Текст книги "Призраки прошлого (СИ)"
Автор книги: InNOCH
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Ты останешься? – Адам смотрел Крису в глаза. – Ты останешься со мной, Кристофер Нейл Аллен?
Крис смотрел некоторое время Адаму в глаза, словно обдумывая что-то, потом поставил чашку на стол и отвернулся к окну. Адам молча наблюдал на ним и напряженно ждал ответа. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Крис заговорил:
– Я не могу остаться, Адам. Я должен быть с Кэти… Она беременна, – Крис вздохнул и прикрыл глаза. – Ты должен меня понять. Кэти моя жена, и носит под сердцем моего ребенка. Я не могу их бросить и уйти.
– Кэти беременна? Почему ты сразу мне об этом не сказал? – Адам задохнулся от понимания ситуации. – Почему, Крис? Почему ты опять забираешь мою душу и вырываешь мне сердце? Почему ты каждый раз даешь мне надежду и тут же ее отнимаешь? Каждый чертов раз… Ответь мне – почему?
– Все не так, как ты думаешь…
– А, как я должен думать? Ты появляешься внезапно, когда я уже почти смирился с тем, что потерял тебя, проводишь со мной охренительный вечер и даришь мне охуительную ночь. А я почему-то чувствую себя так, словно меня поимели? Зачем ты приехал, Крис Аллен? Ты просто решил мной воспользоваться для удовлетворения своего сексуального любопытства? – Адам с грохотом поставил чашку на стол, злость захлестнула так, что сдерживать ее не удается. – Ну, и как, понравилось трахаться с Адамом Ламбертом?! Я удовлетворил твое любопытство?! Понравилось? Или все оказалось не так, как ты себе представлял, и ты сожалеешь о случившимся?!
– Зачем ты так, Адам? – Крис сокрушенно покачал головой, взял Адама за руку и поднес ее к губам.
Он что-то говорил, но Адам не слушал его – в голове болезненно пульсировала одна мысль: Кэти беременна, и Крис никогда не оставит ее. Не оставит… Никогда… Нужно прекратить эту агонию, он сможет.
– Оставь меня, Крис. Оставь и уходи, – Адам вырвал руку из ладоней Аллена и со злостью посмотрел ему в глаза. – Тебя ждет беременная жена. Уходи, Крис Аллен, прямо сейчас, и никогда не возвращайся в мою жизнь. Слышишь? Никогда! Не хочу тебя больше видеть. Убирайся!
Крис отшатнулся от слов Адама, как от хлесткого удара, болезненно поморщился и кивнул головой:
– Хорошо, Адам, я уйду, но прежде чем уйти, хочу, чтобы ты знал: мне жаль, что все так произошло, мне жаль, что я не смог «переступить черту» еще в Нью-Йорке, в той темной гримерке. Сегодня ночью я понял, что тогда потерял свое счастье – тебя. И я хочу, чтобы ты знал: ты – лучшее, что случилось со мной в жизни, и я ни о чем не жалею. Слышишь, ни о чем. И мне бы очень хотелось остаться с тобой, но я должен быть с Кэти. Может быть когда-нибудь ты поймешь меня…
И Крис ушел, не сказав ни «прости», ни «прощай», оставив Адама в замешательстве от своего признания. Он не знает, сколько бы так еще просидел, глядя на остывший кофе, если бы не телефонный звонок.
– Милый, ну что, он согласился остаться? – это был Брэд Белл.
– Нет, Брэд, он ушел… Он не остался, потому что я попросил его уйти, – Адаму хотелось разрыдаться. – Он ушел бы все равно, даже если бы я умолял его остаться… Кэти беременна.
– Мне так жаль, Адам… – Чикс вздохнул, собираясь сказать Адаму, что он знал об этом.
– Чикси, ты об этом хотел мне сказать, когда звонил?
– Прости, Адам, ты был таким счастливым, что я не смог…
– Неважно, Брэд, теперь уже все неважно…
– Мне приехать?
– Не нужно…
Адаму не хотелось никого видеть. Почти никого… Он набрал номер нужного ему абонента и, когда тот взял трубку, выдохнул:
– Привет, Китти! Как ты? Тебе лучше?
– Немного получше, Бейбибой. Как сам? Как прошел вечер? – голос Томми был немного охрипшим.
– Я могу к тебе приехать?
– Ты же знаешь, что тебе даже не нужно спрашивать у меня об этом. Но я болею, лежу с температурой, с больным горлом, пью всякую гадость… Думаю, что могу тебя заразить. Адам, ты что – хочешь заболеть? – судя по голосу, Рэтлиффа забавляло его состояние.
– Я хочу умереть, Томми. Я хочу умереть… – прошептал Адам в трубку срывающимся голосом.
И по этому срывающемуся отчаянному шепоту Томми Джо понял, что друг позвонил ему не просто так, что другу плохо:
– Я не дам тебе умереть, Адам. Приезжай!
Комментарий к Часть 4. Если счастье близко
Треки использованные в этой части:
“Make You Feel My Love” – Kris Allen: http://pleer.com/tracks/4961474Jpf7
“Love To Much” – Kris Allen: http://pleer.com/tracks/10740258EZ2I
========== Часть 5. Падать всегда больно ==========
Take your love, bring it back
Bring it back
Think before you leave
I forgot what love is
Bring it back
Tell me that you believe
What fate has been telling me
«Bring It Back» – Kris Allen
Ощущение, что тебя использовал любимый человек, которому ты открыл сердце, перечеркнув твои чувства одной лишь фразой, порождает отчаянье, безысходность и боль… Словно ты паришь в высоте, и тебе безумно нравится это ощущение эйфории полета и хочется, чтобы это чувство не покидало тебя как можно дольше – ты выстрадал и заслужил свое счастье. И вот именно тогда, когда опьяненный блаженством ты не ждешь никакого подвоха, тебе одним ударом обрубают крылья… И ты падаешь с той высоты, на которую вознесся. Слишком высоко – крылья были очень большими… Падать всегда больно. Но еще больнее от того, что удар нанес тот, в ком и заключалось твое счастье. И это не физическая боль. Это намного хуже – занимающее все мысли, отравляющее и терзающее душу чувство отчаянья, тупой иглой вонзающееся в сердце, которое теперь беспрестанно ноет и болит… Больно! Черт! Как же это больно! И с каждой минутой пульсирующая в тебе боль разрастается так, что ей становится тесно, и она, словно раненная птица, бьется в твоей грудной клетке, ищет выхода и не находит его. Хочется кричать, но в горле будто пересохло. Хочется плакать, но слез нет. Хочется напиться до беспамятства, чтобы забыться, но знаешь, что это не поможет – ты всегда будешь помнить о самых счастливых моментах своей жизни. Хочется уснуть и проснуться во вчерашнем дне, но ты понимаешь, что это неосуществимо… И в какой-то момент, когда боль переполняет, ты понимаешь, что самый лучший для тебя выход – умереть, чтобы не было так больно. Парадоксально то, что с этим пониманием приходит чувство отрешенности и апатии, видимо, срабатывает инстинкт самосохранения…
Вот такого Адама и увидел Томми на пороге собственной квартиры – поникшего и опустошенного, с отсутствующим взглядом. Но пугало не это… Пугала невероятная боль, которая застыла в обычно голубых глазах друга и сделала их грязно-серыми, потухшими…
– Привет, Китти. Приютишь? – Адам грустно улыбнулся.
– О чем речь! Заходи, конечно, – Рэтлифф посторонился, пропуская Ламберта в квартиру.
– Ты один? Ты же говорил, что к тебе мама приехала…
– Ну, если бы я сказал тебе, что болею тут в одиночестве, то ты бы отказался от губернаторского приема. Я прав? – Томми попытался заправить отросшую челку за ухо – он всегда так делал, когда ему было неловко – и потупил взгляд. – Я же знаю, как это было для тебя важно.
– Прав, конечно. Глупый Китти, – Адам подошел и, приподняв подбородок друга, заглянул в его глаза, и… снова этот обжигающий кофейно-шоколадный взгляд. Какое-то гребаное дежавю… Задохнувшись от неожиданности, притянул Томми к себе. – Лучше бы ты сказал, а я отказался… – шепотом, уткнувшись в макушку, – тогда бы ничего не произошло…
– Расскажешь?
Адам отстранился, покачал головой, отошел к окну и отвернулся – видимо все было куда хуже, чем можно было подумать.
– Выпьешь что-нибудь? Правда, в моем доме кроме виски редко что водится…
– Виски тоже сойдут, – Адам кивнул головой, не отрывая задумчивого взгляда от улицы.
Томми плеснул в стакан алкоголь и протянул его Ламберту. Адам оторвался от разглядывания пейзажа за окном и взял в руки протянутый стакан. Теперь задумчивый взгляд сосредоточился на янтарной жидкости – Адам не был уверен, что это ему сейчас нужно… Но вдруг, действительно, станет легче?
– Извини, но компанию составить тебе не смогу, – Томми развел руками, – сутки уже сижу на «колесах». Боюсь, мой организм не выдержит такого сочетания. Хотя… Подожди.
Через некоторое время возни на кухне Томми вернулся со стаканом пугающего цвета жидкости, чокнулся с Адамом, глотнул и поморщился:
– Фак! Какая же отрава все эти лекарства, – а увидев реакцию друга, улыбнулся. – Ну, чего ты застыл? Каждому свое – тебе вискарь поможет, а мне пока только вот эта гадость… Может составишь мне компанию и посмотришь со мной телек? Я тут какой-то тупенький комедийный сериальчик смотрел. Потянуло на юмор вдруг, видимо, подцепил какой-то очень страшный вирус – изменяю привычкам, – Томми пожал плечами. – И я, пожалуй, прилягу, что-то опять хреново… пока лекарство подействует…
Томми улегся на диван, на котором, видимо, провел последние сутки, натянул на себя плед и включил телевизор. Адам, снова отрешенно глядя в окно, сделал приличный глоток виски, который разлился внутри приятным теплом, и подумал о том, что ему повезло встретить в своей жизни этого, временами невыносимого своей саркастичностью, человека – Томми Джо Рэтлиффа. Он был действительно близким другом, который как никто другой понимал его, с которым даже не нужно было слов. Только от одного его присутствия рядом сейчас стало спокойнее на душе, и даже разъедающая сердце боль не так остро ощущалась. Адам улыбнулся своим мыслям. Тихо подкравшись к дивану, он взлохматил белобрысую шевелюру Томми и уселся на диване в его ногах.
– Эй! Ты отвлек меня от вон той миленькой блондинки, и теперь я потерял суть ее разговора с полицейским, – Рэтлифф ткнул Адам в бок ногой и снова уставился в экран телевизора.
– Я думал, блондинам нравятся противоположности – брюнетки, – Адам ухмыльнулся и многозначительно подвигал бровями, – или брюнеты…
– Ха! Ты забыл, что от природы я не блондин… И я, знаешь ли, особенный. Да. Мне нравятся рыжие, красивые и умные.
– Ты сейчас обо мне? Я тоже, знаешь ли, от природы не брюнет.
– Не льсти себе… наглая рыжая морда, – и Томми опять легонько пнул Адама в бок ногой, не отрываясь от происходившего на экране.
Адам улыбнулся – ему всегда нравились такие вот их «перепалки», и попытался сосредоточится на сериале, но ничего из этого не вышло.
– Я был на приеме у губернатора с человеком, в которого был когда-то безумно влюблен… любил, – Адам сказал это как бы между прочим, но ему нужно было это сказать. – Но мы расстались и не виделись долгое время. И почти даже не общались. А вчера он приехал… внезапно… Когда я уже отчаялся ждать… Он появился, словно призрак из моего прошлого…
Томми оторвался от телевизора, привстал, облокотившись на спинку дивана, и сосредоточился на Адаме, обратившись в слух.
– Он был со мной… Господи, Томми, я мечтал об этом. Я грезил этим… А утром я велел ему убираться и никогда больше не появляться в моей жизни… Боже! – Адам со стоном закрыл лицо руками.
– Ты сейчас говоришь о Крисе? – Томми пересел ближе к другу. – О Крисе Аллене?
– Откуда ты знаешь, что я говорю о нем? – Адам удивленно посмотрел на Рэтлиффа – иногда он пугал своей проницательностью.
– Ну, когда-то давно, еще когда мы были в первом туре, ты, в большом подпитии, сказал, что мои глаза тебе напоминают одного человека, которого ты до сих пор любишь. Сказал, что думаешь, что и он к тебе тоже неравнодушен, но из-за некоторых обстоятельств вы скорее всего не сможете быть вместе. Но ты все равно надеешься на чудо и будешь ждать… Может и всю жизнь, если понадобится. Так и сказал: «Твои кофейные глаза напоминают мне о нем…» А потом все мне рассказал о Крисе… о вашей дружбе на Айдоле, о туре, о своих чувствах, о его жене, о Нью-Йорке… Ты рассказал мне тогда обо всем… Ты не помнишь этого, а вот, как видишь, запомнил, – Томми грустно улыбнулся, вспоминая тот вечер откровенных признаний Адама. – Так что случилось? Ты же любишь его. Любишь? – Адам кивнул, но Томми показалось, что как-то не уверенно. – Тогда что произошло?
– Он использовал меня, Томми. Использовал и предал. Понимаешь?! – воспоминания нахлынули с новой силой, а боль снова запульсировала в грудной клетке.
– Нет, не понимаю. Ты ждал его – он приехал…
– Приехал… Да, Томми, он приехал, и я решил, что он выбрал меня… Что теперь останется со мной. А утром он сказал, что не может остаться, потому что Кэти ждет ребенка! Он не сказал мне об этом ни сразу, когда только появился в моей гостиной, ни на приеме, ни потом… Он сказал мне об этом только утром, когда я попросил его остаться… А я – дурак, решил, что наконец-то дождался своего счастья. Надеялся. Он разбил мои надежды… Трахался со мной и знал, что не останется! Почему он не сказал мне сразу, Томми? Почему?! Ни чего бы тогда не было… Я поверил ему… Все те слова, что он говорил… А он просто использовал меня… И предал… – боль все же нашла выход – Адам, задыхаясь от злости, кричал это все в лицо Томми, давясь слезами.
– Я не знаю, почему Крис так поступил… Может у него на это были свои причины, – выдержке Томми Джо можно было бы позавидовать. – А было бы лучше, если бы он бросил беременную жену? Ты бы тогда был счастлив, Адам?
Эти два вопроса словно отрезвили, сработав как холодный душ, и внесли в сознание некоторую ясность – Адам ошарашенно смотрел на Томми, а потом сник и уткнулся лбом в его плечо.
– Я был так счастлив, Томми, когда сегодня утром он сидел на моей кухне, а я варил для нас кофе… Мне хотелось, чтобы так было каждое утро. А теперь… не хочу возвращаться домой…
– Оставайся у меня. Можешь жить здесь сколько захочешь.
No matter how I try
I just can’t say good-bye
When I see that smile
It makes me stay for a while
«You Got a Way» – Kris Allen
Адам все же вернулся домой вечером следующего дня, но только для того, чтобы взять кое-что из вещей. Ему не хотелось переступать порог спальни – постель в которой он провел ночь с Крисом так и осталась неубранной… Но зайти в комнату пришлось – кто вообще придумал делать гардеробные в спальнях? Адам старался не смотреть на кровать, и все же, собрав все необходимое на несколько дней и покидав в сумку, уже выходя из спальни, не удержался и обернулся… На белоснежных простынях лежал Крис, закинув руки за голову, и улыбался своей кривоватой, немного грустной улыбкой… Его Крис… Медленно, практически не дыша, чтобы не разрушить такое желанное видение, Адам сделал несколько шагов к кровати. Он только на секунду прикрыл глаза, только лишь моргнул… Иллюзия развеялась, и Крис исчез. Эмоции захлестнули, а боль вернулась и затмила разум. Адам не поехал к Томми…
Он отправился в один из гей-клубов Лос-Анджелеса, напился и снял какого-то смазливого мальчика. Притащил его в гостиничный номер, который снял на неделю, и трахал со злостью и остервенением на белоснежных простынях, не отрывая свой взгляд от его кофейных глаз… Ламберт провел всю неделю, отрываясь в разных клубах, находясь в пьяном угаре. Он отключил телефон, проигнорировав пропущенные входящие от Томми, Брэда, мамы и еще кого-то из друзей. Он провел эту неделю, пытаясь забыть Криса и трахая в своем гостиничном номере каждую ночь новое тело… Именно тело. Ему было абсолютно наплевать, кто был в его постели, важны были только карие глаза, в которые он смотрел. И это был единственный критерий, по которому очередной мальчик оказывался в его постели. Адаму казалось, что так он освободится от мучившей, терзающей боли. Не получалось… А потом он встретил его…
Этот парень был практически копией Криса Аллена: улыбчивый, невысокого роста, с ежиком забавно торчащих волос и с карими глазами, цвета горячего шоколада. И взгляд такой завораживающий и обжигающий… И улыбка эта – немного смущенная… Адам не повел его в гостиничный номер, нет. Он привез его домой, в свою спальню… На те самые белые простыни так и неубранной после Криса постели. И почему-то решил, что все делает правильно, когда толкнул его на кровать, долго изучающе смотрел на обнаженное тело, а потом, поцеловав ступню незнакомца, оставляя влажные дорожки на внутренней стороне бедер, на животе, на груди, постепенно поднимался к губам… Для него было не важно, как зовут этого парня. Для него существовало в тот момент только одно имя. Он шептал в приоткрытые губы: «Крис», но так и не смог их поцеловать… Заглянул в его карие глаза и сорвался… Перехватив запястья рук незнакомца, так похожего на его Криса, одной рукой, а ладонью другой зажимая ему рот он вбивался в его тело размашистой амплитудой, яростно и жестко. Он понимал, что этот милый парень был ни в чем не виноват, но уже не мог остановиться, да и не хотел – ему казалось, что с подступающим оргазмом из него наконец-то уйдут злость, обида и боль… А когда все закончилось, он выставил удивленного и растерянного парня за дверь со словами: «Я тебя прощаю».
И ему действительно стало легче – в этот момент показалось, что боль ушла… Тогда почему ему не по себе – холодно, неуютно, мерзко, и где-то внутри засело неприятное чувство тревоги? Адам трясущейся рукой налил себе полстакана виски и вернулся в спальню. Прислонившись к дверному косяку плечом и глядя на сбитые простыни, он сделал большой глоток и поморщился, чувствуя, как спиртное, обжигая стенки пищевода упало в пустой желудок… Он даже не понял, что за стеклянные брызги разлетелись от стены в изголовье кровати, засыпая осколками и заливая остатками виски постель. Он не понял, что кричит… громко, отчаянно, надрывно, словно подранок… оседая от бессилия на пол.
Оказалось, что чертова боль никуда не ушла, она затаилась лишь на время, а теперь вернулась с новой силой – невыносимая, беспощадная, разрывающая на части, захлестывающая, от которой хочется освободиться немедленно. И в какой-то момент Адам отчетливо понимает, что ему мерзко от того, как он обошелся с незнакомым парнем, который напомнил ему Криса; понимает, что ненавидит эту кровать на которой Крис отдавался ему, шепча сводящие с ума признания; ненавидит белый цвет простыней. Ненавидит… Он бросается с остервенением к кровати, срывает белье, пытаясь разорвать его в клочья, бросает на пол и топчет его. Он не чувствует, как осколки разбившегося стакана вонзаются в ладони и босые ступни ног. Он не замечает порезов на своих руках, не видит ярко-красных пятен на белоснежном белье и кровавых размазанных разводов на полу. Да, это и не важно. Главное, что он уже не чувствует той боли, которая терзала его сердце последние дни. Зато чувствует чьи-то руки, обхватившие крепким кольцом и пытающиеся оттащить от злополучной кровати. От неожиданности Адам резко разворачивается и сталкивается с испуганным взглядом кофейных глаз из-за растрепанной светлой челки.
Он убирает прядь волос с лица нежданного визитера, замечает кровь на его лбу и в растерянности замирает:
– У тебя кровь… Что случилось? Ты ранен?
– Нет, Адам, это твоя кровь…
Он с удивлением рассматривает свои окровавленные руки и чувствует, как на смену приступу ярости приходит усталость и опустошение. Он обессиленно падает на колени и, уткнувшись лицом в ладони, вздрагивает всем телом. Глупости, что мужчины не плачут…
– Все хорошо, Адам. Теперь будет все нормально, – тихий шепот успокаивает. И Адам уверен, что теперь действительно все будет хорошо, потому что Томми рядом.
Глубокой ночью они сидели на кухне, и Томми Джо, обрабатывая порезы на руках и ногах Адама и перебинтовывая их, потешался над тем, как любовь может нормального человека за короткое время превратить в инвалида.
– Теперь ты и из дому то выйти не сможешь на своих забинтованных культяпках. Нет, ну ты только подумай, чем тебе кровать то не угодила, что ты так яростно пытался с ней разделаться? Не по фен-шую стояла? – Томми разорвал конец бинта и, фиксируя повязку забавным бантиком, улыбнулся Адаму.
– Цветом белья не угодила. Я вдруг понял, что ненавижу белый цвет.
– Завтра же закажем черное белье.
Томми сказал эту фразу уже серьезным тоном. Ему не нужно было ничего объяснять, он почувствовал каким-то шестым чувством, что Адам не шутит про белый цвет. Томми Джо уверенно кивнул головой и взялся за другую ногу, внимательно изучая порезы на наличие стекла. Адам наблюдал за его манипуляциями и ловил себя на мысли, что должен быть бесконечно благодарен судьбе за такого друга, который чувствовал его на каком-то интуитивном уровне. Проверено не единожды. Вот и сейчас…
– Как ты оказался в моей квартире?
– Ты мне сам когда-то ключи дал.
– Нет, как ты оказался именно в тот момент, когда…
– Соседи позвонили. Ты не вернулся в тот вечер, когда поехал к себе за вещами, на звонки не отвечал, а потом и вовсе пропал и телефон отключил. Мы волновались, разыскивали тебя… Ну, я и оставил свой телефон твоим соседям, чтобы они связались со мной, когда ты появишься. Вот они и позвонили, но не только мне – они еще и полицию вызвали, когда шум и крики в твоей квартире услышали. Хорошо я вовремя подоспел, пришлось объясняться с полицейскими и соседями… Сошлись на штрафе за ложный вызов. Ага, – Томми рассказывал это все, не поднимая головы и продолжая бинтовать его ногу, а Адам смотрел на его блондинистую голову и чувствовал, как тепло заполняет его душу…
– А я решил, что у тебя интуиция сработала…
– Я чувствовал, что мне позвонят именно сегодня, – Томми поднял голову. – Был уверен… уже сам собирался ехать к тебе… а тут звонок.
И по этому проницательному серьезному взгляду Адам понял, что был прав – между ними действительно есть какая-то невидимая, но удивительно прочная связь на каком-то ментальном уровне.
– Ты останешься?
– Ну, кто-то должен теперь за тобой ухаживать, йог недоделанный. Стекло он видите ли решил руками крошить и босыми ногами топтать. Придется к дежурству приобщить и твоих бывших – Чикса, например.
– А, Брэда то за что?
– Комплекс вины, знаешь ли страшная вещь. А Брэд чувствует себя теперь виноватым, за то что случилось. Мы же вместе с ним тебя разыскивали, когда я тревогу забил и обзванивал всех твоих друзей, кого только мог вспомнить. Вот он мне и рассказал, что был в курсе про Криса.
– Я видел его, Томми…
– Кого ты видел? Брэда?
– Нет, я видел Криса в своей спальне в тот вечер, когда уехал от тебя. Точнее его… призрак. Ты сейчас решишь, что я сошел с ума, – Адам горько улыбнулся.
– Не решу. Я верю тебе, – Томми серьезно посмотрел на Адама. – Отпусти его, Адам, если думаешь, что все кончено. Призраков нужно отпускать.
– А если я не хочу, чтобы все было кончено… Теперь я думаю, что сам во всем виноват, что поторопился, не успел поговорить, не дал объясниться…
– Тогда тебе нужно встретиться с ним, Адам.
– Я не могу, Томми… Сейчас не могу, – Адам покачал головой.
– Когда-нибудь ты сможешь… И белый цвет когда-нибудь ты снова полюбишь. А пока закажем черное белье и новую кровать – чего уж мелочиться. Что думаешь?
– Думаю, что ты был бы замечательным мужем… для меня, – чересчур серьезное лицо Томми развеселило Адама, он засмеялся и подмигнул другу. – Да, шучу я.
– Шутник. Сначала разберись со своими призраками. Но я подумаю над твоим ценным предложением.
– Обещаешь?
– Не наглей. Я должен серьезно подойти к этому вопросу. Ну, там взвесить все, оценить твои возможности, просчитать свои риски… – теперь настала очередь Томми Джо веселиться над ошарашенным видом Адама. – Шучу я, шучу.
– Но в каждой шутке есть доля правды.
– Безусловно…
Комментарий к Часть 5. Падать всегда больно
Треки использованные в этой части:
“Bring It Back” – Kris Allen: http://pleer.com/tracks/5151412Erhe
“You Got a Way” – Kris Allen: http://pleer.com/tracks/5481927hOiX
========== Часть 6. У каждого свои монстры ==========
Безусловным и неоспоримым во всем произошедшем стало то, что теперь Адам нуждался в чьем-либо присутствии рядом. И дело было даже не в том, что он боялся остаться один и снова столкнуться со своими призраками. Все было намного прозаичнее. Когда у тебя забинтованы руки и ноги, когда не можешь самостоятельно передвигаться и держать ложку в руке – ты просто банально нуждаешься в чьей-то помощи. Томми сдержал слово и остался. Он практически переехал к Адаму на несколько недель. И в первый же день они заказали новую кровать и темное белье.
Выбирать с Томми Джо Рэтлиффом в Интернете такой необходимый предмет мебели оказалось довольно забавным занятием.
– О, глянь какой шедевр готического стиля! Сам Дракула позавидовал бы, – Томми щелчком мышки увеличил картинку и восхищенно причмокнул губами.
– Ну, и как ты себе представляешь этот «гроб» в моей спальне? Тебе не кажется, что это выглядит слишком мрачно, – Адам действительно мало понимал, как это «чудовище» черного дерева с жутким красным балдахином может вписаться в интерьер спальни.
– Ну, хорошо. А как тебе вот этот вариант? – Томми уже нашел другую кровать с черным металлическим витиеватым изголовьем. – По-моему, неплохо смотрится.
– Даже не знаю, – задумчиво протянул Адам, разглядывая причудливый металлический узор очередного «монстра».
– И главное, можно ведь применить это все в деле, – Рэтлифф подмигнул ничего непонимающему Адаму. – Ну, можно же своего партнера наручниками пристегивать к изголовью и… – Томми многозначительно подвигал бровями. – Очень даже удобно.
– Так-так-так, а вот с этого места поподробнее. Предпочитаешь пожестче, милый? – Адам решил включиться в игру. – Практикуешь БДСМ, Томми? Любишь, когда тебя пристегивают? И ты лежишь беспомощный, не способный двигаться и сопротивляться, весь во власти партнера. А он может быть как ласков и нежен, так и наоборот – груб и жесток. Неизвестно, чего ожидать. Тебе и страшно, и любопытно одновременно. И тебя это заводит. Да, Том-м-и-и-и? – последнюю фразу Адам произнес протяжным шепотом прямо в ухо другу.
– Отвали, извращенец хренов… Почему это ты вдруг решил, что я буду подчиняться, а не доминировать? А может, это я тебя пристегну как-нибудь? – Томми Джо пихнул Адама в плечо. – И тогда уже это ты будешь в моей власти.
– Оу! Какой интересный поворот… Подчинение и доминирование. Я смотрю ты прекрасно разбираешься в этом вопросе. И этот человек называет меня извращенцем! – Адам с наигранным возмущением потер плечо. – Но ты знаешь, Китти, мне нравятся твои сексуальные фантазии… Я бы не отказался в них поучаствовать. Решено, заказываем эту кровать.
– Хрена тебе лысого! Вот такая лучше впишется в твой интерьер, – Томми щелкнул на следующую картинку. – Как тебе?
– Отличная кровать, – Ламберт кивнул головой. Кровать была даже шикарной – шоколадного цвета, со сплошным изголовьем отделанным бежевой кожей, прошитой крупными квадратами. – Вот только куда же ты меня пристегивать будешь?
– Да, иди ты к черту! – Томми еще какое-то время рассматривал картинку, потом самому себе кивнул и начал оформлять заказ. – Так, и закажем темно-фиолетовое белье. Вот такое, например.
– А почему именно темно-фиолетовое? Ты же говорил про черное?
– Я, конечно, люблю черный цвет, но не хочу спать на черном белье.
– Томми, я что-то не совсем понимаю… Ты собираешься спать со мной в одной постели? – Адам был несколько озадачен.
– Не надейся. Я буду спать РЯДОМ с тобой НА одной постели. Чувствуешь разницу? – Томми шутливо щелкнул Адама по кончику носа. – Ну, если я добровольно согласился пожить с тобой некоторое время, неужели ты думаешь, что я буду спать на диване в гостиной. Я требую комфортных условий проживания, – Рэтлифф снова уткнулся в компьютер, оформляя заказ. – Так, оформим срочную доставку и сборку. Готово. Еще бы пожрать что-нибудь заказать что ли…
And this kind of pain, only time takes away
That’s why it’s harder to let you go
And nothing I can do, without thinking of you
That’s why it’s harder to let you go
But if there’s a pill to help me forget,
God knows I haven’t found it yet
But I’m dying to, God I’m trying to
«Trying Not to Love You» – Nickelback
Адам наблюдал за другом и ему казалось, что именно вот в эту самую минуту он чувствовал, что счастлив. Счастлив, что ему не одиноко, что Томми рядом, счастлив этим дружеским «подколам» и шуткам. С одной стороны Адам был даже рад, что порезал себе руки и ноги, но с другой стороны – свежие раны болели, напоминая о том, что случилось, заставляя мысли все время возвращаться к Крису Аллену. Нет, все же безмерно счастлив он был той ночью, с Крисом. И если днем от одолевающих мыслей отвлекал Томми Джо своими шутками и бесконечными идеями времяпровождения: от банальных хозяйственных хлопот и распития пива до джем-сейшена, когда, предлагая Адаму разучить новые песни для репертуара, брал гитару в руки и усаживался у его ног, то с наступлением ночи все менялось…
Ночь будила воспоминания, оставляя его с ними один на один. А мысли возвращали Адама к тому самому моменту, когда Крис ранил его своим признанием в самое сердце. Томми безмятежно спал рядом, хотя раньше все время жаловался на свою бессонницу, а вот Адаму не спалось. И вроде ночная тишина и равномерное тихое дыхание Томми усыпляли, но стоило только закрыть глаза, как он видел улыбающегося кривоватой улыбкой, взъерошенного после сна Криса, который сидел за кухонным столом и, подперев голову руками, смотрел своими проникновенными карими глазами прямо в душу. Он все время вспоминал то утро, когда попросил Криса остаться. Теперь уже Адам думал, что зря вообще завел тот разговор – смолчал бы, и они провели бы вместе еще целый день. У него был бы еще один день безмерного счастья. А может и не один… И возможно, тогда сложилось все по другому. Возможно… Нет, Адам и сейчас уверен, что Крис бы не остался. Но может быть, не было бы так больно – у них было бы время, и они могли бы поговорить, объясниться, найти какое-то решение, пойти на компромисс. Могли бы…
Сейчас уже не так больно, и не так жжет в груди, ноют только заживающие порезы, но это совсем другая боль. Сейчас сердце гложет злость и обида. Нет, не на Криса. На себя. Он сам прогнал его. Он сам все разрушил – не смог сдержаться и наговорил Крису обидных слов. Адам помнит, как тот отшатнулся от него, словно получил смертельный удар и как побледнел, будто из него разом ушла жизнь. Другой бы сразу ушел после таких слов, а Крис еще пытался объясниться, но Адам даже не слушал, что он говорил – тогда злость захлестнула разум. А теперь, когда бессонница стала ему верной подругой, появилось слишком много времени для переосмысливания того что случилось. Теперь он чувствовал, что виноват перед Крисом, но позвонить, чтобы просто хотя бы извиниться было чертовски страшно. Страшно, что Крис не простит его, а еще страшнее – узнать, что ненавидит…
Лучше оставить все как есть – то, что уже произошло, невозможно изменить или исправить. Лучше постараться забыть. Забыть человека, которого ты любишь, и который до недавнего времени был твоим смыслом жизни, твоим наваждением… Нет. Черт! Нет! Невозможно забыть и отпустить не получается. Сердце плачет и не хочет отпускать, и каждый его стук говорит о том, что не нужен никто кроме этого единственного человека. И так трудно сказать: «Прощай…» Кажется, что как только произнесешь это слово – сердце остановится и жизнь оборвется… Нужно хотя бы попытаться не любить, не нуждаться, но кажется, что даже мысли о попытке разрывают душу на части. Господи, почему еще никто не придумал лекарство, которое поможет забыться и заморозит сердце? Черт! Нужно научиться: не думать, не нуждаться, не любить… отпустить. Он будет счастлив со своей женой, а ты будешь счастлив… А ты будешь счастлив? Возможно… Нужно будет очень постараться.
