Автор книги: irkina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
— Все твои обещания это просто пустые слова! Ни одна из твоих марионеток так и не смогла принести тебе желаемое, и я не намерен вступать в эту армию неудачников. Прощай, Моль, — твердо произнес Савьян и просто раздавил вылетевшее из его телефона насекомое. Впрочем, бабочка почти сразу восстановилась и полетела обратно к создателю, так как жертва перестала быть для нее привлекательной.
Арман ехидно ухмыльнулся и пошел в другую сторону. У него еще есть пара козырей в рукаве.
Где-то на другом конце Парижа человек, называющий себя Бражником, задумчиво смотрел в медленно закрывающееся ставнями окно, пока полностью обессиленный квами вяло жевал свою еду. Вопреки привычным действиям, злодей не сыпал проклятьями и не обещал достать надоедливых героев в следующий раз. Впервые за все время, что он создавал акум, попалась жертва с настолько сильной волей. Это было… интересно.
========== Глава 7 ==========
С момента выхода второй статьи прошла еще неделя. Раньше Маринетт думала, что ад — это когда учителя проводят подряд три контрольные, на дом задают выучить не один, а два параграфа, партнером по групповому заданию делают Хлою и оставляют тебя после уроков, чтобы помочь библиотекарю с уборкой. И все это в один день! Теперь же мадемуазель Дюпен-Чен готова была добровольно провести так не только день, но и целую неделю, лишь бы прекратился тот ад, в котором она жила последние семь дней.
Журналисты как с цепи сорвались, публикуя одну статью за другой. По телевизору показали уже несколько ток-шоу, в которых выступили неизвестно откуда появившиеся новые жертвы злобной хулиганки Хлои Буржуа. Папарацци, словно стаи хищных птиц, кружили по городу, делая засады у коллежа, пекарни и других мест, в которых раньше любила бывать Маринетт. Никто так и не смог объяснить почему, но именно Маринетт Дюпен-Чен стала самым популярным человеком в Париже за последнее время. Газетчики все так же спорили о том, является ли девушка несчастной жертвой или продажной подругой. Боится ли она открыть правду о других пострадавших или же сама принимала участие в их травле. Родители уже устали выгонять из пекарни вездесущих газетных ищеек, а телефонные номера меняли уже в третий раз. Даже мадам Шамак поддалась этой массовой истерии и несколько раз пыталась пригласить Маринетт к себе на передачу.
Половина «жертв», набравшихся храбрости заявить о себе, наперебой твердили, что именно пример Маринетт помог им справиться со страхом, и чуть ли не хором упрашивали девушку перестать бояться и сказать «правду». А на вопрос ведущих, что именно является правдой, лишь многозначительно отмалчивались и рекомендовали обратиться к первоисточнику.
Маринетт настолько устала объяснять, что не было никаких избиений, угроз и подкупа, что теперь просто молча проходила мимо спрашивающих, изо всех сил борясь с желанием послать тех далеко и надолго. А некоторых с чистой совестью посылала! Не зря говорят, что общественное мнение — страшная вещь. Даже некоторые одноклассники уже начали сомневаться в ее словах, а то и вовсе перешли на сторону обвинявших.
Учителя, как могли, поддерживали дисциплину и делали вид, что сохраняют нейтралитет в этой войне мнений. Хлоя, как и ожидалось, даже нос из отеля не высовывала, а работники ее отца всеми силами старались утихомирить поднятую шумиху. Часть обвинений оказались сняты, но и остальных хватало для того, чтобы скандал не утихал. Народ осмелел, и теперь обвинения сыпались уже на мэра и его окружение. Коррупция, шантаж, подкупы и многое другое. Месье Буржуа крутился как уж на сковородке, но все равно не успевал следить за всем.
Общественность так сильно жаждала хоть каких-то действий от правоохранительных органов, что никакие ухищрения мэрии уже не смогли затормозить процесс. Судебное заседание, призванное определить степень вины Хлои Буржуа, было назначено. Да, девушка была несовершеннолетней, но этот факт не мог освободить ее от наказания. Если большинство обвинений будут доказаны, то Хлою ждало заключение в колонию для несовершеннолетних сроком до двух лет! И одним из главных свидетелей, к удивлению многих и самого свидетеля, должна была стать мадемуазель Дюпен-Чен.
— Господи, ну почему я? — далеко не в первый раз задавала вопрос Маринетт, уткнувшись лбом в парту. — Этот дурацкий суд уже послезавтра, а я все еще не знаю, что сказать. Какое отношение я вообще имею к этой истории?! Это же бред!
— Вот именно это и скажи, — так же не в первый раз советовала Алья. — Тебе никто не угрожал, денег не предлагал, а вся эта история подстроена. А уж кем и как пусть сами разбираются. На то они и полиция.
— Алья, я уже вообще боюсь что-то говорить! Даже самая невинная моя фраза воспринимается как сборник откровений или побуждением к действию. Вспомни, что было в прошлый раз. Я ведь просто упомянула про ту дурацкую шутку Макса со статистикой, а они целое расследование провели и нашли-таки тех самых нанятых Хлоей для грязных делишек исполнителей! Но ведь все знают, что это чушь! Бернуа и его банда в жизни с Хлоей не общались, а тут он говорит, что чуть ли не ее телохранителем в коллеже работал. И все опять ссылаются на меня! Мол, благодарим мадемуазель Маринетт за предоставленные сведения! Я уже здороваться с людьми боюсь, вдруг их после этого тоже посчитают годными в свидетели, — возмущалась Маринетт, с обидой поглядывая в другой конец класса. Макс и Ким после выхода той статьи перестали с ней разговаривать, и их сторону приняли еще несколько человек.
Алья, Нино и Адриан были единственными, кто продолжал общаться с Маринетт, как ни в чем не бывало. Остальные либо делали вид, что им все равно, либо избегали открытого общения. Поначалу девушка даже хотела запереться дома по примеру Хлои, но, как оказалось, коллеж являлся действительно самым защищенным от проникновения журналистов местом. Ибо в пекарне парочка особо ретивых умудрилась даже через люк пролезть к ней в комнату! Надо было видеть разъяренное лицо отца, который с видом бешеного носорога гонялся по квартире за этими идиотами со скалкой наперевес. Показательный полет слегка помятых энтузиастов с крыльца еще долго транслировали по всем каналам. Отец даже предлагал Маринетт провожать ее до коллежа и обратно, но девушка сразу же отказалась, представив, как это будет выглядеть со стороны. В конце концов, она уже не маленькая. Сама справится!
Единственное, чему Маринетт немного была рада — прекращение активности Бражника. Непонятно, почему злодей затаился, но с момента превращения Хлои больше не было ни одного нападения. Так что в ЛедиБаг приходилось перевоплощаться разве что для того, чтобы быстро и незаметно покинуть территорию коллежа, да и то не всегда. А уж дома Маринетт и вовсе старалась лишний раз не выходить на балкон, и бедная Тикки была вынуждена практически безвылазно сидеть в сумочке.
— А может, тебе стоит куда-то уехать? Например, к дяде в Китай? — неожиданно предложил Нино. — Потусуешь там пару недель, а потом обратно.
— Ага, и тем самым подтвердит одну из теорий о том, что ей есть, что скрывать, — фыркнула Алья. — Не вариант. Маринетт, тебе просто нужно пойти в суд и рассказать всю правду. Если Хлоя на самом деле виновата, то ее и без тебя осудят.
— Знаю, просто я не хочу иметь ко всему этому отношение! Почему меня называют главным свидетелем? Что я такого должна знать, раз они все уверены, что мои показания так важны? Алья, я устала от всего этого! Меня уже трясти начинает от фразы «свежие новости»! Я всех этих журналистов видеть не могу!
— Не переживай, Маринетт, я уверен, что скоро все наладится, — успокоил Адриан. — Я слышал разговор отца о том, что прокурором назначили очень хорошего и ответственного человека. Он наверняка сумеет во всем разобраться. Может быть, твои показания даже не понадобятся. Не стоит верить всему, что пишут в газетах.
— Спасибо, — впервые за день улыбнулась девушка. Поддержка Адриана была, пожалуй, единственным лучиком счастья за последние дни. Пару раз они снова разговаривали о ее здоровье, а вчера Агрест даже помогал Маринетт незаметно покинуть коллеж, спрятав девушку у себя в машине.
— Ладно. Хорош сопли разводить. Как будешь выбираться? — спросил Нино, выглядывая в окно. — Этих стервятников за воротами сегодня больше, чем обычно.
— А как вчера точно не выйдет?
— Нет, Алья. Отец узнал и устроил мне такой разнос, что я удивляюсь, как Горилла теперь даже у меня документы перед посадкой в машину не требует. Прости, Маринетт. Сегодня помочь не смогу.
— Ничего страшного. Ты… ты и не обязан каждый раз помогать. Да и мне… я… я не хочу, чтобы ты был у проблем… то есть, чтобы у тебя были проблемы из-за меня и…
— Короче, используем план «П», — постановила Алья, доставая из-под парты увесистый пакет. — Нино, мы переодеваться, а ты жди у входа и страхуй. Адриан?
— Прости, мне надо на тренировку. Сейчас у меня более жесткое расписание, — соврал Агрест. На самом деле он был не прочь помочь Маринетт, но сделать это в облике Кота было намного проще. Нужно было лишь быстро сесть в машину и добраться до дома, чтобы не вызвать подозрений у телохранителя.
***
— Алья, это что такое?! — возмутилась Маринетт, рассматривая наряд, приготовленный подругой. — По-твоему, в этом я легко затеряюсь в толпе? Да на меня весь коллеж пялиться будет!
— Вот именно! А значит, никто не заподозрит, что ты и есть Маринетт, — довольно изрекла подруга, втискиваясь в розовые джинсы. — Одевайся быстрее, мне еще прическу маскировать.
План мадемуазель Сезер был довольно прост. Она переодевалась в одежду Маринетт, и они с Нино отвлекали внимание журналистов, пока подруга сливалась с толпой и покидала территорию коллежа. Правда наряд, выбранный для этого, оказался действительно странным.
— Я тебе это еще припомню, — бурчала Дюпен-Чен, натягивая чулки с кошачьими мордочками. — И вообще, ты же знаешь, что я терпеть не могу юбки! Особенно такие короткие.
— На то и расчет. Никто и не подумает, что это ты. Поправь мне капюшон, пожалуйста.
— И все равно это дурацкий…
— Хватит ныть! Ты готова? Ну и отлично, выглядишь просто отпад. Жалко, что Адриан не видит, — похвалила Алья, тут же фоткая новый образ на телефон. — Нино, заходи!
— Уже готовы? Вау, круто смотритесь! Вообще не узнать, — похвалил Ляиф, украдкой любуясь чересчур обтянутой розовыми джинсами попой Альи.
— А то! Скажи, что ей идет, правда? Я сама этот наряд подбирала. Маринетт, у тебя потрясные ноги! Почему ты их все время прячешь? — Алья продолжала нарезать круги вокруг насупленной подруги. — Нино, подтверди!
— Эм-м… ага. Т-типа того, — промямлил покрасневший Ляиф, действительно оценивший по достоинству длинные стройные ноги, обтянутые черными чулками, но боявшийся высказать свое искреннее восхищение вслух.
Сама Маринетт с тоской рассматривала свое отражение. Нет, наряд в общем-то был милый, и смотрелся на ней хорошо, но вот сам образ! Не зря она не хотела доверять выбор костюма Алье. С юбкой и чулками-котиками смириться еще можно было, но вот чего стоила толстовка с кошачьими ушами и бубенчиком, имитирующая костюм Кота Нуара! В довершение образа сзади свисал хвост-ремень, а на ноги пришлось надеть черно-зеленые кеды, похожие на ботинки все того же Нуара. Единственным достоинством был глубокий капюшон, полностью скрывавший лицо и прическу.
— Ну, погнали! — решила Алья после того, как девочки переложили вещи в сумки друг друга. На Сезер красовались джинсы и балетки Маринетт, а поверх футболки была надета кофта с капюшоном, также позволявшая маскировать прическу. Очки пришлось снять, но какое-то время Алья могла обойтись и без них. Главное — дать Маринетт время, чтобы уйти, а дома ее родители встретят.
— Готовы? — спросил Нино, рассматривая полный народа двор через приоткрытую дверь. — Тогда выходим.
— Ну, я пошла, — шепнула Алья, демонстративно поправив на голове капюшон, и быстрым шагом двинулась вдоль стены к выходу.
— Эй, Маринетт, ты учебник забыла! — через какое-то время крикнул Нино, размахивая книгой и глядя в сторону почти дошедшей до угла подруги. Взоры всех моментально скрестились на девушке в розовых штанах, которая вцепилась в свой рюкзак и медленно пятилась за угол. Она погрозила крикуну кулаком и кинулась бежать, юркнув через калитку. Половина притаившихся журналистов кинулись за ней, но более опытные их коллеги остались на месте и принялись внимательно рассматривать двор и главный вход, ожидая, когда настоящая мадемуазель Дюпен-Чен предпримет попытку скрыться. Ничего не происходило. Удрученный Нино так и стоял на крыльце, выслушав много нового о своих умственных способностях. Девочка в необычной толстовке если и привлекла к себе внимание, то только поначалу. Как и многие школьники, при виде начала скандала она вытащила телефон и попыталась снять все происходящее, но виновница переполоха достаточно быстро скрылась из виду.
Недалеко от коллежа вновь мелькнул силуэт в розовом, и все внимание переключилось туда, так что Маринетт с чистой совестью вышла за ворота вместе с толпой, после чего рассталась с Нино, который отправился выручать загнанную в угол Алью. Попытка побега оказалась успешной.
Маринетт уже преодолела половину пути, когда дорогу ей перекрыла черная машина с затемненными стеклами.
— Мадемуазель Дюпен-Чен, позвольте ненадолго задержать вас, — попросил человек, в котором Маринетт узнала помощника мэра. — Будьте любезны, сядьте в машину. Наш разговор не займет много времени.
Маринетт не слишком понравилась эта просьба, но сзади мелькнула пара человек с фотоаппаратами, да и самого месье Брюлье она знала, так что послушалась.
Затемненное стекло встало на место, но машина осталась стоять, позволив девушке вздохнуть чуть свободнее. Кажется, увозить ее неизвестно куда точно не планируют.
— Я прошу прощения за внезапный визит, но мне нужно кое-что обсудить с вами. Вы не против?
— Н-нет, месье Брюлье, — вымученно улыбнулась Маринетт. Ага, конечно. Неожиданнее просто некуда. Понятно же, что за ней следили, иначе как еще смогли узнать в этом нелепом наряде?
— Речь пойдет о ваших показаниях на заседании суда послезавтра.
— Не беспокойтесь, месье, мне предоставили необходимый сценарий, и я его уже почти выучила. Не скажу, что согласна со всем, но понимаю, что это единственный верный вариант, — заученно протараторила Маринетт, мечтая, чтобы от нее поскорее отстали со всем этим. — Я обещаю, что не буду импровизировать и говорить много отсебятины. Я просто хочу, чтобы от меня быстрее отстали со всем этим.
— Похвальная позиция, мадемуазель. Но в ваши показания внесены изменения. Ознакомьтесь, — мужчина протянул ей тонкую папку, в которой обнаружились бумаги и несколько фотографий.
Чем дальше Маринетт читала, тем меньше понимала происходящее. Текст был совсем другой, да и описанные в этом «досье» события вызывали искренний шок.
— Н-но месье, это же ложь! Все от первого до последнего слова! Хлоя спасла меня от травли Бернуа? Он и его банда распространяли в школе наркотики, а мы случайно стали свидетелями? Драку в клубе устроил именно он, чтобы подставить Хлою?! Да это же полный бред! Кто в это поверит? И почему я вообще должна все это говорить? Да, Жозе грубиян, но на этом мои претензии к нему и заканчиваются. Они в жизни ничего подобного не устраивали! Я не буду все это говорить!
— Мадемуазель, давайте не будем ссориться. Вы, кажется, обещали, что будете сотрудничать в обмен на защиту. Эта маленькая ложь и будет вашей платой за наше сотрудничество. После заседания мы вас больше не побеспокоим и обеспечим постоянную охрану до тех пор, пока ситуация благополучно не разрешится.
— Благополучно?! Это как же? Жозе отправится в колонию, Хлоя будет разыгрывать из себя жертву, а я на всю жизнь получу клеймо лгуньи, засадившей невиновного в тюрьму?! — вспылила Маринетт. — Нет уж. Делайте что хотите, но послезавтра я расскажу все, как было. И ваше вранье я учить не стану!
— Боюсь, юная леди, у вас нет выбора, — совсем другим тоном ответил Брюлье, поймав брошенную в него папку. Выражение показного дружелюбия исчезло, уступив место маске холодного и расчётливого хищника. — Послезавтра ты придешь в суд и расскажешь именно то, что здесь написано. Слово в слово, демонстрируя на своем личике выражение испуганной овечки, которая решилась-таки противостоять страшному волку. И на всех последующих выступлениях ты будешь говорить то, что велю тебе я!
— А если нет? — продолжала храбриться Маринетт, хотя ее до дрожи пугал сидящий напротив человек. — Меня побьют по-настоящему? По-другому месье Буржуа убеждать не умеет?
