Текст книги "Право Выбора (СИ)"
Автор книги: Kampanova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
– На тебе отслеживающее заклинание. – Перебил гриффиндорку Малфой. Казалось, что вся её тирада не произвела на него абсолютно никакого впечатления. – Если попытаешься сбежать с ними, в ту же секунду мы трансгрессируем следом. Можешь не сомневаться, я тебя сразу оглушу, а потом верну в Мэнор, но вот Поттеру и Уизли не поздоровится.
– Зачем ты тогда вообще хочешь их освободить? – Девушка пыталась понять логику этого странного человека, но каждый его ответ сбивал с толку. Голова начинала немилосердно болеть.
– Я желаю Поттеру победы. – Он пожал плечами, после чего продолжил. – Я имел удовольствие пожить под властью Тёмного Лорда, мне не понравилось. Так что, Грейнджер, если хочешь дать своему дружку шанс, не следуй за ним и рыжим. В противном случае подпишешь им смертный приговор. Таким образом, выбор за тобой: остаться со мной, или погубить своих друзей в бессмысленной попытке сбежать.
– Ты действительно считаешь, что даёшь мне право выбора? – Изумилась Гермиона.
– Этот выбор ничем не хуже того, что пришлось сделать мне, принимая Метку и становясь Пожирателем Смерти. Ты же несколько минут назад говорила, что выбор есть всегда. Вот и принимай решение. – Он посмотрел на неё с тем же высокомерием, что и всегда, когда они пересекались в коридорах Хогвартса. Словно не было его безумного признания в любви. Малфой открыл ей все карты.
– Гарри и Рон будут меня искать. – Попыталась воззвать к его здравому смыслу девушка.
– Поместье ненаносимо. И когда они исчезнут, я отсеку тот путь проникнуть сюда, что на время открыл. В общем, пусть пробуют. Удачи им! – Бросил Драко через плечо, явно собираясь покинуть комнату.
– Я обладаю некими сведениями, которые… Если узнает Сам-знаешь-Кто… – Начала запинаться Грейнджер. Если Волдеморт, сильнейший легилимент, узнает о крестражах, это станет настоящей катастрофой.
– Когда Поттер исчезнет, никто не станет вызывать Тёмного Лорда. – Слизеринец обернулся. – Среди нас нет самоубийц. Ты просто вернёшься в эту комнату. Сюда никто не сможет зайти. Всё будет точно так же, как и этой ночью. Ты будешь спать на моей кровати, я – падать с изменённого чарами кресла. Если война завершится победой Поттера, то ты быстро окажешься на свободе и бросишься в объятья своего ненаглядного Уизли. Меня же в Азкабане будет утешать тот факт, что в самый опасный момент ты была в безопасности. Как знать, может, ты даже замолвишь за меня словечко перед Визенгамотом.
– Что, если война закончится… Иным образом? – Осторожно задала вопрос Гермиона.
– Ну же, кто мне только что говорил, что верит в Поттера? – Неожиданно подмигнул он. – Найди в себе слизеринку, Грейнджер. Война будет выиграна. Просто не твоими руками. А теперь прошу меня извинить – необходимо подготовиться к возвращению отца.
– Я хочу вернуть свою одежду! Пожалуйста… – Если Малфой говорит правду и она сможет увидеть Гарри и Рона, то совершенно не хотелось показываться друзьям в подобном виде, чтобы они не подумали Мерлин-знает-что о ней. К сожалению, Драко сразу догадался об этом:
– Уизли придётся смириться, что Малфой-Мэнор – не Нора. Здесь не приветствуют маггловские тряпки. – Бескомпромиссно ответил он.
– Да уж, это точно не Нора! Там тепло, уютно, там по коридорам не ходят Пожиратели Смерти, там не пытают подростков, гигантские змеи не едят людей, а маггловскими творениями восхищаются! – Не сдержалась Гермиона. – И я была бы счастлива однажды стать частью семьи, что там живёт!
Малфой отшатнулся, словно она его ударила, в глазах на секунду блеснула боль, но он быстро взял себя в руки, вновь становясь безразличным и отстранённым. Словно в очередной раз поправил чуть съехавшую маску.
– Единственное творение магглов, которым я готов восхищаться, находится в этой комнате. Но ничего другого в своём доме терпеть я не намерен. – Развернувшись, он быстро покинул комнату.
========== 6. ==========
Покинув свою комнату, Драко устало прислонился к стене, после чего сполз по ней и некоторое время сидел в холле поместья, обхватив колени руками. Видимо, в ближайшей перспективе у него подобное времяпрепровождение будет частым, раз в его комнате будет находиться эта несносная девчонка.
Признание, на которое Малфой так отчаянно решился, тяжело далось ему. Слизеринец надеялся, что, облегчив душу, почувствует себя лучше, однако теперь ощущал лишь опустошение. Грейнджер не просто отвергла его, она посчитала его слова розыгрышем. Он определённо не так планировал повести этот разговор. Это должна была быть простая констатация факта. Всего лишь объяснение его мотива, не более. А в итоге он в очередной раз продемонстрировал свою слабость.
Боялся ли он её реакции? Да, определённо. С гриффиндорки сталось бы бросить признание ему в лицо, посмеяться. Ясное дело, в случае чего, он перевёл бы разговор в злую шутку, но мало кому хочется, чтобы ему плевали в душу. Малфой не был глуп и иллюзий на её счёт не питал. Он рассчитывал слегка обескуражить Грейнджер и заодно отучить её от привычки донимать его вопросами постоянно. Потому что любовь любовью, но терпеть гриффиндорскую золотую девочку в своей комнате круглые сутки тоже надо умудриться. Он не Макгонагалл, чтобы приходить в восторг от её бесконечных вопросов по делу и без.
В итоге он так и не понял, восприняла ли она его слова всерьёз в принципе. Должна была, раз Драко дал ей понять, что сбежать не позволит. В других обстоятельствах он бы не вёл себя как слон в посудной лавке, но времени на более адекватный план у него просто не было. Приходилось переть напролом и действовать топорно.
Грейнджер же была сосредоточена только на мыслях о своих тупых дружках, их шансах на спасение, на плане побега. При всём этом, она не упустила возможность прочитать ему мораль о том, что он должен был сделать и чью сторону в войне принять. Драко дал ей понять, что готов сидеть в Азкабане, но всё равно хочет дать Поттеру шанс победить, а она в благодарность заявила, что мечтает по окончании войны поселиться в вонючей Норе с проклятым рыжим нищебродом…
Она действительно хочет, чтобы этот урод целовал её нежную шею своими вечно жирными от курицы губами? Чтобы нелепо мял её грудь своими веснушчатыми пальцами? Чтобы вошёл в неё, лишил невинности, оставив после себя только лишь боль? Неумело и вероломно, думая только о себе.
Драко с трудом сдержал подступившую к горлу тошноту, вспомнив то мерзкое совокупление Уизли с Браун, за которым однажды их застукал. Представлять на месте этой безмозглой дуры Гермиону было совсем невыносимо, однако он упрямо продолжал делать это, смакуя подробности. Слизеринец надеялся, что когда-нибудь это сработает. Что Грейнджер, наконец, станет ему противна. Что это поможет излечиться от преследующего его наваждения.
Грязнокровка, которая по уши влюблена даже не в Избранного Поттера, а в его нелепого подпевалу. Где же её хвалёные мозги? О чём она собирается говорить с ним, когда он вылезет из койки и сходит пожрать? Она на самом деле мечтает о подобной жалкой жизни? Хочет вечно тащить за собой этот балласт?…
Раз Грейнджер так нравится во всём доминировать, неужели не интересней это делать с кем-то более достойным? Она так любит командовать, вести за собой…
Наверняка ей понравится быть сверху… Моментально в голове появилась картинка, как она садится к нему на колени, на ней та его белая рубашка, в которой она спала этой ночью в его постели…Как её промежность трётся о его до боли возбуждённый член, пока она расстёгивает по одной пуговице, оголяя свою идеальную грудь… Как она склоняется к нему, скользнув языком в рот, а его руки зарываются в непослушных кудрях… Как она слегка приподнимается, чтобы расстегнуть ширинку на его брюках… Она такая мокрая, готовая для него, а не для какого-то грёбаного Уизли… Как она вытаскивает его член, не снимая с него брюк, и приставляет к своему влагалищу… Чёрт, надо остановиться…
Слегка покачнувшись, Драко заставил себя снова встать на ноги. Именно этим вечно заканчивались все его попытки вызвать у себя отвращение к Грейнджер – возбуждением… Пора было привыкнуть, что это бесполезно. Ничего не изменится: ни его к ней отношение, ни её к нему.
По большому счёту, Гермиона вообще никак не отреагировала на его признание. Задала вопрос о его мотивах для спасения, получила прямой ответ, после чего вернула разговор к интересующей её теме. Юноша криво усмехнулся. Ей просто нечего ему ответить. Отношение Грейнджер к Пожирателю Смерти и так очевидно.
В одном гриффиндорская всезнайка права: пока она в Мэноре, два идиота, сидящих в темнице, будут пытаться её вытащить, снова попадутся, а дать возможность этим убогим сбежать во второй раз он не сможет. Что ж, придётся помочь им немного разочароваться в своей подруге. Даже если не получится, по крайней мере, он позабавится. В конце концов, о том, что его фантазиям о Грейнджер не суждено сбыться, известно только ему. А Поттеру и, разумеется, Уизли, можно скормить и другую версию происходящего этой ночью в его комнате.
Спустившись в подземелье, Драко отпустил дежурящего там Петтигрю, пообещав последить за пленниками самому:
– Кто бы мог подумать, Святой Поттер у меня в гостях. – Протянул он самым высокомерным тоном, на который был способен. – Уизли, ты, наконец, увидел, как должен выглядеть дом чистокровной волшебной семьи на самом деле? Жаль, что тебе практически не довелось побывать на верхних этажах, хотя, уверен, даже подземелье намного комфортней той картонной коробки, в которой обитает твоя семья. Поттер, тебя не спрашиваю, после комнаты под лестницей ты наверняка чувствуешь себя как дома.
– Малфой! – Хромая, подошёл к решётке Рон. – Где она? – Сразу задал он вопрос, совершенно не обращая внимания на его издёвки.
– Оу, Уизли, какой ты любопытный, так скоро хочешь перейти к самому интересному? А как же прелюдия? – Усмехнулся он.
– Где Гермиона, Малфой? – Повторил вопрос Рона Гарри.
– Спокойствие, джентльмены, всему своё время. – Широко улыбнулся Драко, продолжая нарочито манерно растягивать слова, вытащил из кармана зелёное яблоко, которое взял с собой после завтрака. – Простите, что вам предоставили не самые удобные комнаты в поместье, но тут ничего не попишешь, у нас, скажем так, конфликт интересов. – Продолжал он, плавно подходя к цели своего визита. – Вот грязнокровке повезло больше, ей достался, кхм, люкс. – С этими словами он начал крутить яблоко в руках.
– Я убью тебя, Малфой! – Заорал Рон. – Где Гермиона, отвечай!
– Он просто не знает, Рон. – Попытался успокоить друга Гарри. – Пришёл поиздеваться, как всегда. Легче лёгкого ведь говорить гадости, когда противники за решёткой. Годы идут, а ты тот же трус! – Припечатал Поттер.
– Я не видел её в столовой! – Рона буквально трясло. – Когда Лестрейнж меня пытала, Гермионы там не было! Где она?
– Как драматично! – Почти пропел Малфой, одним пальцем поглаживая шкурку яблока в своей руке. – Не дёргайся, Уизли. Ты ошибаешься, Поттер. Я прекрасно знаю, где грязнокровка. Ей явно лучше, чем вам. Боюсь, что и уходить с вами не захочет. Она не глупа, почувствует разницу.
– Что ты сделал с ней?! Клянусь, Малфой, если я выберусь отсюда, ты не жилец! – Кричал Рон, хватаясь за прутья решётки и протягивая руки в тщетной попытке дотянуться до Драко.
– Отвечаю на твой первый вопрос: Грейнджер в моей комнате. А что я с ней сделал, додумай сам. – Расхохотался слизеринец. – На это даже твоих мозгов должно хватить. – С этими словами он, наконец, откусил большой кусок яблока, всем видом демонстрируя практически экстаз от вкуса фрукта.
– Ублюдок! – Снова закричал Рон. – Если ты её хоть пальцем тронул…
– Ммм, Уизли, ты, видимо, подзабыл в ваших скитаниях, что как раз пальцем можно и не трогать… – Драко понимал, что переступает черту, и что если Гермиона узнает об этом, то никогда ему не простит. Тем не менее, он чувствовал моральное удовлетворение от осознания, что его миссия почти выполнена.
Даже несмотря на огромные синяки, покрывавшие лицо Уизли, было видно, что тот покраснел от ярости. Поттер, напротив, сильно побледнел. Вообще, он выглядел намного лучше рыжего: его явно пытать не стали, видимо для того, чтобы он оставался максимально узнаваемым.
– Рон, прошу тебя, не реагируй на него. – Тихо проговорил Гарри. – Это очередная уловка, чтобы насладиться нашими страданиями. Только я видел тебя тогда, на Астрономической Башне, Малфой. И знаю, на что ты способен, а на что – нет. Так что побереги свои жалкие попытки насмехаться над нами. Если не хочешь говорить, где Гермиона, молчи. Если нам выпадет шанс освободиться, мы всё равно её найдём, что бы ты тут не нёс.
Настала очередь Драко прикусить язык. Горло внезапно пересохло от воскрешённых Поттером воспоминаний. Однако он быстро собрался, взяв себя в руки. Из подземелья собственного дома он не уйдёт побеждённым:
– Как скажешь, Поттер. – Протянул слизеринец. – Только откуда тогда мне известно, что у неё маленькая родинка, напоминающая яблоко, на внутренней стороне правого бедра? – Он рассмеялся, наслаждаясь видом перекошенного лица Рона. – Ты это помнишь, Уизли? Или пока так далеко не заходил? – Он хмыкнул, отбрасывая оставшийся от яблока огрызок в сторону, даже не смотря на него. В ту же секунду возник эльф, убирая мусор. – Так что пусть для вас не будет удивлением, когда Грейнджер даже при появившейся возможности убежать захочет остаться со мной. – Проговорил он, и, оставив за собой последнее слово, пошёл прочь, игнорируя несущиеся вслед гневные крики Уизли.
Что ж, пусть посещение темницы прошло не совсем так, как он планировал, зерно сомнения посеяно. Остальное – дело техники. Остаётся совсем мало времени до возвращения Люциуса.
Драко осознавал, что отец точно не будет в восторге, дойди до него информация, что его наследник решил держать в своей комнате грязнокровку Поттера. В голове молодого человека созрел план.
Взяв маленькую статуэтку, стоящую на камине в столовой, молодой человек быстро наколдовал порт-ключ, который способен перенести только один раз и лишь в его комнату. Осторожно обернув платком, Драко спрятал его в карман мантии. План был практически идеален. Сегодня Гермиона Грейнджер исчезнет из их столовой вместе с Поттером и Уизли. И никто не будет знать, куда она попадёт на самом деле.
========== 7. ==========
Вновь оставшись одна, Гермиона начала ходить по комнате от стены к противоположной стене, туда и обратно, будучи не в силах остановиться, словно пыталась привыкнуть к тому ограниченному пространству, в котором ей предстояло остаться надолго. Хотелось ущипнуть себя в надежде, что происходящее безумие – просто дурной сон.
С самого раннего детства её тяга к познанию граничила с маниакальностью. Гриффиндорка ежедневно бросала вызов себе самой, страстно желая, чтобы у волшебного мира не было от неё секретов. В Хогвартсе она изучала те области знаний, за которые не брались многие взрослые волшебники. И пусть магия не присутствовала в её жизни с рождения, Гермиона прилагала все возможные усилия, чтобы не услышать того, что ей что-то не по плечу. У неё не было везучести Гарри, не было умения Рона быстро ориентироваться в экстремальных ситуациях, но она прекрасно осознавала свою важность и нужность в их нынешней миссии. Знания были её главной силой.
Лучшая ученица школы Чародейства и Волшебства прекрасно знала, как сварить противоядие от практически любого зелья, как сотворить сложнейшее заклинание Конфундус, знала, как расшифровать древние руны, где обитают фантастические твари и какие волшебные растения являются ядовитыми, могла решить любую задачу по Нумерологии, а также подробно рассказать, в чём состоят отличия «Истории Хогвартса» разных годов выпуска.
И вот значительный пробел в том, что никогда не подводило гриффиндорку, выбил почву из-под ног. Вывел из зоны комфорта, как порой любят говорить магглы. Ярчайшая ведьма нашего времени понятия не имела, что ей делать с тем фактом, что буквально только что ей признался в любви Драко Малфой.
Дёрнул же чёрт задать глупый вопрос о мотивах, которые побудили слизеринца спасти её! Грейнджер злилась на себя за неуместное любопытство. Нужно было сразу спрашивать о судьбе Гарри и Рона, тогда разговор не перешёл бы в столь нежелательное русло.
Девушка не хотела даже пытаться анализировать услышанное. Какой реакции он ждал? Гермиона нервно хихикнула от одной мысли об абсурдности всей этой ситуации. Уже много лет она была влюблена в Рона и даже представить не могла, что кто-то сможет занять его место в её сердце. Даже Виктор Крам. Малфой рассчитывал, что Грейнджер попытается выкупить свою свободу, переспав с ним? Хотя это вряд ли. Она вспомнила нотки отчаянья, с которыми он выкрикивал признание ей в лицо. Наверное, он лукавил, говоря, что не надеется на взаимность. Впрочем, всё это не имело для неё никакого значения. Последнее, чего ей хотелось, так это рассматривать слизеринца, всю жизнь травившего её за происхождение, в контексте романтических отношений.
Самым значимым было то, что эти его якобы чувства имеют неприятные для неё последствия – Малфой решил запереть её в поместье, словно порабощённого его мерзкой чистокровной семьёй домового эльфа. Безусловно, если это всё-таки случится, она превратит его жизнь в ад, вот только возможность отомстить за заточение никак не поможет Гарри победить Волдеморта. Её место в этой войне не в тылу, вот только трусоватому Малфою этого не объяснишь.
Гриффиндорка осознавала, что без неё едва ли Гарри и Рон справятся с поиском крестражей. Они трое были своего рода идеальным механизмом, сплочённой командой, дополняющей друг друга, а потому исчезновение одного из них могло значительно снизить их шансы на победу.
И потом, даже если все крестражи будут найдены, главная головоломка – как их уничтожить – до сих пор не решена. Самым неприятным было то, что один из них, медальон, который они с таким трудом добыли в Министерстве, так и остался лежать в сумочке, которую у неё отобрали, когда поймали их. Говорил же Гарри, что следовало его всегда носить на себе, но девушка так устала от бесконечной тоски и тревоги, что привносил тёмный артефакт, что сняла его буквально на полчаса, на время посещения Лавгудов. Разумеется, закон подлости сработал во всей красе. Хорошо ещё, что, как справедливо заметил Рон, умом егеря не блещут, а потому их заинтересовал только меч. Гермиона с трудом могла понять, как можно не обратить внимания на вещь, от которой настолько разит тёмной магией и принять её за обычную девичью безделушку.
Она не могла просить Малфоя вернуть её сумочку, чтобы мальчишки сбежали хотя бы не с пустыми руками. Гермиона вообще предпочла бы с ним больше не разговаривать, особенно после того, как он посмел наложить на неё какое-то отслеживающее заклинание, с чего-то подумав, что имеет право решать за неё, как ей будет лучше.
Звук открывающейся двери заставил девушку в очередной раз вздрогнуть. Гриффиндорка не хотела видеть Малфоя, не была готова продолжать разговор. Ей нечего было ему ответить.
Вопреки ожиданиям, в комнату вошла Нарцисса Малфой. Гермиона застыла от ужаса, понимая, что сейчас эта женщина, опознавшая её днём ранее перед Беллатрисой, просто-напросто вернёт девушку своей безумной сестре, тем самым избавив сына от неподходящей компании. Другой причины, по которой мать Драко могла прийти сюда, гриффиндорка представить не могла. Гермиона резко вскочила с кресла, на котором сидела, прижавшись к стене.
– Доброе утро, мисс Грейнджер. – Мягко улыбнулась женщина. – Завтрак был не так давно, но, быть может, вы согласитесь составить мне компанию за чаем? – Обратилась она к девушке. Гермиона с трудом сдержала нервный смешок. Прозвучало так, словно у неё есть выбор. Она поспешно кивнула, побоявшись оставить вопрос хозяйки поместья без ответа.
– Хуки! – Позвала Нарцисса. Как только эльф появился в комнате, женщина отдала ему распоряжения, после чего вновь повернулась к Гермионе:
– Присаживайтесь, мисс Грейнджер. – Она села в кресло и жестом указала гриффиндорке на другое, стоявшее напротив. Девушка выполнила её приказ, продолжая настороженно молчать. – Нам многое нужно обсудить. Начну с главного: мне известно о природе ваших отношений с моим сыном. – Проговорила Нарцисса, глядя в глаза Гермионе.
– Миссис Малфой, простите, но, на самом деле, у нас с вашим сыном нет и никогда не было никаких отношений. – Поспешила откреститься она.
– Наверное, я не совсем корректно сформулировала свою мысль. – Не переставая улыбаться, проговорила хозяйка поместья. – Скажем так, мне известно, что Драко привёл вас в эту комнату совсем не для той цели, которую озвучил нам в столовой. – Волшебница изящно сделала глоток чая из фарфоровой чашки. – Умоляю, не держите зла на Хуки, это мой любимый эльф, я забрала его из дома матери, когда выходила замуж.
– Простите, но я всё ещё не понимаю… – Проговорила Гермиона.
– Не беспокойтесь, дорогая, я вам всё объясню. – Кивнула Нарцисса. – Признаюсь откровенно, меня недавно сильно выбила из колеи реакция Драко на помолвку с мисс Гринграсс. Поначалу я подумала, что всё дело в некого рода неплатонических отношениях, связывающих его с мисс Паркинсон, однако быстро отмела эту мысль. Дело в том, что Пэнси пару раз бывала у нас в гостях, и мне отнюдь не показалось, что сын испытывает к ней нечто большее, чем просто симпатию. – Миссис Малфой сделала ещё один глоток чая, аккуратно поставив чашку с блюдцем на столик между креслами. – Ну же, мисс Грейнджер, угощайтесь тоже, уверяю вас, Хуки готовит просто восхитительный чай.
Гермиона послушно сделала глоток, всё ещё пытаясь понять, чего может от неё хотеть Нарцисса Малфой.
– Так вот, вся головоломка решилась, когда вас привели в наш Мэнор. Драко едва сдерживался, чтобы не напасть на мою сестру во время вашего… Назовём это допросом, если вы не против. – Миссис Малфой вновь сделала эффектную паузу, по всей видимости, почти добравшись до цели своего визита. – И вроде бы он придумал логичную причину, чтобы забрать вас себе, да только от Хуки я узнала, что вас вылечили и положили спать, словно гостью, а не пленницу. В моей голове всё сразу встало на свои места. Вы – та причина, по которой Драко и слышать не хочет о женитьбе. – Нарцисса улыбнулась.
– Миссис Малфой, вынуждена не согласиться, я пленница в этой доме. – Поспешила возразить гриффиндорка. – Да, пока ваш сын не воспользовался положением, но наложил на меня заклятие, которое исключает даже малейший шанс покинуть поместье. Вряд ли с гостями вы поступаете подобным образом. – Гермиона решила ответить откровенностью на откровенность. Едва ли ей было что терять.
– Ох уж это заклятие… – Улыбнулась женщина, покачав головой, словно говоря о чём-то сумасбродном, но бесконечно милом. – Если вы попытаетесь бежать, то, ища способ снять его, рассекретите не один штаб ордена Феникса. Поверьте, мало кому известно, что с ним делать. Оно настолько мощное, что позволяет обнаружить человека, даже если он находится в Ненаносимом доме. – Продолжила Нарцисса с лёгкой иронией во взгляде. – Его создал прапрадед Люциуса. Он, знаете ли, был безумно ревнив, а потому наложил данное заклятие на свою супругу, дабы всегда знать, где она. Малфои – ужасные собственники, мисс Грейнджер, уж поверьте, я знаю, о чём говорю.
Гермионе внезапно стало очень неуютно. Ей очень хотелось окончательно расставить все точки над “И”, объяснив хозяйке поместья, что совершенно не заинтересована в её сыне, но она опасалась озвучивать это настолько откровенно. Вряд ли в этом доме кто-то оценит, что магглорожденная девушка унизит их единственного наследника категорическим отказом.
– Я дам вам ключ к разгадке природы этого заклятия. – Меж тем продолжила мать Драко. – Оно сродни тому, которое применил мистер Поттер к моему сыну в уборной в Хогвартсе, когда чуть не убил его. – Голос её при этих словах стал заметно холодней. – Всё ещё не догадались, мисс Грейнджер? – Подняла она бровь.
– Оно… Авторское? – Осенило гриффиндорку. Теперь ситуация казалась ей ещё сложнее, чем раньше. Если Малфой использовал заклятие из семейной копилки, то найти контрзаклятие самостоятельно может быть практически невозможно.
– Вы и впрямь умны. – Отметила её собеседница. – Что ж, теперь, когда мы выяснили этот момент, мне хотелось бы обсудить с вами ещё кое-что. Дело в том, что примерно час назад мой сын снял антиаппарационный барьер для эльфов, не принадлежащих поместью. Видимо, планируется побег, не так ли? – Склонила голову Нарцисса, слегка прищурившись.
Гермиона похолодела. Сидящая перед ней женщина вполне способна помешать Малфою выпустить Гарри и Рона. Девушка не знала наверняка, в чём заключался план слизеринца, но снятие барьера – явно его часть.
– Видимо, я снова должна кое-что пояснить. – Вздохнула миссис Малфой, внимательно наблюдая за тем, как краска схлынула с лица девушки. – В этой комнате, мисс Грейнджер, нет тех, кто желал бы поражения мистеру Поттеру.
Гриффиндорка окончательно запуталась. Ей были чужды игры и недомолвки, которыми изъяснялась мать Драко. Она играла с девушкой, как кошка с мышью, по-прежнему не желая дать ей понять, для чего вообще весь этот разговор.
– Но, судя по всему, вас мой сын отпускать не собирается. Более того – предупредил, что вы не должны попытаться следовать за друзьями, ведь так, мисс Грейнджер? – Гермиона кивнула. А что ей оставалось делать? Складывалось ощущение, что мать Драко видит её насквозь.
– Что ж, тогда я могу предложить вам гораздо более заманчивую альтернативу. – Неожиданно произнесла Нарцисса. – Я верну вашу сумочку со всем содержимым, сниму то очаровательное заклинание, которое наложил на вас Драко, а также позволю сбежать вместе с друзьями. Более того – я постараюсь дать информацию, способную помочь уничтожить ту милую тёмномагическую безделушку, на которую не обратили внимания егеря при обыске.
– Звучит очень заманчиво, миссис Малфой. – Осторожно ответила Гермиона. – Но что взамен вы попросите у меня?
– Мне импонирует ваше умение сразу переходить к сути, мисс Грейнджер. Признаться, в наших кругах это не слишком принято. – Заметила женщина. – Пожалуй, я могу даже понять, что именно привлекло в вас моего сына. Возвращаясь к вашему вопросу – вы вернётесь к своей миссии, в чём бы она не заключалась, если заберёте Драко с собой.
Гермиона застыла. Это было совершенно невозможно. В её голове мгновенно всплыли воспоминания о ссоре Гарри и Рона, чуть не закончившейся дракой. Представить себе в дополнение ко всему этому Малфоя, который просто физически не может и минуты прожить, не провоцируя кого-либо из них… Это требование невыполнимо. Гермиона должна думать над тем, как найти и уничтожить оставшиеся крестражи, а не выполнять функции воспитательницы в детском саду. Если же не брать во внимание самое главное – их миссию, её зарождающиеся отношения с Роном ещё так хрупки, что Малфой может попытаться всё испортить. Отчаянно захотелось расплакаться. Это предложение – очередной выбор без выбора.
– Миссис Малфой, это потенциально проблематично… – Теперь пришла очередь Гермионы выбирать витиеватые выражения, дабы максимально мягко донести до женщины, насколько это неудачная идея. – Да и для чего это? Мне никогда не казалось, что Мал… Что Драко рвётся в бой.
– Я буду максимально откровенна с вами, Гермиона. – Внезапно обратилась Нарцисса к девушке по имени. – Из моего сына получился никудышный Пожиратель Смерти. – На этих словах рот девушки открылся в лёгком выдохе. – Из мужа, впрочем, тоже, но это уже совсем иная тема для беседы. Мне же, признаться, вся эта война давно наскучила, уж поверьте, наша жизнь до возрождения Тёмного Лорда была не столь плоха, чтобы необходимо было всё разрушать настолько радикально. Довольно непросто ему угодить, а уж искупить ошибки и того сложнее. Даже если сейчас мы передадим ему мистера Поттера, уверена, в дальнейшем найдётся ещё масса поводов впасть в немилость.
Гриффиндорка слушала откровения женщины, затаив дыхание. Неужели эта чистокровнейшая волшебница действительно хочет, чтобы её сын покинул поместье с тремя подростками, которые на данный момент вне закона?
– Я никогда не придерживалась столь непримиримых взглядов на чистоту крови, как моя сестра. Люциус же всегда был более нетерпимым, Драко он воспитал также. Раньше мой сын слепо следовал идеям отца, но сейчас он мог бы рассмотреть… Иные варианты. – Нарцисса сделала паузу. – Уверена, ему самому не раз приходила в голову идея поддержать вашу сторону, но вряд ли он решится на это без дополнительного стимула.
– Миссис Малфой, вы должны понимать, что при тех законах, что сейчас существуют, находиться с нами очень опасно. – Привела очередной аргумент Грейнджер.
– Вынуждена признать, что едва ли в нашем доме теперь безопасней. – Вздохнула Нарцисса. – Драко наивно полагает, что сможет оградить вас от тягот войны, заперев здесь, но это более чем опрометчивое мнение. О вашем нахождении в его комнате эльфы рано или поздно доложат Люциусу. Сами понимаете, что за этим последует.
– Ваш сын будет в ярости, если я заберу его с собой против воли. – Гермиона всё ещё пыталась убедить женщину, насколько странная идея пришла той в голову.
– Что-то мне подсказывает, мисс Грейнджер, что на вас долго злиться он не сможет. Да и вы явно справитесь с его недовольством. Драко порой болезненно не хватает твёрдой руки. – Парировала хозяйка поместья. – Так что, Гермиона? Мы договорились, или остаётесь нашей гостьей?
– Если я соглашусь, вы возьмёте с меня Непреложный обет? – Решила уточнить девушка. Приходилось признать: медальон, меч Гриффиндора, её сумка – не такая уж большая плата за необходимость терпеть общество Малфоя, учитывая, что для самой Гермионы нет иной возможности сбежать.
– О нет, его некому скрепить, да и я, вероятно, смогу дать дополнительную мотивацию не нарушить обещание. Если Драко покинет поместье вместе с вами, то я пришлю вам сову с книгой, в которой может быть ключ к уничтожению одного предмета из вашей сумочки. – Намекнула Нарцисса. – Уверяю вас, что подобного экземпляра вы не нашли бы в Запретной Секции Хогвартса.
– Но откуда вам знать, об уничтожении какого именно предмета идёт речь? – Гермиона была в недоумении. По медальону нельзя было узнать, что это именно крестраж. Иначе Дамблдор ещё с момента уничтожения дневника Тома Риддла мог знать, что именно должен искать, не выпытывая воспоминания у профессора Слизнорта.
– Разумеется, вы мне скажете, мисс Грейнджер. Библиотека Малфоев весьма обширна. Необходимо будет сузить круг поиска. – Невозмутимо отозвалась женщина.
