Текст книги "Напарнички-2 (СИ)"
Автор книги: Itsnotme
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Нет. За сейчас. И за ваш рюкзак.
– А-а. – Илья фыркнул и покачал головой. Если это ее самый страшный грех, то тюрьмы точно бояться не стоит. – Раслабься, за него мы не в обиде. Рассказывай по порядку, а потом вместе разберемся, как лучше поступить. Только не ври, давай честно и без утайки.
Мавка совсем по-человечески закусила губу, заставив Илью задуматься, сколько же ей лет. Чтобы перенять людские привычки, нужно время, да и общается девочка свободно, не программными блоками. Лет… семь? Может, и больше. Антон вон до сих пор балбес, хотя вроде взрослый уже.
А потом девчонка начала рассказ, и всякие мелочи из головы вылетели.
Комментарий к Глава 11. Шоарра не-убий зона Супер-няшное от Пробегая мимо:
https://yadi.sk/i/sIkPnjtI3Pr94J
https://imgur.com/r7j6Mte
====== Глава 12. Неприметный ферлакур ======
Профессор Павел Львович Тимидас значился в системе Мавки лицом с правом управления второго уровня. Выше была только его супруга, Диана Алексеевна, но она почти весь год проводила на другой планете и дома бывала редко, а если и прилетала на денек-другой, на киборга особого внимания не обращала. Профессор работал удаленно, прямо из дома, и тоже хлопот не доставлял, в основном пропадая у себя в кабинете или с потерянным видом бродя по дому в тяжких раздумьях. Так что Мавке жилось спокойно, легко и сытно, а все ее обязанности сводились к редкому сопровождению хозяина на научные конференции, где и без нее была хорошая охрана. Для гражданского телохранителя просто рай – ни драк тебе, ни проблем, даже под плазму лезть не надо, знай себе глазами на всяких умников посверкивай. Иногда Мавке казалось, что она здесь вообще не нужна, даже страшно бывало – вдруг продадут, придется воевать, бегать под огнем, с сородичами драться… Но день следовал за днем, а жизнь была все такой же тихой, и единственной, кто выбивался из общей картины безмятежного спокойствия, была Витка.
Шумная неуклюжая девчонка стала катализатором, который пробудил в машине разум, – Мавка была уверена в этом на девяносто шесть и три десятых процента. Ей изредка чистили память, и только это мешало дотянуть до сотки, но киборг не сомневалась, что где-то там, в стертых файлах, все-таки была запись той самой выходки, из-за которой ее мозг и дал фатальный сбой. Первое осознанное воспоминание, сохранившееся в органической памяти, это только подтверждало.
Произошло это на третий год после ее выпуска, но точная дата Мавке не запомнилась. Просто смутный образ простоволосой и встрепанной Витки, которая крепко приклеилась к ней, обхватив руками, и, всхлипывая, шептала что-то про маму и «сестричку», которая так на нее похожа. Мавка тогда ничего не поняла, но с этого дня Витка упорно звала ее сестрой, а временами, сменив привычное жизнерадостное лицо на незнакомое и полное грусти, тихонько бормотала: «Одни мы с тобой, сестренка, совсем одни». После чего всякий раз следовали уверения, что когда-нибудь она заработает денег, выкупит Мавку, и они вместе куда-нибудь улетят и никогда не расстанутся. Мавка, конечно, не спорила, но откровенно не понимала, зачем ей куда-то лететь, когда и тут отлично.
Шло время, в органической памяти скапливались новые отрывки, фрагменты старых происшествий, и практически на всех была Витка. Вот она сует «сестренке» здоровенное яблоко, вот звонко хохочет, пока мокрая насквозь Мавка пытается обуздать прорвавшийся садовый шланг, вот с хитрой улыбкой прижимает палец к губам и кивает на какого-то парня за забором, а вот она уже повзрослевшая, заговорщицким шепотом делится подробностями встречи с новеньким охранником флаерной таможни. И в какой-то момент все это перестало раздражать и начало… нравиться? Скорее, интересовать. А еще отчего-то те дни, когда Витка не появлялась на работе, были какими-то пустыми и блеклыми. Хотя, казалось бы, нет Витки – нет и дополнительной работы, не нужно помогать ей по хозяйству, оттаскивать объект со статусом «свой» от горячей плиты или снимать с дерева, где девчонка спасалась от абсолютно безобидной мыши… А все ж чего-то не хватало. Система никаких повреждений не видела, но киборг все равно чувствовала: чего-то не хватает.
– Это называется «скучать», – влез с подсказкой Антон, слушающий, вернее, читающий рассказ Мавки с таким выражением на лице, что только попкорна в руках не хватало. – У меня тоже так бывает.
Спасибо, я уже в курсе. – Говори девчонка вслух, голос наверняка звучал бы ехидно, а так вроде даже вежливо получилось.
– Да? – искренне удивился Антон. – Везет. А я долго понять не мог, чего это такое в груди жжется. А еще знаешь, когда…
– Антон, перебивать невежливо.
– Я не перебиваю! – обиделся напарник. – Я допрашиваю!
– Не мог бы ты допрашивать про себя, пожалуйста? Продолжай, Мавка.
Мавка отчетливо помнила как поняла, что сорванная, хотя с тех пор прошел уже не один год. В тот день Витка кружила по кухне, звонко треща о том о сем и подсовывая сидящей за столом «для компании» Мавке то ложку, то чашку с предложением попробовать готовящуюся стряпню. Это было ей свойственно, и Мавка таким образом успевала порой наесться так, что и обедать-то не хотелось. Непривычной была лишь передача, которую Витка включила для фона. Обычно девчонка выбирала канал с музыкой или легким сериалом, но в этот раз почему-то остановилась на новостях. Речь там шла о DEX’e с той самой нашумевшей базы в космосе. Диктор как раз объяснял, что сорванные – это такие специальные киборги, которые помимо отрывания голов еще думать умеют и даже иногда за свои поступки отвечать. Молодая бойкая журналистка брала интервью у какого-то азиата, который спазмически дергал глазом и горячо клялся, что упомянутый ею киборг ни в чем плохом замечен не был, вел себя образцово и продлять ему срок нет абсолютно никаких причин.
Детектор Мавки выдавал тринадцать процентов правды в его словах, но озвучивать это она не стала, тем более что Витка мужчине верила и за киборга переживала, как за себя. «Бедный кэксик! – сердобольно охала она, техничнее миксера взбивая крем для пирога. – Настрадался там, в холоде, в голоде, разве можно такую лапочку сажать! Да ты посмотри на него – ну по лицу же видно, шо не виноват! Ангелочек такой…».
Демонстрируемый на экране портрет киборга, весьма отдаленно смахивающего на упомянутый фольклорный элемент, Мавку не впечатлил, но заставил задуматься. До этого с сорванными она себя не ассоциировала, но по всему выходило, что зря. Значит, то, что она умеет думать – это вот и есть разум? И ей теперь надо к таким же, как она, на какую-то там планету киборгов? А вдруг там хуже, чем здесь? Вдруг там драться надо или вообще убивать? Не зря же в системе столько всяких приемов! А потом ее тоже в тюрьму посадят, как вот этого вот блондина! На холодную планету, где не будет ни ложек, которые облизывать можно, ни Витки с ее рассказами!
От неожиданного прозрения и сковавшего ужаса Мавка едва не перешла в боевой режим. Не хочет она ни к каким киборгам! Нельзя сознаваться, что она тоже сорванная – увезут, приедут DEX’ы, да не какие-то там гражданские, а вот такие, со шрамами во все лицо, и запросто ее скрутят! Их там бьют, заставляют драться и сидеть в тюрьме. Да ни за что!
Скрывать собственную сущность удавалось еще полгода, а потом Мавка застала Витку у тенистой клумбы, где та шмыгала носом над своей любимой аклыпакой. Мавка знала, что эту фигурку девушке привезла мама, но не понимала, что в ней такого ужасного, что аж до слез доводит всякий раз. При ее приближении Витка поспешно протерла глаза, натянуто улыбнулась и усадила рядом, но работу так и не дала. Протянула аклыпаку и спросила, нравится ли. Киборг фигурку взяла, штатно осмотрела и сообщила, что понятие «нравится» к ней неприменимо.
И тут Витка неожиданно очень серьезно вздохнула, забрала фигурку и, вертя ее в пальцах, отрешенно сообщила, что врет самой себе и очень устала в это вранье верить. Что ей просто очень хочется, чтобы у нее кто-нибудь был, вот и придумала себе сестру, а ведь Мавка на самом деле просто кукла. Да, ходит и говорит сама, но все равно кукла, да еще чужая. Игрушка профессора, который решил зачем-то заказать себе манекен с ее лицом – ну мало ли у умных людей причуд, захотелось вот. Это все равно что барби сестрой считать – глупо. И наверно ей, Витке, пора бы уже признать это и смириться, что она осталась совсем одна, и нет у нее ни мамы, ни папы, ни тем более сестрички. И что надо уходить, пока эта фантазия ее с ума не свела, потому что работать в доме, где живет кукла, так похожая на нее, а главное, на маму, невыносимо. Особенно если знать, что это не настоящий человек, а вроде как упаковка, яркий, но пустой фантик.
Мавка мало что поняла, но сообразила главное: Витка уйдет и не вернется. Не будет больше счастливого смеха, звонкого пения на кухне, исчезнут безобидные шуточки и ласковое «сестренка», никто больше не расскажет о жизни за пределами забора, о мальчиках, занудных уроках, которыми изводит профессор, никто не будет утром с веселым визгом бросаться на шею со странным, но таким приятным «Я соскучилась!» и подолгу объяснять, что скоро приедет «эта грымза» и профессор опять дал отгул, поэтому они не увидятся. Все рухнет, и останется только молчаливый хозяин, от которого слова не дождешься, не то что улыбки. Мавка отчетливо поняла: если Витка уйдет, то лучше драться и в тюрьме сидеть, чем целыми днями торчать столбом посреди коридора, медленно сходя с ума от скуки! Вместе с ней исчезнет центр мира! И решилась.
«Не уходи» – это были первые слова, которые она сказала человеку по своей воле, без подсказки системы, с трудом продравшись через рекомендуемые речевые блоки, не имевшие никакого отношения к тому, что творилось в голове. Вторыми были «не выдавай», но уже позже, минуты через три, за которые Витка успела провернуть целую кучу действий: охнуть, испугаться, прищуриться, усомниться, поверить, повизжать, похохотать, поорать и зареветь, прижимая к себе едва не свихнувшуюся от этого калейдоскопа Мавку.
Витка не выдала. Поначалу киборг осторожничала, старалась отмалчиваться, давая «сестре» полную свободу слова, но постепенно все-таки привыкла. Потихоньку-помаленьку Витка вытащила ее наружу, научила говорить без программы, и уже через год то, что казалось невозможным, стало для Мавки абсолютной нормой. Можно было без страха спрашивать и получать ответы, можно было сомневаться, шутить и даже спорить. Или, спрятавшись от хозяина в саду, валяться в тени деревьев и на пару выдумывать байки про неведомые планеты, людей и особенно – аклыпак. Про них получалось интереснее всего, Витка даже обещала когда-нибудь выйти замуж за режиссера и снять кино по их придумкам. Сестра сочиняла что они едят и как живут, а Мавка охотно подсказывала, какие опасности могут ждать зверюшек в указанных условиях и как лучше всего обороняться. Вот, например, плазмометом – программа считала его отличным оружием, тем более, он большой, так что нажать спусковой крючок копытом будет нетрудно.
– Не, – снова не вытерпел Антон. – Там же скоба защитная, это сперва ее ломать надо. Но потом уронишь неудачно – и хана.
Зачем ломать? – заинтересовалась Мавка. – Там же большой зазор, пальцами ведь нажимают и еще много места остается.
– Так то пальцы! – Антон снисходительно фыркнул, как бывалый моряк на юнгу, спросившего, где север. – А копыта не гнутся!
– Так, DEX’ы! – устало вклинился Илья. – Давайте к делу, а?
Ну вот так мы и жили, – кивнув, продолжила Мавка. – Что-то менять и тем более куда-то бежать даже и не думали, нас и так все устраивало. Пока три недели назад…
В дни приезда супруги профессор всегда давал Витке отгул. Девчонки ехидно шутили, что ему просто не хочется, чтобы прислуга знала, как любезная женушка полощет мужа. Но Мавка-то оставалась и все прекрасно видела, а потом подробно рассказывала сестре. В этот раз Диана Алексеевна тоже начала рычать, едва переступив порог, но на какую-то странную тему. «Селадон проклятый! – выла она, наступая на профессора. – Да ты у меня по миру пойдешь! Да я тебя всех степеней лишу! В колонии преподавать будешь!».
Не реагируя на испуганное «Душа моя, это дезинформация!», хозяйка оттолкнула пытавшегося припасть к ручке профессора и неожиданно позвала Мавку. Та напряглась, но заданные вопросы никакого отношения к работе киборга не имели, зато все касались хозяина. Диану Алексеевну очень интересовало, с кем «этот ферлакур» встречается, кого к себе водит и не видела ли киборг кого-нибудь постороннего в его спальне.
Мавка честно ответила, что ферлакур за прошедший месяц встречался с Эдуардом Лисницким, доктором физических наук, который нагрянул неделю назад и надолго не задержался. Но его никто не водил, тот сам прилетел, и они в гостиной сидели. В спальне же два дня назад было замечено и ликвидировано животное отряда членистоногих, пытавшееся организовать в правом верхнем углу комнаты убежище из выделяемого им белка. Диана Алексеевна ответами не удовлетворилась и продолжила орать про какого-то «Эдичку», который ей все рассказал, а киборгу «этот Иуда» стер память специально, чтобы подловить нельзя было, но она еще выведет его на чистую воду, а пока пусть молится.
Хозяйка улетела уже вечером, приказав киборгу отвечать отказом на любые попытки профессора стереть ей память. Мавка чуть плечами не пожала, принимая приказ, – Павел Львович никогда ничего и не стирал, это делали на техобслуживании, но раз хозяйке надо, то и ладно, ей-то что. Киборг рассказала обо всем вернувшейся утром Витке, но обсудить необычный визит не удалось – позвал профессор. Он собирался на какую-то конференцию, причем срочно, и брал Мавку с собой. Витка шепнула «Беги, потом договорим» и отправилась спасать пожухшие за день ее отсутствия цветы, а Мавка, незаметно ей улыбнувшись, последовала за хозяином во флаер.
Научная конференция в этот раз почему-то проходила в местном филиале DEX-компани. Оппонент у профессора был всего один, но спор у них был очень жаркий и даже какой-то не интеллектуальный. Оппонент требовал документы на киборга, хозяин заламывал руки и причитал, умоляя «войти в положение», и аргументировал как-то странно. Это была отнюдь не первая конференция, на которой довелось побывать Мавке, но на ее памяти, раньше все было немножко иначе. Например, красивый зал и трибуна, с которой профессор с гордым и невозмутимым видом вещал о таких вещах, которые даже программа расшифровать затруднялась. Этот зал тоже вроде ничего, только маленький. И людей совсем нет, один оппонент. Но «Прошечка, пойми, она же меня убьет!»? «В последний раз, Прохор!»? «Дорогой мой, любезный, помоги, не забуду!»? Непривычно.
Итогом спора стал приказ раздеться и лечь на стол. Оппонент профессора направил на нее лабораторный блокатор, и процессор отключился. Мавка смотрела в потолок и ничего не понимала: ее тестируют? Разум ищут, что ли? Но вопросов не задают, к голове ничего не подключают, странно как-то. Вроде бы и бояться нечего, киборгов же давно не утилизируют за такое, но все равно страшно. Что будет, если поймут, что она сорванная? Ее сразу отвезут на Мэтту? А Витка как же? Она же не знает ничего! И кто ей объяснит, если не Мавка?
А потом оппонент проколол ей вену и растаял в каком-то черном тумане вместе с профессором, странным залом для конференций и холодным операционным столом.
Когда процессор снова заработал, а Мавке разрешили сесть, система сообщила об отсутствии коммуникационного пакета вкупе с органическими голосовыми связками. Поначалу это показалось смешным: да просто сбой, не может такого быть. Видимо, ошибка из-за выключения процессора, сейчас система подгрузится и все найдется. Или через минутку. Через две. Через три?..
Люди продолжали говорить, не замечая киборга, а Мавка за их спинами пыталась сморгнуть с внутреннего экрана это глупое «речевой блок не обнаружен» и не могла понять, почему оно никак не исчезает. Еще и шею неприятно покалывало и приходилось бороться с навязчивым желанием пощупать забинтованное горло. Система докладывала о качественно зашитом хирургическом разрезе, но проблемы не видела: ткани при таких условиях восстановятся быстро, никакой инфекции там нет и быть не может, чего волноваться? Профессор с оппонентом еще долго ковырялись в файлах киборга, что-то настраивая, удаляя и закачивая, но по сравнению с пропажей голоса это были сущие мелочи.
Домой она летела, ощущая странную пустоту, как будто вместе со связками изнутри пропало что-то еще, куда больше и важнее. Было уже понятно, что все это никакая не ошибка, и ее незаметный хозяин, который никогда не обижал и вообще жил в отдельном, редко пересекающимся с ней мире, действительно сегодня зачем-то лишил ее возможности говорить. Не программным запретом, не приказом, который отменить можно или попытаться обойти, а вот так, навсегда. В голове билось отчаянное «За что?». Неужели она так шумно себя вела? Может, она ему думать мешала? Или сказала что-то не то? Или наоборот промолчала, а он посчитал, что раз так, киборг обойдется и без голоса? А самое главное – как теперь объяснить Витке, почему они больше не смогут обсуждать аклыпак?
Все объяснил сам Павел Львович. Киборг ошарашенно слушала, как он расписывает Витке, какая у него «Мавочка» молодец, спасла его от грабителя, только вот ножом по горлу получила. Хорошо еще, что рядом больница была, удалось ее подлатать, но говорить она, к сожалению, пока не сможет. Но он, Павел Львович, обязательно свозит ее потом в DEX-компани за новыми связками, но это позже, а то сейчас недосуг. Но она такая молодец, такая молодец! Правда, Мавочка?
Система, почему-то абсолютно уверенная, что так и было, и даже готовая привести тому невесть откуда взявшиеся видеодоказательства, заставила киборга утвердительно кивнуть. Мавка попыталась крикнуть противоположное, но не смогла даже замычать. И в этот момент поняла, почему ее сорванные собратья с той базы так не любят людей, что даже планету без них отстроили – видимо, в их жизни тоже были такие вот тихие незаметные профессоры. От реального срыва, сродни тем, что иногда показывали в новостях, ее тогда спасла только Витка, привычно полезшая обниматься и рыдать.
– Охренеть! – На этот раз даже Илья не выдержал и перебил. – Да его за это по три-два-семь-два привлечь надо!
– Вряд ли получится, – с сожалением усомнился Антон. – Он же не знал, что она разумная, а оборудованию можно удалять и ставить любой опционал. Например, чтобы угонщики секретные сведения не достали – удаляешь коммпакет, и все. Он на суде скажет, что не знал, и детектор подтвердит. Вот если бы она прямо там на стол ложиться отказалась, тогда да, незаконно было бы.
– Тогда по три-три-десять. Без документов же был, а он хозяин второго уровня. И дружка его прищучить заодно.
– Там штраф, – совсем скис Антон. – А его посадить охота. Надо подумать.
– А мне охота его прибить, – честно признался Илья и хрустнул кулаком, едва снова не вывихнув недавно вправленный палец.
Чтобы объяснить настоящее положение дел, пришлось вызубрить буквы самостоятельно. Система с удаленным коммуникационным пакетом отказывалась общаться с людьми даже с помощью письма, а печатать без ее помощи Мавка не умела. Горя желанием рассказать о случившемся, киборг стащила из библиотеки книжку и долго в нее тыкала, пока сестра не сообразила, что от нее требуется озвучивать нужные каракули. На изучение алфавита ушел весь день, зато вечером Витка уже разрабатывала план побега.
«Дык это шо же, ты теперь тока и можешь, шо кивать? А ежели ты эту его профурсетку на видео запишешь, а грымза прикажет показать, шо тогда? Он и глаза тебе вырежет, шоль? Или вообще голову!». Эти вопросы Мавку тоже тревожили. То, что профессор ухитрился на старости лет завести любовницу, а законной жене это не понравилось, было предположением Витки, и киборгу было глубоко наплевать, верно ли оно. Но если хозяйка и впрямь заставит записывать всех гостей, а профессор обозлится… Голову-то, может, и не отрежет, а вот насчет глаз Мавка уже сомневалась. В таких условиях действительно подашься куда угодно, хоть в бега, хоть на эту трижды проклятую Мэтту, но если бы удалось спрятаться в здешнем лесу, то можно было бы хоть иногда встречаться с сестрой. Это лучше, чем жить от нее за миллиард парсеков и знать, что никогда не увидишь.
Поначалу Витка предлагала бежать вместе: ей профессор вряд ли что-то отрежет, но работать на него она больше не хотела. Однако одновременный уход мог вызвать подозрения, девчонку наверняка обвинили бы в исчезновении киборга и еще долго держали под надзором. К тому же, так у нее было больше возможностей оперативно узнавать важную информацию о поисках, да и бежать проще одной, чем с человеком. Но как это провернуть? Если киборг просто уйдет, по своей прихоти, люди точно поймут, что она сорванная. И будут искать куда тщательнее.
Все решил случай и сгоревший неподалеку дом. В ту ночь поселок стоял на ушах, пожарные тушили здание, а следом и полиция нагрянула. Из-за поднятой суеты хозяин наутро ходил еще замороченнее обычного, и Витка сочла это единственным шансом. План был прост до идиотизма. Девчонка ненадолго отлучилась, а потом прибежала домой в слезах: уронила в речку свою аклыпаку, ах, что делать, дорогой Павел Львович, прикажите киборгу ее достать, а то из-за этой плотины нырять страшно! Профессор, прекрасно знавший о привязанности девчонки к этой фигурке, без вопросов отправил Мавку к реке и снова вернулся к разговору с двумя очень дотошными сыщиками.
Киборга хватились ближе к вечеру, когда замордованный хозяин возжелал испить чаю, а вместо Мавки его принесла очень взволнованная Витка. Не менее уставшие полицейские, и так опросившие пол-поселка, прилетели на вызов и долго возмущались: делать нам больше нечего, только киборга вашего искать. В ходе расследования пожара они без энтузиазма порасспрашивали соседей и сходили в лес, где на мостике плотины нашли клочок опознанной Виткой и хозяином одежки, и сочли, что тупое оборудование, посчитав приказ приоритетным собственной безопасности, нырнуло слишком глубоко и было перемолото фильтрами. Останки искать не стали – не до того, тут человек сгорел, пристали со своим киборгом! Витка отлично сыграла скорбь, профессор вздохнул с облегчением, и про киборга благополучно забыли.
Когда все стихло, Мавка пробралась в сгоревший дом с целью поживиться остатками былой роскоши: просить у Витки принести необходимые мелочи было опасно, кто-нибудь мог заметить и заинтересоваться, зачем служанка профессора носит в лес ножи и миски. Прокравшись туда ночью, киборг в ходе сканирования обнаружила не тронутый огнем тайник за латунным зеркалом и помимо горы кредиток, которые можно было сломать и использовать вместо ножей, нарыла там документы на плотину. Хозяин сгоревшего особняка оказался ее архитектором, и найденные чертежи решили проблему с поиском постоянного укрытия. Единственной проблемой оставался не слишком удачный вход – Мавка пробовала чем-нибудь подпереть лопасти заборников песка, но механизм перемалывал металл за минуту-две натужного гудения. Впрочем, через пару дней она так наловчилась проскальзывать туда-сюда, что необходимость в подпорках отпала сама собой.
За несколько недель Мавка успела освоиться в лесу и приятно удивиться собственной выносливости. Боевая програма предлагала широкий спектр алгоритмов выживания в дикой природе, подсказывая что съесть и как это добыть, где лучше пройти и даже как вырваться из трясины, в которую тупой разумный киборг провалился, засмотревшись на птичку с особо жирненькими и наверняка вкусными ножками. Мавка с удовольствием отмечала, как приятно наконец-то работать в полную силу и засыпать действительно уставшей, а не просто потому, что так положено. Сон здесь казался настоящим праздником и приносил особенный кайф. Свежепойманная рыба отличалась приятным вкусом, особенно если до этого долго не попадалась и успела выбесить до боевого режима. Еще выяснилось, что скорость поедания лесных ягод никак не зависит от скорости сборки: даже если три часа кряду ползать по зарослям, все равно вся добыча съедается за минуту. Прокормить импланты было непросто, днем Мавка почти беспрерывно рыскала в поисках источников энергии, зато ночью можно было подолгу плавать в реке, залитой звездным светом, считать яркие точки в небе и чувствовать себя по-настоящему живой.
Мавка была против того, чтобы Витка ходила к ней в лес, это могло вызвать подозрения, но сестричка переживала, что та голодает, а переубедить ее мешал громкий ропот пустого желудка. Девчонки встречались по ночам или рано утром. Витка разыгрывала целое представление для отвода случайных глаз: сперва громко и демонстративно уходила «домой», потом тихонько пробиралась к лесу. Мавка ежедневно поджидала ее на опушке в одно и то же время, затаившись, – специально дни встреч они не обговаривали, но Витка старалась вырваться как можно чаще. Сестра приносила планшет и еду, киборг взамен угощала ее дарами леса, а потом можно было обсудить новости и построить планы. Вытащить нелицензированного киборга с планеты было практически невозможно, девчонки даже думали про Мэтту, но побоялись, что Мавку попросту увезут. Здесь все доступно и понятно, не попадайся на глаза людям и будет тебе счастье, а там киборги! Не-ет. Может быть, хозяин удачно отлучится, и Витке удастся отыскать документы на Мавку, которые Диана Алексеевна даже от мужа прятала. И тогда сбежать в город, затеряться там, подкопить денег и рвать когти. Мавка была готова ждать, сколько потребуется, лишь бы у сестры не возникло проблем.
Но на днях Витка прибежала на встречу взволнованной: в поселке появились симпатичные ребята, городские. Может, удастся наладить контакт, будет у кого перекантоваться в городе. Тогда и денег на жилье не надо, можно уже драпать. Мавка затею не одобрила: новые люди ей не нравились, может, это вообще какие-нибудь дексхантеры, которых хозяин нанял. Да и как Витка объяснит наличие киборга без документов? Витка пообещала присмотреться к парням повнимательнее и все у них выспросить, сообщила, что отбила им охоту соваться в лес, рассказав байку про аклыпак, и долго смеялась, расписывая, какие эти городские все-таки наивные пряники.
– Она была очень убедительна! – попытался защититься Антон.
– Не очень, – опроверг Илья. – Но врет действительно неплохо.
Профессор говорил, у нее актерский талант, – пожала плечами Мавка. – Предлагал даже в какую-то киношную школу пристроить, но это на другой планете, она не поехала. Сказала, меня бросать не хочет.
– Что-то тут не складывается, – задумчиво протянул Илья. – И обучением он ее занимался, и профессию пытался дать, и киборга, опять же, по ее ДНК сделал… Какая-то нездоровая привязанность к служанке. С чего бы?
Не знаю, – подумав, честно призналась Мавка. – Он к ней всегда хорошо относился.
– И преспокойно разрезал ее копию. Ладно, давай дальше, потом подумаем.
Несмотря на заверения сестры, вскоре Мавка засекла «наивных пряников» в собственном лесу. Вели они себя развязно, страдали какой-то ерундой, болтали ни о чем и опасными действительно не выглядели. Правда, один из них что-то кричал про полицию, но формы на них не было, а все полицейские одеты одинаково – Мавка это точно знала, у нее даже была памятка с нашивками. На всякий случай она обыскала их стоянку и прихватила подозрительный рюкзак: если форма и была, то только в нем. Но там оказались лишь продукты, и голодная Мавка едва не затопила лес слюной. Вообще-то она собиралась подкинуть чужое имущество обратно, но парни некстати вылезли на берег и уже заметили пропажу, так что Мавка решила не рисковать и сбежала. Киборг надеялась, что «городские» подумают на животное, испугаются и больше в лес не сунутся. Жена профессора дикой природы вообще боялась, все люди из крупных городов должны быть похожи друг на друга.
– Мы от тебя шарахались, а ты от нас. – Илья с улыбкой покачал головой. – Столько проблем и все из-за недопонимания.
– Почему тебе можно перебивать, а мне – невежливо? – вскинулся Антон.
– Потому что я твой начальник. Вопросы есть?
Ты главный? – обидно удивилась Мавка. – Почему? Он же сильнее.
– Отлично, кстати, подмечено, – на грани слышимости поддакнул Антон, но под красноречивым взглядом напарника тут же исправился: – Он зато этот… как его… кому-не-кобель.
– Коммуникабельный, – поправил Илья, растирая все еще ноющие виски. За последний год Антон поднахватался умных словечек, но временами его мнемоника выдавала эпичный сбой.
Возвращение парней в лес и прямое обращение к ней стали неприятным сюрпризом. Они знают, кто она, знают, что она жива, и специально ее ищут! Мавка, как раз собиравшая в рюкзак (такая удобная тара) клюкву на ужин, перетрухнула и попыталась отвязаться от людей, вернув им их собственность. Правда, колбасы там уже не было, но ягоды ведь тоже еда, верно? Подходить к ним близко она не рискнула, поэтому повесила рюкзак на видное место и слиняла, нарочно оставляя в лесной подстилке следы поглубже: если пойдут по ним, то упрутся в болото и, возможно, решат, что она там утонула. Когда Мавка отважилась вернуться, ни парней, ни рюкзака уже не было, и она немного успокоилась. Видимо, они просто хотели забрать свое и теперь отвяжутся.
Но ночью, наплевав на собственную безопасность и заранее не предупредив, Витка прибежала к плотине и принялась так по ней колотить, что Мавка едва не оглохла в своем коробе. А когда вынырнула, насмерть перепуганная сестричка сообщила, что симпатичные парни – киборги. Мавка со страху чуть не захлебнулась, пришлось даже импланты подключать. Значит, это киборги с Мэтты, узнали про нее (наверняка хозяин сдал!) и теперь собираются поймать и увезти. Одну! Без сестры! План окончательно разрушился, Витку удалось успокоить и отправить домой только к утру – та кричала, что надо немедленно бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше и вместе. Но Мавка никогда не дралась с киборгами и боялась, что не сумеет защитить от них сестру. Они людей вообще не любят – прибьют и не заметят! К тому же, даже если ее укрытие найдут, в него еще пролезть надо, а Мавка будет начеку.
Проводив сестру и коря себя за то, что не распознала киборгов сразу (но ведь вылитые люди!), нервная, сонная и голодная Мавка вернулась к плотине, но внутрь не полезла: на мосту плескались какие-то дети. Табличка «Купаться запрещено» успешно отпугивала людей, но этим, видимо, никакие правила не писаны. Ничего опасного в них не было, но нырять было слишком рисковано, могут заметить и привести взрослых, а там и киборги подтянутся. Или вообще хозяин! Пришлось отойти на безопасное расстояние и залечь в кустах, выжидая. В конечном счете это и сыграло ей на пользу: будь она внутри плотины, приближающихся киборгов заметила бы только когда они уже стояли бы буквально над ее головой. А так Мавка даже их разговор подслушала и поняла, что все бесполезно. Как минимум один оказался армейским, не ровня гражданскому киборгу без опыта, особенно учитывая, что второй будет ему помогать. Бежать бесполезно – если уж они в плотине ее нашли, то и в лесу от них не спрячешься. Оставался один выход – попытаться договориться. Если получится захватить одного, то другой, возможно, не станет нападать, и можно будет говорить с позиции силы. Вероятность удачи была мала, но это был единственный шанс отвязаться от них и их дурацкой Мэтты. Мавка улучила момент и перебралась под арку водопада, прикидывая варианты. Брать надо второго, не армейского, с ним она должна справиться. Главное не убить, иначе ей точно конец, сразу в тюрьму заберут.
