Текст книги "Дракон (СИ)"

Автор книги: Ishvi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Игра слов, понимает Саске. Ему бросают вызов, предлагают смертный бой.

Голос Наруто – раскаты грома, в его словах вольный ветер, обнимающий громадные крылья. Узумаки вдыхает полной грудью, воздух свистяще засасывается в раздувшиеся ноздри. Внутри пылает жар: тело почти счастливо принять присущие ему формы, перестать быть скованным человеческой оболочкой. Он ощущает необъяснимый восторг, эйфорию, раскатывающуюся от хвоста и до кончиков рогов. Душа наоборот: рвёт и мечет. Наруто почти чувствует, как под сердцем, под человеческим сердцем в драконьем теле, скребётся, пытаясь вырваться, то, что он привык считать собой. Но оно сокрыто от взгляда Саске золотой чешуёй, и только это имеет значение. Саске не увидит, Саске не узнает.

Пальцы дрогнули.

Значит…

Мысли метались в голове сплошным комом. Они больно бились о череп, пуская по телу тяжёлые волны холода и жара одновременно. Взгляд, застывший на узкой морде зверя, подёрнулся странной пеленой. Злость, обида, недоуменнее и непонимание – всё осталось позади.

– Ты…это обман. Я не…не могу…

Голос вырывался из горла тихими хрипами, когда хотелось уткнуться взглядом в землю, чтобы не видеть этого сияния перед собой.

Жуткий рёв, полный боли, обрушился на голову застывшего парня, но, конечно, он различил в нём лишь отголоски такого знакомого рёва пламени. Оно являлось во снах почти каждую ночь, испепеляя вновь и вновь…

Оцепенение не отпускало, и тогда что-то несильно толкнуло его в грудь, повалив на землю. Рухнув в траву, Саске почувствовал, как воздух над его головой пришёл в движение. Услышал свист и молниеносно перекатился в сторону.

И застыл.

На место, где он только что лежал, опустилась когтистая лапа, подминая траву, делая запах полыни ещё сильнее, ещё горше.

Значит, Наруто – дракон.

Горечь, огонь, боль утраты, как будто друга уже нет и не было. Всё это, перемешавшись, волной обдало рванувшее к мечу тело.

Ведь дракон убьёт…

Это последний.

Последний.

«Мы забудем», – вспыхнули в голове слова, сказанные так недавно, но так чертовски давно.

И голубые глаза улыбаются согласно, и рука сжимает ладонь в ответ…

А теперь в пальцах холодная и безжизненная рукоять клинка. И перед Саске не улыбающееся лицо друга, а скалящаяся морда твари. Нет, это не Наруто. Это не может быть Наруто.

В приоткрытой пасти снова появляется отблеск яркого пламени: дракон готовился нанести новый удар, внимательно следя за движениями человека своими невозможно яркими глазами с узким зрачком.

Нет, решил Саске. Это не Наруто. Эта тварь убила Наруто. А теперь собирается убить и его.

Только эта мысль помогла крепко встать в стойку, помогла с решительностью и ненавистью заглянуть в чужие глаза. Помогла принять то, что надо сделать.

Но внутри так больно, словно грудь уже пропороли массивные когти чудовища.

Ты знал, Саске, что драконы не могут плакать? Даже если очень хотят, даже если их собственное пламя медленно сжигает их изнутри? Мне когда-то рассказывали старые и мудрые – их уже нет под луной – что дракон, испытывая боль, не плачет. Он сгорает от бушующего пожара внутри. Я всегда считал это сказками. Дракон не может сгореть… Но я горю, Саске.

В синих глазах животная ярость, в чёрных напротив – жгучая ненависть. Дракон немного отклоняется, и для Саске это движение как сигнал – в следующее мгновение голова твари пригнётся к земле, выпуская струю огня. Но Саске оказывается быстрее: перекатом уходит в сторону и, вскочив на ноги, бросается к открытой шее змея. Обычно после подобных атак дракон остаётся на какие-то секунды беззащитен, и они с Наруто столько раз пользовались этими благоприятными для атаки моментами… Свою ошибку Саске понимает почти сразу же: чёрный взгляд встречается с распахнутым синим, и только чудо спасает юношу от удара мощным хвостом. Дракон обманул, использовал знакомый приём, чтобы подманить брюнета ближе, под удар. Он вовсе не собирался использовать пламя – его глаза остались открытыми.

Тваааарь…

Раздосадованный неудачей дракон вновь присматривается к противнику. Оба слишком опытны, чтобы бросаться в бой очертя голову.

Минутное выжидание. Они оба знали, на что способен каждый. Столько раз приходилось сражаться бок о бок. Только вот Наруто тогда был человеком, а не огромной тварью с распахнутыми крыльями.

А Саске…Саске до сих пор жалкий человек, которого так легко растоптать. Как и целый городок, как и его семью…

Он всего лишь очередная жертва в угоду этой чешуйчатой бестии.

– Закончишь со мной – нападёшь на деревню?! – горячо выкрикнул Саске. Голос обрёл почти драконью силу, звуча мощно и глубоко.

Клокочущий рык был ему ответом.

– Я верил тебе! – выпалил Учиха и заметил, как в пасти разгорается огонь. Эта волна, поднимаясь от груди зверя, освещала изнутри его глотку, заставляя золотые чешуйки светиться ещё ярче. Завораживающее зрелище, которое может стоить жизни.

Саске успел увернуться, и жаром обдало лишь бок, но не прожгло кожаной куртки.

Ненависть.

Они будут свободны, так или иначе. То, что пожрало его друга, теперь хочет закончить и с ним, но…

Пожрало ли?

Взгляд в сверкающие синие глаза. Эти лучики, которые он, Саске, так часто ловил в солнечный день, когда Наруто улыбался ему и травил очередную глупую шутку.

Выпад, увернуться от массивного хвоста, полоснуть мечом по подставившейся лапе и, крутанувшись на месте, рухнуть в траву. Над головой пронёсся огненный поток.

Запахло гарью, земля содрогнулась.

Ты всегда врал…

Саске поднялся, ожидая очередного удара.

– Зачем?! – выпалил парень.

Вряд ли драконы могли говорить, зато бить у них получалось хорошо. Удар лапой в грудь Учиха пропустил, но когти не вспороли тонкую человеческую кожу, лишь превратив куртку в лоскуты и отбросив парня на несколько метров.

Спина больно ударилась о землю, из лёгких выбило весь воздух, но пришлось кое-как подняться, опираясь на утопающий в земле меч.

Саске кажется, что всё вокруг содрогается от шагов чудовищных лап, но это лишь иллюзия. Трясёт его самого, и эта дрожь рождает в голове страшный сумбур. Если тварь не сожрала Наруто… Если друг где-то там… За чешуей, за клыками… Внутренности сжимает от тошнотворного ужаса. С этим он жил столько лет? С этой тварью делил последние крохи? Это чудовище называл другом? Чёртов выродок!

Но если всё же это тот же Наруто…

Совсем рядом – струя огня, не жаркая, на пробу, заставляет отказаться от мыслей и направить всего себя в бой.

Наруто смотрит на маленькую фигурку человека и заставляет себя нанести ещё один удар, молясь, чтобы Саске и в этот раз уклонился. Бой затягивать не стоит, каждая его секунда жалит острее клинка, жжёт, сильнее пламени. Каждое мгновение боя отравляет ядом непроницаемых глаз, оглушает ненавистью выкриков.

Ты знал, Саске? Ты знал, что драконы не умеют плакать?

Дракон совершает глупую атаку: пытаясь лапой ударить увёртливого человека, а затем ещё одну глупость – вытягивает шею посмотреть, куда тот сделал манёвр. Такой оплошностью чудовища нельзя не воспользоваться, и Саске почти подныривает под дракона, намереваясь нанести удар в самое сердце. К его беде зверь понял обе свои ошибки, и стоит Саске на секунду замешкаться, тяжёлые когти вонзятся ему в спину и оборвут хрупкую человеческую жизнь.

Саске не хотел закрывать глаз, но пришлось: ещё до того, как клинок столкнулся с плотью, его ослепило вновь родившееся сияние. Огонь?!

Меч пронзил грудь дракона на удивление легко, словно дракон был тренировочным манекеном, набитым соломой. Следом Саске настигла лапа умирающей твари – так подумал Учиха, ощутив прикосновение к спине. Но ожидаемая боль всё не приходила. Спустя несколько ударов сердца, Саске, наконец, понял почему.

Его обхватила человеческая рука.

Брюнет распахнул глаза.

Боль всё же пришла – словно меч пронзил его собственную грудь. Тёмная пелена перед ослепшим взором не спешила исчезать, а настойчивая рука притянула Саске ближе к пронзённому клинком телу. Над ухом послышался вялый стон, и лохматая голова упала лбом на плечо парня.

Запах крови, который он не мог чувствовать, ударил в нос. Ослабшие пальцы Саске соскользнули с рукояти клинка.

Его обхватывала человеческая рука. Горячая, как всегда.

Такой же она была в ту ночь, когда Саске умудрился глупо замерзнуть в горах, и им пришлось отлёживаться в чудом найденной пещере. Тогда Наруто грел своим теплом, и Учиха не подозревал, что оно рождается от биения драконьего сердца.

Не острейшие когти сейчас сжимали его куртку, а человеческие пальцы. Тонкие, цепкие.

Хотелось оттолкнуть от себя эту лживую тварь. Хотелось нанести последний удар, чтобы дракон в человеческом теле, наконец, перестал дышать. Он блефует. Принял облик Наруто, что бы обмануть…вымолить себе лишние часы жизни.

Но вместо удара рука Саске подхватила оседающего друга. То ли ноги Наруто ослабели, то ли сам Учиха был больше не в силах стоять на своих, но колени внезапно ударились о сырую землю.

Под рукой, прижатой к тяжело вздымающейся груди, чувствовалось что-то горячее, вязкое и мокрое. Саске даже смотреть на свои перепачканные кровью пальцы не хотел.

Тот удар, что он не смог бы остановить при всём своём желании.

Полёт лезвия гильотины…

Оцепенение сошло, осталась полынная горечь.

«Это дракон», – говорил разум. – «Безжалостная тварь».

Но безжалостная тварь не может прижиматься так близко, ощущаться такой родной.

Безжалостная тварь – не будет готовить тебе травяные отвары, чтобы унять ангину.

Не будет прикрывать спину.

Убивать своих сородичей.

Безжалостная тварь – не может быть Наруто.

И всё же это был он. Не важно: Наруто был тварью, или тварь была Наруто.

Знакомое и почти родное тело прижималось сейчас к Саске, а тяжёлая голова, щекоча волосами, лежала на плече. Жаркое дыхание опаляло кожу прямо через одежду. Не задевая плоть, но разъедая страдающую душу.

– Ты мог… – в пустоту сказал Саске. Наруто молчал. Мог бы? Мог не останавливать удар лапой и забрать с собой самую ценную, самую важную человеческую жизнь?

Саске переместил одну руку блондину на грудь, остановив ладонь рядом с вошедшим в плоть лезвием. Под пальцами судорожно билось жаркое, влажное и густое тепло. Оно срывалось с них и капало на обожжённую землю как плата, как искупление. Рука на спине сжалась чуть сильнее, а голова на плече вдруг уткнулась в шею. Остывающее рваное дыхание ласкало обнажённую беззащитную кожу летним ветерком.

Нет, Саске. Не мог бы.

Наруто из последних сил цепляется соскальзывающими руками за спину и плечо друга: пальцы уже давно начало холодить, а сейчас блондин и вовсе не чувствует их и боится потерять опору.

Драконы не умеют плакать. Наверное, это даже не слёзы неспешно вытекают из глаз. Наверное, это капли крови – такие опаляющие, такие безудержные.

Наруто столько всего хочется сказать. Сколького ещё не произнесено… И мучительно жаль, что времени теперь не будет, что не останется даже мгновения на то, чтобы рассказать как рад был…

Рука Саске поперёк талии притягивает к себе и удерживает – единственная опора. Самая верная. Наруто расслабленно выдыхает: если Саске его держит, значит незачем бояться падения.

Я обещал ни о чём не сожалеть. Я говорил себе, что не пожалею. Но мне больше не перед кем держать марку. Я жалею. Жалею, потому, что хочу жить. Потому, что хочу жить вместе с тобой. Хочу идти бок о бок дальше, куда бы ни завёл нас путь. Хочу…

Наруто пытался что-то сказать. Определённо пытался, но из-за рта вырвался лишь булькающий хрип, и поток крови заструился по губам. Невозможно. Невозможно произнести ни слова.

Ты мог не останавливаться, мог не обращаться обратно и тогда мой клинок бы лишь соскользнул по крепкой чешуе.

Лучше бы ты не дал мне закончить этот удар. Лучше бы твои когти прошлись по мне. И сейчас в траву капала бы моя кровь.

Было бы не так больно. Я бы забыл, перестал видеть кошмары навсегда. У всего своя цена. И если цена моего забытья – моя же жизнь, то я бы отдал её.

Но…

Как не сжимай пальцы, как не зажимай рану – кровь будет сочиться сквозь них. Эта горячая жидкость всегда найдёт дорогу, всегда найдёт путь на свободу, унося с собой мелкие золотистые искры чужой жизни.

Ладонь соскальзывает с плеча Саске, затем и со спины. У Наруто уже не хватает сил удерживать такие тяжёлые и неловкие руки. Это не страшно, вдруг понимает блондин, ведь Саске держит.

Рука Саске зарылась в жёсткие волосы друга, прижимая к себе ближе. Горячий выдох в висок, который не приносит облегчения, потому что лёгкие рвёт на части от еле сдерживаемого крика.

– Ты же чёртов дракон! Залечи рану, – тихо хрипит парень, но понимает, что такую дыру в груди не залечить.

Губы слепо касаются холодной щеки, ловя что-то солёное, горечью отдающее на языке.

“Чертов дракон”… Последнее, что я услышу? Я уже отказался, Саске. От того, чтобы быть драконом. Ради…

Саске прижимается щекой к щеке, скользит по заострившемуся подбородку уголком глаза. Пальцы в волосах поддерживают безвольную голову бережно, даже трепетно, не смея отпустить, не смея отстраниться ни на дюйм. Судорожные, суматошные, рваные вдохни обезумевшего тела, словно одновременно за двоих, рвут горло и режут глаза. Воздух – ядовитая полынь.

Саске находит в себе силы заглянуть в неподвижно застывшие глаза. Оказывается, что радужки Наруто вовсе не светятся мистическим звёздным светом. Они стеклянные, недвижимые и до боли привычно-синие, хоть и выглядят странно блестящими в лунном свете. Самые человеческие глаза из тех, что Саске доводилось видеть.

Не отрывая взгляда от мучительно спокойного лица, Саске осторожно опустил друга на траву, вынимая клинок из страшной раны и оседая следом. Голова тяжёлым камнем упала на плечо Наруто, а рука снова не могла оторваться от раны, в тщетной попытке её закрыть. Казалось, что тогда всё оборвётся: небо рухнет, звёзды погаснут, луна разлетится ледяными осколками.

Всё оказалось иначе. Безжалостной тварью был сам Саске, чья ненависть забрала разум, и он вернулся слишком поздно. С болью. С осознанием, что ничего уже не изменить, что невозможно попытаться поверить в банальное «у нас не было выбора». Выбор был всегда, только выбирал Саске ту самую тернистую тропу, хотя можно было идти золотистым полем.

Дрожащие пальцы неуверенно стирают кровь с бледной щеки Наруто.

Я всегда буду помнить, что…

Саске судорожно глотает воздух, чтобы выдавить из себя рвущую разум мысль:

– Ты всегда был человеком. Моим треклятым человеком…

Произнести бы это на мгновение раньше…

========== Frozen Sleep ==========

Feel the madness taking over,

While you lay in frozen sleep.

Чувствую безумие подкрадывается ближе,

Пока ты спишь застывшим сном.

Его похоронили там же, у издыхающей деревни, далеко за околицей. Саске сам выбрал место на крутом берегу весёлой реки. Когда-нибудь этот обрыв подмоет весенний паводок, и могила, вместе с тем, что осталось от тела, исчезнет, увлекаемая течением. Юноша очень надеялся, что это произойдёт как можно скорее. А пока у плоского камня, отблёскивающего сине-голубыми крапинами, под одиноким молодым дубом колосилась влекомая лёгким ветерком трава. Листва на дереве шептала мягко, убаюкивающе. Казалось, что дуб предлагает прилечь рядом с другом и отдохнуть. Солнце, выглядывающее из-за облаков нестерпимо резало глаза, и Саске спрятал их, накинув на голову капюшон. Слёз уже не было, не было ни криков, ни обвинений, ни извинений. Всё, что могло быть, сейчас покоится во влажной земле, к удивлению местных фермеров, вновь плодородной.

Безразличный, сухой и остановившийся взгляд неотрывно смотрел на горизонт. Какое-то грязно-жёлтое небо, испещрённое мелкими белыми облаками, давило на плечи.

Столько ненависти…

Было…

Светлая, наливающаяся трава ласково льнула к опущенной руке, нежно касалась придавившего мягкие стебли колена.

Что теперь осталось? Пустые ночи, пустые дни. Пустая грудная клетка.

Время никогда не будет ждать, пока ты скажешь последнее слово. Потому что это только твоя вина, и никому не будет дела до того, что хочется сгореть, разлететься на части и, наконец, перестать существовать.

Эту вину не искупить.

А прощать уже некому.

Я хотел бы, чтобы ты меня услышал.

Чёрт тебя возьми, Узумаки.

Я хочу, чтобы ты меня услышал…

Пальцы зарываются в землю – последний всполох догорающего пламени эмоций, чувств, жизни.

Свеча почти оплыла, и теперь осталось только зажать пальцами фитиль, чтобы тонкая струйка сизого дыма разрезала чернильную тьму, поселившуюся в голове.

Тихое шуршание колосьев внезапно вырвало Саске из странного оцепенения. Он вскинул глаза на застывших всего в нескольких метрах от него людях.

Женщина и ребёнок вышли из поля, направляясь, по-видимому, к могиле. Они, заметив чёрную тень под деревом, боязливо застыли, рука матери сжала плечо сына, а в её глазах отразилась ледяная решимость заслонить мальчишку своим телом. Если потребуется. Если рука Саске скользнёт к лежащему рядом мечу.

Но чёрные глаза такие же безразличные, пустые. Разве что на самом дне радужки блеснул огонёк узнавания и вновь погас.

Мальчишка…по его руке едва заметно скользнула тонкая полоска золотистой чешуи, и Учиха на миг прикрыл глаза, выдыхая. Воображение, которому внезапно открылась правда, любило пошутить, подкинуть иллюзий. Никакой чешуи не было, как и мистического отблеска глаз.

Юноша медленно встал, подняв следом клинок в чёрных ножнах. Рукоять обожгла ладонь огнём, и волна боли вновь прошлась по телу, ударив раскалёнными иглами в сердце.

Саске спиной чувствовал настороженный взгляд женщины, когда нерешительно приблизившийся ребёнок остановился рядом с надгробным камнем.

Парень до боли закусил губу, укладывая клинок поверх едва заметного земляного холмика. Пальцы напоследок впились в нагретый солнцем камень, как когда-то впивались в холодное плечо, оглаживали мёртвое лицо, требуя ответа, вздоха.

– Ты знаешь, что он спас твою жизнь? – тихо спросил Саске, зная, что замерший рядом маленький дракон его услышит.

Ребёнок ответил, на удивление спокойно и осознанно:

– Да.

Саске помолчал, наблюдая как мальчишка укладывает на могилу цветы. Синие короны васильков в переплетении с колосьями пшеницы. Растрёпанные каштановые лохмы ничем не напоминали солому, обитавшую на голове Наруто, да и тощие плечики с накинутой поверх рубахи жилеткой не могли напоминать покатые смуглые плечи Узумаки.

– Береги её.

Кому он пытается что-то доказать, оставляя маленькую тварь жить и вырастать в чудовище?

Резко поднявшись, парень направился прочь от одинокого дуба. От отсвечивающего синим камня, сверкающего в пробивающихся сквозь листву лучах солнца.

Трава цеплялась за ноги, будто бы не отпуская.

Но это всего лишь трава.

Мальчишка останется у могилы ещё на какое-то время. Как и мать, знавшая, какая судьба, в облике черноволосого охотника на драконов, прошла мимо её сына. Благодаря тому, кто лежит в этой могиле. Благодаря Защитнику.

Ребёнок достал из-за пазухи морковь – не в пример чище и свежее, той, что он продал блондину в таверне. Овощ склюют прилетающие на поле вороны или пробегающая мимо живность. Эта морковь не достанется тому, кто лежит в безымянной могиле, но всё равно молодой дракон уложил её у камня, как подношение.

Маленькая детская рука нырнула в карман жилетки и сжала всё ещё крупную для ладони серебряную монету. Ту самую, что Защитник сунул ему в тайне от своего друга.

Эта монета станет кулоном чуть позже и навсегда останется памятью о Защитнике.

Я хочу сказать тебе это.

Просто подожди меня там, где бы ты ни был.

Я приду.

Я дождусь.