Текст книги "Через тысячи миль"

Автор книги: Кан Юми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Кан Юми
Через тысячи миль

Том первый

Глава 1

«Сейчас нам подарят надежду, а потом мы снова окажемся в пучине бремского океана».

Лазурное небо выкрашивалось в серый цвет из-за ядовитого дыма, на землю проливалась невинная кровь. Вся деревня полыхала красочным огнём и долго не утихала. Повсюду слышались женские крики и детский плач, но их крики резко прерывались и навечно утихали. Жителями деревни являлись женщины, девушки и дети. Их ярко-красные волосы сливались с цветом огня. Попытки сбежать и молить помилования составлял нулевой процент. Оставшихся женщин лет тридцати и молодых девушек хватали в плен, связывая крепкой верёвкой в тугой узел.

Двенадцатилетний мальчик зрел своими глазами как в его дом ворвались незнакомцы в чёрной мантии, на его глазах схватили родную мать. Женщина вскрикнула от боли и пыталась сопротивляться, но это было бесполезно.

Лим лишь услышал брошенный напоследок слова матери: «Убегай!».

Он бы давно бросился в бега не оглядываясь назад и бежал только вперёд, но Лима сковал страх и странное чувство. Кто знал, что он в последний раз видит маму.

Незнакомые мужчины в чёрных мантиях и плащах с церковным значком, и с золотыми крестиками, держали крепко за волосы женщину и насильно потащили к большому костру; из сучков, древесины, веток и соломы.

Мальчик пытался спасти свою мать, потянув одного из  мужчин за подол мантии, который держал грубо женщину, но незнакомец ударил по лицу.

Беззащитный Уилтен упал на сырую землю и измазался в грязи. С испуганными до чёртиков глазами наблюдал, как его близкий человек  стоит привязанным к деревянному столбу.

Сердце колотилось, а внутри материнский голос как звон колокола говорил только одно; «Убегай!»

Помимо матери Лима, вокруг были и другие девушки и женщины. Они громко кричали, сильно дёргались привязанными и плакали на взвыв. Также кроме него были и другие дети этих несчастных дам. Они с горькими слезами наблюдали за этой картиной и кричали: «Сестра!»,  «Я хочу к маме!»,  «Отпустите мою маму!!».

Этот день стал самым последним для маленького Лима. День когда он потерял всё ㅡ это место которое стало убежищем, родную мать и всех этих знакомых людей.

«Убегай!»,  «Убегай!», «Убегай!».

Мужчина с золотыми швами на воротнике, и в длинном чёрном мантии с крестом на шее, подошёл к огромному костру и стал читать молитву:

ㅡ Наконец мы очистим этот мир ㅡ от этой нечисти. Нечисти исходящих от этих девиц. Их волосы как и они сами ㅡ прокляты.  Я Отец Грегори желаю обрести  вечный покой этим блудницам. ㅡ с этими словами незнакомый священник кивнул в сторону.

Высокий незнакомый мужчина поднёс факел к костру и тот сразу же вспыхнул. Перед глазами Лима вырос огонь. Пламя огромного костра взвилось к небу. Он не отводил взгляд от матери, что обратилась в пламя. Её  кожа опались и покрылась жёлтыми волдырями. В  глазах застыл немой ужас и пустые глаза. Волосы загорелись и слились с огнём. Адские крики и вой был слышен по всему округу. Все неистово кричали от боли. Их сожгли заживо. Боль невыносимая и это отражалось на их лицах. Ужас охватил всех детей. Они застыли на  месте и слёзы непрерывно текли с их щёк. Плач Уилтена слился с плачем маленьких беззащитных детей.

Кто-то грубо поднял за локоть Лима и посадил в повозку. Он был слишком сломлен и легко поддался. Он лишь видел, как других детей сажали на старые повозки.

Костёр продолжал гореть, но горел уже с обугленными телами и костями. Остаться здесь в глуши рядом с множествами сожжёнными телами ㅡ это значит накликать беду. Блуждать без еды и воды несколько дней, пока не свалишься на землю без сил, и не умрёшь от истощения.

Четырёхколёсный транспорт тронулся, а Лим в последний раз лицезрел тело матери, точнее всё, что от неё осталось. Её обгоревшее лицо, которое растаяло как воск и обугленное тело.

Что теперь с ними будет? Никто не знает; убьют, продадут, распотрошат. Лиму было всё равно. Он не мог ничего сделать. Лучше бы его бросили там, рядом с костром у сгоревших тел, которые стали жертвами нападки церкви или же лучше бросили в сам костёр. Лим достал из под хлопчатой рубашки маленький серебряный медальон ㅡ единственная вещь подаренной матерью. Последняя частичка, что осталась от родной мамы.

Он устало взглянул на детей. Они были напуганы и дрожали, практически все младше него. Он знал нескольких из них. Как никак они жили в одной деревне, который был скрыт от чужих глаз.

Тогда как последователи «гибели» смогли вычислить их? Лим сидел на грязных досках и приложил ладонь к щеке ㅡ она жгуче болела.

Прошёл час или два, а может и больше, он уже сбился со счёта. Повозка остановилась и послышались чужие шаги, вперемешку с мужским голосом. За простыней незнакомцы беседовали о чём-то, но Лим не мог расслышать.

«Убью», ㅡ он был уже готов, а мысли так и норовили вырваться наружу.

Он рискнёт своей жизнью и наброситься на одного из них. Сделает, что угодно, но главное ㅡ сбежать.

Когда он глаза проследил за движением  приближающей тени, то был готов подскочить с места. Но он мгновенно остановился, когда за шатром простыни показалась молодая девушка. Она была с ног до головы покрыта чёрной тканью. Она выглядела  не пугающе и вызывала слегка доверие. Дети подняли свои маленькие головы и не могли отвести взгляда с незнакомой девушки.

Она приблизилась ближе к деревянной повозке и улыбнулась.

ㅡ Новые сироты пожаловали.

Один за одним из всех повозок достали детей и поставили с парой. Лим стоял рядом с девочкой, чья мать тоже пала жертвой в том проклятом огне. Её звали ㅡ Дании.

Девочка с веснушками и рыжими косичками стояла рядом с ним в ободранном и грязном платьице. Она подняла свои большие глаза на Лима и не отводила с него взгляд. Её голубые глаза словно нашли средство защиты в глазах того. Девочка прижалась к Лиму взяв его под локоть. Все дети стояли перед большим зданием.

Каждая плита неровно выложена, окна огромные и в хорошем состоянии, но окна на чердаке наглухо забиты гвоздями. С крыши словно лиана висели длинные листья, а над входом висела вывеска ㅡ «Детский приют Святого Лорена».

Дети стояли молча и боялись пошевелиться,  с них не спускали взгляд незнакомые мужчины. Из приюта вышла женщина высокого роста. На ней была такая же одежда, как и на той молодой девушке. Выглядела она старше из-за очков на переносице. Взгляды всех детей   устремились на неё. Незнакомая женщина начала вести  беседу с главой, который именно он дал приказ сжечь.

Если католическая церковь составляла единую полагающую себя «церковью», обладающей всей полнотой средств спасения. То для Лима оно было не «спасением», а ㅡ настоящим адом.

Лим выжег в памяти навсегда этот момент. Он запомнил в лицо этого священника, он смотрел  свирепо на незнакомого мужчину и стиснув зубы прошептал:

ㅡ Я ещё отомщу.

Сзади кто-то подтолкнул Лима в плечо и все дети направились друг за другом внутрь приюта. Теперь они ㅡ сироты.

Сироты которых в этот день лишили всего. В длинном коридоре было пусто; одни голые стены и подсвечники. Все выглядело как в минимализме. На первом этаже находилась столовая, несколько гостиных и длинный коридор, который вёл в подвал. Массивная дверь намекала, что подвал явно не блещет красотой.

Незнакомая женщина поднималась по лестнице, а на поясе звонко звенели большие ключи. Рыжие  несчастные дети поднимались вслед, а за ними та самая молодая девушка. На втором этаже находилось много комнат, где оттуда из щели выглядывали незнакомые дети.

Дойдя до самого конца крыла приюта. Хозяйка открыла комнату ключом. Лим вошёл в комнату за остальными. В ряд стояли койки, где в комплект шло постельное бельё и тряпьё в виде пижамы. Он выбрал самую дальнюю койку и встал как вкопанный. Другие дети стояли и не знали, что делать.

В комнате находилась главная женщина ㅡ именно она не вызывала доверия у Лима, и та молодая девушка.

Женщина улыбнулась и сказала,

ㅡ Зовите меня Мама Мэри. Отныне вы будете жить здесь. Крыша над головой, еда, место для сна ㅡ не бесплатно. Вы будете заниматься мытьём посуды, стиркой, уборкой и другими делами. Если не будете слушаться… ㅡ она смиренно посмотрела на каждого присутствующего. ㅡ То отправитесь в подвал без еды и воды. Сестра Лиза подробно внесёт вас в курс дела и расскажет о порядке в вашем новом «доме».

Женщина покинула комнату и осталась одна Сестра Лиза.

ㅡ Располагайтесь, завтра утром вы начнёте заниматься делами по приюту. ㅡ вежливо дала отчёт Сестра Лиза.

Лим продолжал стоять на месте и буравить взглядом вслед уходящей Сестре Лизе, а другие дети стали немного оживлённо вести себя. Разговаривали друг с другом или просто ходили по комнате осматривая её. Лим подошёл к окну и взглянул, что находилось вокруг в поле его зрения.

Здесь было мало деревьев и ни одного намёка на жизнедеятельность. Пустырь и только вдалеке был виден силуэт столицы ㅡ это словно одно здание на огромной пустой территории. Лим отошёл от окна и сел на пружинистую койку,  где рядом села Дании и посмотрела на знакомого.

ㅡ Можно я посплю сегодня рядом с тобой? ㅡ с волнением на глазах спросила она.

Её дрожь в теле заметна краем глаза. Дании пережила смерть близкого человека и им вдвоём предстоит через многое пройти.

ㅡ Можно. ㅡ сухо ответил Лим.

Во всём приюте был погашен свет, кроме первого этажа. Дети уснули, но Лим не мог сомкнуть глаз. Под боком спала Дании и тихо сопела. Он прикрыл глаза и день словно короткими снимками проносился в его голове.

С самых ранних лет, которых помнил Лим, он часто с  матерью перебирался с одного места на другое. Каждое  новое место отличалось от предыдущего, будь ㅡ это  маленькая коморка в тёплом помещении или сырой подвал с насекомыми и огромными крысами.

Мать Лима трепала  по волосам сына и говорила: «Идём».

Он был слишком мал и не понимал, почему они  прячутся и от чего, точнее даже ㅡ от кого.

Анна всегда носила плащ и никогда не снимала  капюшон, под сердцем крепко прижимала ребёнка укутанного в лоскут ткани.

По крайней мере так видели прохожие.

Лим помнил всегда одно, слова матери и её обещания: «Скоро всё закончится».

Долго блуждая по окрестностям, женщина с ребёнком на руках забрела в мрачный лес, откуда вскоре попала в деревню скрытую от лишних глаз. С людьми похожих на них. С такими же огненными волосами и со светлой  кожей. Её приняли как родную и были рады новой  прибывшей беженке, они дали тёплый кров и пищу.

Чуть повзрослев Лим стал привыкать к этому месту и  подружился с местными детьми. Каждый раз возвращаясь домой, он только и видел как Анна сидела у окна. Она смотрела куда-то вдаль и всегда задумывалась о чём-то. Лим отдал бы всё, чтобы узнать о чём думает мама. Она никогда не рассказывала сыну о своей жизни и чем занималась раньше; почему они сбегают и скитаются подальше от людских глаз. Почему они вынуждены прятаться в глуши леса забытой деревни вместе с другими рыжими, сбежавшись из столицы и других малонаселённых городов.

Глава 2

Огонь. Кровь. Мама.

Лим проснулся в холодном поту и стал набирать воздух в лёгкие.

«Дурной сон…»,ㅡ  подумал он.

Легкие головокружения и кошмары станут вскоре повседневностью для него. Встав с койки, он посмотрел в сторону. Остальные дети продолжали мирно спать, а рядом сложившись калачиком спала Дании, внезапно Лим услышал приближающиеся шаги за дверью и дверь со скрипом открылась.

ㅡ Подъём! Если за пять минут не соберётесь, то завтрака не ждите! ㅡ произнесла громко Сестра Лиза с серьёзным лицом.

Она громким голосом разбудила всех сонных детей. Она стояла твёрдо, с ровной осанкой и с поднятым подбородком. Проверив все ли на месте, покинула комнату.

«Теперь она стала показывать своё истинное лицо»,  ㅡ с этими мыслями он встал с койки.

Дании  протёрла ладонями  глаза и сонно встала с постели.

Остальные кое-как встали со старой койки и им удалось  переодеться несмотря на сонливость. Вчерашний день стал для них страшным кошмаром. На удивление дети вели себя сдержанно и старались не плакать, но по ночам можно услышать их тихие всхлипы и желание увидеть маму.

Лим вышел самым первым из комнаты, а за ним Дании. В коридоре были те самые незнакомые дети, которых он заметил как попал сюда. Единственное, что отличало их от Лима с Дании и других доставленных детей. Тем, что ㅡ они не были рыжими.

Все пристально уставились на них. Их взгляды словно выжигали дырку в них. Дании спряталась за спиной знакомого и держала его за руку. Лим старался идти уверенно по коридору. Стояла гнетущая атмосфера и её прерывали скрипы дверей, откуда выходили остальные незнакомые дети. Все проводили их глазами и смотрели вслед. Их взгляды ㅡ  пугающие.

Так думал Лим, пока из очередной соседней комнаты не вышел мальчик. Он был на год старше Лима. И почему-то похож на него, такой же рыжий с зелёными глазами, но только они отличались тем, что у Шона веснушки и он выше на пару сантиметров.

Шон загородил путь к лестнице и застыл перед Лимом, его выражение сменилось и он улыбнулся.

ㅡ Меня зовут Шон. Рад знакомству. ㅡ сказал он и протянул руку в знак приветствия.

Лим замешкался, но успел отделаться простым рукопожатием.

ㅡ А меня зовут Лим.

Шон посмотрел на него, а именно на то, что за его спиной. Дании словно напуганный котёнок сжатый в углу комнаты.

Она слегка уверенно подняла свою голову и проговорила.

ㅡ Дании.

***

К замку прибыла церковная карета. Территория королевского замка вздымалась над столицей Шотландии. Вокруг высажена трава по всему периметру. Перед входом во дворец, стояла вылитая из меди скульптура ㅡ одинокой женщины.

Замок производит впечатление абсолютно неприступной крепости. Три стороны крепости защищены отвесными утёсами, и доступ к замку был ограничен крутой дорогой на четвёртой стороне от востока. К дороге можно пройти только через эспланаду.

Мужчина в церковном одеянии шёл по главному коридору. На стенах висели дорогие и единственные в своём мире экземпляры картины и также факелы. Каждая картина находилась в позолоченной рамке. На полу растирался английский ковёр из плотной пряжи, также у стен стояли деревянные столешницы со стульями, отбитыми из приятного материала и имелись подлокотники. На столешницах стояли подставки для дыб.

Отец Патрик вошёл в главный зал, где за столом сидели другие незнакомые лица. Монарх подошёл к столу и приложил правую руку к сердцу.

ㅡ Да поможет Всевышний освещая взор. ㅡ приветствуя присутствующих богослужителей он за свой «трон».

На заседании генеральной ассамблеи поднялся спор о том, что скоро расползутся слухи о деревне с рыжими  беженцами.

Отец Патрик погладил подбородок.

ㅡ Как прошла церемония обряда?

Другой священник сидевший сбоку Отца Патрика поправил свой аграф.

ㅡ Как Вы и приказали, мы позаботились об этом происшествии. Сейчас все дети находятся в приюте, скоро слухи исчезнут. ㅡ  он сделал паузу. ㅡ  Народ беспокоится ведь они верят в существовании ведьм. Дети этих бесчисленных девиц словно ㅡ это образ пешки. Их можно убрать,  разве мы не можем истребить их?

Отец Патрик выглядел как главный чин на фоне своего «трона».

ㅡ Я понимаю Вас Грегори,  но ㅡ это дети. Мы можем лишь передать их на попечительство другим государствам.

ㅡ Я согласен с Отцом Патриком. ㅡ ответил мужчина больше средних лет в своём параманде. Он погладил свою седую бороду, ㅡ  Если мы убьём этих детишек, то народ может неправильно понять.

ㅡ В прошлом году, одна из церковных властей избавилась от двадцати рыжих детей. В чём проблема сейчас так не поступить? ㅡ добавил Грегори.

Отец Патрик поправил свой перстень на мизинце.

ㅡ Верховные Правители, в том числе и король. Отказались от этого метода в этом году. Нам нужно всего лишь отправить всех детей по разным уголкам мира.

ㅡ Раз король принял такое решение, то не смею возражать. ㅡ ответил Грегори и все присутствующие священнослужители поддержали его ответ.

Были запрещены богослужения, священники были вынуждены служить мессу в подпольных условиях. Но были несколько исключений. Лишь в некоторой степени церкви при Верховных Властях, имели на ㅡ это право. Важные решения мог предпринять Отец Патрик. Как монарх представлял себя лордом Верховного Комиссара и прислуживает королю Шотландии.

В столовой стоял длинный деревянный стол с тем же размером и деревянные скамейки. Дети которые живут здесь давно, уже рефлекторно занимали свои места, зная кто с кем сидит. Лим чувствовал себя как не в своей тарелке, он наблюдал как дети общались друг с другом и смеялись между собой, но он понимал одно ㅡ они посмеиваются над ним. Лим заметил свободное место рядом со входом и хотел присесть, как резко его толкнули в сторону.

ㅡ Это моё место. ㅡ грубо проговорил мальчик в беретке.

Лим не стал спорить и устраивать стычки в первый день, он лишь отыскал другое место и оно оказалось рядом с Дании. Девочка с радостью пригласила знакомого к себе, чтобы тот подсел. Все смотрели на новеньких которые прибыли из ниоткуда, словно увидели что-то удивительное.

Лим посмотрел вдаль и заметил Шона, он как и все общался со своими друзьями. Не смотря на то, что они одинаковые внешностью. Они отличаются тем, что Шон живёт в этом приюте с младенчества и другие дети просто привыкли к нему. В столовую зашли женщины, которые отвечали за готовку еды, вместе с ними зашла и Сестра Лиза. Они расставляли перед детьми тарелки и столовые приборы.

В столовой можно было уловить аромат еды. Сегодня в меню ничего примитивного, только один хлеб и каша, которая неизвестно из чего приготовлена. Лим посмотрел на свою порцию и ему хотелось наизнанку вывернуться от одного взгляда на кашу. Дании взяла ложку и поелозила ей по каше. Все моментально повернули голову в их сторону и затихли, даже Сестра Лиза которая ставила очередную тарелку перед мальчиком. Дании положила на место ложку и сложила руки перед собой чувствуя себя неловко.

Также в столовой находилась невысокая сцена, которую Лим заметил когда вошёл в столовую. На сцене стоял стол, но уже предназначенный для служителей этого приюта, на белоснежной скатерти находились блюда уж получше предложенного детям. Все встали и Лим не мешкаясь тоже встал. У двери оказался глава этого приюта и его звали ㅡ Отец Лорен.

В столовой ходили шептания, то короткий смешок и Лим понимал из-за кого. Отец Лорен прежде чем сесть за стол, прочитал молитву и когда он сел, сели и остальные. Наконец-то можно было приступить к трапезе. Все дети ели свою кашу и с пребольшим удовольствием. Лим подумал, что каша ㅡ это основной рацион здесь. Он неохотно попробовал кашу и вкус отличался от того, какую кашу он ел до этого.

«Словно тесто безвкусное, даже сахар не удосужились положить», ㅡ подумал он.

Он посмотрел боковым зрением на Дании по её лицу видно, что ей не нравилось, но она продолжала есть. Он съел пару ложек каши и ему казалось, что его вот-вот стошнит, но он сдерживался. Хлеб который тоже шёл в меню оказался свежий. Он хотел взять свой кусок хлеба, как его выхватил рядом сидящий мальчик. Он откусил хлеб Лима и продолжил доедать свою порцию.

Уилтен сжал ладонь в кулак.

ㅡ Ты забрал мой хлеб. ㅡ сухо полушёпотом проговорил он.

Мальчик проигнорировал слова Лима и продолжал свою трапезу. Другие косо глядели на них, Дании без промедления разделила пополам свой кусок хлеба и протянула знакомому.

ㅡ Возьми мой.

ㅡ Не стоит, ешь сама. ㅡ ответил он.

Рядом сидевший мальчик со стороны Дании с ухмылкой сказал.

ㅡ Можешь отдать мне, если твой пёс не хочет. ㅡ и все сидевшие напротив резко засмеялись.

ㅡ Что за шум? ㅡ грозно спросила Мама Мэри сидевшая за столом на сцене.

Все затихли и доедали свою кашу. Лим наконец-то взял половинку хлеба Дании и съел её.

Глава 3

После того как с едой было покончено, следующим по расписанию оказалось уборка. Каждому кто выходил из столовой, у двери Сестра Лиза протягивала тряпку.

Она держала в руках тряпки и посмотрела на детей.

ㅡ Каждому будет дано задание. ㅡ она насчитала шестерых детей, ㅡ Вы будете мыть окна на первом этаже, а вы ㅡ она насчитала четверых детей включая Дании и Лима, ㅡ будете мыть полы на втором этаже во всех комнатах.

Лим намочил тряпку, вода оказалась ледяная в ведре. От прикосновенья воды по телу прошлись мурашки. Он опустился на четвереньки и стал проводить тряпкой по деревянному полу, затем натирал одно и тоже место до тех пор, пока половые доски не стали обретать иной цвет. Он решил начать мытьё с дальней комнаты этого приюта.

Вода в ведре обрела молочный цвет намекая на присутствие немалого количества грязи. Он вышел сменить воду и у лестницы заметил Дании, она сидела на полу сложив под себя ноги и протирала деревянные колонны. Но Дании была не одна, у лестницы стоял Отец Лорен. Он наблюдал как девочка старательно вытирает пыль.

Лим подошёл к Дании и не отводил взгляда от Отца Лорена.

ㅡ  Что-то нужно? ㅡ спросил он.

ㅡ Нет, не буду мешать. ㅡ поправил воротник Отец Лорен и спустился вниз.

Из соседней комнаты вышел Шон и чуть не споткнулся об ведро с водой.

ㅡ Прости, мне не стоило ставить сюда ведро. ㅡ начала извиняться Дании.

ㅡ Всё в порядке.

Лим стоял с тряпкой в руках и обратился к девочке.

ㅡ Дании, я помогу тебе.

ㅡ Нет, я справлюсь сама.

Шон закатал рукава рубашки до локтя.

ㅡ Ты можешь помочь мне.

ㅡ Где здесь воду сменить можно? ㅡ неохотно спросил Лим проигнорировав его просьбу.

ㅡ Идём за мной, мне тоже нужно сменить воду.

На заднем дворе приюта стоял колодец, выложенный из больших камней. Шон потянул ручку и начал её крутить по часовой стрелке. Верёвка моментально стала накручиваться на палку и из колодца поднялось набранное ведро.

Лим стоял на месте и осматривался.

ㅡ Ты давно здесь живёшь? ㅡ спросил он.

ㅡ Удивило, что со мной общаются дети с обыкновенной внешностью? ㅡ ответил Шон наливая чистую воду.

Лим посмотрел на него и кивнул.

ㅡ Я живу здесь очень давно. Моя мама Мэри.

ㅡ Хозяйка приюта?! ㅡ  от услышанного Лим чуть не выронил из рук ведро, ㅡ я думал она презирает рыжих.

Шон налил чистую воду в своё ведро и заметил кое-что блестящее.

ㅡ Что это у тебя на шее? ㅡ спросил тот и потянул за воротник.

ㅡ Этот медальон достался мне от мамы. ㅡ  ответил Лим.

ㅡ Впечатляет… ㅡ добавил он.

Перед дверями приюта, Шон остановился у двери и посмотрел на Лима, тот вопросительно уставился в ответ.

ㅡ На самом деле я пошутил про Маму Мэри. ㅡ с ироничной улыбкой сказал Шон и потянул за ручку двери.

***

В столице Эдинбург стали ползти слухи, о кроваво-красной деревне, где безжалостно сожгли всех лиц женского пола. На главных площадях и улицах ходили мальчики-разносчики. Они на всю улицу кричали о новостных днях и продавали газету. Никто не мог пройти мимо, и в очередной раз монетка оказывалась в ладони газетчика, а газета в руках прохожего. На стрите Эльбрит было многолюдно. В притык стояли здания,  где открыты окна. Местные ларьки стояли в ряд и у каждого свой ценный товар на любой вкус. На прилавках можно найти что-угодно, начиная от говядины и заканчивая пчелиным воском и мёдом. Были слышны возгласы местных продавцов: «Подходи, покупай!», «Всё самое свежее!», «Могу предложить, что душе захочется!».

На стрите так многолюдно, что даже повозки и кареты проезжают с трудом, создавая пробку. По тротуару ходили молодые дамы в пышном наряде и с керчем на голове украшенной круглой брошью. У столбов стояли местные артисты в тартанах и килтах, играя на волынках. Напротив баров стояли статные мужчины в плащах и классических гэльских рубахах, также в бриджих с чулками. Их главным аксессуаром стала ㅡ  шпага. Которая являлась главным атрибутом статного мужчины.

Так и проходит очередной день местных крестьян и дворян. По стриту шёл юноша в рубахе и длинных штанах на шнуровке. По личному приказу капитана ему поручено купить неких материалов.

Молодой юноша подошёл к прилавку с фруктами.

ㅡ Dia duit Adam! ㅡ  поздоровался продавец.

Он давно знаком с юношей и уже знал,  что нужно пареньку.

ㅡ Капитан снова послал за яблоками?

ㅡ Верно. ㅡ ответил Адам набирая в мешок сладкие яблоки.

ㅡ Вы недавно вернулись из морского путешествия,  слышал вы выловили настоящий атлантический конгер!ㅡ Да, это так. Когда его вытащили из сетки, капитан не намеревался отлипнуть от рыбины. Пообещал повесить в рамку как трофей. ㅡ с короткой усмешкой ответил Адам.

ㅡ Неудивительно, ты главное почаще заглядывай к нам.

ㅡ Конечно, всего хорошего.

Адам заприметил мальчишку с газетами и купил одну из них, вручив ему монету. Он развернул её и перед глазами с крупными шрифтами открылась статья: «Скоро с рыжими беженцами будет покончено. Вот как об этом прокомментировал Отец Патрик…».

Адам сложил пополам газету и вспомнил кое о ком.

Некий свет всплыл перед глазами и та самая прежняя деревня. С маленькими домиками и лавочками под окнами. Лим помнил как впервые попал сюда с матерью. Она сказала, что тут они будут в безопасности. Маленькая деревушка с домиками. Здесь жили лица женского пола, а из мужского пола были только маленькие мальчики. Лим любил каждое утро наблюдать за рассветом у окна. Днём девушки сидели на траве и плели друг другу косы, а по вечерам устраивали сытный ужин в кругу всех жителей.

Анна Уилтен была красивой с карие глазами и ярко-рыжими волосами, а ещё она вкусно готовила. Именно такие воспоминания сложились у Лима. Он помнил как на своё десятое день рождение, Анна подарила сыну свой медальон с непонятной надписью на нём. Шрифт который Лим не смог толком разобрать. Она не объяснила значение высеченной надписи. Он просто с радостью принял его и с тех самых пор берёг медальон.

Ему казалось, что он стоит под открытым небом, на зелёной траве и прислушивается к звукам птиц. Обернувшись, он снова видит огонь. Лица застывшие в ужасе, несчастные живые создания привязанные к столбу против воли, падшие от жестокости церкви у которых вся власть в руках.

Лим резко проснулся в холодном поту. Он ощущал некую тревогу. Посмотрев в сторону заметил, что на соседней койке нет Дании. Он обратно лёг на подушку и  ждал возвращение знакомой, но снова медленно погрузился в сон.

На утро Лим проснулся самым первым из детей, из окна виден рассвет переливающийся из двух цветов, он мог по нему ориентироваться сколько сейчас времени. Дании спала на своём месте, как ни в чём не бывало, словно она никуда не уходила в прошлую ночь. Лим заметил, что из взрослых здесь живут только Отец Лорен, Мама Мэри и Сестра Лиза. Другие являлись помощниками, приезжавшие из столицы для подработки ㅡ этот приют словно всеми забытое место на окраине.

Здешние дети предвзято относились к новым сиротам. Они могли подшутить над рыжим ребёнком, поставить подножку, отобрать вещь или же толкнуть.

Дверь со скрипом открылась и там оказалась Сестра Лиза. Она разбудила всех на завтрак. Все дети встали и заправляли свою постель. В коридоре уже было шумно, он вышел из комнаты и спустился вниз. Никто не хотел общаться с ним, бывали исключения и с ним разговаривали дети которых он знал. Лим сел на своё место рядом с Дании. И всем выдали кашу вместе с хлебом. Очередной раз выслушивать молитву Отца Лорена и ждать когда он сядет за стол.

На этот раз у Лима окончательно пропал аппетит. Он дождался прихода Дании и отдал ей свою порцию вместе с хлебом, а сам тихонечко сидел и старался не привлекать внимание. Но вчерашний мальчик в  жилетке, который забрал его хлеб посмотрел на него. И по его выражению видно, что он задумал что-то.

Он встал с места и обратился к Маме Мэри.

ㅡ А Лим не ест еду и отдал свою порцию Дании. ㅡ сказал он.

Все включая и Отца Лорена уставились на Лима. Он пытался сдерживаться, но по щелчку пальца словно что-то крутилось в голове и мгновенно перестало.

Лим набросился на мальчика в жилетке и опрокинул его на деревянный пол. Склонившись над ним стал бить кулаками по лицу. Тот отчаянно защищался и  прикрывал руками голову качаясь из стороны в сторону, дабы сбросить с себя мальчишку. Дети сидевшие рядом были в лёгком шоке и стали отступать создавая кольцо. На лице Мамы Мэри читалась злость, она спустилась со сцены и быстрым шагом подошла к дерущимся мальчикам. Она схватила того мальчика и Лима за шиворот, язвительно посмотрев что на того и на другого.

ㅡ Что вы здесь устроили?! ㅡ свирепо спросила она.

Больше всему досталось тому мальчику. Его лицо цвело от свежих ушибов, а из губы сочилась алая кровь. Мама Мэри опустила того мальчика и только хотела потащить Лима за шиворот, как священник встал с места и  откашлялся держа в руках цепочку с крестиком. Он спустился по ступенькам и подошёл к массовке. Все расступались пропуская хозяина. Вблизи Отец Лорен казался устрашающим и хмурым.

Мужчина в чёрном одеянии и с белым воротником поднял подбородок и убрал руки за спину.

ㅡ Бог всё видит. Драка неуместна в этом месте. ㅡ он окинул Лима холодным взглядом, ㅡ пройдёшь со мной в кабинет, а этого несчастного в лазарет.

Мама Мэри опустила голову и повела мальчика с  разбитой губой в лазарет через другой выход, а Лорен направился к основному выходу из столовой, Лим послушно последовал за ним. Все смотрели им вслед и шептались. Шон переглянулся с Дании, ведь она даже  не подозревала, что будет дальше.

Дверь за Лимом со скрипом закрылась. В кабинете был один деревянный стол и полка с книгами, помещение освещали свечи и свет из окна. На стенах висели кресты разных размеров и иконы.

Отец Лорен подошёл к столу и выдвинул ящик, достав оттуда длинную деревянную палку.

По телу Лима прошлись мурашки, увидев твёрдый предмет в руках священника.

ㅡ Встань ближе спиной и сними верхнюю одежду. ㅡ  холодным тоном повелел мужчина.

Лима словно холодной водой окатили. Он двинулся медленными шагами, встал посреди кабинета, повернулся спиной и стянул с себя рубаху, оставшись в  одних тонких штанах.

Мужчина подошёл к мальчику и коснулся пальцами его плеча. Лим чувствовал как тот глазеет на его спину и  чувствовал горячее прикосновенье пальцев. Священник надавил пальцами на плечо, жестом указывая присесть на колени. Он так и поступил. Он встал на колени и смотрел в одну точку на стене, а сердце колотилось.

Отец Лорен сжал в руках палку и смотрел на изящную и  хрупкую спину мальчика.

ㅡ Внутри этих стен существуют правила, которые  строго соблюдаются. Никак драк. ㅡ с этими словами он замахнулся деревянным предметом и ударил по спине мальчика.

Лим мгновенно зажмурился и сжал губы, он хотел вот-вот вскрикнуть, но подавил внутренний голос и сжал руки в кулак. Место куда ударили жгуче болело и жгло, словно  кипятком плеснули. Священник снова замахнулся и ударил по сильнее.

На глазах подступили слёзы, но Лим не посмел пролить хоть каплю слезинки, он зажмурился сжав губы в тонкую ниточку. Он тяжело задышал и медленно приоткрыл веки. Его тело вздрогнуло, жгучее чувство стало в два раза сильнее. На месте где ударили, вспыхнуло алым цветом и из-за потока воздуха хлынуло щекочущее чувство. Последний раз, но этот удар был намного сильнее и грубее.