Текст книги "Пыльное тысячилетие (СИ)"

Автор книги: Iwilia London

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Эпилог

Bill ©

Лето закончилось, пришло время возвращаться в общежитие. Я знал, что учеба начнется через четыре дня, что в этот раз ко мне, скорее всего, подселят какого-нибудь первокурсника. Меня этот факт нисколько не напрягал, однако я и не ожидал, что все будет так. Хотя никто не знает, что с ним случится в тот или другой момент жизни.

Да, я гей и никогда не скрывал этого. Но я, честно говоря, совсем не перевариваю тех, кто тыкает мне этим в лицо. Я выбрал свою жизнь сам, некоторые, большинство, не могут этого сделать. А я еще в 14 лет решил, что буду жить только так, как мне нравится, как я умею. Я перечитал огромное количество всевозможной литературы, но я никогда не посмею назвать себя умным или кичиться тем, что я знаю больше других.

И вот в тот злополучный день, когда я наконец-таки добрался до своей комнаты в общаге, я встретил Его. Сначала мне показалось, что он уже ржал до того, как я вошел в комнату. Но потом я понял, что смеются надо мной. Парень явно был через чур самоуверен и нагл, ну, смеяться над другим человеком в открытую – как-то слишком мерзко.

Да, я выглядел тогда иначе, обычно я в таком виде не показывался в университете, но так вышло. Ему ведь никто не давал права смеяться над моим выбором. Взяв себя в руки, я просто оставил свои вещи и, схватив спортивную форму пошел в спортзал. Баскетболом я занимаюсь уже очень давно, может, лет 10. Когда-то я стремился в профессионалы, хотел зарабатывать этим на жизнь, но как-то не задалось...

А потом этот клоун пришел в спортзал, нагло заявив, что он хочет играть. Признаюсь, я смеялся нарочно, чтобы он понял, что я не собираюсь его терпеть. Мне хотелось отомстить ему той же монетой, хотя, конечно, я потом убедился в том, что Том хороший игрок. Его имя мне ни о чем интересном не сказало, но я его сразу запомнил. Ясное дело, при всем моем отвращении к таким, как он – стереотипно мыслящим, я заметил, что он в моем вкусе. Ну, да, понравилась мне его тушка почти сразу. Я и не пытался это отрицать. И, скорее всего, я испытал к нему даже не злость, а немного обиду.

Иногда мне казалось, что меня выбешивал любой его взгляд, слово, действие. Но вместе с тем, я следил за его руками, губами, его движениями. Потом я понял, что Том на самом деле больше хорохорится, нежели по-настоящему делает. В каких-то моментах он казался мне неумелым ребенком, который не может правильно выражать свои чувства, не знает, как надо, но делает так, как ему нравится. Он мало переживает о том, что подумают о нем другие, за это я его даже уважал.

А когда Том заговорил о Сандре, я почувствовал, что мне хочется его ударить, треснуть так, чтоб хребет пополам переломился. Потому что я уже тогда понимал, что не имею права повторить свою ошибку. Но он продолжал дергать меня, бесить, будто проверял, пытался подавить, сам того не понимая. Словно маленький ребенок, Том, не думая, дергал за веревочки, игрался, забывая о том, что у каждого действия есть свои последствия.

Когда я узнал, что они начали встречаться с Сандрой, то хорошенько нажрался. И уже в который раз притащил в комнату девку. Только при Томе я мог делать это с девушками. Любая, какую бы я не захотел, беспрекословно шла за мной, даже как-то скучно было. Я пытался заглушить свои мысли, чертовы чувства, которые не имели права просыпаться во мне. Я трахал девку, мечтая о заднице своего соседа, но сразу же понимал, что это не просто невозможно, это запрещено. А потом у меня почти снесло крышу, когда я понял, что Том не спит, что смотрит. Тело тогда почти подохло от отчаянного желания устроить жесткую групповушку и привлечь к пирушке соседа.

На следующее утро, о, какое же было приятное это утро. Я впервые увидел смутившегося Тома. Парень старался не смотреть на меня, скалясь, отбиваясь, но боясь признаться.

Конечно, я повторил этот номер, приведя очередную девку, только теперь я в открытую пялился на спящего Тома. Я ждал, пока он проснется, я хотел, чтобы он снова смотрел. Ну, я давно знал, что я тот еще извращенец. И Том проснулся, Том смотрел, Том достаточно громко вздыхал. Я слышал. Мне пришлось закрыть своей любовнице рот, но это еще сильнее меня возбуждало. Сосед не переставал меня удивлять. Когда я понял, что Том дрочит, в каком-то метре от меня, на соседней кровати, мне стало совсем плохо. То есть, я давно не испытывал настолько жгучего и резкого возбуждения. Я уже не видел перед собой ничего, с остервенением вколачиваясь в тонкое девичье тело, представляя на его место крепкое мужское.

После той ночи что-то изменилось между нами. Что-то происходило. Что-то такое, чего даже я не замечал. Были ли какие-то конкретные изменения в его поведении, я не знал, да и сейчас уже не вспомнить.

А потом очередная вечеринка и его почти безвольное тело. Я не отрицаю, я почти спятил, когда понял, что я могу сделать сейчас с ним всё, что угодно. Я притащил его с пьянки в нашу комнату и почему-то кинул на свою кровать. Только потом я сообразил, что это неправильно, но отступать уже не хотел. Раздел его, обещая себе просто посмотреть. У Тома очень красивое тело. А потом я вдруг заметил, что отсасываю у него. Тот факт, что я делаю это со спящим, в пьяном бреду, парнем, меня только сильнее возбудил. Беспомощное тело, которое было готово ко всему, такое сексуальное и манящее, я просто не простил бы себе, если бы упустил такую возможность. Да, я несколько раз порывался остановиться, переживая, что потом Том просто не подойдет ко мне. Я называл себя безумным и сумасшедшим, когда ставил его в коленно-локтевую позу, придерживая его, прислушиваясь к его бормотанию. Ясное дело, Том никому в зад не давал до меня. Внутри он был слишком горячим и невероятно узким. Я долго мучил себя, подрачивая свой член и растягивая его дырку. Мне казалось, что, войди я в него прямо сейчас, то я тут же кончу от неописуемого давления шелковистых стенок. Перед глазами уже давно ползла темная пелена, как сейчас ее помню. А потом я просто трахнул его. Грубо, размазывая холодную смазку по члену и по его дырке. Я бился в нем так долго, но мне и этого было мало. Я что-то говорил, будто Том меня слышит. Он ерзал, тихо постанывал. Я убаюкивал его, вставляя в его зад с огромной скоростью. Только в процессе я понял, что каким-то чудом успел «запрыгнуть» в презерватив. Том не был готов к такому сексу, но это отошло на задний план, когда оргазм накрыл с головой.

Я долго гладил его по черным косичкам, шептал что-то, целовал. Немного жалел о том, что случилось. Трусил тоже немного. Я ведь понимал, что Том обо всем поймет на утро. Надо было придумать какое-то алиби... Алиби не для меня, а для его зада, конечно. Идея оттащить его тело под холодный душ пришла мне сама с собой.

Смотреть на него с утра я почти не мог. Эти губы я целовал с таким упоением, что слышать из них обычные слова почти не было сил. Я не мог объяснить, что со мной происходит и почему я постоянно думаю о нем. Да, я уже тогда догадывался, что делаю ошибку за ошибкой, и потом мне придется за это расплачиваться. С каждым днем мне было все сложнее смотреть на него и Сандру. Я люблю сестру, как никого больше. И даже не потому, что она последняя из моих родных, родственников у нас хватает на самом деле, погибли ведь только родители. Мне не хотелось разрушать тот союз, который мы отстроили с таким трудом. Я не хотел ее отпускать.

Но в один момент я понял, что отдавать Тома кому-либо я не хочу еще сильнее.

Я не знаю, когда я влюбился в него. И не могу описать своих чувств. Я сошел с ума рядом с ним. Пошел практически на изнасилование и был готов отказаться от родного мне человека. Я безумно хотел его и мог думать только о нем. Мне было плохо и обидно за некоторые его поступки, но я старался не замечать их, снова и снова вспоминая о той нашей ночи. Время шло, а я так и не смог отделаться от мысли, что хочу повторить это.

Конечно, я видел в Томе отличного игрока, каким он и был. Я не мог не внести его в список запасных игроков, но сказать об этом ему... На самом деле не видел подходящего момента. Мы ведь почти не разговаривали, ну, у нас не было общих тем для общения, мы могли о чем-то посмеяться, обсудить преподавателей и всё, не более.

А потом я снова пользовал его пьяную тушку. Неплохо так трахнул его на голом полу. Мне был важен факт того, что оно подо мной. Что такой упертый и эмоциональный парень, который терпеть не может подчиняться, был снизу. Его член постоянно стоял, мне даже не нужно было его дополнительно стимулировать, что редко бывает у натуралов. Он скользил по прохладному полу руками и коленями, мне приходилось постоянно придерживать его бессознательное тело. Но в этот раз Том пытался сопротивляться, что заводило меня только сильнее. Я давал себе отчет в том, что мне непередаваемо нравилось ломать его, не калечить, а просто подчинять, контролировать каждое его движение. Я делал с ним самые грязные вещи, которые только мог себе вообразить. В эту ночь я мучил его несколько часов подряд. Том этого, слава Богу, не помнил.

Мне казалось, что мы с ним вели две жизни: ночная и дневная. Ночью он точно мог быть моим, если хорошенько смешает какой-нибудь алкоголь. А днем он старательно делал вид, будто все нормально, будто он среднестатистический парень, который хорошо учится, встречается с девушкой, планирует свою будущую жизнь. Сандра бесила его, я это видел. Том уже признался мне, что не чувствует к ней чего-то особенное...

Для меня стала большим удивлением та его выходка на вечеринке, когда он попытался меня поцеловать. А потом мы чуть не поцеловались в нашей комнате, если бы не Сандра. Но, в конце концов, мы сделали это. Я и не понял, что он тоже начал что-то испытывать ко мне. Я и забыл, что он это может. Что это реально... Я не думал о том, что натурал станет так просто реагировать на мои поползновения. Но Том делал только то, чего желал. И мы целовались, я был почти счастлив, но резкая мысль о том, что я не имею на это права, заставила отстраниться. И мне было жаль смотреть на такого потерянного Тома. В его глазах бился свет азарта, желание, детский огонек. А я должен был его оттолкнуть. И вот в этот момент мне стало действительно стыдно за то, что я делал с его телом. Не мог я смотреть на это ребячливое создание, крепко уверенное в своей правоте, и отказывать ему. Мне пришлось рассказать.

Это закончилось так же резко, как и началось. Он больше не смотрел на меня так, как смотрел те единственные секунды после нашего первого настоящего поцелуя.

Ну, а дальше... Очередная победа и новая пьянка. Мне до жути хотелось того, чтобы Том напился. Но он не пил. Нет, он пил и даже старательно делал вид, что он пьяный, что было слишком смешно в его исполнении. Но я-то понимал, что он врет, что притворяется для чего-то. Мне подумалось, что Том хочет со мной секса, даже не подозревая о том, что он у нас уже был. И я так думал до тех пор, пока Том совсем не заигрался. Я целовал его, говорил нежности, но он упорно делал вид пьяного бревна. И тогда до меня дошло, что парень меня просто проверяет, что он что-то вспомнил... И я оказался прав.

Я на самом деле не совсем понимал, к чему же может придти вся наша история. Хотел ли я с ним отношений? Я не знал. Но знал точно, что люблю. Странно, но было страшно от того, что он может передумать, что мы можем разругаться...

Том остался со мной. Навсегда.

На полке пылились книги. Том не любитель уборки.

– Что ты делаешь? – я подошел к нему со спины. Парень сидел за письменным столом, и что-то очень громко печатал на клавиатуре. – Что это?

– Я написал о нас книгу, – с довольной рожей сообщает он мне.

– Что ты?

– Ну, историю о нас написал, хочешь почитать?

Я, хмыкнув, сгибаюсь к его плечу, заглядываю в ноутбук, упираясь ладонью в стол.

– Пыльное тысячелетие? – прочитал название. – Такое ощущение, что эта история о двух стариках, работающих в музее! – смеюсь.

– Что ты понимаешь, чертов ты извращенец? – тут же вспыхивает. Том не терпит никакой критики.

– Ну, так о чем там у тебя написано?

– О нашей встречи, о любви, о всех трудностях, я от своего лица написал... Ну, почти везде.

– Мне казалось, что мы играли в баскетбол и трахались, причем тут пыль? – не унимаюсь я, чем чрезвычайно бешу любимого.

– Это романтика, дурья твоя башка! – вскрикивает. – Мы не просто трахались, мы влюбились друг в друга, мы боролись за наше счастье!

– Сопли! Мы трахались и играли в баскетбол!

– Тогда я не дам тебе почитать! И вообще не дам!

Я рассмеялся, а Том точно обиделся, отворачиваясь к ноутбуку, сложив руки на груди. Я просто смущен его порывом. И не могу в этом признаться. Я его мужчина, и он очень четко указал мне на это, напрочь отказавшись меняться ролями. Вздыхаю, придвигая стул, садясь рядом с обиженным парнем.

– Том, можно я почитаю? – обнимаю его под живот, прижимаясь грудью к его плечу.

– Нет!

– Ну, прости дурака, прости? Простишь?

– Читай! – бурчит.

Целую его в шею, скулу. Том начинает улыбаться. Сильнее сжимаю руки на его животе.

– Я тебя так люблю... – шепчу его в шею.

Я взглянул в открытый текстовой файл, начиная читать.

«Внутри каждого из нас живет что-то такое, о чем мы не догадываемся, чего мы в себе не замечаем. И только определенные люди или ситуации способны показать нам эту частичку, которая непременно нас удивит»

Я усмехнулся, вновь прилипая губами к красивому ушку. Читаю.

– Не было этого! Не говорил я такого! – возмущался я, прочитав весь его «гениальный» рассказ.

– Я автор и мне решать! – смеется он, восседая у меня на коленях.

– Спасибо, тебе за это, Том... – смотрим друг другу в глаза. – Да, наверно, наша история не только о сексе и баскетболе, – все-таки соглашаюсь я.

Он обнял меня, выдыхая куда-то в шею. Прикрываю глаза, покрепче обнимая его. Том намного нежнее и эмоциональнее, чем он хочет казаться. А за окном падает снег, несколько дней назад мы отпраздновали Новый год.

Том как-то резко отодвинулся от меня, снова начал что-то печатать. Сначала смотрю на его щеки, глаза, что загорелись странным, но привычным огнем. Затем перевожу взгляд на его длинные пальцы, которые с огромной скоростью что-то печатают. А дальше гляжу на экран.

«И, может быть, я не прав и у этой истории должно быть иное название. Что-то вроде: „Последний бросок“ или „Записки баскетболиста“, не знаю. Но не всегда название соответствует содержанию. А в нашем с Биллом случае содержание отображается в названии, но скрыто настолько глубоко, что поймет далеко не каждый.

«Пыльное тысячелетие» – история не о сексе, и даже не о баскетболе. Хотя и первое, и второе там точно есть. Что-то в ней явная правда, что-то – искаженная мною реальность. Я не мог описать всё так, как оно было на самом деле, ведь я сам не знаю, как оно все было. Сейчас я могу сказать только то, что я так же, как и прежде, не знаю, что нас ждет. Но в этом, наверно, и есть смысл жизни. Я не знаю, как надо жить, как можно жить, просто живу. И Билл тоже. Я не стал умнее, не перестал сопротивляться, не научился здраво рассуждать, а продолжил делать только то, что считаю нужным. Любовь приходит не для того, чтобы изменить человека, не для того, чтобы поработить его и сделать зависимым. Любовь приходит потому, что мы ее ждем, неосознанно завеем и ищем. Жизнь проще, чем мы ее делаем. А любовь – чувство странное, покрытое пылью, описанное в сотнях книг, живущее в сердцах людей не первое тысячелетие!»

Том еще раз пробежался взглядом по строчкам и убрал руки от клавиатуры. Я коснулся губами его уха, боясь в открытую рассмеяться, ну, не понимал я его рвения превратить нашу тухленькую историю в роман о любви. Том видел нас вот такими, немного сумасшедшими, невероятно влюбленными и верными друг другу. Только я бы сказал иначе. Мы обычные. Мы, так же, как и все влюбленные, ссоримся, можем подраться. Мы выкидываем из холодильника протухшее молоко, только потому, что во время забыли его выпить. Мы можем часами пялиться – я в телевизор, а он – в ноутбук. У нас есть друзья, которые постоянно задают тупые вопросы типа: «А вы не боитесь, что сцепитесь?!», или «А кто в вашей паре девушка?». Мне неоднократно хочется повторить, что мы обычные и название «Пыльное тысячелетие» – это как раз о том, что нам тоже бывает скучно среди наших пыльных полок и старых книг.

Том что-то еще сказал мне, но я не слышал, обдумывая, в какой же все-таки позе его будет удобнее взять на этом самом столе? Может, все-таки на полу? Или...

– Билл, ты меня слышал?

– Да, подожди, я думаю... – или же раком?

– Ты опять думаешь, в какой позе тебе сегодня хочется трахнуть меня?

– Да, именно!

Он как-то смешно закатывает глаза, поднимаясь с моих колен. Ну, а что? Романтика, романтикой, а секс не ждет...

*КОНЕЦ*

От автора: Опечатки и остальную дребедень еще исправлю, просто хочется уже закончить этот фик и усесться за «Деду». Всех с Рождеством, с Новым годом, с последним фильмом о Хобите :ррр Спасибо, что читали, комментировали, были со мной прямо тут))) Вы у меня замечательные :*