Текст книги "Мой Оматэ (СИ)"

Автор книги: Iwilia London

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

2 глава

Странно, но спал я как убитый. Правда, все тело теперь чешется от этой дурацкой шерсти! Но проснулся я со счастливой мыслью о том, что одним днем осталось меньше, а еще тут есть красивенький абориген. Он не был миражем. Я уверен.

Родителей в палатке я не нахожу, кое-как натягиваю шорты и вылезаю на улицу. Тут тепло и светит солнце. Я замираю, когда вижу под деревом того самого юношу. Он сидит и очень мило о чем-то беседует с моей матерью. Вот же, я и не думал, что когда-нибудь сам увижу ее в таком виде. Ее рыжие волосы заплетены во множество тонких косичек, а те, в свою очередь, собраны в высокий хвост. Зеленая майка и короткие джинсовые шорты. А на шее и запястьях куча украшений. Вот же...

Парень первым замечает меня, смотрит недолго, потом поворачивается к Леоне, говорит ей что-то и только тогда, она меня замечает. Она махает мне рукой, что это? Познакомить нас хочет? Блять, нет, что, правда? Дрожь в ногах.

– Билл, подойди...– а я уже медленно иду к ним, стараясь не пялиться на этого красавца. Ох, у меня мурашки по спине, мне кажется, что я умру от счастья, если он меня коснется.

– Привет...– как-то смущенно говорю я и смотрю только на маму.

– Это мой сын Билл,– она обращается к парню.– Билл,– смотрит на меня.– Это сын вождя – Томас.

Я немного хмурюсь. Вчера я услышал около десятка местных имен и ни одного я не смог выговорить ни с первого, ни с седьмого раза. А тут? Томас?

– Приятно познакомиться.– Это ОН мне сейчас протягивает ладонь и говорит почти на идеальном немецком. Я стою в ступоре. Он так рядом. То есть, так близко. Его карие глаза как-то испуганно разглядывают мое лицо.

– И мне...– это единственное, что бы я смог сказать не заикаясь. Вот же черт.

– В общем,– она смотрит на меня,.– Оматэ твой проводник в этом селении. Он поможет тебе тут адаптироваться и покажет всё и всех.

– Оматэ?– Сглатываю, чувствуя тепло его ладони, мы пожали руки.

– Это значит – призрачный воин.– Сообщает мне Том. Я только киваю. Во рту пересохло, хочется губы облизать. Ну, что со мной? Соберись ты уже...

– Я собираюсь на пруд, искупаться, пойдем со мной?

– Хорошо...– как заколдованный отвечаю я.

Я зашел в хату, взял полотенце и пошел следом за новым знакомым. Вот же новость, у него под набедренной повязкой все-таки есть трусы. Ну, честно говоря, я немного расстроился, так бы у меня была возможность поглядеть, что там у него висит...

Он идет впереди, я слежу за его играющими на солнце мышцами. Его плечи красиво вздымаются, а длинная коса, почти до поясницы, болтается туда-сюда, и как у парня может быть столько волос? Даже у меня они короче. Черт, мне хочется его коснуться. Странное желание, граничащее с возбуждением, но больше нежное и ласковое. Это простое желание стать для человека хоть кем-нибудь...

– Только за те камни не плыви...– предупреждает он, когда мы подходим к небольшому водоему, окруженному скалами и несколькими водопадами. Тут очень красиво.

– А что там?– Спрашиваю я, стаскивая шорты.

– Там змеи живут,– я икаю, а он скидывает с себя повязку и все остальное.– Мы купаемся так...

Я сглатываю, а этот провокатор ныряет в озеро. И мне купаться нагишом? Вижу, как его тело скользит в воде. Он выныривает у водопада.

Оглядывается:

– Но лучше не ныряй, там камни.

Сам же нырнул. Ладно, что я стою? Он же простой абориген. Чего я нервничаю. Черт, а у него между ног там все нормально. О, нет! Только не заводись, пожалуйста...

Я кое-как оставшись полностью голым, залез в воду. Причем полез не с того края, с которого прыгал этот Оматэ, по-моему это японское имя. О черт, он смотрит. А я иду по длинному прямому камню, вода никак не закрывает моего паха. Я чувствую себя таким неуклюжим и некрасивым. А он смотрит. Хочу провалиться под землю...

... не успеваю договорить это как камень заканчивается и я лечу в воду...

Выныриваю, отфыркиваюсь. Черт, вот же позорище. Том ржет надо мной, стоя возле одного из водопадов:

– Ты такой неуклюжий...

– Да пошел ты...– ворчу и пытаюсь достать ногами до дна. Но мне это не удается, тут очень глубоко. Блин, хочу поглядеть как именно глубоко. Ныряю, сверкая задницей над водой, пусть смотрит! Вот же, еще и ржать собрался. Урод!

Прозрачная вода впереди лежит дымкой, неужели так глубоко? Но нет... еще несколько гребков руками и я начинаю захлебываться от страха. Все дно просто кишит змеями. Они извиваются, их много и они все длинные и тонкие.

Кричу...

Вокруг меня вода, я паникую и не понимаю куда плыть, кажется, что я напугал змеюк и они начали всплывать, теперь их тонкие тела касаются меня. Мне не хватает воздуха...

Чьи-то руки хватают меня и притягивают к теплому, даже в воде, телу.

Воздух. Делаю вдох и хватаюсь руками за парня. Черт, обнимаю его, вот же страх. Свет. Воздух. Мамочки, я жив.

Он гребет к водопадам, я как спасательный круг на нем, держусь и хнычу что-то непонятное. Только сейчас понимаю, что он обнимает меня, крепко так, ох, черт, как же хорошо. Он рядом. Спокойствие окутывает меня. Он рядом. Какая у него мягкая и нежная кожа. Мне хочется говорить ему всякие глупости в самое ухо, или шептать что-то. Прикрываю глаза и утыкаюсь носом в его шею. Он даже пахнет иначе. Какой же он хороший. Еще и спас меня такого идиота.

Но счастье длилось недолго, я чувствую под своими ногами мягкий песочек, воды становится все меньше, мы останавливаемся у водопада. Он отстраняет меня от себя. Садимся в воду, голой задницей на песок, о боже, не слишком приятно. Воды по плечи, он чуть улыбается:

-Когда я был маленьким, я тоже тут чуть не утонул.– Он касается пальцами моего лба, так нежно, откидывает прилипшие черные пряди в сторону.– Я так же нырнул и испугался. До того момента, я только по воде плавал, да тут, у водопада кувыркался. Отец запрещал нырять до самого дна. Однажды я решил проверить...– он чуть облизал нижнюю губу.

– А я вообще природу недолюбливаю...– хмурюсь, во рту до сих пор стоит вкус кисловатой воды, а перед глазами те клубки змей.

– По тебе заметно, но я думаю, что ты быстро привыкнешь.

Я чуть посмеиваюсь и шмыгаю носом. Гляжу в воду, на наши соприкасающиеся колени.

Мне хорошо рядом с ним. Небывалое спокойствие и равновесие. Странно, да? Может, окружающая природа так влияет на меня? Берлин шумный город, там нет времени для того, чтобы остановиться и оглядеться по сторонам. А тут... второй день в этом странном месте и я спокоен как никогда. Только вот я понять не могу, на меня так действует это место или этот Оматэ?

– Спасибо тебе,– поднимаю на него глаза.– Я думал, что утону там...

Он пожимает плечами и чуть брызгается в меня водой:

– Давай, улыбайся!– И снова брызги. Мне тоже приходится брызнуть в него водой. Вот же...

Мы начинаем кидаться водой, толкаться и брызгаться. Он так красиво смеется. А я вспоминаю себя в детстве, когда я вот так же, голый, плескался на одном из пляжей в очередной поездке. Но тогда мне было лет так шесть и это было нормально. Было нормально, что я голый и так далее. А сейчас, что я должен чувствовать? Прыгать в воде с голым мужиком, наверно, мне должно быть не по себе? Или стыдно, ведь мы не так долго знакомы с ним, чтобы вот так открыто общаться? Но нет. Все наоборот. Мне хорошо и легко. И вот я толкаю его в грудь, он летит спиной в воду... туда, где глубоко. Выныривает и фыркает:

– Нечестно,– смеется.– Прыгай сюда...

Конечно, я не ждал второго приглашения и прыгнул почти сразу и почти на него. Его руки схватили меня поперек талии и так сильно прижали к себе, дрожь по всему телу.

– Выпусти,– пытаюсь обернуться к нему.– Глупый!– Смеюсь и пинаюсь, но он сильней и он смеется. Секунда и он откидывает меня от себя. Лечу в воду, падаю в теплые объятья прозрачных рук.

Выныриваю. Он ржет.

Так продолжалось недолго. Мы выбрались из воды и это дурацкое чувство нелепости во мне, снова вернулось. Я рядом с ним какой-то идиот. А он такой идеальный, сильный, проворный...

Дальше он покидает меня. У него свои дела, постоянно он со мной быть не может. А жаль. Я реально в него влюбляюсь. Дурацкое ощущение. Всего второй день, а я уже не могу контролировать себя. Тем более теперь, когда мы были с ним так близки, ну, в воде. Я же касался его почти везде. Ну, только потом понимал, что я делаю. И это выглядело так естественно. Будто это нормально вот так вот касаться его. Ну, он-то явно ничего такого не подразумевает. Да и он не особо гладил меня. Только обнял пару раз...

Я вижу его вечером. Он сидит с местной девушкой и о чем-то мило беседует. Ко мне подсаживается мама:

– Ну, как прошел твой день?

– Нормально,– киваю на Тома.– А с кем это он?

– Это его невеста. Их сосватали, когда они были еще детьми.

– Даже так...– сердце колется. Он так смотрит на нее, улыбается ей. Твою мать – я ревную. Какой же я идиот. Это же все понято. Он видный мужчина в племени. Самый красивый. Да, еще и сын вождя. Она – красивая и нежная девушка, наверное, любит его больше всего на свете. Я бы любил именно так. Сдуреть. Всего два дня. Я должен уехать отсюда как можно скорее.

Я ушел в шатер, улегся под дурацкие шкуры. Я не хочу об этом думать. Я не должен об этом думать. Еще не хватало, чтобы я влюбился в этого аборигена, чтобы потом мучился. Этот месяц пройдет, и я уеду. Больше ни одной подобной поездки.

***

Проснувшись утром, я не хотел вставать. Уже давно не утро, уже день, мама раза три приходила, просила встать. Но я не хочу. Видеть этого парня тоже не хочу. Хочу домой.

Но вставать приходится. Выхожу из хаты, не понимаю, чем родители тут целые сутки занимаются? Да еще и на целый месяц тут? Глупость.

Сижу на камне, завтракаю. Детишки где-то рядом играют в мяч. Взрослые занимаются лошадьми. Скучно тут.

– Привет!– Он приседает передо мной на корточки.– Чего задумался?

– Я завтракаю.– Смотрю в свою тарелку.

– Грустный такой.

– С чего ты взял?– Старательно расплываюсь в улыбке, но все так же смотрю в тарелку.

– Я чувствую.– Опускает ладонь на мое колено.

Я уже не могу на него злиться. Ведь сейчас он со мной. Смотрит на меня, касается меня. Меня снова окутывает спокойствие. Кто он такой? Поднимаю на него взгляд. В его глазах стоит тепло. Хочется купаться в этом тепле. Какой я идиот и что за мысли посещают мою голову?

Чувствует? Вот же глупость ляпнул.

– Откуда ты так идеально знаешь немецкий?

– Твои родители научили. Они многих тут учат. Вот там,– он показывает в сторону дряхлого сарая из круглых палок.– Там твои родители преподают, между прочим.

Так вот чем они тут занимаются?

– Скучаешь?– Продолжает он. Мне нравится, что он наступает, что он не молчит, что он рядом прямо сейчас. И вообще, нравится, что когда он рядом, он весь мой. И смотрит на меня, и касается, и говорит только со мной, и думает, надеюсь тоже, только обо мне!

– Томас...– опускаю плошку на землю.– У тебя есть идеи?

– Хочешь покататься на лошадях? Олерхендо может одолжить нам пару лошадок.

– Я боюсь один сидеть в седле...– смотрю в сторону загона, где красуются великолепные лошадки.

– Пошли, трусиха!

Трусиха? Понимаю, сказал бы: «ТРУС». Вот же дурацкий абориген.

Он легко залез на одного из скакунов, а потом... подал мне руку, и мне пришлось сесть за ним.

– Только держись крепче.

Эти слова действуют на меня, словно разрешение, чтобы пощупать его обнаженный торс. Обнимаю его поперек живота, прижимаюсь всем телом к его телу.

Он дергает за поводья, и конь срывается с места. Черт, как быстро. Дыхание спирает в груди. То ли от его тела, то ли от скорости. Скорее от первого. Он теплый. И он снова рядом. И сейчас он мой. Почему мне так важен тот факт, что он со мной? Что он рядом...

Мы останавливаемся у какого-то склона, он слезает и помогает спуститься мне. Я снова чувствую неловкость. Его прикосновения заставляют мое тело реагировать совсем не так, как хотелось бы.

– Это седьмые холмы.– Кивает на несколько гор далеко от нас.– По легенде наши предки знали путь к Богу. Он лежал именно через эти горы.

– Что за ерунда?– Смеюсь.– И чего мы тут делаем?

– Тут очень красиво, я думал, что тебе понравится...

– Красиво, но знаешь,– смотрю ему прямо в глаза.– Я не слишком люблю природные пейзажи...

– А что ты любишь?– Он берет и садится на траву. Кстати, сегодня он одет в широкие шорты. Чего это он?

– Ну, не знаю!– Сажусь рядом, наблюдаю за тем, как конь шляется рядом и кушает травку. Неужели мне придется говорить ему о том, что я люблю ничего не делать, ходить по клубам, да трахаться непонятно с кем? Почему-то то, что раньше казалось мне нормальным, рядом с ним становится таким неправильным? Не хочется выглядеть перед ним плохим...

– Да, ладно? Мне вот нравится лентяйничать. Ну, знаешь,– он откинулся спиной на траву.– Просто лежать и ничего не делать. Как, например, сейчас. Я люблю это.

– Ну, я тоже любитель лентяйничать!– Ложусь рядом на живот, гляжу на него и понимаю, что он очень отличается от местного племени. Ну, ничего похожего. Совсем никак. Хочется быть еще ближе к нему. Третий день, а я задаюсь такими дурными мыслями, может, это и неправильно... но ведь это всего лишь мысли, никто не знает, о чем я думаю.

– Почему ты так много на меня смотришь?

– Что?

И вот снова. Я залипаю, стоит мне только на несколько секунд задержать на нем взгляд. Черт, так нельзя. Я ведь даже толком не понимаю, что я хочу от него. Наверно логично было бы предположить, что я хочу секса. Но что-то внутри меня уверенно твердит мне об обратном. Это нечто другое. Это впервые так, вот почему я не могу понять, что я чувствую. Такого просто еще не было.

Я и не заметил, как он приподнялся на локтях, а его идеальное лицо очутилось так близко ко мне:

– О чем ты думаешь, когда смотришь на меня?– Поворачивает голову набок.

– Я...– захлебываюсь собственной слюной, давлюсь ею же. Откашливаюсь. Вот же идиот. Черт...– Не обращай внимание!

Он чуть улыбается:

– Ты смешной.

Я чуть посмеиваюсь, утыкаюсь лицом в свои руки. Черт, я как школьник смущаюсь. По моим волосам скользит его теплая ладонь. А по всему телу скользят мурашки.

– У тебя хорошие волосы...

– Мур...– и смеюсь. Он тоже смеется, а его пальцы настойчивее ласкают кожу моей головы. Очень приятно.

– Ты как лесной кот...

Я могу только улыбаться, и расслаблено отдаваться его рукам. У него сильные и крепкие руки, черт, он наверно невероятный любовник. Мне нужно стать ему самым близким человеком. Пусть у меня с ним никогда не будет секса, но я хочу чтобы он сказал мне о том, что я для него на первом месте. Мне кажется, что тогда я стану самым счастливым человеком на земле...

...вздрагиваю. Отрываю голову от рук, меня больше никто не гладит. Я уснул? Том лежит рядом: руки под головой, глаза закрыты. Красивый. Тоже уснул? И долго мы тут так лежим? Природа. Вокруг никого. Только я и он. Я не хочу говорить о том, что за мысли приходят сейчас в мою голову. Здесь, на открытом воздухе, вдали от чужих глаз, я и он. Я так и вижу, как он обнимает меня, как сильные руки ласкают мое тело, как я изгибаюсь под ним. Мне кажется, что я чувствую прохладу травы на своей коже, и запах его возбуждения. Странно, что я не вижу секса с ним, только нежность, дурацкие ласки, глупые поцелуйчики. Что со мной происходит? Может, я влюбился в него на самом деле? Поэтому, я пока не думаю о сексе с ним. Поэтому, мне хочется быть рядом с ним и казаться хорошим...

Склоняюсь над его лицом. Меня охватывает любопытство. Размеренное дыхание, чуть подрагивающие ресницы.

– Проснулся?– Я вздрагиваю от его голоса. Сначала говорит, а затем открывает глаза. Я сажусь, вот же идиот. Что он подумал? Другой парень так близко к нему... да, тут же все понятно.

– Меня разморило, вот и уснул.– Непонятно для чего начинаю оправдываться я. Том тоже садится:

– У меня тоже башню сносит от массажа головы.– Признается он, а я поднимаю на него взгляд:

– От чего еще у тебя башню сносит?– Улыбаюсь. Тот смотрит мне прямо в глаза, знаете, я готов поклясться, что где-то его видел.

– От охоты.

– Охоты?

– Ну, да. Тебе не понять.

– Че это мне не понять?– Наигранно возмущаюсь и тыкаю его локтем в бок, тот как-то умело перехватывает мою руку:

– Ты никогда не чувствовал адреналин в крови только от того, что пытаешься услышать кого-то?– Он все еще держит мою руку в своей ладони.– Мне кажется, что я становлюсь зверем, когда мы группой выдвигаемся в джунгли. Там все меняется.– Я внимательно его слушаю, но ощущение его теплой ладони, черт, это невероятно.– Там, в джунглях, не только я охочусь, но и на меня охотятся. Адреналин в крови. Звери чуют страх, так что нам нельзя бояться. Это не передать словами... да и у меня, не такой хороший словарный запас, чтобы дать понять тебе...

Он отпускает мою руку и так смотрит, видимо ждет, что я ему что-то скажу.

– Ну, ладно-ладно,– миролюбиво поднимаю ладони вверх.– Я понимаю, Оматэ. Ты тащишься по охоте, я все понял...

Он смеется.

– Ладно, нам пора возвращаться в деревню.– Том поднимается, следом встаю я.

Мы подходим к лошади, когда мне в голову приходит замечательная идея.

– Том, а можно, мне сидеть впереди? Я хочу попробовать управлять лошадью...

Он внимательно смотрит на меня, разглядывает как-то странно. Но все-таки дает добро:

– Хорошо, можем попробовать.

Все повторяется. Сначала садится он, а потом неуклюжий я... кое-как вскарабкиваюсь на бедного скакуна. Том дает мне поводья со словами:

– Если ты будешь бояться, то конь это обязательно почувствует...

Его голос звучит где-то над моим ухом. Черт, он так близко. Там, сзади. Я чувствую тепло. Его ладонь лежит у меня на животе, хочется выгнуться. Господи, вот же идиот, зачем я это затеял? Я не думал, что близость его тела так сильно будет действовать на меня.

Я кое-как дергаю за поводья и конь начинает медленно двигаться. А в движении, наши тела еще больше соприкасаются. Мамочки. Только не хватало возбудиться. А что я поделаю? Тело реагирует и ничего с этим не поделать.

Конь двигается все быстрее, заставляя нас подпрыгивать в седле. Одной рукой он держит со мной поводья, он накрывает мои ладони. А вторая его рука, лежит ровно на животе, под пупком. Я перекатываюсь в седле чуть вперед, чтобы не так сильно касаться задом его паха, я прямо-таки чувствую это. Но он вновь придвигается ко мне. Нет, мне нельзя возбуждаться. А он так восхитительно двигает бедрами. Интересно, когда я сидел за его спиной он тоже самое испытывал? Хотя навряд ли, он наверно ни о чем подобном и не думает. Хотя, признаться честно, я бы хотел, чтобы он думал о таком.

Уже в деревне, я понимаю, что все-таки возбудился от дурных скачек. Но благо, что стояк был не очень сильным и я все-таки надеюсь на то, что Том этого не заметил. Хотя в один момент, его ладонь, которая лежала на моем животе, сползала непозволительно низко. И несколько его пальцев все-таки коснулись моего паха. Понял ли он? И что он теперь думает? Вот же черт, надо же так опозориться...

Я подхожу к нашему «дому» из шкур каких-то животных, и снова становлюсь свидетелем странного родительского разговора:

– Думаешь это позволительно?– Ворчит отец.

– А как еще? Я не могу бегать за ними по пятам! Тем более, что если все получится так, как мы полагали, то результат станет очевидным!

– А если нет? Если что-то пойдет не так, а мы не заметим?

– Николос! Ты вот что предлагаешь? Бросить школу и детишек в ней и хвостиком ходить за этими двумя?

За этими двумя? Уже не про меня и Тома они говорят?! Я не успеваю больше ни о чем подумать, передо мной отодвигается полотно и на меня смотрит отец:

– Что ты тут топчешься? Заходи!– Как-то зло говорит он мне.

– Если вы думаете, что за мной нужен присмотр, а вы не можете, то просто отправьте меня назад домой!– Тихо прошу я.

– Домой ты уедешь только через месяц!– Нервно и как-то унизительно сообщает мама.

Я ничего не говорю. Подхожу к своей кровати, сажусь на нее, достаю из-под подушки книгу и начинаю читать.

Этим вечером Оматэ снова сидел рядом с той девушкой, в компании еще нескольких парней из племени. Если так подумать, то мне это напомнило школьное время. Когда я сидел за столом с другими одноклассниками и друзьями, мы много смеялись, разговаривали и шутили. Сидеть с нами за одним столом, было позволено не всем. И мне это нравилось. Нравилось, что я был как бы верхушкой в этой столовой, что я решал, кто войдет в нашу компанию, а кто больше может не появляться за этим столом.

Только сейчас, кажется, что я один из тех неудачников, которые сидели у самой урны, очкастые ботаники, каким никогда не было места в нашей группе. Сейчас я именно такой урод! Ибо там, рядом с Томом, очень весело, а тут, рядом со мной тухло и скучно. Вот так вот. Хочу к нему...