Текст книги "Стажер (СИ)"
Автор книги: Itsnotme
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– И энтузиазм твой меня выносит! – Наставник сжал кулаки и экспрессивно ими помахал. – Хочется с небес на землю спустить!
– А чуть менее самоубийственно это делать нельзя? – опасливо заикнулся Илья. – Я вам шею свернуть могу вообще-то!
– А силенок хватит?
– Хватит! Я киборг!
– Не ори, киборг, я про силу воли. Убить человека не так-то просто, Королевский. Очень сомневаюсь, что тебе хватит решимости. Впрочем, – Руднев остановил уже открывшего было рот Илью взмахом руки, – признаю: какой-то стержень в тебе все же есть. Тонюсенький, но есть. И подсечка ничего себе.
– Вы что, нарочно меня вывели? – недоверчиво спросил Илья. – Чтобы проверить?
Руднев так изумился, будто в нем артиста балета заподозрили.
– Да ни хрена подобного, Королевский! Я тебе заслуженно уши надрал, еще скажи нет! Нефиг лезть на рожон! – Подумал и тоном пониже продолжил: – Не ссы, Николай Федорыч своих не сдает. Так что стажируйся дальше, так и быть… Но благодарить тебя я все равно не буду! Не дорос еще, шкет!
И, развернувшись, гордо потопал на первый этаж. Илья позависал немного, размышляя, как наставнику вообще живется с такой, прости космос, непредсказуемостью, и спустился вслед за ним.
====== Часть 14. Перемирие с упырем ======
Доставка завернутого в скатерку Твига в Управление прошла без эксцессов, если не считать того, что прибыли они туда уже за полночь. Руднев злобно порекомендовал недовольному поздним часом дежурному обратиться за утешительными объятиями к «созданию типа Irien-69» и утопал куда-то наверх, не дожидаясь, пока дооформят проход подозреваемого. Подчиненный жетоном DEX следовал за ним по пятам – как собачонка, не подозревающая, что ее ведут на кастрацию. Программисты, конечно, на ветеринаров не очень похожи, но все же… Тим обозвал спину Руднева нехорошим словом и велел конвоирам тащить подозреваемого в камеру.
– Вечно он их по ночам притаскивает! – пожаловался он Илье, буравя взглядом поворот, за которым скрылся Руднев. – Я понимаю, что упырям при свете дня не работается, но остальные-то здесь при чем? Теперь вот документы оформлять полсмены, а у меня башка в ночную вообще не варит!
Илья понуро топтался на месте, не зная, что ему теперь делать. Он бы с удовольствием отправился в допросную: интересно же, что Твиг расскажет. Но Руднев после сегодняшнего вряд ли пустит туда стажера, и хорошо, если хотя бы протокол потом позволит прочитать. Забирать Еву тоже еще рано: пусть подозреваемый сперва признается. Нет, Илья не сомневался, что они поймали кого надо, просто мало ли. Но и уходить пока не хотелось, вдруг наставник все же смилостивится и позовет с собой? Или хотя бы рыкнет: «вали домой!», избавляя от этой дурацкой неопределенности.
– Помочь? – предложил он, решив отсидеться на КПП – вроде и Рудневу глаза не мозолит, и в то же время тут, под боком.
Тим поднял голову от многочисленных экранов и подозрительно на него уставился. Опять, что ли, баек про Irien’ов наслушался?
– Да не буду я к тебе приставать, – устало пообещал Илья. – Хватит от меня шарахаться, а? Не поручусь за остальных, но конкретно это «создание типа Irien-69» со всеми подряд не тискается.
Система покраснела. На ее взгляд, это было аморальное поведение, которое следовало держать в секрете.
– Вообще-то меня удивило, что ты работать вызвался… – Тим понятливо усмехнулся и кивнул на кресло, приглашая сесть. – Что, поклонники донимают?
– Упыри, – веско поправил Илья, плюхаясь на предложенное место и подтягивая к себе ближайший экран терминала. Потаращился на него с полминуты и вернул обратно. – Все, держи.
В ночное время на КПП было тихо и как-то по особенному уютно. За окнами сновали тени невидимых отсюда флаеров, куда-то спешащих даже в такой час, но укрепленные стекла практически не пропускали городской шум. Было слышно, как гудит, охлаждая электронику, терминал на посту и едва различимо щелкают нутром турникеты.
Пока Irien лениво размышлял, не будет ли с его стороны наглостью здесь подремать вполглаза, Тим недоверчиво пролистал готовый файл и потрясенно присвистнул. Илье удачно досталась анкета на подозреваемого, так что он, не мудрствуя лукаво, просто выгрузил туда пакет собранных системой данных.
– Слушай, а может, тебе к нам, в дежурку? – задумчиво предложил Тим, обрывая сонную тишину. – Мы бы договорились. И от упырей подальше, а?
– Спасибо за приглашение, – фыркнул Илья, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. – Но я еще повоюю.
Ответить Тим не успел: откуда-то сверху донесся истошный женский вопль, а потом – отголоски брани. Мигом взбодрившийся Илья подскочил, едва не уничтожив еще один стульчик, и переглянулся с невозмутимым дежурным.
– Твоя потерпевшая, – пояснил тот, снова закапываясь в документы. – Ей в кабинетах не понравилось, в камере теперь.
– Ева – в камере?! – испугался Илья. – Господи, все живы?
– Да мы не запирали, – засмеялся Тим, прекрасно поняв, к чему такой вопрос. Милавская умела оставлять о себе неизгладимые впечатления даже при знакомстве вскользь. – Она сама попросилась – говорит, так надежнее. Да не боись, не сцепятся, в конвое же не дураки, вместе не посадят…
Илья, не дослушав, сорвался с места, взлетел на второй этаж и едва не столкнулся с Рудневым. Наставник (уже без киборга) коротко матюгнулся, когда перед лицом мелькнуло нечто Irien’ообразное, и, ничего не спрашивая, помчался дальше. В обезьянник вломились вместе и застыли на пороге, оценивая представшую картину.
Потерпевшая и подозреваемый лежали на полу – он почти у входа, она возле ближайшей камеры – и страшно орали, выражая свое мнение друг о друге. Красиво восседавшие на спинах конвоиры нимало их не смущали. Те, в свою очередь, внимали брани с неослабевающим интересом, а Евин даже деловито строчил что-то в планшете.
– Мегера! – вопил Твиг, снова потерявший скатерку. – Из-за тебя она погибла, из-за тебя!
– А че ж ты так сладко пел у меня в кабинете?! – ничуть не отставала Милавская, хотя ей тушка затянутого в полную сбрую конвойного явно мешала сильнее. – Денежку терять не хотелось, да?! Как припрет, можно и с мегерой ужиться? Сгниешь теперь на нарах, маньяк!
– Это ты должна гнить! За душегубки твои, убийца! Тебе лишь бы карман набить потуже! Если бы ты их проверяла…
– Тебе триста раз сказали: флаер ни при чем! Она с собой покончила! Это единственный, мать твою, способ разбить такой флаер! У них система безопасности на базе «Интуит»!
– Она бы никогда этого не сделала! Мы любили друг друга! Ты, мразь, убила мою любовь! Я все равно тебя достану! Все равно! Не важно, когда, но ты сдохнешь!
– Кто-нибудь это записывает? – тихонько уточнил Руднев. Жадно слушающий Илья кивнул, конвойные тоже, причем синхронно. Евин отсалютовал планшетом, а его напарник – зажатым в кулаке видеофоном. Звук записывал, похоже.
– Да она от тебя сбежала! – рыкнула Ева, обратив на полицейских столько же внимания, сколько Димка своему маникюру уделял. – На тот свет! А ты кого угодно обвинить готов, сволочь, лишь бы самому беленьким остаться! Нечего перекладывать на меня свои личные проблемы!
– У нас не было проблем!
– Неужели?! А че ж она на ночь глядя от тебя удрала, а? В магазин за хлебушком?!
– Тебя не касается!
– Если я виновата, чего на мировую пошел? Уж довел бы дело до конца! А не плакался на ковре: «ах, госпожа Милавская, бес попутал, родную фирму в убыток вводить не хочу»! Лицемер!
– Потому что ты сдохнуть должна!!! – аж охрип Твиг. – Сдохнуть, а не штраф заплатить! Сука!
– Психопат! – ледяным тоном отрезала Милавская и отвернулась. – Пустите, не хочу больше на эту рожу гнусную смотреть!
Конвойный неспешно допечатал, спрятал планшет в нагрудный карман, переглянулся с напарником (тот продолжал удерживать тяжело дышащего Твига) и только потом встал, поднимая Милавскую за локоть.
– Ваше? – флегматично уточнил он у Руднева. Ева злобно на него зыркнула, но смолчала. Наверное, наручники пыл усмиряли – Илья только теперь разглядел, что руки связаны и у нее, и у подозреваемого. Когда только успели? Вот что значит – конвой! Ко всему готовы! И связали, и подраться не дали, и все, что нужно, записали. Молодцы!
– Наше, – мрачно подтвердил Руднев. – Королевский, забирай. И отвези ее домой, ей-богу, пока она тут у нас не прописалась. Можешь мой флаер взять. Права-то есть, надеюсь?
Права, к счастью, были, иначе Илья под тяжестью собственного ничтожества в глазах наставника точно бы под землю провалился.
– А вы?
– Прогуляюсь, ноге полезно.
Илья послушно забрал Еву и два ключа – от наручников и флаера. Обернулся уже от дверей.
– Господин капитан, а когда допрос?
– Утром, после планерки, – подумав, сообщил Руднев. Видимо, сегодня он уже был не в состоянии по крупицам вытягивать информацию. Или просто слишком зол для беспристрастности. Оказалось, третье: – Адвокат вот этого, – небрежный кивок в сторону Твига, – все равно раньше не придет.
Илья помялся еще немного, решаясь и заранее смиряясь с отказом.
– Можно мне… присутствовать?
Руднев, медитировавший на уже затащенного в камеру подозреваемого, который уткнулся там в колени и на происходящее, кажется, совсем не реагировал, покосился на Илью и устало выдохнул:
– Можно.
– Сияешь, будто он тебе дал, – поддела Милавская, педантично пристегиваясь. – Я ж говорила, что зауважает, если мямлить перестанешь.
Илья заулыбался еще шире, хотя система горела желанием оспорить первое предположение, а потом подтвердить его делом. Про свой маленький бунт с укладыванием наставника на пол он не рассказывал, только наскоро, по пути к флаеру, описал, как заполучил кусок его рубашки на шею.
– Откуда знаешь, что перестал?
– Так зауважал же, – пожала плечами Ева и спохватилась: – Э, стой, мы что, опять в эту халупу полетим?! Я видеть ее не могу, Илюха! Пощади!
– В старую квартиру пока нельзя, Руднев туда криминалистов направил, вора твоей скалки искать. Могу в отель закинуть, – Илья показал иконку ближайшего на бортовом терминале. – Но мне казалось, их ты не любишь еще больше.
– Так он еще до вашего отъезда направлял!
– Правильно, и сейчас там все опечатано. Это не за минуту делается, Ева. Дай им хотя бы сутки, вдруг все же что-то найдут.
– Р-р-работнички! – раздраженно припечатала Милавская. – Уволить всех и набрать Irien’ов, чтоб за день-другой все дела перещелкали!
– Ты мне льстишь. Руднев был бы в ужасе, если бы это услышал.
– Он у вас мужик со стержнем, пережил бы.
Илья солидарно кивнул, вспомнив про «тонюсенький, но есть». Да-а, в устах Руднева, утыканного этими стержнями вдоль и поперек, даже такая малость как изысканный комплимент звучит.
– Он же тебе не нравился?
– Да я и сейчас не тащусь. Но чтоб на DEX’а броситься, нужны стальные… – Ева зажгла сигарету и с наслаждением затянулась.
Некоторое время летели молча. Илья перебирал в уме события долгого дня и размышлял, действительно ли маленькая уступка наставника была шагом к перемирию, или тот просто так ухайдохался, что спорить лень было. Склонялся ко второму, но верить хотелось в первое.
– Слышь, Илюшка… – минуты через три застыла Ева, не донеся сигарету до рта. – Это что же получается, копы мне жизнь спасли?
– Мы вообще довольно полезные штуки.
– Угу, – задумчиво согласилась Ева. – Особенно стажеры.
– Да, сегодня я в ударе! – Илья расхохотался, припомнив, как на то же самое среагировал Руднев, и на всякий случай уточнил: – Ты же меня бить не собираешься?
– Дурак, что ли?
– Это я так… из личного опыта. Будем надеяться, Твига засадят надолго, и ты за это время не наживешь вражину пострашнее. Но если что, – Илья посадил флаер на парковку у дома и подмигнул Еве, – я к твоим услугам.
Непривычно притихшая Милавская гипнотизировала улицу сквозь лобовое стекло, не замечая опасно покосившуюся трубочку прогоревшего пепла. Илья даже занервничал: чего она пришибленная такая? Неужели тоже недовольна, что жива осталась? Да что с этими людьми не так, в самом деле?!
– Поднимешься? – наконец отмерла подруга. – Пожрать закажем, выпьем чего-нибудь… торжественно сожжем эту гребаную лапшу!
– Не, я в общагу, – с сожалением отказался от соблазнительного шоу Илья. – Завтра на допрос рано, если просплю – Руднев меня убьет.
– В общагу?
– Ну да, в полицейскую.
– Ты что, в общаге живешь?! – безмерно изумилась Милавская. – А хата?
Илья снова развеселился. Все-таки миллионеры ужасно далеки от реальной жизни! Ну да, че ж это его в хоромы не заселили и жемчугом вдобавок не обсыпали? Ай-яй, недосмотр! Надо жалобу написать, как же так!
– Какая хата, Ева? Нам собственное жилье не предоставляют, спасибо хоть койка есть. Но когда-нибудь, – Илья мечтательно сощурился, разглядывая кружащую в свете фар пыльцу, – когда-нибудь я на нее заработаю. Маленькую такую, светлую… И чтоб ковер был такого же цвета, как у тебя волосы.
Наутро Илья прискакал в Управление даже раньше Руднева и встретил в холле Розу Карловну.
– Эй, красавчик! – приветливо улыбнулась та. – Смотрю, прилепил наконец нашивки-то. Кру-у-угом! Ай, хоро-о-ш! Прямо хоть замуж бери!
Илья гордо покрутился, демонстрируя работу двух бессонных часов и такого же количества исколотых пальцев. Нашивки всласть поиздевались над стажером, сперва отказавшись приклеиваться ровно, а потом – отдираться. В итоге Irien озверел и выдрал их с мясом, так что пришлось бегать по всему общежитию и клянчить у соседей иголку с ниткой. Зато сам справился, без системы!
Роза Карловна внезапно подалась вперед, по-свойски сцапала Илью под локоток и, заговорщицки понизив голос, поинтересовалась:
– Ну и как тебе наш Эдик? Хорош, а?
– Да ничего, – слегка растерялся Илья, не ожидавший столь неожиданного перескока темы. Сосед как сосед, в студенческом общежитии и пооригинальнее случаи были, этот хоть не домогается. – Немного поворчал, что спать не даю, но потом все равно уснул.
– Уснул?! – опешила завскладом и зачем-то уточнила: – С Irien’ом?!
– А что такого-то?.. – Илья начал подозревать, что чего-то не понимает. Больно реакция… хм, нестандартная. – Я свет просто выключил и потихоньку…
Роза Карловна озадаченно икнула, выпустила Илью и задумалась.
– Он лунатик, что ли?
– Почему? Вроде не двигался…
– А форму как порвал?
– Нашивки неудачно при… Роза Карловна! – Илья наконец сообразил, в чем дело, и возмущенно вскинулся. – Что вам опять про меня наплели?!
Завскладом еще подумала и заливисто расхохоталась. Следующие две минуты Илья, зверски пылая ушами, узнавал историю своей неземной любви с Диком, который настолько восхищен новым соседом, что в пылу страсти рвет на нем одежду, вынуждая бедного Irien’а полночи ее зашивать. А еще они вчера поссорились из-за того, что ветреный Irien изменил ему с подозреваемым в скатерке. И с Рудневым пытался, даже рубашку ему порвал, но тот не дался. Сразу.
– Кошмар, – уныло заключил Илья по завершении рассказа. – Мне хотя бы в туалет можно сходить, не породив новую порцию слухов?!
– Ну ты додумался тоже, по общаге в дырявой форме бегать, – укорила Роза Карловна. – Это они еще только размялись, к вечеру самый смак пойдет. Завтра заскочишь – расскажу.
– Не надо, – решительно рубанул воздух Илья. – Ну их к черту с их сплетнями! Пусть выдумывают что хотят, наплевать.
– А вот это правильно, – одобрительно закивала Роза Карловна. – Лучше игнора лекарства от слухов еще не придумали. Но про поляну все равно подумай. Лишним не будет.
– Непременно, – буркнул Илья вслед уходящей женщине и решительно обвел в системном календаре дату первой зарплаты. Достали!
Реджинальд Твиг оказался крепким орешком и упрямо молчал первые два часа допроса, всласть оттоптавшись на нервах Руднева. Правда, заметила это только система: внешне наставник держался молодцом, практически ничем не выдавая бушевавшие внутри эмоции. Илья, которому поручили вести протокол («нечего без дела сидеть!»), наблюдал за всем из-за зеркала Гезелла и прикидывал, когда же Руднев сорвется и начнет орать. Так и не дождался.
По прошествии двух часов Руднев объявил перерыв и, перепоручив Твига заботам адвоката, вышел подышать. Илья, поколебавшись, последовал за ним и присел рядом на широкие перила главного входа. Уже по-настоящему осенний ветер трепал волосы Irien’а, как пылкая любовница, а Рудневу только вежливо поправлял воротник.
– У тебя конфетка есть? – неожиданно спросил наставник, глубоко вдыхая шумный городской воздух. – Или жвачка.
Илья не подал виду, хотя попроси Руднев гранату в горошек – и то бы меньше удивился. Быстро охлопал карманы и протянул завалявшуюся там карамельку. Конфетки у него были всегда, хотя сам он не очень-то их любил. Просто часто угощали, особенно на базе – обязательно кто-нибудь сунет! DEX’ы в роте никогда не отказывались от сладких калорий, и в основном все это богатство скармливалось им. Потом – девчонкам, падким на конфеты еще похлеще киборгов… Но от Руднева Илья не ожидал!
– Уже много лет не курю, – пояснил наставник, закидывая конфету в рот. – С тюряги еще. И все равно тянет временами.
Илья помолчал, подбирая слова. Рушить шаткое перемирие с наставником не хотелось, а тот имел обыкновение взрываться от любого вопроса.
– Его же все равно посадят, да? – несмело уточнил он. – Если молчать будет, так даже лучше, проведем как попытку скрыть доказательства вины.
Руднев снова вздохнул, перекатывая карамельку с одной щеки на другую. Смотрел он не на Илью, а вдоль улицы, где гудели и переругивались недовольные заглючившим светофором пилоты. Вокруг последнего сновали крохотные дроны-ремонтники, которые особо возмущенные умники пытались сбить каким-то мусором.
– Дело его жены тоже мне досталось. У нее две попытки суицида и психроневрологический учет, ну я и решил – очевидное же самоубийство. Только вчера вспомнил, когда эти двое орать начали. Теперь вот думаю, не ошибся ли.
Илья сперва удивился, а потом задумался.
– А как?..
– Вот мне тоже интересно. Может, подкрутил чего-нибудь во флаере… Там же лепешка была, криминалисты только руками разводили. Или этот вот «интеллект» взломал…
– «Интуит», – машинально поправил Илья. – Но зачем тогда Милавскую убивать? Спихнул бы вину на флаер, фирма заплатила бы штраф – и концы в воду.
– Королевский, ты любить умеешь?
Кажется, наставник всерьез задался целью загнать Irien’а вопросами в тупик. И что на такое ответишь? Система настаивала, что умеет, и еще как, но вряд ли Руднев имел в виду это. А о той самой, без эротического уклона любви, Илья мало что знал. Нет, ему нравились его… хм, партнеры, но голову он точно не терял, а вроде должен был, да?.. Раньше он об этом как-то не задумывался и даже немного расстроился: может, он правда на это не способен?
А потом Илья вспомнил Леночку, которую в лицо называл мамой, несмотря на то, что это слово у него самого вызывало куда меньше чувств, чем ее имя. От последнего в мозгу яркими вспышками мелькали воспоминания: светлая улыбка, теплые руки, приятный голос, мягкие волосы… Вот они вместе разглядывают какие-то снимки, и Леночка звонко хохочет, заражая и его. А вот чай пьют – жутко невкусный, зато в кафешке по пути на Шии-Раа. Леночку Илья обожал задолго до того, как в документах появилось это официально-безликое «мать». Но когда она попросила называть ее так, Илья без вопросов согласился. Просто потому что ей это приятно, а ему нравилось, когда она улыбается. Хотя потребуй такое кто угодно другой – и он бы целую лекцию в ответ прочитал.
– Умею.
– Тогда представь ситуацию, – кивнул, не расспрашивая, Руднев. – Твой любимый человек – или кто там еще? – тебя предал. Бросил, изменил – не важно. И ты его убил…
– Я бы никогда! – опешил Илья. Да что бы ни сделала Леночка, они поговорили бы и все! Тем более, что она и не предала бы никогда!
– Это потому что ты не маньяк, – спокойно прокомментировал Руднев. – У них другая психология, просто слушай. Вот ты это сделал. На руках труп того, кто еще недавно был для тебя всем. И ты понимаешь, что натворил. Знаешь, что бывает в таких случаях?
– Нет, – буркнул Илья, старательно выгоняя из головы кошмарную картинку. Леночка никогда не умрет, она вечная и незыблемая! Где и с кем бы она ни была, всегда можно будет позвонить и послушать это забавное «Илюша, я волнуюсь за тебя. Ты шапку надел?».
– Кукушечка едет слегка, – нежно пояснил Руднев и демонстративно повертел кистью у виска. – И наш убийца, стремясь оправдаться, убеждает себя, что виноват во всем кто-то другой. Что его вынудили обстоятельства. На работе задержался – босс виноват, нагрузил. Жена разбилась – флаеры хреновые…
– Твиг на психа не похож, – усомнился Илья и тут же поправился: – В смысле, на настоящего, у которого крыша съехала. Он же адекватно себя ведет… ну, относительно.
– Так это ж не шиза какая-нибудь. Просто парамнезия. Защитная реакция психики на негативные воспоминания.
Илья оторвался от созерцания развевающегося над КПП флага и с восхищением уставился на Руднева. Тот почувствовал взгляд, заерзал и нервно зыркнул в ответ.
– Чего вылупился?
– Где вы психологию изучали? В стандартном курсе этого нет.
– В академии СБ… – Руднев, расслабившись, ностальгически улыбнулся и снова помрачнел. – Но ты туда не вздумай, Королевский!
– Потому что Irien? – Илья в свое время всерьез обдумывал этот вариант, но решил, что сперва можно и тут опыта поднабраться. Кто ж знал, что так затянет!
– Потому что раскалывать Твига интереснее, чем в тюрьме сидеть. – Руднев резво подскочил. – Пошли, щас Николай Федорыч покажет кла… ах ты! Пр-роклятая нога! Господи, ни минуты покоя, то бандюги, то отчеты, то стажеры! Когда ж я уже к врачу-то вырвусь…
Вернувшись, Руднев развалился на стуле, отставив ногу, и задал пару пристрелочных вопросов. Расслабленная, почти развязная поза – только глаза жили своей жизнью, цепко и пронзительно скользя по жертве. От недавней злости не осталось и следа, он прямо-таки излучал уверенность в себе и скором результате. Эта перемена была почти осязаемой, она разливалась в спертом воздухе допросной и заставляла Твига скукоживаться, будто под гнетом каких-то сверхтяжелых молекул. Илья неожиданно понял, что наблюдать за наставником ему интереснее, чем за подозреваемым. Главное не залюбоваться и про протокол не забыть…
Триггером, запустившим дачу показаний, стало вскользь брошенное: «Вы когда-нибудь били свою жену?». Подозреваемый вздрогнул всем телом, и Руднев моментально преобразился. Только что от него веяло спокойствием, даже скукой – и вот уже за столом сидит хищник, почуявший кровь. Дальше дело пошло по привычной схеме: вопрос – давление – отклик. Адвокат Твига, сидящий рядом с Ильей, недовольно постукивал пальцами по столу, но ничего не предпринимал. Руднев прекрасно знал свои права и держался в их рамках.
Полная картина произошедшего сложилась через полтора часа.
====== Часть 15. Спаситель и его жена ======
Комментарий к Часть 15. Спаситель и его жена Ахтунг! Эмпатичная бета убедительно просит впечатлительных беременных детей воздержаться от чтения данной главы и готовится капать валерьянку. Циничный автор пожимает плечами, обнимает морально устойчивых читателей и бодро уносится с ними в трагичную сизую даль.
Мистер и миссис Твиг познакомились, когда еще под стол пешком ходили. Вместе ходили в школу, вместе получали профессию и даже работать в один филиал устроились. А потом нерушимую DEX-компани залихорадило, и Твиг предпочел найти более спокойное место.
Офис «Энджелфлай», обещавший отличные условия и – главное! – стабильность, находился в другом городе. Твиг перебрался на съемную квартиру, пожил немного без своей Даришки и понял, что скучает совсем не по-дружески, о чем ей без особых проволочек и сообщил. Даришка похлопала каштановыми ресницами, сморщила забавный конопатый носик и заявила, что сама недавно пришла к тому же выводу. Старые друзья похохотали над собственной близорукостью и через два месяца уже были мужем и женой.
– Нам все гости на свадьбе твердили: так и знали, мол, что вы поженитесь, – грустно улыбнулся Твиг. Взгляд у него был затуманенным, словно он находился там, в своем светлом прошлом. – Не знаю, почему нам это в голову не приходило. Я потом сообразил, что всегда ее любил, с самого первого дня. Потому-то у меня с другими девушками и не складывалось. Она единственная.
Даришка бросила работу в DEX-компани и перебралась к своему Реджи. Вскоре супруги купили домик в эко-поселке, подальше от городской суеты, и жили там душа в душу, поддерживая друг друга в тяжелые моменты. Последних, к сожалению, хватало.
Первого ребенка Даришка проносила всего месяц, второго – чуточку больше. Третья попытка длилась дольше всего и едва не стоила ей жизни. Когда из дома выносили уже было купленную кроватку, Даришка впервые на памяти Твига его оттолкнула. Просто выдернулась из объятий и, не слушая утешений, ушла в спальню. Твиг долго тогда стоял под дверью, слушал всхлипы и не решался войти.
Той же ночью она впервые пыталась покончить с собой.
– Проснулся – а ее рядом нет, – Твиг, трепеща, тщетно пытался обнять себя связанными руками, будто не замечая наручники. – Могла же попить отойти или еще куда… Но меня словно током ударило! Подскочил, выбежал, а она там… н-на кухне… у-уже…
– Что было потом? – вовремя прервал лепет Руднев, не дав подозреваемому окончательно уйти в себя.
Тогда Твиг ее вытащил. Долго возил по психотерапевтам, врачам и даже каким-то колдунам, пытаясь выдернуть свою Даришку с того света. Клялся, что все обязательно будет хорошо, они еще молодые и весь мир у их ног. Убеждал, что с возможностями современной медицины завести ребенка не проблема, было бы желание. Да их в пробирках пачками штампуют, пусть только скажет – и хоть десяток будет! Помогло. Даришка снова ожила, начала улыбаться, и, хотя из глаз навсегда исчез тот самый лучик, остальное вернулось на круги своя.
Заказывать репликацию они не стали. Даришка хотела выносить и родить самостоятельно, чувствовать свое дитя весь положенный срок. Она даже готова была ради этого снова рискнуть жизнью, но тут упирался Твиг. Потерять свою Даришку он боялся больше всего на свете. К счастью, жена не давила, прекрасно понимая его чувства.
Даришка устроилась работать в детский сад и целый год аж светилась, развлекая Твига за ужином рассказами о веселых проделках воспитанников. Утверждала, что детей у нее теперь целых двадцать, ну и что, что не родные, все равно любимые. Это было, наверное, самое счастливое время в их совместной жизни, даже лучше, чем первые годы. Твиг просто парил, осыпая жену подарками и вниманием, и сам не заметил, как согласился попробовать еще раз.
После второго неудачного суицида Даришку едва не упекли в сумасшедший дом. Оставлять жену в одиночестве больше было нельзя, и пришлось завести сиделку. Твиг выбрал DEX’а – а кого еще? Хозяйство Даришка любила вести сама, Irien’а он бы к ней не подпустил, а Bond’ы вообще штука невнятная. DEX – серьезная машина, сумеет защитить ее от чего угодно… в том числе и от самой себя.
Пройдя изматывающий курс психотерапии, Даришка немного оклемалась, но, разумеется, о дальнейшей работе с детьми не могло идти и речи. Вскоре жена пришла к… состоянию, в котором и прожила остаток жизни.
В периоды обострений она могла смеяться без повода и тут же горько рыдать. Била посуду, разговаривала сама с собой и, вцепившись в Твига, экзальтированно молила «отпустить». Он отпускал, Даришка хохотала и обзывала его дураком, а потом набрасывалась и колотила маленькими кулачками.
Однажды Твиг не выдержал и ударил в ответ. Не сильно, но жена мгновенно пришла в себя, удивленно схватилась за щеку и застыла дрожащим столбиком. Как он тогда извинялся! На коленях ползал, пол под ее ногами целовал! Это был первый и последний раз, когда он поднял на Даришку руку, и случилось это чуть больше полугода тому назад.
Тот самый флаер Твиг приобрел взамен старого Даришкиного, давно стоявшего без дела. Хотел хоть капельку заглушить подарком вину за собственную несдержанность. Даришка находилась на психоневрологическом учете и водить не имела права, да и не любила, если честно. Но в дни просветления обожала вспоминать программистскую юность, что-то там настраивая, переделывая, изменяя. Взломать «Интуит», правда, не смогла – многовато воды утекло, подзабыла, разучилась – но Твиг исполнил этот каприз. Даришка все равно не водит, так пусть развлекается, сломает – еще один купят. Не зря же он столько вертелся, разрываясь между больной женой и работой! Главное, чтобы улыбалась. Хоть иногда.
– Стоп! Еще раз, – потребовал Руднев. – Что вы сделали с системой «Интуит»?
Твиг, казалось, ничего не замечал, отстраненно рассматривая стол перед собой. Но на вопрос все-таки ответил:
– Открыл доступ к скрытым настройкам. В режим разработчика.
И Илья, и адвокат выжидающе подались вперед. Последний явно надеялся, что Руднев не станет распространять тему. Илья рассчитывал на прямо противоположное и по сузившимся зрачкам наставника понял, что не зря, еще до того, как услышал следующий вопрос.
– Имея такой доступ, – медленно проговорил Руднев, – можно отключить «Интуит»?
Твиг вскинулся с таким лицом, будто его страшно оскорбили.
– Она его не отключала! Ей просто нравилось изучать новое! Вы видели там программный код? Это же потрясающие решения! Разумеется, ей было интересно!
– Можно ли отключить систему «Интуит» в режиме разработчика? – настойчиво повторил Руднев.
– Вы слышите, что я говорю?! Она этого не делала!
– Можно или нет? Отвечайте на вопрос!
– Да! – зло выпалил Твиг. – Довольны?! Даришка этого не делала!
– Продолжайте.
Прежде чем продолжить, подозреваемый долго молчал, с ненавистью глядя на невозмутимого Руднева. Илье даже казалось, что он вот-вот бросится, защищая честь погибшей супруги… или свою? Доступ разработчика и душевнобольная женщина… Все равно что бластер ей дать. Заряженный.
Следующим вечером жена подняла флаер в воздух. Твиг узнал об этом сразу – по звуку. Вылетел на крыльцо в чем был, обнаружил меланхолично глазеющую в небо семерку и озверел. Какого черта он не с ней?! Бесполезное оборудование! Сдохни!
И тут выяснилось, что основным хозяином киборга Твиг больше не является. Кое-что из «програмистской юности» жена еще помнила.
Наплевав на все, Твиг сорвался за улетающим флаером, с трудом отслеживая его сквозь пелену в глазах. Ни догнать, ни остановить его он бы не смог, но тогда он об этом не думал. Он вообще ни о чем не думал: все вытеснил какой-то дикий инфернальный ужас.
Флаер набрал высоту, почти скрывшись в синих вечерних облаках, описал круг почета над ближайшим лугом и в отвесном пике рухнул вниз.
Следующие две недели Твиг почти не помнил. Они как-то выпали из головы, оставив в сознании только яркую вспышку, оборвавшую жизнь его Даришки. Медицинская карта жены вопила о том, что это было самоубийство, и следствие быстро пришло к тому же выводу. Но Твиг просто не мог понять: почему? Почему она так поступила? Как могла бросить его? Они же всегда были вместе! Не может быть, чтобы Даришка просто вот так ушла, даже с ним не простившись. Невозможно! Да, она и раньше пыталась, но не довела же до конца! Она бы обязательно передумала!
