Текст книги "Кровное родство (СИ)"

Автор книги: Ишта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Я успел поймать челюсть прежде, чем она стукнулась о стол и закатилась куда-нибудь далеко в темный угол.

– Ты… серьезно?

– Угу, – он скрестил руки на груди, словно закрываясь от меня. – Хранитель. Путь, Врата, местность у озера. Я никогда не был там в реальности, только во сне. Но видел это место. Красивое.

Я подавил желание схватиться за голову и крепко приложиться лбом об стол. Хранитель! Нет… Как он мог оказаться Хранителем? Да ну на фиг!

– Фраза, – пояснил Глау, заметив мою реакцию, – твоя сестра сказала про Карфаген, я знаю, что это значит. – Он чуть нахмурился. – Всё плохо?

– Подожди, – я прижал палец к его губам, – мне надо собраться с мыслями и вообще принять то, что ты тоже связан с этой хренью.

– Стражмен, – Глау приоткрыл губы и облизнул мой палец. Тут же подался назад, откровенно смутившись. – Извини.

Я закашлялся.

– Блять, Глау…

– Извини, – беспомощно повторил он, неловко прижимая руку к боку. – Ришарт! Ты уходишь сегодня за Врата?

Смена темы была как нельзя кстати… Я облизнул губы, потёр ладони, чтобы успокоиться, прижать нарастающее возбуждение. Не-не, некрасиво будет целовать его здесь и сейчас. Ну, это же нелепо. Увидят, заговорят… и вообще, неэстетично это, и в столовой не ахти прям как чисто. Так что нет… Всё потом, дома.

«Потом» – точно. Я ухожу за Врата сегодня и не знаю, когда вернусь. Стало тоскливо, и мотнул головой.

– Да, ухожу. Бок болит?

Глау криво улыбнулся.

– Я привык.

– Как тогда…

– Тогда? – он непонимающе нахмурился.

– В двенадцатом классе, – неохотно пояснил я. – В раздевалке… Ты мазал бок, а я случайно увидел тебя. Увидел впервые и по-настоящему.

Он снова смутился, закусил губу и только что-то хотел сказать, как в дверях послышались голоса. Похоже, пара закончилась, и сейчас в столовку набежит тонна народа, в том числе и те, кто сразу припрётся к нам. Блять. Надо валить из универа, кажется, вообще забив на пары. Вариант хорош, кстати, чем раньше я доберусь до дома, тем лучше.

– Глау.

Он уже поднимался, явно намереваясь молча побыстрее уйти, но я перехватил его за запястье. – Пойдём ко мне.

– Что? – он нервно покосился на прибывающих студентов. – Сдурел? На пары надо.

– Да забей, – я поморщился. – Пойдём, не думаю, что тебе домой стоит возвращаться.

– У меня ещё подработка, – зашипел Глау, но сразу осёкся. – Впрочем, сегодня наверняка все Хранители пойдут на Путь.

– Именно, у нас есть вход, – отпустил его и поднял свой поднос. – Идём. Я скажу преподу, что тебе совсем плохо, а мне надо домой.

Кого благодарить, что он больше не стал возражать?

***

Мистер Хендриксон выслушал меня, дал задание и отпустил нас с миром, наказав вернуться завтра обязательно. Я обещать этого не мог, но послушно кивнул.

– Ди-и-ик, – Джесс повисла у меня на плече, пока я собирал тетради, – что случилось?

– Дома проблемы.

– Я помогу разобраться? – она чмокнула меня в щеку. – Давай, пойдём, прогуляюсь с тобой, забью на пары.

– Джесс, – я мягко отстранил её от себя, взглядом отыскав дожидающегося меня у кабинета Глау, – иди к себе. А мне пора бежать.

Девушка надула губки, но тут же улыбнулась и потрепала меня по волосам.

– Тогда до завтра.

– Угу.

Глау насмешливо смотрел на меня, когда я буквально пулей вылетел из кабинета.

– Только не ревнуй, – фыркнул я, и он тут отвел взгляд.

– Не ревную, – огрызнулся парень, следя за мной и стараясь ни с кем не столкнуться. Большая перемена означала толпы голодных и не очень студентов. К тому же у старших курсов только с третьей пары начинались занятия, так что народ лишь прибывал.

Я старался прокладывать нам путь так, чтобы уберечь несчастный бок Глау, но получалось не всегда. К тому же многие норовили остановить меня, поговорить, о чём-нибудь попросить, и я неподалеку от выхода едва не начал рычать на встречных. Когда мы оказались на улице, просто не верилось, что выбрались. Низко нависали серые тучи, похоже, собирался дождь. Паршивая погода, паршивый повод сбежать с пар. Единственное, что радует – Глау рядом. Я наплевал на редких прохожих и сжал его руку, переплетая пальцы, но он дернулся в сторону.

– Придурок.

– А мне плевать, – нахально бросил я, но больше не настаивал.

Не то чтобы нам теперь нужно было заново узнавать друг друга. Для меня всё было проще – я изначально любил Глау, а общение в твиттере было приятным бонусом, возможностью узнать его ближе и лучше. У самого Глау было несколько иначе. Он же любил меня как Стража, а не Ричарда Эванса, и наверняка недолюбливал таких, как мы, глав школ и любимцев универа, так что... Сейчас, возможно, он пытался совместить Стража, в которого влюбился, с реальностью, со мной. Судя по тому, что не сбежал, а всё-таки согласился идти ко мне, полная картинка у него начинала складываться, и она его устраивала. Я его устраивал в качестве… Кого? Стража? Друга? Любовника? Или возлюбленного? Любимого? Тут ещё можно подумать о желании прожить вместе всю жизнь, но настолько далеко я не собирался загадывать. Пока. Сначала нужно разобраться с тварями, и только потом можно будет с облегчением вздохнуть и заняться устройством личной жизни.

Дождь начался ровно в тот момент, как мы вошли в дом. Навстречу нам выглянула мама. Она немного удивлённо посмотрела на Глау, но только тепло улыбнулась.

– Добро пожаловать. Ришарт, представишь своего друга?

– Это Глау, – немного неловко ответил я, пытаясь снять ботинок и не упасть.

– Глау, – повторила мама и бросила на меня многозначительный взгляд.

Я едва заметно улыбнулся в ответ. Вот же… Только отец не знал о Рейне, но даже мама сразу поняла, кто такой Глау. Если он сам догадается об этом, хреново мне будет.

– Мам, – я поспешил прояснить ситуацию, – он ещё Хранитель. Эйра дома?

– Во-первых, меня зовут Карон, – она обращалась к растерянно топчущемуся на месте Глау, – во-вторых, да, Ришарт, Эйра дома. Глау, ты не стесняйся. Проходи.

– Спасибо, – смущённо пробормотал он и шагнул вперёд, остановился, растерянно оглянувшись на меня.

Я ободряюще подмигнул и потянул нежданного гостя за собой.

– Мы будем пока в комнате, мам. Завтракали в универе, так что пока не голодны. Да?

Глау с готовностью кивнул.

– Да, миссис Карон, – подтвердил он. – Мы не голодны сейчас.

– Хорошо, – мама чуть погрустнела, едва заметно, но от меня это было сложно скрыть. – Тогда спускайтесь, как проголодаетесь, хорошо? Ришарт, тебе и Эйре обязательно надо будет поесть.

– Конечно.

Она вернулась в их с отцом спальню, где и проводила большую часть времени. Мама выглядела сегодня особенно уставшей, видимо, знание о нашем скором уходе её угнетало. Неудивительно… Она же наша мама. Честно говоря, я не представляю, как она выдержала тут одна целую неделю, будь её воля, мама бы точно сама отправилась за Врата.

Я привёл Глау в свою комнату, нагло не постучавшись к Эйре. Мне требовалось совсем немного времени, чтобы прояснить ситуацию с Глау, а потом я был готов спасать мир.

– А Эйра… – он растерянно замер на пороге, осторожно оглядывая мою спальню.

– Глау, – я уселся на стул и кивнул ему на кровать, – садись туда. Не думаешь, что нам стоит поговорить?

– Поговорить? – он заметно начинал нервничать. – Думаешь?

– Ты будешь со мной встречаться? – выпалил я скороговоркой и только что не зажмурился. Веду себя как малолетняя девчонка, но ничего не могу поделать. Спрашивать такое у парня, знаете ли, не то же самое, что у девушки. Особенно учитывая, что до этого старательно притворялся незнакомцем в интернете, случайно наткнувшимся на страничку.

Глау молчал, он не смотрел на меня, только сцепил пальцы в замок и нервно поглаживал косточку указательного.

– Я… – он наконец заговорил, но голос сразу же сорвался, и Глау откашлялся, всё-таки подняв голову. – Я как будто тебя не знаю, Эванс. Ришарт, точнее. Страж – это одно, но ты…

– Не сильно похож? – усмехнулся я и сжал коленки. – Наверное…

– Не сильно, – согласился Глау и облизнул пересохшие губы. – Ну… я же даже не подозревал, что это ты, в интернете куда проще было общаться, понимаешь? Мы не видели друг друга, и там, за монитором мог сидеть кто угодно. Не ты, а… какой-нибудь толстяк.

– Но ты согласился со мной встретиться.

– Согласился, – он кивнул. – Потому что влюбился в того Стража, с которым общался. Не то чтобы я не пытался тебя представить… Блин, – Глау вдруг цыкнул. – Смахивает на грёбаную романтическую комедию. Ришарт… я буду с тобой встречаться. Потому что в тебе есть и от Стража…

– Я не солгал тебе ни в одном ответе, – вставил я и хмыкнул. – Ну, почти.

– Почти, – кивнул Глау и потянулся вперёд. – Но мы начнём как бы заново. Ну, узнавать друг друга. Не как абстрактные аватарки, а по-настоящему. А то нечестно, ты меня знал, а я тебя нет.

– Да, – я поднялся и подошёл ближе, опускаясь на колени. – У меня охренительно мало времени, Глау. Но знал бы ты, как я мечтал просто о том, чтобы касаться тебя…

Глау мотнул головой и просто заткнул мне поцелуем рот.

Я ж таким темпами его тут изнасилую. Хотя, кажется, он это прекрасно понимает.

Он целовался немного неумело, почти наивно, но это только больше возбуждало. Я без зазрения совести (какая, на хрен, совесть в такой момент?) положил руку ему на колено, упираясь, и чуть приподнялся, опрокидывая Глау на постель. Он едва ощутимо прикусил мне нижнюю губу, тут же лизнул её и вновь вернулся языком в мой рот, лаская небо. Крыша усвистела куда-то далеко и надолго. Коленом я развел ему ноги, прижался к бедрам – ближе, ещё ближе, так, чтобы почувствовать, хотя и так ясно, что у него встало, как и у меня. Я бесцеремонно забрался под его футболку, разрывая поцелуй только за тем, чтобы вдохнуть свежего воздуха, и Глау притягивал меня вновь к себе, крепко обнимая за шею и талию. От него пахло дождём – вечным, смывающим всё неправильное, и тёплым на этот раз. Он выгибался мне навстречу, отдавался весь, как-то отчаянно, и мне хотелось раздеться, снять одежду, которая мешала ощутить кожу, коснуться его по-настоящему, чтобы больше не было ни одной преграды. По-настоящему узнавать… Это было куда круче, чем общение в твиттере.

Пинок в дверь заставил нас вздрогнуть, я приподнялся на руках, оставшись нависать над Глау, и зло бросил взгляд на вошедшую Эйру.

– Мне плевать, – заявила она, отвечая так же зло, ощетиниваясь в ответ, – у меня сдохло чувство такта. Ришарт, у нас пятнадцать минут, иначе придётся тварей ловить по всему Аберайрону и дальше.

– Что? – выдохнул я. Снизу скрипнул зубами Глау, как будто уже не смущённый ситуацией, в которой нас застали.

– Мархелл пришёл, – процедила Эйра. – Твари собираются около озера. Они сломают Врата, Ришарт. В Аберайрон прибыли ещё шесть Стражей, так что должно хватить.

По дому разнёсся яростный крик.

– Что…

– Отец, – быстро пояснил я и нехотя поднялся. – Глау… тебе лучше вернуться. Домой.

– Шутишь? – возмутился он, поправляя кофту. – Меня всё равно позовут.

– Мда? – Эйра озадаченно наклонила голову. – С чего это, дождик? Ришарт, ты ему что рассказал?

– Он хранитель, – откликнулся я и снял рубашку. – Я понял, Эйра. Скажи Мархеллу, что его ученик здесь. Мы сейчас спустимся.

Делов-то – переодеться, вытащить оружие и выйти на задний двор. Наш дом не просто так стоит именно здесь – Стражи должны иметь доступ к Пути, причём прямой, а не прыгать через заборы, пока добираются.

– Ришарт…

Я щёлкнул последней заклёпкой на кожаном нарукавнике и повернулся к Глау. Он не выглядел растерянным, наоборот – собирался тоже сражаться. Или ждать, как в его случае, потому что Хранителям не было хода к озеру.

– Всё будет хорошо, – Глау улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня, больно укусив за губу. – Ты вернёшься. Мы вернёмся.

– Не надо меня успокаивать, – я хлопнул его по плечу и в свою очередь укусил за шею, провёл рукой по ширинке и сразу отступил. – Это не в первый раз, Глау, хотя с прорывом я не сталкивался пока. Но озеро почти мой второй дом, хотя лес там паршивый и вытягивает жизнь. Но я вернусь. К тебе.

Глау коротко кивнул, он раздул ноздри, шумно втягивая воздух, и снова поцеловал меня. На этот раз коротко, словно ставя метку-обещание: позже мне будет даровано куда больше.

– Это круче общения в твиттере, – пробормотал он, когда мы спускались вниз. – Определённо круче.

Я хмыкнул.

– Ещё бы. Через твиттер или даже скайп нельзя творить то, что мы желаем.

– Нельзя, – Глау остановился на пороге.

– Здравствуй, Мархелл.

Бывший Хранитель поднялся нам навстречу. Тут же стояла Эйра. Со своим копьём она сейчас больше смахивала на Артемиду, разве что защиты было больше. Сестра кусала губы и явно нервничала, но это не удивляло. Тихо с кухни вышла мать, протянула мне небольшой кулёк.

– Ты так и не поел, – тихо заметила она и крепко обняла. – Берегите себя, хорошо, Ришарт?

– Обязательно, – я обнял её в ответ. – Папа?..

Карон отстранилась и чуть улыбнулась.

– Я напоила его снотворным, иначе он бы пополз за вами. Эйра?..

– Мы уже обнимались, – пробурчала сестра, вопреки словам прижимаясь к матери. – Всё окей, не волнуйся. Не в первый раз уходим. К тому же с нами дождик и ещё Стражи.

Глау коротко кивнул и коснулся моей руки.

Тоже мне, Мышонок. Он никогда бы не сделал первый шаг сам, наверняка, но если он доверял человеку, то становился вот таким… дождливый щенок, молодой пёс, любящий ласку.

– Идёмте? – Мархелл кивнул. – Не волнуйся, Карон.

Мама только усмехнулась. Она проводила нас до самого прохода и осталась неподалёку, наблюдая, как открывается Путь к Вратам. Я погладил захваченные кинжалы, привычно ставшие продолжением руки, и переплёл в рукопожатии пальцы с Глау. Он покосился, но вырываться не стал.

– Вперёд, – скомандовал Мархелл, и мы вступили на зыбкую туманную тропу.

Ну что, впереди лежал Путь к Вратам, а за ними озеро. Вот же подстава! Только я собрался окончательно наладить свою личную жизнь, и эти суки вылезли. Ну вот хрена ли именно сейчас?

Разговор шестой

Глау ненавидел насилие всеми фибрами души. Как можно любить то, что причиняет человеку боль? Как тётка терпит своего хахаля и игнорирует побои племянника? В детстве Глау ещё пытался сбежать к ней, найти защиту, но Эмили с тех пор, как дела у неё покатились в тартарары, только отталкивала племянника, предоставив Бену полную свободу. Хорошо, что побои случались не так часто, как могли бы, пей Бен немного больше и чаще.

Глау ненавидел насилие, правда. И бок до сих пор болел: после быстрой ходьбы, почти переходящей на бег, рёбра достаточно навязчиво напоминали, что их хорошенько приложили, и требовали покоя. Повязка, сделанная в туалете универа, к счастью, ещё не сползла, но смысла в ней уже всё равно не было – мазь впиталась, пора было наносить её ещё раз. Да-да, конечно, так он и побежал. Сейчас развернется и уйдёт, бросит и Мархелла, и второго взрослого Хранителя, стоящих на этом Пути. Ну а что, они всё равно ничего не делают, они не в состоянии что-то делать, они, мать вашу, просто грёбаные Хранители, наблюдатели и обычные трусы!

Так вот. Глау ненавидел насилие. Но сейчас он бы всё отдал, чтобы оказаться там, за Вратами, куда ему не было хода. Он только видел тварей – скачущие диваны, нескольких динозавров, огромные бутылки и большие солнечные очки. Над всем этим возвышался мятущийся вихрь, который постоянно менял свой облик, становясь то ковром-самолётом, то кем-то, похожим на человека. Толпа тварей металась, наверное стенала – до Хранителей не доносилось ни звука из-за закрытых Врат. Пока закрытых. Если Стражи не справятся – твари вырвутся на свободу, и тогда в Аберайроне опять наступит хаос. Мархелл рассказал ему, что такое уже случалось и что ничем хорошим прорыв не закончился. Сколько людей тогда погибло? Скольким Стражам пришлось открыться, показать себя людям, чтобы спасти их? Глау невольно фыркнул: это и правда смахивает на какой-то комикс о супергероях. И он в этом участвует. И Стражмен, да уж… Смех смехом, но люди действительно начнут умирать, если прорыв случится. Если…

Нет.

Глау стиснул зубы, не отводя взгляда от Стража. Незнакомого ему Стража, взрослого. Мужчина косил тварей огромной косой, но казалось, что количество чудовищ не уменьшается. Это тоже выглядело забавно в какой-то степени: страж рубит косой огромный розовый диван, и тот плавится на глазах, распадается на отдельные нити и медленно истаивает в воздухе.

Глау замер, когда заметил, что отдельные нити не исчезли, их втянул этот вихрь; он вспыхнул ярче, чем прежде, словно насыщаясь, набирая силы за счёт смерти своих собратьев. Глау прижался к невидимым для него створкам Врат, отчаянно пытаясь отыскать в этом мельтешении Ричарда – Ришарта! – но сумел лишь пару раз увидеть Эйру. В крови. Её кожаный наряд был взрезан, даже отсюда Глау видел лицо, покрытое кровью: кто-то умудрился ей с одного бока почти налысо обрить голову, но девочка не обращала на это внимания. Шестеро… Глау беспомощно стукнул по створке. Всего шесть Стражей против такой орды тварей! Мархелл сказал, что едут ещё, но если они не успеют…

Он наконец увидел, как из волн вынырнул Ришарт. Тоже в крови и почему-то с одним кинжалом. Глау точно помнил: были парные. Неужели переломили? Неужели выбили, сожрали, сделали ещё что-то? Хотелось очутиться там, плечом к плечу с ним, помочь, хоть как-то отвлечь тварей на себя! Глау даже позабыл, что вообще-то драться почти не умеет, что будет на поле боя слабее новорожденного котёнка и, скорее всего, у Ришарта возникнет ещё больше проблем и куда серьезнее, чем потерянный кинжал.

Глау отшатнулся от Врат, когда одна из тварей бросилась на створки, и те натужно заскрипели. Один из приезжих Стражей уничтожил чудовище, но его сменило другое. Стало очевидно, что битва переходит на другой уровень. Твари теперь осознанно пытались проломить Врата, чтобы выбраться на Путь. Если это случится… Нет, хватит, он уже думал об этом.

– Мы ничем не можем им помочь, Мархелл?

Его наставник с ещё одним Хранителем, Каделлом – сумрачным, молчаливым мужчиной, стояли поодаль и о чём-то разговаривали. Услышав вопрос, Мархелл повернулся к ученику.

– Нет, Глау, – в голосе отчётливо звучало сожаление. – Мы не можем пересечь порог, хотим того или нет… Не можем.

Глау криво улыбнулся и снова отвернулся к Вратам. Он сейчас задумался, каково это – стать бывшим Хранителем. Вряд ли существуют бывшие Стражи, если раз взял в руки оружие, уже не отвыкнешь от этого, что бы ни случилось. А бывшие Хранители? Они ведь просто наблюдатели и посланники, не более того. Да, могут прийти не во сне на Путь, а во плоти, помочь довести раненного. Но покинуть Путь и оказаться у озера не в силах ни один Хранитель. Глау сжал кулаки, лбом прислоняясь к прохладной створке. Он привык чувствовать себя беспомощным и жалким, особенно когда Бен начинал бить, но в тех случаях всё было… иначе. Сейчас беспомощность сжимала горло и едва ли не вырывала из глотки протяжный вой. Плакать не хотелось, нет, но сейчас Глау душу бы дьяволу продал, лишь бы оказаться рядом с Ришартом. Он снова выцепил Эванса – неожиданно близко, почти у Врат. Теперь оба кинжала снова были в руках, и Глау мог видеть, как оружие взрезает воздух и тварей. Ришарт… умел сражаться. И, похоже, занимался этим с самого детства. Никто не может за пару лет достичь совершенства, даже Ришарту до него далеко, пришлые взрослые Стражи дрались аккуратнее и… увереннее, в каком-то смысле, но и Ришарт знал, что делает. Это в его крови, понял Глау. Передавалось от отца к сыну или вроде того. Каждый раз ребёнок учился драться, наверное, с того момента, как мог удержать в руках своё оружие. И Ришарт… был таким же.

Глау неожиданно чётко представил себе взрослого Дика, которому уже под пятьдесят, но он всё равно сражается. Выходит к озеру и дерётся, не как в молодости, более степенно, размеренно, но твари всё равно не рискуют приближаться. А он, Глау, снова стоит и наблюдает, чтобы помочь Ришарту потом дойти до дома. Парень стукнулся о створку, приложился как можно сильнее, чтобы звезды из глаз почти посыпались. Откуда это взялось? Такая ясная картинка. С какого перепугу он решил, что останется с Эвансом настолько долго? И что Ришарт будет с ним столько лет. Откуда это?

О, ну да, Глау раздражённо оскалился: самое время пытаться решить эти вопросы, когда за Вратами могут умереть люди. Охренеть какое подходящее время!

Но… что ему ещё делать? Стражи пусть медленно, но отбивают нападение, вихрь не двигается с места, Ришарт и Эйра, хоть и в крови, но живы. Вон сестра Эванса со всей силы лупит по ванному коврику неприятно коричневого цвета, и всё, твари нет. Глау скосил глаза на Мархелла и Каделла, но те продолжали что-то обсуждать, бросая взгляды в сторону дерущихся. Он снова отыскал Ришарта, ловким движением отбивающегося от огромной мухобойки, и судорожно вздохнул. Вот же… Так почему решил-то? Хорошо, приходилось признать, что сейчас, вспоминая всё, связанное с Ришартом, нельзя не заметить схожесть со Стражем. Заново начинал знакомиться он, Глау, а Дик давно знал о Глау всё… почти. Он знал только то, что видел, но никогда не пытался вторгнуться в личное пространство Мышонка, никогда… ничего не делал. Ах да, пресловутая гордость.

С другой стороны – узнай Глау, что Ришарт в него влюблён, он бы ответил? Парень усмехнулся, натыкаясь в споре с собственным «Я» на твёрдое «нет». Сбежал бы. Не позволил бы себе остаться, ответить, да и… Нет, он никогда не завидовал Эвансу, не завидовал его славе и любви, просто до зубовного скрежета не хотел оказаться в лучах этой славы. Мышонком быть куда проще и даже в какой-то степени интереснее. А в универе… сбежал бы он в универе, если бы Ришарт решился сказать? Университет – это другое дело, совершенно, они как бы перешли во взрослую жизнь… Ага, разбежались. Глау честно считал, что почти у всех его однокурсников разума после окончания школы не прибавилось совершенно, и Ришарт, кстати, входил в их число. Да он и сейчас вёл себя как мальчишка, только достигший пубертатного периода. Хотя что, сам лучше? Глау укусил себя за костяшку большого пальца, проследив, как чёрный осьминог ударил Дика в спину. Тот наверняка вскрикнул, но из-за закрытых Врат не было слышно ни звука. Шум битвы оглушил бы их, наполнил сердца страхом… и было бы ещё хуже.

Глау прикусил губу, сразу почувствовав вкус крови. Прокусил, с кем не бывает.

Мысли упрямо возвращались к ещё не начавшимся отношениям. Ришарт сказал, что любил его три года. Три долгих года… Та совершенно невозможная картинка намекала, что они якобы пробудут вместе настолько долго. Ха-ха. Да-да, разбежался. Не случится ли так, что Ришарт, получив его после трёх лет ожидания, в итоге бросит? Спустя какое-то время, конечно. Когда вдоволь насладится и душой, и телом, когда поймет, что Глау по сравнению с ним самим – другой, незаметный, жалкий… Нет, последнее слово не к месту. Глау знал, что не жалок, нисколько; он слаб физически, но морально даст фору даже Эвансу, он был в этом уверен на все сто. Но не жалкий. Умный, с хорошей памятью, сообразительный. Вон какой самородок тебе достался, Ришарт Эванс, радуйся.

Глау вздрогнул, когда Дик, словно услышав его мысли, уперся взглядом во Врата. И улыбнулся, совершенно безумно. Он был в крови, хотелось верить, что в чужой, но парень наконец вспомнил, что у тварей крови нет, они же состоят из нитей, а те просто рассеиваются в воздухе… Тогда – его кровь? И у Эйры? Глау судорожно вздохнул, до боли сжимая кулаки. Плевать. Плевать, что будет в будущем, существует только здесь и сейчас. Да, есть вероятность, что он просто перенёс Стража на Ришарта, скорее всего, так и есть, иначе не позволил бы себя поцеловать. Или захотелось поверить в чудеса? Те, в которые верилось в детстве, когда родители ещё были живы и рассказывали ему о волшебстве. Обалдеть, стоило позволить себе поверить Ришарту, и всё, расклеился. Глау стукнулся второй раз и отступил от Врат. Хватит. Когда это всё закончится, он обсудит всё с Ришартом и… даст им шанс, как ни прискорбно это осознавать. Хотя почему прискорбно? Должна же его когда-нибудь настигнуть награда за неудавшуюся юность!

Глау тихо фыркнул в ответ своим мыслям и тряхнул головой. Его потряхивало: от сумятицы в голове, от битвы, которая была так близко и одновременно происходила словно за тридевять земель. Ришарт дерётся, как привык, как делает это с детства, и надо будет расспросить его, обязательно. И узнать друг друга поближе – просто узнать, а не лезть сразу в койку. Они кролики, что ли, чтобы сначала трахаться, а потом разговаривать и задавать вопросы? Хотя Ришарт ждал три года… Да уж.

– Всё будет хорошо, – внезапно сказал Мархелл, оказываясь рядом. – Но будь готов, Глау: Старший, похоже, собирается атаковать.

Старший? Глау метнулся к Вратам, и в тот же момент, словно дожидаясь, пока зрители займут места, вихрь без формы начал менять свой облик. Быстро, ежесекундно, словно не зная, что выбрать, а в итоге так и остался причудливым хитросплетением нитей. Стражи застыли, Ришарт оказался поблизости, и Глау, машинально протянув руку, наткнулся на невидимую стену, отделяющую Путь от поляны и тварей. Он стоял спиной к Глау, и Эйра была там же. Парень встревоженно наблюдал, как у неё подкосились ноги, и Ришарт не мог удержать сестру, иначе пришлось бы выпустить кинжал из рук.

Твари сгрудились вкруг озера, Старший завис над ним и вдруг засиял, сначала тускло, потом ярче и ярче. Как в немом фильме, Глау видел, что один из приезжих Стражей что-то заорал, его рот причудливо открывался, но оттуда не вылетало ни звука. Для Хранителей. Стражи что-то услышали и внезапно почти все оказались около Врат, загораживая их. Даже Эйра встала, она прислонилась к стене, оставляя кровавый след. Они все словно купались в своей крови, все были ранены и тяжело дышали. Глау видел напряженные плечи, поднимающиеся медленно и опускающиеся как-то неохотно, словно раздумывали, стоит ли. Глау с ужасающей ясностью понял, что сейчас будет.

– Назад! – рявкнул Мархелл, откидывая его, и сам отпрыгнул.

– Нет, – Глау попытался рвануться обратно, но Хранитель крепко сжал его плечо. Тут же, словно заметив собрата, откликнулся избитый бок. Неужели… неужели это было только этим утром?! Глау показалось, что прошла неделя как минимум. Или больше, но… Нет. Только сегодня утром он узнал, что Страж – Ришарт, поцеловался с ним и познакомился с его семьей. И… теперь это.

Глау проглотил почти вырвавшийся крик, когда Мархелл ещё сильнее сжал его плечо. Старший сиял уже совсем ярко, твари сбились в кучу в противоположной стороне от Стражей, а потом… Яркая вспышка ослепила всех, и следующее, что Глау смог увидеть – как натужно заскрипели Врата, чуть приоткрываясь, и как на Путь проникли звуки.

Крики.

Страшные крики, как будто Стражей сейчас заживо зажаривали, только что на вертел не насадили. И тонкий высокий звук, вплетающийся в эти крики. Глау, оттолкнув Мархелла, бросился к Вратам. Он не собирался, открывать, нет, просто хотел… что? Что он мог сделать? Он видел, как сломанной куклой упала на землю Эйра, и не было понятно, жива она или уже нет. Видел, как застыл с открытым ртом мёртвый незнакомый Страж. Как остальные корчились и не могли сдвинуться с места. И как Ришарт кричал, прижимал руки с клинками к ушам, не чувствуя, что ранит себе плечи острыми лезвиями.

– Ришарт! – Глау беспомощно ударил по приоткрытым створкам, понимая, что их надо закрыть, быстро, сию секунду, но…

На Врата навалились Мархелл и Каделл, Глау замешкался, но в итоге тоже толкнул их изо всех сил, стараясь помочь, и Врата закрылись, снова отрезая звуки. Ришарт остался там, со Старшим, а их выжило… нет, Эйру пока не стоит считать мёртвой, она просто потеряла сознание, да.

Их снова откинуло назад. Глау вскрикнул, когда ударился о стену Пути. Сияние проникло за Врата, вместе с криками и хрипами. И рычание. Раздалось рычание. Глау по стенке сумел подняться, он едва увидел, как мимо мелькнула тварь, вперёд, и тут же закричал Мархелл, в которого она вцепилась. Крики почти сразу перешли в хрипы, Каделл попытался освободить его, но на Путь уже хлынули твари. Глау заставил себя шагнуть в сторону, ближе к не до конца открывшимся Вратам. Он понимал, прекрасно понимал, что ему не спрятаться, не выжить. Твари не заметили его пока лишь потому, что рванулись вперёд, но стоит любой почуять человеческий запах – и будущее не настанет никогда.

Как будто прочитав мысли, тварь в облике метлы замерла перед ним, свернулась змеей и разве что не зашипела. Глау сжал кулаки, намереваясь драться, но не пришлось, в тварь попал кинжал, окровавленный, и метла-змея рассыпалась на нити. Самого Глау дёрнули куда-то в сторону и вниз, он со всей дури влепился в преграду, не позволяющую пройти к озеру, а потом, придавленный, упал. Его опалило жаром. Казалось, что кто-то свыше засунул в печку и решил не просто поджарить, а сжечь так, чтобы не осталось и пепла. Глау бы закричал от боли, но тот, кто оттолкнул его, навалился сверху и хрипел, вжимая его в пол. Не хватало воздуха, одежда, казалось, горела, кожа сползала заживо. И когда обжигающий свет почти пропал, схлынул где-то впереди, Глау решил, что всё-таки умер. Правда, тяжесть почему-то осталась, душа не воспарила, и в ноздри настойчиво просился запах палёных волос и жареного мяса. Глау поднапрягся, сбрасывая чьё-то тело, оно скатилось, захрипело. Человек ещё жив… Парень резко обернулся, игнорируя боль и замер.

– Ришарт!

Эванс хрипел и царапал пальцами по полу, стирая кожу в кровь. Его одежда практически вся сгорела, и сейчас Дик был похож скорее на жителя какой-нибудь Африки, который весь день провёл в пустыне. Блять, вот не время об этом думать!

– Дик, Дик, слышишь? – Глау бросился к нему, не представляя, что делать. – Ришарт!

– Жив… я, – явно с трудом вытолкнул из себя Эванс, тяжело дыша. – Глау…

Глау стукнул себя по лбу. Хватит притворяться сопливой девчонкой. Твари прорвались, и их ведёт Старший. Стражи...

– Я сейчас, – бросил он и подхватил один из кинжалов. Кровь запеклась, рукоять нагрелась, но Глау заставил себя сжать кулак крепче. И идти, хотя было невероятно больно. Трое Стражей оказались мертвы, самый первый обуглился до невозможности, как полено, которое отдали на растерзание огню. Ещё один мелко дышал. Он прищурился, увидев ожоги Глау, и только мотнул головой, едва заметно.

– Мы задержали, – выдохнул он, когда Глау присел около Эйры. – Их… должны встретить.

Парень кивнул и поднял девушку на руки. Окровавленная, она дышала медленно, но всё-таки была жива. Девочка, школьница, Глау вернулся, укладывая её рядом с Ришартом, и замер. Он дико уставился на проход, не понимая, что это было. Его пропустили? Как его пропустили? Он же Хранитель! Так. Сейчас не важно.