Текст книги "Каникулы на Тисовой (СИ)"

Автор книги: julia5g

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Глава 1 ==========

Литл Уиннинг. Город моего детства. Я не был здесь целых семнадцать лет. Как же это много и мало одновременно. Много, потому что ребенок, который носился по этим чистым зеленым улочкам, уже вырос. И мало, ведь воспоминания, связанные с этим местом, до сих пор отзываются болью в сердце. Моя первая и единственная любовь, Лили, оставившая глубокий след в душе странного черноволосого мальчика, жила на Тисовой улице, 4.

Медленно подхожу к зеленой ограде. Ничем не примечательный коттедж, обвитый зеленым плющом. На улице июнь. Лето в Англии довольно холодное, но это не мешает зеленым росткам тянуться к солнцу, выпуская новые листья и заглушая собой всю эту серость двухэтажных домов, похожих друг на друга, словно близнецы.

Перед довольно ухоженной на вид пестрой клумбой спиной ко мне на корточках сидит тринадцатилетний мальчишка в огромной клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Он аккуратно достает из стоящего рядом ящика рассаду и сажает в подготовленные для этого ямки, создавая лишь один известный ему узор. Гарри Поттер, ее сын. Худющий, зеленоглазый, с непокорной копной черных волос, вечно торчащих во все стороны. Мой кошмар, моя боль, моя совесть.

Молча прохожу мимо, сворачивая к дому напротив. Это мое пристанище на ближайший месяц, наблюдательный пункт и тюрьма одновременно. Три спальни, гостиная, кухня с открытой верандой и ванная. И кошки. Много кошек, кажется, пять. Или семь? Хотя какая разница? Все равно я заперт в этом узилище и покинуть его в ближайшее время мне не светит. Что же, я сам в этом виноват.

Мальчишка из четвертого дома заканчивает высаживать рассаду и хватается за лейку. Я посылаю ему вслед измученную улыбку и принимаюсь разбирать свои вещи. Брюки, рубашки и мантии в шифоньер, нижнее белье – в комод, обувь – в тумбу возле входной двери. Мыло с мочалкой и шампунь – в ванную, полотенца – на крючок, зелья – в висящий шкафчик за зеркалом. Так, а что у нас на кухне? Практически пустой холодильник. Неприятно, но вполне поправимо. Кажется, продуктовый магазин у нас в самом начале улицы. Придется прогуляться.

Солнце уже садится за горизонт, когда я с двумя нагруженными пакетами подхожу к калитке дома миссис Фигг. И, конечно же, кидаю оценивающий взгляд на охраняемый объект. Поттера нигде не видно, но высаженная им клумба радует своей красотой даже капризного меня. Ведь умеет же работать, паршивец, когда захочет! Из дома раздаются крики. Кажется, кричит мужчина. Разобрать суть трудно, поэтому я не задерживаюсь и толкаю дверь, в уме делая пометку, что неплохо было бы поставить на дом Дурслей прослушку. Раз уж мне поручили охранять Поттера и не ограничили в выборе средств, то можно. А Дамблдору знать об этом вовсе не обязательно.

Сказано – сделано. Вот уже три дня я остаюсь негласным наблюдателем семейной жизни моего самого нелюбимого ученика. К слову, он так и не знает, кто поселился напротив. Я редко выхожу из дома, а если и выхожу, то набрасываю на себя иллюзию. Мне так спокойней. Да и Поттер меньше дергается. Не думаю, что он очень уж будет рад нашей встрече.

Целые дни мальчишка проводит на улице. Возится с клумбой, поливает газон, стрижет живую изгородь. Сегодня красит гараж. Я встаю в восемь, а Поттер уже на улице. И так до самой темноты. Изредка забегает внутрь, чтобы перекусить. Только сегодня понял, что делает он это, когда в доме никого нет. Что же, вполне разумно. Я уже наслушался всевозможных эпитетов, которыми награждают моего подопечного его родные. Мальчишка старается не нарываться по мере возможности. Не спорит, не огрызается, не повышает голос. В памяти невольно всплывают уроки зельеварения у третьего курса Слизерин-Гриффиндор, когда Поттер на мои постоянные подколки в свой адрес краснеет, сжимает от ярости кулаки и в итоге срывается и начинает огрызаться в ответ. И мне даже на какое-то мгновение становится его жалко. Но лишь на мгновение.

На подъездной дорожке у четвертого дома останавливается большой черный джип. Из машины вылезает толстый дядя Поттера и что-то говорит племяннику. Тот молча кивает, берет шланг, мочалку, баллончик с пеной и начинает мыть машину. Сегодня на улице +50 F и порывистый ветер. Лето в Англии редко бывает жарким. К концу помывки я уже вижу, что Поттер трясется от холода, а дрожащие руки с трудом елозят по гладкому стеклу машины. Его губы плотно сжаты, а в четких выверенных движениях явно прослеживается, что ребенок готов сорваться в любую минуту. Наконец, машина вымыта, и мальчик скрывается в доме.

Естественно, на следующий день он заболевает. Я вижу это по его красным глазам и постоянно шмыгающему носу, который он все время вытирает длинным рукавом той самой клетчатой рубашки, в которой я наблюдаю его изо дня в день. Сегодня он выходит из дома и направляется в сторону знаменитых холмов. Я набрасываю на себя иллюзию и иду следом на довольно приличном расстоянии. Поттер останавливается около заброшенного дома в конце улицы, оглядывается по сторонам и входит внутрь. Я скрываю себя чарами невидимости и выжидаю. Десять минут. Двадцать. Двадцать пять. Неспешно, не создавая шума, захожу в дом. Поттер лежит на видавшей виды железной кровати в полуразрушенной спальне, укрытый старым дырявым одеялом. Тяжелое дыхание, переходящее в хрипы, я слышу издалека. Он дрожит, пытаясь согреться. Я подхожу ближе и, невербально наложив сонные чары, кладу руку ему на лоб. Горячий. Ругаюсь сквозь зубы, проклиная Дурслей, Дамблдора и самого Поттера. Осторожно беру его на руки и аппарирую в свой коттедж. Прощай, конспирация. Достаю зелья из зеркального шкафчика и медленно, по капле, вливаю ему в горло, массируя при этом шею. Опускаю спящего Поттера на диван и кутаю в теплый плед, снимаю очки и кладу их рядом на тумбочку. Через пять минут слышу, как выравнивается его дыхание. Сажусь в стоящее рядом кресло, беру в руки книгу и погружаюсь в чтение.

Поттер просыпается спустя три часа и в ужасе вскакивает с дивана, обнаружив под боком теплого черного кота, одного из питомцев хозяйки этого дома. Я молча сую ему в руку очки, и приторно-вежливым голосом интересуюсь:

– Как вы себя чувствуете, Поттер?

Испуганный, тот вскидывает голову и нервно сглатывает, узрев подле себя неизвестно откуда взявшегося Ужаса Подземелий, делает шаг назад и тут же плюхается на диван, не удержав равновесия.

– Но-нормально, профессор.

Я сажусь рядом, но он пытается отодвинуться от меня как можно дальше.

– Сидите спокойно, Поттер, я должен вас осмотреть.

Касаюсь рукой его лба, ощупываю лимфатические узлы, заставляю показать горло. Он монотонно выполняет все мои приказы, тщательно избегая смотреть мне в глаза.

– Ну что ж, Поттер. Вы почти здоровы, – выдаю я в заключении. – Больше так не делайте.

– Что не делать, профессор? – недоуменно спрашивает он, приглаживая растрепавшиеся волосы.

– Не убегайте из дома больным, – хмыкаю я, протягивая ему флакон с зельем. – Вот, выпьете это сегодня перед сном.

– Э-э-э… Да, сэр. Спасибо… – Он прячет лекарство в карман джинсов, и встает с дивана: – Я пойду?

– Идите, Поттер, – киваю я.

– До свидания, профессор.

Провожаю маленькую щуплую фигурку равнодушным взглядом, пока она не скрывается за дверью соседнего коттеджа. Через минуту в прослушивающей сфере раздается противный голос Петуньи, которая делает выговор племяннику. Взмах рукой, и звук выключается. Молча валюсь в кресло и закрываю глаза. Память услужливо подкидывает воспоминания собственного безрадостного детства. Все, хватит! К черту Поттера, Дамблдора, Тобиаса Снейпа и и всех остальных! Как же я устал!

Но Поттер решительно не оставляет меня в покое. Следующим утром он, потеряв всякий страх, звонит в мою дверь.

– Что еще? – рявкаю я, оглядывая храброго гриффиндорца, протягивающего мне свежеиспеченный пирог.

– Вот. Тетя Петунья испекла. Для вас.

Удивленно приподнимаю бровь.

– Она видела, как я выходил из вашего дома. Пришлось ей рассказать, что я у вас делал.

– И что же вы у меня делали?

Поттер пару секунд мнется, потом опускает глаза.

– Понимаете, она не любит волшебников. Я сказал ей, что вы родственник миссис Фигг, и пригласили меня выпить чаю.

– Понима-а-а-ю, – удрученно протягиваю я. – Проходите, не стойте на пороге.

Затаскиваю Гарри в дом и усаживаю в кресло.

– Так уж и быть, попьем с вами чай. Раз у нас уже был такой опыт в прошлом.

Поттер краснеет и начинает нервно теребить пальцы рук. Я же разливаю горячий чай по чашкам, разрезаю пирог и усаживаюсь в соседнее кресло.

– Скажите, сэр, а что все-таки случилось с миссис Фигг? – набравшись смелости, спрашивает Поттер.

Я уже собираюсь ответить ему в стиле а-ля грозный профессор Хогвартса, но тут ко мне на колени прыгает пушистая рыжая кошечка и начинает тереться об руку. Поттер открывает рот от удивления, когда я начинаю нежно почесывать ее за ушком. Ситуация довольно нестандартная. Злой профессор, и тут такая забота о братьях наших меньших. Образ Ужаса Подземелий рушится прямо на глазах. Ну и пусть. Если что, старый добрый Обливиэйт никто не отменял.

– Видите ли, мистер Поттер, у миссис Фигг сестра из Портленда попала в аварию и сломала ногу. Она маггл, поэтому костерост на нее не действует. Арабелла поехала ей помочь, а наш уважаемый директор не придумал ничего лучше, как попросить меня присмотреть за вами, пока ваша соседка будет отсутствовать.

– То есть, все это время за мной присматривала миссис Фигг? – удивленно спрашивает Поттер.

– Вы не знали?

– Мне вообще никто ничего не говорит, – бурчит он, уткнувшись в чашку.

– Может, потому что вы не умеете держать язык за зубами? – язвлю я.

– Неправда! – вскидывается Поттер.

– Неужели? У вас есть доказательства?

– Да! – улыбается Гарри. – Вы ведь так и не узнали, каким образом Сириус избежал поцелуя дементора после тех событий в Визжащей хижине?

Уел, нечего сказать. Я надменно смотрю в его зеленые глаза. В них пляшут веселые искорки, которых я не видел уже довольно давно.

– Что, и не расскажете?

– Нет! – резко отвечает Поттер.

– Придется использовать легилименцию, – удрученно произношу я, продолжаю наблюдать за ним.

– Что?! – вскакивает он с кресла. – Вы! Вы! Вы не имеете права! Так нельзя! Я все расскажу директору! – И пятится к двери.

Я не сдерживаюсь и начинаю хохотать. Очень уж комично выглядит Поттер со стороны. Гриффиндор!

Гарри застывает у двери, так и не взявшись за ручку. На его лице отображается так много чувств, что я невольно начинаю опасаться за детскую психику.

– Так что, Поттер, уходите? – интересуюсь я, отсмеявшись. И добавляю: – Я пошутил про легилименцию. Видели бы вы себя!

– Мне хватило того, что я видел вас, – отмирает он. – Не знал, что вы умеете смеяться.

– Вы многого обо мне не знаете. И не советую распространяться об уже узнанном. Если что, я вас предупредил, – строго говорю я.

– Да, сэр, я понял. До свидания.

Я киваю. Гарри исчезает за дверью.

========== Глава 2 ==========

Прошла неделя со дня нашего неудавшегося чаепития. Поттер регулярно мозолил мне глаза на своей территории, но границы не переступал. Вежливо здоровался на улице, но дальше приветствий дело не заходило. Мы поддерживали холодный нейтралитет. Он не лез в мою жизнь, а я… нагло лез в его. В основном, по вечерам, когда с работы приходил старший Дурсль. Отношения с моим подопечным у этого семейства не складывались. И если днем все было относительно мирно, то ближе к концу дня дело доходило до скандалов и истерик. Причем абсолютно на ровном месте. Похоже, Дурслей раздражал сам факт существования мальчишки. Хм, что-то такое мы уже проходили.

Поттер по большей части старался не отвечать, молча проглатывая обиду. Но иногда не сдерживался, и тогда Дурсль отрывался по полной. И, кажется, вчера Поттер все-таки добился своего и в итоге был выпорот ремнем.

Чисто по-человечески мне было его жалко. Я всегда был против физического насилия. Наверно, потому, что испытал это на своей шкуре. В детстве. С некоторых пор я решил, что слово всегда бьет больнее. И теперь придерживаюсь именно этого способа победить оппонента. Всегда срабатывает намного лучше, и эффективнее во много раз. И главное, без телесных повреждений у кого бы то ни было.

Послушав пару минут вопли мальчишки и следующие за ними рыдания в подушку, я отключаю прослушивающую сферу. Интересно, директор в курсе, как обращаются с Надеждой Всея Британии его опекуны? Надо бы переговорить с Поттером по этому поводу. Без его содействия приструнить родственничков не получится.

Случай сводит нас уже на следующее утро. Встав, как обычно, в восемь, я до одиннадцати тщетно жду появления Гарри на улице. Сфера, настроенная на него, когда он в доме, тоже упорно молчит. Сделав вывод, что это недоразумение опять ищет приключений на свою пятую точку, я натягиваю выходные джинсы с темной рубашкой и отправляюсь искать непутевого мальчишку. Благо, поисковые заклинания я знаю, и даже умею применять на практике. Двухэтажные дома заканчиваются, впереди виднеется небольшой лесок. Я прохожу между разросшимися деревьями по узенькой тропинке вниз, к реке. Здесь, с обрыва, открывается поистине потрясающий вид. Вдохнув полной грудью, я закрываю глаза и… тут природную тишину резко нарушают громкие мальчишеские крики.

– Стой, держи его! Не уйдешь! Заходи с боку, не дай ему снова удрать! Все, ты попался! Пощады не жди!

Оглядываюсь. Невдалеке стая мальчишек, кажется, их пятеро, набрасывается еще на одного нескладного вихрастого подростка, подминает его под себя и начинает методично избивать, не забывая при этом громко ругаться. Поттер извивается, но молчит, стараясь не подставлять под удары лицо и живот, но ему это не очень хорошо удается. Недолго думая, я спрыгиваю с обрыва и несусь к дерущимся.

– Что здесь происходит?! А ну, немедленно прекратите!

Когда до драчунов остается пара метров, меня наконец-то слышат.

– Атас! Смываемся! – кричит толстый мальчишка, и все пятеро убегают прочь.

Смотрю на избитого ребенка, и желание преследовать этих уродов резко исчезает. Гарри нуждается в моей помощи, а самоуверенную пятерку я могу и после найти. Еще я за ними не бегал. Не дождутся.

Гарри, плотно прижав колени к подбородку, закрывает окровавленными руками глаза и тихо всхлипывает.

Я опускаюсь на корточки:

– Все закончилось, Поттер, они убежали. – Силой отрываю его руки от его лица и начинаю осторожно стирать кровь со щек.

Поттер дергается от моих прикосновений, но не отстраняется, подавляя всхлипы.

– Встать сможешь?

Он молча кивает и, опираясь на мою протянутую руку, поднимается. Судорожно ищет очки, которые на удивление оказываются целыми. Цепляет их на нос.

– Спасибо, профессор. Как вы меня нашли?

Я фыркаю:

– Обычное поисковое заклинание, Поттер. И чему вас только учат в школе?

– Как превратить мышь в табакерку? – пытается шутить он. Улыбка на его кровоточащих губах выглядит зловеще.

– Профессор Макгонагалл преподает трансфигурацию, Поттер, и к заклинаниям поиска не имеет никакого отношения. Попрошу профессора Флитвика позаниматься с вами индивидуально.

– Спасибо, профессор. Что бы я без вас делал.

– Оказались бы в больнице, Поттер. Вряд ли миссис Фигг следит за вами так пристально. Аппарировали когда-нибудь?

– Нет, сэр, – отрицательно качает головой он.

– Ну что же, все когда-нибудь происходит впервые. – Протягиваю к нему руку и прижимаю к себе.

Через секунду мы уже стоим в просторной гостиной миссис Фигг.

Поттер безропотно выпивает протянутые ему флаконы с кровевосполняющим и обезболивающим, а на вполне безобидную просьбу снять рубашку резко краснеет:

– А, может, не надо рубашку, сэр?

– А если у вас переломы или смещение позвонков? А синяки я тоже буду через рубашку смазывать?

Мои доводы неоспоримы. И Гарри понимает это. Вскоре злосчастная рубашка уже валяется на полу, а Поттер осторожно укладывается на диван. Какой же он тощий!

Провожу волшебной палочкой над его телом, вполголоса произнося диагностические заклинания. Слава Мерлину, никаких переломов нет.

Внимательно вглядываюсь в его лицо. Картина довольно удручающая. Левый глаз заплыл, под правым красуется огромный синяк. Губы разбиты. Порез на щеке и над бровью. Шрам тоже кровоточит. Призвав палочкой баночку с мазью, я не спеша, точными движениями пальцев втираю ее в проблемные участки. Поттер морщится, но молчит. Перехожу к груди. Несколько синяков. И ссадины на руках. А вот живот представляет собой одно красно-синее месиво. Немного приспускаю джинсы и медленно начинаю наносить мазь на поверхность поврежденной кожи. Гарри сцепляет зубы и почти не дышит. Я не дышу вместе с ним. Знаю, как это больно. Он молодец, держится достойно.

– Поворачивайтесь на живот, Поттер.

Он облегченно выдыхает и переворачивается, подкладывая руки под правую щеку.

Моя рука на мгновение застывает, как только я вижу красные кровоточащие полосы от ремня на худой спине мальчика.

– Поттер, кто сделал это с вами? – монотонно произношу я, стараясь не пугать его.

– А? Что? – удивляется вопросу Гарри.

– Ваша спина.

Наблюдаю, как непонимание медленно уходит с его лица, уступая место ужасу и, к моему глубокому разочарованию, стыду.

Знаю, сам вел себя также. Было даже страшно предположить, что кто-то узнает, расскажет другим, и они будут показывать на тебя пальцем и смеяться.

– Это неважно, – зло произносит Поттер, тут же пытаясь высвободиться из моих рук. Но я готов к такой реакции. Поэтому крепко держу его и не даю встать с дивана.

– Как хотите, – как можно более равнодушно произношу я. – Я не претендую на ваше откровение. Но все же позвольте еще один вопрос: директор в курсе ваших отношений с опекунами?

Аккуратно смазываю надувшиеся рубцы, продолжая силой удерживать Поттера в лежачем положении. Наконец, он прекращает попытки вырваться и еле слышно произносит:

– Я говорил ему, что не хочу жить с Дурслями. Просил оставить на лето в Хогвартсе. Ну или хотя бы отправить к Уизли. Он отказал.

– Не спрашивали, почему?

– Нет. Он вообще никогда не разговаривает со мной на эту тему.

– Хотите, я поговорю с ним? – неожиданно для Поттера предлагаю я.

Его следующий вопрос вводит меня в ступор:

– Зачем?

Гарри не хочет быть мне обязанным. Еще бы, три года мы были с ним на ножах. Все изменилось буквально несколько дней назад. Он только-только учится доверять мне, а я начинаю видеть в нем его самого, а не пресловутого Джеймса.

– Затем, Поттер, что ваши опекуны не должны так с вами обращаться. Это неправильно.

– Не надо, профессор. Это не ваше дело. Не вмешивайтесь. Будет только хуже.

Да, Гарри, ты прав. На первых порах будет намного хуже. Сейчас только ты и я знаем об этом. А позже в эту постыдную тайну будет посвящено намного больше людей, и не факт, что все эти люди примут твою сторону. Они будут поливать тебя грязью, шептаться за твоей спиной и всячески унижать. Но я знаю, малыш, что ты сильный, ты выдержишь, потому что я не смогу пустить все это на самотек. Я обещал твоей матери заботиться о тебе. Прости, что вспомнил об этом так поздно.

– Со спиной я закончил. Если надо смазать в других местах, ванная там. Держи. – Протягиваю Гарри мазь, одновременно наблюдая, как он краснеет.

Хватая баночку, Поттер скрывается в ванной. Минут на двадцать. Я в это время колдую на кухне. Достаю из холодильника вчерашнюю жареную курицу, ставлю вариться рис, нарезаю овощи в салат. Успеваю даже сервировать стол и вычистить рубашку Гарри.

Он же пару секунд недоуменно смотрит на дымящиеся тарелки, потом не торопясь одевает рубашку и направляется к двери:

– Спасибо за все, сэр. Я пойду?

– Нет, Поттер, я вас не отпускал. Садитесь. Пообедаете со мной. Отказ не принимается.

Гарри неопределенно пожимает плечами и осторожно опускается в кресло. Его синяки будут побаливать еще пару дней, и только потом исчезнут. Средство моментального избавления от них пока не придумали.

Обед проходит в молчании. Поттер демонстрирует приличные манеры будущего аристократа, аккуратно орудуя вилкой и ножом. Не сомневаюсь, что это заслуга Петуньи. Что же, хоть какую-то пользу из этой семьи Поттер вынес. Закончив с едой, он промакивает губы салфеткой и тихо благодарит:

– Спасибо, профессор. Было вкусно. – Пауза. – Можно, я пойду домой?

– Можно, Поттер. Вместе со мной.

Он застывает и вопросительно смотрит мне в глаза.

– Хочу поболтать с Петуньей. По-соседски.

Дарю Поттеру ослепительную улыбку и накладываю на себя иллюзию. Теперь я – родственник миссис Фигг, который живет на Тисовой, дом 5.

Я не успеваю оторвать руку от звонка, как Петунья уже стоит на пороге и внимательно меня осматривает.

– Добрый день, миссис Дурсль, – вежливо кланяюсь я. – Меня зовут мистер Фостер, я племянник миссис Фигг, сейчас живу в ее доме. Час назад я стал свидетелем одного инцидента, связанного с вашим племянником. Не могли бы мы с вами это обсудить?

Кладу свою руку Гарри на плечо и мы следуем в дом за Петуньей.

Гостиная у Дурслей довольно уютная. Я нагло разваливаюсь в мягком кресле, Гарри скромно садится на пуф в углу у двери, сама хозяйка устраивается на краю дивана возле небольшого стеклянного столика, на котором лежат газеты.

– Что опять натворил этот мальчишка? – теребя передник, вопрошает моя соседка.

– А с чего вы взяли, что он что-то натворил? – Приподнимаю бровь, с усмешкой смотрю ей прямо в глаза.

– Потому что он ненормальный. Вечно ввязывается в передряги. Сил моих на него больше нет! Одни проблемы!

– Сочувствую, миссис Дурсль, – театрально произношу я. – Но поверьте мне, в том, что случилось, нет вины Гарри. Наоборот, в случившемся с ним виноват ваш родной сын.

– Дадлик? Не может быть. Он хороший мальчик!

Я хмыкаю и закидываю ногу на ногу.

– Хороший мальчик Дадлик вместе с четырьмя подельниками избил своего кузена и сбежал. Скажите спасибо, миссис Дурсль, что я вовремя вмешался, иначе ваш племянник сейчас был бы в больнице, а сын – в тюрьме. Я хотел вызвать полицию, но Гарри убедил меня этого не делать, а вначале поговорить с вами. Все-таки это его брат.

Петунья меняется в лице и начинает громко визжать .

– Вы. Вы. Вы ничего не докажете!

– Вы так думаете? – Я наклоняюсь немного вперед.

– Вам никто не поверит! Нужно не меньше двух надежных свидетелей! А вы один, и к тому же чужак здесь!

– А с чего вы взяли, что я являюсь единственным свидетелем? – спокойно парирую я. – Эту драку также наблюдали миссис Белл и мистер Велнер, которые любезно предоставили мне свои адреса и заверили, что если дело дойдет до суда, то обязательно дадут свои показания в пользу побитого мальчика.

Бросаю косой взгляд на Гарри. Он смотрит на меня… восхищенно?

– Гарри сказал, что с ним все порядке, но его синяки внушают мне опасения. Решать, конечно, вам, но я бы показал мальчика врачу. И еще: я очень сильно хочу поговорить с вашим сыном. Сами понимаете, пускать такое дело на самотек не стоит. К тому же, я уверен, что ни вы, ни Гарри не захотите, чтобы это повторилось. Ведь последствия могут быть печальными. Для всех.

Петунья несколько секунд хватает ртом воздух, потом вылетает из комнаты и убегает вглубь дома.

– Ну вы даете, сэр, – восторженно произносит Гарри. – Еще никому не удавалось склонить ее к своей точке зрения за такое короткое время.

– Главное – уверенность в своей правоте. И железные аргументы, конечно же. Учитесь, Поттер. Пока я жив, – киваю я, откидываясь в кресле.

Через пару минут в комнату входят уже вполне адекватная Петунья с сыном, она легонько подталкивает перепуганного толстого подростка ко мне.

– Д-до-добрый день, сэр… – заикается он.

– Не вижу ничего доброго, мистер Дурсль, – монотонно произношу я. – Не хотите поведать мне причину вашего жестокого обращения с кузеном?

Толстяк отрицательно мотает головой, и я продолжаю нравоучение:

– Ну что же, ваше право. Однако смею вас заверить, что с этого дня я буду присматривать за вами. Ваше отвратительное поведение внушает мне опасение за жизнь живущих рядом с вами людей. Вы вообще отдаете себе отчет, что если бы не мое вмешательство, то мы бы с вами сейчас разговаривали не здесь?

– А где? – с ужасом взирает на меня младший Дурсль.

– В тюрьме, молодой человек. Ваш кузен мог серьезно пострадать от ваших необдуманных действий. Повторять не советую.

Выдерживаю паузу, тем самым давая Дадли переварить преподнесенную мной информацию. Все же Поттер соображает быстрее своего брата.

– А теперь молодой человек, я хотел попросить вас составить мне список ваших сообщников, с адресами, естественно. Я планирую поговорить о безобразном поведении с их родителями.

– Может, не надо? – блеет Дадли.

– Это не обсуждается, – строго говорю я. – Раньше надо было думать. Давно пора повзрослеть и вести себя соответственно.

Тот вздыхает и начинает писать. Через минуту я уже держу список в руках.

– Премного благодарен, мистер Дурсль. Надеюсь на ваше благоразумное поведение в дальнейшем.

– И вам спасибо, мистер Фостер, что не обратились в полицию, – улыбается Петунья. – Мне очень жаль, что…

– Благодарите Гарри, – перебиваю ее я. – До свидания, миссис Дурсль, Гарри.

Уверенным шагом покидаю злосчастный дом, захожу в свою кухню, снимаю иллюзию и бросаю в камин дымолетный порох:

– Кабинет директора Хогвартса!

Дамблдор сидит в красном кресле-качалке и читает газету:

– Северус? Что-то случилось с Гарри? Что-нибудь необычное?

– Как тебе сказать, Альбус. Если не считать, что опекуны Поттера всячески третируют мальчика, используют его как домового эльфа, при этом не кормят и подвергают телесным наказаниям, то ничего из ряда вон выходящего. Впрочем, как всегда.

– Хорошо, мальчик мой, я разберусь.

– Я верю в тебя, Альбус.

А еще я верю в себя. Так что лучше тебе сделать так, как ты сказал, Альбус, иначе я за себя не ручаюсь…

========== Глава 3 ==========

На следующий день Гарри притаскивает очередной кулинарный шедевр миссис Дурсль. В качестве благодарности за мой благородный поступок. И ожидаемо остается на чай. Я внимательно слушаю его рассказ о вчерашнем вечере в семье опекунов.

– Скажите, сэр, а зачем вы придумали мнимых свидетелей вчерашней драки? А если бы тетя захотела встретиться с ними?

– Я хорошо знаю такой тип людей, как ваша тетя, мистер Поттер. Это был один из способов заставить ее понять свою неправоту. И, кстати, кто вам сказал, что блеф – это плохо? Сработало ведь. К тому же, свидетели и правда могли быть, мы ведь с вами не озаботились просканировать пространство на присутствие людей.

– Вот же мы приду-у-урки! – делает вывод Поттер.

Я давлюсь чаем. Он смотрит на меня и резко осознает, какой перл только что выдал.

– Ой, простите, профессор, я не то хотел сказать. Это я придурок, не вы. Вам конечно же не до этого было, вы меня спасали…

– Заткнитесь уже, Поттер, – перебиваю его я. – Да, я поговорил вчера с родителями ваших недругов, так что теперь вы вполне можете гулять без моего сопровождения.

– Спасибо, профессор! – сияет Гарри. – Тогда я пошел?

– Идите, Поттер.

Это недоразумение теперь целыми днями где-то гуляет, я вижу его только по вечерам, когда он, уставший, но вполне довольный, возвращается в дом своих опекунов.

Наблюдаю, как чета Дурслей вместе с сыном садятся в машину и уезжают. Гарри нигде не видно. А вот это плохо. Лето в Англии короткое и холодное. Если до этого три дня светило яркое солнце и было относительно тепло, то сегодня резко похолодало, налетел шквальный ветер и начался ливень. Дождь идет уже минут двадцать. Все это время я сижу у окна и выглядываю это гриффиндорское чудо.

Он появляется спустя полчаса, мокрый и дрожащий, и начинает звонить в закрытую дверь. Естественно, ключа у него нет. Осознав всю бесплодность сложившейся ситуации, он усаживается на пороге, обхватывает колени руками, притягивая их к груди, и мечтательно смотрит куда-то вдаль, трясясь от холода. Мое сердце не выдерживает, и я, применив водоотталкивающие чары, открываю входную дверь.

– Поттер! – окликаю я его, подходя ближе.

Он прекращает мечтать и жалостливо смотрит мне в глаза.

– Твои опекуны уехали. Поднимайся, подождешь их у меня.

Он молча плетется вслед за мной, не произнося ни слова, и застывает у входной двери, лишь войдя в дом.

– Что вы там застряли, Поттер? – кричу я ему, разливая чай в чашки.

– Я весь мокрый, сэр. И грязный. Не хочу запачкать вам что-нибудь.

Тихонько хмыкаю, вспоминая, что несовершеннолетним нельзя пользоваться волшебной палочкой вне школы, накладываю на него очищающее и высушивающее. Дрожащий Поттер сразу же хватает горячую чашку обеими руками и делает несколько глотков, чтобы согреться, после чего с облегченным вздохом опускается в кресло.

– Спасибо, сэр. Вы мой ангел-хранитель, – улыбается он, закрывая глаза от блаженства.

– Скорее, демон, – парирую я, оглядывая мальчишку с головы до ног. Сегодня он одет в чистую фланелевую рубашку явно не своего размера, болтающиеся на бедрах джинсы цвета хаки и черные потрепанные шлепанцы на босу ногу.

– Скажите, Поттер почему вы так странно одеваетесь?

– В смысле, профессор?

– Эти вещи вам велики. Вы похожи на огородное пугало. Не замечал, чтобы в Хогвартсе вы носили что-то подобное.

Он краснеет и опускает глаза в пол.

– Это не мои вещи, сэр. Это старые вещи моего кузена.

– А где ваши вещи, Поттер? Почему вы их не носите?

Мальчишка внимательно рассматривает узор на ковре и молчит.

– Ну же, Поттер, я жду ответа!

Гарри сжимает руки в кулаки и зло отвечает:

– Тете не нравится, когда я выгляжу лучше Дадли. Она не разрешает мне носить мои вещи.

Я в полной прострации от услышанного смотрю на мальчишку. Петунья что, с дуба рухнула? Ей больше заняться нечем, как издеваться над ребенком сестры? Не думал, что она такая мелочная! И я тоже хорош! Нет, чтоб узнать, в каких условиях живет сын Лили, прежде чем поливать его грязью!

– Что ж, Поттер, не повезло вам. Примите мои искренние соболезнования. Если пожелаете, я мог бы уменьшить эти вещи до… хм… вашего размера…

Гарри поднимает голову и бросает на меня удивленный взгляд:

– Что с вами случилось, профессор? В последнее время вы заботитесь обо мне лучше опекунов. В чем подвох? До этого лета вы не были со мной белым и пушистым.

– Вас это расстраивает, Поттер? – хмыкаю я. – Вам больше по душе образ злобного профессора зельеварения, которого вы наблюдаете из года в год в подземельях Хогвартса? Не вопрос, если вам нравится общаться со мной в этом ключе…

– Вы неправильно меня поняли, сэр, – перебивает меня Гарри. – Просто так непривычно знать вас три года как не самого приятного в общении учителя, к тому же вы явно не испытывали ко мне никаких добрых чувств, скорее, наоборот. И вдруг такие перемены. Согласитесь, их сложно не заметить. И не поинтересоваться причинами.

– Согласен, Поттер. Скажем так, я был неправ, когда набрасывался на вас, обвиняя во всех грехах. И пересмотрел свое мнение относительно вас. – Пауза. – Я удовлетворил ваше любопытство, мистер Поттер?