Текст книги "Одержимые наследники. Дамасский жасмин. Книга третья"

Автор книги: Иман Кальби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Тогда… что ты собираешься делать, Юлианна? Каков твой план?

Та, впервые за весь их разговор, подняла очень решительный взгляд на Амаль. Ждала этого вопроса… Для ответа на него, она сюда и пришла…

– Все эти годы, Шериф измывался надо мной, чувствуя свою полную безнаказанность… Так или иначе, все люди в нашем окружении были с его стороны… Мне не к кому было обратиться, не было никого равного ему, кто бы мог меня защитить… Чье мнение он бы уважал… Но вчера… Меня буквально осенило, Амаль… Он не посмеет пойти против твоей семьи… Если бы они за меня заступились…

– Ты говорила с Фахдом? – напряженно спросила Амаль, – в ее голове все еще не укладывалось, что в их семье, большой семье, могли происходить такие вещи… Насилие? Избиения?

– Нет, чтобы это дало… Он его сын, любимчик… Он все равно встал бы на его сторону…

Амаль категорично закачала головой.

– Не поверю… Фахд не позволил бы, чтобы кого– то избивали в его окружении… Даже отец… Он не такой…

Юлианна хмыкнула печально– обреченно, и в то же время знающе.

– Дело не в том, какой Фахд, Амаль… Пойми, Шериф первоклассный манипулятор… Он мастерски умеет все выворачивать в свою пользу… Я даже не сомневаюсь в том, что он с легкостью бы сделал так, что Фахд поверил бы ему… И ты это тоже имей в виду… Тебе не переиграть Шерифа… Не пытайся идти с ним в конфронтацию, даже скрытую…

Амаль молчала. Она и сама прекрасно понимала, что женщина права, вот только… Сидеть сложа руки и терпеть, пока тот будет навязывать их семье свою волю, не желала… Впрочем, речь сейчас была не о том…

– Все еще не понимаю, что ты хочешь именно, Юлианна… При чем здесь мои родители?

– Послушай… Шериф в отъезде… Они с Фахдом вернутся только завтра вечером… Я не буду ходить вокруг да около, Амаль, скажу, как есть… Я бы хотела попросить твоих родителей принять меня… Не навсегда, нет… Я бы хотела рассказать Васелю и Владе о том, что происходит между мной и Шерифом и попросить его выступить на моей стороне… Добиться развода… Если Васель будет в курсе происходящего в нашей семье, Шериф не посмеет пойти против него, не посмеет причинить мне вред… Я смогу от него избавиться… Пусть даже не официально… Пусть он найдет другие способы оказания на меня давления, но по крайней мере, я буду точно знать, что на крайние шаги он не пойдет… Побоится Васеля…

Амаль задумалась. Девушка прекрасно понимала, про какие «шаги» Юлианна говорила и от этой мысли, кровь в венах стыла… В голове не укладывалось… Да, Шериф не производил на нее впечатление добродушного весельчака, но насилие, жестокость, убийства… Нет, это было уже слишком… А еще неизбежно закрались другие мысли, начавшие скрести по ее душе острыми кошачьими ноготками… Что будет с ней, если она поможет Юлианне? Как отнесется к ее действиям Фахд?

– Но где гарантии, что Шериф не причинит тебе вред потом, когда ты добьешься развода… Если он и правда столь опасен, от него можно ожидать все, что угодно, Юля…

Юлианна снова истерично засмеялась. Обреченно.

– Ты сейчас говоришь точно так же, как Валерия… Только… Только вам не понять. Ни тебе, ни ей… Ваши мужья не делают с вами то, что делает мой… Пока, Амаль… Пока не делают, потому что ты никогда не можешь загадать, что будет ждать тебя с таким мужчиной в будущем… Власть развращает, а такая власть, как у них– абсолютная, позволяющая иметь неограниченное количество денег, делает их в их же понимании неуязвимыми, неприкосновенными, небожителями, которым дозволено все то, что не получить простому человеку… Не смотри на меня так, Амаль… Я не пытаюсь тебя запугать, я лишь предупреждаю… Мое мнение– Фахд не такой, он лучше отца, адекватнее и добрее, но… Любовь таких мужчин может быть болезненной… Я тоже любила… Черт, да! Я любила этого подонка, – сорвалась на слезы Юлианна, закрывал глаза руками. – А теперь… Теперь я готова на все, ради хотя бы недели, проведенной свободным от него человеком… Я готова идти на этот риск… Даже мысль о том, что он может меня убить, блекнет на фоне перспективы продолжать жить с ним… Если я не попробую и не рискну, Амаль, я сама наложу на себя руки… Я больше не могу так…

Рыдания Юлианны теперь были громкими, утробными, отчаянными.

У Амаль внутри все похолодело одновременно и от страха, и от сочувствия к этой бедной молодой женщине…

– Как ты представляешь себе этот побег? Я ведь правильно понимаю, что ты хочешь, чтобы я помогла тебе бежать в Сирию?

– Да, – утерла нос та, снова поднимая глаза на Амаль, – я не знаю… Я бы полетела регулярным рейсом, но это не вариант… Меня поймают… Ты ведь знаешь, здесь на границе считывают радужку глаз… даже паспорт подделать не вариант… Если бы… Если бы улететь туда секретно, на частном самолете… Не знаю, как– то в обход таможни…

Амаль молчала, перебирая в голове возможные варианты. Если бы кто– то знал, в какой внутренней агонии она сейчас пребывала, в каких сомнениях… Девушка понимала, все, что они сейчас обсуждали– это самоубийство… И не только потому, что она инстинктивно боялась Макдиси– старшего… Страшнее для нее была реакция Фахда… Позволить Юлианне воплотить свой план ,означало только одно– не просто вынести сор из избы, фактически, это было предательством… Не так должна себя вести супруга наследника… Ведь интересы страны важнее… Интересы монаршей репутации превыше всего… Она снова подняла глаза на девушку напротив, напряженно ожидавшую ответа Амаль, от которого при любом раскладе зависела ее жизнь…

– Лететь на одном из самолетов семьи Макдиси нельзя…– тихо, но решительно произнесла она, рассуждая вслух и понимая, что ступает на зыбкую почву, но назад пути уже не было, – но и если мы пригоним самолет из Сирии, это тоже сразу вызовет много вопросов… А нам пока они не нужны… Нужно выиграть время, – снова задумалась, прикусив губу, – думаю, есть один вариант… Только… Мне надо совершить пару звонков, Юля… Посиди пока здесь, выпей чаю, успокойся, насколько это возможно… И не волнуйся, хуже все равно уже не будет…

Подняла на нее свои лучезарные, полные решимости глаза.

– Я надеюсь, что моя идея сработает и я смогу тебе помочь, мы сможем…

Глава 6

Мадлен

Уже четверть часа, Мадлен стояла у зеркала и критически оглядывала себя… Не то, чтобы она комплексовала по поводу фигуры, напротив, в своих внешних данных она была уверена всегда, и сейчас тоже… Еще бы, хороший рост, красивая аппетитная грудь, которая теперь, после родов, стала еще более налитой и округлой, ничуть не поплывшая талия, покатые бедра… Нет, она не относилась к категории «вешалок», модельного типа худосочных девиц, но и пышкой ее никак назвать было нельзя… Скорее, она была аппетитной, но миниатюрной…

Беспокойство ее, здесь и сейчас, было связано отнюдь не с тем, что во внешности что– то было не так… Скорее, она никак не могла понять, в каком виде лучше появиться у бассейна, при гостях… Вчера, Анвар огорошил ее новостью…

– Слушай… Завтра выходной… И к нам пожалуют гости… Это мои возможные деловые партнеры. Француз с женой и турок, живущий между Парижем и Стамбулом. Мой помощник предложил им провести день у нашего бассейна. Барбекю, расслабленная, домашняя обстановка… Извини, что вот так ставлю тебя перед фактом, это косяк протокольщика… Надо было сначала все согласовать с тобой…

– Все нормально, мы все организуем… Хорошо, что завтра у нас няня Удея, она подстрахует с малышом. Не волнуйся, нужна домашняя обстановка–  будет домашняя обстановка… Я, даже могу что– то приготовить, сама.

Анвар поднял на нее удивленно– насмешливый взгляд.

– Ты?

Мадлен раздраженно вздернула нос.

– Представь себе, я умею готовить, и весьма неплохо… Вообще– то, я с восемнадцати лет живу одна…

Он лишь вскинул бровь, оставляя ее ответ без комментариев.

Итогом негласного вызова стал шикарный стол, из– под руки Мадлен, с кучей блюд национальной кухни. Она посвятила этому полночи, но это ее, даже радовало. Она любила готовить, это расслабляло и отвлекало… А отвлечься хотелось, все равно, сон бы не шел… На душе было неспокойно, и Маду, даже сама не понимала, почему… Возможно, все дело было в том, что гостей в доме вот так, по– домашнему, как настоящая семья, они принимали впервые… Не почувствуют ли посторонние фальшь и наигранность, не вскроется ли их обман? Парадоксально, но при наличии шикарного, видового бассейна, по назначению, они им почти никогда не пользовались… Анвар иногда совершал заплывы, скорее для поддержания формы, чем для расслабления, она же –  нет… Никогда не любила воду… Малыша в бассейн они тоже пока не пускали, пользуясь относительной близостью моря и с большей охотой отправляя его купаться с няней туда, в более полезную среду…

После того, как хотя бы за меню Мадлен была спокойна, расставив многочисленные заготовки по холодильникам, появились другие поводы для беспокойства… И сейчас, за пару минут до выхода к гостям, они все больше и больше нарастали… Повернулась критически, боком к зеркалу. Посмотрела на свое бедро… Она уже совсем и забыла, что кого– то может шокировать ее татуировка… Фиктивные отношения с Анваром, интенсивная работа на износ, беременность и роды, полностью изменили ее жизнь… Мадлен, теперь и не помнила, когда в последний раз надевала купальник… Раньше факт наличия тату ее ничуть не смущал… При семье она умело шифровалась, избегая погружений в воду и загораний, прикрываясь тем, что не любит загорелую кожу. В компании друзей ее экспрессивное творчество на бедре скорее восхищало, полностью коррелируя с ее ярким, эксцентричным образом, но вот теперь… Она жена уважаемого человека, мать… В гости к ним едут отнюдь не ее друзья– бонвиваны… И ей предстоит предстать перед ними в купальнике… Красивая, извилистая ветка жасмина оплетала ее бедро, зацепляя тоненькими побегами ягодицы и даже пах, скрытый за бикини, маленькие аккуратные цветочки, немного подкрашенные в беловато– желтовато– зеленые тона, изящным каскадом рассыпались по ноге, создавая красивый контраст со светлой кожей…

«Когда– то все цветы на Земле были белыми, но однажды появился художник с набором ярких красок и предложил окрасить их в разные цвета, какие они выберут сами. Жасмин был ближе всех к художнику; он хотел быть золотистого цвета, цвета его любимого солнца. Но художнику не понравилось, что жасмин встал в очередь раньше розы, королевы цветов, и в наказание он оставил его ждать до самого конца, взявшись за раскрашивание всех остальных цветов. В результате, облюбованная жасмином желто– золотая краска почти вся досталась одуванчикам. Жасмин не стал снова просить художника раскрасить его в желтый цвет, а в ответ на требование поклониться, чтобы тот все же нашел– таки для него заветные цвета, сказал, что предпочитает сломаться, но не согнуться. Так он и остался белым хрупким жасмином.» Мадлен, как вчера, помнила эту старинную легенду, рассказанную ей няней, когда, ее непростой характер, в очередной раз, привел к семейной стычке… Для всех в семье, будь то с материнской или отцовской сторон, она всегда была «костью в горле», бунтаркой, проблемной девочкой, белой вороной… Сколько слёз она выплакала в свою подушку, не желая подчиняться несправедливым, на ее взгляд, решениям родителей… И только добрая, по жизни сопровождавшая ее няня Маджида понимала без слов, за закрытыми дверями детской не раз нашептывая на ушко девочке слова утешения… Маджида говорила, что характер Мадлен–  отнюдь не недостаток, а достоинство… Что она сильная, волевая девочка, и многого добьется в жизни… Сколько раз она рассказывала эту красивую легенду о любимом цветке дамасчан– жасмине… Маду знала ее наизусть, могла воспроизвести, даже с той же интонацией, какую использовала няня… Когда старушки Маджиды не стало, Мадлен не плакала, хоть ее сердце и разрывалось… И пусть няня давно ушла в другую семью, а Маду выросла в красивую девушку– бунтарку уже в Париже, за тысячи километров от родины, особая связь с добродушной сирийкой осталась навсегда… Она точно знала, что няня бы не приняла ее слез и нашла бы их бессмысленными… Сильные девочки не плачут… Сильные девочки–  побеждают… В день смерти старой няни, когда Мадлен было восемнадцать лет, она пошла и набила себе на бедре ветку жасмина, одной из извилистых отростков которой стала прописанная красивыми завитками на латыни фраза «Сломаться, но не согнуться» … Это был ее секрет, ее тайна, ее скрытная, внутренняя сила… Лозунг ее жизни, лозунг ее страсти, лозунг ее профессии…

Мадлен моргнула… Снова вернулась из воспоминаний к реальности. Выдохнула решительно. Запахнула черное парео, откинула пышные волосы назад, уверенным шагом направилась к гостям. Анвар уже был на улице, она зашла по пути в комнату Удея, взяла малыша на руки и с дежурной, идеальной улыбкой выпорхнула из стеклянной двери, к гостям у бассейна…

– Мадлен, у Вас восхитительный дом, –  проворковала Нина, жена Пьера, одного из гостей–  Я не первый раз в Турции, но такой современный, интересный проект вижу впервые… Кто архитектор?

– О, архитектор–  удивительная женщина, работающая между Америкой и Дубаем, она, далеко не первый раз, делает проекты для нашей семьи, кстати, русская по происхождению[1], –  вежливо ответила Мадлен, заметно расслабившаяся. Вечер клонился к завершению. Все, как ей казалось, шло более чем гладко.

Гости от души покупались, позагорали, после чего по достоинству оценили богатый стол, накрытый Мадлен. Общение было легким и непринужденным, преимущественно на французском, что невольно вызвало в девушке ностальгическую восторженность. Они вспоминали любимые места в Париже, обсуждали новые популярные рестораны, секретные локации для уединения или, напротив, шумных тусовок. Всегда приятно вот так, за тысячи километров, встретить кого– то из города, где ты жил, воздухом которого дышал… Это всегда объединяет…

– И неужели Вы не скучаете по всему этому здесь, в Стамбуле? –  Спросил Орхан, второй мужчина, посетивший их дом. В отличие от француза Пьера, он пришел без жены. Высокий, статный, очевидно, до сорока. Он являл собой образ идеального турка с обложки–  тонкие черты лица, яркий контраст темных волос и светлой кожи, горячий, глубокий взгляд. Он был интересным мужчиной… Но главное, Мадлен отчетливо, даже чрезмерно отчетливо, читала интерес в его глазах… Он наблюдал… Очень умело наблюдал, по– мужски, и в то же время деликатно, ненавязчиво…

– Я полюбила Стамбул, –  искренне ответила Мадлен, откидываясь на шезлонге. Ее парео, в очередной раз за день, не вовремя слезло с ноги, оголив бедро, что не осталось незамеченным его опытным взглядом. Мадлен тут же поправила ткань смущенно. Все– таки стоило замазать эту чертову татуировку… Она даже в воду сегодня залезать в итоге не решилась из– за нее, не хотела оголяться… И в то же время, его мужской интерес отразился в ней приятным всполохами внизу живота… Давно она этого не испытывала…

– А Стамбул, судя по всему, полюбил Вас… Это ведь Вы знаменитый редактор женского журнала, от которого все потеряли покой?… Вы знаменитость, Мадлен, в нашей стране… Должно быть, это подкупает…

– Мне не привыкать к славе, Орхан. Она давно не тешит мое самолюбие, если точнее, еще с детства… Поэтому я так и полюбила Париж… Там я могла быть, просто Маду, простой школьницей, потом студенткой, потом рядовым журналистом…, и никто не дрожал, лишь только расслышав мою фамилию…

– Да, а Вы, ведь и правда, настоящая Принцесса жасминов…– растянул губы в многозначительной улыбке Орхан, снова полоснув острым взглядом по ее бедру, на этот раз, прикрытому черной тканью…–  Кто бы знал, что нужно объездить полмира, чтобы найти самый ароматный, экзотический цветок в родном городе…– он говорил чувственно, смущающе. Мадлен непроизвольно отвела глаза, хотела было встать, чтобы нарушить эту неуместную интимность. В этот момент, на ее лежак опустился Анвар. Мадлен невольно вздрогнула от неожиданности.

– Что такое, жена, –  усмехнулся, накрыв по– собственнически лодыжку Мадлен своей пятерней. На секунду по ее телу пробежал восстающий протест, но она вовремя себя одернула… Он ведь ее муж… В их глазах… Нужно выдохнуть и играть свою роль дальше… Какого черта, только, он себе позволяет, зачем…–  ты так вздрогнула, хабибти, словно Орхан предлагал тебе сбежать, от меня, на закате, а я вас поймал с поличным…

– Что ты, Анвар, я бы не посмел… У вас чудная семья… Малыш–  просто очаровашка, копия отца, но глаза у него от матери… Они сражают наповал… Ты счастливчик, Диб… Знал бы, каким богатством обладаешь, помимо миллионов твоей компании, никогда бы не связался с тобой… Просто из– за зависти…

– Перестань, Орхан, –  деланно улыбнулся Анвар.– Все мы знаем, семья – это далеко не то, что вдохновляет тебя… Ты ведь заядлый холостяк…

Орхан усмехнулся…

– Не совсем холостяк… Скорее, разочаровавшийся семьянин… У меня правда не сложилось, –  пояснил, обратившись теперь к Маду, –  Мы разошлись с женой еще семь лет назад. Двое дочерей. Прекрасные девочки, мы все дружим и считаем себя семьей, но с классическим браком я завязал… Разочаровался в его институте… Предпочитаю легкие, свободные отношения… Мне кажется, супружество убивает всю романтику, но вот глядя на вас, начинаю сомневаться в своем решении…– снова этот мимолетный, но такой характерный, зрительный контакт с Мадлен. Девушка буквально чувствовала, как горят щеки… Может быть, это она оголодала по мужскому вниманию, или перегибает палку в своих оценках происходящего, превратно трактует поведение гостя… И в его действиях вовсе нет определенного, обращенного на нее подтекста…

Рука на лодыжке Мадлен снова сжалась. Не больно, скорее чувственно, но все равно, инстинкты ее предали… Она невольно одернула ногу… Тут же, однако, опомнилась, не желая допустить, чтобы гость почувствовал, что между ними что– то не то… Сама привстала и поспешила приобнять мужа, непринужденно и чувственно, коснувшись его щеки губами.

– Хабиби, Пьер со спутницей уже уехали, а мне надо идти укладывать Удея спать… Вы ведь не будете возражать, если я оставлю вас наедине?

Орхан вежливо встал.

– Мне тоже пора, дорогие друзья. Засиделся у вас. А мне казалось, что после Парижа я едва ли найду место по душе в консервативном Стамбуле… Теперь знаю точно–  это ваш дом! Отдельное спасибо Вам, Мадлен… Вы подарили нам сказочный день. Даже представить не смел, что можно получать такое удовольствие от скучных семейных, воскресных посиделок… Еще раз, рад знакомству. Надеюсь, скоро снова встретимся… И добро пожаловать в Турцию, если я вообще как давно покинувший ее пределы французский иммигрант имею право говорить…

Она одарила мужчину улыбкой вежливости и упорхнула домой, почему– то инстинктивно избегая встречаться глазами с Анваром. И только захлопнув за собой дверь, почувствовав себя в спасительной прохладе собственной спальни, осознала, наконец, что удалось по– настоящему выдохнуть с облегчением только тогда, когда оказалась один на один с самой собой…

Малыш уже спал, мирно посапывая в своей комнате, и Мадлен с чистой совестью легла в постель, тут же погрузившись в сон, накрывший ее с головой. День выдался во всех смыслах непростым, поэтому спасительные объятия Морфея настигли ее чуть ли не раньше, чем голова коснулась шелка и мягкости подушки…

Она почувствовала его прикосновения сначала сквозь сон…Странное, разливающееся по телу тепло близости, кожа к коже, настырные пальцы, умелые… Горячее дыхание у щеки, хриплое, насыщенное алкогольными парами… Именно последнее, судя по всему, и вернуло ее вовремя к реальности. Мадлен растерянно разлепила глаза и тут же отпрянула, понимая, то происходящее –реальность, а не сон….

– Анвар, сдурел? Что ты здесь делаешь? –  Горячо воскликнула, группируясь и отодвигаясь к изголовью кровати.

– Как что? Что муж может делать, в постели законной жены? –  Снова притянул ее к себе за лодыжку, настырно, даже грубо. Его тон был издевательским и почему– то нетерпеливо– раздраженным.

– Мы не муж и жена! –  воскликнула она в ответ.

– Да ну! Ты так мастерски играла роль любящей супруги весь сегодняшний день… Что я даже поверил…

– Это была игра. Ты сам просил меня исполнять эту роль, ради твоих интересов!

– Я не просил тебя строить глазки моему партнеру по бизнесу! Понравился турок? Решила хвостом перед ним покрутить? Хотя нет, не хвостом, своей блядской татуировкой, от которой у всех глаза на лоб полезли!

Ударил по самому больному… Сволочь…

– Пошел вон…

Анвар порывисто откинул одеяло и умело задрал ее ночной пеньюар.

– Покажи мне ее… Она новая? Почему я ее не видел раньше? – Трогает бесцеремонно украшенную витиеватыми узорами ногу, преодолевая ее сопротивление, – Ты ее сейчас набила?

Наконец, удалось вывернуться, Мадлен быстро подскочила с кровати, отойдя на относительно безопасное расстояние. Закрылась руками, запахивая пеньюар на груди как можно плотнее.

– Она у меня с восемнадцати лет, Анвар…–  ответила как– то горько, с печальной усмешкой.

– Как же я… не заметил? – Растерянно посмотрел на нее мужчина, –  Мы ведь были вместе…

– А вот так! – резко воскликнула Мадлен, – Потому что ты никогда и не был со мной, никогда не смотрел на то, кто я, что я! Меня у тебя никогда не было! Перед твоими глазами никогда меня не было! Уходи отсюда немедленно, Анвар! Не унижай меня своими нелепыми приставаниями! Все будет так, как и было… Ничего не изменится… Я готова притворяться приличной, любящей женой при посторонних, но для нас с тобой это ничего не меняет! Твои приставания, уже не первый раз, ущербны и бессмысленны! Я не хочу животного секса с тобой… Хватит с меня животного секса… Чем так, лучше ни с кем!

Анвар встал с кровати. Его глаза горели от света освещения снаружи. Подошел к ней вплотную, посмотрел пристально.

– Запомни, Мадлен, пока ты моя жена, секс у тебя может быть только со мной… Животный он будет, механический, бездушный – это второй вопрос, но рогоносца я из себя строить тебе не позволю! Если не со мной, то ни с кем!

– Я не твоя рабыня, Анвар! Это ты запомни, что я всегда могу с тобой развестись… Так что полегче на оборотах!

Анвар хмыкнул, посмотрел колким взглядом и оставил ее последнюю реплику без ответа.

– Никакого флирта с Орханом, ты поняла? Держись от него подальше, жена…

– Уходи, Анвар, –  ответила решительно и снова отвернулась от него…

[1] Историю этой девушки– архитектора можно прочитать в дилогии «Падая за тобой»