355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иман Кальби » Она моя… » Текст книги (страница 8)
Она моя…
  • Текст добавлен: 8 ноября 2021, 10:32

Текст книги "Она моя…"


Автор книги: Иман Кальби



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Она лишь фыркнула и отвернулась в сторону, но не стала ему возражать.

Они заехали на площадь Мальки, развернулись –  через некоторое время его машина уже заезжала на парковку одного из высоких элитных домов в районе. Совсем рядом находился любимый торговый центр Влады… Сидя в одном из кафешек молла, она любила смотреть на эти дома. От них веяло благополучием и хорошим вкусом. Стеклянные двери в богатые мраморные подъезды, свечение декора пентхаузов, стильные качели и гамаки на балконах, обилие зелени…

Васель припарковал машину. Отстегнул свой ремень безопасности, Влада последовала его примеру и хотела было открыть дверь, но он резко дернул ее за руку.

– Стоп, – властно сказал он, – раздвинь ноги.

Она опешила – Что?

– Делай, что я приказываю, Влада, чтобы еще больше не усугубить твою ситуацию. Я попросил тебя раздвинуть ноги, –  посмотрев на нее контролирующим взглядом, повторил он все так же требовательно, но мягко. Это так странно звучало… Он говорил совершенно невообразимые вещи своим спокойным властным тоном. Так, что со стороны можно было подумать, что он просит ее о чем– то совершенно обыденном…

Словно зачарованная, она повиновалась –  и он ловким быстрым движением руки проник под ее юбку. Конечно, это не составило ему много труда, учитывая ее длину. Так же быстро и ловко он с силой потянул за край ее трусиков. Она сидела, стянуть их было непросто, но он делал это с силой, и Влада невольно приподняла бедра – кусочек белой ткани теперь телепался у нее между высоких каблуков.

– Дальше снимай сама. – приказал он ей, – дай их мне.

Взял трусики у девушки, покрутил их вокруг своего пальца и издевательским тоном спросил:

– Не холодно?

Она молчала, ненавидя и желая его одновременно.

Он не сводил с нее глаз, все вращал и вращал белье вокруг своего пальца, потом нажал на полочку для хранения очков на лицевой панели автомобиля –  и засунул их туда.

– Тебе они сегодня не понадобятся. Тебя ждет хороший урок за твою выходку. И ты его запомнишь. А я, пожалуй, оставлю их на память, как сувенир…

Этот горячий взгляд, спокойный бархатный голос, гипнотически – наставническая манера…

– Отвези меня домой, сейчас же! – попыталась было запротестовать Влада. В ее душе все еще всполохами рождались антитиранические настроения. –  Кто ты такой, чтобы вот так себя вести со мной! – единственное, что могла воскликнуть Влада.

В тот момент в ее неспокойной душе так отчаянно боролись два начала. Она, как мотылек, летела на его опасную сексуальную игру, но в то же время, ей было мучительно больно каждый раз чувствовать его превосходство над собой, противостоять чему она не могла.

– Кто я, Влада? Я мужчина, которого ты захотела обыграть… Вот только не учла, что я не проигрываю…

Он не собирался отступать. Не собирался делать уступок даже на миллиметр.

– Зачем это все? Ты ведь играешь со мной! Ты…ты..… – в ней боролось столько эмоций, столько чувств. Она боялась, что не выдержит и расплачется…

Он устало вздохнул…

– Все эти дни без тебя я сам не свой. Хочу тебя, как мальчишка. Думаю о тебе, и сразу возбуждаюсь. Это нелепо и бесит меня. В моей жизни действительно нет места для тебя, Влада. В хорошем смысле. Она слишком сложная и… другая… Тебя эта жизнь сломает, прогнет, сожрет… Но я не могу ничего с собой поделать. Я хочу тебя. Я даже думал сделать так, чтобы тебя выслали из страны, обратно в Россию. Да, я даже готов был пойти на такой эгоистичный шаг, – он усмехнулся сам себе, –  но я не сделал этого. Знаешь, почему? –  Васель вытащил сигарету, закурил, затянулся, выдохнул дым, –  потому что знаю, что найду тебя и там. Когда я думаю, что кто– то другой будет трогать тебя, целовать тебя, входить в тебя… Я скорее убью тебя, Влада.

Его острый взгляд полоснул по ней. Он был сжигающим, тяжелым, алчным.

– Неужели он серьезно, – пронеслось в ее голове.

– Ты знаешь, что я сделал после того, как высадил тебя у отеля? Я напился. А потом я поехал в бордель… Да, признаюсь тебе… Не в кабаре… Именно в бордель, где дозволено все. Где работают самые низкие и продажные шлюхи… Я выбрал ту, кто более всего походила на тебя…Конечно, похожих не было, но одна, со спины отдалённо за тебя могла сойти…. Я залил в себя еще больше виски, чтобы это отличие стало минимальным в моем рассудке и трахал ее, как сумасшедший. Шлюха была в шоке. Но тяга к тебе никуда не делась… Она не ушла и на следующее утро, а лишь прибавилась к отвратительным симптомам похмелья от выпитого накануне бухла…

– Пусти, – лишь смогла выдавить Влада из себя сквозь застилающую глаза пелену слез, она отчаянно дергала дверь машины, которая, конечно, была заперта.

– Даже не проси теперь. Поздно, – сказал он зловеще и спокойно.

– Ты вообще понимаешь, что ведешь себя со мной так, словно я твоя рабыня? Я что, твоя шлюха Раша, с которой ты таскаешься по городу, якобы страдая по мне?!

– Кус ухт (араб. – мат) Раша. Даже не говори сейчас о ней, она ничто. Я вытащил ее в ресторан специально, чтобы перестали обсуждать тебя, перестали писать тебе гадости в ленте в соцсетях.

Девушка молчала, обхватив себя руками. Он знал и об этом. В душе бушевала гроза.

– А про рабыню? Не говори мне, что ты всего этого не хочешь. Я знаю, что тебя заводит мое повелительное поведение. Просто ты смешиваешь понятия личной и сексуальной жизни с работой и твоим эго как человека… Я хочу слушать твои умные разговоры за чашкой чая, но не желаю слушать от тебя тридцать два «но» в нашей личной жизни…

– Васель, да нет никакой «нашей» личной жизни! Ты сам правильно сказал –  мы из разных миров. Я не часть этого мира. Ты вообще понимаешь, что делаешь? Я российский журналист! Ты увез меня сюда без моей воли, без моих вещей, мой телефон, мое пальто, моя машина…

– Мои трусики, –  передразнивая ее с ехидством перебил он. –  Не делай из меня дурака, ты могла бы начать горланить о том, что я везу тебя не в том направлении уже давно, могла бы побежать обратно в дом Кадри, выйти на любом светофоре, ведь я закрыл машину только сейчас, на паркинге… Все, что было между нами, Влада…Все это по нашему обоюдному, очень сильному желанию… Перестань играть в эту нелепую подростковую игру…

Она отвернулась от него, всем видом показывая свою недовольство.

– Халас (араб. – всё). Марш из машины, быстро, –  резко, но почти шепотом сказал он ей и тут же сам вышел из авто, сильно хлопнув дверью.

Владе ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Иди вперед, – снова приказал он ей.

И она пошла. Пошла потому, что знала, что будет вертеть своим задом, а он будет смотреть. Смотреть и злиться еще больше, что так она может вертеть перед кем – нибудь еще другим…

Влада шла и чувствовала его тяжелый взгляд на своем теле. Может, это было ее самовнушение, но тогда она готова была поклясться, что если бы глаза могли прожигать дыры, она бы было испепелена.

Васель нажал дистанционный пульт и стеклянные бронированные двери отворились. Она заметила несколько камер, наведенных на них и не могла не почувствовать жгучего стыда за свой внешний вид.

Он обратил внимание на ее сконфуженность. –  Отвернись от объективов, дорогуша, не хочу, чтобы безопасность дома в следующий раз, когда ты усвоишь свой урок и придешь сюда в нормальной одежде, узнали в тебе ту же шалаву, что так нагло сейчас крутит передо мной своей маленькой круглой попкой.

– Думаю, они видят такое не в первый раз, – как могла с сарказмом ответила Влада.

Он лишь усмехнулся в ответ, покачав головой.

– Бестолковая…

Они подошли к лифтовой зоне. Васель нажал кнопку. Лифт как назло ехал очень медленно. Все это время она старалась смотреть куда угодно, только не на него. Он же, наоборот, не спускал с нее глаз.

Какой– то внутренний бес в очередной раз дернул ее за веревочки. Чувствуя его наглое внимание, она не нашла ничего более умного, кроме как показать ему язык в дразнящей манере, после чего с деланной презрительностью отвела от него глаза.

Он никак не прореагировал, все так же не отрывая взора смотрел на нее. Лифт подъехал. Он молча указал ей рукой войти внутрь. Как только двери закрылись, молниеносным движением оказался вплотную прижат к ней. Его рука с силой сдавила ее талию.

– Еще раз ты сделаешь или скажешь что – нибудь дерзкое, и обещаю тебе, ты оооочень пожалеешь –  злобно прошипел Васель. Влада попыталась вырваться, но он не дал ей, еще сильнее прижимая к себе.

– Будешь и дальше строить из себя обиженную принцессу цирка, я трахну тебя прямо здесь, ты этого хочешь?

Влада перестала вырываться, закрыв глаза и глубоко вздохнув. Немного помедлив она вдруг широко их открыла, посмотрела на него знойным взглядом и, прикусив губу, прошептала ему на ухо: да, хочу…

Васель тяжело сглотнул, по его телу пробежала возбужденная дрожь. Он резко нажал кнопку «стоп» на лифте.

– На колени, прямо сейчас. Пора научиться отвечать за свои слова, журналистка.

Девушка опешила…

– Ты хочешь?… Васель, нет, здесь камеры… Ты сказал, что хочешь трахнуть меня, а не… И я никогда…

– Здесь нет камеры, я позаботился об этом уже давно. И да, я хочу тебя сейчас трахнуть, точнее, твой наглый и прекрасный рот. Давай, вперед, я помогу… – последние слова он сказал намного мягче.

Влада сама не поняла, как опустилась на колени. Он нежно провел по ее волосам, расстегнул ширинку, громко выдохнул, когда она с осторожностью взяла возбужденную плоть в руки. Девушка нерешительно лизнула его член и попыталась погрузить его глубже. Васель громко застонал, откинув голову назад.

– Я говорил тебе, что ты создана для этого, Влада? Ты даже лучше, чем я представлял…

Ей нравилось это делать. Это было странно и так… она контролировала его, действительно, впервые с ним она испытывала что– то, похожее на контроль.

Он схватил ее за волосы и ускорил темп, это было на грани жесткости, было видно, что он себя сдерживает. Когда, казалось, Васель был почти у цели, он резко вышел из ее рта, поднял девушку и снова запустил лифт.

– Я слишком зол на тебя, чтобы вот так просто дать тебе довести меня до оргазма, как бы мне ни было сейчас хорошо. Мужской оргазм женщине нужно тоже заслужить, Влада. Не всем и не всегда дано право доводить мужчину до рая… – Вперед, – деловито приказал он ей, как только они оказались на его этаже. Казалось, самоконтроль к нему вернулся, но ключевым все же было слово «казался».

Через минуту парочка стояла на пороге огромной квартиры в черно – белом стиле. Хай тек.

Девушка не успела снять огромные каблуки с зудящих еще с вечера ног, как он стремительно, с порога подошел к ней сзади, заключив в свои тесные объятия и быстро повел к красивому обеденному столу из толстого прозрачного стекла, стоящему посередине гостиной. Его голос стал мягче, дыхание более учащенным и прерывистым.

– Пришло время заняться твоим воспитанием, дорогая..

Рука Васеля скользнула под юбку девушки. Раздался одобрительный выдох – я знал, что ты маленькая испорченная девочка. Не говори мне потом, что тебе все это не нравится…

Дыхание Влады тоже участилось, голова закружилась. Казалось, алкоголь, который должен был успеть выветриться, ударил в голову с новой силой. Она сохраняла молчание, но всеми своими действиями говорила, что полностью повинуется ему. Она слепо следовала за каждым его движением, за каждым его словом, и как будто потеряла связь с реальностью.

Продолжая ласкать ее возбужденную плоть, он еще выше задрал платье Влады, оголив ее ягодицы и резко нагнул ее торс. Теперь она уже лежала животом на столе, прижимаемая одной его рукой к холодной поверхности столешницы. Она почти потеряла связь с реальностью, как вдруг почувствовала, как ее ягодицы обжег сильный шлепок.

– Считаем. Побег из гостиницы.

Еще шлепок –  и из ее рта вылетел возглас удивления и боли.

– Посиделки с русскими мужиками в ресторане.

– Бесстыдное платье.

– Кадри и его сальные руки на тебе.

– Какой – то конченный мудак, который тебя начал лапать.

– Пререкания со мной в машине.

Васель бил ритмично и достаточно сильно. Так, что уже через минуту ее заднее место стало пурпурного цвета. Сначала она вскрикивала, потом стала просить остановиться, но прошло минуты три, которые показались ей вечностью, и она лишь каждый раз больно прикусывала себе губу, повинуясь воле этого мужчины. Странно, но это унижение смешивалось с никуда не девшимся возбуждением, создавая причудливую, дурманящую голову смесь. Она все так же хотела его, чувствовала аромат его духов, его крепкие руки, прерывистое дыхание.

Не говоря ни слова и не предупреждая ее, он с силой, наконец, вошел в ее лоно с резким криком наслаждения. Она чувствовала его горячее дыхание у себя на шее, словно катализатор передающее ей пульсирующее липкое желание. Неизведанные до селе ощущения порождали в ее нутре какую– то животную страсть. Примесь унижения и подчинения, но от желанного мужчины, от сильного мужчины, который хотел прогнуть не ради боли, а ради удовольствия, была настолько сильной, что заставляла ее задыхаться.

Девушка не могла больше сопротивляться волне эмоций и дала волю инстинкту, блаженно и в то же время алчно выгнувшись навстречу его ласкам, предоставляя свое тело ему во власть. Что– то подобное уже происходило там, в море, в их первую ночь. Между ними была особая связь, особое влечение, греховная страсть, которую в полной мере Влада смогла распробовать только сейчас, после криков и упреков, недели одиночества, обиды, ревности, оскорблений и даже порки… Его резкий вход заставил ее инстинктивно сжать мышцы, отчего он блаженно застонал, начав двигаться в ней медленно, словно сдерживая себя, но в то же время глубоко и довольно резко… Его руки попеременно блуждали по ее телу, то и дело останавливаясь на полушариях груди, заплетаясь в волосах, захватывая шею, скользя по саднящим красным бедрам. С каждым его толчком она чувствовала, как боль в ее ягодицах усиливалась, но это лишь возбуждало ее.

– Я так скучал… – шептали его губы то на русском с жутким акцентом, то на арабском….

Она полностью подчинилась ему и лишь отвечала стонами на его бурные крики. Крики высвобождающего свою энергию и стресс самца…

Они достигли пика одновременно. При том Влада словно не контролировала свой оргазм. Он пришел тогда, когда хотел Он… Васель навалился тяжестью своего тела на нее сверху и несколько минут оставался в этом положении, блаженно молча. Она сама пребывала в параллельной реальности. В эту секунду эти двое – мужчина и женщина – были настолько близки, настолько органичны… Влада не хотела прерывать этот момент, момент, где нет их споров и постоянных разногласий. Только слабая подчиненная женщина и всевластный мужчина… Полное доверие и гармония… Тут нет места условностям и предрассудкам. Еще секунда –  и они снова погрузятся в реальность, снова будут сталкиваться своими интересами и взглядами. Она не сможет смириться с его подходом… Он не сделает уступок ей… Но сейчас, в этот момент, в этой странной реальности, она стала маленькой слабой марионеткой в его руках. А он был ее кукловодом…

Глава 18

Через несколько минут Васель, наконец, поднялся с нее, оправляя свою смявшуюся одежду, которая даже не была снята, ведь все произошло так стремительно.

– Ну что ж, не могу сказать, что твое наказание мне не понравилось, –  с сарказмом сказала девушка, одергивая свою короткую юбку.

Развернув лицом к себе Владу, он нежно поцеловал ее в губы, но размыкая поцелуй, успел прикусить пухлую нижнюю губу.

– Как мне тебя не хватало. Не думал, что кто – то сможет так быстро стать мне близок… – эта несвойственная нежность, такая редкая, но смелая откровенность тронула ее до глубины души.

Васель, наконец, разомкнул объятия, выпуская из плена своих рук девушку, в последний момент поцеловал краешек ее носа, после чего подошел к камере для хранения вин.

– Как насчет полусухого красного? Итальянского.

– Вполне.

– Думаю, именно тот вкус, который характеризует наши отношения – терпкие, утонченные, страстные, но с вяжущей кислинкой.

– Отношения? Разве мы вместе? Это ты так решил? – скрестив руки на груди парировала Влада, сделав акцент на слове «ты».

Васель молча откупорил бутылку, снял бокалы с барной стойки, налил немного себе для дегустации, после чего уже разлил вино по обоим бокалам и поднес один из них к Владе.

– Удивительная девушка, упорно не желает учиться на своих ошибках! – сказал он, с деланной строгостью подавляя улыбку. – Перестань со мной так разговаривать, Влада. Мне кажется, я дал тебе понять, что не шучу… – он подошел к ней вплотную, прижал к себе и с силой сжал ягодицу девушки, все еще горящую от его экзекуции.

Васель пил, не отрывая глаза от Влады. Девушка сделала глоток, облизала губы, с вызовом посмотрела на спутника.

Еще секунда – и содержимое ее бокала красным каскадом пролилось на белоснежный мягкий ковер, а за ним через толику секунды раздался приглушенный звон разбивающегося стекла. Он схватил ее на руки и понес в спальню…

Эта ночь была сумасшедшей. Они не сдерживали себя, а, казалось, выплеснули все свои эмоции в физическом контакте. Влада даже не предполагала, что такое может быть между мужчиной и женщиной. Его губы были везде, ее губы изучили каждый сантиметр его тела. Она не могла насытиться благородным запахом и вкусом его солено – мускатной кожи, теплой и чувственной, настолько, что он вздрагивал лишь от ее дыхания. Так мог пахнуть только настоящий мужчина, ее мужчина. К четырем утра он уснул, все еще крепко обнимая ее, а Влада так и не смогла заснуть… Лежала и думала, как все завертелось, это ли то, что она хотела получить, да и что вообще она получила… Ей было хорошо и волнительно одновременно. Они так понимали друг друга в постели, но так бесконечно далеки были во взглядах на мир, на жизнь, на Сирию… Она постаралась аккуратно освободиться из его объятий, чтобы не разбудить. Решила поискать свои вещи, которые должен был оставить на входе Махмуд. И действительно, в прихожей нашла свою сумку, плащ и телефон. Квартира была огромной, и по идее бедный водитель не мог слышать то, что происходило между ними на другом конце апартаментов, но все равно от мысли, что он прекрасно все и так понимал, стало не по себе.

Посмотрела на дисплей телефона –  Боже, там было 15 пропущенных вызовов от Егора. Значит, все срослось, ему есть, что ей сообщить. Последние сообщения в Вотсапе были отправлены им всего 40 минут назад. «Пятницкая, ты куда делась?! Нам дали добро! Выезжаем сегодня в шесть утра! Ждем тебя максимум пятнадцать минут у отеля Дамаросса»…

О, ужас! На часах без пятнадцати шесть! Она просто не могла пропустить эту поездку! Ее просто разорвет редактор! Домой она точно не успеет, максимум –  сможет донестись до отеля, который, к счастью, был недалеко от квартиры Васеля, в центре…

Она быстро забежала в гардеробную, надеясь найти там хоть что – то носибельное для себя. Честное слово, обнаружив там хоть какой– то предмет женской одежды, первое, что бы она почувствовала – облегчение и радость. Потом бы, конечно, пришли злость и ревность на ту, «другую», что пометила территорию этого мужчины, но сейчас… Ничего на удивление все– таки не нашлось, то ли Васель не водил сюда женщин, то ли не пускал в свою «святая святых», поэтому она решила идти ва – банк –  натянула первые попавшиеся из его джинсов –  это было даже оригинально, реальный бойфренд – стайл, взяла одну из идеально сложенных белых футболок с полки. Вспомнила, что у нее не было с собой никакого белья. Снова чертыхнулась, что лишилась накануне даже трусов. Делать было нечего. Джинсы и футболка на голое тело. Сверху ее мятый горе – плащ… И дикие каблуки, нелепые, неуместные для журналистской работы «в поле». Даже страшно представить, что о ней подумают ребята… Но делать было нечего, босиком же она идти не могла. Если джинсы худо – бедно еще как– то на ней держались за счет снятого пояса с плаща, то уж 45 размер обуви Васеля ей не подойдет уж точно…

Она постаралась выйти из дома как можно более тихо и незаметно. Не хотела его будить, да и не была уверена, что он отпустит ее после всего того властного, собственнического бреда, что он наговорил вчера. Сирийское сентябрьское утро встретило приятной влажной свежестью. Благо, что такси в городе не были роскошью. Она быстро нырнула в одну из стареньких желтых машинок и стремительно понеслась по пустым сонным улицам к отелю «Дамаросса». Успела как раз в тот момент, когда ребята грузились в автобус. Все оглядели ее с ног до головы с явным удивлением, очевидно, оценив нелепость наряда, но ничего говорить не стали.

– Рад, что ты приехала, – сказал Егор дружелюбно.

А она садилась в автобус и не знала, рада ли сама…

Они неспешно выезжали из города, пейзаж за окном становился все более прозаичным, все более серым и печальным. Словно город хмурился. Но он не хмурился, попросту они пересекали бедные пригороды Дамаска. Маршрут проходил по населенным пунктам, где еще было относительно спокойно, хотя их водитель и сопровождавшие люди из министерства печати –  без их зоркого ока их бы не отпустили –  были настороже. Совсем скоро и эти районы станут ареной интенсивных боестолкновений, но сейчас жили в мнимой, тревожной тишине…

За окном мелькали то населенные пункты, то голые полустепи, то небольшие холмы –  пейзаж был однообразен и уныл – серая, изможденная солнцем трава, хаотично разбросанные по ландшафту полудостроенные домишки – так в Сирии, как и в большинстве арабских стран, у которых нет своей гигантской нефтетрубы, спасаются от налогов – за строящиеся здания они не взимаются. Минареты…как же много минаретов…Все одинаково, как в "Иронии судьбы", только по – арабски. «Кажется, ничего не говорило о том, что в стране идет война. Пока она имела очаговый характер, поэтому эти деревни могли быть свободны от „революционного вируса“…Хотя никто, никто не мог дать гарантию того, что завтра название одной из таких деревенек не прославится на весь мир из– за очередной резни… Жуткие кровавые сцены… Они становятся банальной статистикой – кадрами, которые с интересом рассматривают по всему миру… Смотрят, чувствуют отвращение и забывают, сохраняя в голове только один вывод – в Сирии ужасно. Вот только на этих кадрах живые люди. Чьи – то дети и родители… Кто во всем этом виноват? Мерзавцы – провокаторы из числа оппозиции? Правительство? Найти реально виновных каждый раз все труднее. Столько факторов, столько интересов стоит за этим бесчеловечным, бессмысленным кровопролитием. Ненависть ли это –  бытовая или этно– конфессиональная, настолько сильная, что брат готов убивать брата…Сосед соседа? Или же пустой, циничный пиар? Когда в добрых сирийских людях, знаменитых своей открытостью и гуманизмом, проснулись первобытные инстинкты…Желание мстить, убивать, расчленять, выставлять все это на всеобщее обозрение…И пусть те в благополучных безопасных странах, кто случайно набрел на какой – нибудь жуткий ролик из ежедневной рутины новой Сирии не спешат в отвращении быстро закрыть эту страницу –  нет, пусть посмотрят, ибо на этих роликах они видят не инопланетян, а самих себя – это наша природная суть, прикрытая условностями и традициями современного безопасного общества, но стоит этим покрывалам слететь – и инстинкты дадут знать о себе… И кто знает, может Сирия – только начало».

Влада мысленно уже начинала набрасывать начало для нового своего материала, как вдруг опомнилась и поняла, что ее любовные баталии с Васелем, их сумасшедшая ночь накануне, поспешные сборы, чтобы успеть с ребятами, полностью отвлекли ее от субстантива поездки… К своему стыду, она даже не удосужилась узнать, какой у них маршрут, программа. Спохватилась и пересела к Егору, который в отличие от нее, расположился в самом начале автобуса.

– Какой план? –  как можно более бодро и весело произнесла она. Ей все еще было жутко неловко –  идти на огромных каблуках вдоль рядов с сидениями в тарахтящем по неровным дорогам Сирии автобусе –  все равно что по гололеду… Не удивительно, что ребята исподтишка хихикали, глядя на это печальное зрелище…

– В сущности, ничего великого, но лучше, чем ничего, – он старался говорить как можно тише, чтобы гревший уши сексот от министерства печати их не услышал, –  едем в Хомр, ну как в Хомр, не туда, где бунтующие. Едем в центральную, новую часть, встретимся с губернатором, потом в церковь, потом в какую -то школу… Короче, они катают нас по проторенному маршруту, чтобы создать видимость, что все хорошо, что все под контролем. Поснимаем, а там посмотрим, что получится. Ты тоже присмотрись, может сможешь сделать неплохой материал. На худой конец, в Хомр даже так попадают далеко не все…

Хомр…Этот город знаком всем, кто хоть раз путешествовал из Дамаска в северную столицу Сирии –  Алеппо. Влада хорошо помнила его еще по своим студенческим годам… Он всегда казался ей таким динамичным и приятным…Современные высотные здания, так не характерные для сирийского пейзажа, большие магазины с мебелью, коврами, люстрами… Она помнила центральную площадь – центр города –  так мирно и уютно погружающуюся в дремоту под заходящими лучами солнца в ее прошлый приезда сюда, юной и далекой от всех этих политических хитросплетений…А потом этой площади было суждено стать символом новой сирийской революции. Тысячи протестующих выходили на нее с требованием свержения действующего режима…

Дело в том, что сердцем сирийской революции стал именно этот город, точнее его старая часть, окопавшаяся и превратившаяся в своего рода бастион и оплот оппозиции. В 2031 году там еще не было ни исламистов, ни террористов. Вернее, они, конечно, были, потому что, как это всегда происходит в смутные, революционные времена, на сторону противников режима становятся все кому ни лень, каждый движимый своими интересами. Но на момента начала кризиса в стране бунт действительно подняли молодые парни, преимущественно кадровые военные, придерживающиеся достаточно либеральных, светских взглядов. Они вдохновлялись примерами прошлого, и, в конечном счете, готовы были бы к диалогу, если бы на авансцену не вышли радикалы, как это уже было много лет назад… Революция всегда пожирает своих отцов… Но пока, именно эти бравые красавцы в военной форме делали все хедлайны. Именно с ними так жаждали общаться журналисты, но по понятным причинам, доступ к ним легальным путем, через контролируемую правительством территорию, получить было крайне сложно.

Влада вернулась на свое место и только сейчас поняла, что все это время, не менее часа, болтала с Егором о ситуации в стране в то время, как ее телефон лежал здесь, на ее сидении. Неудивительно, что на дисплее высветилась чудовищная цифра –  15 пропущенных вызовов с неизвестного номера… но было и так понятно, что звонил Васель… Девушка снова чертыхнулась. Он проснулся –  и ему явно не понравится то, что она скажет в оправдание своего побега. Она понимала это изначально, поэтому так стремительно и смылась из его квартиры. Он бы едва ли пустил ее сюда саму, не говоря уже о том, что она поехала с теми, с кем, по его словам, она флиртовала в ресторане недавно…

Поколебавшись с минуту, девушка отключила телефон. Все равно, ее объяснения и их неизбежные разборки сейчас ничего не дадут. Она подумает об этом по возвращении. Оставалось надеяться, что он еще не знает где она, а главное, что ее журналистская афера принесет достойные профессиональные плоды и будет стоить той потенциальной трепки от него, которая неизбежно последует…

За этими мыслями она сама не заметила, как по встречной полосе их резко обогнал огромный тонированный джип и перегородил дорогу. Автобус вынужденно притормозил. Находившиеся в салоне с беспокойством стали озираться по сторонам. Второй аналогичный джип закрывал их сзади исключая возможность любого автоманевра. Всем, включая водителя и сопровождавших, стало явно не по себе. Сирийцы в автобусе начали беспокойно переговариваться между собой, хотя и старались скрыть от иностранцев то, что ситуация явно вышла из под контроля. Никто не решался первым выходить из салона для выяснения обстоятельств. Наконец, из находившегося впереди джипа вылез похожий на шкаф бородатый, но лысый мужик, который подошел к их водителю и начал ему дерзко и резко что– то говорить, кивая в сторону пассажиров. Разговор был на не очень понятном Владе диалекте, да и сидела она далеко. Как ни напрягалась, ничего разобрать не могла, кроме отрывков фраз «журналисты», «нельзя», «чтоб вышла»…

***

– Что происходит? –  нервно спросил Егор у одного из их сопровождавших, но тот лишь пожал плечами, сам активно прислушиваясь к разговору водителя и качка. Видимо, руководствуясь инструкцией, он все – таки собрался с силами и перегнувшись через сидение, тоже вступил в разговор. Качок потребовал его выйти. Они удалились к джипу, а через минуту их сирийский сопровождавший шпарил обратно к автобусу, выкрикивая ее имя.

– Сейида (араб. – госпожа) Пятницкая, прошу Вас, на выход. Вас ждут.

Ребята переглянулись.

– Никуда она не пойдет! –  как можно более грозно отрезал Егор. Влада уважала его хотя бы за эту милую попытку ее защитить. Она ничего не могла понять, хотя начала догадываться, откуда растут ноги…

Нерешительно встала, оглядела в окно джипы –  и тут увидела хитрую рожу Аймана, который нехотя вылез из стоявшего сзади автомобиля… С выражением лица «ну что у вас там, почему так долго».

– Все нормально, Егор, –  тихо сказала она, нервно и неловко на своих каблучищах продвигаясь к выходу. – Нечего опасаться, все под контролем, –  ее голос прозвучал как– то глухо. Ни фига ничего не было под контролем. Она совершенно не знала, чем обернется для нее эта ситуация… Васель явно будет в ярости, а что уж говорить о редакторе…

– Влада, ты заигралась… –  многозначительно произнес Егор. –  Я не знаю, во что ты вляпалась, но по – моему, это зашло слишком далеко, –  наивно было бы предполагать, что они не читали всех этих инсинуаций в желтушной прессе про нее и Васеля, что не прошерстили вдоль и поперек ее страницу в Фейсбук, что не понимали, кто это за ней причалил, что ее помятый внешний вид свидетельствовал о том, что она явно приехала не из дома…

Она лишь поджала губы и сухо попрощалась, зная, что теперь уж точно ни у кого из журналистов нет сомнений, как ей удалось добыть это пресловутое интервью с Увейдатом.

***

Влада приближалась к Айману, который с кривой усмешкой кивнул ей в слабом подобие приветствия, приглашая сесть в автомобиль. Она вздохнула с некоторым облегчением, когда поняла, что Его внутри нет… Хотя бы не будет очередной сцены перед третьими лицами…

– Не говори мне, что это ему не понравится, –  пикировала девушка первой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю