Текст книги "Мой Оматэ (СИ)"

Автор книги: Iwilia London

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

9 глава.

Воздержание от любимого тела. День третий.

Знаете это ощущение, когда, например, сидишь на диете, а вокруг тебя самая вкусная на свете еда? Вот у меня так же. Хочу Тома, а он везде. Теперь каждый его взгляд, каждое слово, движение... Все это – секс.

– Том,– поправляю спальные штаны.– Ты приготовил яичницу?– Прохожу на кухню.

– Приготовил.– Он выкладывает на тарелку завтрак. Сажусь на стул.

Мы молча кушаем. Мне кажется, что теперь даже общий разговор, в итоге, приведет к сексу. Оматэ тоже хочется.

– Посмотрим кино?– После завтрака я нахожу Тома в спальне. Он валяется на кровати и листает один из моих журналов.

– Не хочу...– вздыхает, откидывает журнал на пол и переворачивается на живот, утыкается лицом в подушку.

– Ты ленивый...– я сажусь на край кровати.– Так, когда там родители приезжают?

Вчера звонила мама и так мило ворковала с Томом добрых два часа. Мне только привет передала.

– Завтра.– Бурчит Оматэ. Я осторожно залезаю на кровать, подползаю на коленях к любимому:

– Том, чего с тобой? Ты как-то сник когда узнал, что они возвращаются...

– Ничего интересного. Просто волнуюсь.

Усаживаюсь ему на поясницу:

– Чего волноваться? Они приедут, мы сообщим, что едем учиться в Мюнхен. Кстати, нужно поискать квартиру... Мы же не будем жить в общаге?

– Мне пофиг где жить. В общаге тоже не плохо...

– В общаге стены тонкие, а мы любим кричать...– я прижимаюсь грудью к его спине.

– Да, плевать мне.– Рычит немного.

– А чего волнуешься?– Облизываю его ухо.

– Билл...– дергается. Крутится и поворачивается подо мной.– Скажи, ты ведь точно не скажешь ничего своим родителям?

– Том...– утыкаюсь лбом в его плечо.– Ну, почему нет?

– Посмотри на меня...– просит мой воин, а я послушно склоняюсь над ним.– Так вот,– продолжает,– Я считаю, что такое решение должны принимать оба. А я категорически против.

Я вздыхаю, поглаживаю ладонями его плечи:

– Милый, чего ты боишься?

– Того, что они выставят меня из этого дома!– Ворчит он и легко скидывает меня с себя. Падаю спиной на мягкую кровать. Том поднимается на ноги и выходит из комнаты.

– Почему ты злишься?– Следую за ним.

– Да, потому!– Оборачивается ко мне.– Потому что ты все эти дни ходил,проходим в гостиную.

– Не кричи на меня!!!– Сажусь на диван.– Чего ты вообще орешь?

– Потому что если мы пара, то ты не можешь что-то решать за моей спиной!– Продолжает злиться он.

– Но я считаю, что так будет лучше!

– Лучше для кого?– Склоняется надо мной, сжимает в ладонях мои плечи.– Билл, ты судишь со своей колокольни!

– Успокойся! И не трогай меня!– Перенимаю его истерию.– Чего ты вообще завелся?!

Он отпускает меня и начинает нарезать круги по гостиной. Я честно не понимаю, почему Оматэ взбесился так резко.

– Ты не сделаешь этого!!!– Падает в кресло.– Обещай, что не сделаешь!

– Да, что в этом такого? Том, родители знают, что я сплю с мужчинами!

Он резко поднимает на меня глаза:

– Как это?

Я опускаю взгляд в пол. Конечно, я блефую.

– Неважно как. Просто тебе не о чем волноваться.

Я не люблю врать. А Тому в принципе не хотел , но, видимо, по-другому никак. Но он не уступает:

– И все-таки,– но говорит спокойно.– Я тебя очень прошу, не говори им ничего. Давай, просто сообщим им о нашем поступлении в Мюнхен и уедем?

– Да почему мы должны врать? Почему нужно что-то скрывать?

– ПОТОМУ ЧТО!– Он явно не выдерживает.– Да как ты не понимаешь? Они столько для меня сделали. Я не хочу ТАК упасть в их глазах...

Вот, же гадость! Моя любимая гадость! У него сейчас такой печальный вид. Вздыхаю. Поднимаюсь с дивана и подхожу к своему Оматэ. Присаживаюсь между его коленей:

– Я ничего им не скажу.– Беру его лицо в ладони. Заглядываю в родные глаза.– Если ты так волнуешься о том, что они плохо о тебе подумают. Том...

Он внимательно разглядывает мое лицо. Смотрит пристально так.

– Билл, обещай...– смотрит мне в глаза.– Обещай, что не расскажешь им!

– Том...– перебиваю его. Обещать я точно ничего не буду. Потому что я не передумал!

– Поклянись! Поклянись нашей любовью!

– С ума сошел?– Вскрикиваю. Отпускаю его лицо.– Ничем я не буду клясться!

– Не смей им ничего говорить!

– Но Том...

-НЕ СМЕЙ! Я запрещаю тебе! Слышишь? Я запрещаю тебе! Если любишь меня... Не рассказывай.

Я поднимаюсь с колен и снова отхожу от любимого. Меня не отпускает странное ощущение того, что он загнан в угол.

– Что ты скрываешь от меня, Том?– Я поворачиваюсь к нему. Оматэ поднимает на меня глаза. В них растерянность.– Я не могу понять. Это началось еще там, в поселении...

– Глупость...– отворачивается, складывает руки на груди. Закрывается?

– Я несколько раз случайно подслушивал разговоры родителей. И твои разговоры с ними.

Он недовольно скалится. Сажусь на диван. Залезаю на него с ногами. Обнимаю колени.

– Билл, о чем мы говорим? Не съезжай с темы.– Осторожно посматривает на меня.

– Мы говорим о доверии.– Спокойно сообщаю я.– И ты от меня что-то скрываешь.

– Не скрываю я ничего,– раздраженно.– Просто меня бесит, что ты решаешь за двоих. Не желая принимать во внимание мои чувства и переживания.

– Ты нервничаешь.– Не спускаю с него глаз.– Все эти дни. Ты тупо нервничаешь. Из-за чего?

– Из-за того, что ты как идиот за моей спиной решаешь за нас двоих. Вот из-за чего я нервничаю...

Смотрим друг на друга. Вот же тварь! Я ему говорю, а он мне предъявляет. Это противостояние не закончится никогда. Поднимаюсь с дивана и ухожу. Бестолковый день. Прихожу в спальню. Срываю с кровати покрывало, а следом постельное белье. Я нервничаю и мне неприятно. Очень неприятно. Он скрывает что-то. Он в сговоре с моими родителями. И если они втроем о чем-то договорились, значит, родители доверяют Тому? И тогда, в любом случае, примут его как моего парня. Чего Том бесится?

Застилаю новое постельное белье, а старое отношу к стиральной машинке. Закидываю простыни в барабан и включаю машинку. Грустно. И я злюсь. На него. На себя. На родителей.

– На ужин картофель или спагетти?– Вздрагиваю от спокойного голоса за спиной. Оборачиваюсь. Том стоит прислонившись спиной к стене, сложив руки на груди и скрестив ноги.

– Мне без разницы. Спагетти ты готовить не умеешь.– Поправляю флакончики на полке.

– Ты можешь научить меня.– Стою к нему спиной. Слышу его шаги.– Научишь ведь?– Его ладони скользят по моему животу, я подбородок отпускается на мое плечо. Я вздыхаю. Находиться так близко к нему и злиться на него? Нереально. Полные тепла губы ложатся на мою шею. Целует через волосы.

– Ну, Том...– шепчу.

– Давай займемся сексом?– Шепот. Яйца тут же реагируют.

– Том...– улыбаюсь.

– Давай, я сделаю тебе приятно?

Чуть грубые ладони уже пролезают в мои спортивки, спуская их с бедер. Тело реагирует – я прогибаюсь. Задницей трусь о его пах. Обвожу рукой его шею, пальцами в мягкие пряди.

– Чувство вины? Совесть? Что?– Выдыхаю, когда его пальцы обхватывают мой член.

– Просто секса нет уже трое суток.

Он уверенно будит во мне желание. Член в его ладони каменеет.

Резко разворачивает меня к себе. Миг. И я на его руках. Целую его. И мы движемся к спальне. Он мягко укладывает меня на постель. Холод не заправленных полотном простыней. Свежесть. Его губы. Его руки. И желтые глаза. Что бы там ни было, я люблю его и прощу все, что угодно. Хочу его. До безумия по коже. Хочу выпить его, нажраться им в хлам, стать зависимым от этого дурмана... Хотя мне кажется, что я уже... зависим...

Его рот скользит по моему телу как кусочек масла по раскаленной сковородке. Мой милый тает, источая невероятный аромат. Я люблю его. Я влюбился так сильно и безнадежно, что страшно. Но мне плевать. Ведь он любит меня так же.

Оматэ переворачивает нас, позволяет мне устроиться пахом у его лица.

– Возьми меня в рот...– его хриплый голос, он сам водит моим членом по своим губам.

– Ни с кем так не делал...– забираю его руку от своего органа, переплетаем пальцы. Он открывает рот, пихаюсь в него твердым членом. Скольжу членом меж его зубов. Ах, это странное ощущение его острых клыков на моей головке. Гляжу ему в глаза. Мой хороший. Сжимаю его пальцы в ладони. Ввожу член до половины, и вынимаю. Вожу головкой по приоткрытым губам моего сокровища. Том облизывает, обсасывает, прикусывает.

И снова ввожу в него. Теперь двигаюсь быстрее. Дикарь зажмуривает глаза, когда я пихаюсь в него почти до основания. Двигаю бедрами. Ох, как же хорошо. Его тепло. Влажное тепло. Делаю все мягко, будто ласкаю его рот и глотку своим членом. Томас сжимает мою задницу в ладонях. Причмокивает.

Я кончаю ему на губы, Том даже приоткрывает их, часто облизывая. Ложусь спиной на кровать. Да, он прямо-таки высосал из меня прощение. Склоняется надо мной:

– Так, что? Научишь меня готовить спагетти?

Поворачиваю к нему лицо:

– Давай сами тесто для них сделаем?

– Согласен...

Он склоняется надо мной, смотрит. Прикрываю глаза, чтобы не видеть его взгляда. Потому что не хочу. Мне нужно сохранить хотя бы крупицы злости к нему. Иначе я снова спущу ему все с рук. И я не уступлю! Я ВСЕ расскажу родителям!!!

– Не рассказывай им...– открываю глаза. Он вздыхает.– Прошу тебя.

Я толкаю его в плечо и вылажу из-под него.

Вот же трус! Родители его признают, уважают, любят! Да, они доверяют ему то, что МНЕ не доверяют! А он ноет мне тут... Ненавижу.

В итоге, я тупо закинул картошку в воду. Не хочу я с Томом разговаривать! Не хочу! Пока варилась картошка, я подготовил для моего любимого комнату для гостей. И перенес туда все его вещи. Хватит ему жить в моей спальне.

-И что за фигня?– Том усаживается за стол, громко чиркая ножками стула по полу.

– Что такое?– Делаю изумленное лицо, отвлекаясь от тарелок, на которые раскладываю картофель.

– Почему?– Рычит.

– Тише, тигра...– опускаю перед ним тарелку.– Покушай...

Том отталкивает от себя тарелку, та скользит по столешнице и падает на пол. Вдребезги.

– ТЫ РЕШАЕШЬ ЗА ДВОИХ!!!– Орет он. Вздрагиваю. И вторая тарелка вдребезги. Она выпадает из моих рук.– Не смей!!! Если уважаешь меня!!! Иначе...– тяжело дышит.– Я обещаю, мы расстанемся!!!

Уходит.

Нужно собрать осколки. Он просто взбесился из-за того, что я перенес его вещи в другую комнату. Будто Том идиот и не понимает, что родители будут задавать много вопросов, если... Точно!!! Я гениален!!!

Я могу ничего им не говорить! Пусть они сами все увидят! Пусть они узнают, что между нами что-то есть! И Том на меня не будет дуться, и цели я своей достигну.

– Хорошо!– Вхожу в гостиную комнату.– Я ничего не расскажу им! Обещаю! Клянусь нашими отношениями!

Том недовольно цыкает, закатывает глаза и произносит:

– Чего вдруг?– Складывает руки на груди. Козлится!

– Не хочу рвать с тобой отношения...– опускаю глаза в пол.

– Неужели?– Подходит ко мне вплотную.– Или что-то еще придумал?

– Ничего я не придумывал...– бормочу под нос.

– Ну, да. Думаешь, я такой дурак и не знаю, что ты придумал? Ведь придумал же что-то? Да?

-Нет.

– В присутствии твоих родителей я и не посмотрю на тебя. Никаких прикосновений и косых взглядов, понял?! Тем более, никакого секса! До Мюнхена!

– Месяц?! Ты сам-то протянешь?– Меня бесит его недоверие! И я повышаю голос.

– Ради нас – протяну!– Рычит мне прямо в лицо.

– Так просто отказываешься от меня?

– Да ты сам от меня откажешься, придурок!!!

– Я никогда от тебя не откажусь!!! Никогда!!!

Тот отрицательно качает головой. Шмыгает носом и отворачивается. Отходит к окну.

– Я все сказал,– тихо продолжает он.– Я тебя уверяю – если ты расскажешь о нас, ты расстанешься со мной. И мой мир рухнет,– я медленно подхожу к нему.– Я не смогу без тебя жить. Я только тобой дышу. Ради тебя просыпаюсь. В тебе моя жизнь. Но если они узнают, ты расстанешься со мной. Даже зная все это. Ты расстанешься.– Он оборачивается, когда я оказываюсь в нескольких шагах от него.

– Я не откажусь от тебя,– обнимаю своего мужчину за шею.– Вот это я могу тебе пообещать! В этом я могу поклясться.

Он устраивает свои руки у меня на талии:

– Я люблю тебя,– лбом тыкается в мой лоб.– Не клянись, Билл... И не обещай,– целует меня в щеку.– Пошли, я помогу убраться тебе на кухне.

Ночью мы долго валяемся в его кровати. О чем-то говорим. Спорим. Он улыбается. И я тоже. Иногда целуемся. Но чаще мутузим друг друга подушками. Он идеальный. И я не устану это повторять. Вот так вот.

***

Дурацкое утро. Мне хочется сказать, что это первое утро без него. Я и забыл, как это, просыпаться без него. Двадцать лет просыпался. А тут забыл...

– Чего ты нервничаешь?– Все-таки вылавливаю Тома в гостиной.

– Прости...– Обнимает меня, утыкается носом в мою шею.

– Никогда...– кусаю его за ухо.– Милый, это же мои родители... Они не съедят тебя.

– Ну, да... – отстраняется от меня.– Твои родители.– отходит, тяжело вздыхает.

– Трус.– Подхожу к нему сзади, укладываю руки на его живот, прижимаюсь пахом к его заду.– Чего ты так нервничаешь?

– Не нервничаю...– прикладывает ладони к моим ладоням на его животе.

– Ты напряжен,– целую его шею. Вожу кончиком носа за его ухом.– Мы вчера так и не занялись сексом. Давай?– Толкаюсь бедрами в его задницу.

– Нет, малыш. Не хочу.– Поворачивается ко мне лицом. Чуть касается своими губами моей щеки.– Я просто голоден...

– Пойдем, пообедаем?

Обедали мы молча. Том даже глаз на меня не поднимал. Он точно о чем-то думает. О чем-то не слишком хорошем, как мне кажется. И я печалюсь вместе с ним. Меня накрывает волной его непонятной тоски. Может, он скучает по своему поселению? Хотя не думаю. Или он до сих пор думает, что я расскажу все родителям? Тогда он прав. Я не передумал.

Родители возвращаются ближе к вечеру. Огромные походные сумки, чемоданы и рюкзаки втаскивают грузчики. Прихожая напоминает барахольню. Мама тут же принимает душ, отец начинает причитать о том, что хотя бы при Томе я умудрился не устраивать вечеринок в доме. И ему это нравится. Я заметил, что Николос очень много смотрит на Тома, что-то говорит ему. Смеется над всеми, даже тупыми шутками, моего Оматэ.

Потом, когда отец удалился в душ, а мама решила приготовить вкусный ужин, я решил поваляться в гостиной на диване. По телевизору как раз показывали новую серию «Нелюбимого». Дурацкий анимэ, который я местами совсем не понимаю. Мальчишку зовут Нелюбимый, а его брата – Любимый. Или как-то так...

Наверно я везунчик на подобные разговоры. Когда я поперся на кухню, чтобы взять что-нибудь пожевать у экрана, я снова становлюсь свидетелем того, чего знать не стоило. Я подхожу к двери и наблюдаю странную картину: мама обнимает Тома. Ее губы находятся у него на щеке.

-Я хочу чтобы ты знал, я люблю тебя...– говорит она и так преданно смотрит в его улыбающиеся глаза. Оматэ улыбается. Леона ведет пальцами по его щеке. И ее губы снова ложатся на загорелую кожу.

-Ты мне так нужна...

Это говорит Том и гладит ее по волосам. Затем они обнимаются. Что это? Что это?! ОНИ? Нет... Поэтому она оплачивала его обучение? Поэтому он не хотел, чтобы я рассказывал им о нас? Потому что ОН... СПИТ... С МОЕЙ... МАМОЙ?!

10 глава.

Я взлетаю по лестнице вверх. Мчусь в свою спальню. Больно. Мне снова больно. И теперь ДВА дорогих мне человека так гнусно предали меня. МАМА. Она с Томом? А как же отец? Они ведь так много времени вместе проводят. Они ведь столько всего вместе прожили. Как она могла променять ЕГО на Тома? А Том? За что он со мной так...

Говорил о любви. Говорил о вечной и нескончаемой страсти. Для чего?

Вот почему он так резко начал отталкивать меня там, в поселении. Он переспал со мной, а потом понял, что моя мать ему ближе. А я ,идиот, плакал о нем. Почему я не заметил... Том ведь столько времени с ней проводил. Я не видел. Ничего не видел. ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! НЕНАВИЖУ!!!

Утыкаюсь лицом в подушки. Я не собираюсь плакать.

Том разрушает мою семью! Как ему не противно. Спать с ней и со мной? Разве это не подло?

– Билл, ты в курсе, что Леона уже накрывает на стол?– Отец без стука входит к комнату.

– У меня болит живот, так что я не буду ужинать...– пытаюсь спокойно говорить я.

– Что-то серьезное? Может, врача вызвать?

– Нет, наверно съел испорченное что-то. Я таблетку принял, думаю, что мне станет легче...

– Хорошо, я передам Леоне.

Он уходит, а я снова утыкаюсь лицом в подушки. Я не знаю, как действовать дальше. Если она так нужна Тому, то кого хрена он собрался уехать со мной в Мюнхен? Если он собрался выбирать между нами двумя... Точнее, если он выбирал? Уже тогда в поселении. Он выбирал, а потом выбрал меня. Поэтому и уехал. А мама так легко одобрила его поездку... Так просто. Да, она скорей всего была рада, что он едет в Берлин. И я уверен, что она одобрит затею Тома учиться в Мюнхене. Со мной или без меня. Она одобрит. Ведь так Леона сможет чаще видаться с ним. Он по-любому будет каждые выходные летать сюда. Со мной или без меня...

Вот же гадость. Я ведь люблю Тома. Люблю маму. А они меня любят? Как Том может быть таким двуличным? Он ведь не рассказал ей о том, что трахает ее собственного сына? Не рассказал. Так же, как не рассказал мне о том, что спит с моей матерью. Что мне теперь говорить?

Стук в дверь. Я ухожу с головой под одеяло. Если это Том, то только по моему лицу он может определить, что я не сплю. Дверь тихонько открывается.

– Ты спишь?

Его голос и волны боли по моему телу усиливаются. Его мягкий, нежный, бархатный голос. Ведь именно этот голос говорил мне о любви. В порывах страсти шептал о желании и безграничном доверии. Зачем?

Томас садится на край моей кровати. Его ладонь ложится на мои колени.

– Милый...– стягивает с меня одеяло. Утыкаюсь лицом в подушки.– Ну, чего ты опять притворяешься-то?

– Уйди, пожалуйста.– Пытаюсь залезть с головой под одеяло, но он не позволяет.

– Чего ты?– Нависает надо мной.– Билли...– его губы ложатся на мою щеку, а я смотрю куда-то в пол. Или в окно. Взгляд бегает туда-сюда. И глаза увлажняются. Наполняются слезами. Я ведь не собирался плакать.

– Уйди...– рычу.

– Чего плачешь-то?

– УЙДИ!– Сажусь в кровати.– Убирайся!!! Уходи!!– Толкаю его.

– Билл...– поднимается с кровати. Я встаю следом.

– Оставь меня одного. ВЫЙДИ!

– Объясни!

– Уходи! Прошу тебя, уходи!

Он смотрит на меня. В его глазах плескается непонимание. Сожаление. А что он хотел? Он спит с моей матерью. Они ласкаются прямо на нашей кухне. Они не уважают ни меня, ни отца. Боже, кого я полюбил?

– Может, объяснишь?

– Уходи. Мне нечего объяснять. Просто уйди...

Том недолго смотрит на меня. Хмыкает и уходит.

Вот так вот. И чего мне делать? Заваливаюсь назад в кровать. Грустно. Жить стало слишком грустно.

***

На следующий день я кое-как заставил себя спуститься на завтрак. Я не спал большую часть ночи, много думал. И решил, что нужно вести себя как обычно. Хотя бы до тех пор, пока не увижу еще какие-то доказательства их связи.

И уже за завтраком я увидел их больше чем нужно.

Пока я мучился и отковыривал творожную запеканку, мама мило раскладывала на тарелке Тома яичницу. Она налила ему кофе, когда мне сказала сделать это самому. Николос тоже вел себя странно. Все о чем-то расспрашивал Оматэ. Глупости, но у меня на один миг появилась мысль о том, а не занимаются ли они сексом все вместе? Ну, а вдруг? А Тома ко мне подсунули, чтобы и я в это ввязался. Я даже представил, как Николос валит на стол Тома и...

БРЕД! Кручу головой. Просто отец чувствует что-то вроде отцовского интереса к моему Оматэ. Мне так показалось. Хотя... Мама тоже бьется над ним, как птица над гнездом.

– Билл, ты какой-то неразговорчивый.– Мама пододвигает к Тому тарелку с печеньем.

– Я не выспался...– утыкаюсь лицом в ладони.

– Итак,– продолжает она, не обращая внимания на мою жалобу.– Том мне сказал, что вы с ним поступили в Мюнхен? Да, Билл?

– Да...– кошусь на дикаря, тот, как ни в чем не бывало, пожирает печенье.

– Я очень рада, что Том наконец-таки решился уехать из той деревни. Мне кажется, что тут ему будет лучше...

– Ну, да...

– Что ты такой недовольный?– Отец пилит меня взглядом.

– Живот болит.– Скалюсь ему в глаза.

После завтрака я вновь удаляюсь в свою спальню. Меня начинает бесить тот факт, что я совсем не понимаю отношений между этими тремя. Том ласкается с моей мамой на кухне, отец чуть ли в задницу его не целует. ЧТО происходит в этом доме?

– Билл, я нашел несколько хороших квартир недалеко от нашего универа...– Том входит с ноутом в руке.

– Выбери любую. Главное чтобы спален было несколько...

– Ну, ясен пень. А то твои родители не то подумают...– он падает животом на мою кровать.

– Меня не заботит то, что о нас подумают мои родители...– кручусь перед зеркалом. Я хочу сегодня пойти в клуб. Не хочу тут сидеть и тухнуть. Не хочу видеть их общение и каждый раз понимать, что от меня что-то скрывают.

– Я в курсе...– оглядываюсь на него– Ты куда-то собираешься?

– Собираюсь...– снова обращаюсь к зеркалу. Так что же мне надеть? Думаю, что ничего вызывающего я не хочу. Думаю, что обойдусь обычной джинсой и майкой.

– И сколько у меня времени на сборы?– Смотрю на него через отражение. Он улыбается.

– Нисколько.– Подхожу к шкафу. Снимаю джинсы. Достаю другие и надеваю их.

– В смысле?

– Я иду один.– Улыбаюсь ему и снова залезаю в шкаф. Теперь какую-нибудь открытую майку.

– Что происходит?

Какие-то у меня майки непонятные. Старые все! Нужно срочно обновить гардероб. Специально игнорирую вопрос Тома. Нет, а что он хотел? Может, хоть так догадается, что я знаю все о его интрижке с моей матерью. Так, футболки. Точно, футболки. Беру какую-то черную майку и тут же ее надеваю.

– Ты специально меня игнорируешь?

И как он так быстро догадывается? Умный мальчик.

– Что я тебе сделал?– Хватает меня за руку, когда я прохожу мимо него.

Я стою перед ним. Смотрю в желтые глаза и понимаю, что злость на него снова потухает во мне. Он держит мою ладонь в своей руке, переплетаем пальцы.

– Я люблю тебя, Билл...

И снова эта странная дрожь в теле. Я не могу противостоять ему. Я не могу не отвлекаться на его нежность. Я люблю его не только мозгом, но и телом. И тело отвлекается. Хочется отдаться его глазам. Заняться с ними сексом. Люблю его. Люблю и ничего с этим поделать не могу.

– Что с тобой?– Дергает за руку, я присаживаюсь на его колени.– Что случилось?

– Ничего...-утыкаюсь лбом в его шею. Сжимаю в пальцах его кофту.

– Ты меня любишь?

Мы сидим в полумраке комнаты. Наши тела снова рядом. Но я не хочу. Не хочу зависеть от него. Хочу жить так, как раньше. Тусовки, мужики... Тогда не было его и больно не было.

– Прости, мне пора...– поднимаюсь с его колен, подхожу к включателю и зажигаю свет.

– Ты серьезно?– Поднимается с кровати.– Без меня пойдешь?

– Да, я хочу встретиться со старыми знакомыми и просто отдохнуть.

– А я что? Мешать буду?– Подходит ко мне вплотную.

– Тебе и тут неплохо...– Том хватает меня за руку, секунда и я уже в его объятиях. Он молчит. В его глазах тоска. Вселенская. Непонятная мне тоска.

– Ты мой.– Говорит спокойно, но больно-больно сжимает мои запястья.– И в этот клуб ты поедешь или со мной... Или не поедешь.

Вырываю свою руку и сам вырываюсь из его объятий. Вот еще. Я не собираюсь его слушать и вестись у него на поводу. Он, по-моему, умело пользуется моим отношением к нему.

– Не устраивай драмы, Том. И вообще, не подходи ко мне и не трогай меня. Вдруг родители увидят.

– Так ты это специально? Из-за того, что я сказал? Билл, мне казалось, что у тебя есть мозг и ты понимаешь, что я сказал это, не подразумевая под этим ничего обидного в твой адрес.

Я скалюсь, мерзко улыбаюсь ему. Признаю – мне нравится делать ему больно. Видеть в его глазах непонимание, страх, БОЛЬ. Это тоже в какой-то степени приносит удовольствие. Садистское наслаждение. С крупицами мазохизма. И я хочу сделать ему еще больней, поэтому говорю:

– Я хочу отдохнуть от тебя. Нам нужен раздельный отдых.

Том хмурится, выгибает и сводит брови к переносице. Его выражение лица источает не то гнев, не то тоску.

– Слушай сюда,– он вздыхает.– Я тебе ноги переломаю, если рискнешь без меня куда-то идти, понял?

Его уверенность, его сила и власть. И я не могу не противостоять, хотя понимаю, что это бесполезно. Знаю, что он одним своим словом может заставить меня передумать. Но я хочу, чтобы он знал, что я не слабый, что я еще могу принимать решения.

– Угрожай сколько влезет, так или иначе, но ты остаешься дома.– Хватаю сумку и желаю выйти из дома. Он хватает меня поперек талии, больно сжимает в своих объятиях:

– Ты специально провоцируешь меня?– Дышит мне в ухо.– Специально? Чертов придурок! Я ведь сейчас трахну тебя, уж прости, бить тебя не в моих правилах. И тогда родители запалят нас, ты этого добиваешься?– Его ладонь съезжает мне на пах, пальцы грубо сжимают комок под джинсами.

– Перестань...– пытаюсь вывернуться я.

– А что не так? Это ведь твой план, да?

– Прекрати...– выгибаюсь, трусь задом о его пах. О, черт, только не это. Нельзя так просто сдаваться! Ну, что я за слабак такой.

– Давай, малыш...– тяжело дышит мне на ухо. Начинает двигать бедрами, толкаясь своим бугром в мою задницу.

– Хватит...– рвано выдыхаю я.– Просто отпусти меня...– выдыхаю.

– Я лучше трахну тебя тут и раскрою нас перед твоими родителями, чем отпущу тебя к твоим дружкам.– Кусает меня за шею.– Знаю я, как ты ходишь в клуб, ты сам рассказывал!

– Прекрати...– уже просто так говорю я. Мое тело уже вовсю отвечает на прикосновения его непослушных рук. Они мучают меня. Ласкают. Сжимают в своих ладонях мой член под одеждами.

– О, Том....– откидываю голову на его плечо.

– Билл, ты ведь не шлюха какая-нибудь. И я не позволю тебе доказывать обратное.– Он целует меня в шею и отходит. Вот же сволочь.

Я оборачиваюсь к нему:

– Я устал. Я хочу побыть один.– Смотрю в его глазах. В моем голосе нет ни капли злости, я больше не придерживаюсь цели причинить ему боль. Просто хочу, чтобы он меня понял.

– Побудь один тут.– Он зажигает светильник.– В комнате. Я обещаю, что твой покой никто не нарушит.

– Будешь нести караул за моей дверью?– Чуть посмеиваюсь.– Нет, Том. Я хочу побыть один.

– В клубе?– Он склоняет голову набок и складывает руки на груди.– Не смеши меня. У твоего поведения есть какая-то причина. Но я не могу понять какая. Что случилось, Билл?

Я опускаю глаза в пол. Думаю, что будет очень опрометчиво обвинить его сейчас в связи с моей мамой. У меня ведь почти нет доказательств. Да, и как только я собираюсь высказать ему свои подозрения, в мозгу откуда-то всплывает табличка: «ИДИОТ!»

– Что такое, Билл?– Он продолжает сверлить меня взглядом. Я вздыхаю:

– Я не могу этого объяснить, Том. Я просто не доверяю тебе. Ты что-то от меня скрываешь, и я это чую.– Поднимаю на него глаза, тот медленно подходит ко мне.– Извини, но мне нужно отдохнуть одному и подумать о том, что происходит вокруг меня...

– Послушай,– он медленно и рвано выдыхает.– Билл...– он осекается. Открытые губы дрожат. Он смотрит мне в глаза. Что устал врать? Не можешь врать в глаза.

– Ну?

– Давай, просто замнем это? Я обещаю, что никогда и ничего не буду от тебя скрывать...

– Я хочу, чтобы ты сказал...

– Я не скажу...

– Значит, есть, что говорить?– Я бегаю взглядом по его лицу. Он недовольно выдыхает. Теперь его взгляд устремлен куда-то в сторону. Пялится в кровать. Что он скрывает?

– Хватит, Билл. Я не понимаю, почему ты меня постоянно в чем-то подозреваешь? Если любишь, то верь...

– Я не куплюсь на это.– Отхожу от него, иду к двери, затем оглядываюсь на него.– Прости, Том, но любовь тут не при чем.

Ухожу. Потому что не могу тут быть.