Текст книги "Университет Междумирья (СИ)"

Автор книги: Jo-Jean

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Еlamshin ==========

Огромный светлый Общий Зал Университета Междумирья с витиеватыми колоннами, начищенным мраморным полом и вычурными высокими стрельчатыми окнами оставался в первозданном виде только благодаря сильнейшим защитным заклинаниям, которые обновляли всем преподавательским составом раз в году перед началом занятий.

Круговерть из молний, демонов и помощников разных мастей, обломков камней, языков пламени, облаков, переплетений лиан, волшебной пыли, тонких строчек рун, скелетов, волн и многого другого без остановки сновала внутри выставленных большим непрерывным кругом массивных каменных столов. Иного и не ожидалось, учитывая, что всех разношёрстных преподавателей собрали в одном месте. Ожидая ректора, они развлекались и развлекали друг друга как могли.

Преподаватель-стихийник с кафедры огненной магии Кайлен Саэллат, перебирая в пальцах кончик своей длиннющей рыжей косы, засмотрелся, как демонолог снова выводит из себя ведьму-рунолога. Женщина злилась и краснела пятнами. Ее фамильяр в виде белой мыши яростно крутился рядом на столе и раззадоренно что-то попискивал.

– Как в начальной школе, да – раздался знакомый почти интимный шепот возле левого уха. – Ему осталось только за косички ее подергать, – в щеку Кайлена прилетело несколько ледяных капель, заставив того поморщиться и провести тыльной стороной ладони по щеке, стирая воду.

Саэллат перевел взгляд на крошечного элементаля, крутящегося маленьким водоворотом возле его лица, с помощью которого был слышен голос сидящего напротив коллеги и друга, а потом – на его хозяина.

Шариз-рии тель Алеанафин – преподаватель с кафедры водной магии– был сыном политического союза посла дроу и мастерицы Высшего Колдовского Совета. Умный, хитрый, вдумчивый; тонкий, словно юное деревце, темноволосый с темно-красными глазами и светло-серой кожей, остроухий. Он очаровал собой почти весь университет. За красивым полукровкой бегали толпами и студенты, и коллеги. Впрочем, Шариз почти со всеми был довольно холоден или саркастично вежлив, но вместе с тем оставался изворотливо-обаятельным как истинный сын своего отца. Ректор полуэльфа местами даже побаивался, поэтому «закрывал глаза» на некоторые его безрассудства, что спасало нередко раздражавшегося в процессе обучения преподавателя от многих выволочек.

– Когда они уже закончат этот мстительный «цирк с конями»? Полгода уже строят друг другу козни. И не надоело им еще? – Кайлен продолжил мучить кончик косы, кивая воднику в сторону рунолога и демонолога.

– Это не «цирк», а брачные игры, – от тихого голоса Шариза за милю веяло шутливым ехидством. Полуэльф смотрел на огневика через столы как на любимого, но нерадивого и очень глупого родственника. – А ты – наивная фиалка – дальше своего носа ничего не видишь.

– Очень оно мне было надо!

– оскорбился Саэллат, скрещивая руки на груди и правда чувствуя себя совсем уж кретином, потому что даже и не подумал, что за жестокими боями и изуверскими «подковёрными» интригами может скрываться какая бы то ни было симпатия в принципе.

Водник усмехнулся с долей превосходства, но его взгляд не изменился ни на йоту.

Кайлен угрожающе прищурился, беззлобно выругался себе под нос и со щелчка отправил в сторону Шариза пламенный сгусток размером и силой «чтобы было не больно, но страшно и обидно». Водный маг в ответ тихо рассмеялся, выставляя легкий щит, и вместе с тем послал в лицо огневика облако капель, похожих на брызги волн, из-за чего тот зажмурился и все-таки рассмеялся следом.

Такие безобидные стычки были чем-то совершенно естественным с самого начала их дружбы. Она и сама началась для Кайлена крайне странно – после первого их разговора с мгновенного простодушного осознания «хочу с ним дружить», как будто он внезапно впал в детство, а не перешел работать в другой университет.

Саэллат однажды видел Шариза пугающе разозлённым, но вместе с тем управлявшимся со своей стихией на изумляющей грани невозможного. Полуэльфа тогда вывела из себя вопиющая назойливость первокурсников, которые из-за желания полюбоваться «известным на весь университет преподавателем» чуть было не сорвали тому боевую тренировку, а Кайлен впервые увидел поразительное сочетание кипятка в тонкостенных ледяных иглах, которые от укола рассыпались и следом окатывали кожу почти кипящим содержимым. Это было довольно жестокое наказание для студентов, но в то же время не могло не восхитить Саэллата сложностью и стремительностью исполнения.

Огневик решил попробовать познакомиться с Шаризом при случае, который вскоре представился на собрании в Общем Зале университета. Их посадили рядом и неожиданно разговор завязался сам собой. Кайлен тогда простодушно и слишком эмоционально восхитился мастерством полуэльфа, которое он честно считал гениальным, чем сильно ошарашил водника и тот на некоторое время застыл с широко открытыми глазами. Именно в этот момент что-то внутри Саэллата решило, что он хочет с ним подружиться. Огненный маг долго собирался с силами и мозгами, чтобы как можно более осторожно начать общаться, а в итоге повел себя в своих лучших традициях – с изящной прямотой тарана. Шариз, наверное, посчитал его тогда навязчивым прилипчивым идиотом, но общаться почему-то не прекратил. Видимо, очень уж сильно удивился. Это и положило начало их дружбе.

По залу разнеслись звуки фанфар, обозначавшие, что ректор занял свое место. Вся магическая активность тут же сошла на нет. Преподаватели приняли благообразный вид, оправляя одежду, форменные мантии и прически.

– Доброго дня, мои дорогие коллеги! – усиленный заклинанием визгливый голос начальства заставил Кайлена поморщиться, – я собрал вас здесь сегодня по особому поводу! Вот уже много лет мы выпускаем из стен нашей школы отличных специалистов, которые в дальнейшем с гордостью доказывают всю мощь нашего образования…

За соседним столом глава кафедры огненной магии светлая эльфийка Валадиэль уныло опустила острые кончики очень длинных ушей, чуть тряхнула головой, чтобы прикрыть вьющимися мелким бесом волосами эту эмоциональную оплошность, но вежливую заинтересованность на лице сохранила. Такое поведение для нее, как для чистокровной, было нонсенсом. Саэллат напрягся, понимая, что вскоре их ожидает что-то крайне проблематичное. Хмурое лицо Шариза уверенности в завтрашнем дне тоже не прибавило.

Что именно будет «проблемой» выяснилось через пару минут. Хотя сначала Кайлен, будучи почти простым человеком-магом выросшим в обычной семье, и не понял всего этого общего остроухого уныния. Беспрецедентный случай: в Университет Междумирья одновременно решили перевестись отпрыски двух враждующих эльфийских королевских фамилий, чего не случалось никогда, так как из соображений безопасности особ «голубых кровей» обучали обычно в домашних «альма матер».

Впрочем, вроде бы, перевелись и перевелись, что в этом такого? Но, если хорошо подумать, то все это обещало закончиться, как минимум, скандалом, потому что оба будущих студента друг друга не переносили на дух, так же как и их родители.

С собрания все расходились в упаднических настроениях, ожидая крайне тяжелое время. А кафедру огненной магии как лучших боевых магов еще и подрядили обеспечивать первое время безопасность прибывших принцев, что означало посменное дежурство в свободное от преподавания время.

– Кайлен, будь осторожен, – Шариз мягко перехватил Саэллата за запястье перед тем как разойтись по своим кабинетам. – За ними будут присылать лучших убийц со всех королевств и миров. Я – наполовину дроу, которых считают непревзойденными ассасинами, и знаю, о чем говорю.

Взволнованное выражение лица полуэльфа в противовес его обычно чуть отстраненному оказалось очень милым и делало его неожиданно уязвимым, что заставило сердце самого внезапно занервничавшего и смутившегося Кайлена пропустить удар. Он не придумал ничего умнее, чем бесшабашно порывисто на мгновение крепко приобнять друга и нарочито небрежно отмахнуться с веселой самоуверенной улыбкой:

– Ой, да прекрати, Шар! Я – один из сильнейших боевых магов кафедры. Что они мне сделают? Кинжалом поцарапают? Не переживай! Я со всем справлюсь!

Шариз более привычно насмешливо усмехнулся, укоризненно покачал головой, протянул: «Ой, дурак…» и так резко развернулся на каблуках в нужном ему направлении, что форменная преподавательская мантия высоко приподнялась над полом.

Саэллат зашел за угол и позволил себе наконец сосредоточенно нахмуриться. Друг был прав целиком и полностью, но выбора у Кайлена все равно не было. Стандартный контракт Университета Междумирья для преподавателя огненной магии включал в себя пункт об охране учебного заведения от разного рода нападений с последующим уничтожением нападающего без суда только по обвинению пострадавшей стороны. Считалось, что огненные маги – отличные бойцы и любят сражения, хотя так было далеко не всегда. Одно дело – состязаться дружески, а другое – когда потасовка может случайно закончиться чьей-то смертью.

Но магический контракт есть магический контракт. Его неисполнение могло повлечь за собой потерю силового резерва, что иногда даже заканчивалось смертью нарушителя. Саэллату раньше везло, все с кем он сражался не были людьми и никаких моральных дилемм перед ним не стояло. Огненный маг очень надеялся, что на сей раз снова обойдется без жертв, но после слов Шариза это казалось уже совсем маловероятным исходом.

Кайлен вспомнил наполненные беспокойством темно-красные глаза полуэльфа и его прохладные пальцы на своем запястье. Сердце почему-то снова замерло на мгновение, перебивая вдох, посылая легкие мурашки по телу и заставляя нагреваться ауру.

Огневик неуверенно повел плечами, не понимая своей реакции, а потом постарался улыбнуться как можно более самоуверенно, и сам себе вслух заявил:

– Я справлюсь! Я всегда справляюсь и сейчас справлюсь!

***

Принцы прибыли с помпезностью и поистине королевским размахом в один и тот же день с разницей в три часа, как будто договаривались, хотя их обращенные друг на друга ненавидящие презрительные взгляды при первой встрече простора для фантазии не оставили. Убить обоих попытались почти сразу же – еще на церемонии распределения, но неудачливых ассасинов быстренько скрутили и убрали в подземелья подальше от монарших детей. Оба, кстати, тут же обвинили в нападении друг друга.

К огромному облегчению всего университета эльфы попали на разные кафедры. Темноволосый кареглазый принц Англар, распределенный к огневикам, был невероятно высокомерен и холоден. Словно в противовес, светловолосый сероглазый принц Мэйвер оказался изнежен и капризен, как маленький избалованный ребенок, что доводило трудолюбивых преподавателей кафедры земли, куда он попал, до «белого каления». На то, как высокородные студенты мерились остроумием при редких встречах, обычно собирался поглазеть весь университет. Таких состязаний в «изящной словесности» стены древнего учебного заведения никогда не слышали.

В одну из таких стычек расслабившийся из-за выпадавших на его долю спокойных дежурств Кайлен заметил, что Шираз чему-то едва заметно печально улыбался, разглядывая «ораторов». Почему он сам рассматривал каждую черточку на лице друга, как картину на выставке, вместо того, чтобы наблюдать за словесным спаррингом, Саэллат предпочитал не думать.

– Вот только не говори мне, что и эти два кретина влюблены друг в друга, – ужаснулся огневик, с легкой оторопью вспоминая недавнюю свадьбу демонолога и рунолога, которые умудрились поцапаться даже в процессе произнесения романтических клятв.

– Пока нет, – полуэльф задумчиво вздохнул, не отрывая от них нечитаемого, будто бы даже грустного взгляда, – но, если продолжат в том же духе, через пару месяцев нас будет ожидать история, как в той известной терранской книге. Кажется, она называлась «Ромео и Джульетта». По-моему, там все умерли в конце.

Кайлен неосознанно потянулся к неожиданно погрустневшему Ширазу и обнял его в попытке приободрить. Аура водника доверительно огладила огненную, несмотря на внезапный даже для хозяина скачок из-за того, что сердце Саэллата снова, но теперь более ощутимо дрогнуло и быстро гулко забилось о ребра, так будто бы он сам был… влюблен?..

Так быстро от друга Кайлен еще никогда не сбегал. Он даже не мог вспомнить, что наплел Ширазу, чтобы тот не обиделся от такой невежливой резкости. Очнулся Саэллат, стоя на одном из многочисленных балконов университета, сжимая край мраморных перил до побелевших костяшек и смотря прямо перед собой в никуда. Мысленно охватить весь масштаб случившегося не получалось, как и представить за какие дальние рубежи пошлет его полуэльф, заикнись Кайлен о своих внезапно вспыхнувших романтических чувствах. Потому было принято решение заткнуться, не отсвечивать, просто не думать хотя бы некоторое время. Тем более в эту ночь ему предстояло заступать на очередное охранное дежурство, а это всегда требовало собранности и внимания, даже если ничего страшного не происходило.

Когда дернулось сигнальное заклинание в комнате Англара, Саэллат мгновенно рванул туда через портал перемещений, на метр вперед полыхая воинственной аурой. Нарушителя Кайлен схватил за воротник почти сразу и без усилий. Им неожиданно оказался на редкость испуганный и смущенный Мэйвер, одетый в какую-то полупрозрачную пошленькую ночнушку с тончайшим золотым шитьем на «интересных» местах. Какого демона этот мелкий белобрысый придурок в таком неприличном виде забыл у своего злейшего врага, огневику было пока не очень ясно…

– Профессор Саэллат, – холодный надменный голос Англара подействовал на Кайлена как ледяной душ, – я обвиняю принца Мэйвера в нарушении границ допустимого приближения, попытке отравления афродизиаками, – эльф выставил перед собой на стол какую-то странную витую склянку, – и нападении, – припечатал принц, кидая перед собой парные кинжалы и какой-то шнур. – Можете приступать к исполнению своих обязанностей по контракту.

Мэйвер дернулся в хватке огневика, будто по нему наотмашь хлестнули плетью, и поднял полный слез взгляд на Саэллата с тихим захлебывающимся: «Я не виноват… Я думал… А он…».

Кайлен, оглушенный наглостью Англара, который пытался использовать его как разменную монету в попытке убрать ненавистного врага, складывал обстоятельства в общую картину и чувствовал, что начинает закипать от злости на мелкого высокородного остроухого мерзавца. В это же время от промедления в исполнении прямого приказа по контракту его магический резерв закипал вместе с ним, так как, по всей видимости, юридически ушастый интриган был прав, нарушение и нападение имело место быть. Пусть и не в прямом смысле, но следом за ними, как и положено, последовало обвинение, что активировало треклятый магический контракт.

Поднять руку на Мэйвера совестливый добрый Саэллат не смог бы, даже если бы очень захотел. Во-первых, простой преподаватель не имел права решать вопросы жизни и смерти особ королевских кровей, а, во-вторых, совсем юный эльф смотрел на него огромными заплаканными глазищами существа, которым беспринципно воспользовались и которого нагло подставили по всем статьям.

Огневик вспомнил напоследок взволнованный взгляд Шираза и его «будь осторожен», усмехнулся, обреченно выдохнул «Прости» и без лишних размышлений разжал пальцы на воротнике Мэйвера, понимая, что прямо сейчас очень больно и сурово заплатит за этот шаг.

Впрочем, магические силы в любом случае можно будет восстановить, хоть это, наверное, будет очень неприятно и, вероятно, займет много времени. Главное – не умереть в процессе.

Оказалось, что Саэллат был невероятно наивным оптимистичным придурком, и это было не просто больно, а, по меньшей мере, ужасно кошмарно мучительно невыносимо больно – так как собственная мгновенно взбесившаяся магия, казалось, пыталась проплавиться наружу, будто выжигая все его внутренности, кости и всего его самого вместе с мыслями изнутри дотла.

На первой же паре десятков секунд сознание Кайлена милостиво отключилось, хотя он все-таки успел к тому времени сорвать голос от крика и почти задохнуться.

***

– Ну почему ты такой благородный и глупый?.. – прохладные пальцы водного мага осторожно коснулись горячего лба, а мягкий голос ласковой волной успокоил метавшегося в полубреде от высокой температуры из-за возвращающейся магии Кайлена.

– Защищать университет и его репутацию часть моей работы, если ты не в курсе, – нашел в себе силы открыть глаза и бессильно съязвить Саэллат, находя Шариза взглядом в полутьме освещаемой только луной палаты университетского лазарета.

Полуэльф ласково ему усмехнулся, не отнимая пальцев от его лица:

– Я знаю, но менее глупым ты от этого не стал.

– А, вот, не пойти бы тебе… – Кайлену стало еще немногим легче, он на секунду замолчал, подбирая необидное, но точное направление, – в дендрарий к Иллие? Она будет счастлива тебя там видеть. Помнится, ты, ловелас университетский, обещал ей сотворить переливающееся озеро посреди сада, потому что у нее глаза красивые!

– Не могу, мой ревнивый друг, – с притворной грустью вздохнул Шариз, неожиданно укладываясь рядом и пристраивая голову на плече ошарашенного таким раскладом Саэллата, – Я обещал присмотреть за тобой, чтобы тебя не накачивали эликсирами от перегрева и не гробили твое без того подорванное здоровье. Моя аура подействует на тебя лучше, чем их снадобья, пока ты будешь восстанавливаться.

Пока Кайлен благодарил всех известных и неизвестных богов за то, что и до этого лихорадочно краснел из-за собственной плохо контролируемой магии, Шариз махнул рукой, забирая из стоящей на прикроватной тумбочке вазы с высокими большими белыми цветами часть воды, которая преобразовалась в двух маленьких, искрящихся в лунном свете рыбок, плавающих по кругу в воздухе.

– Тебе надо поспать, – почти промурлыкал полуэльф, укладываясь поудобнее, и легко помахал правой рукой, из-за чего рыбки пустились в шутливый пляс.

Огневик не удержался от смешка, поторговался пару мгновений со своей совестью, но позволил себе обнять Шариза, прижать к себе крепче, наслаждаясь близостью и его привычным уютным свежим запахом. От ауры полуэльфа даже дышать становилось легче, а от поблескивающих в воздухе водяных рыбок сознание медленно начало соскальзывать в спасительное сонное ничто, как от игрушек над детской колыбелью.

– Шар? – в полусне позвал полуэльфа Кайлен, закрывая глаза.

– М? – едва слышно отозвался водник.

– Ты замечательный, – Саэллат не стал добавлять слово «друг», просто потому что уже не просто друг и с этим надо будет разобраться. Но не сейчас, когда мозг и тело бессильно плавились из-за восполняющейся магии, и только благодаря обнимающему Шаризу это было почти не ощутимо.

– Спи спокойно, elamshin…

Комментарий к Еlamshin

*Еlamshin – с языка дроу “Судьба”.

========== Fortuna ==========

Когда Саэллат без посторонней помощи наконец-то начал контролировать свою немного восстановившуюся магию, к нему начали пускать других посетителей, помимо практически живущего с ним Шариза.

Первым пострадавшего преподавателя посетил конечно же ректор. Начальник очень долго проникновенно и визгливо благодарил Кайлена за спасение международных отношений. Огневик вежливо слушал, понимающе кивал, морщился, нервно наматывая кончик косы на пальцы, и мечтал или временно оглохнуть, или не по-мужски упасть в обморок, малодушно списав все на слабость от потери магии.

В тот же день, но немногим позже, семья Англара принесла свои официальные не менее длительные и такие же нудные извинения, а еще предоставила приличную компенсацию, чтобы замять скандал и удержать ситуацию в секрете. Когда королевский представитель покинул наконец вымотавшегося из-за двух посетителей Саэллата, огневик откинулся на подушки и длинно выдохнул, смотря в потолок. Отчасти ситуация отдавала фатализмом и ироничностью. Видимо, судьба у него была такая – вечно хранить чужие секреты.

Так повелось с детства. Кайлену почему-то доверяли все – дети, взрослые, старики, знакомые и не очень. Он знал многое почти обо всех в своем окружении и привык к этому настолько, что державшийся немного обособленно, несмотря на дружбу, Шариз, вызывал у него своей отстраненностью почти физический дискомфорт, который сглаживали тончайшие, едва уловимые намеки – единственное, что позволял себе недоверчивый, словно запуганный котенок, полуэльф. Когда Саэллат научился эти намеки распознавать, то радовался каждому, как дурак, и в то же время, все больше привязываясь и влюбляясь, боялся, что все неправильно понимает, что возможно это такой темно-эльфийский этикет, что Шариз может просто так своеобразно, где-то даже зло подшучивать, что ему, Кайлену, это все просто кажется, поэтому делал вид, что ничего особенного не происходит и все так, как должно быть. Хотя из-за каждого такого шага со стороны полуэльфа огневик счастливо тянулся навстречу, и только возрастающее смущение и некоторое усилие воли останавливали его от каких-то заметных действий.

Он старался быть тактичным, осторожным, понимающим, дружелюбным и не делать резких движений, как при приручении высших демонов, которые могли и без головы оставить, если что. Ведь не просто так водник держался от него на некотором расстоянии. Значит, на то у Шариза были свои причины, а насильно лезть к нему в душу и портить отношения Кайлен совсем не хотел. И если полуэльфу было жизненно необходимо так ревностно оберегать свои секреты, то Саэллат решил для себя, что смирится с этим как человек, которому не все равно. Он просто будет рядом, а Шариз сам решит, когда захочет что-то рассказать.

Это напомнило Кайлену историю, которая случилась с ним в первые несколько недель работы в Университете Междумирья. В начале, знакомясь с жизнью в этом учебном заведении, он частенько попадал в не самые обычные ситуации…

~~~

Поздняя осень одарила Кайлена кошмарнейшей простудой. Как маг огня мог заболеть из-за банальной непогоды даже самому Саэллату было не очень понятно, но факт был налицо, точнее на здоровье. Главный врач Лазарета, немного ворчливый и бледный, но невероятно заботливый вампир, накачал огневика эликсирами под завязку и отругал, как мамочка, за неосмотрительность и самонадеянность, присущую их отделению в холодное время года.

– Никто из вас не утепляется. Хотя бы шарфы носили, – заполняя какой-то бланк, незлобливо бурчал вампир, имя которого Саэллат к своему стыду не запомнил, – Вы, огненные, поголовно надеетесь только на свою магию, а она вас не всегда может уберечь, – он протянул лист Кайлену, – найдёте в Ботаническом саду на кафедре земли доцента Стефоса Астера, покажете ему этот лист, он вам выдаст нужную смесь травок. Её заваривать – чайную ложку на стакан – и пить три раза в день после еды на протяжении двух недель в профилактических целях, – врач чуть прищурился и поинтересовался, – вы запомнили или вам записать?

Саэллат от наскока вампира немного оторопел и пространно кивнул.

Главный врач укоризненно вздохнул, посмотрел с недоверием и достал ещё одну бумажку, на которой написал способ принятия этой самой лечебной травки, а после выпроводил Кайлена за порог.

Находящийся в западной части университета Ботанический сад представлял собой средних размеров заповедник, поделённый на сектора с определёнными погодными условиями, и с успехом мог потягаться размерами с лесом, расположенным неподалёку. Каждому посетителю выдавали портальный амулет и связанную с ним карту, иначе быстро передвигаться и не теряться здесь ни у кого, кроме работников, не получалось.

По словам привратника, доцента Астера сегодня можно было найти в хвойном секторе, куда тут же и направился Кайлен.

Когда Саэллат вышел из портального прохода, на него сначала дохнуло морозным воздухом, а потом он провалился по щиколотки в сугроб. Частокол высоких могучих деревьев обступил его со всех сторон. В воздухе отчетливо пахло смолой, талым снегом и костром. Последний обнаружился неподалёку. Рядом с горящими колючими ветками стояла колоритная пара.

Парень был очень молодым, с немного заостренными ушами и короткой причёской, темноволосым, немногим выше Кайлена, но выглядел при этом в разы внушительнее. Возможно, потому что вместо стандартной преподавательской мантии на нем была длинная почти до пола широкая чёрная накидка из тяжелой даже на вид ткани, удерживавшаяся на его плечах двумя основательными серебристыми фибулами в виде крупных цветов со множеством лепестков.

Молодая женщина в длиннополой тонкой белой шубке, с мелкими лиловыми цветами в тёмных волосах и тяжёлыми крупными серьгами в аккуратных острых ушах на его фоне смотрелась хрупкой и нежной, как молодой росток, но при этом, уперев руки в бока, она грозно на повышенных тонах пыталась что-то донести до собеседника, а тот мрачнел с каждым словом и выглядел отчасти виноватым.

– Простите! – окрикнул пару Кайлен, – где я могу найти доцента Астера?!

– Любуйтесь! Этот упертый осёл прямо перед вами! – театрально простёрла руку к парню разозлённая женщина, потом подобрала подол шубы и, бормоча ругательства, по сугробам двинулась гуда-то в чащу.

– Меня зовут Кайлен Саэллат, меня к вам прислал главный врач лазарета, – смущенно затараторил огневик, пока землевик шел к нему на встречу, и протянул рецепт, – вот!

– Стефос Астер, – голос у молодого доцента был на диво мелодичным. Он с достоинством кивнул, забирая бумагу, и поспешил извиниться. – Простите меня за поведение Сиринги. Моя старшая сестра, заботясь обо мне, бывает очень несдержанной.

Кайлен примирительно улыбнулся, стараясь поскорее сгладить неловкость и убраться из зимней части сада, потому что кончики пальцев уже начали серьёзно подмерзать:

– Мне кажется, старшие братья и сестры все такие.

– Ледянника в общем запасе пока очень мало – не сезон. Придётся немного поменять состав, – Астер изучал рецепт, поджимая губы. – Можете зайти ко мне в кабинет через час? – он поднял взгляд с бумаги на Саэллата.

Огневик даже растерялся на мгновение. Казавшийся совсем недавно хмурым, внушительным и неприступным, землевик вопросительно смотрел на Кайлена большими тёмными похожими на оленьи глазами, с легкой едва заметной смущённой улыбкой, вызывая у того желание погладить доцента по голове и дать ему конфетку.

– Да, конечно! – Саэллат для верности даже кивнул несколько раз, чтобы отогнать наваждение.

– Буду вас ждать, – улыбнулся чуть более заметно на прощание Астер и направился следом за своей сестрой в чащу леса.

Кайлен вылетел из Ботанического сада, как ошпаренный. В Стефосе Астере было что-то странно-обаятельно-располагающее. Судя по ушам, доцент имел среди своих предков эльфов, но по комплекции совершенно не походил на обычно очень изящных полукровок. Следом, Саэллат заподозрил в его роду демонические корни, но никаких дополнительных атрибутов в виде хвоста, рогов, чешуи, кожистых крыльев и копыт у того не наблюдалось. Мелодичность в голосе напоминала о сиренах, но опять же ничего от морского народа во внешности Астера не было.

Огневик так погрузился в свои теории и гипотезы, что почти не заметил, как дошел до земляной кафедры и уже некоторое время задумчивым взглядом сверлил дверь нужного кабинета.

Саэллат откинул с лица выбившиеся из косы чуть растрепавшиеся пряди, когда услышал, как за стеной что-то шумно упало.

– Доцент Астер? – Кайлен легонько постучал костяшками пальцев о створку двери и потянул её на себя за ручку. Та, на удивление, легко поддалась, даже не скрипнув.

Саэллат почти споткнулся об огромный том энциклопедии по магическим существам, который почему-то был залит каким-то неизвестным розово-голубым зельем, отрастил короткие лапки, громко шуршал листами и нагло пытался сбежать из кабинета.

– Эй! – попытался перехватить нахальную книгу огневик, но она, несмотря на размеры, оказалась на удивление проворной и умной.

Энциклопедия рванулась от Кайлена в сторону шкафа для верхних мантий, одной из лапок сноровисто приоткрыла дверь и юркнула внутрь. Саэллат не придумал ничего умнее, чем практически запрыгнуть следом, хватая книгу за бока. Он уже хотел было выйти, когда услышал треск образовывающегося портала и голоса, которые уже слышал чуть ранее. Сиринга и Стефос снова пытались о чем-то договориться.

Кайлен понял, что выйди он сейчас, то прервет, по всей видимости, очень серьёзный важный разговор, и позора вместе с тем не оберется. Он не имел никакого морального права вламываться в чужой, пусть и открытый, кабинет, пусть и слыша там что-то несусветное. Огневик чуть встряхнул книгу, попытавшуюся было засучить лапками, и выглянул в небольшую щель между приоткрытыми створками шкафа.

– Может быть все-таки приедешь? – с мольбой протянула Сиринга, видимо пытаясь сменить тактику уговоров.

– Нет, – отрезал доцент, скрещивая руки на груди.

– Послушай, то, что твои крылья…

– В том, что они сломаны, виновата исключительно моя трусость! Я знаю! – грубо прервал сестру Астер, но тут же смягчился. – Я должен восстановить их, прежде чем объявляться где бы то ни было.

Кайлен с интересом приподнял брови. О существовании крыльев у землевика он даже не подозревал.

– Но, ведь, он… – начала было Сиринга, но снова замолчала из-за того, что ее брат резко вскинул голову, не скрывая за чёлкой болезненного взгляда.

– Тебе напомнить, почему я здесь? – нарочито холодно поинтересовался Астер.

Парень почти лениво расстегнул фибулы на плечах и скинул свою тяжелую тёмную накидку. Сиринга поспешно отвела до краёв наполненный жалостью взгляд, а Кайлен наоборот изумлённо уставился на Стефоса во все глаза и сжал губы, кусая их изнутри до боли, чтобы не издать ни звука. Даже книга и та, казалось, проникшись моментом, застыла.

За спиной Астера, как безжизненные тусклые тряпки, висели зверски смятые и местами порванные почти до основания полупрозрачные крылья – главная красота и гордость любого представителя фейского народа.

Про них знали все, и часто судачили об их невероятных магических умениях, особенно в ботанике. Но сами феи крайне неохотно шли на контакт с другими мирами, разве что только в торговом плане. Согласно историческим очеркам, этот народ несколько раз пытались поработить, обманувшись небольшими размерами, прошлой дружелюбностью и внешней слабостью, но каждый раз терпели поражение. В настоящий момент из-за изоляции вокруг них самих и места их обитания бродило много слухов, зачастую нелепых. Поговаривали, даже, что, если поймать фею, то она мгновенно исполнит любое желание в обмен на свободу.

То, что Стефос Астер выглядит почти как обычный человек и занимается преподаванием в университете, было громадным нонсенсом.