Текст книги "Астероид среди мириад звезд (СИ)"

Автор книги: Истории Агаты

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Ох, беда. Как же он прекрасен. Эти глаза… Ещё секунда – и она или бросится к нему на шею, или растает, растечется лужицей у него под кроватью.

13 апреля, 1978

Через четыре дня после того, как пасхальные каникулы подошли к своему логичному концу, студенты Хогвартса должны были вернуться обратно в школу. Как и положено, ярко-красный Хогвартс-экспресс стартовал ровно в одиннадцать часов утра, на всех парах отправившись на станцию Хогсмид. По истечении трех часов поездки друзья слизеринцы успели не только отоспаться, но и обменяться последними новостями, а новости, точнее уж сплетни, имелись. Пару дней назад Регулус Блэк, страдающий от бессонницы, ставшей его постоянной ночной гостьей с четвертого курса, решил не дергать бедного Кикимера, обязанного не только выполнять приказы великого семейства Блэк, но и также нести ответственность за прочих домовиков, работающих на его хозяев, – отправился на кухню испить кофе. По случайности, пройдя мимо отцовского кабинета, дверь которого была приоткрыта и так и манила к себе, в воздухе выписывая невидимые буквы, складывающиеся в предложение – «Прислушайся, мальчик, узнаешь много нового», Регулус стал невольным свидетелям разговора между отцом и матерью. Воодушевленная идеей мужа, миссис Блэк, не теряя времени, села за письмо, намереваясь оповестить Фредерика Поттера – опекуна близнецов Поттеров, о возможной помолвке одного из своих сыновей с Викторией Поттер, каждое лето, ровно как и каникулы, проводящей в Блэк-мэноре, с тех пор, как мисс Поттер научилась ходить.

Меж пальцев катая сигару, Орион Блэк удовлетворенно кивал, соглашаясь с женой. Он поглаживал отросшие за лето усы, размышляя о том, как отреагирует Ирма Поттер – родная сестра Фредерика Поттера, а по совместительству мать Флимонта Поттера, – на предложение семьи Блэк. Вальбурга, как свойственно женщине ее статуса, была уверена в том, что леди Поттер не станет отказываться от столь удачного союза ее внучки с одним из наследников дома Блэк. Древний род, корни которого уходили далеко в Средневековую Англию, имел огромное влияние в магическом обществе, являясь правящей династией, входящую в состав Тринадцати. Род Поттеров имел те же привилегии, что и Блэки, и как следствие они находились на одной ступени социальной лестницы. И если Ирма Поттер без упрека согласится поспособствовать браку единственной внучки, то вопрос: «Как отреагирует Фредерик?» – оставался висеть в воздухе. Регулус слышал, как в свою защиту отец говорил о том, что в юном возрасте, когда он учился в Хогвартсе, он с Флимонтом поклялся на крови объединить дома. К двадцати годам дружба двух мужчин сошла на нет, однако клятва, принесенная при трех свидетелях, оставалась нерушимой. Главный вопрос, мучающий Регулуса, заключался в том, кого хотели видеть родители, сватая одного из своих сыновей мисс Поттер, узнавшей о возможном браке от Регулуса, ее лучшего друга.

– Ставлю галеон на Реджи, – сдув прядь со лба, Бартемиус Крауч плюхнулся на диван, потеснив двух подруг.

Пандора и бровью не повела, тактично промолчав, зато Катерина, уткнувшаяся носом в книгу, отвесила другу смачный подзатыльник, вдобавок пнув его в голень. Крауч оскорблено фыркнул, ближе придвинувшись к Пандоре, сверяющейся с новым расписанием старост. Преображенская, пусть и была писаной красавицей, о чем Барти не раз говорил, но имела отвратительный характер, из-за чего не раз отгоняла от себя потенциальных кавалеров.

– А я на Сириуса. – Дверца купе с характерным шумом отъехала в сторону, внутрь пропустив рослого Томаса Розье, принесшего пирожки, купленные у мадам Баклюж. – Налетайте, друзья!

– Грех отказываться от бесплатной буханки хлеба.

С тарелки схватив теплый пирожок, Барти любезно предложил его двум подругам, но согласилась только Пандора, и то из вежливости. Бросив косой взгляд на Катерину, от скуки решившую кемарнуть, слизеринец поднес пирожок к ее лицу, надеясь соблазнить подругу запахом печенных яблок. Преображенская оказалась неумолима. Пообещав выставить друга вон из купе, если он не перестанет вести себя как глупый третьекурсник, девушка с раздраженным вздохом натянула на глаза повязку для сна.

– Где Эйвери с Ноттом?

– Загуляли, – отозвался Томас, присев на край дивана подле подруги. – Ну что, он так и не пришел в себя?

Широкая ухмылка украсила веснушчатое лицо слизеринца. Томас Розье стал вторым по счету человеком, с кем Регулус поделился «тайной», в скором времени обещающей стать сенсацией «Ежедневного пророка».

– Он думает, – неопределенно сказала Виктория, перебирая пряди волос Регулуса, чья голова покоилась на ее коленях.

– О чем же? – смешок слетел с тонких губ Томаса, бросившего заинтересованный взгляд на Бартемиуса, в одиночку расправившегося с пятью пирожками.

– Наверное, – Крауч прочистил горло, стряхнув крошки с мантии, – как втихушку избавиться от конкурента. Я бы на его месте так и поступил, тем более, чтобы наш дружок не натворил, Вики при любом раскладе будет стоять за него горой.

– Думаешь, выбор предков пал на Сириуса?

Оторвав взгляд от календаря, Пандора прислушалась к разговору двух друзей. Ей также было интересно, кто же все-таки станет мужем Виктории, но интерес ее имел скромную форму, в отличие от Барти с Томасом, устроивших спор на деньги.

– Будем объективны…

– Уж ты-то можешь, – сварливо заметила Кэтрин, скрестив на груди руки.

– Ты, кажется, спала? Вот и спи себе на здоровье, – хлопнув девушку по коленке, Барти продолжил: – так и вот, Сириус старший, а значит мистер Блэк заинтересован в том, чтобы женить его раньше.

– Скорее миссис Блэк, – Пандора дернула плечами, вклинившись в разговор.

– Умница, Беллами, схватываешь на лету! – задорно протянул Барти, обняв девушку за плечи. – Лично я думаю, что речь шла о Сириусе.

Розье нахмурился, возведя глаза к потолку. Ему казалось нелогичным то, что Блэки хотят женить Сириуса на Виктории, в тот момент, когда Регулус рядом с ней чуть ли не с пеленок.

– Нелогично, – Томас хмыкнул, пригубив стакан с соком, принадлежащий Катерине.

– Да говорю тебе, Регулус ну никак не…

– Рты закрыли! – сквозь зубы процедил Регулус, приподнявшись на локтях. – Завязывайте говорить о нас в третьем лице.

Под «нас» Регулус имел в виду себя и Викторию, успевшую привыкнуть к разговорам друзьей, коим только волю дай переброситься последней сплетней.

– Да ладно тебе, дружок.

– Крауч!

– Молчу, молчу, – изобразив, будто на губах есть молния, Барти сделал соответсвующий жест, как бы говоря, мол, более не единого словечка из его рта не вылетит.

Ладонями надавив на плечи друга, Виктория заставила его прилечь обратно, дабы избежать возможной ссоры между парнями. Последние два дня, которые друзья полным составом провели в доме Майкла Нотта, Регулус, что было его натуре не свойственно, срывался на Крауче. Барти списывал дурное поведение друга на новость о помолвке, однако не мог отрицать того, что колкие слова, сказанные в порыве гнева, его задевают. Барти успокаивала Пандора, уверяя, что совсем скоро пелена гнева спадет с Регулуса, и он вновь начнет мыслить здраво. Кэтрин, как бы не припиралась с Краучем, яро отстаивала его в глазах Регулуса, что повлекло за собой ссору между друзьями. И несмотря на то, что друзья, как и раньше заняли одно купе, Катерина с Регулусом друг на друга не глядели, предпочитая делать вид, будто одного для другой не существует.

– Ребят! – в купе залетел запыхавшийся Майкл. – Итак, все старосты собираются в купе, и вас зовут. Том, а ты нужен мне.

– Что стряслось?

– Эйвери нарвался на Люси.

– Что за Люси? – Крауч вздернул бровь.

– Люси, которую он бросил перед каникулами, – со лба смахнув золотистые кудряшки, Майкл втянул воздух через нос. – Пошли, не то она превратит нашего друга в фарш с переломанными костями.

С тихим вздохом Томас поднялся с дивана и вслед за Майклом исчезнул в тени коридора. Пандора засобиралась, и, прижав к груди пергаменты, обратилась к Регулусу:

– Нам пора, Рег, – надавив на мостик круглых очков в бледно-розовой оправе, Пандора неуверенно переминалась с ноги на ногу. – Ну же, мы опоздаем.

– Мы и так опоздали, потому что нас никто не предупредил, Беллами.

Попросив Викторию дождаться его в купе, Регулус вместе с Пандорой и Барти отправился на собрание старост. Блэк являлся старостой школы, в то время как Беллами и Крауч – старостами Слизерина. Стоило дверце захлопнуться, как Виктория, поднявшись на ноги, приоткрыла окно, впустив в купе свежий воздух. В отличие от нее Регулус прохладу не любил, потому из уважения к другу, Вики приходилось мириться с духотой, благо в подземельях Слизерина извечно царил легкий холодок. Присев обратно на диван, Вики вытянула ноги, сложив руки на животе. Она знала, что Кэтрин не спит, а притворяется, не желая разговаривать. Ссора с Регулусом ее сильно расстроила, чего она старалась не показывать. И если парней удалось обвести вокруг пальца, то Вики с Пандорой, знающих об уловках подруги, провести не вышло.

– Долго будешь на него злиться?

Тишина неосязаемым шлейфом витала вокруг слизеринок.

– Я не злюсь, всего лишь презираю его слабость.

В ответ на реплику подруги Виктория хмыкнула, устремив взор в окно, за которым проносились холмы, горные хребты, из чего можно было сделать вывод: они в Шотландии.

– Ты не права…

Вики не успела договорить, как Кэтрин, сорвав с глаз повязку, ее перебила:

– Ты всегда его защищаешь, какую бы дурость он не совершил! Просто признай, Вик, тебе дела нет до решения предков, потому что даже возможный брак с Сириусом не изменит твоего отношения к Регулусу. Неужели ты не понимаешь всю трагедию вашей связи? – На последнем слове Кэтрин вскинула руки, двумя пальцами изобразив кавычки. – Ты его главная слабость, а он – твоя, и мне мерзко от того, что вы не можете существовать врозь.

– В чем ты меня обвиняешь?

Вонзив ногти в кожу ладоней, Виктория пыталась подавить нахлынувшую злость, вызванную обидными словами близкой подруги. Кэтрин и раньше не подбирала слов, когда речь заходила об отношениях Регулуса и Виктории, однако никогда, до этого момента, она не переходила грань дозволенного. Гордая северянка была воспитана иначе, и ей было странно от того, что друзья держатся друг за друга. На протяжении двадцати лет избегая такого понятия как «дружба», Кэтрин вкусила сладость сего слова лишь тогда, когда, поступив в Хогвартс, обзавелась друзьями в лице семерых слизеринцев, довольно быстро принявших ее в свой узкий круг. Что странно, так это то, что в начале учебного года поведение Катерины резко изменилось, и никто из друзей не знал, с чем связана перемена.

– А ты сама не понимаешь?

– Уж будь добра, объясни!

С губ Катерины слетел саркастичный смешок. Она качнула головой, ладонью треснув по маленькому столику, примыкающему к окну.

– Вы друг другу житья не даете! И не мне тебе рассказывать, чем чревата ваша связь, Виктория.

Вики дернулась. Используя форму полного имени, Кэтрин обращалась к ней только тогда, когда эмоции доходили до пика, вот-вот грозя убийственной волной обрушиться на тех, кто попадется под руку, оказавшись не в то время, не в том месте.

– Вы словно отрава друг для друга, – заикаясь от гнева, Катерина силилась подобрать слова, способные отрезвить Викторию. – Чума!

Преображенская вихрем вылетела из купе, оставив Вики наедине со своими мыслями. В голове перекати поле, – нет ничего, кроме несвязных дум, метающихся в голове со скоростью снитча. И, как бы Вики не старалась зацепиться за одну из них, они разлетались, словно птицы, вырвавшиеся из клетки. Опустившись на край дивана, Вики спиной прижалась к спинке, обитой мягкой клетчатой тканью. За окном проносились пейзажи, окрашенные первой зеленью после затяжной зимы. Стук колес набатом бил по ушам, удерживая сознание Поттер в трансе. Обдумывая слова Катерины, Вики сомневалась в том, что ею руководила злость. Преображенская с первой встречи зарекомендовала себя, как сдержанную, спокойную особу с мужским складом ума, – потому она редко поддавалась эмоциям, умело их подавляя.

– Черта с два, – вернувшийся Регулус одернул подол мантии, зацепившийся за дверной косяк. – Томас опять напутал с собранием, – присев на противоположный диван от подруги, слизеринец устало прикрыл веки, закинув ногу на ногу. – Зря только сходил.

Не заметив чужого присутствия, Виктория сосредоточенно всматривалась в окно, в четвертый раз прокручивая в голове разговор с подругой, не давшей адекватного объяснения тому, что ее спровоцировало. Можно было бы списать поведение Катерины на ревность, если бы она, конечно, испытывала романтические чувства к Регулусу или к той же Виктории. Ногтями срывая заусенцы с пальцев, Вики не слышала того, как Регулус зовет ее по имени.

– Тори, – ощутимо толкнув девушку в плечо, Блэк развеял туман, одурманивший разум Поттер. – Что стряслось? – Накрыв ладони подруги своими, тем самым не дав ей продолжить издеваться над собственным телом, слизеринец прищурился, вопрошающим взглядом бегая по ее лицу. – Кто-то посмел тебя расстроить?

Подняв взгляд на друга, казавшегося как никогда напряженным, Вики мотнула головой, пожав плечами. Регулус напрягся. Молча опустив голову на плечо Блэка, Вики издала протяжный вздох, ничего толком не сказав вразумительного. Рукой обняв подругу за плечи, Регулус привлек ее к своей груди, откинувшись на спинку дивана. Они провели в молчании минут десять, не испытывая при этом дискомфорта. С Викторией Регулусу всегда было о чем поговорить, а молчание никогда не тяготило, порой и вовсе сближало.

– Тори, – тихо, едва уловимо, прошептал слизеринец.

– Да, – в тон ему откликнулась Вики, не поднимая головы.

Грудью втянув побольше воздуха, Регулус выждал мгновение, собираясь с силами, прежде чем заговорить о том, что нервировало его не первый день. Мысль, будто Сириус может стать мужем Виктории, – удушала, причиняя как моральную, так и физическую боль. Сколько Регулус себя помнил, его жизнь была связана с Викторией, помеченной невидимыми нитями. С ней он учился ходить; держать в руке ложку; гонять жеребят в Блэк-мэноре; лазать по яблоням, украшающим сад Поттер-мэнора; танцевать; искусно лгать в лицо профессорам о том, что они якобы не списывали. Вики с детства была сорвиголова, и Регулус от нее не отставал. И пока старший брат проводил лето в обществе Джеймса Поттера, ревнующего сестру к Блэку-младшему, Регулус носился с Викторией по графству Эссекс, прячась от мадам де Мортелус, слезно умоляющей чистокровных отпрысков великих семей освоить игру на фортепиано. Бойкая Виктория с двумя тугими косичками была подругой детства, а сейчас казалось, будто Сириус, пусть и не по своей воле, отнимал ее, как присваивал себе в детстве чужие игрушки. Регулус давно смирился с непреложной мыслью, мол, первенцев любят больше младших детей, а как доказательство – Андромеда и Сириус. Сколько бы Беллатрикс не трудилась в Хогвартсе, сдавая каждый предмет на «Превосходно», родители ее не замечали. Нарцисса была искусна в музыке, но Друэлла с Сигнусом ее успехов в упор не видели. Регулус был объективно лучше своего старшего брата в магии, в умении вести себя, и все же – родители его не замечали.

– Я не хочу делить тебя с ним, – лбом прижавшись ко лбу подруги, Регулус большим пальцем очертил линию ее скул, боясь и одновременно с тем желая коснуться контура губ. – Только не с ним…

– Регси, – Вики не узнала собственный голос, настолько он отличался от ее хриплого, тихого.

– Я готов играть на вторых ролях. Готов смириться с тем, что когда-нибудь ты выйдешь замуж, родишь детей… Но я не смогу смириться с тем, что ты можешь стать его женой. – На бледное лицо набежала тень разочарования, импульсом боли пронзившая сердце. – Меня тошнит от мысли, что он будет касаться тебя… Целовать, называть своей…

Заправив кудрявые пряди волос за уши Виктории, Регулус дышал громко, дыханием опаляя ее губы. Раньше, до момента о возможной свадьбе, Регулус не рассматривал Вики с мужской точки зрения относительно девушки. Он соглашался с тем, что она красива, умна, талантлива, ведь он просто-напросто не мог сдружиться с дурнушкой, чья голова забита соломой. Ныне у Регулуса не получалось отделаться от мысли, что могло связывать Вики и Сириуса. Любовь. Секс. Брак. Он приходил в ярость, когда услужливая память подсовывала картинки возможного будущего, в котором Вики перестанет быть Тори, так как станет миссис Блэк – женой Сириуса Блэка.

– Мне никто не нужен, кроме тебя, малыш Блэки.

Поддавшись неведомому порыву, Регулус приблизился к лицу девушки, разинувшей рот. С секунду-другую всматриваясь в карие глаза, словно ища ответ на немой вопрос, толком неозвученный даже в мыслях, Блэк медлил. Коснувшись щеки, Регулус медленно опустил ладонь на плечо Виктории, чуть надавив, отчего она спиной уперлась в спинку дивана. Он хотел удержать ее в своей жизни, чтобы она продолжила быть его подругой, самым близким человеком, коему он доверял, без задней мысли делясь самыми постыдными тайнами и желаниями. Задержав воздух в легких, Регулус зажмурился, губами прижавшись к губам Виктории. Он языком разомкнул ее в миг сжавшиеся уста, проникнув внутрь рта, задев неба и внутреннюю сторону щеки. Вики, не шевелилась, но и не сопротивлялась. Покуда Регулус ее неумело целовал, она оставалась безучастной. А ведь в конце четвертого курса, когда оба не умели целоваться, они решили поэкспериментировать друг на друге. Дальше легкого соприкосновения губ не дошло, однако же Вики других поцелуев не знала.

– Я не должен был, – отстранившись, Регулус стыдливо опустил голову. – Пожалуй, я пойду, мне надо…

– Стой, – удержав друга за рукав мантии, Виктория громко сглотнула, искоса взглянув на запертую дверь купе. – Я хочу попробовать.

Перекинув ногу через мужские бедра, Вики опустила ладони на напряженные плечи Регулуса, шумно выдохнув ему в лицо. Блэк замер, на мгновение позабыв о такой простой вещи, как потребность дышать. Вики заправила прядь за ухо, медленно склонившись над лицом друга, минутой назад переставшего им быть. В отличие от Регулуса, Виктория не раз ловила себя на мысли, что физически он ее привлекает, но чтя узы дружбы, она не смела и намека сделать, боясь потерять его. Блэк дышал громко, смакуя каждый миг происходящего. Длинные чернильные пряди упали на его грудь вместе с алой лентой, мгновение назад удерживавшей копну волос в хвосте.

– Регси?

Пригладив темные пряди, завитками упавшие на лоб Блэка, Вики костяшками пальцев, словно боясь спугнуть, провела по гладко выбритой щеке, после чего запустила ладонь в пышную шевелюру. Ресницы Регулуса затрепыхали, создавая пляшущие тени под глазами. Он млел от каждого прикосновения, приятной истомой содрагающей мышцы тела. Напряжение распространялось по венам всё больше с каждым с сокращенным миллиметром меж их лицами.

– Да, Тори? – язык заплетался, не слушался.

– Можно, я тебя поцелую? – от волнения голос прозвучал на октаву выше.

На секунду показалось, будто весь воздух выбило из легких. Колени задрожали, ладони покрылись тонкой пленкой пота.

– Ты можешь не спрашивать.

Она пальцами зарылась в его отросшие за каникулы волосы, оттянув прядки на затылке, отчего Регулус слегка приоткрыл рот в немом вскрике. Вики сминала его губы своими, ладонями пробираясь под подол рубашки, также как и он под ее юбку, сначала неуверенно, но с каждым полустоном все настойчивее. Семнадцать лет дружбы были слиты в унитаз, совсем как испорченное на днях зелье Нотта от похмелья. Изучая изгибы женского тела, Регулус задыхался от желания овладеть «лучшей подругой» на узком диванчике в купе поезда. Отстранившись друг от друга, молодые люди не думали заканчивать то, что обуяло мозг желанием близости. Ведя губами от шеи к ключицам, Регулус сжимал бедра Виктории, едва ощутимо задевая ткань нижнего белья, казавшуюся лишней. Запах меда и яблок дурманил рассудок парня, отчего казалось, будто он непременно задохнётся, если перестанет чувствовать тепло тела Виктории, вкус ее алых губ, теплые прикосновения ладоней, очерчивающих грудную клетку.

– Ты пахнешь шоколадом, – прошептала Вики, носом ведя вдоль бледной шеи.

– Я не люблю шоколад.

Рукав белоснежной рубашки съехал, обнажив смуглое плечо Поттер. Блэк замер всего на мгновение, чтобы в следующую секунду впиться губами в нежную кожу плеча, так и манившего к себе. Языком скользя вдоль ключиц, он ладонями оглаживал бедра, чувствуя, как Виктория дергается, силясь сдержать рвущиеся из груди стоны, дурманящие рассудок.

– Я знаю, – ее шепот осел на его распухшие от поцелуев губы.

– Что же мы творим?

Ладонями обнимая лицо Виктории, такое родное, Регулус обцеловывал ее щеки, лоб, нос, языком касался губ, несвязно шепча о том, что он сошел с ума. Бесповоротно и окончательно. Вики издала смешок, ближе прильнув к груди слизеринца. Она дышала тяжело, сбивчиво, но желала большего. Утонуть, раствориться, стать его частью.

– Мне бы тоже хотелось знать!

Вики обернулась через плечо на брата, ставшего свидетелем того, чего не должна была увидеть ни одна живая душа. Соскочив с колен Регулуса, тут же закинувшего ногу на ногу, Виктория пригладила задравшуюся юбку, не забыв о рубашке, от силы застегнутой на пару пуговиц. Регулус накинул мантию на плечи подруги, задержав взгляд на ее губах, распухших, алейших, манящих. Он знал: Виктория не жалеет о случившемся.

– Пойдем, – бросив разгневанный взгляд в сторону притихшего слизеринца, в качестве приветствия махнувшего рукой, Джеймс за запястье потянул сестру, – я не оставлю тебя с этим… Этим…

– Змеем искусителем?

Подарив улыбку Регулусу, Виктория, повинуясь воли брата, покинула купе.

– Ишь, шутница нашлась! Тоже мне!

Поттеры скрылись в коридоре, оставив Регулуса, возбужденного и ошеломлённого произошедшим, одного. Он не мог сообразить, что вдруг на него нашло. Не первый год он отгонял назойливых парней от Виктории, а тут сам набросился на нее, вернее застал врасплох, а затем уж и она решила поучаствовать в процессе. Издав приглушенный стон, утонувший в ладони, Регулус прикрыл веки, пытаясь справиться с накатившим возбуждением, не получившим разрядки.

– А ты не промах, – просвистел до боли знакомый голос. – Все говорил о великой дружбе, а тут на, и под юбку к Поттер залез, и как это называется, Реджи?

Поджав губы, Регулус ощутил, как возвращается прежнее самообладание. Раздраженный, он смерил брата, плечом оперевшегося на дверной косяк, тяжелым взглядом, не желая вести пустые баталии, которые в лучшем случае ни к чему хорошему не приведут. Поднявшись с дивана, Регулус вознамерился найти Викторию и вернуть ее в их купе, учитывая, что до станции Хогсмид оставалось каких-то двадцать минут, о чем предупредил Тайлер Ройс, заглянувший в купе.

– Постой-ка, поговори с братом.

Опустив взгляд на пальцы брата, вцепившегося в рукав мантии, Регулус недобро нахмурился. Последние лет десять отношения между братьями были неладные. Пустые ссоры, обиды возникали каждый раз, стоило одному открыть рот в сторону другого. По большому счету разногласия возникали из-за желания оказаться лучше: Сириус, зная, что младший брат его во многом превосходит, старался перетянуть одеяло на свою сторону; Регулус всего-навсего мечтал выйти из тени старшего брата, доказав родителям, многочисленным родственникам и Совету Тринадцати, что с Лордством он справится в разы лучше оболтуса Сириуса, не стремившегося к самосовершенствованию.

– Дай пройти, – по слогам отчеканил Регулус, выдернув руку.

– Э-э-э нет, мы не договорили.

– Нам не о чем разговаривать, – грубо бросил Регулус, мечтая поскорее покинуть малоприятную компанию брата.

Сжав челюсти, Сириус изо всех старался сдержать себя в руках, лишь бы не сорвать гнев на брате, вздумавшего дерзить ему с порога.

– Поверь, нам как раз есть о чем поговорить, – плечом задев Регулуса, Сириус вошел в купе, огляделся, а затем присел на диван, где минутой ранее миловались слизеринцы. – Присаживайся.

Регулус не сдвинулся с места. Памятуя, как мать просила его обращаться к старшему брату с должным уважением, Регулус, наступив на глотку собственной гордости, через плечо обернулся на Сириуса. Закинув обе руки на спинку дивана, Сириус ухмылялся, одними губами говоря – «Я знаю, ты хотел большего». Выдержав изучающий взгляд брата и даже не покраснев, Регулус мог собой гордиться, – обычно он терялся лишь в присутствии брата, собственно, как и терялась его уверенность.

– Постоишь? Ну ладно, чего только твоя душенька не пожелает, братец, – сарказм сквозил в голосе, подобно ветру за окном. – Слушай тогда: продолжай водить дружбу с девчонкой Поттер, я не жадный, развлекайся. Сам понимаешь, при моем-то послужном списке я не сумею уделить должного внимание девчонке, удовлетворив все ее хотелки, но ты на эту роль сгодишься. Так уж и быть, можешь даже украсть парочку ее поцелуев, но, – губы скривились в едкой усмешке, – в трусы к ней не лезь. Предоставь это право ее будущему мужу. После свадьбы можешь заделаться ее любовником, вряд ли я захочу Викторию дважды, а до тех пор держи себя в руках, вернее сказать в штанах, а то я посмотрю, дружок твой так и просится на волю, Реджи.

Пелена необузданной ярости затуманила взор, вспышкой гнева послав команду мозгу – «Бить на поражение». В один шаг настигнув брата, не ожидавшего, что шторки сорвутся, Регулус за грудки рубашки поднял Сириуса на ноги, спиной вжав его в стену. Каким бы спесивым, наглым, взбалмошным ни был Сириус, он никогда прежде не позволял себе брани в адрес женщин, тем более по отношению к Виктории, с которой так же рос с пленок. И, если опустить эти два факта, то из уважения к Джеймсу – лучшему другу, – Сириус бы в жизни не позволил себе слова колкого бросить. Стоит хотя бы вспомнить начало года, когда он затеял драку с Пьюси, посмевшего напоить Викторию, чтобы воспользоваться ее состоянием. В тот день Регулус впервые испытал уважение к брату. В первый и последний раз.

– Забери свои грязные слова назад, не то…

– Не то что? – с нахальной улыбкой бросил Сириус.

– Не то я ноги твои переломаю, в обратную сторону выверну, а затем, когда ты вдоволь настрадаешься, по кусочку отрежу от твоей плоти, скормив фестралам. Хотя, наверное, гниль они есть не станут.

– Тебя так сильно задели мои слова? – Толкнув брата в грудь, Сириус поправил воротник рубашки. – Рано или поздно твоя подружка окажется в моей постели, это лишь вопрос времени.

Покинув купе, Блэк-старший отправился к друзьям мародерам, однако он не собирался рассказывать о том, в какую стезю зашел разговор с младшим братишкой.

***

23 апреля, 1978

Обложившись кипой пергаментов, Виктория носом уткнулась в книгу по истории магии расширенного курса, старательно списывая один абзац за другим. Первый экзамен ЖАБА по расписанию был назначен на начало мая, и потому у Вики оставалось не так много времени на подготовку, если учитывать, что половину учебного года Поттер валяла дурака, без стыда списывая у Пандоры Беллами, не умеющей отказывать друзьям. Честно пытаясь вникнуть в суть конспектов, расписанного на добрую сотню страниц, Виктория не отчаивалась изучить годовой материал за беглую неделю. В помощники Вики взяла Бартемиуса и Пандору, которые, также как и она, готовились к скорому экзамену. И пока двое лучших с седьмого курса студентов освежали знания, усвоенные за годы обучения в Хогвартсе, их подруга громко вздыхала, под нос себе проговаривая, мол, большинство знаний ей в жизни не пригодятся, потому что Вики – практик, а не теоретик. По правде говоря, Поттер дела не было до оценок в аттестате, она мечтала окончить обучение в Хогвартсе и вместе с Регулусом, как планировала года три назад, отправиться в Румынию, изучать драконов и темные артефакты. Вики могла наплевать на учебу, но существовало одно «но» – для ее отца было важно, чтобы у нее и у Джеймса были высокие оценки, как доказательство того, что они учатся, усваивая программу. И если у Джеймса проблем в учебе не было, то Вики, ленясь, откладывала все на «потом», что приводило к тому, что знания так и не посещали ее головушку.

Закусив кончик пера, Вики склонила голову вбок, издав протяжный вздох. Пандора, сидевшая по правую сторону от подруги, чуть вытянула шею, заглянув в исписанные чернилами пергаменты. Буквы Виктории скакали по строчкам, создавая вереницу умудрённых слов, значения которых она толком не знала.

– Твоя проблема в том, что ты списываешь под копирку, не пытаясь вникнуть в суть, – между прочим заметила Пандора, хмыкнув.

Крауч громко зевнул, сунув перо за левое ухо, отчего шоколадные пряди завитками упали на глаза, щекоча щеки.

– Бесполезно, Беллами, если Ви уперлась, то не сдвинется с места. И даже наш Регси-Шмекси бессилен.

Покосившись на больно разговорчивого друга, позабывшего о том, что Слизнорт, грубо говоря, выпер его из команды, Виктория отвесила Барти звонкий подзатыльник, велев заткнуться, коли ничего вразумительного он сказать не может.

– И все-таки, я советую тебе сначала изучить материал, а затем браться за конспекты, которые по-хорошему должны быть у тебя до зимних каникул.

– Я пергаменты потеряла, – пальцами зарывшись в волосы, Вики с ужасом осознала, что косы придется переплести, чего делать она не любила. – У меня голова идет кругом от букв, а тут еще и цифры встречаются.

– Фактически голова не может идти, у нее же нет ног.

Дернув плечами, слизеринец глянул за соседний столик, послав воздушный поцелуй Северусу Снейпу, в прошлом семестре зарекшегося не помогать Краучу. Конфликт заключался в том, что из-за своей занятости в плане квиддича, Барти, при всем своем таланте к учебе, пренебрегал парочкой дисциплин, извечно сочиняя байки о сове, перепутавшей его доклад с письмом, или о невидимых вредителях, отравляющих жизнь студентов факультета Слизерин, – из-за чего в его оценочном листе появилось с десяток дурных оценок. Поэтому Северус, по доброте душевной, одолжил сокурснику один из своих рефератов, в надежде, что Барти воспользуется им, как шаблоном, но Крауч решил схитрить, понадеявшись, что Слизнорт за две недели позабудет о блестящей работе, проделанной одним из лучших учеников. Как итог выговор получили оба: Крауч был отстранён от квиддича до тех пор, пока его долги по учебе не будут исправлены; Северус лишился доверия декана, расстроившегося от того, что Снейп так легко пренебрег главным правилом – «Не допускать воровства знаний».

– Фактически я могу треснуть сильнее, и тогда кое-кто лбом приложится об парту. Не знаешь, кто это может быть, Барти?

– Понятия не имею. Беллами, может ты скажешь, чего от меня хочет наша подружка?

Ладонью прикрыв рот, Пандора подавила смешок. Ей нравились взаимоотношения Вики с Барти, эдакие два противостояния, вечно подшучивающих друг над другом, но при этом между ними царит вечная идиллия.