Текст книги "Пришелец из Чернобыля (СИ)"
Автор книги: KanEDGY
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Я без понятия, сколько времени прошло, но когда этот «кто-то» остановился и ринулся на меня, я же, вытянув голову, молниеносно развернулся, схватил «кого-то», прижал к дереву и приставил к горлу нож. Руку, в которой был нож, схватил этот, не давая ей шевелиться, и в этот момент я услышал сдавленное «стой».
Погоди, то есть – это… человек? Через силу, но глаза я наконец напряг, чтобы разглядеть…
– Оруо?! Какого хрена?
Лицо Оруо было обескураженным и испуганным сразу, а его рука, державшая мою давила сильнее. Я слишком сильно схватил его. Отпустив горло от моего ножа, Оруо рухнул ничком на землю и стал откашливаться. Но поверьте, сейчас мне ничуть не легче.
– Вот это реакция, – эхом послышалось из-за дерева слева. А Майк-то здесь откуда? – Я ожидал от тебя чего-то такого… Но это? Если бы я не был уверен, что ты человек, то тогда легче поверить, что у тебя глаза на затылке. Или Ханджи права насчёт тебя? Ты и правда читаешь мысли?
На вопрос ответить не смог, потому что в голове уже откровенно плавает каша… Боль… Зловонье… Смерти… Мёртвое зверьё вокруг… Мои товарищи… Агропром… Спасите меня…
***
С болью я открыл глаза, а надо мной свисал Майк, и я неосознанно повторил последнее: «Спасите меня»…
========== Запись одиннадцатая: А он – наркоман… Или идиот? Хуже – всё сразу. ==========
Комментарий к Запись одиннадцатая: А он – наркоман… Или идиот? Хуже – всё сразу.
Простите, что опять пропал на долгие месяцы. Магистерская работа кипела вовсю и я должен был готовиться. Чтобы выпуститься из академии. Пришлось отложить свой рассказ о путешествии до конца защиты. Но спешу вас заверить – диплом я защитил, учёбу я закончил, работа удалённая найдена, цели в жизни поставлены. Поддержите меня пожалуйста. Это будет круто))
Ещё секунду назад мою голову разрывало на части под тяжестью моего «прихода», и всё, на что у меня хватило сил подумать, это чтобы кто-нибудь из стоящих рядом меня бы порешил, чтобы сдохнуть без мучений. Прошла всего секунда – и боль ушла… как и земля подо собой, ветра надо мной и ощущения себя как такового… Что и называется: «душа покинула бренность бытия» в полной кромешной тьме…
***
Меня разбудил писк. Нет, он не бесил, такой тихий и размеренный. Пищал в ритм моего сердца… Хм, значит кардиостимулятор. Не успев осознать этот факт до конца, я открыл глаза и увидел знакомую палату, в которой… Погоди… Я что, в больничном крыле? А что я здесь делаю? Сколько я был без сознания? А главное – куда делись остальные? Где Гонор? Где Свисток? А Бочка куда делся? Где они все? Какого лята я здесь очутился?
Предприняв попытку встать, я с ужасом осознал, что не чувствую ног. Совсем. Ни одна не шелохнулась. Даже пальцами не шевельнуть. Это что со мной сделалось?
Теперь я что, ходить не смогу? Тут я немного опешил от такого поворота, хриплым голосом я подал голос:
– Эй! Там! Помогите! Я ног не чувствую!
Молчание. Никто не отозвался. Я закричал ещё раз.
– Ау! Кто-нибудь! Сюда!
И какое же счастье, что по ту сторону двери со стеклянной вставкой наконец-то кто-то соизволил зашевелился. Дверь открылась, и сюда вошёл человек, на голове которого была изрядная седина, но сам был отнюдь не старик. Высокий, худощавый, но всё же статный человек лет сорока или сорока двух. Одетый в чистый больничный халат, ботинки самые что ни на есть стандартные для работников медицины. А на бирке красовалось следующее: «Константин Юрьев, старший реаниматолог». Фух, старый добрый Юрьев. Он ко мне подошёл и заговорил менторским тоном:
– Здравия желаю вам, товарищ лейтенант. Как хорошо, что вы…
– Док, почему я ног не чувствую? Где мои друзья? И что вообще случилось там, на Агропроме?
***
Дальше ничего описывать не буду, ибо слова тут лишние: они не смогут передать то вселенское отчаяние, что я испытывал. Во всём мире «пиздец», как явление, случается повсеместно. Особенно в Чернобыле, где он встречается на каждом квадратном сантиметре, пусть и с теми, кто был готов… Но события на Агропроме, описанные генералом Ворониным, а озвученные через Юрьева, нельзя описать даже этим емким словом.
А для вас – подведу лишь итог: операцию мы провалили, аж с треском, весь Агропром – отныне закрытая территория, а моих однополчан перебили. Всех. А меня ждёт долгое восстановление моторных функций обеих ног после месяца комы. Месяца, Карл…
***
Затем я ощутил, что прямо под носом чем-то резко завоняло. И очень сильно. Вдобавок, внезапно вернувшаяся головная боль на пару с резким запахом вызвали во мне рвотный рефлекс. И я опять блеванул. Уже в который раз. Со счёта сбился. В общем, изрыгнув из себя всё содержимое, до меня опять же не сразу дошло, что снова оказался в том же лесу, где на мою голову свалился «головняк». Моя многострадальная головка гудела, но теперь не так истошно, как парой минут назад. А открыв глаза, под собой я увидел свой сок мерзкого цвета прямиком из желудка, зелёную траву и… чьи-то ботинки? А когда я поднял голову наверх, увидел Майка, который выражал глазами обескураженность и досаду, а в руке держал какой-то пузырёк. Видимо, здешний аналог нашатыря. Ладно, надо постараться встать, но я ненароком вляпался в ту блевотину рукой, которой хотел опереться. Наблюдая за моим неуклюжестью, Майк взял меня под мышки и прислонил спиной к дереву. Собравшись с духом, хриплым голосом, задал вопрос:
– Где мы? – тяжело вздохнув, спросил я.
– Всё ещё в лесу. Несу тебя в замок, – ответил Майк. – Отдаю тебе должное, удивлять и пугать у тебя получается куда лучше прочего.
– А что случилось? – хотел дополнить речь, но вместо вопроса мне пришлось прервать мой повторный рвотный позыв. На лице Майка проявилась некая обескураженность.
– Ты меня спрашиваешь? Знаешь, я скажу тебе честно: это тебя с начала надо заставить ответить на парочку вопросов, – начал было поднимать на меня голос Майк, но видя что мне хреново, осёкся, – но это подождёт. Пока только скажу, что ты показал мне феноменальную реакцию, равной которую даже мне не приходилось видеть, попутно ты чуть было не разделался с Оруо. И сдаётся мне, что ненамеренно. Затем ты как мешок картошки упал на землю и давай бормотать навроде «спасите меня». А потом ты просто отключился. Скажи честно, ты чем-то болен?
– Нет. – отмахнулся я и видя на себе его подозрительный прищур, решил сменил тему, – Давно я был в отрубе?
– Точно не скажу, но точно прошёл где то час. Пока ты был, как ты выразился, «в отрубе», я тащил тебя на себе. И сказать по правде, многовато веса для такого тощего паренька. Устав тебя таскать, я последние полчаса тебя в чувство приводил. Вот этим флакончиком. Получилось, конечно, только вот ботинкам повезло куда меньше. И куда тебе столько блевать? Уже в который раз за сегодня.
– Прости. Не хотел. – Хотя в душе плевать я хотел на его ботинки.
– Не страшно. Вернусь – очищу.
– А Оруо что? Я его надеюсь не…
– Нет, нет. Что ты. Жив конечно, но ковылял он – будь здоров. Хорошенько ты его тогда за горло взял. Видимо жаловаться к капралу побрёл. Даже отказался мне помочь тебя тащить до замка и пошёл. Но ты не переживай. Я прикрою. Ладно, сейчас главное – донести тебя до Ханджи. Она тебя поставит на ноги. Заодно и осмотрим тебя внимательней.
– О нет, избавьте меня от этого. Не хочу быть её подопытным кроликом.
– А придётся, тебя ещё вчера должны были осмотреть. Сдаётся мне, ты темнишь со своим здоровьем. Вдруг ты чем-то болен и можешь заразить окружающих?
– Да пошёл ты! – Майк удивлённо поднял глаза. – Будь я чем то болен, то бы давно уже лежал в сырой земле, под аномалией. Даже на Большой земле с нашими болячками мало кто живёт. А я вполне себе здоров, как видишь.
– Ага, оно и видно. Всё. Хватит препираться. Не пойдёшь – сам понесу. Хоть на руках, хоть за шиворот. Что выберешь?
– Мда, ты и мёртвого уговоришь.
– По должности полагается. Всё, давай руку.
Я подал ему свою чистую, левую руку, облачённую в перчатку, благодаря всех кого вспомнил, что её не сняли с меня, пока я был в отрубе. Оперевшись на Майка, мы зашагали в сторону замка.
Мы вышли из леса, наконец-то. Слишком долго выбирались. То ли я ковылял так, то ли правда далеко пёрли из точки А в точку У, но впереди уже показался замок и внутренний двор, где 104 кадетский снова на спарринге. И краешком своего ума вдруг замаячила мысль, что так и не отработал двойную норму по тренировкам за «ночные посиделки». А потом капрал мне придумает, чем ещё меня нагрузить. Надеюсь, мой вид заставит его с этим повременить. Ха! Мечтай, капрал поблажек не делает.
А пока проходя мимо тренировочных кортов, солдаты, что были рядом глазели на меня, как на больного раком. С большим сожалением и вселенской тоской. Я что, и правда так со стороны жалко выгляжу? Да вроде же мне не настолько плохо. Хотя меня больше беспокоит, что отныне мои «приступы» будут постоянно на виду. Вот тебе и ещё один плюсик в жизни одиночки: шагая по Зоне одному, люди меньше видят за мной таких странностей и как следствие – задают меньше вопросов по типу «Что это со мной?», а я преспокойно могу навешать им лапши на уши, сослаться на «мигрень» А здесь такой номер не пройдёт. Придётся над этим хорошенько подумать вечером. А пока себя чем-то надо отвлечь:
– Майк, а как я выгляжу? Что-то на меня все озираются.
– Правда, с чего бы вдруг? – с долей сарказма ответил мне вопросом Майк – Ты всего лишь грязный, потный, дёргаешься малость, у тебя на рту остатки рвоты, а в глазах смертельная тоска, не считая того, что зрачки расширены – белков почти не видно.
Ну, значит ничего критичного: типичное состояние новичка после тренировок. Вполне вписывается в легенду. Всё нормально.
– Ты мне лучше скажи, как ты себя чувствуешь? – уже без сарказма снова меня спросил Майк.
– Как мордой в салате, только трезвый. – решил отшутиться я.
– Хм, однако, красочное же у тебя мнение обо всём. Это хорошо, что… Погоди, – вдруг прервался Майк и на повышенных тонах обратился к кому-то поодали. – Что случилось, Леви?
Подходя ближе к воротам, я заметил, как к нам спешили какие-то двое. Оруо я узнал сразу, капрала тоже. Но на их лицах не скажу, что они меня хотели кастрировать, но добрыми такие лица может назвать только идиот. И походка у первого была под стать настроению. Видать, оклемался.
– Я требую, что бы этого психопата связали! Он неадекватен! – чуть ли не на крик сорвался Оруо, когда подошёл вплотную ко мне.
– Подожди! – перебил его капрал, – Карт, что произошло? Оруо примчался ко мне с воплями и требованиями связать тебя. Ты правда пытался его убить?
– Да? А то, что он сам на меня напал со спины, как сучка, – ничего? – ещё хриплым голосом парировал я. Оруо, чёртов ябеда. И обязательно же ему было переврать всё в свою пользу. Ничего, даже в таком состоянии мне найдётся, чем ответить.
– Никакая я не сучка. Майк видел, как он на меня напал! Таких на белый свет даже выпускать нельзя! – заявил Оруо, уже обращаясь к Майку.
– Подожди, Оруо, – осадил его Майк, – Во-первых, когда Карт прислонился к дереву, именно ты на него побежал. На пацана, у которого случился приступ! Во вторых – ты всё ещё жив и почти здоров. И более того, тебя там в принципе быть не должно.
– Я что, должен оправдываться? К чему ты клонишь?
– К тому, что ты сам спровоцировал его атаковать. Так что я бы помалкивал на твоём месте. Ты видишь, в каком он сейчас состоянии? С ним случился припадок или что-то в этом роде, самому бы понять. Зовите сюда Ханджи или…
– Да наверняка притворяется! А ну пошли за мной! – Оруо уже протянул ко мне руку.
– Руки прочь! – защитил меня Майк. – Он сейчас при смерти!
– А какого хрена ты его защищаешь? Ты что…
Препирательства, оры, всё это слышу так, словно я под колпаком. В ногах слабость… В глазах сплошное мыло. Темнеет… Не… Не могу… и глухой удар головой об землю заставили эти глухие споры прекратиться.
***
В лазарете, неделю спустя после известий Юрьева… Ноги наконец-то обрели подвижность. Ходить очень больно, однако мне немного легче, что не стал инвалидом, как тогда казалось.
Настенные часы показывали около двух часов ночи. Не зная, чем себя занять, мне кое-как удалось встать и попробовать пойти. Шагать по-прежнему было очень больно. Каждый шаг был похож на медленную ходьбу по битому стеклу. Но главное чтобы не заорать благим матом, иначе Юрьев меня снова к кровати привяжет. Одна такая попытка чуть не стоила мне перелома ноги. А что? Ноги тренировать надо, а ночью спать всё равно не хотелось. Один шаг, ещё один шаг… ещё один… и ещё… Держась за поручни и трость, я смог доплести до окна, потом отодвинул ставни, а за окном висела луна, которая на мгновение показалась красной… и…
***
Меня снова мутило, горло давит, в голове шум, голоса наперебой бормотали всякую тарабарщину. А за левую руку кто-то вцепился… ЧТО?! Рефлексы не подвели. Резко вскочив на ноги, моя левая рука (которая с перчаткой) молниеносно схватила человека, попытавшегося её снять и мощным рывком повалив человека на землю, а я рванул к ближайшей стене. И опять – досада, что кобура пустая. Ну хотя бы рефлексы не подводят. Я снова пришёл в себя, но замка не было видно. Я даже был не на улице, а уже в чьём-то кабинете. Свет из окна был приглушён занавесками, под ногами был огромных размеров ковёр, по другую сторону от меня – стол, нагромождённый бумагами, чернилами и свечами. Там же, где я был секунду назад – расположился опрокинутый на спинку диван, по обе его стороны – два кресла, в одном из которых расположилась Ханджи, химичащая с каким то отваром. У дверного косяка стоял Майк, а тот кого я повалил на пол… внезапно оказался Леви. Последний, конечно не шелохнулся, но зная его, он бы мог мою руку в момент сломать – тоже на рефлексе.
– Это что на тебя нашло? – встал Леви. – Тебе жить надоело?
– Я прошу прощения. Рефлексы, – осадил я того. – Только не делай так больше, лады?
– Чего не делать? – вмешался Майк.
– Трогать мою левую руку, – уточнил я.
– Я пульс твой проверял, истеричка, – спокойно наехал Леви, – Снять её надо.
– Перчатку оставь. Снимать её не дам. Лучше проверь правой.
– Ладно, дело твоё. Мне без разницы. Но это, – он показал на красный румянец, где уже проявился синяк, – я возьму на заметку.
Итак, закончив разговор до конца, капрал продолжил меня осматривать. А в голове досада, блин, да что все привязались к моей перчатке? Да и я тоже хорош. Дурак! Акцентировал на руке. Теперь не отстанут. Блядство!
Убедившись, что я уже не упаду в обморок трижды, уже собрался идти к выходу, но Леви силой меня заставили сесть, во-первых – Ханджи меня ещё должна была дать мне почти готовое зелье, а во-вторых – они ждали командора, за которым уже пошёл Майк. Тот должен прийти сюда и задать вопросы про сегодняшнее. Я снова попытался слинять:
– Может вы сами всё скажете, как я вам опишу и пойду?
– Нет! Ты нужен и останешься. Это приказ.
– Это приказ, – невольно передразнил его я, – ты в курсе что мы – сталкеры – вольные ходоки? И мы имеем право не подчиняться. Устроит такой ответ?
– Нет, не устроит. Тем более, пока ты у нас, будь добр подчиняться.
– Ха, щас! Только разбег возьму.
– Так! Заткнулись! – вмешалась в спор Ханджи, протягивая мне флакончик – Калькуль, выпей это. Поможет тебе не грохнуться ещё раз в обморок. И протянула мне тёмно зелёную бурду, на вид похожая на перемолотый в блендере жидкий шпинат, а воняло как первая партия «перчача» у Бармена в его худшие годы. Да и вкус под стать его пойлу.
– Фу! Ну и гидота! Такая же, как бадяга Бармена.
– У какого Бармена? Опять ваш какой-то сталкер?
– Да не совсем, был у нас Бармен. Не сталкер, а скорее торговец. А барменом прозвали за то, что тот почти всегда по ту сторону барной стойки, и в Баре «100 рентген» он был и владельцем, и торгашом, и, как вы сами догадались – барменом в одном лице. Занимался скупкой артефактов, заказами на убийства, сбором конечностей собак за определённую цену и провиант разных степеней качества. И в отличии от Сидоровича тот с ценами не дурил. У него, к примеру, не найдёшь буханки хлеба за 500 долбанных рублей со скидкой в 10 рублей. И задания у него всегда находились для всех и каждого. Толпами к нему ходили на поклон. И не мудрено – все вечеринки по большим праздникам устраивают именно у него. Самое интересное – какого только бухла у него не было? Все привозные. Запечатанные. От простого пива до элитного коньяка. За отдельную плату – можно было вообще заказать хоть кубинский ром. Любой каприз за ваши деньги. Какое-то время он пытался сам бодяжить первач, но народу его бурда не зашла и мне в том числе. С тех пор он не рискует. Вернулся к традиционной поставке. Дорожит своей репутацией.
– Ха, походу вы там не скучно живёте, а что с ним сейчас?
– Хрен знает, если честно. Пропал он к середине зимы 2024 года. Вышел с командой работяг за чем-то важным и всё… с концами… Месяца три его искали, всё без толку.
– История просто отличная, – послышался голос из дверного проёма. Эрвин уже пришёл на пару с Майком. Сев напротив меня за кресло, продолжил – Может ещё что то вспомнишь? Например – как ты себя чувствовал сегодня утром? Обмороки, рвота, внезапные приступы агрессии…
– Понятно, уже наслышаны, – закатал я глаза, – знаю, проштрафился. Но то были рефлексы. И вообще – Оруо на меня первым напал, да с ним всё в порядке, жив, здоров и весел.
– Хорошо, что так. Но я надеюсь, что мне больше не стоит тебе напоминать: у нас с тобой договор. Я всё понимаю, взаимодействие с людьми другого склада мышления и адаптация в обстановке секретности – штука сложная, требует кучи времени, но вот твои действия, пусть и ответные, не слишком этому способствуют. Как и твоей легенде, кстати. Хоть Майк тебя и прикрывает от проблем, вечно так продолжаться не может. Подумай над этим хорошенько. Надеюсь, мы с тобой это уяснили?
– Так точно. Уяснили. Я могу уйти?
– Нет. Сейчас нет. Ты лучше скажи, тебе как – лучше? А то вдруг выйдешь и снова грохнешься? Я, как твой командир, за тебя отвечаю.
– Нет. Теперь точно всё. Как раз хотел уже у себя в комнате подумать про своё прошлое и про ту проблему. А ещё помню про отчёты. Скоро мы с Ханджи составим для вас первый отчёт. Получите его завтра.
– Хорошо. Тогда иди, отдыхай, – закончил Эрвин и позвал кого-то за дверью – Эй! Отведите его назад в комнату. Приглядывайте за ним.
– Так точно, командор, – донеслись слова из-за двери, открыв которую, узнал что они принадлежали двоим…
– А мой “ночной выговор” перенесём на завтра, – подвёл итог Леви.
***
– Эрвин, мне кажется, но он что-то скрывает, – первая высказалась Ханджи, как только Калькуль ушёл с сопровождением.
– Это я тоже заметил, как ни странно. Конкретней?
– Начнём с того, когда мы пытались привести его в чувства, – начал Леви, – он одёрнул руку в перчатке с такой силой, что ударил меня по щеке и даже свалил на пол. А в следующий миг тот уже к книжной полке прижался, держа руку за спину. То есть он боится нам её показывать. А если вспомнить его постоянную слабость, рвоту и вспышки агрессии, что на допросе, что сейчас…
– То есть? – уточняет Эрвин.
– Думаешь, он сидит на игле? – закончил мысль Майк.
– СО МНОЙ ВСЁ НОРМАЛЬНО! – вдруг донеслось из-за коридора. Голос завопил столь внезапно, что Ханджи аж припрыгнула со стула от удивления. А только спустя пару секунд поняли, что голос принадлежал Калькулю.
– Очень на то похоже , – согласился Леви. – Ханджи, проследи ка за ним…
========== Запись двенадцатая: Наконец то, разговоры по душам. ==========
«Мда, малой – сообразительностью ты не блещешь…»
«Ну ты просто кусок идиота…»
«Ну, брат, ты портить кровь умеешь “
Все эти прелестные эпитеты кто угодно слышал в свой адрес хотя бы раз. Лично я таких замечаний наслушался от своего наставника по кличке Джокер. Снорк знает, сколько раз чуть ли не на каждой глупости. Вообще, мой учитель Джокер был весьма сложным человеком. Сам он отошёл от дел и, в принципе, учить никого не собирался. Но со мной вышел форс мажор… И-и-и… В общем, была у него причина меня взять. Да и резон был. Кличку тот заслужил за тотальное нежелание пользоваться шутками. Перфекционист до мозга костей, любую неточность тот воспринимает более чем негативно. Хорошо, хоть не матами крыл. Сначала я обижался, потом терпел и продолжал обижаться… Да что ж там, я и сейчас на него местами обижаюсь. Но его понять можно: он так пытался до меня более доходчиво всё показать и рассказать.
Вспомнить хоть Свалку. Был ещё 20 год, только отмычкой стать успел у Джокера. Тот меня учил всем азам по записям, а после отправлял на место закреплять знания о прочитанном, будь то мутант, аномалия или прочее дерьмо. И в очередной день Джокер устроил мне проверку на внимательность.
Условие задачи: перед нами стоял настоящий лабиринт из воронок.
«Справка: воронка – аномалия гравитационного происхождения, мутировавшая от трамплина. Та, в отличие от трамплина, которая подбрасывала всё, что попадалось в её поле действия; всё, что попадёт в его поле действия (а она на минуточку десять метров) – сначала останавливала, затем сплющивала с силой гидравлического пресса, превращая дерево в труху, а камни в пыль. Про то, что она способна сделать с человеком я даже описывать не буду. Это надо видеть. Между первым и вторым действием счёт идёт на минуты, поэтому только опытный ходок способен выйти оттуда хотя бы живым… Ну… А целым – это уж как повезёт».
Так вот, я должен был отметить все воронки перед собой и пройтись по полю, не попавшись ни в одну из них. Жуть нагнетает то, что это был натурально экзамен. Не обучение, не испытание, а всамделишный экзамен. То есть все советы и заметки на тот момент прочтены и выучены, аномалии наглядно показаны заранее. Никаких подсказок от наставника уже не будет. Но вы так за меня не беспокойтесь – некоторые аномалии (чаще именно гравитационные) местами сильно ослабевали. Те уже не могли сплющить в лепёшку неосторожную жертву, но вот основательно замедлить и сломать кости – вполне. Такими «слабыми» аномалиями по обыкновению пользовались наставники в Зоне, чтобы натаскать «отмычек», распознавать и обходить. И главное – для отмычек безопасные. Почти, если не считать переломов, ранений и ожогов. Ведь тут акцент идёт на жизнь. Полезная вещь, пусть и неприятная.
Как же я собой гордился в тот момент, когда спустя три с половиной часа сумел выявить все воронки и пометить на карту в ПДА. Сам, без посторонней помощи. И даже без детектора. И перед Джокером тогда бахвалился во весь голос, мол, смотри – глаз алмаз. И недолго думая, от большого ума сдуру вперёд не глядя побежал. И по закону подлости «у самого выхода меня настигла»… Нет, не смерть. А концентраты. Это новые аномалии – мимики, что принимают свойства аномалии-родителя и образуются возле крупных образований. Самое паршивое то, что маскируются очень умело. Даже приборами не всегда засечёшь. Но те силу теряют в разы медленней. В моём случае тот концентрат, к сожалению, не ослабел, и вляпался я в него на полном ходу. Заработал себе серьёзные вывихи обеих лодыжек и ступней. Разбил колени в кровь. Так бы и остался я без ног, не будь рядом наставника. Ох, и наслушался же я от него оценок в адрес моей внимательности в тот вечер. Хотя бы на личности не переходил. И на том ему спасибо. Но затем, без иронии, был похвален за дотошность. Итог наставника: небезнадёжен.
Или вот, например, помню как учился стрелять возле станции Янов. После грызни между «должниками» и боевыми хиппи из «Свободы», Долг решила оборудовать тир возле станции. Оснастили всяким разным огнестрелом. Понакупили запчастей, наняли механиков, все дела. Правда с патронами была напряжёнка. Для тира привозить и расстреливать боевые патроны – преступная роскошь, да и риск нарваться на проблемы была. Холостые убивали смысл в таком предприятии. Долго искали решение, но нашли компромисс, что поставлять туда будут патроны с резиновыми пулями. Убить такими может и не выйдет, конечно, но нарастить навык стрельбы в полевых условиях – завсегда. Да и такие пули штамповать было в разы легче, а потому тир стал по сути бесплатной площадкой для тех, кто учился стрелять именно по живым целям. А целями выбрали мутантов, обретавшихся неподалёку. В основном тир был занят отмычками, а ветеранам он и даром не сдался – тем и так хватало перестрелок между своими и чужими. И я туда, помню, наведывался довольно часто, стоило нам с Джокером в очередной раз заявиться туда. Он сбывал хабар, выбирал для нас задания. А я убегал в тир стрелять. А Джокер был и не против, тот даже настаивал, навык стрельбы в тот момент хромал на все конечности. Давно же было дело. И после снова упрёки за косоглазость и угрозы отправить меня за Периметр. Хоть слышать такое было неприятно, но тот и не собирался этого делать. Джокер знал, что для меня туда путь уже заказан, ибо… В общем, так он грозился чисто для галочки. И всё.
Идя к себе в комнату и вспоминая каждый косяк, сделанный в этот день -попутно послав своих конвоиров с их расспросами в «прекрасное далёко» – я поймал себя на мысли, что Джокер (храни Чёрный Сталкер его душу) здесь бы словесными замечаниями не обошёлся. И впервые в жизни я с ним соглашусь полностью. Так нагло засветиться надо было ещё постараться. По крайней мере за сегодняшний косяк с Оруо я вполне себе заслужил хорошую оплеуху.
С этими мыслями я вошёл к себе, воткнул ключ в дверной проём, провернул его на оборот. Затем снял и кинул куртку на кровать, открыл окно, создав здесь блаженный сквозняк. Где-то с минуту стоял и ловил кайф по вечернему ветерку, сел за стол и достал свой дневник: а теперь, Калькуль, давай по конструктиву:
«Запись в дневнике:
23 октября 2025 года. / 850 года 19 июня.
Время – 17.26. Замок Разведкорпуса.
Когда меня перебросило? Правильно, 16 числа в октябре. Прошла ровно неделя с момента, когда я очутился среди титанов, стен и Разведки. Ровно неделя. Итак, что же случилось такого за неделю? Начнём сначала:
Почти сразу меня нашли и подобрали Разведчики, находившиеся в походе. Очень похоже на киноштамп с «случайным совпадением». Но это факт. Первые два дня после переброски, по словам Майка, меня держали в повозке. На третий день я очнулся на стоянке в заброшенной деревне, после чего весь последующий день меня допрашивали (даже с особым пристрастием), и с горем пополам проблема решилась в мою пользу. Ещё прибавим сутки, чтобы добраться до их штаб-квартиры. Это уже четыре дня. На пятые сутки на весь день Майк мне дал отгул, и я пересёкся с Ханджи. Та показывала мне замок, попутно напугав своим питомцем. На другой день начались тренировки. Показал себя не ахти каким молодцом. Половиной их навыками я, увы, не владею, но хотя бы на легенду работает. После неё с Браус и Арлертом посиделки устроили после отбоя, за что были пойманы капралом. Мне пока наказания не назначили, значит в ближайшее время ждём его физиономию с соответствующим предписанием.
Также следует отметить, что за первые шесть дней случались кратковременные, почти мимолётные «звоночки». Симптомы: почернение зрачков, обмороки, слабость, видения из прошлого. Этого почти никто не заметил, кроме Армина. И Жан что-то начал подозревать. Я принял решение удвоить дозу. Но на удивление и против всякой логики – это оказалось напрасно и бесполезно. Несмотря на двойную дозу моего «лекарства», приход всё-таки состоялся. Краткий, слабый, но состоялся. Свидетелями стали Майк и, преимущественно, Оруо, попавшийся мне под руку… Благо дело – я остановился. И опять же в последний момент.
Вдобавок, Майк почему-то за меня заступился и приуменьшил те события перед Эрвином. И, как итог, всё закончилось наставлением от Эрвина в стиле «Парень, держи себя в руках». А мог бы и под стражу угодить. Вот тебе и принцип: «Я работаю один». Но что хуже – Леви попытался прощупать пульс на левой руке, которую я прячу. За что тот получил по шляпе. Даже я сообразить ничего не успел, ибо удар случился буквально на рефлексе. Теперь они точно на руке заострят внимание… Что и говорить – засветился по крупному».
Отложив ручку, я полез в карман и достал оттуда пузырёк, раскупорил и с прискорбием отметил, что там уже стало меньше содержимого спасения для меня.
«Причина усиления симптоматики мне неясна (даже с учётом увеличения потребляемой дозы). Само же лекарство на исходе (2 с половиной пузырька), а обновить мне их негде. Альтернатив этому лекарству придётся искать. На это потребуется время, потому что к тому моменту лекарство совсем иссякнет и приступы начнут усиливаться. А потом…».
– Прости, ты не занят? – услышав сзади голос, я сунул пузырёк в карман, захлопнул дневник и обернулся к двери, которая почему-то сейчас раскрыта нараспашку, и увидел в вечную троицу этой истории – Эрена, Микасу и Армина. Конкретно сейчас заговорил Армин – А что у тебя за пузырёк был?
– Как вы вошли? – решил я сменить тему сразу. – Я думал, что запер дверь на ключ.
– Майк дал нам ключ от твоей двери. Он хотел чтобы мы тебя проверили. – ответил уже Эрен и, пропуская Микасу и Армина вперёд, вошёл последним. – Мы сегодня видели тебя на корте. На вид ты был немногим лучше трупа. Мы спросили у Майка, что с тобой. Ты правда был при смерти?
– Майк видимо преувеличил, – отмахнулся я. – Со мной всё нормально. Так что зря волновались.
– Ага, конечно, – внезапно возразил Эрен, усевшись рядом. – Так мы и подумали, когда ты перед всем кадетским корпусом прошёлся весь белый, как полотно. А то, что ты перед Леви с Оруо ещё грохнулся лицом в землю, видимо, тоже считаешь за норму?
– Тогда у меня плохие новости для тебя: врать ты не умеешь, – закончил мысль Армин.
– Что вы хотели? – чуть более раздражённым голосом спросил я, взглянув исподлобья.
– Узнать, что же с тобой происходит? Ходишь, в обморок падаешь, руку свою показывать не хочешь, а к Ханджи лечиться не идёшь. Что с тобой не так? – высказался Армин.
– Что со мной не так? Нет, всё в порядке. Со мной абсолютно всё так, кроме того факта, что я против всех ожиданий попал в параллельную вселенную в период тотальной войны человечества с титанами, невольно прихватив с собой ещё и гостей, не чурающихся человечинки. Как я сюда угодил – без понятия. Как мне выбираться – двойное «без понятия». В довершение ко всему: если те, кто не в курсе, ещё пытаются со мной общаться конструктивно, то все, кто насчёт меня настоящего – в теме, меня вообще за человека не держите.
– Например? – подал голос Эрен.
– Да хотя бы ты – указал я пальцем на Микасу, и та одарила меня приподнятой бровью. – Я даже толком ничего плохого сделать не успел. Ни тебе, ни Армину, и уж точно твоему идолу, – показывая пальцем уже на Эрена, —, а ты уже заочно записала меня в свой «чёрный список» из-за личных подозрений насчёт меня. Логика! Ладно, Леви заслужил твой гнев. Но я то – чем его заслужил? Или всё тот же Оруо – напыщенный плод пафоса и понтов – пытается со мной свести счёты за те случайные жертвы, в которых я даже не был виноват. А так мир, дружба, сосиска, порядок и полное взаимопонимание. А так ничего.
