Текст книги "Эджен, или Богатые не женятся на бедных (СИ)"

Автор книги: J. Dell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Это странно, ты же у меня красавица, – я улыбнулась маме.

Мне было так же тяжело, как и ей, но я её понимала. Мама слегка улыбнулась и продолжила.

– В те дни, когда Джейми не появлялся, как оказалось, он спал с ещё какими-то девушками. Моя душа разрывалась на части. Я любила его, а он не обращал на меня внимания, да ещё и спал с другими. Так прошло три мучительные недели. Джейми постоянно выбирал Далию, а она была этому рада. Меня тоже выбирали, но я не могла делать этого с другими, я почему-то считала это изменой. Я была дурой и всё равно любила его. Однажды Далии стало плохо и оказалось, что она беременна. Она, конечно же, была рада, что у неё будет ребенок от состоятельного человека, что теперь у неё всё будет хорошо и теперь всем её проблемам придет конец. Девушки тогда предположили, что он не захочет ребенка от шлюхи, переспавшей с приличным количеством мужчин и что он заставит её сделать аборт, но Далия не верила этому. Она думала, что это всё зависть девушек, но тогда она не знала, что они говорили правду. Она решила сказать Джейми в тот же день, когда и узнала. Выходила она радостной, а вернулась со слезами на глазах. Сказала, что он прямо сейчас повезет её в больницу, чтобы сделать аборт. Она плакала, даже хотела сбежать, но он прислал ей двух охранников, которые ждали её за дверью. Когда она слишком долго времени просидела в комнате, рассказывая мне и ещё двум девушкам что произошло, охранники вошли и силой вытащили из комнаты. Это было ужасно. Я очень сильно переживала за неё. Вернулась она совершенно без лица, она мучилась и страдала ещё две недели, но потом пришла в норму. Я всё это время ухаживала за ней. Джейми приезжал после этого и выбирал других девушек, говорили даже, что он хотел меня, но я не выходила в смотровую. У меня были деньги, чтобы платить за ночлег в этом месте, покупать себе еду и даже кое-что из одежды. Далия снова вышла на работу и даже заплатила мне за то, что я не оставила её одну, а постоянно следила. После рассказов о похождениях Джейми я решила сходить в больницу, чтобы провериться у гинеколога на разного рода заболевания. Оказалось, что я была беременна. Срок был уже 5 недель. Я была растеряна и потрясена, но я точно знала, что ничего не скажу Джейми, иначе бы он заставил меня сделать аборт. Я попросила медсестру не делать никаких записей, чтобы никто об этом не узнал. Девушка не хотела этого делать, но после того, как я заплатила ей, то она написала, что я просто проходила плановый осмотр. В этот же день я собрала свои вещи, пока девушки ходили в смотровую и убежала. Денег хватило на то, чтобы уехать, сменить личность и даже снять комнату. Я обратилась за помощью в одну организацию, которая помогала таким, как я. Мне помогали деньгами и вещами, пока не родилась ты. Затем я снова переехала и нашла мужа номер один, который ушёл когда тебе не было и года. Со всеми мужьями, которые у меня были, у меня не было сексуальных или каких-либо таких отношений. Я говорила им об этом сразу. Сначала они говорили, что их устраивают мои принципы. Они просто надеялись, что в конце концов я сдамся, но я допускала этого, поэтому мы разводились. Стиву тоже это надоедает, но он до сих пор здесь, потому что знает правду. Ему сложно оставить меня одну.

А я ведь и правда никогда не видела, чтобы мама целовалась хоть с одним из своих мужей. Теперь многое встало на свои места. Маме было очень тяжело и теперь я понимаю, что вела себя в последнее время просто отвратительно.

– Так как же папочка узнал о моём существовании?

– Я не знаю, – мама пожала плечами. – Я даже не понимаю, почему он спустя столько лет заинтересовался мной и узнал, что у меня есть ребенок, да и вообще я не знаю, почему он так уверен, что ты его дочь.

– Ты говорила кому-нибудь о том, что беременна?

Мама задумалась. Через несколько секунд она что-то вспомнила и истерически засмеялась, хотя это не было похоже на смех, скорее на то, что у неё из легких выбивают воздух.

– Далия. Я написала ей письмо, в котором всё ей рассказала. Я думала, что она как никто другой поймет меня, но она рассказала ему. Но почему сейчас? Ведь уже прошло очень много лет.

– Мам, ты не можешь бегать от него вечно, – сказала я, потому что не хотела уезжать из этого города и хотела посмотреть этому человеку в глаза. – Я уже не маленькая, не думаю, что он может убить свою дочь.

Мама напряглась. Или может?

– Ты права, я и так убегала слишком долго. Я не знала кем он был раньше и даже сейчас я не знаю, кто он. Зря ты выгнала Джозефа, он очень беспокоился о тебе.

– Знаю, но я понимаю, что он не будет с такой, как я. Богатые никогда не выбирают бедных, – вздохнув ответила я. – Они их только используют, ну ты и сама знаешь.

– Отчасти ты права, но не стоит лишать себя, хоть и мимолетного, но счастья.

Я ничего не ответила, а просто пошла к себе в комнату, переоделась, поухаживала за тату, легла на кровать, накрыла ноги одеялом и смотрела фильмы. Спать мне абсолютно не хотелось. После получения новой информации и после того, как я выгнала Джозефа, мне было о чем подумать и было почему плакать.

Со слезами на глазах я уснула только под утро. Такого не было с тех пор, когда я находилась в клинике.

Глава 9

Из города мы никуда не уехали. Я старалась не думать о Джозефе и об отце, но изредка натыкалась на новости связанные с Ханной, но старалась не слушать их, а сразу же выключать.

Так прошла неделя. Джозеф, как и обещал, никак меня не беспокоил и тот мужчина, который рассказал мне об отце не появлялся, видимо следил за Ханной.

За всю неделю я практически не выходила из дома. Я просто не могла заставить себя встать и выйти куда-нибудь. Мама ничего мне не говорила, но снабжала мороженым. По её мнению это лучшее лекарство от стресса. От килограммов мороженого, которое я съела за неделю у меня сначала заболело горло, а затем появился кашель, ну и температура. В общем я заболела и провела ещё одну неделю дома. Затем мне стало только хуже и меня увезла скорая. Мама очень нервничала, она боялась за меня. После того, что она рассказала мне, я прекрасно понимала, что я то единственное, что у неё есть. Стив это просто друг, который живет с нами и имеет такой же штамп в паспорте, как и моя мама.

Меня положили в обычную палату с ещё тремя людьми в ней. Мне поставили капельницу и я ждала прихода врача.

Через минут 15 он всё-таки пришел. Доктор был молодыми и даволи-таки милым, но не нравился мне как парень. Он скорее подошел бы мне в качестве друга.

– Здравствуйте, я доктор Кондлер, я ваш лечащий врач, – представился парень.

Кондлер? Как Джозеф? Они что братья? Моему удивлению не было предела, хотя чему тут удивляться, я ведь ничего не знала о Джозефе, да мы и не виделись уже две недели. Должна признать мне так его не хватало.

– Это моя дочь Эмма Джулия Эвенберри, – ответила за меня мама потому, что мне было больно говорить.

– Мисс Эвенберри, – он обратился ко мне, – вы должны сказать мне, что вас беспокоит.

Я посмотрела на маму и она ответила за меня.

– У неё высокая температура, так сильно болит горло, что она не может говорить, сильный кашель и общая слабость.

Доктор записал сказанное мамой в блокнот и присел ко мне на кровать.

– Я должен послушать ваше сердцебиение, – я убрала одеяло и подняла майку. Мне было жутко холодно, мама забыла это сказать.

– С вашим сердцем всё в порядке, откройте рот.

Я сделала как он сказал, затем он нахмурился.

– У вас красное горло, но я не думаю, что оно должно вас так сильно беспокоить.

Затем он дал мне градусник и спустя пять минут попросил его обратно.

– У вас температура 38, это плохо, я назначу вам жаропонижающие, – затем он обратился к маме. – Как давно она заболела?

– Неделю назад, – обеспокоенно ответила мама.

– У неё не было никаких стрессов, которые могли повлиять на её состояние? – серьезно спросил парень.

– Да, были, – не задумываясь ответила мама.

– У неё обычная простуда, но её состояние усугубляется стрессами, ей нужно отдохнуть, думаю скоро она поправится, – парень улыбнулся. – Медсестра принесет вам лекарства.

Я кивнула и он ушел, мама села ко мне на кровать.

– Ты должна перестать нервничать и думать об отце и о Джозефе, – она погладила меня по волосам. – Знаю, что это тяжело, но разве ты хочешь лежать здесь из-за них?

Я покачала головой. Я настолько сильно привыкла лежать, что наверное даже самостоятельно не смогу встать с кровати и просто постоять на полу. Мне хотелось спать и я уснула, чувствуя мамину руку на своих волосах.

Не знаю почему, но мне становилось всё хуже. Чем больше я думала о том, что мне не нужно думать о Джозефе, тем больше я думала о нём, в следствие чего страдала и тем самым ухудшала своё состояние. Я понимала, что не стоит так убиваться из-за парня, но ничего не могла с собой поделать, это происходило как-то само, я не контролировала этого.

В нашей палате стоял телевизор и мои со-палатовцы постоянно смотрели что-нибудь и я увидела в новостях то, что мистер Кондлер и мисс Энбри обручены. На видео Ханна выглядела счастливой и что-то говорила о том, что влюбилась в Джозефа с первого взгляда и что она до сих пор не может поверить, что он сделал ей предложение. Джозеф же наигранно всем улыбался, но глаза его были печальны. Мне стало так дико больно. Он ведь мог быть моим женихом, если бы знал, что настоящая Эджен это я, и что я Имоджен Джулия Фостер-Мрикс.

Не знаю почему, но в тот день я запела. До этого я даже говорить не могла, потому что безумно болело горло, но сейчас я не чувствовала боли. Я не обращала внимания на то, что со-палатовцы смотрят на меня. Они ничего не сказали, а просто слушали.

Я перестала петь, когда дверь в палату резко открылась и вошёл Джозеф. Я была удивлена и ошеломлена. Что он здесь делает?

– Выйдите пожалуйста отсюда, – приказным и серьёзным тоном сказал он, держа дверь открытой. Я тоже хотела назло ему встать с кровати и выйти. Ведь технически он не сказал мне остаться, но я не могла встать, ноги меня практически не слушались.

Все вышли, он закрыл дверь на ключ, чтобы никто не смог нам помешать, одним движением снял галстук и расстегнул верхние пуговицы белой рубашки. Затем сел справа от меня на кровати и осмотрел. Да уж, то ещё зрелище: бледная, худая, с капельницей в левой руке и практически не двигающаяся я.

– Ты плохо выглядишь, – констатировал он, после осмотра. – Боже, что же с тобой стало.

Джозеф устало потёр ладонями лицо.

– Это я во всём виноват, – прошептал он, глядя мне в глаза.

– Я сама себя довела, – прошептала я в ответ. Как же сейчас хотелось прижаться к нему и не отпускать, но я не имею права этого сделать, ведь он обручён. – Что ты здесь делаешь, Джозеф?

– Пришёл проведать тебя, твоя мама позвонила мне, – признался он. – Как долго ты здесь?

– В больнице всего лишь несколько дней, до этого две недели болела дома, – честно призналась я. Мне конечно не хотелось давить на жалость, но я хотела сказать ему. Я хотела, чтобы он знал, что мне было плохо.

– Прости, это всё моя вина, Ник рассказал мне о том, что твоя болезнь в основном душевная, т.е. это всё из-за стресса, т.е. из-за меня, конечно, если у тебя не было какой-то другой причины, – он нахмурился, мысль о том, что не он являлся причиной моей болезни ему не нравилась. Неужели он ревнует?

– Не кори себя, это я во всём виновата, но спасибо, что пришел.

– Если бы я узнал раньше, то давно был бы здесь, – он сел так же как и я полулёжа и обнял меня. Я прислонила голову к груди Джозефа, слушая его сердцебиение. – Прости меня.

Я ничего не ответила. Мы молча сидели, а затем я уснула. Мне было очень тепло в его объятиях, мне не хотелось отпускать его. Это казалось сном. Прекрасным сном.

Когда я открыла глаза его уже не было рядом. Я нахмурилась и подумала, что мне всё это приснилось. В палате я была не одна, все вернулись обратно. Они как-то странно смотрели на меня. Они улыбались.

Я осмотрела комнату и заметила на прикроватной тумбе букет бело-красных роз, стоящий в вазе. Роз было много. Цветы мне очень понравились и я улыбнулась. Рядом с вазой лежал конверт. Я взяла его и открыла. Там была картонная карточка.

"Прости. У меня появились срочные дела.

Я постараюсь навестить тебя вечером.

Д.К."

Я заулыбалась и с нетерпением ждала вечера, но Джозеф так и не пришел. Моё настроение ухудшилось, но я взяла себя в руки и надеялась увидеть его завтра.

Утром пришла мама и сказала, что скоро меня выпишут, потому что мои показатели в норме и что мне нужно более равнодушно относиться к происходящему, чтобы выздороветь до конца.

Джозеф так и не пришел в этот день, зато я видела его в новостях вместе с Ханной и все мои мечты разрушились. Он не будет моим. Мне нужно перестать об этом думать. Мне нужно выздороветь. В мире так много того, чего я ещё не видела и я больше не хочу быть в больнице. Я больше не хочу видеть Джозефа, который вроде и показывает, что я нравлюсь ему, а вроде я ему и не нужна.

Я попросила со-палатовцев не включать новостей и они согласились в обмен на то, что я буду петь для них. Мне было не сложно, тем более, что это здорово отвлекало. Джозеф не объявлялся и вестей от отца не было, видимо он следил за Ханной.

Я взяла себя в руки и уже через три дня была дома. И не было больше этих ужасных серых стен, которые только и делали, что нагнетали плохое настроение и дурные воспоминания.

Я попросила маму переехать из этого дома, агрументируя это тем, что не хочу никого больше видеть и не хочу, чтобы кто-то знал, где я. Она продала мои драгоценности и наш дом. Мама сделала это за один день и уже на завтра мы въехали в новый. Он был меньше, чем наш, но более уютным. Мне досталась комната внизу. Она была сделана в теплых тонах. Мне очень нравилось здесь. Мне была нужна перемена обстановки. В связи с тем, что мы переехали, появилось много дел, как например переклейка обоев или замена мебели. Я практически не думала о проблемах. Мне было хорошо. Я много времени проводила с мамой и Стивом. Я видела, что Стив относиться к ней, как к своей сестре, а мама к Стиву, как к брату, но они иногда ссорились. Тогда я пела для них веселые песни и они сразу прекращали.

Это была самая замечательная неделя в моей жизни. Мне стало легче и я захотела жить. В меня как будто вдохнули эту самую жизнь. Мне надоело сидеть дома и я решила выйти на улицу. Да, я раньше не была в этой части города, но теперь нужно к этому привыкать. Я ведь теперь здесь живу. Мама не хотела отпускать меня, но ей пришлось.

Я одела самые тесные джинсы, которые у меня были, майку и куртку. Я достаточно сильно похудела и одежда слегка висела на мне.

На улице было тепло. Я забрела в какой-то караоке-бар. Судя по всему он был не из дешевых. Я решила воспользоваться возможностью и спеть. Людей было не много, но почему-то никто не хотел занимать микрофон.

Решив, что я уже готова петь перед публикой, я осмотрела людей, которых было около 20 и не все смотрели на сцену. Я сняла куртку, положила её на диванчик, рядом со своим столиком. Я пошла на сцену, взяла по дороге микрофон, включила его, попросила у парня на пульте включить мне музыку, закрыла глаза и запела.

Я не открывала глаз, целиком отдаваясь музыке. Во время пения я заметила, что не было слышна ни звука, кроме музыки и моего голоса: если раньше были слышны перешептывания и какой-то гул, то сейчас была полнейшая тишина.

Когда я открыла глаза напротив меня стояли люди всё ещё продолжая завороженно смотреть на меня. Только спустя секунды они пришли в себя и стали аплодировать. Я радовалась этому. Я знала, что мне лучше не петь на публике, мало ли что, но я сделала это.

Уходила со сцены я под аплодисменты и меня даже бесплатно напоили кофе, за что я была благодарна. Мне предложили работу певицы. Зарплату обещали хорошую. Нам нужны были деньги и я не задумываясь согласилась.

Я начала петь каждый день по 5 часов, развлекая посетителей. С каждым днём их становилось всё больше и больше. За счёт меня бар много зарабатывал, но мне было всё равно. Главное, что они мне платили и мне нравилось то, что я делаю.

Мама конечно же не одобряла этого, но перечить мне не стала. В один из дней в баре появился Майкл. Я давно не видела его, а он давно не видел меня. Я изменилась и меня было сложно узнать, тем более с татуировками, а ведь раньше я была очень даже против них. Он попросил меня выслушать его и мы сели за столик.

– Вы великолепно поёте, вы напоминаете Эджен и я хотел бы предложить вам работу, – его голос был мягким и завлекающим.

Дважды на одни и те же грабли вместе с ним я не стану, одного раза мне было достаточно.

– Спасибо, конечно, но меня устраивает нынешняя работа, – я притворно улыбнулась.

– Знаете, давайте вы подумаете, а я дам вам билет на Эджен и там мы встретимся, – предложил Майкл.

Я не стала отказываться и взяла предложенный билет.

Да мне не очень хотелось идти и смотреть на Ханну и на то, как она счастлива, но сидеть дома было не вариантом.

Я одела новое белое кружевное платье до колена с рукавами, которое открывало мою татуировку крыльев на спине, одела белые туфли на 15-ти сантиметровом каблуке и взяла белый клатч. Мама одобрила мой наряд, но предложила забрать меня с концерта, чтобы если что, меня никто снова не запихнул в машину. Я не стала отказываться пообещав, что позвоню.

На входе у меня взяли билет и я прошла без особых трудностей. Людей было очень много, но глазами я искала только Джозефа, мне хотелось, чтобы он увидел меня и понял, на кого меня променял.

В начале концерта Ханна похвасталась тем, что выходит замуж и только тогда перешла к концерту. В этот раз она пела только своим голосом и только свои песни, не те, которые так прославили меня.

Судя по тому, что я видела, людям не нравилось: они перешептывались и говорили, что чего-то не хватает. Они просили, чтобы она спела им мою первую песню и ей пришлось это сделать, но она всего лишь открывала под неё рот.

Когда концерт закончился было уже 22.00. Я подождала когда большее количество людей уйдет и пошла на поиски Майкла, чтобы сказать ему, что я не собираюсь выступать.

Я шла мимо приоткрытой гримёрки Ханны и, услышав её плач, остановилась. Я знаю, что подслушивать и подглядывать не хорошо, но я не могла сдвинуться с места.

– Почему каждый концерт люди требуют исполнения первых песен? – это был Джозеф. Внутри меня всё сжалось. Он говорил с ней так, как будто она ничего не значила и не была его невестой.

– Я не знаю! – хныкала Ханна.

– Может, потому что это не ты их исполняешь, мм? – Джозеф был зол и рассержен. По сравнению с этим тоном, в те моменты, когда он был зол на меня, он был ещё ласковым.

Ханна заплакала ещё сильнее. Я знала, что она не могла противостоять давлению, да и я с трудом его выносила.

– Перестань ныть! И скажи мне чертову правду! – требовал он.

Мне стало её жаль и я решила вмешаться под предлогом того, что ошиблась дверью, когда искала Майкла ну или что-нибудь в этом роде.

Я как можно спокойнее открыла дверь и они сразу же посмотрели на меня.

– Что тебе нужно? – прошипела Ханна.

– Я искала Майкла, где он? – я старалась быть как можно более бесстрастной. Я не видела Джозефа несколько недель, я боролась с тем, чтобы не наброситься на него.

– Зачем он тебе нужен? – не унималась Ханна, которая стала изображать из себя стерву и королеву, на территорию которой таким простым людям, как я нельзя заходить. Меня это разозлило.

– Это допрос? Тебя не должно это волновать! Так что либо скажи где он, либо я найду его сама!

Джзеф стоял прислонившись спиной к стене и просто смотрел на нашу начинающуюся перепалку. Он правильно поступил, решив не вмешиваться.

– Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! – Ханна вскочила со стула и сверлила меня гневным взглядом.

– А почему я должна была говорить с тобой в том тоне, в котором хочешь ты? – вопросом на вопрос ответила я и сложила руки на груди.

– Да хоть бы потому, что я певица, которую любят миллионы, а ты никто! – как-то презрительно сказала она и скривилась, как будто в отвращении.

Это начинало выводить меня из себя.

– Певица? Которую любят миллионы? Эти миллионы каждый концерт просят тебя спеть самые первые три песни, вместо тех, которые ты исполняешь, как основные!

– Как ты смеешь дерзить мне? – она дала мне пощечину и я отшатнулась. Вот стерва! Джозеф нахмурился и сжал зубы, я поняла, что он ударил бы её вместо меня, но увидев мой гнев и мою решительность, не сдвинулся с места, продолжая наблюдать.

– Ты не поёшь эти песни, а просто открываешь под них рот! Ты бездарна! Да, ты умеешь петь, но никому не нужен твой голос! А смею я дерзить, потому что знаю чёртову правду и то, как ты подставила ту бедную девочку и теперь занимаешь её место, – злобно выплюнула я.

Джозеф заинтересовался моими словами. Он усомнился в Ханне, а теперь я подтверждаю его слова. Она слегка растерялась, но позиций не сдала.

– Ты несешь чушь! Я исполняю эти песни и если ты прямо сейчас не уйдешь отсюда, то я вызову охрану. У тебя появиться много проблем и ты больше никогда не попадешь на мой концерт и больше никогда не услышишь этого чудного пения.

Я рассмеялась.

– При желании я могу слушать этот чудный голос сколько захочу! А выдавать себя за другого человека – очень плохо, Ханна!

Она слегка побледнела, Джозеф нахмурился и направился ко мне.

– Ты утверждаешь, что настоящая Эджен не она? – он ладонью указал на неё.

– Да, – я кивнула.

– У тебя нет доказательств! – завопила Ханна и подошла к Джозефу, повиснув на его шее она прошептала. – Она лжёт. Она просто завидует. Не слушай её, милый.

Ханна поцеловала его в щеку,а затем стала опускаться к шее. Его лицо было бесстрастным и он был напряжен. Мне не очень-то и хотелось смотреть на всё это. Мне только совсем недавно стало лучше. Я дошла до двери и с кем-то столкнулась. Я ойкнула и посмотрела вверх. Оказалось, что вход мне перегородили три охранника в черных костюмах. Я повернулась к Джозефу и вопросительно уставилась на него.

– Почему твоя охрана не пропускает меня?

– Потому что это не моя охрана, – сурово произнёс он и скинул с себя прилипшую Ханну, которая была очень этим недовольна.

– Тогда чья? – я не унималась, я хотела уйти отсюда.

Джозеф мне не ответил, продолжая смотреть на мужчин, которые пристально смотрели на него.

– Можно мне пройти? – любезно осведомилась я, но мне ничего не ответили. Ну отлично!

– Чёрт! – нервно прокричала я и села на ближайший стул. Когда мне надоело это молчание и это напряжение я спросила. – Ну и что дальше? Не знаю кому как, но лично мне нужно домой, меня мама ждёт, – все молчали, даже Ханна и это было слишком странным.

Возможно она молчала, потому что Джозеф запретил ей говорить. Он сверлил и меня свирепым взглядом, чтобы и я молчала, но я ведь не обязана подчиняться ему.

– И долго нам так сидеть? – поинтересовалась я у охраны, но она продолжала молчать и как-то злобно смотреть на нас. – Класс! Никто не хочет отвечать. Я, конечно, всё понимаю, но мне нужно домой, чтобы принять таблетки. – Все продолжали молчать, но стали смотреть только на меня. Так мы просидели еще минут 10. Мне надоело. Я начинала злиться, сорвалась с места, вплотную подошла к охране и заглянула в глаза, которые ничего не выражали.

– Либо вы сейчас же говорите, что происходит, либо выпускаете меня отсюда, – я была настроена решительно.

– Мисс, сядьте пожалуйста на место, – сухо ответил мужчина стоящий посередине.

– Оо, так вы всё таки умеете разговаривать! Я уже насиделась и хочу попасть домой!

Я попыталась пройти через них, но у меня ничего не вышло, только на руках теперь синяки от их сильных рук останутся. Я отошла обратно, к окну. Я сделала это специально, чтобы никто не увидел моего лица. Я практически расплакалась. Меня пугала неизвестность и то, что я не могу уйти отсюда, да еще и руки теперь болят.

Я простояла глядя в окно еще минут 20. Я не оборачивалась, а смотрела на огни города, которые мерцали в ночной темноте. Я углубилась в мысли и не заметила, что что-то изменилось. Я стерла ладонью слезу со щеки и обернулась. Джозеф всё так же сидел в кресле, а на подлокотнике сидела Ханна. Они оба были напряжены. Ханна гораздо сильнее, чем Джозеф. Я бы даже сказала, что она была в ужасе.

В проёме появился мужчина в идеально сидящем черном костюме. У него были черные короткие волосы, зеленые глаза и очень четкие черты лица. Мужчина был красив, думаю в его лучшие годы за ним бегало огромное количество женщин. Сейчас же он выглядел на лет 45, но всё равно был чертовски красив.

Мужчина был чем-то разозлен. Его взгляд метал молнии в Джозефа и Ханну. Заметив меня, он смягчился и слегка кивнул в знак приветствия. Я недовольно поджала губы. Да, такое неуважение к скорее всего богатому человеку могло грозить мне проблемами, но мне было всё равно, ведь из-за него я не могу попасть домой.

Мужчина, не дождавшись моих слов или кивка, прищурился. Ему это не понравилось, но это ведь не мои проблемы, да?

– Что ты здесь делаешь? – спросил Джозеф. Его голос был бесстрастным.

– Я приехал к дочери, – ответил мужчина переведя свой взгляд с меня на них.

Я только несколько раз видела отца Ханны, но как мне кажется, этот человек был совершенно не похож на него. Я нахмурилась.

– Ты мог бы просто позвонить и вы бы встретились в каком-нибудь ресторане, зачем было делать это? – он кивнул в сторону охраны.

Мужчина даже не обернулся, понимая о чём идет речь.

– Она бы не пришла в ресторан. Мне надоело, что моя дочь постоянно избегает меня. Задержать её было лучшим вариантом, – сухо ответил мужчина. Ханна почему-то вцепилась в кресло. Мне кажется, сделала она это от страха.

– Ты испугал девушку, видимо приказав никого не выпускать, – Джозеф кивнул в мою сторону.

– Простите.. – мне показалось, что мужчина извиняется не за это. Мне стало не по себе и как оказалось я была права. – Вы стали свидетелем разговора и теперь я не могу вас отпустить.

Выражение на его лице говорило о том, что он не шутит. Я посмотрела на Джозефа ища поддержки, но его лицо не выражало эмоций, зато Ханна была до жути напугана.

Я задала единственный вопрос, ответ на который боялась услышать.

– И что вы намерены делать?

Он ничего не ответил, а перевел взгляд на Ханну.

– Я хочу видеть её.

Я не поняла о чём идет речь, в отличии от девушки.

– Мистер Фостер, она.. – начала Ханна и я перестала дышать. Передо мной стоял мой отец, который и понятия не имел, что я его дочь. Я побледнела.

– Тебе не хорошо? – учтиво и обеспокоенно поинтересовался Джозеф.

– Со мной всё в порядке, – солгала я.

– Кто она? – спросил мой отец у Ханны, кажется не обратив никакого внимания на меня и Джозефа.

Ханна замялась, она не знала, что сказать, ведь она-то отлично понимала, что если он встретиться с её матерью, то правда раскроется.

– Может она не хочет вас видеть? – с небольшой злостью спросила я, не сразу поняв, что сказала это вслух.

– Тебе что-то об этом известно? – спросил мужчина и подошёл ко мне ближе.

Я ничего не ответила. Мы около минуты смотрели друг другу в глаза, затем я пошла к выходу. Я почти прошла, но Джейми приказал своим амбалам остановить меня.

– Мне больно! – прошипела я, пытаясь вырваться, но меня запихнули обратно в комнату и только тогда отпустили.

– Какого черта вы вытворяете?! – завопила я мистеру Фостеру, потирая болеющую руку.

– Какого черта вытворяешь ты? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

– Отпустите меня немедленно! – потребовала я.

– Я не могу этого сделать. Во-первых – ты стала свидетелем нашего разговора, а во-вторых – тебе что-то известно и я хочу узнать что.

– Я знаю, что вы Джейми Фостер, который ищет свою дочь.

Он заинтересовался, так же как и Джозеф, который слишком пристально наблюдал за нами.

– Ты знаешь гораздо больше, – твердо сказал Джейми приблизившись ко мне, но я выставила перед собой руку, чтобы остановить его. Он ухмыльнулся и остался на месте.

– Зачем вам дочь, рожденная от шлюхи? – от моего вопроса у Джозефа изумленно открылся рот. Ох уж этот прекрасный рот! Мой папа напрягся и вся его мягкость сменилась злостью.

– Откуда ты это знаешь?

– Это имеет значение? – как можно спокойнее ответила я.

– Конечно имеет. Возможно вы не знаете, но о моей личной жизни знает очень маленький круг людей, а так как я очень богатый и известный человек, то не хотел бы, чтобы люди узнали обо мне то, что знаете вы.

– Я даволи-таки давно знаю об этом, но тем не менее никто об этом не узнал, – защищала я себя.

– Но это ведь не значит, что если завтра вам понадобятся деньги, то вы не обратитесь в прессу, – Джейми был напряжен и серьёзно настроен.

– Мне это не к чему, я привыкла жить в нищете, – отчасти я говорила правду. Повисла тишина и тогда я решила спросить, потому что должна была знать. – Вы любили её?

Немного подумав он кивнул. Я ухмыльнулась и слегка замотала головой.

– Тогда почему так поступили с ней? Почему влюбили её в себя, а затем выбросили и променяли на другую? Даже сейчас у вас наверное есть жена мистер Фостер, – мой тон был далёк от спокойного и доброжелательного.

– Тебя это не касается, – немного подумав огрызнулся он.

– Значит женаты, а дети есть? – он не ответил продолжая злиться сильнее с каждым произнесенным мной словом. – Значит есть, – о Боже, возможно у меня есть брат или сестра. – Тогда зачем вам шлюхина дочь?

– Не смей её так называть! – наорал на меня Джейми, от его тона я даже задрожала, но сдаваться я не собиралась. – Я любил ту девушку!

– Да вы даже имени её не знаете! – на глазах почему-то появились слёзы. – Вы наплевали на неё! Вы променяли её на другую и даже глазом не моргнули! Если бы она сказала, что беременна, то вы бы убили своего ещё нерожденного ребёнка! – по моему лицу уже потекла слеза, но я не плакала, нет, это просто непрошенная слеза, которая потекла по моему злому лицу, когда я поняла, что если бы не мама, то меня бы сейчас здесь не было. Я была бы мертва.

Джейми застыл на месте. Мне показалось, что он был готов наброситься на меня и задушить за такие слова.

Я не обращала внимания на Джозефа и на Ханну, которая забилась куда по-дальше. Я не знаю, что было между ней и моим отцом, но она действительно боялась его. А я нет. Не знаю почему, но я не боялась.

Я подошла к нему и замахнулась, чтобы дать пощечину, но он поймал мою руку практически у самого лица.

– Что ты творишь? – прошипел он глядя мне в глаза.

– Я говорю вам правду, мистер Фостер.

Он опустил мою руку, но не отпустил.

– Как тебя зовут? – поинтересовался он немного смягчившись.

– Эмма, – сухо ответила я.

– Я хочу знать твоё полное имя.

– Эмма Джулия Эвенберри, – ответила я и посмотрела на Ханну, которая поняла, что только что произошло. Она прикрыла рот рукой и слава Богу ничего не сказала, но Джозеф, смотревший в этот момент на неё, вопросительно выгнул бровь.