Текст книги "Гетика"

Автор книги: Иордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

ИОРДАН
О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ДЕЯНИЯХ ГЕТОВ
GETICA

Вступительная статья, перевод, комментарий Е. Ч. Скржинской

Вступительные материалы и приложения

ПРЕДИСЛОВИЕ

[Предисловие к первому изданию 1960 г. (Прим. Издателя).]

{Нумерация страниц и ссылки на страницы приводятся здесь по «бумажному» изданию – Ю. Ш.}

Настоящее издание является результатом работы над сочинением историка VI в. Иордана, которое в научной литературе носит название «Getica»1  1. Некоторые рукописи обозначают его просто как «Historia Getarum» или «Historia Gothorum». Известно, что у писателей V в. (например, у Орозия: Oros., I, 16, 2), а также и VI в. (например, у Прокопия: Bell. Vand., I, 2, 2; Bell. Goth., I, 24, 30) геты и готы рассматривались как одно и то же племя.


[Закрыть].

«Getica» – одно из крупнейших произведений эпохи раннего европейского средневековья. Иордан посвятил его истории готов2  2. В заглавии своего труда Иордан называет готов гетами, считая готов потомками племени гетов.


[Закрыть], он показал их судьбы, начиная с того времени, когда они покинули Скандинавию и высадились близ устьев Вислы, а затем продвинулись к Черному морю, и оттуда на запад, вплоть до пределов Италии и Испании. История готов, образовавших в V в. государства вестготов (везеготов) и остготов (остроготов), доведена автором до его дней. Свой труд он закончил в 551 г.

Значение «Getica» как важного исторического источника определяется тем, что Иордан, развивая основную тему, окружил ее множеством сообщений из истории всей эпохи в целом. Таким образом, вовсе не будучи талантливым писателем, он тем не менее сумел представить в своем изложении грандиозную картину «переселения народов» в IV—VI вв. Он обрисовал движение племен с востока и севера и их борьбу с империей на ее дунайских границах, в ее балканских и западных провинциях; он дал некоторые не только ценные, но уникальные описания и сообщил существенные подробности тех или иных исторических событий; он показал образование ранних варварских государств; он дал возможность уловить черты отношений между пришельцами-варварами и слабеющим Римом.

Кроме того, Иордан привел сведения из истории Северного Причерноморья и драгоценные, хотя и скудные свидетельства о древнейших славянах на Висле, на Днепре, на Днестре, на Дунае. В этих частях его сочинение представляет особенный интерес для советских историков и археологов, занимающихся вопросами истории племен на территории СССР и соседних государств.

«Getica» – настолько богатый источник, что его вполне можно поставить в центр изучения, сопровождая исследованием других – и немалочисленных – дошедших до нас источников IV—VI вв. Сопоставление данных из «Getica» и из трудов других раннесредневековых писателей иногда приводит к новому или хотя бы более яркому освещению событий одной из сложнейших в истории Европы эпох – эпохи распада рабовладельческого строя и зачатков феодализма. Подобного способа исследования «Getica» придерживался и автор предлагаемого здесь комментария при составлении крупных примечаний-статей.

Труды Иордана стали издаваться уже в начале XVI в. Editio princeps относится к 1515 г.; книга вышла в Аугсбурге, подготовленная к печати знаменитым Конрадом Пейтингером (ум. в 1547 г.), объединившим в своем издании два средневековых источника – «Getica» Иордана и «Historia Langobardorum» Павла Дьякона. За первым изданием (в том же веке) последовало еще несколько изданий, которые появились в Базеле, Лионе, Париже, Лейдене, во Франкфурте-на-Майне. В XVII в. продолжали интересоваться трудами Иордана; среди изданий этого века одно было подготовлено известным голландским ученым Гуго Гроцием (ум. в 1645 г.) и вышло в 1665 г. в типографии Эльзевиров в Амстердаме, являясь приложением к «Historia Gothorum, Vandalorum et Langobardorum», написанной Гроцием. В XVIII в. оба сочинения Иордана были включены в первый том (Mediolani, 1723) известного собрания Л. А. Муратори (ум. в 1750 г.) «Rerum Italicarum scriptores»3  3. Вероятно, по первому тому издания Муратори изучал Иордана Ломоносов. Из отчетов, представленных им в Академию наук, видно, как шли его работы по собиранию материалов для «Древней Российской истории». В отчете за 1752 г. сообщается: «В истории: для собрания материалов в Российской истории читал Кранца, Претория, Муратория, Иорнанда, Прокопия, Павла Диакона, Зонара, Феофана Исповедника и Леона Грамматика, и иных» (М. В. Ломоносов, Полное собрание сочинений, т. 6, 1952, стр. 573). В тексте «Древней Российской истории» (гл. 2, 3, 5, 9) Ломоносов несколько раз упоминает об Иордане и иногда дает в переводе отрывки из его сочинений.[


[Закрыть]. Неоднократно издавали труды Иордана в XIX в.: «Getica» имеется и в латинской патрологии Миня (т. 69), и в других многотомных собраниях (Panckoucke, t. 71, 1842, 1883; Nisard, 1849)4  4. Список изданий «Romana» и «Getica» см., например, в справочнике Поттхаста (Aug. Potthast, Bibliotheca historica medii aevi, Berlin. 1896) под именем Iordanes.


[Закрыть]. Однако, если более старые издания могут быть в какой-то мере интересны, так как иногда отражают текст древних, уже неизвестных нам рукописей, то издания XIX в. потеряли в наше время всякое значение, так как, повторяя предыдущие, изобилуют к тому же ошибками и опечатками.

Оба труда Иордана как исключительно важный исторический источник без всяких колебаний были включены в состав «Monumenta Germaniae historica». Моммсен* [* Здесь и далее везде по тексту книги сохранена авторская орфография (Прим. Издателя).] со свойственным ему искусством работы над рукописями исследовал лучшие известные в его время списки «Romana» и «Getica» и издал их в очередном выпуске серии «Auctores antiquissimi»5  5. Iordanis Romana et Getica, recensuit Theodorus Mommsen,– MGH. Auct. antiquiss., t. V, pars 1, Berlin, 1882.


[Закрыть]. Это превосходное издание полностью заменило предыдущие.

В связи с открытием в 20-х годах нашего столетия неизвестной до тех пор рукописи VIII в., содержащей большую часть «Getica», в Италии подготавливается новое издание этого текста профессором Палермского университета Франческо Джунта, автором вышедшего в 1952 г. исследования о Иордане.

Наше издание содержит вступительную статью, русский перевод (печатаемый впервые) и латинский текст «Getica»6  6. Латинский текст дается по изданию Моммсена.


[Закрыть], комментарий, три приложения, список литературы и указатели.

Вступительная статья представляет собой исследование ряда вопросов, связанных с биографией, политическими взглядами и литературной деятельностью Иордана, выразителя идеологии одной из группировок правящего класса остроготов и италийцев.

Текст «Getica» Иордана нелегко поддается переводу на русский язык. Переводчик должен был постоянно остерегаться слишком гладких фраз, так как латынь Иордана неправильна и грамматически иногда совершенно непоследовательна; если невозможно передать стиль Иордана, то, с другой стороны, конечно, не следует в переводе и скрывать его. Поэтому публикуемый перевод может показаться порой тяжелым. Переводчик стремился к тому, чтобы русский текст как можно более точно соответствовал оригиналу и вместе с тем был понятен и удобочитаем. Переводчик хотел бы еще отметить, что текст Иордана требовал очень пристального вглядывания в него, осмотрительного отношения к передаче некоторых слов и оборотов. Хотелось бы надеяться, что такая исследовательская работа над текстом и его передачей на другом языке будет способствовать в дальнейшем более углубленному пониманию сложного и выдающегося труда Иордана.

Как в латинском тексте оригинала, так и в русском переводе сохранено деление на параграфы, принятое в издании Моммсена. Впрочем, эти параграфы при наборе другим форматом не могут во всех случаях точно совпадать с моммсеновскими, и прежде всего потому, что в издании Моммсена деление текста проведено не по фразам, а по группам строк. Чтобы облегчить чтение текста и сделать его доступнее, переводчик, со своей стороны, исходя из содержания, разбил его на абзацы.

Комментарий составлен с целью максимально широкого освещения источника, с непременным привлечением ряда других, латинских и греческих, текстов; автор комментария стремился показать историю события, племени, отдельной личности, государственного института или географического определения с наибольшей полнотой и в тесной связи с тем, что по этому поводу дано у Иордана. Особое внимание в комментарии обращено на вопросы, относящиеся к истории древнейшего славянства, на темы, касающиеся судеб причерноморских областей и Подунавья. Мелкие примечания, иногда содержащие общеизвестные исторические и географические сведения, даты и т. п., даются только для удобства ориентировки как в тексте оригинала, так и в соответственных объяснениях в комментарии.

В кропотливой и длительной работе над настоящим изданием мне оказывали содействие и помощь товарищи по Институту истории Академии наук СССР (Сектор византиноведения) и по Институту истории материальной культуры Академии наук СССР (Сектор славяно-русской археологии), за что я приношу им мою благодарность.

ИОРДАН И ЕГО «GETICA».

В середине VI в. родилось сочинение, определяемое в рукописях названием «О происхождении и деяниях Гетов» («De origine actibusque Getarum»)7  7. Некоторые рукописи обозначают его просто как «Historia Getarum» или «Historia Gothorum». Известно, что у писателей V в. (например, у Орозия: Oros., I, 16, 2), а также и VI в. (например, у Прокопия: Bell. Vand., I, 2, 2; Bell. Goth., I, 24, 30) геты и готы рассматривались как одно и то же племя.


[Закрыть]. Создал его писатель, имя которого известно нам благодаря тому, что он сам упомянул его один раз в тексте своего труда. Это Иордáн (Iordannis), один из наиболее замечательных авторов эпохи раннего европейского средневековья.

С 1882 г., когда сочинение Иордана появилось в составе «Monumenta Germaniae historica», было принято предложенное Моммсеном искусственное, но удобное название – «Getica»8  8. Второе произведение Иордана, посвященное истории Рима, Моммсен кратко назвал «Romana». Нами употребляются условные названия «Romana» и «Getica», причем в русском тексте они не отражают множественного числа, имеют латинскую форму и не склоняются.


[Закрыть]. Однако ни полное, основное, ни краткое, условное, наименование труда, указывая, что он посвящен истории готов, не охватывает всего остального, поистине громадного содержания, которое вложил автор в свое произведение. «Getica» Иордана – это сумма известий о чрезвычайно важном времени в Европе и преимущественно в Средиземноморье, о времени, которое условно и неполно называется эпохой «переселения народов». В «Getica» Иордана отражается, хотя и не всесторонне, процесс распада рабовладельческой системы и формирования феодальных отношений, описывается передвижение многочисленных вновь появившихся племен и начальная пора образования ими раннефеодальных государств.

На страницах «Getica» Иордан сказал о себе немного, но и это немногое является для современного историка интереснейшим свидетельством о человеке и писателе. Ведь в VI веке, как, впрочем, и в последующие средние века, редко встречалась у авторов склонность расширять свои сочинения в сторону автобиографий.

Иордан был готом, остроготом. Это не вызывает никакого сомнения, так как он сам сообщил о своем происхождении: заканчивая «Getica», он заверяет читателя, что не прибавил ничего лишнего в пользу племени готов, из которого происходит («nec me quis in favorem gentis praedictae, quasi ex ipsa trahenti originem, aliqua addidisse credat», – § 316)9  9. В данной фразе (Get., § 316) наречие quasi имеет, несомненно, значение «как», но не «как бы», «почти»; «quasi ex ipsa trahenti originem» выражает только такой смысл: «как ведущий происхождение от того [вышеназванного] племени», но не «как бы ведущий...», тем более не «почти ведущий...» Никакого колебания, никакой двусмысленности в этих простых словах нет. Моммсен отметил в указателе «Lexica et grammatica», что слово quasi может означать не только «tamquam», но и «utpote». Он, правда, не указал примера из § 316, где quasi употреблено именно в значении «utpote» либо «sicut», «velut», «ut».
  Употребление Иорданом слова quasi в § 316 может быть приравнено к употреблению им того же слова в Get., § 88: «ad Eliogabalum quasi ad Antonini filium», или в Get., § 160: «quasi adunatam Gothis rem publicam». Ясно, что в этих двух примерах quasi не может иметь значения «как бы».


[Закрыть].

Принято считать, что такие крупные ученые, как Моммсен, а за ним Ваттенбах, склонялись к признанию Иордана аланом10  10. Так суммирует их мнения о происхождении Иордана И. Фридрих (см.: J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen... Мнение Моммсена: «stammte Jordanes... von den Alanen», S. 379—380 и Ваттенбаха: «Jordanes ein Alane war...», S. 380).


[Закрыть]. На наш взгляд, они этого в категорической форме не высказывали, и ни один из них не пропустил общеизвестного замечания Иордана (§316), что он гот.

Несколько «сдвинутым» и потому неточным представляется утверждение Л. Ранке: «Кто же был этот Иордан? По его собственному рассказу он был готско-аланского происхождения» («von gothisch-alanischer Abkunft»)11  11. L. Ranke, Weltgeschichte, 4. Teil, 2. Abt., S. 313.


[Закрыть]. Как известно, Иордан сказал (§ 316), что он ведет свое происхождение от готов, но нигде ни словом не обмолвился, что он алан. Однако в корне ошибочное мнение, что Иордан – алан, укрепилось.

Например, Эд. Вельффлин, говоря о латыни Иордана, признает в ней черты упадка, тем более для него понятные, что их проявил «алан, назвавший себя agrammatus»12  12. Ed. Wölfflin, Zur Latinität des Jordanes, S. 363. – Об «agrammatus» см. ниже.


[Закрыть].

Такому уклону в сторону аланского происхождения Иордана косвенно способствовал Моммсен13  13. Во вступлении – Prooemium – к своему изданию трудов Иордана.


[Закрыть]. Он доказывал, что Иордан, объявивший себя готом, мог быть тем не менее одновременно и аланом. Для объяснения такого странного положения Моммсен в качестве примера приводит полководца по имени Бесса (Bessa, Βέσσας). По Иордану, Бесса был сарматом (§ 265), а по Прокопию – готом (Bell. Goth., Ι, 16, 2; Bell. Vand., I, 8, 3). Моммсен пришел к неожиданному заключению, что Иордан в отношении Бессы прав, а Прокопий ошибается, но ошибка последнего объясняется тем, что в широком смысле Бесса мог все же причислять себя к готам 14  14. И. Фридрих (см.: J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen..., S. 383) объяснил эту мнимую ошибку Прокопия тем, что Бесса хорошо знал готский язык: однажды по приказанию Велисария Бесса переговаривался по-готски с готами, засевшими в башне осажденного Неаполя (Bell. Goth., I, 10, 10—11). См. «Комментарий», прим. 653.


[Закрыть]как представитель племени, тесно связанного с готами15  15. К этой точке зрения присоединился и И. Фридрих (см.: J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen..., S. 382), говоря о расширении смысла названия «гот».


[Закрыть]. По такой же причине, думал Моммсен, и Иордан, алан по происхождению16  16. Моммсен убежден, что слово Alanoviiamuthis (§ 266) неделимо и является именем, отца Иордана; судя по этому имени, отец был, вероятно, аланом. Ср. «Комментарий», прим. 660, а также у И. Фридриха (S. 381) и у Ф. А. Брауна («Разыскания в области гото-славянских отношений», I, стр. 98, прим. 2).


[Закрыть], мог назвать себя готом (§ 316) только потому, что находился среди готов, вне исконной родины аланов17  17. «Итак, Иордан, выдавая себя за гота, никак не отрицает, что он алан» («Et ita Jordanes, cum Gothus se ferat, nequaquam Alanum se esse negat», – Prooem., p. VII).


[Закрыть].

Подобное разъяснение представляется натянутым и даже неестественным: ведь совершенно нет необходимости превращать Иордана, сказавшего о самом себе, что он гот, в алана; кроме того, трудно представить (судя по тексту § 265), чтобы Бесса происходил из одного из трех племен 18  18. Фр. Стеффенс указал на образец той же палеографии и того же времени, что и Лозаннский фрагмент. Это – рукопись, опубликованная в 1909 г. С. Брандтом (S. Brandt, Über ein Fragment des Justinus aus der Sammlung E. Fischer in Weinheim, – «Neue Heidelberger Jahrbücher», 1909, S. 109—114). Большое сходство существует между письмом Лозаннского фрагмента и Венским кодексом (Cod. Lat. 430), содержащим Малые Лоршские анналы, написанные в 815 г. Здесь видны все черты прекрасного, вполне выработанного островного минускула VIII—IX вв., практиковавшегося в скриптории монастыря Фульды (см.: «Monumenta palaeographica. Denkmäler der Schreibkunst des Mittelalters», hrsg. von A. Chroust, I. Serie, II. Bd. München, 1904, XI. Lieferung, Taf. 8a). Заметное сходство имеется также между письмом Лозаннского фрагмента и письмом Кёльнского кодекса начала IX в., содержащего одно из богословских сочинений Алкуина («Expositio in psalmum 118»); см.: «Schrifttafeln zur Erlernung der lateinischen Palaeographie», hrsg. von W. Arndt, 3. Aufl. von M. Tangi, II. Heft, Berlin, 1898, Taf. 39. Близко к письму Лозаннского фрагмента острое англосаксонское письмо кодекса, содержащего «Церковную историю» Беды и хранящегося в университетской библиотеке в Кэмбридже (Ms. Kk. V., 16). Кодекс датируется примерно 737 г. Формы букв сходны, но по общему начертанию шрифт Кэмбриджской рукописи несколько округлый, а шрифт Лозаннской рукописи более острый. Предполагается, что Кэмбриджская «Церковная история» Беды была написана в монастыре Эхтернах (в Люксембурге) (см.: Fr. Steffens, Lateinische Paläographie, Supplement, Trier, 1909. Taf. 14).


[Закрыть]– сарматов, кемандров и гуннов (Prooem., р. VII). У Иордана (§ 265) первая фраза: «Sauromatae ... coluerunt» выглядит случайной, может быть, по небрежности вкравшейся вставкой; поэтому следующую за ней фразу: «...ex quo genere...» надо рассматривать как вытекающую из фразы о готах в Паннонии. Отсюда получается, что упоминаемые здесь Бливила и Фроила, а также Бесса – готы, и, таким образом, сообщения Иордана и Прокопия (он-то мог знать Бессу лично!) сходятся.

Однако не это разъяснение определяет в «Prooemium» Моммсена племенную принадлежность Иордана. По ряду дальнейших упоминаний о его происхождении видно, что Моммсен все же считал его готом, а не аланом. Он называет его «готом, живущим в Мезии или Фракии» («Gothus in Moesia Thraciave degens») или «автором, ведущим свое происхождение от мезийских готов» («auctor oriundus ex Gothis Moesiacis»), а о готах, живущих в Мезии и Фракии, говорит как о тех именно, «из которых происходил, как мы видели, Иордан» («ex quibus Iordanem vidimus oriunduiri esse»)19  19. Ibid., p. VIII, IX, XII.


[Закрыть].

Что же касается Ваттенбаха, то он лишь вскользь упоминает об указанной Моммсеном20  20. Ibid., p. X.


[Закрыть]симпатии Иордана к аланам и тут же – о его, «как кажется», аланском происхождении 21  21. W. Wattenbach, Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter..., 7. Aufl., Bd I, S. 81.


[Закрыть](без доказательства, почему Иордан – алан). В последней обработке книги Ваттенбаха, сделанной В. Левисоном22  22. См.: Wattenbach – Levison.


[Закрыть], который дал общий обзор новейших исследований и мнений историков-медиевистов, уже нет колебаний в отношении того, кем был Иордан – готом или аланом: «Иордан сам причисляет себя к готскому племени» («Jordanis rechnet sich selbst zum gotischen Volke»). Таким образом, точка зрения Моммсена о родственных связях Иордана с аланами признается неправильной23  23. Ibid., S. 76, Anm. 141. «Моммсен... несправедливо приписал ему аланское происхождение и предпочтение к аланам» («Mommsen... hat ihm mit Unrecht alanische Herkunft und eine Vorliebe für die Alanen zugeschrieben»).
  Во введении к своей филологической работе о поздней латыни в трудах Иордана В. В. Смирнов ссылается на шаткие мнения относительно того, кем был Иордан: «...обычно Иордана считают аланом, сроднившимся с готской средой» (В. В. Смирнов, Готский историк Иордан, стр. 152). В специальном исследовании о Иордане профессор Палермского университета Франческо Джунта находит, что Иордан выразился уклончиво («espressione equivoca, ambiguita della frase»), сказав о своем происхождении из племени готов (§ 316). Поэтому вывод Джунты не вполне ясен: «crediamo che Jordanes sia stato effetivamente alano, ma il suo sentimento nazionalistico lo avra spinto a sentirsi goto» («Мы думаем, что Иордан был, действительно, аланом, но его [Иордана] национальное чувство заставило его ощущать себя готом»). Следовательно, по одному из последних высказанных в науке мнений, Иордан – алан с готским национальным чувством (см.: Fr. Giunta, Jordanes e lα cultura dell’alto Medioevo..., p. 155—156).


[Закрыть]. С этим нельзя не согласиться.

В кратких словах (§ 266) Иордан очертил свой род и сообщил о «фамильной», так сказать, профессии: его дед и он сам были нотариями. Имя отца Иордана скрыто в явно испорченном переписчиками длинном слове Alanoviiamuthis (в разночтениях Alaniuuamuthis, Alanouuamocthis). Наиболее убедительной представляется такая осмысливающая это нелепое слово поправка: «Cuius Candacis, Alan [orum ducis], Viiamuthis, patris mei, genitor Paria, id est meus avus, notarius... fuit»24  24. Так у И. Фридриха (J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen..., S. 381) со ссылкой на Гринбергера (Th. Grienberger, Die Vorfahren des Jordanes, S. 406).


[Закрыть]. Если допустимо такое расчленение слова «Alanoviiamuthis», то, следовательно, отец Иордана носил готское имя Вийамутис или Вийамут (Viiamuthis – Veihamôts у И. Фридриха 25  25. J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen..., S. 381.


[Закрыть]или Wiljamops у Ф. А. Брауна)26  26. Ф. А. Браун, Разыскания в области гото-славянских отношений, I, стр. 98, прим. 2.


[Закрыть]. В автобиографической справке в § 266 Иордан как бы старается дать уточняющее пояснение: он повторяет, что Кандак, которому служил его дед, и есть тот самый Кандак, который был вождем аланов, и что его, Иордана, дед, по имени Пария, и есть, естественно, родитель его отца Вийамута.

Надо думать, что Пария состоял нотарием при аланском вожде Кандаке долгое время, во всяком случае до смерти последнего. По стопам деда пошел и внук. Он был нотарием у крупного военачальника Гунтигиса Базы, который приходился племянником Кандаку по матери. По отцу Гунтигис База был готом из знатнейшего рода Амалов. Иордан указывает имена двух Амалов: отца Гунтигиса звали Андагом (Andagis, Andag), деда – Анделой (Andela).

Конечно, пытаясь очертить биографию Иордана, было бы существенно наметить какие-нибудь хронологические вехи, установить, например, в какие годы он был нотарием, а в связи с этим, когда примерно он родился и в каком возрасте приступил к работе над «Romana» и «Getica». Некоторый свет на годы, когда Иордан был нотарием, проливают сведения, сообщаемые, с одной стороны, Прокопием, с другой – Марцеллином Комитом, и относящиеся, по всей вероятности, к Гунтигису. Путем сопоставления свидетельств этих авторов И. Фридрих пришел к остроумной и настолько убеждающей догадке, что с ней трудно не согласиться. Он предположил, что называемый Прокопием (Bell. Pers., I, 8, 3) военачальник Годидискл (Γοδίδισκλος), участвовавший в войне между Персией и империей в 502—505 гг., был не кем иным, как Гунтигисом27  27. См.: J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen..., S. 390—391 (о возможной идентичности имен Godidisclus – Godigisclus – Gunthigis).


[Закрыть]. Эта мысль подкрепляется еще и тем, что у Прокопия Годидискл упомянут вместе с Бессой, и оба они определяются как готы (και Γοδίδισκλος τε καί Βέσσας, Γότθοι άνδρες) из тех, что не последовали за Теодерихом из Фракии в Италию. У Иордана Бесса также упомянут почти рядом с Гунтигисом и также назван происходящим из тех готов28  28. См.: Get., § 265 и прим. 653.


[Закрыть], которые после смерти Аттилы поселились в Паннонии (а впоследствии имели предводителем Теодериха). Кроме Прокопия Гунтигиса, но уже под именем Базы, упоминает Марцеллин Комит под 536 г. как полководца, воевавшего на евфратской границе; у того же автора База назван в числе других военачальников, приведших в 538 г. византийские войска в Италию в помощь осажденному готами Риму29  29. Marcell. Comit., а. 536, 538; J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen..., S. 391—392.


[Закрыть].

По данным Прокопия и Марцеллина Комита, Гунтигис База воевал с персами дважды: в 502—505 гг. и в 536 г. Был ли Иордан, нотарий Гунтигиса, при нем во время этих походов на Восток? Прямого ответа на этот вопрос, конечно, нет, но едва ли Иордан сопровождал Гунтигиса в походах против персов: казалось бы, его участие в этих походах должно было бы хоть слабо отразиться на страницах «Getica». Но писатель не проявил никаких особых познаний касательно областей по Евфрату. Вот на этом наблюдении И. Фридрих и основал свои соображения о времени, когда Иордан мог быть нотарием Гунтигиса. Это – время после персидского похода 502—505 гг. и до войны на Евфрате в 536 г.30  30. См.: J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen..., S. 392—393. – Хронологические расчеты И. Фридриха принял и Фр. Джунта (см.: Fr. Giunta, Jordanes e la cultura dell’alto Medioevo..., p. 150—151). В. В. Смирнов, наоборот, склонен думать, что Иордан сопровождал Гунтигиса Базу в походах на Восток и что в то время сложились политические убеждения Иордана: «Служба в составе вооруженных сил Византийской империи, даже на таких отдаленных рубежах, как Евфрат, и порожденное ею непосредственное ощущение обширности империи, мощи ее государственного и военного аппарата, военные успехи крупного полководца Велизария, под командой которого находился Гунтигис, повелитель Иордана, породили в последнем глубокую веру в могущество империи Юстиниана. Переход Восточной империи в наступление против варварских королевств Запада, восстановление императорской власти в Северной Африке, на испанском побережье, разгром остготского королевства, увенчанный возвратом Рима, – все это совершилось на глазах Иордана и сделало из него ярого сторонника византийской ориентации» (В. В. Смирнов, Готский историк Иордан, стр. 156).


[Закрыть]С подобным общим выводом надо согласиться, хотя нельзя утверждать, что Иордан был нотарием, да еще при одном и том же лице, в течение целых тридцати лет. Если он начал свою карьеру в самом начале предполагаемого периода – 505—536 гг. – и ему было тогда примерно лет двадцать, то, следовательно, он родился около 485 г. и ему было лет 65—66, когда он писал «Romana» и «Getica» (в 550—551 гг.). Но все эти даты – начало службы, год рождения и возраст к 550—551 гг. – могут быть передвинуты, так как Иордан мог приступить к службе не в 505 г., а значительно позднее. Неясно также из его слов, сколь длительной была его деятельность в качестве нотария именно у Гунтигиса. Быть может, она была и краткой, но Иордан отметил ее, так как служить при крупном военачальнике было почетно. Быть может, с Гунтигисом, прибывшим с войсками на помощь Риму, как записал Марцеллин Комит под 538 г., связано переселение Иордана в Италию. Ясно лишь следующее: обучившись своему делу, очевидно, под руководством опытного специалиста, каким был его дед, Иордан служил не аланскому роду Кандака, а готскому роду Амалов31  31. Непонятно, почему Ваттенбах пишет, что Иордан «происходил из очень знатного рода, который был в родстве с Амалами» (W. Wattenbach, Deutschlands Geschichtsquollen im Mittelalter..., 7. Aufl., Bd I, S. 81). То же говорят и Ваттенбах – Левисон, но без упоминания о родстве Иордана с Амалами (см.: Wattenbach – Levison, S. 76). Так же необоснованно суждение о принадлежности Иордана к знати, высказанное в статье о нем в Большой советской энциклопедии (изд. 2, т. 18, 1953, стр. 371—372). В университетском пособии по источниковедению, недавно вышедшем и очень тщательно составленном (А. Д. Люблинская, Источниковедение истории средних веков, Л., 1955), неправильно сказано, что Иордан «по женской линии приходился родственником Амалам» (стр. 55). Известно, что в родство с Амалами вступил род аланского предводителя Кандака через сестру последнего, а Иордан был лишь нотарием у Амала Гунтигиса Базы, племянника Кандака (ср. Get., § 266).


[Закрыть]. Через службу у Гунтигиса могли укрепиться связи Иордана и с представителями правящей фамилии Амалов, а отсюда – с Италией, со столицей остроготского государства, Равенной.

Вполне вероятно и то, что дед Иордана был нотарием в Малой Скифии и Нижней Мезии, правителем которых был Кандак, получивший эти области при всеобщем перемещении племен и распределении земель в 453—454 гг. после смерти Аттилы.

Естественно предположить, что Иордан родился в этих краях, здесь же провел молодость и служил нотарием у Гунтигиса. Такое предположение косвенно подкрепляется помещенным непосредственно после упоминания о семье и профессии (§ 266) обстоятельным описанием (§ 267) многочисленного племени («gens multa») готов, известных под названием «малых» («minores»). Кажется, будто Иордан, вспомнив о первой половине жизни, когда он был нотарием, вспомнил и те места, где он жил в юности. «Малые» готы жили в Мезии, в районе Никополя, у подножия Гема, как точно указал Иордан; они занимались скотоводством. Но когда Иордан писал об этой знакомой ему стране, он уже был вдалеке от нее: видно, что он говорит как человек, находящийся в местах, где виноградники обычны, а «малые» готы, по его словам, не имеют о них представления; иногда они покупают у купцов вино, вообще же питаются молоком.

В жизни Иордана, судя по его же скудным сообщениям, произошел перелом: он был нотарием «до своего обращения» («ante conversionem meam»), затем вступил в новую полосу существования. О ней Иордан не записал ровно ничего. Неизвестно поэтому, кем он стал, где жил, где и почему писал исторические сочинения.

По поводу деятельности Иордана после его «обращения» встает ряд вопросов, которые до сих пор решаются учеными по-разному. Имеющиеся в распоряжении историков данные недостаточны для того, чтобы то или другое решение можно было считать окончательным. Из спорных предположений приходится выбирать наиболее убедительные.

К числу «загадок» или своеобразных quaestiones vexatae, контроверзных вопросов, об Иордане (ср. заглавие статьи И. Фридриха) продолжает принадлежать прежде других вопрос о его conversio. Термин conversioв средневековом употреблении имеет, как правило, два значения. Преимущественно это – вступление в монашество; но иногда это – вступление в группу лиц, называемых religiosi,которые, оставаясь мирянами, соблюдали некоторые правила монашеской жизни. Оба значения отмечены в глоссарии Дюканжа32  32. Под словами: conversare, conversatio, conversio, convertere, converti, conversi.


[Закрыть]. Вопрос о conversio Иордана важен потому, что ответ на него отчасти может определить социальное положение Иордана в тот период его жизни, когда он писал «Romana» и «Getica». Соответственно разному значению слова conversioисследователи высказывали различные мнения.

Моммсен твердо стоял на том, что Иордан был монахом (Prooem., р. XIII, п. 32), писавшим во Фракии (ibid., p. XV)33  33. Моммсен придерживался той же точки зрения на conversio как на вступление в монашество, что и известные немецкие ученые: Бэр (Chr. Bähr, Geschichte der römischen Literatur, Supplementband, l. Abt., Karlsruhe, 1836, S. 131—133, № 2; 2. Abt., 1837, S. 420, № l), Зибель (H. V. Sybel, De fontibus libri Jordanis de origine uctuque Getarum, S. 11) и Як. Гримм (J. Grimm, Über Jornandes und die Geten, S. 177—178). Обзор различных мнений о conversio Иордана см. в статье Симеона (В. Simson, Zu Jordanis, S. 741—747),


[Закрыть].

Ваттенбах, сопоставив высказывания некоторых ученых, нарисовал картину жизни Иордана после его «обращения». Ваттенбах решительно возражал против монашества Иордана; он считал «совершенно немыслимым» («vollkommen undenkbar»), чтобы Иордан-монах, находясь в глухом мезийском монастыре, мог написать серьезный исторический трактат, пользуясь даже разными вспомогательными сочинениями и, между прочим, новейшими для его времени анналами Марцеллина Комита34  34. W. Wattenbach, Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter..., 7. Aufl Bd l, S. 85; Wattenbach – Levison, S. 81.


[Закрыть]. Опираясь на выводы Симеона 35  35. B. Simson, Zu Jordanis, S. 741.


[Закрыть]о conversio (они были сделаны на основе анализа постановлений соборов), Ваттенбах предпочел видеть в Иордане не монаха, а священника 36  36. Той же точки зрения на conversio Иордана придерживались Эберт (Ad. Ebert, Allgemeine Geschichte der Literatur des Mittelalters im Abendlande, I, S. 577) и Ф. Дан (F. Dahn, Jordanis, S. 523.


[Закрыть]и привлек для уточнения фактов его биографии некоторые, еще ранее высказанные, соображения. В одном из посланий папы Вигилия от 551 г. упомянут епископ города Кротона (Кротоне в нынешней Калабрии) по имени Иордан. Более того, этот епископ был близок к папе и находился в числе лиц, состоявших при Вигилии во время его пребывания в Константинополе в 547—554 гг., когда происходил богословский диспут о так называемых «трех главах». Все это наводило на весьма убедительное, казалось бы, заключение, что Иордан, епископ Кротона, и Иордан, готский историк, – одно и то же лицо 37  37. и что «Getica» и «Romana» были написаны кротонским епископом в Константинополе [32].


[Закрыть]и что «Getica» и «Romana» были написаны кротонским епископом в Константинополе38  38. В разработанной форме этот вывод принадлежит К. Ширрену (С. Schirren, De ratione quae inter Jordanem et Cassiodorium intercedat commentatio, p. 87—89), с которым были согласны рецензировавший его работу Гутшмид (А. V. Gutschmid, Zu Jordanis, S. 148), Бессель (W. Bessel, Gothen, S. 104) и многие другие. Ширрен (S. 87—88) обратил внимание на послание папы Пелагия I (555—561) от 556 г., где назван дефенсор римской церкви Иордан, передавший папе донесение епископов Тусции («Sacrorum conciliorum... collectio», ed. J. D. Mansi, t. IX, p. 716). Ширрен предположил, что историк Иордан, он же епископ Кротонский, был и дефенсором римской церкви. По характеру своей должности дефенсоры были обязаны не только следить за тем, чтобы суммы, завещанные в пользу бедняков, попадали по назначению, но и собирать при объезде провинций обращенные к папе донесения духовенства и просьбы мирян.


[Закрыть].

Ваттенбах был увлечен стройностью этого ряда фактов, которые не только дополняли скудную биографию Иордана, но и освещали сопутствовавшие написанию «Getica» обстоятельства. Действительно, получалось, что: а) Иордан, как епископ калабрийского города, имел возможность получить от диспенсатора * [* См. ниже стр. 61 и 123 (в письме-обращении к Касталию).] Кассиодора рукопись – «Историю готов», так как она должна была храниться поблизости, в библиотеке Вивария; уехав же в Константинополь, этот епископ уже не мог пользоваться сочинением Кассиодора; б) автор «Getica», пребывая в Константинополе, назвал своего друга Касталия, для которого писал, «соседом племени» готов («vicinus genti») именно потому, что сам находился вдали от Италии; в) живя в крупнейшем культурном центре, он мог иметь под руками недавно написанное сочинение Марцеллина Комита.

В итоге Ваттенбах считал вероятность в данном случае настолько значительной, что она казалась ему переходящей в достоверность. И доныне в большинстве научных работ принята именно эта, сведенная в цельную картину Ваттенбахом версия об авторе «Getica» как о епископе кротонском, создавшем свой труд в Константинополе.

Тем не менее гипотеза, казавшаяся Ваттенбаху почти достоверной, теперь сильно поколеблена. С полным основанием указывается39  39. Wattennbach – Levison, S. 80—81.


[Закрыть], что Вигилий, к которому автор обращается в предисловии «Romana»40  40. См. Приложение I.


[Закрыть], не мог быть папой Вигилием, потому что форма «nobilissime et magnifice frater» совершенно неприемлема в обращении к духовному лицу, тем более к папе. Приведенные эпитеты могли относиться только к высокопоставленному светскому лицу. Кроме того, было бы более чем странно, если Иордан – безразлично, мирянин, монах или епископ – увещевал папу «обратиться к Богу, возлюбить Бога» («...ad deum convertas ...estoque toto corde diligens deum»)41  41. На это обратил внимание и Моммсен, полагавший, что толковать увещевание Иордана, как адресованное папе, было бы «почти абсурдом» («subabsurde», – Prooem., p. XIV).


[Закрыть]. Если Вигилий – адресат предисловия к «Romana» – не папа, то слабеет предположение о связи Иордана с папой Вигилием, и, следовательно, сомнительно, чтобы Иордан в 551 г., когда были созданы оба его сочинения, жил в Константинополе.

Однако наряду с догадкой – едва ли правильной, – что Иордан, возможно, был епископом города Кротона, есть прямые указания, что автор «Romana» и «Getica» был епископом: они зафиксированы в заглавиях ряда рукописей42  42. По Моммсену, Иордан, как епископ, упоминается только в рукописях третьего класса («tertius ordo» или «tertia classis codicum», – Prooem., p. LXV—LX1X).


[Закрыть]. В использованных Моммсеном рукописях, – а им учтено значительное их большинство, – встречаются такие обозначения: «incipit liber Jordanis episcopi...»; «incipit historia Jordanis episcopi...»; «chronica Jordanis episcopi...»; «incipit praefatio Jordanis episcopi Ravennatis...»; «chronica Jordanis episcopi Ravennatis civitatis...»43  43. Prooem., p. XLVII—LXX; M. Manitius, Geschichtliches aus mittelalterlichen Bibliothekskatalogen, S. 651.


[Закрыть]. Еще Муратори отметил, что во многих старых изданиях принято считать Иордана епископом равеннским, что это уже в XVII – XVIII вв. стало общим мнением. Тем не менее ни в одном из списков епископов Равенны (включая «Liber pontificalis» равеннской церкви, составленный в IX в. Агнеллом), как проследил Муратори, нет «никаких следов» о епископе с именем Иордан44  44. См. предисловие Муратори к «Getica» Иордана в «Rerum Italicarum scriptores» (I, Mediolani, 1723, p. 189—190).


[Закрыть]. Остается добавить, что в интересующие нас 550-е годы епископом в Равенне был Максимиан (с 546 по 566 г.), известный по изображению на знаменитой мозаике в церкви св. Виталия в группе лиц, окружающих Юстиниана.

Высказывалось предположение45  45. B. Simson, Zu Jordanis, S. 741—747.


[Закрыть], что Иордан был одним из африканских епископов, которые присутствовали в Константинополе вместе с папой Вигилием во время диспутов о «трех главах». Основанием к одному из доводов Б. Симсона, автора этой гипотезы, послужило впечатление от отношения Иордана к особо почитаемому в Карфагене св. Киприану, которого Иордан назвал «нашим» (в смысле «местным»): «noster... venerabilis martyr... et episcopus Cyprianus» (§ 104). На это можно возразить: ведь и Кассиодор в своей предельно краткой «Хронике» под 257 г. отметил как выдающееся явление мученическую смерть епископа карфагенского Киприана, а Марцеллин Комит в предисловии к своей хронике назвал Иеронима «нашим», нисколько не подчеркивая этим ограниченного, «местного значения» известного писателя46  46. Cass. Chron., p. 147; Marcell. Comit., p. 60.


[Закрыть]. Следовательно, эпитет «noster» в применении к Киприану едва ли определяет место деятельности Иордана. Гипотеза Симсона не нашла приверженцев.

Можно было бы думать, что вследствие какой-то путаницы Иордана стали называть епископом лишь в самых поздних рукописях с его произведениями, но это не так: в одном из ранних кодексов, содержащих «Getica», а именно в кодексе середины VIII в., принадлежавшем аббатству Фонтенелль (или св. Вандрегизила) в Нормандии, в заглавии значилось: «Historia Jordanis episcopi Ravennatis ecclesiae»47  47. На основании данных из «Gesta abbatum Fontanellensium (ed. S. Loewenfeld, SS rer. Germanicarum in usum scholar., 1886, p. 38).


[Закрыть]. Епископом назван Иордан и в кодексе IX в. из аббатства Рейхенау48  48. .


[Закрыть].

Упоминание о Иордане как епископе в древнейших рукописях, конечно, не может не остановить внимания, но вне сомнения остается только то, что он не был епископом в Равенне49  49. Каппельмахер доказывает, что заглавия рукописей не могут служить основанием к тому, чтобы считать Иордана епископом (см.: A. Kappelmacher, Zur Lebensgeschichte des Jordanis, S. 181– 188.


[Закрыть]. Примечательно, что так называемый равеннский географ, писавший не позднее VIII в., многократно с подчеркнутой почтительностью ссылаясь на Иордана (причем всегда в связи с теми странами, которые Иордан действительно описал), во всех случаях называет его только космографом или хронографом50  50. Rav. anon., I, 12; IV, 1, 5, 6, 14, 20.


[Закрыть]. Если бы Иордан был епископом, тем более в родном городе географа, то, вероятно, последний не преминул бы указать на духовный сан авторитетного писателя. Это соображение представляется нам веским. На протяжении всего текста Иордана нет даже намека на его духовное звание. Судя по изложению, языку, мелькающим кое-где образам, автор «Romana» и «Getica» едва ли был клириком или монахом.

По поводу современных ему вопросов религии, вроде волновавшего высшее восточное и западное духовенство, самого императора, чуть ли не весь Константинополь и многие другие города, спора о «трех главах», который в 550—551 гг. достиг большой остроты, Иордан не проронил ни слова. Единственная определенная и притом резко прозвучавшая у него нота относится к арианству. Иордан был «ортодоксом»(«католиком») и отрицал, как сторонник «вселенской церкви», арианство, признанное огромным большинством готов51  51. Среди готов встречались в небольшом числе «православные», «ортодоксы» (от греч. Ορθός – правильный, истинный), исповедующие правильную веру. Латинские источники называют их «католиками» (от слова καθολικος – всеобщий, вселенский, соборный, т. е. сторонник учения, признанного вселенскими соборами). К «католикам» принадлежала, например, мать Теодериха Эрельева-Евсевия (см.: Anon. Vales., 58: «Erelieva dicta Gothica catholica quidem erat, quae in baptismo Eusebia dicta»); «католиком» был и аббат Иоанн Бикларийский (ум. ок. 591 г.), гот по происхождению (ср. Isid., De vir. ill., 62, 63).


[Закрыть]. Он называет арианство лжеучением, «вероломством» («perfidia») в противоположность христианству, которое определяет как «истинную веру» («vera fides»)52  52. Исидор Севильский называет арианство «беззаконной ересью» («nefanda haeresis»); у Григория Турского постоянно описываются споры и соперничество между «еретиками» – арианами и «католиками» – православными; последних автор считает приверженцами «нашей религии» («qui nostrae religionis erant» или «vir nostrae religionis» – Greg. Turon., In gloria conf., cap. 13, 14).


[Закрыть]. Он осуждает императора Валента за то, что тот способствовал распространению арианства среди готов, вливая в их души «яд» лжеучения. Для Иордана православие и арианство – две враждебные «партии» («partes»); арианство в его глазах отщепенство («secta»; Get., § 132—133, 138).

В связи с этим вполне допустимо рассматривать conversioИордана (который, находясь в готской среде еще в Мезии, был, вероятно, арианином) как переход из арианства в православие53  53. Такой же, правильной по нашему мнению, точки зрения придерживались Ширрен, Эберт, Эрхардт (С. Schirren, De ratione..., p. 91—92; Ad. Ebert. Allgemeine Geschichte der Literatur des Mittelalters...·, см. также рецензию Эрхардта на издание Моммсеном сочинений Иордана: «Göttingische gelehrte Anzeigen», II, N 17, Göttingen, 1886, S. 674). Из последних исследователей – В. В. Смирнов считает conversio Иордана вступлением в монашество (В. В. Смирнов, Готский историк Иордан, стр. 156—157); Фр. Джунта – переходом из язычества или арианства в «католицизм» с последующим, быть может, вступлением в монастырь (Fr. Giunta, Jordanes е lα cultura dell’alto Mediocvo..., p. 152—153).


[Закрыть]. Этому не противоречит возможная принадлежность Иордана к группе мирян – так называемых religiosi. И. Фридрих, разбирая вопрос о conversioИордана, пришел к наиболее, по его мнению, вероятному выводу, что в результате conversioИордан вступил в число religiosi54  54. J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen..., S. 393—402.


[Закрыть]. Они не были монахами, но соблюдали известные правила монашеской жизни, что в отдельных случаях могло вести к посвящению в клирики или к поступлению в монастырь. Думается, что таким же religiosusстал и Кассиодор, когда он отошел от политической деятельности: в булле папы Вигилия от 550 г. упомянуты «gloriosus vir patricius Cethegus» и «religiosus vir item filius noster Senator»55  55. Jaffé, Regesta pontificum romanorum, Leipzig, 1885, N 927, – MPL, 69, col. 349.


[Закрыть]. Есть предположение, что когда Кассиодор находился в Константинополе (и был уже religiosus vir, но еще не монах), он ознакомился с устройством теологических школ в Низибисе и в Александрии и в связи с этим обдумал план своего будущего монастыря в Виварии56  56. Ср.: A. van Vyver, Cassiodore et son oeuvre, p. 255, 259—260. – Конечно, кроме специального значения, слово religiosus, употребляемое в качестве термина, имеет обыкновенный смысл – религиозный, благочестивый, набожный; например, у Марцеллина Комита сказано про императора Феодосия: «vir admodum religiosus et catholicae eccleisiae propagator» (Marcell. Comit, а. 379).


[Закрыть].

Итак, для окончательного решения вопроса о том, в чем состояло conversioИордана, нет исчерпывающих данных, но более другого убеждает предположение Фридриха, что Иордан скорее всего был religiosus, причем – добавим и подчеркнем это! – переменивший арианство на православие. В силу последнего он и проявил резкость в своих суждениях об арианстве, когда по ходу событий в его рассказе ему пришлось о нем говорить.

По одновременным с «Getica» источникам не удается установить, в каком именно смысле употреблялись слова conversio, convertereи т. п. Следует отметить, что в тексте «Анонима Валезия» есть выражение, обозначающее переход из арианства в православие: «in catholicam restituerereligionem»; бывшие ариане назывались «reconciliati», обратный переход обозначался тем же глаголом: «reconciliatos, qui se fidei catholicae dederunt, Arrianis restitui nullatenus posse»57  57. Anon. Vales., 88, 91.


[Закрыть]. Само собой разумеется, что употребление глагола restituereотнюдь не исключает возможности употребления глагола convertere58  58. В рассказе Григория Турского о том, как проповедник убедил крестьян не бросать жертвы (ткани, продукты сельского хозяйства) в священное озеро, а снести их в базилику св. Илария, говорится, что на людей подействовала проповедь и они «обратились», т. е. стали приверженцами христианского обряда: «tunc homines conpuncti corde conversi sunt» (Greg. Turun., In gloria conf., p. 749—750). Тот же автор рассказывает, что один галльский сенатор из города Отена, бывший, вероятно, язычником, после смерти жены «обратился к господу» («ad Dominum convertitur») и был избран епископом (Greg. Turon. Vitae patrum, VII); или что один из варваров, родом тайфал (см. «Комментарий», прим. 290), также «обратился к господу» и стал клириком (Greg. Turon. Vitae patrum, XV); или что один юноша стремился к церкви, был «обращен в монастыре» («apud monasterium... conversus») и вступил в число братии (Greg. Turon., Vitae patrum, XI).


[Закрыть].