Текст книги "Даже не последняя (СИ)"

Автор книги: JustReadBaby

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Не смейте. – Я не верю. Сущая неправда. Мама так любила его, он должен был ценить! – Вы ошибаетесь.

– Я был на суде, девочка. Он даже не смог признать собственную вину. Свалил всё на неисправность мотора. Якобы дело в некачественном производстве. – Напрягся он, нахмурившись. – Думай, что хочешь, но Артур был слаб. Настолько, что даже отсидеть заслуженный срок не сумел. Самоубийство.

То есть всё дело в грязном бизнесе? Неумение быть бесчеловечным уродом – плохо? Это нынче называют слабостью?! Зажмурившись, я стиснула зубы и тихо произнесла:

– Лучше бы тогда под колёсами грёбанной машины оказались Вы. – Резко обернувшись, я с ненавистью прошептала. – Ненавижу. Подонок.

Комментарий к Глава 7.

Не поскупитесь на отзывы ??

========== Глава 8. ==========

Не дожидаясь колкой фразы в ответ, я выбежала из библиотеки, ставшей за месяц настолько родной, но потерявшей всю свою ценность в один миг. Бежала, не оборачиваясь. Кажется, даже сбила с ног какую-то молодую женщину, нёсшую в руках поглаженное постельное бельё. Мной было совершено множество ошибок, однако больше всего я жалею, что в тот злополучный день решила перекусить в знакомом Кафе. Возможно, судьба сложилась бы иначе: не пришлось терпеть человека, который до коликов мне противен.

Зайдя в комнату, я захлопнула дверь, закрыв на ключ, вечно свисающий в замке. Переборов остаточную боль в спине, скатилась по стене, но предаться слабости и снова зарыдать не смогла. В коридоре слышно тяжёлое постукивание каблуков, приближающееся к двери, которая была так эпично закрыта. Подёргивание металлической ручки. Безуспешно.

– Анна, открой. – настойчивый голос безкомплексного Александра привёл меня в реальный мир.

Вскочив на ноги, я встала напротив закрытой двери и истерично закричала:

– Что Вам нужно от меня?! Зачем Вы держите здесь?! Что я сделала?! Зачем?! За что?! – Вопросы неконтролируемо ссыпались, хоть и знала, что ответа не дождусь.

– Если… – Глубокий вдох. – Ты откроешь мне, то мы сможем поговорить и я всё объясню. – Как можно мягче попытался договориться он, но не сдержался и добавил в своей манере. – В ином же случае, отойди подальше, потому что я, как минимум, вынесу эту хренову дверь.

– Не хочу Вас видеть и слышать!

Я едва подскочила от удара по дереву. Было понятно, что приложены не все силы, но тем не менее выглядело эффектно.

– Этим вечером жду тебя. И Боже, коль он существует, упаси, если ты не появишься.

Напоследок пнул мою «спасительницу» и ушёл. Неужто теперь выдохнуть спокойно можно. Будь моя воля, однозначно, не пошла бы, но у меня нет желания повторно испытать его агрессию, а я уверенна, он снова её продемонстрирует, как и обещал. На четвереньках дойдя до кровати, завалилась на неё и остававшееся время провела в мягкой койке.

***

Плетясь по узкому коридору, освещаемому лишь старыми бра, я переживала сильное чувство взволнованности. Скрипящий паркет оповещал всех живущих в доме о моём существовании. Ладони потели, в груди странное ощущение дискомфорта. Словно иду на экзекуцию. Хотя кто знает. Что нового он может мне поведать?

Вот и нужный «офис». Стою перед неизвестностью, краснея и бледнея. Как нашкодившая школьница перед кабинетом директора. Помяв подол платья, я сжала кулачок и постучала. Тишина. Знак разрешения? Его там нет? Неуверенными действиями можно только усугубить ситуацию, поэтому дверь была сразу же распахнута.

И вправду пусто. А в этих «покоях» не так уж и плохо. Будучи не самой глупой в сфере дизайнерской деятельности, я сразу раскусила оформление комнаты. Ампир. Стиль позднего классицизма. Первая треть XIX века, если не ошибаюсь. Массивные лапидарные, подчёркнуто монументальные, формы; богатый экзотический декор; опора на художественное наследие императорского Рима, использование военно-имперской символики. Пахнет идеологией Наполеона Бонапарта. Вдали рабочий стол, как видимо, из слоновой кости, на котором стоит лишь узорчатый однотонно-серый абажур. В углу – не совсем вписывающаяся высокая амфора. Крепкая, но непримечательная на вид, двуспальная кровать, подле которой стоит не менее интересный шифоньер с форменным зеркалом. Кажись, над интерьером собственной комнаты Левин потрудился чуть больше, чем над всем особняком.

Что ж, его нет. Я могу идти? Потеряв шанс перерыть всё и найти что-нибудь компрометирующее? А ещё лучше – холодное орудие убийства, чтобы не церемониться. Нет, так дело не пойдёт. Тихо прикрыв за собой дверь, я подошла к столу и стала открывать все существующие и несуществующие ящики. Ничего особенного. Только сделки, договора и подобные им бумажки, не представляющие ничего противозаконного. Ещё раз осмотрелась и приметила какую-то небольшую фотографию в старой рамке, стоящей на прикроватной тумбе. Перетянутая чёрная лента в нижнем углу? Заинтриговал. Подойдя, я взяла объект интереса и пригляделась.

– Господи помилуй…

Как такое возможно? На фотографии девушка. Не обычная, а, как две капли воды, похожая на меня: тот же нос, те же глаза, губы, скулы, овал лица и лишь одна отличительная черта – рыжие волосы. Кто это? И почему она мой близнец? Что за бред? Я отказываюсь сниматься в этой чёрной скандинавской сказке. Быть не может…

– Лишний раз убеждаюсь в том, что манеры – характерная черта не всех тихонь. – Раздался, как гром среди ясного неба, голос владельца этой фотографии, тумбочки и впринципе всей комнаты. Ох, нет. – Ну ничего, я доведу эту особенность в твоей голове до автоматизма.

Александр защёлкнул замок на двери.

========== Глава 9. ==========

– Александр. – Широко распахнув глаза, я рьяно попыталась оправдаться. – Простите. Дело в том…

Он медленно приближался, а в плохо освещаемой комнате серые глаза казались ещё более устрашающими. Сама же попятилась назад в предвкушении страшного наказания. Ничего лучше в тот момент мне в голову не пришло, кроме как показать вещицу, сжатую в руке. Постаравшись сделать голос строже, я спросила:

– Кто это?

В миг же игривый взгляд наполнился умопомрачительным гневом. Губа брюнета незаметно дёрнулась, на руках показались вены, побеспокоенные сжатыми до безумия кулаками.

– Положи на место. – Сквозь зубы процедил он. – Немедленно.

– Не подумайте, я всего лишь хотела узнать…

Вмиг Левин оказался настолько близко, что в нос ударил сладковатый запах мужского парфюма вперемешку с горьким оттеноком сигарет. Вколов ладонями в стену по обеим сторонам от моего лица, мужчина закричал:

– Тебе не обязательно знать всё!

Схватил меня за руку и сжал так, что кости затрещали. Пальцы рефлекторно разжались и фотография упала на пол. Послышался звук треснувшего стекла. Нахмурившись, он потащил меня прочь из комнаты.

– Сейчас я научу тебя тактичности!

***

Ночь. Hennessey Venom GT, рёв которого слышен всюду, несётся, что есть мочи, в неизвестном направлении. Всё происходит быстро, и невозможно описать эмоции, сменяющие друг друга: паника, удивление, истерика. За окном машины со скоростью света пролетают виды ночного города, сливаясь в один тёмный фон. Понятно лишь одно – мы едем за пределы Екатеринбурга. Не имею представления, сколько времени прошло, но наконец «железный гепард» начал останавливаться и водитель незамедлительно вытащил меня, подобно уличному коту с заплёванного асфальта, то бишь за шкирку. Кругом один только лес. Широколиственный. Непроницаемый. Убейте хоть дюжину людей – никто и не заметит. Во мне же ещё бьет ключом стремление хоть немного, но пожить. Не хочу умирать. О Всемогущий, помоги.

Притянув меня за волосы, он внезапно оттолкнул в сторону какого-то старого кривого дерева, отчего я ударилась и так нездоровой во всех смыслах головой. Невольно издала писк, похожий на мольбу о пощаде.

– Сейчас ты сделаешь приятно моему верному приятелю.

Стоя на коленях, я умоляюще посмотрела на него снизу вверх, не понимая, что происходит, но наблюдая за тем, как постепенно он достаёт небольшой точенный нож с тонкой рукоятью. В глазах всё поплыло от избытка слёз.

– Подойди ближе.

– П-прошу Вас. – Голос дрожал, как и тело, подобно осиновому листу. – Не д-делайте этого…

Мучитель вцепился в моё плечо, приставив холодный металл к горлу, и прошептал:

– Перережу, – лицом к лицу, близко; жар от спокойного дыхания обдавал мне в губы. – И даже не моргну. Я сказал, а ты выполняешь. Тебе понятно?

Брюнет надавил на кожу, отчего потекла алая капля. Нет, что он творит?! Слёзы хаотично текут по лицу, попадая в нос и уши, улавливающие лишь странный оглушительный свист. В коленки грубо втыкаются упавшие ветки. Я замотала головой под воздействием давления, соглашаясь.

– Вот и умничка. – Психопат встал, выпрямился и поднёс еле запачканный нож к моим губам. – Начинай.

Я приоткрыла и, не дёргаясь, взяла в рот лезвие, сразу почувствовав солоноватый вкус. Господи, как же унизительно. Медленно двигала головой, стараясь не покалечиться. Мучитель, кинув «Такими темпами мы ничего не добьёмся», ускорил темп, буквально вбивая чёртов нож. С каждой секундой раны чувствовались отчетливее. Благо, лезвие короткое, но не настолько, чтобы не сделать больно. Больно и обидно. Как долго «делала приятно»? Минуту? Десять? Час? Наконец, вынув нож, Александр сказал:

– Не нужно лезть туда, куда не просят, и строить из себя героя, которым на самом деле не являешься. – Вернулось прежнее наигранное равнодушие. – Я могу убить тебя на этом месте. И никто, милая, слышишь? Никто не станет тебя искать: ни люди, которых ты считаешь друзьями, ни дальние родственники.

Я вытирала эту гадкую смесь крови и слёз, которая текла по подбородку, теряясь в сырой от недавнего дождя земле. Впервые за много лет в голове пусто, словно дрессировка дикого зверька прошла успешно. Не очень безболезненно, но успешно.

– Какой урок ты извлекла, Анна?

Боль в полости рта велика. Боюсь сболтнуть чего-нибудь лишнего и лишиться языка, но безустанно отвечаю:

– Я больше не буду… – Слова, с усилием произносимые, не убеждали даже меня. – Интересоваться чужими делами. И приносить Вам неудобства.

В горле стоит большой непробиваемый ком. Я задыхаюсь. Не могу так жить, но и не жить тоже не могу. Незнакомец доставил столько боли, сколько не доставляли злейшие враги. Он должен ответить. За всё.

Необъяснимая штука – душа. Никто не знает, где находится, но все знают как, сука, болит.

Комментарий к Глава 9.

Кажись, в «Мини» я не уложусь, как и предполагала. Жду Вашего мнения и оценок. Всем спасибо.

========== Глава 10. ==========

***

Что сильнее, душевная боль или физическая?

Это не имеет значения. Главное лишь то, что первое вылечить намного сложнее. Однажды испытав душевные муки, страшно столкнуться с ними снова, пережить всё по новой. Память может хранить болезненные переживания, через которые пришлось пройти. Мозг запоминает информацию и поэтому, когда снова происходит травмирующее событие, он срабатывает как врач-анестезиолог. Иной раз это может выглядеть примерно так: «Ситуация тяжелая, а я ничего такого не чувствую, веду себя, как всегда. Наверное, я умею отвлекаться, переключаться на другие дела» или «Я с головой ушла в работу, посещаю спортзал, часто встречаюсь с друзьями и меньше думаю о плохом, некогда горевать». Однако в этом-то и может крыться ловушка. Мозг спасает нас от терзаний в первые моменты, когда с трудом верится; в одночасье окружающая картина меняется и это действо нужно пережить; первое время мы испытываем шок, а затем бессознательно топим воспоминания, зарываем, прячем в дальний ящик, потому что чувствовать и проживать вновь – невыносимо. Получается, мы вроде как эту боль не понимаем. Только жизнь, настроение, общее состояние – всё будет казаться безрадостным.

Это чувство станет первым сигналом того, что боль никуда не делась. Она там, куда Вы её запрятали, и будет храниться вечно. Рано или поздно результат даст о себе знать: всплывёт на поверхность, как труп; пустит корни, словно ядовитый плющ или станет стучаться в стенки закрытого ящика.

Страшно, не так ли?

У каждого из нас есть фобии и абсолютно каждый старается их в определённой мере скрыть, ибо, как говорят, стыдно показывать слабости. Чего боитесь Вы? Темноты? Пауков? Людей с лишним весом? Может, смерти? Никому не интересны способы борьбы со страхами, Вы просто стараетесь избегать их источника. Вот и Анна Лорес до сегодняшнего дня старалась.

Дентофобия – не самая приятная штука. Казалось бы, глупо бояться «дядей в белых халатиках», но нет же, не глупо. Особенно, когда сидишь в кресле перед врачом-дантистом, показывая искалеченный рот. При этом стесняясь порезов на губах, щеках и подбородке. Ладони потеют, ноги дрожат, на спине проходит марафон мурашек.

– Ну всё, дорогая, расслабься. – Отодвинулась женщина с красивыми зелёными глазами и крайне нежным голосом. – Ближайшие два часа никакой еды и воды. В течение недели будешь, как новенькая.

Ничего не ответив, я встала и поправила помятую за полчаса кофту. Новенькой уже никогда не буду, хоть выстилайте всю фарфором и золотом. Ничто и никто не заштопает раны, нанесённые моему сердцу и душе. Это увековечение.

– Не нужно злить Хозяина. Ты же понимаешь, что он непростой человек. – Тяжело вздохнув, она печально улыбнулась. Надо мной специально все издеваются?

– Конечно, – разозлилась я. – То, что он – изверг, я поняла давно.

Опустив взгляд, Райна замолчала, подобно виновнику моей Джокерской улыбки. Но чуть помедлив, тихо произнесла:

Около двух лет назад здесь жила одна девушка, очень похожая на тебя. Алиса. Возлюбленная Александра. – Предалась мыслям женщина, а меня постигло удивление от того, что кто-то осмелился назвать придурка по имени. – О Боги, она была прекрасна: добрая, понимающая и вечно улыбалась. Её волосы обдавали золотом, а глаза – цветом благородной корицы. Неповторима, но уязвима. И эта уязвимость стала причиной гибели. Я не стану рассказывать, что происходило в то время с владельцем поместья, но поверь: нет ни одной причины усомниться в этом человеке, ведь стерпеть то, что он достойно пережил, не всякий смог бы.

Райна нахмурилась. Потерев переносицу, она громко выдохнула. Я понимаю. Моя жизнь тоже была не очень легка, но проблемы не стали толчком к психическим заболеваниям. Нет оправдания таким поступкам.

– Думаю, он держит тебя не просто так.

Конечно. Это очевидно. Не просто так, а чтобы мучить и издеваться, тем самым самоутверждаясь или просто вымещая гнев.

– Не утруждайте себя. – Оторопев, удивилась сама себе. Теперь ещё цитировать этого больного буду. Докатилась, молодец.

***

Библиотека. Наверное, я так люблю её ещё и потому, что никто из персонала не посещает это место. Возможность провести вечер в тихом океане вымышленной идеальной жизни. Так и хочется придумать новые строчки стихотворения, подобное произведению Александра Блока. «Ночь. Дом. Камин. Библиотека.». Неплохо-неплохо. Так уютно в одиночестве, всегда бы в нём находилась. На секунду я отвлеклась от книги и посмотрела на языки пламени, безобразно кривляющиеся напротив. Красиво. Наверное, они похожи на волосы той Алисы. Алисы в Зазеркалье. Хм, так необычно и мило. Получается, что он не отпускает меня лишь из-за внешней идентичности? Видит во мне свою давнюю любовь? Если он с ней так же обращался, то велика вероятность того, что это и стало причиной смерти. Заигрался и убил. С кем не бывает. Пф.

– Добрый вечер.

Наверное, со временем голос брюнета станет мне противен окончательно и в финальном моменте я эпично застрелюсь. Научите меня тоже бесшумно заходить. Как в библиотеку, так и в жизнь чужих людей. И разрушать на своём пути всё, что попадается на бессовестные.

– Спокойной ночи. – Положив книгу на журнальный стеклянный стол, стоящий рядом с креслом, собралась незамедлительно покинуть это вмиг похолодевшее помещение.

Вот только мечтам моим не удалось сбыться. Грубоватые, но, на удивление, тёплые руки остановили меня.

– Ты обижена? – Спросил вечерний гость, но увидев мой убийственный взгляд, добавил. – Нет, не обижена. Зла.

Мистер Очевидность в действии. Вдохнув как можно глубже, я мягко улыбнулась, превозмогая боль на коже лица. Сделала это. О да. Герой.

– Простите. Я устала и хочу спать. – На последнем слове голос заметно дрогнул. На войне это называют предательством.

Дёрнув рукой, наконец освободила «оккупированный» локоть и повернулась в сторону выхода, но не успела ничего осуществить. Мужчина, схватив меня за бедро, с силой притянул. Я упала на излюбленный диван.

========== Глава 11. ==========

В моей крови огонь Ты разжигаешь

И взглядом пылким тянешь в этот омут.

Мои пристрастия и слабости Ты знаешь,

Я голос Твой и взгляд Твой буду помнить.

– Что Вы творите? – Задыхаясь от недоумения, злобно спросила я. – Отпустите!

Возмутительно! Что с ним не так? Находясь сверху, он смотрел неотрывно. С азартом? Глаза сияли непонятным образом, а губы были столь близки, что сложно не поддаться искушению. Однако этот случай – исключение, ибо невозможно испытывать даже чувство похоти по отношению к ненавистному лицу, причинившему столько страданий.

– Анна. – сжимая кисти моих рук, мужчина горячо выдохнул, обдавая запахом неизвестного коньяка. Выпил, значит. Это всё объясняет. – Ты хочешь меня?

Он покрывал мою шею до безумия нежными поцелуями, шепча что-то невнятное. Ненавижу, но не могу доказать: в области ниже живота образовался тугой узел, отправляющий по телу импульсы при каждом прикосновении, дыхание участилось, сердце упрямо колотит изнутри, пытаясь сломать грудную клетку. Одной рукой брюнет держал две мои, а другую запустил в волосы, вдыхая их морской запах. В глазах то темнеет, то проясняется. Словно сладкий туман заволок всю библиотеку. В голове нет ни осуждения, ни отвращения. Ничего не понимаю и понимать не хочу. Проведя пальцами до молнии на юбке, он медленно её расстегнул. Тут же вернулась небольшая часть здравого смысла, не имеющая привилегий.

– Не т-трогайте! – Перешла внезапно на крик, заикаясь от стыда, вызванного желанием.

В секунду Александр властно прильнул к моим губам. Властно и одновременно со страхом. Разжигая во мне доныне неиспытанные чувства, провёл влажную дорожку от ключицы ниже. Не понимаю, почему такая реакция? Видимо, похвальная невинность в возрасте восемнадцати лет сказалась. Великий, как же странно!

– Н-нет, не надо… – Задыхаясь, я воспрепятствовала его попытке раздвинуть мне ноги.

Недовольно мужчина надавил на колено, всё же осуществив свой план, после чего вновь ощутимо прошёлся к юбке и… По всему помещению раздался до неприличия громкий стон.

– Твоё тело говорит об обратном, – запустя руку под ткань, он прошептал. – Милая.

Честь, совесть и достоинство отныне не будут иметь никакого смысла. Промокла. Дура. Он снял с меня, практически, всё, однако сам остался в одежде, которая не смогла скрыть его желание, упиравшееся мне в живот. Действо происходило столь быстро, что сама и не заметила, как принадлежавшие мне вещи оказались на холодном полу, отчего сразу же прикрылась. Щёки покрылись пунцовым цветом, а глаза закрыты в надежде не сгореть от собственной глупости. Левин злобно разогнул мои локти.

– Не смей прикрываться. – Слегка нахмурившись, он утвердил. – Ты великолепна.

Горячее тело, чувствовавшееся сквозь ткань одежды, прижималось к моему, губы терзали друг друга. Мужчина был обходителен, но не учтив; нежен, но груб. Невозможно, я хочу его полностью! С этими мыслями потянулась к пуговицам чёрной рубашки, на что возбуждённый владелец поместья перехватил инициативу, запретив делать то, что вздумается.

– Нельзя. – Хрипло пригрозил.

Я хотела возразить, но он неожиданно резко вошёл, разрывая на куски хранившееся столько лет. На глазах выступили еле видимые прозрачные крупицы. А-ах… Боль пронзила нижнюю часть живота и наслаждение ушло на задний план. Изо всех сил выгнулась, как кошка, показывая дискомфорт.

– Потерпи. – Он старался держать голос ровно, но не получалось. Слышала, как ему было хорошо со мной.

Прошло не более пяти минут – неприятное ощущение начало отступать. Вернулось то чувство дикого, животного. Я не заметила, как начала поддаваться навстречу, двигая покрасневшими бёдрами. Забылась. Отдалась.

– Обними… – Полустоном приказал мужчина. – Обними меня.

Не веря в свои действия, выполнила, взирая лишь на собственное «хотение». Толчки непрерывно следовали друг за другом. Я неистово царапала его спину, прижимала к себе. Казалось, что противоположности станут единым целым, и хотелось ближе. Вдох-выдох, вдох-выдох. Вмиг мы оба достигли пика удовольствия. Я, прибывая в шоке, укусила его, а сам брюнет замер в объятьях неги, и спустя три секунды рухнул на диван подле меня. Усталость сразу сказалась и он уснул. Впрочем, как и я. Это была самая отвратительная, но приятная ночь в моей жизни.

Сейчас, и через год, и через вечность.

Такие чувства – бурный океан.

Себя не упрекаю за беспечность,

Ведь целой жизни стоит Наш роман!

Комментарий к Глава 11.

Задержала чуток, извините уж. Надеюсь, не растеряла читателей.

========== Глава 12. ==========

Полдень. С чего начинается Ваше пробуждение после долгой сладкой ночи, проведённой с любимым человеком? Очевидно, на утро навеиваются приятные воспоминания, разжигающие в душе теплоту и родной уют; немного болезненные, но желанные ощущения, свидетельствующие о том, что вчера Он постарался, а в голове крутятся слова, произнесённые в порыве страсти. Неимоверно красивая картина. Но что должна испытывать я, переспавшая с тем, кого презираю всеми клетками своего тела? Меня мучают двоякие чувства. Противостояние между «Я тебя сломаю» и «Ты великолепна». Как ни крути, первое сильнее. Помню эти прикосновения и едва слышный шёпот, пробивающийся среди сонм других звуков. Ты был пьян. Значит ли, что использовал и бросил? Безусловно. Я исполнила свою роль, как послушная собачка.

Еле разлепив глаза, недовольно осмотрелась. Как я оказалась в своей комнате, да ещё и одна? Чистое постельное бельё – единственное, что прикрывало наготу. Надеюсь, это дело рук Александра. Хотя бы потому, что он уже видел всё сокровенное. Собралась быстро подняться, но остаточный дискомфорт сразу дал о себе знать. Медленно перевернувшись на бок, оторвалась от мягкого матраца. На ватных ногах подошла к небольшой тумбе в углу, на которой лежали мои вещи и свёрток бумаги. Развернув, я прочитала текст, написанный аккуратным почерком с завитушкой над буквой «т»:

Здравствуй. Не стану что-либо твердить в своё оправдание, ибо всего лишь сделал то, от чего придерживался слишком долгое время. Помнится, нам вместе было хорошо. Нравится тебе это или нет, но придётся смириться.

– Александр.

Взволнованная и злая, я решила не выходить сегодня из комнаты и тщательно обдумать дальнейшие действия. Не рискуя подойти к зеркалу, отправилась в душ, после чего заранее надела пижаму. В непонимании происходящего весь день ходила по комнате, размышляя над тем, что делать. Один отдел головного мозга советовал сбежать или добровольно уйти из жизни, другой – стать игрушкой богача, а остальные вовсе не работали. Впрочем, как и всегда, вечная фрустрация. Надоело.

***

– Простите, можно к Вам? – за дверью послышался мягкий почти детский голос.

Быстро встав из неподобающего положения, я поправила складки на одеяле. Не буду больше заниматься йогой. Только на полу. Иначе опозорюсь.

– Да, – поправив «гнездо» на голове, повернулась лицом к источнику беспокойства. – Заходите.

На пороге показалась молодая русоволосая служанка. Скромно улыбнувшись, она вошла, держа в руках какую-то жёлтую тряпочную сумку. Изумрудные глаза девушки искрились оптимизмом. Невероятно. Что такое чудо забыло в берлоге кровожадного медведя?

– Я принесла… – Помедлив, коротко добавила. – Ваши вещи.

Я взяла протянутую сумку и раскрыла. Косметика, старые вещи и несколько плюшевых игрушек, купленных в далёком детстве?

– Их привезли из Вашей квартиры. – Немного помявшись, зеленоглазая продолжила. – Хозяин передал, что был бы рад видеть Вас сегодня вечером.

Я теперь останусь здесь навсегда. Плохо или хорошо? Удивительный факт, но нет ни сожаления, ни печали. Думала о произошедшем и пришла к выводу: мои чувства можно приписать к Стокгольмскому синдрому. Я просто больна. Как в песне «Ненавижу, но люблю».

– Я, наверное, пойду. – Устав стоять в неловкой тишине, девушка ушла.

В течение получаса раскладывала всё, что принесли, параллельно думая о том, как себя вести в подобной ситуации. Могу ли с уверенностью утверждать, что люблю? Нет. Появилась обыкновенная привязанность? Нет. Вырисовывается какая-то амфиболичность. Не долго думая, я расчесалась и выбежала из помещения в надежде застать хозяина дома в своих шикарных покоях и намекнуть, что меня можно отпустить домой.

Приближаясь к знакомой двери, вспоминала мерзкое происшествие, из-за которого чуть не остались шрамы на щеках и подбородке. Стоит ли идти? Подумает, что я решила наступить на одни и те же грабли. Впринципе, он сам попросил меня прийти, так что нож в рот вдалбливать, наверное, не станет. Постучалась.

– Соседний кабинет, Анна. – послышалось из смежной комнаты. Допустим. Как он догадался, что это я? В конце концов, в огромном замке ни один десяток человек.

Шумно и резко распахнув дверь, я ворвалась, словно пират в банк. Гордым взглядом встретила сидящего за длинноватым столом Левина. Это место напоминает Палату министров. Только стол и большая хрустальная люстра. Со стороны мужчины последовало нечто очень хитрое. Игривый взгляд и затуманенные глаза. Две верхние пуговицы рубашки провокационно расстёгнуты. Он тут точно с документами разбирался?

– Добрый вечер, Александр. – Я постаралась повторить равнодушный тон, не оставляя ни намёка на прошлую ночь.

Сразу заметила заинтересованность моим поведением. Удивлён, как видно.

– Как твоё самочувствие, Анна? – Удар выше пояса, что сказать. Вмиг непоколебимость пропала, а щёки забагровели.

Ну давай же, Лорес, возьми себя в руки! Тряпка! Глубоко вдохнув, задрала нос и вернулась в прежнее состояние спокойствия.

– Не волнуйтесь. – Ядовито отметила. – Нет ни одной причины, по которой моё здоровье может пошатнуться. Особенно, сейчас, когда я полна сил.

– Понятное дело. – Хитро изогнул бровь. – Рад, что за одну ночь ты набралась столько энергии.

Лучшая защита – нападение. Его девиз, так полагаю. Выпрямившись, тяжёлыми шагами я дошла до края стола, на противоположной стороне которой он и сидел.

– Я хочу домой. – Отлично, просто мастер намёков. Хотела ведь потактичнее.

– Да? – Поднял брови. – Я даже не заметил.

– Зрение – важная составляющая совести. Вы знали? – Начала раздражаться моя сущность.

– Назови хоть одну весомую причину, по которой мне выгодно вернуть тебя домой.

Выгодно?! Это мне должно быть выгодно! Ну ладно, будем играть по поставленным правилам.

– Я отпущу тебя. – Неожиданно выдал тот. – Если сделаешь для меня кое-что.

– То есть?

– Всё очень просто. Минет.

– Что? – Явное проявление кэррилизма. Либо наглость в этом человеке растёт не по годам, а по минутам, либо я очень похожа на тупого единорога. – Вы можете предположить, куда примерно я Вас отправлю?

– Хм. – Задумчиво погладив щетину, брюнет ответил. – Туда, где ты сама сейчас находишься?

Не успела ничего ответить, как раздался грубый старческий голос и в дверь кто-то постучал. Взгляд Александра вмиг помрачнел.

– Проклятье. – Выругался он. – Прячься.

Механически заползла под огромный дубовый стол, пододвинувшись ближе к середине, чтобы не задеть никого. Дверь открылась и я увидела лакированные до педантичного блеска туфли.

– Приветсвую, мой дорогой. – Пожилой бизнесмен подошёл к Левину и, поздоровавшись, сел напротив. – Что там с договорами?

Диалог был крайне скучен и непонятен. По-крайней мере, для меня. Первые пять минут казалось, что скоро усну. Всякие диаграммы, интервалы, перевозки. Однако от безделья в голову ударила воистину безумная идея. Так как терять особого нечего, а нельзя не испытать удачу, я решилась на отвратительную сделку с дьяволом. Он лишил меня всего, поэтому нет смысла чего-то избегать. Не задерживаясь, тихо, словно мышь, проползла к ногам брюнета. Находясь в нескольких сантиметрах, обдумала ещё раз, но плана не поменяла.

– В случае неудачи график будет… – Поставленный голос заметно дрогнул, а тело напряглось, отчего на громком выдохе договорил. – Сломан.

Бесшумно расстегнув молнию на брюках, я нежно дотронулась до естества. Вытащив уже затвердевшее достоинство, прошлась языком от основания до головки. Не думаю, что делаю всё правильно, но плевать. Сверху слышны постукивания по столу. Нервничает. Бедняжка.

– Друг мой, у тебя всё хорошо? – Поинтересовался тот.

– Да… – Дыхание немного сбилось. – Ммм… Можно сказать, что всё прекрасно.

Я выбью из тебя неадекватность. Ну в данный момент, подходит слово «высосу», но не суть. Работая, как говорится, не покладая рук и языка, измывалась минут двадцать, пока нежданный гость не покинул кабинет. Двери захлопнулись, после чего Левин резко вскочил, вытаскивая меня. Схватив обеими руками, посадил на стол, почти срывая с меня одежду.

– Маленькая извращенка. – Он страстно целовал, а я отвечала взаимностью.

Скрестив ноги на его бёдрах, прижалась и громко прошептала, не придавая сказанному значения:

– Ненавижу!

========== Глава 13. ==========

Неделю спустя.

Любовь исторически ассоциируется с жертвенностью и взаимностью. В современном мире, несмотря на кажущийся прагматизм, эти качества не менее востребованы. Конечно, для влюбленных праздником является любой день, когда они вместе. Однако лишний раз вспомнить о возвышенном чувстве и сказать друг другу долгожданные слова, наверное, не может быть излишним. Ощущение любви очень индивидуально, но тем не менее, как и любому явлению, богатому чувству присущи некоторые характерные черты. Так что же такое любовь? Думаю, это, прежде всего, готовность жить не только для себя, но и для любимого человека; состояние, когда счастье переполняет. Чувства нежности, доброты, которые невозможно выразить словами, а только взглядом, прикосновениями, действующими подобно электрическому разряду между противоположно заряженными частицами. Вот так же носители таких зарядов – мужчина и женщина – ощущают свою электризованность. Он и она, словно обнаженный нерв, реагируют на малейшие проявления внимания или невнимания, ожидая от потенциального объекта любви чего-то такого, о чём сами порой не догадываются. У таких людей появляется востребованность постоянно видеть и ощущать, делить радости и печали.

Но возможно ли такое между людьми, совсем недавно ненавидевшими друг друга? От любви до ненависти либо один шаг, либо ничего. Моё психическое здоровье смело можно назвать девиантным. Семь дней назад я задавалась вопросом, как сбежать, а сегодня стыжусь симпатии к нему. Не просто симпатии, а зависимости. Ужиная вместе, читая один журнал, разговаривая, мы сблизились. Начали ощущать то, чего не доставало всё это время. Поменяли свои заряды, чтобы быть вместе. Сама того не понимая, достигла трансцендентной цели и отдалась вся. Жалею ли об этом? Определённо, нет.