Текст книги "Призраки прошлого (СИ)"

Автор книги: InNOCH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

И Адам старался. И у него даже вроде получалось, если бы не новость, выбившая его из колеи… В конце июля у Криса и Кэти Аллен родился сын. Адам конечно знал, что это произойдет, но не ожидал, что так скоро. Он узнал об этом радостном событии в семье Криса от Чикса, которого Томми попросил в очередной раз «подежурить и присмотреть за инвалидом».

– Зачем ты мне об этом говоришь, Брэд? – Адам почувствовал, как кровь буквально отхлынула от лица. Он попятился от Белла, и, упершись в диван, тяжело опустился на него.

– Я просто подумал, что ты должен знать. Хотел тебе сам сказать, чтобы это не оказалось для тебя неожиданностью, – Чикс заметил, как побледнел Адам. – Не хочешь поговорить?

– Мне это не интересно, – Ламберт с неестественно преувеличенным интересом рассматривал почти зажившие порезы на ладонях.

– Просто порадуйся за него, Адам. Новая жизнь – это всегда повод для радости, – Чикс осторожно коснулся плеча бывшего бойфренда.

– Не в моем случае, Чикс. Эта новая жизнь забрала мою, – Адам вскинул голову и встретился взглядом с «шоколадными» глазами Чикса. Господи, откуда эта патологическая тяга к карим глазам?

– Адам, этот кроха ни в чем не виноват. Он не виноват в том, что произошло между тобой и Крисом.

– Я все понимаю, но… Черт! Не могу принять этого, Брэд. Я пытался все забыть, но до сих пор еще на что-то надеялся, а теперь… Я потерял его навсегда, – Адам чувствовал, как внутри зарождается неприятное чувство, но он не даст боли снова завладеть им. – Но я все еще люблю его.

– Мне так жаль, милый, но ты должен его отпустить или встретиться и поговорить, – Брэд грустно улыбнулся. – Ты загоняешь себя.

– Томми мне сказал тоже самое… Я стараюсь, Чикси. Видит Бог – я стараюсь… Не получается… Пока ничего не получается, Брэд, – Адам устало откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. – Как назвали мальчика?

– Оливер Нейл. Может, поздравишь Криса с рождением сына?

– Оливер Нейл Аллен… Красивое имя.

Адам так и не поздравил с радостным событием молодых родителей. Не смог. Не мог принять, тот факт, что Крис стал отцом. Его Крис… Говорят, что время лечит. Просто, видимо, нужно больше времени… Прошло почти два месяца, когда Адам случайно наткнулся в Инстаграме на фото Криса, держащего крошечного сына на руках. Сердце болезненно сжалось. Нет, он не сможет забыть этого человека. Даже не стоит. Он все еще ждет его… Адам не удержался, «лайкнул» фото и написал ничего не значащее: «Awwwwwww». И почти моментально получил сообщение в личку: «Не могу без тебя. Я так скучаю. Прости меня». Он застыл, не веря своим глазам, чувствуя, как радостно трепещущее сердце разгоняет по венам чувство эйфории. Боже, какой дурак! Убивался, что сам прогнал свое счастье, страдал все это время, что потерял Криса. Адам быстро набрал: «Я тоже соскучился. Люблю тебя, детка» и быстро нажал на кнопку отправления сообщения. А вечером того же дня он получил на E-mail приглашение в гости от супруги Криса Кэти. Приглашение от Кэти Аллен было для Адама несколько неожиданным, но приятным, и он решил им воспользоваться, потому что безумно хотел увидеться с Крисом.

Самолет приземлился на взлетную полосу аэропорта в Джэксонвилле вовремя. Ранним осенним сентябрьским утром в терминале было пусто и тихо, а редко попадающиеся люди были слишком заняты своими делами, поэтому никто не обратил внимания на мировую знаменитость. Адам Ламберт вышел из здания аэропорта и сразу увидел ожидающего его человека. Крис стоял, прислонившись к машине, и улыбался своей фирменной кривоватой улыбкой. Как же он соскучился по этому невозможному мужчине…

Адам закинул вещи в багажник и, усевшись на заднее сиденье, чем немало удивил Аллена, улыбнулся, глядя ему в глаза через зеркало заднего вида:

– Буду изображать «звезду» мировой величины – капризную, взбалмошную и непредсказуемую.

– И куда «звезда» прикажет его доставить? – Крис решил поддержать эту игру.

– Обычно «звезду» везут из аэропорта в один из роскошнейших и дорогих отелей города.

– Хорошо. Значит в отель. Правда роскоши не обещаю, – Крис развернулся и посмотрел на Адама обжигающе горячим шоколадом глаз.

Крис действительно привез их в неприметный отель на окраине города. Отель был недорогим, но номера в нем были чистые, довольно просторные и со вкусом обставленные. Но это все стало абсолютно не важным, когда за ними закрылась дверь их номера, снятого только на сутки. Их буквально швырнуло друг другу в объятья.

– Прости меня. Прости. Думал, что больше не увижу тебя.

– И я боялся. Думал – обидел. Прости. Я пытался, но не смог отпустить. Хочу тебя.

Жалящие поцелуи. Везде. До дрожи. До умопомрачения. До стонов. Дрожащие от нетерпения руки. Торопливые пальцы, от волнения неловко расстегивающие пуговицы, ремни, молнии… Сброшенная одежда на полу, устилающая путь от двери к кровати… Смятые белые простыни… Горячие, пересохшие губы… Жадные поцелуи… Языком по пульсирующей вене… Блестящая влагой дорожка на шее… Темные от желания глаза… Просящие, умоляющие стоны…

– Соскучился…

– Я тоже, детка… Я тоже, – шепотом в приоткрытый рот…

Закушенная губа… Частое, тяжелое дыхание. Одно. На двоих. Дрожащие влажные ресницы… Капельки пота на груди… на плечах… над губой… на лбу… Прилипшая челка… Тонкие, гибкие пальцы, цепляющиеся за веснушчатые плечи… Изогнутое дугой тело… Вскрик… Дрожь… Сладкая, тягучая…

– Я люблю тебя, детка…

– Я не успел тогда сказать, что тоже люблю тебя, – Крис лежал придавленный к кровати и смотрел в синие океаны глаз нависшего над ним Адама.

– Что мы скажем Кэти? – Адам наклонился и поцеловал Криса в висок.

– Скажем, что ты прилетел следующим рейсом. Ты же «звезда», а они люди взбалмошные и непредсказуемые, – Крис улыбнулся и потянулся за следующим поцелуем.

– А следующий рейс во сколько?

– У нас есть еще два часа…

Кэти Аллен была рада увидеть Адама, ему так показалось, и сразу увлекла за собой: знакомить его с домом, с любимцем семьи Алленов – псом Зорро и, конечно же, с непосредственным «виновником» приезда Ламберта – малышом Оливером. Кэти показывала Адаму фотографии и без умолку болтала, рассказывая об их с Крисом семье, родственниках, друзьях. День пролетел незаметно. А вечером, устроив барбекю на заднем дворике дома, они с Крисом вспоминали забавные случаи их пребывания в шоу American Idol, безумного летнего тура, делились планами на будущее, много шутили и смеялись. Адаму было легко и комфортно у Алленов, словно он находился в собственной семье. Они и не заметили, как опустились сумерки, и повеяло ночной прохладой.

– Так, мальчики, помогите молодой мамочке. Кристофер все убирает и моет посуду. А я уложу Оливера спать, и можно будет посидеть у камина, – Кэти взяла сына на руки и повернулась к Адаму. – Адам, не хочешь мне помочь управиться с Оливером? Споешь ему своим шикарным голосом колыбельную, например.

Они поднялись в детскую, и Кэти положила мальчика в кроватку.

– Красивый, правда? На Кристофера похож, – Кэти улыбнулась и, наклонившись, поцеловала сына.

– Он очарователен, Кэти, – Адам стоял у кроватки и смотрел на маленькую копию Криса. – И да, он очень похож на отца.

– Оставь его, Адам, – Кэти подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Кого? – Адам растерянно улыбнулся.

– Оставь Криса в покое.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Кэти…

Did I ever think to tell you that I am a monster?

You have never seen this side of me

Maybe I should wear a warning that says that there’s danger

If you ever get too close to me

«Monster» – Kris Allen

Они стояли по разные стороны кроватки Оливера Аллена и сверлили друг друга глазами. А маленький Оливер тихо лежал, зажав в кулачке любимого плюшевого жирафика, и невольно выступал в роли рефери в этой схватке.

– Ты словно монстр, Адам Ламберт, который вдруг появился в нашей жизни. Красивый и опасный. Твое чертово обаяние околдовывает и сводит с ума. Ты словно вампир, укусивший моего мужа и отравивший ему кровь своим ядом. И теперь он постоянно думает о тебе. Я вижу, как радостно загораются его глаза, когда он получает от тебя сообщения. Нет, я не проверяю его телефон, но я всегда знаю, что это ты. Я вижу его смущенную улыбку, когда он читает эти сообщения. Я чувствую, что, когда он обнимает меня ночами, его мысли не обо мне. Откуда ты взялся на нашу голову? Господи! Я проклинаю тот день, когда Кристофер решил прослушиваться на American Idol, и тот день, когда он встретил тебя! Я не знаю, как пережила тот период: видела шоу в Кодаке, смотрела по телевизору, каждый день натыкалась в Сети на ваши совместные фото, потом на видео, которые ваяли ваши фанаты – поклонники Крадама. Черт! Они даже название дали вашей паре, потому что видели притяжение между вами. И я видела это, Адам. Помнишь, я даже пригрозила Крису разводом? Но ты меня тогда заверил, что все это только игра на публику, чтобы подогревать интерес. И я поверила тебе, а зря… После окончания Айдоловского тура Крис себе места не находил, а я боялась, что он бросит меня… Но потом он успокоился. По крайней мере, мне тогда так показалось. А недавно, месяца три назад накануне своего дня рождения, Крис сорвался в Лос-Анджелес. Сказал, что у него там переговоры с лейблом, и что он приглашен на прием к губернатору Калифорнии. Мне все это показалось странным, но вопросов я задавать ему не стала… Он вернулся сам не свой. Словно потерял себя. Он был похож на призрак. На него больно было смотреть. И я боялась за него, Адам. Боялась его потерять… Уже потом я увидела в Интернете фотографии с той светской вечеринки, на которых вы обнимали друг друга. И вроде не было на них ничего такого, но я ясно увидела «химию» между вами и все поняла. Он был с тобой. Он БЫЛ с тобой, Адам. Как, впрочем, и сегодня утром. Ты же прилетел вовремя? – Адам, поражаясь проницательности девушки, медленно кивнул – к чему теперь весь этот маскарад, а Кэти вздрогнула, словно получила пощечину, и из глаз потекли слезы. – Господи! Ты представить себе не можешь, как мне было больно… Он остался со мной, думаю, что из-за чувства долга, но я была и этому рада. Думала, что когда родится Оливер, он забудет тебя. А потом этот коммент в Инстаграме… Зачем ты его написал? Черт! Он болен тобой! Ты как наваждение, которое не отпускает. Ты как наркотик, без которого уже никак… И тогда я решила, что мне необходимо поговорить с тобой. Что ты поймешь меня. Должен понять. Должен, если желаешь ему счастья. Адам, я прошу тебя, отпусти его. Я умоляю тебя – отпусти Кристофера. Дай ему жить нормальной жизнью. Он любил меня, пока в его жизни не появился ты… У нас родился сын, мы – семья. А что ты можешь ему дать? Твоя жизнь не для Криса, Адам, ему будет в ней не комфортно. Разве ты не понимаешь? Вы не сможете всю жизнь скрываться. Родители Криса никогда не примут тебя, как, впрочем, и другие родственники. Друзья отвернутся от него. Ты сломаешь ему жизнь. Ты думаешь только о себе, а о нем ты подумал? – по щекам Кэти катились слезы, и она торопливо смахивала их ладошками. – Не отнимай у Оливера отца, Адам, пожалуйста.

Адаму не мог смотреть на стекающие по ее щекам слезы – плачущая женщина всегда вызывала в нем смешанные чувства, и ее хотелось упокоить и пообещать сделать все, все что угодно, только чтобы она не расстраивалась. Вот и сейчас Адаму было больно смотреть на эту миниатюрную девушку, которая говорила все эти неприятные и пугающие отчаянной правдивостью слова, и в них не было злобы или ненависти, только боль и отчаянье. И как бы ни больно это было признавать, она была права – он не может ничего предложить Крису взамен его «вполне благополучной нормальной жизни»… Только свою любовь, но ее может оказаться и недостаточно для счастья. Они не смогут скрывать свои отношения всю жизнь. И да, Кэти права, набожная семья Криса никогда не примет такого, как он, а, возможно, отвергнет и непутевого сына. И этот кроха, испуганно глядящий своими огромными глазами… Он должен отпустить Криса и дать ему возможность прожить «нормальную» жизнь…

– Как я должен отпустить его? – Адаму казалось, что из его легких одним ударом выбили весь воздух. Судьба снова забирала у него счастье…

– Скажи, что не любишь его и никогда не любил, что просто воспользовался им. Оттолкни его, – Кэти говорила торопливо, боясь что Адам передумает, а слезы катились из ее глаз.

– Нет, Кэти, ты не понимаешь, о чем меня просишь – я никогда не смогу это ему сказать, – у Адама сжималось сердце, а голос срывался. – Я просто уеду, прекращу всякое общение, буду избегать его, но никогда не скажу, что не люблю его… Я люблю его, Кэти. Но я даю тебе слово, что больше не побеспокою вас.

– Поклянись, – Кэти смотрела с недоверием. – Поклянись над кроваткой его сына, что оставишь его в покое. И поклянись, что Крис никогда не узнает об этом разговоре.

– Клянусь, Кэти. Только не плачь, умоляю тебя. Я клянусь тебе, что больше не буду вас беспокоить. Я уеду завтра же утром, и никогда не расскажу ему об этом разговоре. Я просто хочу, чтобы он был счастлив, – горло сдавило, словно монстр сжал на нем свою когтистую лапу, стало не хватать воздуха, и закружилась голова. Адаму было невыносимо находиться в одной комнате с женщиной, которая только что убедила его отказаться от своего счастья. – Прости, мне нужно на воздух.

Адам подошел к двери, взялся за ручку и обернулся:

– Кэти, можешь пообещать выполнить одну мою просьбу? Это единственное одолжение, о котором я попрошу.

– Да, Адам.

– Постарайся сделать его счастливым.

Адаму Митчеллу Ламберту можно было бы вручить Оскара за его актерскую игру в тот вечер – Крис ничего не заметил. Ничего. Не увидел ни усилий Адама сдержать крик отчаянья из сдавленного горла, ни душивших его, спрятанных за улыбку слез. Не услышал грохота бьющегося о ребра и пытавшегося разорваться сердца. Адам держался изо всех сил и гордился собой невероятно. Всю ночь он провел без сна, ненавидя себя за слабость, проклиная превратности судьбы. А может судьба и дает ему понять, что они не предназначены друг для друга. Может… Нужно отпустить Криса, и перестать мучиться самому. Поставить точку в их истории и уйти. Господи, дай сил… Он знает, кто даст ему эти силы.

– Томми, ты встретишь меня сегодня с первым рейсом из Джэксонвилля? – срывающимся шепотом в ночной тишине.

– У тебя все нормально, Адам, – в голосе Томми даже не было удивления, словно он ждал этого ночного звонка.

– Нет, но будет… Я думаю…

– Возвращайся. Я буду ждать тебя.

А утром, прощаясь с Крисом у такси, Адам не выдержал, притянул его к себе и, поцеловав в макушку, прошептал: «Прости…» Он видел недоумение в глазах Криса, удивленного его неожиданным отъездом, но ничего больше не сказал, да и не смог бы – мешал ком в горле. Он просто молча сел в такси и уехал, оставив Криса в полной растерянности. Кристофер ни о чем не узнает. Никогда. Адам не скажет – он поклялся над кроваткой его сына.

Комментарий к Часть 6. У каждого свои монстры

Треки использованные в этой части:

«Trying Not to Love You» – Nickelback: http://pleer.com/tracks/51137817Nxg

«Monster» – Kris Allen: http://pleer.com/tracks/5421272VVll

И то самое фото Криса с сыном, которую “лайкнул” Адам: http://static.diary.ru/userdir/3/0/2/9/3029340/81065868.png

========== Часть 7. Никогда не бывает поздно ==========

It was easier to kiss you

Than to tell you how I feel

Oh and I don’t want to lose you

But you can’t see that through your tears

You’re saying that I hurt you

But I had no idea…

«Written All Over My Face» – Kris Allen

Томми Джо Рэтлифф сидел в своей машине недалеко от аэропорта, ожидая, когда самолет, на котором Адам возвращался домой, прилетит в Лос-Анджелес. Это было их с Адамом тайное условное место, подальше от любопытных глаз вездесущих папарацци, которых они тщательно избегали, чтобы не давать поводов для слухов – таблоиды в свое время немало потрепали им нервы. И надо сказать, было из-за чего. Томми улыбнулся воспоминаниям.

Все началось с поцелуя. Это сейчас уже все кажется смешным и забавным, но тогда… Тогда это было похоже на эффект разорвавшейся бомбы, когда Ламберт поцеловал его во время их выступления на АМА, почти четыре года назад, прямо в прямом эфире. И этот их эпичный во всех смыслах поцелуй увидела, наверное, добрая половина Америки. Скандал тогда разгорелся нешуточный, и это чуть было не стоило Адаму карьеры… Не известно чем бы все закончилось, если бы менеджмент не заявил, что это всего лишь элемент шоу, которое Адам будет использовать в предстоящем турне в поддержку только что выпущенного альбома, и что он ни коим образом не хотел задеть чьи-то чувства. Сам Ламберт тогда не то чтобы уж слишком оправдывал свой порыв на сцене – лично он не видел в этом ничего предосудительного, но извиниться ему все же пришлось. Пуританская Америка, мать ее… В общем, им пришлось включить этот элемент шоу в выступления GNT тура. И Томми тогда согласился, не раздумывая, на такой фансервис – надо так надо, с него не убудет. Их с Адамом поцелуй на сцене приводил зрителей в экстаз, а его это забавляло. Он и предположить не мог, что этот поначалу дружеский фансервисный поцелуй перерастет для него в нечто большее. Он так и не понял, как Адаму так быстро удалось прочно занять место в его сердце. Зная его всего пару месяцев, Томми готов был ради этого человека пройти и огонь, и воду, и медные трубы. Этому удивлялись и его немногочисленные друзья – Томми Джо, по своей натуре, человек довольно замкнутый, непростой в общении, не каждого впускает в свой мир, да и сам неохотно идет на контакт… А тут – удивительное полное взаимопонимание. И дело было не в пресловутой благодарности, как думали многие – мол, конечно, Адам же вытащил его практически из дерьма, дав ему шанс реализовать себя как гитариста, практически воплотить в жизнь мечту. Нет, все гораздо глубже и сложнее. Это что-то вроде – как будто ты нашел свою давно потерянную половинку, а вместе с ней то, чего так недоставало для полной жизни. Словно обрел целостность. Томми и спустя время после знакомства с Адамом был уверен, что судьба все равно рано или поздно свела бы их вместе. Между ними существовала какая-то прочная невидимая связь, ощущение друг друга на ментальном уровне – это Томми почувствовал сразу, когда пришел к Адаму на прослушивание. Видимо, и Адам что-то почувствовал тоже, потому что сделал все, чтобы Томми Джо стал частью бэнда.

И жизнь завертела Рэтлиффа стремительным головокружительным круговоротом. Сначала прямой эфир АМА, после которого он проснулся знаменитым на всю страну своим поцелуем с Ламбертом, хотя он предпочел бы прославиться больше как гитарист… Потом GNT тур с его фансервисом… И вот уже: папарацци, которые пытаются поймать их пару в объективы фотокамер, журналисты разных мастей ставящие Адама своими вопросами об их отношениях в неловкое положение, фанаты со своей пугающей любовью и неистощимой фантазией – странно читать в Сети про себя и Адама почти порнографические фанфики, смотреть состряпанные видеоролики с собой в главной роли, находить рисунки и фанарты. И надо сказать, что попадались и гениальные вещи. На столько правдиво написанные, отлично смонтированные и талантливо нарисованные, что Томми уже и сам начинал верить с сказку под названием «Адомми». А потом вдруг понял, что влюблен в своего друга. Это открытие поначалу напугало и шокировало – Томми никогда не думал, что он – натурал, может влюбиться в мужчину. А еще ему казалось, что и Адам в него тоже влюблен – все эти обжигающие взгляды, поцелуи, становящиеся с каждым шоу все горячее, вечера, проводимые вдвоем в одном турбасе или гостиничном номере, объятия уже не совсем дружеские… И с каждым днем Томми Джо все больше погружался в эти странные отношения.

Тот вечер после очередного шоу они решили вместе провести в номере у Адама, посмотреть какой-нибудь старый вестерн и выпить пивка. Томми так и до сих пор не уверен – то ли пива было слишком много, то ли свою роль сыграли пол стакана виски, которые он выпил залпом, когда собирался идти к Адаму в номер, но в тот вечер он хотел признаться в своих чувствах. Хотел, но…

Они сидели прямо на полу, прислонившись спинами к дивану, и уже не обращали внимания на то, что происходило на экране телевизора – Адам рассказывал что-то очень смешное из своей театральной жизни, а Томми заливисто хохотал, заваливаясь то на плечо друга, то на сиденье дивана. И в какой-то момент Адам навис над Томми и долго смотрел ему в глаза, а потом, быстро сократив расстояние между ними, припал к его губам в поцелуе. Не в таком агрессивном и властном как на сцене, когда они разыгрывают на публике страсть. Этот поцелуй опьянял своей нежностью и трепетностью. Так целуют, когда любят… Любят? Томми хотелось раствориться в этом поцелуе, хотелось признаться в том, что он давно испытывал к этому потрясающему человеку…

– Твои кофейные глаза напоминают мне о нем, – Адам разорвал поцелуй и, смущенно улыбнувшись, отстранился.

– О ком? – Томми ничего не понимал.

– О том, кого я до сих пор люблю, – Адам вздохнул и прикрыл глаза. – Его зовут Крис… Крис Аллен.

Меньше всего в тот вечер Томми хотелось слушать про человека, которому принадлежит сердце Адама, про их странные запутанные отношения, которые начались с дружбы. С одной стороны его разрывало от… ревности. С другой – он был поражен исповедью друга. До этого момента Томми и не подозревал, на какие глубокие чувства способен Адам – зная о том, что, скорее всего, они с Крисом не смогут быть вместе, все равно надеялся и ждал… «Может и всю жизнь, если понадобиться». И Рэтлифф понял, что не будет сражаться с этими «ветряными мельницами». В конце концов, он не Дон Кихот, твою мать. Томми мысленно поздравил себя с тем, что не успел признаться Адаму в своих чувствах, и решил, что и дружбы для него вполне достаточно. Но с того самого момента все изменилось: он стал избегать оставаться с Адамом наедине, ограничил общение, фансервисные поцелуи стали не такими откровенными, а потом он и вовсе попросил менеджмент убрать их из шоу. Конечно, менеджмент не пошел на то, чтобы исключить их фееричный поцелуй из программы. Но Адама такая просьба Рэтлиффа немало удивила. Удивила и разозлила. Разозлила на столько, что на следующем выступлении в Амстердаме еще бы чуть-чуть, и Томми был бы практически изнасилован прямо на сцене на глазах толпы зрителей. Все тогда подумали, что Адам был укуренным в хлам, и только Томми знал истинную причину. А потом… Потом у Адама появился довольно милый финский мальчик по имени Саули – блондин с голубыми холодными глазами и фальшивой улыбкой, и Томми все время подмывало спросить: «А как же Крис?» Но видимо, Адам и выбрал его потому, что в нем ничего не напоминало ему о Крисе Аллене. И два года Адам пытался забыться в этих отношениях, но не смог… А теперь Крис вернулся в его жизнь. И вроде нужно бы порадоваться за друга, но Томми почему-то тревожно и страшно…

I’ve had enough

and I don’t wanna believe

that love is just a dream

and now we’re waking up

so is there someone

to teach me how love goes

«Teach Me How Love Goes» – Kris Allen

Рейс, на котором Адам возвращался, немного задерживался, и у Томми было полчаса времени, чтобы хоть немного вздремнуть. Он натянул капюшон своей черной худи на глаза и устроился поудобнее. Ночной звонок Адама так и не дал ему уснуть. Какие-то гребаные полминуты разговора, а он не сомкнул глаз. Что там произошло в этом Джэксонвилле, что в голосе Адама было столько обреченности. Он поговорил с Крисом? Если – да, то судя по всему, этот разговор ничем хорошим не закончился… Но главное, что все-таки поговорили. Наверное, Томми все же удалось провалиться в сон, потому что он вздрогнул от настойчивого телефонного звонка, открыл глаза и никак не мог сообразить, где находиться, пока не увидел знакомую улыбку.

– Господи, Томми, я думал что уже не добужусь тебя, – Адам уселся на рядом и бросил свою сумку на заднее сидение. – Ты что всю ночь не спал?

– С тобой уснешь, пожалуй, – Томми буркнул это себе под нос и завел двигатель машины. – Ну, как слетал? Как там Крис?

Наверное, ему не следовало бы задавать этот вопрос, потому что глаза Адама моментально стали грязно-серого цвета, и он поспешно отвернулся к окну и замолчал… Томми вел машину в полной тишине, периодически бросая взгляды на темный затылок своего пассажира, и клял себя за несдержанность – вот кто его за язык тянул? Не хватало, чтобы Адам замкнулся в себе. Но интуиция Рэтлиффа не подводила еще ни разу, поэтому он не удивился, тому, что когда они подъехали к дому Адама, тот молча взял свою сумку и, избегая смотреть ему в глаза, вышел из машины. А всю последующую неделю Рэтлифф наблюдал его тихую агонию: Адам отключил телефон, не желая ни какого общения, и заперся в своей квартире, не желая никого видеть. И Томми стал единственным человеком, который хоть как-то поддерживал его связь с внешним миром. Благо что у него был ключ от квартиры, и он мог навещать «пленника» в любое время. Изо дня в день картина не менялась и все больше удручала – занавески были плотно задернуты, в спальне царил полумрак, а Адам лежал на кровати, отвернувшись от него и практически не подавая каких-либо признаков жизни. Томми даже не был уверен, что друг вообще хоть иногда выходит из этой мрачной «камеры», в которую добровольно себя заточил… Каждый раз он тихо заходил в комнату, осторожно садился на край кровати и начинал рассказывать последние новости и сплетни, иногда задавал вопросы, изредка получая односложные ответы. Нужно было как-то растормошить Адама, чем-то заинтересовать его, вернуть к жизни, но Томми Джо не знал как, и его уже начинало раздражать такое одностороннее общение.

Предложение, которое поступило сегодня менеджменту их бэнда, должно было точно заинтересовать Адама, Томми был уверен в этом:

– Адам, послушай, менеджер говорит, что тебе предложили выступить в Майами на каком-то там благотворительном балу через три недели, но он не может до тебя дозвониться. Что думаешь?

– Ничего не хочу, – Адам, не поворачиваясь, передернул плечом.

– Так нельзя. Я не узнаю тебя, Адам… Нужно чего-то хотеть, что-то делать, жить нужно, в конце концов, а не лежать трупом на кровати. Ты похоронил себя заживо в своей квартире. Мне надоело каждый день разговаривать с твоей спиной… – Томми хотелось схватить и тряхнуть его как следует. – Ты хоть что-нибудь хочешь?

– Уснуть… – шепотом, еле слышно.

– Не понял…

– Хочу уснуть, Томми. Я плохо сплю последние несколько дней, – Адам вдруг развернулся, и Томми поразился его бледности и темным кругам под глазами. – Ты не мог бы достать для меня снотворное? Ну, ты же мучаешься от бессонницы, и тебе врач без проблем может выписать рецепт.

– Бля, чувствую себя каким-то гребаным нарко-дилером, – Рэтлиффу было прекрасно известно, чем могут закончиться такие эксперименты. – А ты сам не пробовал обратиться к специалисту? Может можно пока и без таких средств обойтись. С чего ты вдруг взял, что тебе именно снотворное нужно?

– Только во сне я могу быть с Крисом, но с каждым разом мне все труднее и труднее засыпать…

– Черт! Это уже становится невыносимо! – Томми взорвался. – Ты себя сам слышишь? Крис… Крис… Крис… Ты зациклился на нем. Ты живешь в какой-то гребанной иллюзии. Ты ничего не видишь и никого не замечаешь кроме него. Не пора ли уже проснуться? Может, попытаешься начать жить без Криса, раз у вас ничего не получилось? Ты же как-то до этого жил без него? Мне надоело смотреть каждый день, как ты себя изводишь… И знаешь что? Я умываю руки. Позвони мне, когда придешь в себя.

Томми действительно был зол. И даже скорее в большей степени на себя, чем на Адама, с которым нянчился в последнее время как с малым ребенком. Ему казалось, что он упускал что-то очень важное. Что-то ему не давало покоя, и он весь вечер прокручивал в голове последние дни, пытаясь нащупать то, что так тревожило и заставляло нервничать. Томми Джо опять страдал бессонницей, забываясь тревожным поверхностным сном только под утро. И сейчас он чувствовал невероятную усталость и единственную потребность организма – выспаться. Адам очень кстати напомнил ему про снотворное. Действительно, чего он мучается? Нет, Томми мог бы и не прибегать к лекарственным препаратам – он знал, с кем рядом сможет уснуть безмятежным сном, но этого человека одолевали призраки прошлого, а у Томми уже не было ни малейшего желания бороться с ними. В конце концов это не его призраки, и он сделал все что мог… Все ли? От вибрации зазвонившего телефона Томми от неожиданности подпрыгнул на месте. Кому он мог понадобиться в ночи? Ну, конечно, Адам. Кто же еще?

– Ты пришел в себя и спустился с небес, наконец? Ты чего молчишь? Что-то случилось?

– Просто хотел услышать твой голос… и сказать, что о таком друге как ты можно было только мечтать. Прости, что раньше тебе этого не говорил.

– Оу! Ну, вот ты сказал, а я услышал… Что-то еще?

– Пожелай мне спокойной ночи, Томми…

– Спокойной ночи, Адам.

От разговора осталось ощущение какой-то недосказанности, которое опять зародило тревожность в его душе. Томми теперь был абсолютно уверен, что без снотворного ему сегодня не обойтись. Осталось только вспомнить, куда он засунул этот пластиковый пузырек желтого цвета… И Томми Джо вспомнил – он оставил его на зеркальной полке в ванной у Адама дома, когда на некоторое время переезжал к нему.

I’ve tried to hide it, I feel it in my bones

I’ve tried to fight it, yeah, and it’s so hard to fight alone

But you’re the net to catch my breath when I can’t see the truth

«Parachute» – Kris Allen

Рэтлифф гнал машину по ночным улицам Лос-Анджелеса, не обращая внимания на красный свет светофоров и возмущенные сигналы редких водителей. Ему сейчас на все плевать – у него каждая секунда на счету… Черт! Как можно было быть таким слепым, чтобы не увидеть очевидного? «Я хочу уснуть, Томми…» «Только во сне я могу быть с Крисом…» Как он мог не увидеть таких очевидных вещей? «Пожелай мне спокойной ночи, Томми…» «…Хотел услышать твой голос…» «…О таком друге как ты можно было только мечтать…» Это было похоже на прощание… Нет, только не это! Так не должно быть. Неужели он нашел таблетки? Черт! Адам слишком любит жизнь и не сделал бы этого… Пока не сделал. Томми бы почувствовал. Он уверен, что если бы с Адамом случилось бы непоправимое, то и его сердце остановилось бы в ту же минуту. Черт! Черт!!! Томми саданул кулаком по рулю, и машину повело в сторону… Фак! Нужно взять себя в руки: разбиться – в его планы пока не входило. Когда Томми Джо подъехал к дому, он думал, что ему удалось справиться с волнением и немного успокоиться, но уже в лифте, нажав трясущейся рукой кнопку и увидев себя в зеркале, по безумному блеску глаз понял, что медленно сходит с ума от страха. Медленно, потому что время затормозило свой бег, словно пытаясь его подготовить к чему-то: ему кажется, что и лифт не торопится подняться на нужный этаж, и он сам слишком медленно идет к нужной двери, а ключ не спешит поворачиваться в замочной скважине…