажу, сама бы очень хотела попробовать, но пока обойдёмся рядом вопросиков.
– А что за вопросы?
– А такие – я задаю тебе вопрос, а ты, не раздумывая, на них отвечаешь. Понятно?
– Да, понятно.
– Только учти: я тебе не дам времени обдумать в голове ответ. Отвечаешь быстро. Понял меня?
– Ладно. Начнем.
– Начнем, но ты хотя бы приляг здесь, – предложила мне Ханджи, сбросив с дивана, что там было и выбила из подушки пыль, и я опять чихнул.
– Ой, прости, – захихикала Ханджи.
– Ничего, – ответил я, выхватив у нее подушку и прилег.
Подождав меня, она начала:
– Начнем: Что для тебя есть жизнь?
—*Путь, что оборвется рано или поздно, но не знаешь когда именно.
– Хорошо. Боишься ли смерти?
– Бояться ее глупо, смерть повсюду, от неё не сбежишь.
– Хорошо. В какие моменты ты ощущаешь страх?”
– Когда я чего-то не понимаю, и это не поддается объяснению.
– Понимаю. Но бояться не стоит, наоборот надо воодушевляться перед неизаеданным. Оно такое…
– Ханджи. Не отвлекайся, пожалуйста.
– А, точно. Что для тебя любовь?
– Любовь? Нет, не слышал.
– В смысле? У тебя что нет подружки?
– Увы, нет и не было. Как-то плохо складываются отношения, когда смерть за тобой бежит.
– Получается, ты девственник?
– Увы. Я в этом совсем уж дебилоид.
– Ммм… – с явным сожалением протянула Ханджи, – ладно. Надеюсь, хотя бы здесь ты найдешь себе девушку. Тут у нас куча красавиц.
– Ханджи…
– А, да. Прости, снова отвлеклась. Изменил бы ты что-нибудь в своем прошлом?
– Всякому бы нашлось, что поменять.
– Что для тебя есть дружба?
– Непозволительная роскошь. Плюс огромный риск. Нарваться на предательство.
– Убивал ли ты человека?
– Убивал, конечно. Люди в зоне отчуждения на группировки поделены. И в большинстве случаев, они терпеть друг друга не могут. Да и кроме этого, человек сам по себе бывает опасен. Поначалу конечно эмоции зашкаливают, переживания по первому убийству переживать непросто. Но потом привыкаешь. Когда убиваешь, скажем, десяток.
– И какие эмоции ты испытывал?
– Где-то сожаление, где-то радость, а где-то и вовсе ничего.
– Как относишься к сожалению, жалости?
– Не время для жалости. Тут все просто: Или ты или тебя.
– Как относишься к новым знакомствам?
– По возможности не знакомлюсь. Чтобы не привязываться. Но сами знакомства полезны. Не более.
– В чем твоя главная жизненная цель?
– Остаться в живых.
– Какова твоя жизненная позиция?
– Держусь особняком. Не люблю быть на чьей либо стороне.
– Проявишь ли ты жалость к врагу?
– Для жалости нет места. Я уже говорил: не сожрешь ты – сожрут тебя.
– Будешь следовать приказу или самовольничаешь?
– Нет, приказы это не мое. Своя голова на плечах есть, сам умею думать.
– А кто для тебя убийца?
– Каждый из нас в какой-то степени убийца. Не буквально.
– Как спасёшься от преследования?
– Все просто: заманю в ловушку и отстреляю пока тот беззащитен.
– Что лучше – убежать, или атаковать?
– В зависимости от ситуации.
– Сожалеешь ли ты о чем-то в своей жизни?
– А кто бы не сожалел? Все о чем-то сожалеют. И я не исключение.
– Почему ты ни слова не сказал о прошлом?
– А можно я не буду отвечать на этот вопрос?
– Хорошо. Осуществлял месть, ты получаешь удовлетворения?
– О да, ещё какое.
– А веришь ли ты в богов ?
—Нет, я атеист.
– Так, понятно.
– А теперь поконкретнее: когда я тебя вчера откачивала вместе с Леви, он упомянул, что тебя следует полечить в плане сновидений. У тебя как со сном?
– Кошмары. Еженочно. И плохой сон.
– Как долго это у тебя наблюдается?
– Примерно после первого года обитания в Чернобыле.
– А что тебе именно снится? Например, расскажи что-нибудь из последнего увиденного тобой кошмара.
– Могу, могу даже не один пример привести. Вот только дайте память напрячь.
Поправив ноги на диване, я закрыл глаза
– Вот все, что мне вспомнилось – молодой человек, по всей видимости все ещё студент, бежал по улицам и закуткам города что есть сил, пытаясь спастись от неких бритоголовых уродов.
Тот же самый парень, уже вылезающий из под обломков самолёта… Обожжённый на целую руку, с дикой болью в ребрах, петлял прочь от разбитого железа, внутри которых догорали останки людей, воняя дымом, гарью и мертвечиной.
Опять он же, но уже в какой-то униформе. Он валялся на земле, беспомощный и вопящий от боли, скрючившись в судорогах, а рядом с ним в прямой видимости лежал труп какого то старика. А поодаль же виднелось нечто, отдалённо похожее на человека, но которое категорически человеком не являлось. Мерно подходя к выжившему, оно протягивало лапы таким манером, как если бы тот колдовал какое-то заклинание. Да и бормотал ещё что-то нечленораздельное.
А вот он уже заметно повзрослевший пацан, едва державшийся в сознании от недостатка кислорода, пытался выбраться из под завала, целиком состоящего из трупов. И выбравшись – узрел поистине жуткую картину. На земле валялось бессчетное число трупов людей и тварей всех мастей, насколько мог охватить его испуганный взор… Кровь… Везде и всюду кровь. На самом выжившем, на трупах, на земле… Она окропила все и вся своим темно красным цветом… И все это безумие озарилось красным светом лунного затмения… Единственный выживший, узрев такое безумие, завопил… Страшным кладбищенским воем…
Примерно в это же время:
Леви, вышел из комнаты Калькуля, сжимая в руке единственное, что он сумел найти: единственную пилюлю, выпавшую из той фляжки, когда принимал их, лёжа на ковре.
Если бы не неосторожность этого чудака, то старания капрала были бы тщетными.
– Признаю, ты хорошо постарался, пряча важные улики против себя. Как только та аномалия с тобой разберётся, я ей передам это. И молись кому только веришь, чтобы это не оказалось наркотой.
***
Конечно, мне очень не хотелось раскрывать содержание своих снов и уж точно признаваться в том, что все это было со мной не совсем уж и во сне Но с другой стороны – она учёный и врач по специальности. И что если она поможет найти мне замену тех лекарств, которые смогут сдержать все то безумие, что изо всех сил прячу внутри себя. Придется рискнуть. Все равно мне терять нечего. А как будто мне и было что терять…
Вы знаете – у каждого человека на земле рано или поздно наступает такой момент, когда ему необходимо задуматься о чём то для себя очень важном. Спонтанно, неорганизованно, но за то не из под палки и искренне. Одни сожалеют о своей жизни, вернее – сожалеют о том, насколько она бездарна была потрачена. Другие вспоминают о душе, разорванную как лоскутное одеяло и сшитую на скорую руку. Третьи беспокоятся о материальном благе. Хоть это и мелочно, особенно на фоне первых двух причин, но таких тоже можно понять. Увы – такова природа человека: тот силен лишь задним умом. Преступная беспечность. Хотя чья химера бы мычала…
Вот и для меня, кажись настал момент призадуматься. Но – верьте или нет, мне откровенно говоря плевать на ту жалкую жизнь, которую я прожил и которую мог бы ещё прожить. Плевать на то, что осталось от моей души. И уж меньше всего сейчас меня волновали деньги с артефактами. Пожалуй, начну издалека. А то эта ситуация очень походит на рассказ из категории: понять не объяснить.
Чернобыль… К ней можно по всякому относиться. Ее можно и любить, и ненавидеть. И уважать, и презирать. И животрепетать перед ней, и бояться. Как вам будет угодно. Но вот чего у неё точно не отнять – так это умения менять все вокруг себя, исказив при этом саму суть вещей. Она изуродует что угодно и кого угодно: природу, растения, животных, атмосферу, ломает законы физики и вероятности. А ломать судьбы людей и подавно… И неважно, сколько ты здесь пребывал: пару месяцев, годы или всего день. Переступив порог, ты добровольно позволяешь ей отобрать у тебя часть своей человечности. А сохраниться ли в тебе этот остаток в дальнейшем – большой вопрос.
И вот этот вопрос я задаю уже самому себе: а не слишком ли много человечности отдал я за свое выживание? Этот вопрос маячит на краешке моего сознания сколько я себя помню, будучи сталкером. И на этот вопрос я никак не могу ответить однозначно. С одной стороны: с годами я и правда чувствую в себе куда меньше от человека, чем мне бы хотелось. Но с другой – даже учитывая это, мне далеко не раз удавалось обманывать смерть. Навыки, везение, упорство, живучесть. Все это и даже больше я получил в обмен на львиную долю своей человечности. Но отсюда и растёт вопрос: а оно того стоило? В смысле – не слишком ли многое я отдал? Может мне стоило умереть ещё тогда? Например на моменте, где я впервые угодил в Чернобыль посредством авиакатастрофы, сбегая от похитителей? Когда меня прижал контроллер, убивший моего наставника? Дать себя сожрать той химере в день гибели Джокера? Или мне следовало подохнуть в той самой “кровавой жатве” со всеми, кто был там, на Агропроме? Или же просто и без прикрас пустить себе пулю в висок? И все? Сколько же раундов было с ней…
И главный раунд со смертью я проигрываю день за днём…
***
Эрвин внимательно перечитывал показания Ханджи, сделанные на основе ответов на вопросы. А Майк и Леви ещё раз перечитал и показания о содержании его снов.
– Слишком непредсказуем, – сделал свою оценку коммандор, продолжая вчитываться в содержимое, – Чрезмерно независим, а значит в критический момент устроит самодеятельность. Крайне замкнут в отношении своего прошлого… От такого в бою можно ждать чего угодно.
– И что? – все не унималась Ханджи. – Он ведь не враг нам.
– В том то и дело, что не враг, – осадил ее Леви. – От врага или предателя хотя бы знаешь какой подлости ожидать. В отличии от этого… сталкера. Я решительно себе не могу представить, как он при таких сдвигах в голове у себя ухитрялся выживать там. И не абы сколько, а целых пять лет. Затем капрал в своей манере взялся за кружку, отхлебнул черного чая и продолжил, – да и плевать. Мы и так сильно рискуем солдатами, держа его здесь. А что если он в походе начнет психовать? Учитывая его отношение к субординации, скорее всего, в его голове точно что-нибудь сорвется.
– Но мы вынуждены признать кое-что другое, – подал голос уже Армин, – он из всех нас единственный, кто вообще способен осознавать всю опасность тварей из своего мира, если таковые существуют. И способен с ними хоть как то совладать. Да, он необычный, но он сам по себе – есть продукт своей эпохи и среды обитания.
– Подробнее, – переспросил Эрвин.
– Если подробнее – то представьте себя на его место. В его поступках и неприятии субординации имеется смысл, – подхватил идею Армина Майк, – Он выживал, умеет подстроиться под разные ситуации и ему ради выживания и выполнения своих задач и целей надо уметь менять уже принятые решения. И если потребуется – то сотню раз за день, даже если игнорируется приказ. Там где гибкий проскользнул, твердый расколется. То же самое делаем и мы: иногда нарушая приказы, подстраиваясь под ситуацию с титанам и, мы их побеждаем. Мышление у нас с ним один в один. Только подходы разные.
– Хорошо, допустим, – согласился отчасти Леви, – Ну а если во время вылазки его переклинит? Как в случае с Оруо?
– Не знаю, – пожал плечами Майк, – но как будто у нас есть выбор?
– Нет. Увы, его нет, – подытожил Эрвин. – Нам именно что придется довериться ему. И надеяться на то, чтобы он нам не нанес ущерба больше чем пользы. Тем более нам сроки поджимают.
– В смысле? – не поняла Ханджи.
Эрвин с этими словами достал из стола конверт с распечатанным клеймом.
– Банда головорезов, воспользовались всеобщей неразберихой, нападают на ближайшие деревни и похищают людей. Где то под Тростом у них находиться лагерь. Найл Док хотел, чтобы мы с ними разобрались.
– А ты что думаешь? – спросил с опаской Майк, – он о чем-то умолчал?
– Да. – подтвердил Эрвин, доставая другой конверт, тоже распечатанный, – Сообщение от Шадиса. Ещё одно нападение неизвестных зверей. Примерно там же, где и бандиты осели. По описанию – выглядят так: одичалые люди в жутких масках и феноменально прыгучие. Двоих убило – один выживший. И боюсь, теперь бедолага не сможет даже ходить.
– Найл… Самонадеянный ты засранец, – ругался Майк, – Свалил на нас свою же собственно работу, а куда большую угрозу от нас ты прячешь? Какой в этом смысл?
– Без понятия, – отмахнулся Эрвин, – В любом случае, это наш шанс убить двух титанов одним ударом.
– Ага, то есть я правильно тебя поняла? – предположила Ханджи, —Убьем этих уродцев, затем с бандой головорезов разберемся?
– Почти, – одобрительно кивнул командор, – Мы сначала возьмёмся за бандитов. Чтобы они потом нам не мешали с тварями. Мы отправимся туда по официальной надобности – разбираться с ними. Для Калькуля это будет экзамен.
– То есть, мы не будем участвовать? – опешил Армин.
– Только при крайней необходимости, – уточнил Эрвин, – Заодно мы проверим навыки Калькуля и его самоконтроль, что тот предпримет в одиночку против группы людей. И только потом – под шумок разберемся с тварями.
– А если он не справиться? – предположил Армин.
– Если он и правда способен убивать чудовищ, то что ему люди? – подбодрила Ханджи.
– Значит решено. Снаряжаем группу и выдвигаемся в сторону Троста.
***
Примерно в это же время: лес недалеко от города Трост. 23:46 вечера.
– … помогите… кхм …Помогите!…На помощь!!
Хриплый голос раненого мужщины, эхом разносившийся по всему лесу, разрывал ее тишину. Израненный, с оторванной одной ногой и с переломанной другой, он уже не мог как либо передвигаться. Бедолага, чей путь пролегал через этот лес… Ещё час назад он верил, что срезав путь через этот участок леса, успеет вернуться домой к жене и маленькой годовалой дочери, чтобы принести им добытой дичи. А теперь, сидя в луже своей собственной крови и продолжая при этом изрядно кровоточить, в глубине души он осознавал, что что он больше никогда не увидит своих, но все равно отказываясь быть чьей-то добычей сам, пытался бороться за жизнь, позвав кого нибудь на помощь.
И его услышали…
Что?! нет!… НЕТ!…Аааааааааа!!!!!!!
Последнее что он увидел в своей жизни – жуткую пародию на людей. Приближавшихся к нему на полусгнивших четырех конечностях… В жутких масках со стеклянными окулярами…
И вновь в лесу стало тихо… до поры до времени.
