Текст книги "Секрет крови (СИ)"

Автор книги: JuliaofAragon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 44 страниц)

– Земля вызывает Юлю, – проорал Сережа мне на ухо, тем самым вырывая меня из мыслей.

– Зачем же так орать?

– Прости, я специально, – он чмокнул меня в щеку. – Вкусно пахнет, что и странно, ты же полный ноль на кухне.

Эмми легонько шлепнула парня по плечу.

– Не слушай его, ты готовишь довольно не плохо.

– Да кого ты обманываешь, – засмеялась я, – он прав, и мы все это знаем. Но легкий завтрак, я все же способна приготовить.

Мы сели за стол, и принялись завтракать. Сережа не упускал момента подстегнуть меня, за что и получил яичницей в лицо. Еще ко мне на колени запрыгнул Хитклиф, и начал мурчать. Он скучал по мне, а еще ему не хватало Артема. Я поделилась с ним остатком своего завтрак. Пока ребята доедали завтрак, я приняла душ, и переоделась. Решив позвонить Максиму узнать, как Кирилл, я заметила сообщение. Оно было от Юры, он писал, что хочет встретиться сегодня в 4 часа в кафе моей мамы. Мне было очень интересно, о чем же он так сильно хочет поговорить со мной. По его взгляду вчера, я поняла, что это, что-то очень важное. Просто так бы он со мной даже не заговорил бы, ведь он так сильно ненавидит, то кем сам же и является. Должно быть очень печально, то, что он разрывается между тем во что верит, и зовом крови.

Когда мои друзья привели себя в порядок, мы решили пройтись. Мы так давно не дурачились, как простые подростки, как нам и положено по возрасту. Вместо этого мы в свои 17 лет стали убийцами, взвалили на свои плечи ответственность за все, что происходит в нашем городе. Мы слишком быстро повзрослели, можно сказать в миг. У меня это случилось раньше всех, у меня это случилось, когда меня бросил Стас. Взросления предполагает, переменна мышления. Так вот именно тогда, я стала намного спокойней, в моем взгляде была видна грусть, как и у любого, кто слишком много понимает. У Сережи такой взгляд был сразу же после его превращения, на нем была слишком тяжкая ноша эго проклятия, а еще его мучает совесть за то, что он убил девушку, хоть он и не выдает этого. Труднее всего, на мой взгляд, было Эмилии, ведь в отличие от нее, мы точно знаем кто мы, и чего от этого ожидать, а вот, кто она мы точно не знаем. Знаем только, что хранитель, и что она не сможет противиться приказам Доминика, еще она постоянно чувствует сексуальное напряжения, ее яство требует пищи. Она не хочет убивать, поэтому и «голодает», это ослабевает ее, она стала худее, хотя казалось, куда уж худее, она стала хуже выглядеть, у нее появились мешки под глазами. Мы пытались уговорить ее, хотя бы попробовать, но она всегда резко отказывала, и закрывала эту тему. Наша жизнь определено не походила на ту, которая должна быть у нормального среднестатистического подростка.

Гуляли и дурачились мы не долго, через пару часов позвонил отец Эмми и приказал ей явиться домой, так как она не предупредила, что останется у меня, у нее будут крупные неприятности. Сереже тоже позвонили, и он ушел, насколько я поняла, это звонила та маленькая девочка, которую он спас во время взрыва школы. Я осталась одна, до встречи с Юрой оставалось еще 3 часа, домой я идти не хотела, поэтому набралась смелости и поехала к ребятам. Когда я уже подходила к дому, то думала, что это была плохая идея, поскольку Кирилл еще, наверное, не остыл, и мое появления опять все усугубит. Но отступать уже было поздно, я стояла возле входных дверей. Сделав глубокий вдох, я зашла. В доме, как всегда пахло оладьями, и яблоками, и все казалось было, как всегда. Можно было даже подумать, что вчерашнее происшествие мне приснилось, если бы воздух не был пропитан водкой. Это же, сколько ее нужно было выпить, что бы ей был пропитан даже воздух. Я начала делать неуверенные шаги в сторону гостиной, там я обнаружила Максима, который сидя на диване, устало, запрокинул голову назад, а в руках у него была чашка кофе. Это было странно, ведь он не любил кофе. Стараясь не шуметь, я подошла к парню, и хотела забрать из его рук чашку, поскольку думала, что он спит. Но тот резко, схватил меня за руку.

– Я не хотела тебя будить, – виноватым голосом, сказала я.

– Я не спал, просто не смог, – он замолчал. – Кирилл не мог успокоиться, начал ломать все вокруг. Он разгромил свою теплицу.

Я тяжело закрыла глаза, мне было больно слышать все это.

– Где он сейчас?

– Понятия не имею, он ушел.

– Чудненько.

– Юль, – он встал и подошел ко мне, положил руки мне на плечи. – Не обижайся на Кирилла, он сейчас не в себе, ему больно, очень, и поэтому стал таким язвительным.

– Я и не обижаюсь, просто мне невыносимо смотреть на то, как он страдает. Как все вы страдаете.

– Ну, что ты красавица, – он обнял меня очень крепко. – Это же не твоя вина. Боль – это неотъемлемая часть нашей жизни, без нее мы, не мы, и… и это не твоя вина.

– Хотелось бы и мне так думать. В последнее время мне кажется, что я виновата во всем, что происходит вокруг.

Он взял меня за руку, так бережно, у меня на секунду промелькнула мысль, что я дома, и больше мне ничего не надо. С ним, я всегда чувствовала себя неоднозначно. Он был родным, надежным, а с другой стороны страстным и недосягаемым.

Усадив меня на стул на кухне, он принялся что-то готовить.

– Сейчас я заварю тебе кофе, Артем говорил, что ты от него становишься спокойной. Он вообще тебя называл кофейной маньячкой. Правда, не могу сказать, что готовлю кофе так же хорошо, как он, но думаю пить можно.

Пока варилось кофе, он сел напротив, и взял мою руку.

– Я хочу извиниться, если вчера тебе показалось, что я тоже виню тебя, – он смотрел мне прямо в глаза.

Не знаю, откуда, но он понял, что вчера пусть и на минуту, но я почувствовала себя брошенной. Я не хотела ему отвечать, я не знала, что ему ответить. Я просто смотрела ему в глаза, в надежде, что он не поймет мое молчание по-своему.

– Нужно помешать кофе, – сказала я вместо ответа. – Что бы научиться варить вкусный кофе, нужно научиться вовремя его помешивать.

Он еще пару секунд посмотрел, видимо расценив мой ответ, как обиду, которая еще не прошла. Парень подал мне кофе, и в натянутости этого жеста, я поняла, что ему обидно. Правда, почему я так и не поняла, это же не его обвиняли во всех преступлениях, не его оставили без поддержки в нужный момент.

– Да, кофе и прям не очень, – сказала я, сделав глоток, и при этом сразу же вспомнила про Артема, о том, как он божественно готовит кофе. – Нужно будет, как-то научить тебя.

– Ты ведь была вчера у него? – неожиданно и холодно спросил парень, беря с холодильника бутылку воды.

Я прекрасно понимала, о ком он говорит, но не понимала зачем. Что даст ему этот разговор? Или он мазохист, который сознательно хочет причинить себе боль.

– Да.

– Ты будешь продолжать с ним общаться, после того, что он сделал?

– Ты знаешь ответ. И если хочешь правды, я…

– Правда не такая важная вещь, что бы ее скрывать, но и что бы говорить мне ее тоже. Не нужно говорить мне больше, чем мне нужно знать. А это, я думаю, мне знать не обязательно.

Мы молча допили кофе. Тишина была тяжелой, давила на уши. Боже, когда же это наши отношения стали такими напряженными? Я по-прежнему знала, что он любит меня, но в его взгляде не было той нежности. Несмотря на то, что я клялась не причинять ему боль, я продолжаю это делать. Я понимала, что мне никогда не удастся сдержать свое слово. Ведь когда я сделаю выбор, в любом случае кому-то будет больно. А я уже сделала его, и мне так много хотелось сказать этому парню, но я не решалась, не могла сделать ему еще больнее. Только не сейчас. Поэтому я позволяла этим словам разъедать меня изнутри. Все, что бы я ни делала, это все будет ради этих трех парней. Надеюсь, они поймут. Надеюсь, они меня простят.

После того, как мы допили кофе, он сказал, что ему нужно отлучиться по делам, и предложил подвезти меня. Я согласилась, поскольку ехать на общественном транспорте меня не особо радовало. Поездка была так же молчалива, и напряженная. Выходя из машины, я бросила на Максима извиняющийся взгляд, на который он мне не ответил.

Он высадил меня возле Нефертари, до встречи с Юрой оставалось еще полчаса, и я решила, зайти подождать его там.

– Юля, сколько лет, сколько зим, – радостно воскликнул Денис, бармен, он был славным парнем. – А я-то стал думать, что ты забыла о нас.

– Ты что, как я могла, – сказала я, подойдя к барной стойке. – Как у тебя дела?

– Все отлично, вот скоро свадьба.

– Ух ты, поздравляю. И кто же счастливица?

– Я долго ждал тебя, но ты не ответила мне взаимностью, – пошутил парень, на самом деле он никогда ничего не чувствовал ко мне, ну кроме дружеской симпатии. – Мы вместе с ней учились в университете. И, кстати, уже со следующей недели я буду работать тут администратором, буду заправлять всеми делами.

– Не хилый подарок сделала мама. Ну, хотя бы на свадьбу пригласишь?

– А как же, – улыбнулся Денис. – Этот молодой человек, кажется, к тебе.

Развернувшись, я увидела Юру, он пришел немного раньше. Парень был взволнован, глаза горели ненавистью, но не ко мне. Казалось, он вообще был далеко отсюда.

– Распорядись, что бы нам принесли два кофе, за мой столик, – обратилась я к бармену.

Когда мы сели, за мой обычный столик, парень продолжал молчать. Я ждала, когда он сам заговорит, поскольку это встреча не была мне приятна, и заводить разговор первой мне не хотелось.

– Спасибо, – осипшим голосом, будто он долгое время не говорил, поблагодарил официантку парень. – Я…мне нужна твоя помощь.

– С чего бы это тебе понадобилась помощь такого мусора, как ты говоришь, как я? – язвительно спросила я.

– Предлагаю на время забыть о нашей ненависти, – все так же говорил он.

– Повторюсь, с чего бы это?

– Так ладно, я хотел по-другому, но нет времени. Охотники хотят убить Лену.

– ЧТО? – крикнула я. – Они, что вообще страх потеряли? С какого…они хотят ее убить? Она же человек.

– Я не знаю, они с чего-то решили, что она одна из вас, – он поднял взгляд на меня, он был полон молчаливой мольбы. – Это ведь не так?

– Конечно нет, она простой человек, в этом нет сомнений.

– Зачем им она, если они точно знают, кто я?

– Есть два варианта, либо они хотят сделать тебя слабой и разбитой, либо они узнали, кто я.

– Это вряд ли, Винсент хорошо позаботился, что бы о его родстве никто не узнал. Да и он сам убил своего брата, ни у кого не оставалось сомнений, что он истинный охотник.

– Да мне плевать на Винсента, на них, – резко прервал меня парень. – Я лишь хочу, что бы Лена осталась жива. И мне неважно, какими средствами я этого добьюсь. Я бы мог увезти ее, но это лишь раззадорит их, да и просто так это тоже не удастся. Остается только один выход – убить триаду. Тогда я буду единственным руководителем охотников, но мне нужна помощь, сам я с ними не справлюсь.

– Видимо ты сильно ее любишь, раз переступаешь через свои принципы.

– Больше, чем ты себе представить способна, – он смотрел мне в глаза, и я не видела в них ничего кроме правды. Он был готов предать самого себя, свою семью ради нее, он бы заключил договор с самим Дьяволом, если это бы помогло сохранить Лене жизнь. – Помоги мне, и я обещаю, никто из охотников больше не тронет тебя и твою семью.

Он почти умолял меня, хоть это было и не нужно. Лена и есть моя семья. Ради нее я готова забыть на время о ненависти к этому человеку. Вообще в этот момент я за уважала его, как никого в своей жизни. Он был готов рискнуть всем ради любви. Хоть я и в который раз убедилась, что любовь из людей делает рабов. Я восхищалась этим парнем, он убьет любого за нее, даже людей которых считал своей семьей. Он твердо знал, чего хочет. Не дай Бог мне оказаться в такой ситуации, я не знаю, что бы я выбрала. И из-за этого я бы потеряла и тех и тех.

– Я бы согласилась, даже если бы ты после этого пообещал бы меня убить, – спокойно говорила я, хотя на самом деле меня трясло внутри. – Она моя подруга, и я умру за нее. Это нас с тобой и объединяет.

– Иногда мне кажется, что мы ошибаемся на ваш счет, и вы не такие уж и монстры, – горько улыбнулся парень, эта улыбка вышла вымученной, ведь на самом деле ему не хочется улыбаться.

– И это мне говорит человек, который жестоко убивает невинных людей, – я не смогла удержаться от колкости.

– Справедливо, но вообще-то я имел введу, что вы не знаете, что такое преданность.

– Преданность – в наше время большинство забыли, что это такое, и дело тут не в том обладает человек магией или нет. По правде говоря, в отношении преданности собаки нарваться мне больше. Они не придают.

– У нас нет времени разглагольствовать, – бесцветно сказал он. – И того у нас есть один охотник, одна ведьма, от которой толку будет мало, один оборотень, и один суккуб.

Я подавила в себе желание сказать про ребят, поскольку если он их не упомянул, значит, он не знает о них. Пусть так и продолжается.

– Да уж не густо. Только ты прав от меня и от Эмми будет мало проку, на них не действует наша сила.

– Вот и я о том же, а их будет как минимум 50 человек. Они хорошо подготовлены и очень опасны.

– Справимся.

– У нас нет права на ошибку. Ладно, я пойду, нужно как можно больше выяснить, что они задумали.

– Удачи.

– Попридержи ее у себя, она тебе понадобиться больше чем мне.

С этими словами он ушел, оставив меня одну со своими мыслями. Я все думала, а правильно ли я поступаю? Преданность и жертвенность этого парня подняло множество вопросов. Готова ли я пожертвовать своей гордостью, что бы отомстить? Я уже запуталась, хотела ли я и правда отомстить Стасу, или же меня к нему тянуло, и я просто искала оправдание. Но как бы так ни было, решение было принято, игра была начата. Я была ужасным игроком, ведь однажды я уже проиграла.

Расплатившись за кофе, я вылетела с кафе, быстро поймала такси, и приказала отвезти к Стасу.

По дороге к нему, я обдумывала, правда ли я смогу сделать этому человеку больно. Он ничего не чувствует, такому человеку невозможно причинить боль. Всегда, когда дело касалось Стаса, я противоречила сама себе, вот и сейчас одна моя сторона жаждет мести, а другая хочет поцеловать его.

План действий можно было не сочинять, ведь когда я с ним, я никогда не могу предусмотреть, что будет. Поэтому я, отбросив все мысли, собрав всю свою волю, и спокойствие в кулак, шагнула в неизвестность, то есть постучала в дверь к Стасу. Я молилась, что бы его ни было дома, ведь я знала, что натворю сейчас глупостей. Но когда удача была на моей стороне?

– Я так понимаю, я уже никуда не иду, – заявил парень, он был одет в зимнее пальто, и собирался куда-то идти.

– Я просто хотела кое-что сказать, – я немного замялась, и потупила взгляд на свои ботинки.

– Что ж проходи, – он отошел в сторону, пропуская меня внутрь, при этом тяжело вздохнул и снял пальто.

– Честно, я даже не знаю, что сказать. Я ехала и все думала, и понимала, что все слова не те.

– Ну, ты уж как-то постарайся, а то у меня важная встреча.

– С шикарной, длинноногой блондинкой, с большим декольте? – попыталась, как-то разрядить обстановку.

– Юля.

– Ладно. Я хочу вновь быть с тобой, – выпалила я очень быстро, и когда я произнесла эту фразу, моя решительность куда-то делась, мне сразу захотелось уйти. Оказаться дома, зарыться в одеяло и с Хитклифом смотреть какой-то фильм, делая вид, что ничего не было.

– И почему я должен верить тебе? – он никак не выдавал того, что уже давно мечтал услышать эти слова. Он держался холодно.

– Ты и не должен, – мой голос понизился, чуть ли не до шепота, но хоть я и говорила тихо, он меня хорошо слышал. – Просто я не могу не думать о тебе. С того времени, как ты вернулся, моя жизнь наполнена тобой. Я постоянно вспоминаю то, как нам было хорошо вместе. Наши отношения нельзя было назвать идеальными, хотя нет, можно было бы. Ты изменил меня, и я даже не знаю, кем бы я была, если бы не ты. Можешь мне не верить, но я должна была сказать тебе это, и ты даже не представляешь, насколько мне сложно было сделать это. Ты знаешь, что я никогда не даю второй шанс, но я не могу так больше. Ты нужен мне, ты появился в моей жизни так внезапно и сразу же перевернул его с ног на голову.

– Получилось, как-то бессвязно, но я удивлен, – легкая улыбка тронула его губы, – я думал, ты не знаешь что сказать.

– Не знала, все это было спонтанно. Я никогда не чувствовала столько эмоций, как рядом с тобой. Вот и сейчас, я хочу поцеловать тебя.

Он подошел ко мне почти вплотную, я чувствовала его прохладное дыхание.

– Так поцелуй, – сам парень ничего не попринимал, отдавая инициативу в мои руки. На этот раз это был не просто поцелуй, это было доказательство моих слов. Мне было не сложно заставить его поверить мне, ведь я и сама начинала в это верить.

Я медленно поднялась на носочки, и потянулась к его губам. Этот поцелуй покорил меня с первой же секунды, полностью передавая мои эмоции. Сначала он был неуверенным, потом появился страх, что я не смогу устоять, и по мере того, как он углублялся, я чувствовала, что теряюсь в нем. Он поглотил меня, подобно волне, которая поглощает корабли в бурю, сопротивление было бесполезным. Поцелуй был долгим, а закончился лишь потому, что мы почувствовали острую нехватку воздуха. Восстанавливая дыхания, мы не отводили взгляда друг от друга.

– Твои глаза не умеют скрывать эмоции, именно поэтому я всегда знал, когда ты мне врешь, – он сделал паузу. – И я верю тебе принцесса. Моя принцесса.

Мы снова поцеловались, но на этот раз он прикасался ко мне, придавая ощущениям остроты. В этот момент я поняла, как скучала за ним. Я хотела его.

Вот и поменялось все бесповоротно, надеюсь, меня сумеют простить.

С этого дня все шло, как обычно, ну если это можно так назвать. Кирилл хоть и немного успокоился и перестал так яро ненавидеть меня, но пустился во все тяжкие. Его редко можно было увидеть трезвым или без сопутствия, какой-то неизвестной девушки. Мы с Максимом пытались хоть как-то его образумить, но все сводилось до того, что он говорил, что бы мы сначала разобрались со своими отношениями, а потом лезли в его. В общем, он был резок и груб, и становился, совсем невыносим, если мы вскользь упоминали о благоразумие, или, не дай Бог, об Ане. На него был больно смотреть, он пытался вести себя будто ему все равно, но у него не получалось. Он пытался утопить боль в алкоголе, сексе, и ненависти. Ненависть его, подобно волне, бешенной, но бессильной, разбилась о неодолимую власть, которую эта девушка имела над ним. В те редкие дни, когда я оставалась у них ночевать, и он не приводил девушек, я слышала, как он просыпается от своего собственного крика. Он звал ее, просил не уходить, а когда просыпался, и понимал, что ее нет, начинал разрушать все подряд. От созерцания этой картины я ежилась, мне было страшно, в глазах парня горел огонь, в этот момент хотел крови. Иногда он был в такой ярости, что даже не узнавал нас.

Артем чувствовал, что, что-то не так, он пытался узнать это у меня, но я изо всех сил блокировала свое сознание. Мне было очень важно, что бы он спокойно провел свой отдых. Но парень не унимался, и начал звонить Максиму и Кириллу. С последним я всегда была доброжелательна, пропускала сквозь уши все его колкости, я надеялась, что рано или поздно мой Кирилл, вернется. Но когда ему позвонил Артем, что бы узнать, что я скрываю, я превратилась в фурию, я почти шипела от злости, что если он расскажет ему все, я лично превращу его жизнь в еще худший ад. Оба парня были удивлены такой резкой переменной во мне. Кирилл кричал, что ему нужен друг, но я была убедительней, и он ничего не сказал. Артема его слова про то, что все нормально не сильно убедили, но по крайне мере он передумал прямо сейчас поехать в аэропорт, что бы вернуться.

После того случая Максим начал больше времени проводить со мной, он чувствовал свою вину за то что я чувствовала себя не нужной в их доме. Мы заново привыкали друг другу. Постепенно напряжение при наших встречах прошло. Хотя наши отношения не были такие же, как раньше, теперь мы были всего лишь друзьями. Я не позволяла себе проявление большей нежности, чем требовали дружеские отношения. Он же тоже перестал смотреть на меня, так как может только он. Он будто чувствовал, что у меня появился, кто-то, но толи из чувства самосохранения, толи из-за безразличия, он не спрашивал об этом. Меня же это устраивало, хотя и все должно было быть по-другому.

Я так и никому не сказала, что встречаюсь со Стасом. Просто не хотела слушать нравоучительную нотацию от Сережи, я его понимаю, он желает мне лучшего, вот только понимания лучшего у нас разное. А еще я бы только усугубила отношения с парнями, а мне этого ой как не хотелось.

У Стаса я проводила много времени, он заставлял меня учиться, и не только магии. Он слишком беспокоился о моем образование, он хотел, что бы его девушка была лучшей. С ним я не чувствовала угрызений совести. С ним я просто наслаждалась моментом. Со стороны можно было показаться, что наши отношения не изменились, мы так же ходили вместе в кафе, так же он учил меня магии, я под его надзором высвобождала свою плохую сторону. В связи с последним я часто виделась с Ромой, он по старой дружбе согласился мне помогать. А вот ночью, когда мы со Стасом оставались одни, я будто переносилась во времени, на год назад, к нашей первой ночи. Он был со мной невероятно нежен, каждый наш поцелуй был словно последний, и это пугало. Ведь во мне еще жил страх, что я теряю все, что мне дорого.

Я однажды, когда мы просто лежали у него в комнате и наслаждались тишиной, спросила:

– А что это была за вещь, что ты «попросил» добыть Аню? И почему это у нее заняло 3 года? – шепотом спросила я, проводя рукой по его рубашке с намереньем ее расстегнуть.

– Это была чаша, – ответил он, смахивая мою руку, и прижимая всем телом к кровати. – А так долго, потому что это древний магический артефакт, принадлежавшей моей семье. Он очень капризен, он может лежать на видном месте, но ты его не будешь видеть, пока тебя не примет дом. В общем, куча заморочек.

Он поцеловал меня, уже намеревался стянуть с меня кофту, но я прервала его. Мне нужно было знать правду, ведь именно для этого я все и задумала.

– Почему ты приказал ей уйти? – я взяла его лицо в руки, что бы смотреть ему в глаза.

– Я ей ничего не приказывал, она лишь отплатила за кровный долг своей семьи. Дело в том, что ее семья была сильными магами, но она сама не обладает магией, может, есть слабый проблеск ясновиденья, но не такой, как у ее матери. Кстати о ней, вот ее и спас мой отец, и они были должны нам. Вот я ей и предложил добыть мне чашу, взамен им прощался долг. Мне было совершенно плевать, каким образом она это сделает, и что будет делать после.

Я видела, что он говорит правду, но мне было сложно поверить, что все, что я видела, все, что происходило между Кириллом и Аней, было фикцией. Она же смотрела на него таким влюбленным взглядом, она ждала его ребенка, так почему же, если Стас не приказывал ей скрыться, она ушла? И хорошо, что Кирилл не знал о ее беременности, потому что он попросту убил бы Стаса либо себя.

После этого разговора, мы больше никогда не упоминали Аню, и все что с ней было связанно. При этом разговоре я чувствовала очень сильную ненависть к парню, она была так сильна, что мне хотелось впиться ему зубами в шею, вырвать его сердце. Но я смогла подавить это желание.

Так проходили недели, и вот уже конец февраля, а это значит, что скоро должен приехать моя заноза в заднице – Артем. Его приезда я ждала с нетерпением, мне так хотелось просто обнять его. Рассказать ему все что накипело, ведь я знала, что он не осудит. По этому поводу я решила устроить вечеринку, зная, как ему там было на светских раутах скучно, и даже если он и вырывался на дискотеки, то без нас ему было не так весело. Парни меня поддержали, ну точнее Максим, Кирилл лишь невнятно, что-то пробурчал, махнул рукой, и осушил еще один стакан виски. Хорошо, что он уже перестал пить водку.

За три дня до приезда нашего друга, я пришла к парням, что бы обговорить список приглашенных, потому что я не знала никого из их знакомых. А еще это было единственное, что мне доверила Лена, ведь когда она узнала о моей затее, сразу же взялась помогать, и так медленно оттеснила меня от всех организационных вопросов.

Я сразу направилась на кухню, так как почувствовала запах чего-то вкусненького. Как оказалось, это Максим пробовал себя в качестве повара в отсутствие Артема.

– Что это так вкусно пахнет? – поинтересовалась я, заходя на кухню при обнимая парня и целуя в щеку.

– Да так, решил сделать мясо по-французски, правда, сомневаюсь, что у меня вышло, – улыбнулся парень. – Готовлю я не часто.

– А зря, я люблю парней на кухне.

– Поосторожней девушка, а то я могу подумать, что это предложение, – он двухзначно улыбнулся мне, в этот момент он был очень горячим. Но я быстро отогнала от себя эту мысль.

– Ты в хорошем настроение, – я отошла от него, и принялась сортировать стол. – Мне стоит беспокоиться?

– Не стоит, – он подошел ко мне со спины, и его дыхание щекотно прошлось по моей шее.

– А где Кира? – я решила перевести тему, дабы не думать, почему меня бросает в дрожь от этого парня. – Он что не будет обедать?

– Он с утра пьет в библиотеке, думаю, закусить ему не помешает, – как-то слишком ядовито сказал тот.

– Межу вами что-то произошло? – осторожно спросила я.

– Ничего, – он сказал это с таким выражение, что было понятно, это было что-то очень серьезное.

– Ладно, пойду его позову.

– Освежитель воздуха захвати, а то он уже пропитался этим запахом.

Я направилась в библиотеку, мысленно подготавливая себя к очередному потоку брани в свою сторону. Знал бы он, как его слова ранят меня. Но это говорил не он, а обида внутри него, так сказать защитная реакция на боль. В комнате он оказался не один, а в компании бутылки коллекционного вина и вульгарной девушки. Они явно не замечали моего присутствия, и уже намеревались слиться в порыве пьяной страсти. Я прокашлялась, что бы привлечь к себе внимание.

– О, мамочка пришла, – с сарказмом заявил парень, – сейчас отчитывать нас будет.

– Ничего я не собираюсь тебя отчитывать. Я просто хотела позвать тебя пообедать.

Он поднялся на ноги, немного пошатываясь, подошел ко мне.

– Тебе еще не надоело играть в великомученицу? Мы же оба знаем, что ты маленькая грязная потаскушка, – он говорил это настолько ядовито, что у меня появилось желание ударить его. Но чудом сдержала себя, сжав руки в кулаки настолько сильно, что ногти почти до крови расцарапали плоть до крови.

– Милочка пойди, погуляй, – я выразительно посмотрела на девушку, что сидела на диване.

– Она никуда не пойдет, – возразил Кирилл.

– Я сказала, пойдет, – мои глаза тут же стали черными, воздух начинал заряжаться.

Девушке было все равно, что мы тут ссоримся, поэтому она просто ушла, сказав, что бы он еще позвонил.

– Что ты себе позволяешь? – крикнул он, когда его подруга скрылась.

– Это ты, что себе позволяешь? – я впервые за долгое время сорвалась на крик. – Ее не вернуть. Стоп. Просто забудь. И то, что ты будешь бухать, просто по-другому это не назовешь, тебе в этом не поможет. Каждый из нас что-то потерял, это жизнь, просто прими это и живи дальше.

– Тебе не понять, ты же ничего ни чего не чувствуешь, – он говорил каждое слово ядовито. – Ты же не знаешь, какого Максиму видеть, как ты расцвела, понимать, что это из-за парня. Не иметь возможности, что-то ему сделать, потому что он любит тебя и принимает любое твое решение. Тебе же не понять, что чувствую я. Я будто упал с тринадцатого этажа, но вместо того что бы сдохнуть, остался жить. Без нее для меня это не жизнь, а существование. Я умер в тот момент, когда она отказала мне выйти за меня. А хотя откуда тебе знать, так легко сказать забудь. Давай я вырежу тебе легкие, и скажу тебе, забудь. Ты бесчувственная, ты никогда не сможешь почувствовать даже этой боли, ведь что бы ее почувствовать нужно любить, а ты не умеешь.

Мне было неприятно слышать его слова, они задевали меня за живое. Они совпадали с моими собственными мыслями. Я еще пару секунд смотрела ему в глаза, потом развернулась и ушла. Я пошла в единственное место, которое сейчас могло меня успокоить – в теплицу. Я ее приводила в порядок после того, как он там устроил погром. Когда-то он мне сказал, что копание в земле успокаивает, дает возможность сбалансироваться, и он был прав. За то время, что я восстанавливала теплицу, я и правда стала спокойней, что и доказывала выдержка, с которой я терпела пьяные обвинения Кирилла.

– Я не голодна, – зло кинула я Максиму, проходя к выходу на задний дворик.

У меня на глазах стояли слезы, но я изо всех сил держала их в себе. Плакать мне хотелось не от того, что Кирилл задел мои чувства, а от того, что мы все так поменялись. Когда мы успели стать такими? Вместо того, что бы поддержать друг друга, ищем слова побольнее.

Схватив ростки розы, я начала рыть для нее ямку голыми руками. Я рыла с таким отчаянием, и у меня не получалось.

– Помочь? – послышался мягкий голос Максима.

– Не помешает, – я позволила ему сделать углубление в земле, потом я поставила туда росток, и присыпала сверху землей. – Спасибо.

– Нет за что, – он с помощью магии полил росток. – Не обращай внимание на его слова, он пьян. Мы же оба знаем, что ты умеешь чувствовать.

Я мгновенно вспомнила случай в Драконе, от чего я невольно улыбнулась.

– Он прав, и мы оба знаем, что это так. У некоторых есть сердце, что бы любить, а у меня, что бы страдать. Я устала, – я присела на ящик, – у меня больше нет сил, терпеть его оскорбления, я понимаю, что ему больно, и что я даже чем-то виновата в этом, но я больше не могу. Я теряю контроль.

– Но, тем не менее, ты всегда рядом с ним, ты тащишь его в постель, когда его привозят в стельку пьяным, ты убираешь его бутылки. И самое главное ты восстанавливаешь его теплицу.

– Это его душа, это, – я провела рукой по теплице, – то, что твориться у него в душе. У меня есть надежда, что когда я приведу ее в порядок, он тоже придет в норму. А даже если нет, то когда-то это случиться, и он вновь захочет сюда прийти. Он моя семья, и не важно, что он говорит, я люблю его.

Парень молча подошел и обнял меня. Я была благодарна ему за это, в его объятьях я почувствовала себя дома. Наслаждаясь моментом, я вдыхала его запах, он по-прежнему был для меня родной.

После этого случая я больше не приходила к парням, до встречи с Артемом. Я даже не брала трубку, когда они звонили, кстати, звонок от Кирилла меня очень удивил, но я все равно сбросила. Эти три дня я практически жила у Стаса, мама была не против, поскольку она даже не заметила моего отсутствия. Она вообще редко появлялась дома после того, как узнала, что будет бабушкой. Она все свое свободное время проводила с Викой. А папа, когда узнал, что станет дедушкой, грохнулся в обморок, жаль, что я этого не видела. Не часто увидишь такую картину.