Текст книги "Кровное родство (СИ)"

Автор книги: Ишта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Разговор первый

Guardian@mermaidOfforce

Ты сегодня удивительно рано. Сбежал с пар?

Rain@killik

И да, и нет. Объявили штормовое предупреждение

Guardian@mermaidOfforce

И что, только из-за этого домой отправили? О_о

Rain@killik

Ха! Ну ясно, ты ж из другого города. У нас с этим не шутят

Guardian@mermaidOfforce

Омг, реально? У нас тоже дают иногда. Но блин, чувак, предупреждения ж никогда не сбываются. Ну подует ветерок посильнее. И что?

Rain@killik

У нас деревья как-то с корнем вырвало))

Guardian@mermaidOfforce

Охренеть! +_+ Тебя не задело?

Rain@killik

Ты палишься))))

Guardian@mermaidOfforce

Тебе кажется!)

Rain@killik

ты волнуешься за меня больше, чем моя родная мамзель

Rain@killik

*Ты

Guardian@mermaidOfforce

А ты так мило исправляешь буквы xD Ладно, чувак, не попади под дерево. Мне пора

Rain@killik

пока

Rain@killik

*П

***

В моём родном Аберайроне штормовые предупреждения объявляли частенько. Коренные жители не обращали на них никакого внимания, хотя я покривил душой – иногда деревья действительно летали, хотя, к счастью, полноценных торнадо не случалось. Морской климат в Аберайроне вообще выделывал порой удивительные штуки, но, опять же, коренные жители на это плевать хотели. Привыкли.

Мои предки переехали из центра страны в Аберайрон ещё в те времена, когда Албан Томас Джонс Гвинн начал разработку макета полноценного города. То бишь, первые Эвансы поселились здесь в девятнадцатом веке и с тех пор только отдельные личности предпочитали разорвать отношения с семьей и уехать куда подальше. С развитием технологий, понятное дело, у таких придурков было больше вариантов, но семейный бизнес меня привлекал, хотя когда-то я тоже подумывал собрать вещички и рвануть в ЛА, например. Но потом перерос. Сестра, когда услышала, что я смирно пошёл с отцом на охоту, фыркнула, покрепче сжала копье и потрепала меня по волосам, привстав на цыпочки.

– Мой любимый братишка наконец вернул мозги, – сказала она. – Идём, Ришарт?

В семье женщины тянули гласные. И моё имя в устах Эйры звучало как «Ри-и-иша-а-арт». Сексуально, согласитесь? Ну, в общем и целом, а не конкретно от сестры. Эйра, в школе предпочитавшая называться Элли, вкладывала в тягучесть моего имени такую тонну сарказма, что её «Ришарт» больше походил на ругательство.

– Мам? – я отправил комп в сон и спустился на первый этаж. – Ты звала?

Карон Эванс, в миру Карен, поставила кувшин сушиться и обернулась.

– Ты слишком много сидишь у компьютера.

– Мам, – я скривился, – мне же не десять и даже не пятнадцать лет. Мне почти двадцать, я на втором курсе юридического, а ты всё обращаешься со мной, как с маленьким.

– Ну а как еще? – мама приняла свою любимую позу «руки-в-боки». – Было штормовое предупреждение.

– Ага.

– Серьёзное. Карфаген может вновь быть разрушен.

Ого, а это интереснее. Я подобрался, навострил уши, приготовившись запомнить, но мама хмыкнула.

– Я тебе ничего не скажу на этот раз. Дождись отца, вы идёте вдвоём.

– Мам, я давно слежу за своей территорией сам.

– Гаррет сказал, что сейчас слишком велика вероятность появления Старшего.

– А Эйра? – я стянул с блюда, вечно стоявшего в центре обеденного стола пирожок с капустой. Не проходило и дня, чтобы мама что-нибудь не пекла. Пирожки, мои любимые булочки с корицей, круассаны с мёдом и фруктами, безе – тарелка на столе всегда была наполнена, и любой из домочадцев или случайный гость могли взять угощение.

– Эйра тоже идет, – мама внимательно посмотрела на меня, я ответил ей тем же. Мало кто знал, что Карон Эванс уже исполнилось сорок лет. Мама почти не следила за собой, по крайней мере, макияж всегда наносила по минимуму, кремами пользовалась редко, ну и вообще она не считала, что внешняя красота важнее внутренней. Но всё равно – светлые волосы всегда собраны в аккуратный хвостик, домашнее платье чистое и свежее, как будто мама стирает его каждый день… И, между прочим, маму можно было считать идеалом. По крайней мере, сестра так и говорила, а я с ней соглашался.

Но потомки валлийцев в принципе старели медленнее, об этом рассказал отец, когда впервые посвятил меня в семейные секреты.

Секрет был прост и пафосен до невозможности: мы спасали людей. Звучит громко, но была в Аберайроне такая хрень, как Путь, который вёл к Вратам. За Вратами располагалось кристально чистое озеро, а вокруг высился древний лес. Древний потому, что деревья там хрен обнимешь, они толщиной в шут знает сколько футов. За таким спрячешься – никто и не найдет, а внутри можно было бы запросто устроить небольшую однокомнатную квартирку. Но суть озера и леса была не в этом. Папа называл нашу семью Стражами Врат. Потому что водились в лесу всякие тварюшки, видимые только там. Проходя по Пути и оказываясь в нашем мире, твари могли натворить много дел. Такое уже было, правда, при моём деде, но я сам читал его записи о том времени. Случился Прорыв, Стражи не справились, и твари разлетелись по городу. Прокатилась волна смертей: убийства, суицид, падение самолётов, поезда взрывались неизвестно из-за чего. Это продолжалось до тех пор, пока Стражи с помощью Хранителей Пути не переловили тварей и не убили их.

Я бы посчитал это за сказку как любой нормальный человек, но отец провёл меня по Пути, познакомил с Хранителем и показал озеро, а потом и тварей. В ту охоту я стоял в стороне и пытался не уронить челюсть – в траве её было бы проблемно искать, а отец своим мечом ловко расправлялся с тварями. Они состояли сплошь из светящихся перевитых нитей, рычали, форма могла быть любой – зверь, огромная птица, человек… Или диван, бутылка, да хоть коврик для ванной. И всё это рычало, гудело и пыталось Стража убить. Отец дома начал меня тренировать, потом мы долгое время ходили на охоту вместе, но последние шесть лет я выделенную территорию патрулировал в одиночку. Научился, привык. Иногда только забредала ко мне Эйра, если твари не попадались. Случались дни, когда их вообще невозможно было встретить, но мы и не жаловались.

– …Ришарт.

– А?

Мама мило улыбнулось.

– О чём-то задумался?

– Да так, – я махнул рукой, доедая пирожок. – Помнишь, я говорил про Рейна? Ну, парня, с которым в сети познакомился.

– Вы не договорились о встрече?

– Мам!

– Что? – она чуть улыбнулась. – Ришарт, мы давно смирились с тем, что внуков стоит ждать только от Эйры. Но знаешь ли, ты всё равно должен ответственно подходить к выбору партнера. Он войдет в нашу семью, не забывай.

Я только тяжело вздохнул и ничего не ответил.

Мама сама некогда вошла в семью Эвансов, узнала об охоте, но не имела ничего против. Наоборот, поддерживала моего отца изо всех сил и вскоре окончательно стала своей. Так уж повелось, что в семье редко когда рождалось больше двух детей, и довольно часто выросшие наследники так и не находили пару. Кроме того, сама по себе охота была не самым весёлым предприятием. Я слышал, что мой прадед сошёл с ума, лес довёл его до того, что тот покончил с собой. Ну, лес и правда воздействовал на Стражей. Я всегда приходил подавленным, лез в сеть, но когда видел мигающий значок твиттера, сообщающий о новом сообщении от Рейна, становилось легче. Этот Рейн стал своеобразной отдушиной, солнцем. И Эйра всё подшучивала, мол, братец походу влюбился в дождик. Я только пожимал плечами. Ну не говорить же ей, что я безответно третий год влюблён в самого серого и незаметного парня на курсе?

Глау Уинн. Рейн. Он был приезжим, переехал с роднёй в Аберайрон четыре года назад, но увидел я его впервые в двенадцатом классе, в последний учебный год. Он не менял имя на обычное английское, предпочитая своё, валлийское. На деле ничего странного в этом не было. В городе многие носили валлийские имена, но в большинстве своём они были приближены к нормальным английским. Меня все называли Ричардом, Диконом или Диком, хотя половина из этих всех знала, что я Ришарт. Но так было удобнее и привычнее для приезжих, а коренные жители не цеплялись за валлийское. Гордились пони и медовым мороженым, южным пляжем, но не историей и валлийским языком. А тут – Глау, на тебе.

Как я выяснил, он жил с тёткой, мужчина, который первый год возил парня в школу в соседнем городе (и чем ему наша не угодила сразу?) был её сожителем, и кровного родства у этих троих оказалось с гулькин нос. В тот выпускной год Глау обнаружился на задней парте у окна. Тихий, неразговорчивый, но высокий как шпала. И такой же тощий. Глау был серым – серые волосы, серые глаза, серая одежда. Невзрачный парень, который вечно сутулился и вообще явно хотел стать невидимкой. С его-то ростом провернуть подобное оказалось трудно. Я знал, что его звали в команду регби, но Глау молча качал головой. Потом его пытались привлечь к общественным делам, но парень ускальзывал от активисток, просачивался сквозь их пальцы как капли дождя и уходил.

В общем, через месяц-полтора на него вроде бы забили, таких мышат в школе хватало, в основном все из приезжих. Коренные чувствовали себя хозяевами, и я в том числе. Не то чтобы у нас велась война, взрослые-то знакомились, принимали новеньких в клубы по интересам, а вот детям было куда сложнее. Ну, хотя, конечно, в двенадцатом классе нас было сложно назвать детьми. Но мозгов у нас всё равно было меньше, чем гонору и дрянной гордости.

Короче, наши школьные задиры из параллели Глау начали задевать. Особенно когда выяснилось, что Мышонок-то умён, он частенько получал за контрольные «А» и «А+», о чём многие могли только мечтать. Я, например. «А» для меня было редкостью, в основном «В» все, но родители не третировали нас с сестрой по этому поводу, требуя только не скатиться на самый низ. Мы и не скатывались.

Меня знали в школе – репутация, гордость, старая семья, связи и всё такое. Большая часть класса прислушивалась ко мне, остальные ходили со своими лидерами. В школе нас – главных – было четверо, трое на старшие классы да ещё один, «серый кардинал», вечно разыгрывающий из себя бедного и несчастного. Не то чтобы мы любили и уважали друг друга, но если бы развязали войну, учёба бы покатилась к чёрту у всех. Так что в десятом классе мы заключили соглашение – никаких драк за территорию, за сферы влияния и за людей. Пусть бегают, к кому хотят, только самых верных не трогать. Джон возглавлял задир и главных придурков старшей школы, но придурков сильных, надо отдать должное. Я, конечно, мог с ними справиться, но не со всеми одновременно. Люди не страшнее тварей, они слабее, но драться приходилось бы кулаками, а с тварями я сражался кинжалами. Нет, конечно, в младшей и средней школе, прогрызая себе путь наверх, я дрался, ещё как! Но теперь было не до этого.

Джон и его задиры начали лезть к Глау: требовали у него списать домашку, гоняли за обедом, заставляли таскать их учебники и тетради. А ведь мы были в разных классах. В смысле, Глау-то учился в моём классе, а Джон – в параллельном. Сначала мне было плевать, мышата всегда бродили сами по себе, иногда сбивались в стайки, но все сразу не показывались и ни во что не влезали. Если кого-то начинали шпынять, остальные тут же разбегались. Чаще всего самые трусливые приходили под крыло одного из лидеров. Я прикрывал парочку таких, они сами просили о защите, а я не отказывал. Но Глау не просил, и мне было наплевать. Самый серый из мышат, главный Мышонок, он послушно делал всё, что требовал Джон, и не пытался ни возражать, ни просить у кого-то защиты. И всё так же сидел за последней партой у окна, горбился и получал свои «А» и «А+».

А потом… Потом я понял, что в него влюбился. Вот просто взял и влюбился, чёрт его побери. Мы после физ-ры переодевались, устроили общий для всех классов урок, и Джон что-то приказал Глау, а сам со своими парнями ушёл вперёд. Я как-то даже не заметил, что мы в итоге остались вдвоём. Сам лениво собирался, думал о предстоящей охоте, о скорых экзаменах, ещё о какой-то фигне и вздрогнул, когда услышал стон. Выглянул из-за ряда шкафчиков (их несколько, так что полагаю, Глау вообще решил, что один) и застыл: Мышонок осторожно касался правого бока, мучительно кусая губы. Он втирал какую-то мазь, а весь бок вообще был похож на один сплошной синяк. Я обалдел: это Джон его так, что ли? Нет, он конечно придурок редкостный, я с ним больше всего дрался, но он же не идиот, чтобы доводить новенького до такого состояния. Если только кто-то из его вышибал подобное устроил? А потом моё внимание переключилось на тело Мышонка. Он и правда был хорошо сложен, но слишком уж худой, рёбра едва заметно, но выступали, как если бы Глау недоедал. Его серые… Нет, просто русые – не светлые, и не темные – волосы скрывали глаза, но я и так догадался: ему больно, поэтому губы кусает в кровь. Не слишком широкоплечий, выше меня на полголовы, как будто немного неловкий, но… сильный. Понятия не имею, почему так решил, я вообще быстро спрятался за шкафчики, когда он вдруг резко поднял голову, но его полуобнаженная фигура так и осталась у меня перед глазами.

Тогда я ещё не понял, что крупно попал, но вскоре поймал себя на том, что исподтишка наблюдаю за Глау. Если бы не дурацкое соглашение, принял бы его под свою опеку, но если я сейчас попробую вступиться за Глау, Джон терпеть не будет, развяжет войну. А у нас скоро экзамены и поступление в универ. На юридический, между прочим, не так легко попасть.

Я весь год следил за Глау. Джон в итоге от него отстал, но парень вообще не поменялся, как будто и не было ничего, он все так же ни с кем не общался, никого к себе не подпускал, а я не мог с ним заговорить. О… гордость – хреновая штука порой. Вернее, не она даже. Страх потерять место лидера, репутацию. Одно дело, когда человек может позволить себе всё, ему плевать на мнение людей, но я, увы, до такого не дорос, хоть убейся. Вот и сидел как идиот и только смотрел.

Нет, конечно, в нашем городке, где проживает всего три тысячи человек, сложно случайно не встретиться на улице. Я даже специально иногда прогуливался мимо его дома. Ну так, случайно прохожу мимо. Но Глау ни разу не встретился мне, он как будто вообще из дома не выходил. Так что я чувствовал себя последним придурком, но ничего не предпринимал, тихо любя его и понимая, что вряд ли что-то получу в ответ.

Потом были экзамены, поступление, вся такая хрень. Мы с сестрой умотали за Врата и просиживали там целыми днями вместо развлечений во время каникул. На озере было весело, между прочим, в лесу тоже, да и после, вернувшись, мы стали сильнее. Мама сказала, что я возмужал.

А оказавшись на первой паре, кого я увидел? Правильно, Глау. Мы опять учились вместе, но ситуация повторялась та же самая. У нас же многие из школы перешли в универ, левых людей почти не было, так что Глау опять отсиживался в уголке, получал отличные оценки, а я был центром группы, старостой, мотался туда-сюда и вообще слыл любимцем преподов. Всё прекрасно было бы, не люби я Глау.

И потом появился Рейн. Случайно выскочил в рекомендуемых в твиттере, а я обомлел, когда понял, что это моя безответная любовь. «Глау» с валлийского переводится как «дождь». Он взял себе схожий ник. Ещё одним доказательством послужили очень осторожные фото его родного города, как будто Глау боялся, что случайный читатель вычислит, где он живет. Но Аберайрон я бы узнал где угодно. К тому же он сфотографировал не что-то, а соседние с нами дома, наш универ (тщательно затерев название, кстати), парк – всё то, что я знал с самого детства, как только начал познавать мир.

Я боялся, я безумно боялся, когда добавил его в читаемые и накатал первое сообщение. Ну ладно, накатал – громко сказано. Я просто написал:

Guardian@mermaidOfforce

Привет! Классные фото, город красивый. Ты профессиональный фотограф?

Естественно, ничего более идиотского я придумать не мог. И боялся, что он не ответит. Но Глау – Рейн – написал ответ.

Rain@killik

Привет. Нет. Спасибо, город и правда красив.

Понятное дело, что ник «Страж» ему ничего не сказал. Но ответ был скуп и чересчур вежлив. Я пытался придумать, что бы написать, как вдруг пришло ещё одно сообщение.

Rain@killik

Извини. Не хотел обидеть)

Не веря своему счастью, я тут же ответил.

Guardian@mermaidOfforce

Да ничего! Просто всегда хотел жить в подобном домике. А у вас, вижу, их много)))

Rain@killik

Я живу в таком)

Guardian@mermaidOfforce

Ух ты! Чувак, это круто! А что за город?

Rain@killik

Не скажу =р

Guardian@mermaidOfforce

Почему?(((

Rain@killik

А просто так =р

Я читал его ответы и удивлялся. В сети он так просто общался с незнакомцем, вечно скрытный, замкнутый Глау легко шёл на контакт, ставил смайлики и как будто пытался шутить. На душе становилось тепло, создавалось впечатление, что стоит мне протянуть руку, и я смогу коснуться настоящего Глау, живого, ощутить его тело под пальцами. Но, пожалуй, лапать экран не стоило, смахивало на шизофрению.

Guardian@mermaidOfforce

Вот ты зараза!

Rain@killik

Ты же меня не знаешь, Страж)) Вопрос можно?

Guardian@mermaidOfforce

Ага

Rain@killik

Почему ник такой?

Guardian@mermaidOfforce

Да вроде семейного дела =р

Rain@killik

И кого ты сторожишь, цепной пес? xD

Guardian@mermaidOfforce

Мир ^^

Rain@killik

Вау! Ты Супермен?

Guardian@mermaidOfforce

Неее

Rain@killik

Круче?

Guardian@mermaidOfforce

Намного

Rain@killik

Стражмен xD

Guardian@mermaidOfforce

Просто Страж) А ты почему «дождь»?

Rain@killik

Просто так

Guardian@mermaidOfforce

Опять?

Rain@killik

Ага, слово нравится, как звучит

Guardian@mermaidOfforce

Английский любишь?

Rain@killik

Я же англичанин О_о Ты нет, что ли?

И тут отключился интернет. Первым порывом было броситься к Глау домой и там ему объяснить, кто я, кто такой Страж и вообще почему я внезапно вышел из сети. Но поразмыслив, я понял, что ни хрена не получится. Я ж начал обманывать его с первой секунды, притворяясь, что не знаю, кто скрывается под маской Рейна. Меня он бы не узнал, я не вписывал никаких данных, да и вообще в твиттер заходил раз в день. Основные связи были на фейсбуке. Но вот там Глау наверняка не регистрировался, почему-то мне так казалось.

Ну и… таким образом, я познакомился с моей первой и единственной любовью в сети. Пока мы общались только так, а в реальности Глау прятался в тёмном углу кабинета и не обращал ни на кого внимания, а я был в центре и не сидел на месте.

Разговор второй

Rain@killik

Ты куда пропадал на целую неделю?

Guardian@mermaidOfforce

Дела.

Rain@killik

Вау. Точки в конце от тебя – это что-то новенькое. По-моему, это моя прерогатива строить из себя вшивого интеллигента.

Guardian@mermaidOfforce

Извини! Устал как собака =( Я только что вернулся с работы, с отцом и сестрой ездили. Пришлось сильно подзадержаться. А что, неужели ты волновался?))

Rain@killik

Наконец-то знакомые скобки. Ага, волновался. Вдруг Стражмен пал в неравной борьбе со злом

Guardian@mermaidOfforce

Что-то вроде того, но все-таки выбрался. В отличие от отца

Rain@killik

Что с ним?

Rain@killik

Страж, не молчи. Если это личное, извини

Guardian@mermaidOfforce

Нет, прости, отвлекли. Он в порядке, просто пока ходить не может. У меня сейчас такое дурацкое желание…

Rain@killik

Какое?) Если тебе оно поможет, попробую выполнить!)))

Guardian@mermaidOfforce

Ахах. Хочу обнять тбя

Gaurdian@mermaidOfforce

*тЕбя. Ты понял, короче

Rain@killik

Боюсь, это можно сделать только виртуально. =(

Guardian@mermaidOfforce

Ну… у тебя есть вебка?

Rain@killik

Нет.

Guardian@mermaidOfforce

Ясно)

Rain@killik

Извини.

Guardian@mermaidOfforce

Да все окей. Говорю же – дурацкое желание. Забей, чувак, я просто слишком устал и не спал последние три дня

Rain@killik

Прости

Guardian@mermaidOfforce

За что? О_о

Rain@killik

Что не могу поддержать

Guardian@mermaidOfforce

Говорю же – забей, дождик. Ты прям так переживаешь, как будто я твоя девушка, а ты меня вынужден был бросить и уехать)))

Rain@killik

Скорее наоборот…

Guardian@mermaidOfforce

В смысле?

Rain@killik

Это я был бы девушкой, стань мы парой хD Ну и поменяй я пол)

Guardian@mermaidOfforce

Можешь не менять, ты меня и так полностью устраиваешь, поверь)

Rain@killik

Взаимно) Ну ладно, пошутили и хватит. Ты расскажешь, что за работа?

Guardian@mermaidOfforce

Наверное, но потом. Пошутили, да уж)

Rain@killik

Uffern, мне пора! Не пропадай так больше, Страж. Я правда волнуюсь.

Guardian@mermaidOfforce

Знал бы ты, как эти слова греют мне душу) Удачи, дождик

Rain@killik

И тебе… мой защитник.

***

Наверное, всё-таки последняя фраза была лишней, слишком… девчачьей. «Мой» вырвалось непонятно откуда, но Глау казалось, что это безумно правильно. Своим ощущениям он привык доверять с того момента, как погибли родители. Не хотелось ведь ему кататься на том проклятом аттракционе, но родители так завлекали, так красочно расписывали возможность и прокатиться быстро, и оказаться высоко, что для шестилетнего ребёнка это оказалось слишком великим искушением.

А в итоге паровозик рухнул резко вниз: расшатались крепления, слишком неожиданно, как тогда казалось. Глау выжил чудом. Он с родителями сидел в самом конце, поэтому когда кабинки полетели вниз, первые вагоны почти расплющило, люди там погибли мгновенно. А Глау спасли родители. Они крепко обняли его, даже ещё не понимая, что случилось, прикрыли его своими телами, и мальчик отделался сильным ушибом бедра. Долгое время он провёл в больнице и далеко не сразу снова начал нормально ходить. Врачи любили тихого мальчика, старались его развеселить, растормошить, но от прежнего шебутного Глау осталась эта тень.

Родных у их семьи изначально было мало, но оставшегося сиротой мальчугана взяла на воспитание тётка, дальняя родственница матери. Эмили Уинн дала племяннику свою фамилию, увезла из Рочестера в Лондон, и очень долгое время он изучал столицу. Тогда Эмили ещё заботилась о нём, Глау помнил, как тётка старалась угодить ему, купить что-нибудь вкусное, сводить в Тауэр, показать столицу Великобритании, рассказывала мифы и легенды Ирландии и даже однажды свозила Глау в шотландские высокогорья.

Парень усмехнулся, медленно развернулся на стуле.

– Что такое, тётя Эмили?

– Опять тратишь электроэнергию, – буркнула тётка. – Интернет дорогой.

– Интернет сам по себе…

– Не важно, – перебила она племянника. – Сходи в магазин, закончился хлеб. Заодно купи Бену сигарет. Деньги есть?

– Немного осталось.

– Значит, давать не буду. Иди уже.

Глау не пошевелился, пока Эмили не вышла из комнаты. Такой тётка стала, когда потеряла работу. Всё изменилось мгновенно, она даже на какое-то время запила, стала встречаться с разными мужчинами, меняя их едва ли не каждую неделю, а то и два-три дня. Глау стал ей мешать, она отдала мальчика на продлёнку в школе, чтобы племянник не мешал ей в квартире и не мозолил глаза новым ухажёрам.

Так что не было ничего удивительного, что Глау снова замкнулся в себе. Впрочем, была и обратная сторона этой ситуации: он открыл для себя интернет. Там его никто не знал, ни настоящего имени, ни где мальчик живет, ни кто он вообще такой и о чём мечтает. Осторожно исследуя всемирную паутину, Глау понимал, что там можно построить почти идеальный мир, единственный минус – этот мир невозможно было сделать реальным, но именно туда Глау сбегал, как только появлялась возможность. С людьми оказалось сойти удивительно просто. Безличные ники обретали объем, чем больше он с кем-то общался. Новые люди, новые знакомства. Некоторые, правда, настаивали на реальных встречах, особенно когда узнавали, что Глау живёт в Лондоне, но мальчишка отказывался. Встретиться с совершенно незнакомым человеком он боялся, да и всяких страшных историй, которые рассказывали в сети о встречах с незнакомцами, хватало. А вдруг бы его похитили? Изнасиловали? Сделали ещё что-то? Какой бы ни стала Эмили, это была вполне мирная, хоть и не особо спокойная жизнь.

***

На улице начал накрапывать мелкий дождь, и Глау натянул на нос капюшон толстовки. Наверное, всё-таки не стоило говорить тётке, что у него ещё остались деньги с последней зарплаты. Он бы сейчас с удовольствием переехал в какой-нибудь другой домик, стал бы жить один, но в этом чёртовом городе слухи разносились мгновенно. Будь у него возможность, Глау бы сбежал в другой город, но цепи прочно приковали его и тётку к этому городку. А ведь это центр графства, совет здесь заседает – и что? А ничего. Красивый город, никто не спорит, и гулять по побережью одно удовольствие, особенно когда никого нет. Или прийти на верфь и сидеть, смотреть на воду. В этом была прелесть Аберайрона и в этом же заключалась его беда. Однообразие. Сплошное однообразие день за днем, и только в интернете можно было найти подходящее развлечение.

Ближайший магазин, естественно, ещё работал. В семь часов здесь закрываются только мелкие киоски в отдельных районах, где расположены офисы, а здесь, в центре городка, всё открыто едва ли не до полуночи.

Внутри было пусто, как будто магазин вымер, и Глау встряхнулся. Ну конечно, нормальные люди, если видят тучи, берут с собой зонт. А он понадеялся, что и так прокатит, и вымок до нитки.

– Ух ты, Уинн, ты плавал в одежде, прежде чем зашёл сюда?

О… какой знакомый голос. Глау обернулся и едва сдержал довольную ухмылку. Ричард Эванс, любимец всея универа, глава второкурсников, староста их группы, разве что не спортсмен, но вполне себе красавец. Девушки на него прямо гроздьями вешаются, да только Дик их как будто не замечает. Глау знал, что Эвансы живут недалеко от пристани, и частенько видел их дом, когда гулял около верфи.

Вот что ему сейчас надо? Вроде никогда не цеплялся, да и нужен ему невзрачный Глау Уинн?

– Нет, – всё-таки буркнул он, глядя сверху вниз.

Ричарду пришлось немного приподнять голову, чтобы смотреть одногруппнику в глаза, и Глау снова едва не ухмыльнулся. Рост – дело хорошее. Дик был ниже на полголовы, шире в плечах, мускулистее – наверняка ведь занимался каждый день в спортзале, да ещё и бегал как лучший приверженец здорового образа жизни. Ну, медаль ему за это. Забавно, чего Глау никогда не замечал, так это того, что у Эванса синие глаза. Ну да, точно, они как-то не сталкивались, не разговаривали прежде. Максимум перебрасывались парой фразой по поводу домашних заданий. «Уинн, держи твоё задание». – «Спасибо». «Уинн, контрольная». – «Спасибо». На нормальный разговор не смахивает вообще.

Впрочем, разве сейчас похоже?

Ричард почесал нос.

– Забыл зонт?

– Угу.

Эванс вздохнул.

– Слушай, ты разговаривать нормально умеешь?

Ну вот что он привязался? Глау даже растерялся на мгновение, не зная, что ответить. Умеет он нормально разговаривать. Правда, преимущественно в сети, даже по скайпу ни разу ни с кем не созванивался, хотя некоторые сетевые друзья и предлагали. Приходилось ссылаться на строгую тётку, но по сути оно так и было. Если бы Эмили застукала его за разговором, наверное, просто отобрала бы компьютер. Вернее, сказала бы об этом Бену, а он бы уже… Глау машинально поморщился, вспоминая этот ходячий шкаф. Рука у Бена тяжёлая, и злить его не стоит. Он избивал Глау несколько раз, просто потому, что тот попадался на глаза в не самый нужный момент. Правда, последние полтора года наступило затишье, Бен стал меньше пить, нашёл работу, хотя выслушивать его фразы на тему «Почему из-за этого сукиного сына мы не можем вернуться в Лондон?» и «Давай кинем нахлебника тут и умотаем» было не самым приятным времяпрепровождением.

– Ты в порядке?

Глау моргнул, снова взглянув на Ричарда. Он что, правда беспокоится, или показалось? Да показалось, на фиг ему сдался серый ботаник, предпочитающий молчать?

– В порядке, – он развернулся, направляясь к полкам. Вот только Эванс пошёл следом.

– Тебе что-то нужно, староста?

– Хлеб. – Дик спрятал руки в карманы, разглядывая полки со всевозможными батонами. – Хотя у меня мама сама может испечь, да только не до этого сейчас.

Глау промолчал. Ричард отсутствовал неделю, в группе все были уверены, что он болеет, а Глау почему-то сомневался, но какое его дело? Он только когда услышал фразу «Ричард заболел», подумал, что дело в другом. И зачем сейчас вспомнил?

– Ты же здесь с тёткой живешь?

Глау отпрянул, когда Дик оказался чересчур близко.

– Собираешь досье на одногруппников?

– Ага, – раздался в ответ усталый смешок. – Обязательно хочу сохранить, на всякий случай.

– Тогда доберись до моего личного дела, – буркнул парень и, схватив наконец нужную булку, поспешил за молоком. Эванс, к счастью, за ним не последовал.

А на улице шёл уже настоящий ливень. Глау скептически посмотрел на хлеб, на пакет молока и попробовал хотя бы первое запихать под толстовку. Смотрелось дико, но зато хлеб не промокнет. А молоку всё равно ничего не сделается. Правда, он наверняка сам будет насквозь мокрым, пока добежит до дома, и тётка опять будет зубоскалить, ругаться, что наследил и что придется тратить горячую воду. Впрочем, лучше потратить воду, чем потом деньги на лекарства.

Рядом что-то щёлкнуло, и с мягким шелестом раскрылся большой чёрный зонт. Глау оторопело уставился на стоявшего рядом Ричарда. Эванс упрямо смотрел вперёд, сжимая в руке пакет с продуктами.

– Идём? – как будто неуверенно спросил он.

Глау едва не шарахнулся в сторону.

– Я тебе не девчонка, если ты не заметил.

– Да я в курсе, – Ричард всё ещё не поворачивался, из-за дождя его голос звучал немного глухо. – Но тут до твоего дома близко, а мне всё равно до пристани топать. Считай, что по пути.

– И что ты за это хочешь?

– Что? – вот теперь Эванс изумлённо на него уставился. – Ты придурок?

Глау пожал плечами.

– Тебе не кажется это странным?

– Что именно?

– Любимец всея универа предлагает проводить самого невзрачного одногруппника до дома. Ладно бы девушку, но я тут при чём?

– А ты умеешь нормально говорить, – пробормотал Ричард и вдруг улыбнулся, как будто облегченно. Глау снова растерялся. Какой-то странный разговор у них складывался. Да Эванс ни в жизнь не мог подойти к нему и вот так заговорить! Нет, это же давно известно, что нелюдимых вообще не особо любят. Тот же Джон в школе. Но теперь-то что Ричарду надо? А… Глау прищурился.

– Что, хочешь списать последнюю работу?

– Какую работу? – Эванс моргнул. Мимо проехала машина, едва не забрызгав их, но ни Глау, ни Дик не обратили внимания.

– Ну как, одна из важных работ, – Глау вздохнул. – Не знаю, что ты думаешь, Эванс, но не надо ко мне подлизываться или подкатывать вот так.

Да, он определённо сегодня говорил слишком много. Даже чересчур. Можно было ведь отмолчаться, как всегда, но Глау казалось, что тогда бы Эванс от него просто не отстал бы вообще. Парень резко развернулся, вышел из-под зонта и зашагал в сторону дома. Дождь уже как-то не волновал даже. Мелькнула, правда, мысль, что Эванс может броситься за ним, но это совсем смахивало на сумасшествие.