Текст книги "Лучшие годы (СИ)"

Автор книги: jozy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

«Для меня ты редко в последнее время готовишь, только по праздникам или в особенные дни, а для чужого ребёнка...» – Снейп рассердился на себя, когда осознал, что ревнует Гарри к маленькому мальчику. Этого только не хватало!

Поттер заметил выражение его лица и хитро улыбнулся:

– Я и тебе могу сделать рисуночек на каком-нибудь фрукте. Или на нескольких. Ночью.

– Я разговариваю с тобой на серьёзные темы! Не смей опошлять вопрос ухода за младенцем!

– Он не младенец, такой смышлёный, только не разговаривает. И я не опошляю, а романтизирую, – совершенно не обиделся Гарри, но сменил весёлый тон: – Да, понятно, нам в доме нужна женщина. – Он закончил свой шедевр и протянул мальчишке татуированное яблочко. Тот восхищенно вздохнул и впился в подарок всеми восьмью зубами.

– Да, гарем, табор и табун нянек в придачу – этого только не хватало. Нет! Так не пойдет – разные воспитатели, несогласованные требования портят ребенка. – Северус повернул стул спинкой к себе и уселся напротив дивана. – Но я ещё ничего не решил, – повторил он раз в сотый за последние несколько дней.

– А социализация как же, общество? – Его оппонент был задумчив, ничуть не злился, и казалось, что разговор его расстраивает. Да так оно и было. Уже две недели Гарри был каким-то вялым, будто отмахиваясь от увещеваний Северуса, стал задерживаться в офисе и... если разговор после ужина снова касался приюта или усыновления Инди в «хорошую семью», просто морщился, как от головной боли, и уходил спать.

– Нет, Гарри, так не пойдёт, ты меня не уболтаешь, я вижу, что ты уже вопросы воспитания начал обсуждать. И меня незаметно втягиваешь. Иди лучше – оно на горшок просится.

– А, знаешь, ты прав. – Через четверть часа Поттер вернулся один, уложив уставшего Инди в постель. – Нам не справиться, да и не нужно. С ребёнком куча хлопот и неудобства, вдруг мы что-то не так сделаем, и ему хуже будет. Я читал, что ошибки родителей в первые годы жизни приводят к серьёзным неисправимым проблемам. Какие из нас родители? Завтра попрошу Марину подобрать приличное заведение. Я согласен отдать малыша.

Северус ничего не ответил.

Было очевидно, что Гарри переживает. Но держится молодцом – принял верное, хоть и трудное, решение. Нужно было его подбодрить, утешить. Мужчины тоже иногда нуждаются в поддержке нежностью, теплотой, сексом, наконец. В последние дни они не были близки – слишком много проблем, бытовой суеты, усталости, да ещё и северусовы зубы... Он решил, что пришло время как следует расслабить напряжённого будто струна супруга – вон, даже подрагивает весь, зажат, точно перед пытками – и доставить ему настоящее удовольствие.

Снейп тщательно вымылся под душем и лёг в постель голым. Вернее сел, откинул с Гарри одеяло, решительно принялся его раздевать.

– Лежи, ничего не делай, сегодня я всё сделаю сам. Ваши пожелания, сэр? – Северус, усевшись поверх Гарри, так, как это обычно делал сам Поттер, выставил вперёд живот, поиграв им, как в восточном танце, и подрыгав начавшим подниматься членом. Вышло очень забавно. Но Гарри даже не улыбнулся.

Решив, что вытягивать того на эротический разговор и притворяться беспечно весёлым – верх лицемерия, Снейп просто соскользнул супругу в ноги и принялся целовать его бёдра и живот, время от времени задевая то щекой, то волосами, то языком расслабленный член и спрятавшиеся в глубине между ног яички. Серьёзный и ласковый, запоминающийся половой акт – такую задачу поставил перед собой Снейп.

Он сам уже давно возбудился до крайности и дважды делал короткие перерывы, чтобы чуть приостановить себе эрекцию, а Гарри всё никак не включался. Он лежал бревном, правда, тяжело дышал, и щёки его зарумянились, но не похоже было, чтобы от удовольствия или желания. Северус бесцеремонно взял в рот его мягкий пенис с прикрытой складочками кожи головкой и принялся отчаянно работать губами, потом языком, потом снова губами. Ноль. У Северуса свело шею, заныли челюсти, язык припух, началась тошнота от уже в который раз подступающей и беспардонно откладываемой эякуляции, а у Гарри – впервые в жизни такие пустые, разве что немного злые глаза, и «полный отбой воздушной тревоги».

Северус, делая вид, что не удивлён, что всё нормально, потянулся к гарриным губам, тот резко отвернулся и буркнул в подушку:

– Возьми уже меня, трахни, а то перегоришь. Я, наверное, устал. Извини. – Он повернулся и отставил задницу, подгибая под себя колено.

Снейп зарычал и, отшвырнув мешающее скомканное одеяло, кинулся в ванную. Там, быстро поводив кулаком по болезненно раздавшемуся члену, кончил за несколько секунд. Удовольствия не получил – ничего себе! – ощущения были, словно сходил в туалет по малой нужде.

Он, накинув халат, вернулся в спальню.

– Ты не смеешь! Это шантаж! Гарри! Не ожидал от тебя такого! Посмотри на себя со стороны – капризный малолетний дурак, избалованный любовью! – негодовал Снейп. Слова вылетали из его рта колючими сварлями.

Гарри сел, с головой укрывшись одеялом, потом резко его откинул:

– Так. Я тебя не шантажирую. Понимаю, что вышло по-идиотски. Но ты даже не спросил, хочу ли я сегодня секса. Ладно, проехали, не в этом дело, всё нормально. То есть, всё ненормально, но я очень хочу, чтобы было нормально. Я тебя люблю. Я подумал, что люблю тебя, Северус, гораздо больше, чем этого ребёнка. Не собираюсь разрушать наши отношения. И расстраивать тебя не хочу. Ты заслужил жить в мире, в покое, ты заслужил жить так, как тебе нравится, а не нянчиться с подкидышем. Если считаешь, что ребёнок испортит нашу жизнь, то я правда согласен его отдать. Может быть, и для него будет лучше попасть в нормальную семью, я имею в виду, обрести мать. Я смогу его навещать, может быть, стану ему крёстным. Просто я вдруг понял... это какое-то странное чувство... Ты мне так дорог! К нашей с тобой любви мы шли столько лет! Я так боролся за тебя, прежде всего с самим собой! А этого чужого ребёнка я люблю уже просто потому, что он есть. И я не понимаю, какого хуя мой хуй не встал! – последнюю фразу Гарри, говоривший почти спокойно, выкрикнул и саданул кулаком по подушке.

– Давай спать, – вздохнул через некоторое время Северус, – нам обоим трудно. Всё наладится. Я тоже тебя люблю.

«Что он имел в виду под словами «боролся с самим собой»? – недоумевал он, никак не засыпая. – Дети – зло, всегда это знал. Стоит им появиться поблизости – и всё ломается, рвётся, встаёт кверху ногами...» Ему приснилось, что он занимается сексом с резиновой куклой из маггловского секс-шопа. Огромная надувная холодная дура втягивала в свои пустые бездонные внутренности его член, всё глубже, глубже, глубже... Проснулся Снейп в холодном поту, проворонив будильник. Гарри, оказывается, уже ехал к себе в офис.

*

В первом же приюте в Инвернесе, куда Поттер привел Снейпа, в глаза тому бросилось обилие одетых как монашки пожилых воспитательниц.

– Желаете осмотреть боксы? – спросила одна, самая старая на вид, жердь, пытающаяся изобразить на своём лошадином лице что-то типа улыбки. – У нас всё стерильно, сэр. Убедитесь сами: ни сквозняков, ни насекомых и прочего. Каждому мальчику – свой отсек.

– Ну, можно и посмотреть, – преувеличенно бодро сказал Северус, невольно покосившись на упорно не поднимающего глаза супруга.

– Говорят, здесь хорошо кормят и нет телесных наказаний, – пробормотал тот, так и не взглянув на Снейпа. – Марина тщательно проверяла все рекомендации – это заведение считается самым престижным, что ли.

– Господин Директор, так вы идёте? – Главная наставница с энтузиазмом указывала на выкрашенную серой краской дверь. – Идёмте?

Спустившись по узкой лестнице, они оказались в длинном коридоре, в который выходило около сорока серых же дверей с квадратными окошками в верхней части и с чёрными внушительными... петлями для наружных навесных замков.

– Вот, – со сдержанной гордостью сообщила посетителям наставница, – можете заглянуть внутрь, это не потревожит воспитанников. В этот час у них уже отбой. Подъём ровно в шесть, детям по инструкции положено спать девять часов.

Снейп подошёл поближе и заглянул в похожую на пенал комнату. У стены на узкой, железной, застеленной белоснежным хрустящим бельём кровати, которая была втрое длиннее роста ребёнка, вытянув руки вдоль тела, лежал на спине, с открытыми глазами, маленький темноволосый мальчик.

– Борнгут! (2)– Воспитательница наклонилась к стене и нажала на кнопку, ранее не замеченную Северусром, открылось отверстие, напоминающее воронку. – Приказ спать был уже пять минут назад!

Мальчик на кровати закрыл глаза.

Потом им показали идеально чистые классы, заставленные словно только что купленной мебелью, игровые с множеством совершенно новых игрушек, с полками книг. Северус никогда в жизни не видел столько книг в идеальнейшем состоянии, ни царапинки, ни помятости, ни заломанного уголка. «Как неживые...» – Ему даже не хотелось прикасаться к ним. Продукты в кладовой и холодильниках – все свежие, проштампованные, посуда и столовые приборы, отмеченные номерами, расставлены по индивидуальным алюминиевым полкам. Большой талмуд с точным перечнем и весом съеденного за день каждым ребёнком. Одежда в прачечной развешана по пронумерованным крючкам, в коробках – запасы новых, абсолютно одинаковых ботиночек разных размеров. Почему-то особенно покоробило Северуса от высокой стопки новых, тоже одинаковых, белоснежных трикотажных мальчиковых трусиков...

– Почтенная мисс Вомитте (3), а часто ли усыновляют ваших... м... подопечных? Это можно узнать?

– Конечно, это закрытая информация, господин директор, – поджала губы наставница, – но вам, как коллеге... – Северуса внутренне передёрнуло. – Всем же понятно, что в чистокровные семьи отбракованных природой детей не особенно желают вводить. Род – дело тонкое, а вдруг приемыш опозорит всю семью или родит сквибов? Или окажется талантливей наследника, плодовитей? Нет-нет, полных прав им никто, разумеется, не даст! – почему-то удовлетворенно пропела карга. – Если только в роли эффиджи (4).

– Что такое эффиджи? – не утерпел Гарри, хотя разговор ему категорически не нравился, даже чисто физически затошнило.

– Замена в доме настоящего ребёнка, если тот далеко, скажем, даже в интернате, типа Хогвартса, слабоумен или умер, – ответил за мегеру Северус.

– Да что за дичь! – Поттер наконец-то отжил и подал свой возмущенный голос. – Я сам был сиротой. Правда, жил у магглов. И мне говорили, что, если бы маги знали обо мне, то любая семья (не посчитайте за самомнение или что в этом роде) с радостью меня усыновила бы.

– Это не так, мистер Поттер! – воскликнула начальница приюта “Светлый дом”. Снейп даже удивился: “Ожили мощи!” – При всём уважении, это – неправда. Кто же в здравом уме в преддверии тёмных времен возьмёт в дом недобитую жертву? Трудно назвать за последние шестьдесят лет хоть одну адаптацию...

– Довольно! – рыкнул директор Хрогвартса. – Пошли отсюда. Я еще с этим разберусь.

Они резко аппарировали и долго молча сидели в тёмной гостиной “Дорожек”...

Гарри, поднявшись так тяжело, что громко заскрипело кресло, прошёл к комнате, где спал Инди, заглянул, затаив дыхание и вытянув шею, осторожно закрыл дверь, не щёлкнув замком. И, шаркая ногами, как если бы каждый шаг доставлял боль, пошёл в спальню. Когда Снейп к нему присоединился, тот крепко спал и даже не пошевелился, когда супруг бережно тронул его за плечо.

..........................................

(2) Фамилия мальчика Borngood, печальная ирония переводится, как «рожденный хорошим».

(3) Vomit (англ.) – рвота, тошнота.

(4) Effigy (англ.) – портрет, копия, скульптурное изображение на гробнице.

*

На следующий день их ждал, гостеприимно раскрыв двери, Дом призрения младенцев-сирот «Розовый дракончик», где восемь из одиннадцати малышей (крошечных волшебников, страдающих сильными магическими выбросами, вполне свойственными детям магов, при рождении отлучённым от матерей... Миловидная юная нянечка-сквиб в клетчатом фартуке с аппликацией в виде весёлого пузатого дракона и в... резиновых перчатках так и сказала: «страдающие») были накрепко спелёнуты и, будто огромные коконы, подвешены за специальные крюки в общей спальне, а трое остальных вяло копошились на руках у кормилиц, без особого аппетита посасывая бутылочки с молочной смесью.

– А... почему они такие сонные? – удивился Гарри, привыкший к непоседливости Индианы.

– Ну как же нам с ними по-другому справиться? – ответила нянечка. – Они же – что маггловские просроченные мины, не знаешь, когда и чем бабахнут, вот и держим их под слабеньким Сомниусом. Всё законно, джентльмены, Отдел Тайн больше десяти лет разрабатывал снотворное заклинание для наших нужд, второй год испытываем, может быть, сможем подчистить побочные эффекты.

– А куда они потом? – почти равнодушно поинтересовался Снейп, состояние которого выдавали лишь побелевшие костяшки на кулаке, спрятанном в карман.

– У нас детки содержатся до трёх лет, потом дееспособных забирают невыразимцы, при Отделе Тайн открыт пансионат. Наши детки – источник огромной магической энергии, – гордо сообщила клетчатая нянечка.

– А... недееспособных куда? – Поттер не понимал, куда вообще попал. – И... почему я ничего об этом не знаю? – почти истерично спросил он у Северуса.

Тот сухо поблагодарил их провожатую и молча потянул Гарри к выходу.

– Я тебе потом всё расскажу, что ты как маленький! – На улице он встряхнул Гарри за плечи.

– Ты знал? Северус, ты знал?! – Тот уставился на него широко открытыми глазами.

– Ничего я не знал. Слышал что-то про опыты, но не придавал слухам значения. Про Отдел Тайн никто ничего не знает. Даже Дамблдор не знал. Кажется. Пойми, Гарри, нельзя помочь всем сиротам. Может, эти дети больны и опасны, но за ними хорошо ухаживают. Над проблемой работают компетентные люди.

– Ты в этом уверен? В их компетентности? – Гарри оттолкнул руку Северуса и без предупреждения провалился в трансгрессию.

Весь вечер дома он не спускал Индиану с рук. Так и таскал его везде, сажал на загривок, держал под мышкой, болтал на помочах, долго играл с ним, усадив на колени. Мальчику это очень нравилось, уснул он тоже на руках у Гарри.

*

Приют «Дети солнца» даже приютом никто из сотрудников никогда не называл, говорили в шутку: «наш питомничек» или «гадюшничек». Поттер попросил свою секретаршу мисс Лоцци сопроводить Северуса туда, а сам, то ли по причине не прошедшего еще шока от посещения двух первых... заведений, толи просто был не в настроении, короче, не поехал и всё!

– Добро пожаловать! – Пухлый улыбчивый старичок, встретивший уважаемых посетителей у ворот детского дома, вдруг нагнулся и, пискнув «Ой!», поднял с земли угодивший ему в спину увесистый ком влажной глины. – У нас сегодня творческий день. Детишки осваивают природные материалы, ну вот и... шалят. Проходите, за мной, пожалуйста. – Над их головами пролетели еще несколько уже не очень напоминавших глину снарядов. Вдали звякнуло разбитое стекло.

– Мистер Пульхер, погодите, не так быстро... – окликнула было Марина педагога, шустро побежавшего к видневшемуся вдали нарядному зданию. – Мистер Снейп, судя по рекомендациям, это самое передовое заведение Нотумберленда.

– А сколько их всего в стране? – Северус медленно шагал по обсаженной начинающим зацветать бересклетом дорожке. Он совершенно не ощущал прилива должного энтузиазма, хотя кругом слышались веселые, даже истеричные крики детей и взрослых, гремела бодрая музыка, а мимо них то и дело проносились орущие во всё горло, гоняющиеся друг за другом с палками, подростки. Они, как черти вдруг выскакивая из кустов, даже несколько раз толкнули, сопровождавшую Снейпа женщину, но не извинились, а, не прерывая своей странной игры, сделали ей пару весьма вольных предложений... Мда...

– Всего одиннадцать приютов, сэр. По зарубежным я запросы не делала. Мистер Поттер не хотел бы, в смысле, он хотел бы навещать Инд... иногда мальчика. – Лоцци покраснела.

– Так и знал, что Гарри проговорится, – без особой досады заметил Снейп. – Конечно же, трудно поверить, что директор Хогвартса вдруг решит просто так проинспектировать дошкольные заведения. И сколько всего сирот в магической Британии?

– Триста восемнадцать, сэр. – Марина уже оправилась от собственной предательской оговорки и стала закидывать Северуса статистикой. – Несколько, а точнее двадцать семь, детишек – умственно неполноценные. Бедняжки неизлечимы, они находятся в постоянных яслях Мунго, доступ и информация закрыты Министерством; далее, сто двадцать три магглорожденных. Пятнадцать не... как бы сказать, неевропейского происхождения, найдены на вокзалах, один – в мусорном контейнере в Беркли. От сорока отказались маггловские родители, возраст разный, интеграции в магомир подлежат семь. В следующем году две девочки из этого списка поступают в Шармбатон, один мальчик – в Дурмстранг и четверо – в Хогвартс...

– Чистокровные есть? – прервал итальянскую трещотку Снейп. – Почти пришли. И?

– Да что вы, Северус? – Опешила та. – Как можно! Даже седьмую воду на киселе воспитывает род.

– Черт, век живи – ума нихрена не наживешь! – в сердцах выпалил он. – Грейнджер на них натравлю. Так, извините, Марина, давайте быстренько посмотрим этот притон, и после надо зайти к Брустверу на пару слов, очень ласковых таких.

Северус как в воду смотрел. В приюте «Дети солнца» содержались, как он заключил, в излишней ласке и вседозволенности малыши и подростки с тяжелой наследственностью, примесью «дикой крови», склонные к насилию или не управляющие по каким-то причинам своей магией.

На выходе, проведя в этом гнездышке будущих насельников Азкабана несколько десятков незабываемых минут, Северус обратился к своей спутнице:

– Про усыновленных говорить не приходится, так?

Марина опустила глаза и просто кивнула на его полуриторический вопрос.

«Где были мои мозги, здравый смысл вообще? Вот так и невольно вспомнишь добрым словом мать-покойницу. Ведь даже единственного, пусть не по мужской линии, прямого наследника Гонтов или, скажем, Певереллов никто, ни одна собака чистокровная на порог не пустила! Вот вам и готовы «дракон» и «рыцарь». Риддл, мать его, и Гарри! – думал Снейп, возвращаясь домой. – Надо было с Люциусом поговорить, прежде чем Гарри расстраивать. Индейцу тут не место, и что с ним теперь прикажете делать? Что?»

====== Глава 6 ======

Что делать? В любом случае придётся оставить мальчика у себя, думал Снейп. С этими бесчинствами в приютах так просто не разобраться. Давно надо было поинтересоваться, почему в Хогвартсе учится так мало сирот, но всё руки не доходили. Оправдания равнодушию и попустительству, разумеется, нет. Хотя... оправдание всё же существует, единственное, не слишком весомое: не ожидал. Много повидавший на своём веку взрослый мужчина, неплохо плавающий в министерской бюрократии, знакомый изнутри с её заносчивостью, неразборчивостью и разгильдяйством; сам ещё в раннем детстве лишившийся иллюзий насчёт справедливости мира, тем не менее, не ожидал, что в 21 веке в одной из самых передовых магических стран мира творятся столь ужасные вещи. А надо было ожидать! Теперь придётся и эту ношу на себя взвалить. А оно надо? Других важных дел множество, но Гарри ему не простит, если Снейп не попытается сдвинуть с края пропасти эту перекосившуюся, полусгнившую, хотя и блестящую снаружи лаком и позолотой, карету – children care system (1). И сам себе Северус не простит. Значит, снова война? С традициями, с политиками, чиновниками, с дураками и подлецами разных рангов... Снейп тяжело вздохнул.

А нашего найдёныша придётся оставить. За месяц или полгода решить проблему неприятия нечистокровных, существующую десятилетиями, если не веками, не удастся (даже не в приютах дело, их-то закрыть не сложно или подобрать хорошее руководство, персонал, а в том, кто и почему детей туда без надежды отправляет). Чистить это болото – жизни не хватит, а родители Индиане нужны уже сейчас, ещё вчера были нужны.

Да уж, заварилась детская кашка...

Северус отчётливо понимал, что не сможет отдать ребёнка в такое место, где ему будет плохо или где не обеспечат адекватного развития его удивительных способностей. Значит, придётся и этим заниматься самому. На Гарри, конечно, целиком можно положиться, но... Он любит Инди какой-то нерациональной любовью. Странно даже, вроде отцовского инстинкта не бывает. Как у него вышло с первого взгляда загореться этим найдёнышем? Ну да, жалко пацанёнка, принять участие в его судьбе, разумеется, стоит. Но почему сразу «сын»? Откуда это в Гарри? Разве что он компенсирует за счёт сироты все собственные детские комплексы? Хочет отработать программу, которую ему не позволили осуществить, с Инди отработать, вместе? Доказать всему миру, и самому себе, что каждый ребёнок достоин счастья и любви взрослых? Для Снейпа чувства Поттера были загадкой, но он понимал, что это не капризы, а что-то очень глубокое и сильное. Такое, что, если попытаться вырвать это из гарриной души или если он сам попытается это в себе убить – последствия могут быть на уровне истории с крестражем. Мда. Задачка с множеством неизвестных...

И ещё. Однополая семья. Это как-то всерьёз будоражило северусово спокойствие. Он, разумеется, считал свой брак с Гарри самым настоящим, супруга любил, понятия «очаг, семья, дом» полностью подходили к их совместному быту, однако... Однако снова бросать вызов обществу, приняв в их однополый союз ребёнка, мальчика... Да хоть и девочку – пойдёт волна. Ох, пойдёт! Пресса, сплетни – проходили много раз. Научились не обращать внимания на то, что этого внимания не стоит, научились легко ставить на место злопыхателей, научились спокойно жить. Но, тем не менее, косые взгляды за их спинами никуда не делись, и шёпоток, моментально стихающий в присутствии Гарри и Северуса, до сих пор шуршит по британским закоулкам, и будет шуршать. Втянуть в это маленького Индиану? Заранее обречь и его на участие в войне за толерантность, терпимость, за личное счастье и личную свободу? Выходит, что так. Оградить его от эксцессов и всяких скандалов Снейп и Поттер смогут, но и легко им их новая семейная жизнь не дастся – факт. Но иного выхода всё равно нет. В подвешенном состоянии ребёнок оставаться не может. С ним надо начинать заниматься, дать ему официальный статус и интегрировать в британское магическое сообщество, будь оно неладно! Но другого-то всё равно нет, на луну не улетишь.

То есть оставить Инди у себя Северус решил твёрдо и бесповоротно. Что ещё можно предпринять? Искать приюты в Европе? В Америке? Да Гарри с ума сойдёт в разлуке с малышом. В Нью-Йорк и даже в Париж каждую неделю не наездишься.

И ещё один важный пункт в разборе всей этой ситуации не давал покоя. Неужели Гарри не заслужил исполнения его очень сильного желания? Почему, если он хочет иметь полноценную семью, то это каприз и глупости? Если бы Поттер пожелал завести крапа или дракона, гиппогрифа, например? Почему это нельзя сравнивать? Снейп поворчал бы, попытался супруга отговорить, привёл бы кучу аргументов против, но в итоге, конечно же, согласился бы. Потому что можно и нужно радовать своего любимого, нужно иногда идти на поводу у его стремлений и потребностей. Так чем ситуация с ребёнком отличается от этого по сути? Ничем. Северусу будет сложно, когда в доме постоянно поселится мальчик? Да. Нравится ему эта идея? Нет. Придётся чем-то жертвовать ради чужого семени? Да. Стоят ли эти жертвы хорошего настроения и счастливых глаз Гарри? Нет! Нет и ещё раз нет! Улыбка и душевный покой Гарри перевесят любые жертвы Снейпа! Кроме того, Индиане нигде не будет так хорошо, как в их семье. Значит, решено – мальчик остаётся. Кстати, первым малышом в однополом браке от точно не будет, подумалось Северусу с совершенно неожиданной досадой и... грустью: вспомнился малфоевский триумвират, мышеволки и их вполне так признанный (прадедом Люцем, в том числе!) и даже очень популярный среди чистокровной магической общественности селебрити-бэби. Кстати, можно на эту тему посоветоваться с Тедди и Скорпи, хотя такая перспектива не особенно придавала их бывшему учителю уверенности...

Но объявить о своём изменившемся решении для Снейпа было нелегко, тут наличествовали и подводные камни. Что будет с их с Гарри отношениями? Да кой черт, он уже всё решил, всё сам видел и понял! Не обида или разочарование глодали его любимого мальчика, а... А что? Всё-таки отцовские чувства? Бред, откуда им взяться? Значит, и этот вопрос придётся решать, причём, как обычно, в процессе... И... Что ж так зубы-то болят, заразы! Ладно, пора с ними что-то делать, предпринять решительные меры и... не совсем светлую магию. Не хочется, ох, как не хочется, но откладывать дальше нельзя – боль мешает жить, размышлять, работать.

Вот и сейчас, присутствуя на завтраке в Хогвартсе, он не погружён, как обычно, в дела и проблемы школы, а рассуждает о личной жизни и о том, как бы посподручнее и, главное, незаметно применить один очень сильный, не особенно одобряемый Министерством ритуал (но и не запрещённый официально), чтобы ментально добраться до мерзкой старухи, заставляющей его, Северуса Снейпа, нешуточно страдать от боли, с которой (не будь того обмена, скреплённого клятвой) был бы в состоянии справиться любой начинающий целитель.

Дети во время еды вели себя привычно шумно, лишь несколько пар глаз посматривали на преподавательский стол, остальным оболтусам, похоже, было наплевать на правила этикета и присутствие директора. Что это, неуважение или, наоборот, проявление максимального доверия? Снейп никогда не задумывался над такими глупостями, а вот сейчас тема почему-то задела его. Он был доволен результатами своей службы (успехи учеников в школьных стенах и в самостоятельной взрослой жизни, психологический климат в школе – всё говорило о здоровой и прогрессивной атмосфере во вверенном ему главном британском учебном заведении, чем директор Снейп гордился), но вдруг засомневался, а достаточно ли авторитетен он для подрастающего поколения, не только ли на общественном уважении, местных байках-страшилках и строгости стоит его директорское кресло? Любят ли его ученики?.. Мерлин, что за бредовый вопрос! Вот ему уже мало уважения, любви малолетних лоботрясов захотелось? И любви Инди? Которому ничего не известно о прежних заслугах и репутации Северуса, который так тянется к Гарри, а с ним хоть и общается, но весьма своеобразно... «Или старость пришла, а вместе с ней маразм. Или надо срочно лечить зубы! Пусть даже, пойдя на применение кровавого обряда!” – раздражённо подумал Снейп и попытался взять себя в руки: директор, сидящий за столом с таким вот лицом (он представил, как... э... нетрадиционно выглядит растерянная задумчивость и напускная суровость на его лице), – не особенно вдохновляющее и дисциплинирующее учеников зрелище.

Но мысли уже невозвратно съехали с рациональных рельсов.

«Вот мои ученики, они счастливы?»

Северус был хмур, но это отметили только коллеги. И за столом преподавателей в это утро царила непривычная тишина. Только активная мисс Сония Орански, новый тренер по квиддичу, пыталась скрасить напряженную атмосферу, расхваливая сидящему рядом с ней Хагриду жаркое из сморчков, как средство повышения потенции.

«Что заботит детей кроме учебы и мелкого, я надеюсь, хулиганства, дружбы, спорта, развлечений? Как сложатся после школы их судьбы?.. Неужели так мало надо для того, чтобы ребенок был счастлив? Эти дети производят впечатление весьма довольных жизнью. А как на самом деле?

Семья? Нет, любящая семья? Этого достаточно? И как вообще надо детей любить? Потакать, баловать, в строгости держать? В роли директора я сумел найти золотую середину и соблюсти в своей деятельности интересы всех сторон образовательного процесса: школы, как исторического здания и как организации, детей, их родителей, учителей, Министерства и даже обитателей Запретного леса. А справлюсь ли с ролью... отца?

Помимо семьи – друзья? Они составляют счастье ребёнка? Ну, этих у Индианы будет вагон и маленькая тележка. Еще замучаемся метлой из дома всяких приятелей прогонять.

Магия? Тут сложно, надо бы сделать детальную экспертизу его дару. У нас на острове точно никто с такими способностями не сталкивался, или забыли уже... В любом случае, без ложной скромности можно утверждать, что я – один из немногих магов, которые в состоянии помочь ребёнку с выявлением всех аспектов и с приручением его природного дара... Ну вот! Опять мысли съехали на Инди!

Прав Гарри, безусловно прав: ребёнок наш, не важно как это произошло, но он попал именно к нам, не погиб, не оказался в чьих-то других руках, значит так и должно быть. Да и если быть объективным, то поттеровские крестники не особенно-то и мешали, даже помогали в каком-то смысле».

Зубы снова дали о себе знать горячей колючей пульсацией.

Хватит юлить! Решение принято, потому что единственно возможно.

Снейп поднялся с кресла:

– Продолжайте завтракать, господа. Младшие классы ввиду хорошей погоды могут сегодня погулять во дворах, занятия для них начнутся на час позже. Старостам – проконтролировать! А старшекурсникам предлагаю в двухдневный срок пофакультетно предоставить мне предложения по поводу проведения музыкального фестиваля, скажем, к Рождеству. – Северус сам не ожидал от себя таких распоряжений, но они показались единственно правильными. Он готов менять что-то существенное в своей жизни, в их жизни с Гарри, у него хватит сил, терпения и... желания на эти перемены, и почему бы не начать их в этих незыблемых древних стенах? Жизнь не стоит на месте, времена меняются, то, что вчера казалось главным, сегодня заметно сдвигается к концу списка приоритетов, прогресс – спутник мудрости и житейского опыта. А традиции и наши привычки... – вполне возможно создать новые и от них получать не меньшее удовлетворение, чем от прежних.

Когда Снейп уходил из Общего зала, за его спиной стояла тишина – Хогвартс был в шоке.

*

Домой он вернулся пораньше и в весьма расстроенных чувствах. Не было еще и пяти часов. Адамс как раз собиралась поднимать Инди после дневного сна.

– Эмма, что скажете о ребенке? Объективно.

– Чудный малыш... – замялась домработница.

– Объективней и более развернуто, если можно. – Северус присел рядом с ней в кресло. Толстушка отложила вязание. «И эта туда же, – без раздражения, а снова с неуклюжей ревностью, но больше с... умилением, подумал Снейп. – Делает что-то для малыша, вяжет ему нечто пушистое. Симпатично выходит, в полосочку».

– Он очень умный, мистер Снейп. Добрый...нет-нет, не морщитесь. Я разных деток повидала. У меня ведь шестеро племянников и своих двое, уже выросли давно.