Текст книги "Она моя…"
Автор книги: Иман Кальби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
– Да нет, он не вернулся, приехал погостить всего на две недели, а потом опять в Канаду.
– Ясно…
– Но ты не можешь не прийти, хватит сидеть затворницей, – начала было упрашивать Амани, – сколько вы не виделись? Со времени твой учебы в Дамаске! И неизвестно, когда потом увидитесь…
– Не знаю.. День, – откровенно призналась Влада.
– Приходи… Обещаю, Васеля не будет…
Влада молчала.
– Алло, слышишь?
– Слышу…
– Давай, на квартире Кадри, помнишь, у Анания в Старом Городе, в 8 вечера сегодня.
– Но уже шесть, а я с немытой головой, без маникюра, не знаю, что надеть…
– Хватит, приходи тогда голой, – уже веселым тоном затараторила Амани, явно понимая, что подруга таки согласилась. – Ну и?
– Ладно, – небрежно ответила Влада. Она положила трубку и с секунду была в замешательстве – куда бежать, с чего начинать, как можно столь быстро привести себя в божеское состояние…
***
Верь она на сто процентов Амани, что Его там действительно не будет, она бы особо не парилась, но внутреннее предчувствие сосало под ложечкой. И самое ужасное, что понимала Влада – она в душе надеялась, что они встретятся…От этой мысли ей было горько еще больше, еще более сильное отчаяние находило на нее волнами горячих приливов…Она слишком слаба, чтобы ему противостоять…Слишком зависима от него…
Влада глубоко вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. Бледная и изможденная своей депрессией. Синяки под глазами до подбородка, а так хотелось выглядеть ярко и сексуально…Ему назло… Ведь он уже нашел ей замену, время даром не терял… Она открыла косметичку – слой консилера, пудра, подчеркивающая ее бледность, в арабской стране ее цвет кожи – редкость. Сделаем достоинство из мнимого недостатка. Черный карандаш для глаз, тушь в несколько слоев – она попытается спрятать свои страдания за агрессивным макияжем. Получилось красиво, по– хищному, но в то же время как– то утонченно. Переживания даже придали ей какую– то аристократичность… С таким макияжем она выглядела, как снежная королева…Влада открыла гардероб и вытащила серебристое обтягивающее миниплатье – трубу. Оно открывало ее плечи и ноги… Серые туфли на огромной шпильке, ее любимые Лабутаны.... Слишком вызывающе для Сирии, но так нужно, чтобы позлить его… В довершение девушка надела длинные сережки – цепочки, а чтобы на улице с ней не расправились какие– нибудь радикально настроенные пуритане, накинула поверх черное легкое платье – плащ длины миди. Застегнулась на все пуговицы. Его можно будет не снимать в помещении – оно выглядит совсем как платье, – поймала себя на мысли Влада и решила, что еще подумает, выкладывать ли ей этот козырь в виде серебристого секси – платья под ним…Оно было нужно лишь, чтобы позлить его…Если Васеля не будет, ничто не заставит ее так открывать себя посторонним. Девушка тяжело вздохнула. Готова ли она идти туда? Готова ли встретить его? А вдруг его там не будет? Вдруг она ошибается… От этой мысли почему– то стало еще хуже на душе…
В отдалении послышались звуки тяжелой артиллерии…Как все это абсурдно выглядело – она наряжалась в Лабутаны, а всего в нескольких километрах от нее гибли люди под огнем… Глаза Влады увлажнились, она поймала свое отражение в зеркале и не могла не заметить, что это придало им особое свечение, очень ее украсившее. О целебном свойстве слез в свое время ей рассказала одна приятельница, частенько любившая всплакнуть по поводу и без. Когда Влада как – то сочувственно сказала ей, что, наверняка, трудно быть такой сентиментальной, та ответила с саркастическим смехом, что она любит прослезиться не из – за чувств, а потому, что это придает взгляду блеск… А ведь действительно, есть в ее словах смысл. От самой мысли о том, что она сама может быть настолько циничной, девушка поежилась… В этот момент ей стало так гадко на душе… За время этого конфликта, который пока еще не коснулся их напрямую, все они стали циниками…
***
Дом Кадри находился в переулке Анания у ворот Баб Шарки старого города. Как и все экспаты, живущие преимущественно за границей, он с трепетом относился именно к старому городу, считал его лучшим, что есть в Сирии, и проводил все время там в те редкие месяцы, когда навещал историческую родину. Он любил Сирию, но не мог представить, как можно жить тут постоянно. В Канаде все было просто и понятно, приятно и комфортно, а здесь все как– то сложно… «И неудивительно, что все это началось, – думал он – , общество несовершенно, столько коррупции, притеснений, угнетения народа». Но подобные мысли по понятным причинам Кадри старался оставлять при себе в душе, на виду же показывал свою приверженность действующей власти. Он не мог подставить отца, занимающего столь важный пост в стране… В целом, Кадри достаточно успешно вел свою игру и на сирийском, и на канадском полях, за одним только исключением. Ему патологически нельзя было пить. Алкоголь сносил ему голову и открывал рот. И его несло, несло так, что остановить не мог никто. Отец знал слабость сына – и поэтому делал все возможное, чтобы избежать таких провалов, вот только избегать не получалось – алкоголик всегда найдет способ напиться. В такие минуты он был не только раздражающим, ко всему прочему он был еще и склонным к жестким откровениям. А это ведь находка для журналиста. Сколько инсайдерской, ценной информации Влада от него узнала, общаясь с Амани и то и дело пересекаясь с ним еще в бытность студенткой. По сути, ее знание местных тайн, скандалов и интриг, благодаря которым она смогла зацепиться здесь как инкор, это заслуга его длинного языка. Кадри ненавидел Васеля, малодушно называя его ублюдком. Влада думала, он просто его боялся… «Везет же таким....Морда голливудская, хитрость арабская, вкус европейский…А сам кто? Бастард смазливой телки из христианского квартала Касса, которую оттрахал сын покойного президента… Если бы он не погиб, не было бы его… Были бы другие ребята, его законные дети от какой– нибудь именитой самки…Но нет же, появился этот мудак…Не удивлюсь еще, если он станет президентом…» У Влады так и стояли в голове его гнусные завистливые слова…Удивительно, откуда в человеке столько злости и желчи… Он не был неудачником. Не был уродом. Не был бездарностью. Уважаемый адвокат с солидным доходом, абсолютно интегрированный в канадское общество, с мощным кланом на родине, тылом, давшим ему столь хороший и уверенный старт в жизни…Но даже все золото мира не сделает из карлика гиганта. Старший сын мэра города и по совместительству брат Амани, который принимал их в своей фешенебельной квартире на улице, по которой прошел Саул в дом святого Анания, где он крестился и стал Павлом, великим христианским Апостолом, был ни чем иным, как олицетворением большинства смертных грехов… Он был тщеславным, завистливым, злым, алчным, вечно прозябающим в унынии, чревоугодничающим, похотливым козлом. Разве что он не был убийцей, хотя кто знает… И такие люди теперь живут по соседству с домом святого…
Неудивительно, что Васель тоже испытывал стойкую неприязнь к Кадри… Он не доверял ему, но это недоверие было скорее связано с личностным отношением к нему, чем к его семье. «Просто такой сорт людей – патологические предатели», – говорил он Владе, когда они в ходе одного из разговоров обсуждали дружбу девушки с Амани и ее семьей… Поэтому она и была уверена, что просто так, из удовольствия увидеть Кадри после долгой разлуки, он не придет. Так что если он и появится там, то только из– за нее…Она надеялась на это, хотя сомнения все сильнее грызли девушку изнутри….
***
Влада быстро семенила к красивой деревянной двери квартиры Кадри, вольготно раскинувшейся на первом этаже дома, насчитывающего едва ли не несколько тысячелетий истории. Стук ее острых каблуков, врезающихся в кривой асфальт, отдавал гулким эхом по узкой улице. Еще несколько шагов – и она у двери, из которой доносится шум голосов и музыки, алкоголя и адреналина. Влада нажала на домофон. Она услышала, как колокольный звон прокатился по теплу просторных комнат. На ходу отвечая кому– то из присутствующих, дверь открыла веселая Амани, которая, увидев Владу, как– то сразу немного сконфузилась, явно начиная подбирать слова, чтобы оправдаться....А за что – было понятно уже через мгновение. Влада вошла внутрь и бросила взгляд на гостиную. Створчатые двери, ведущие туда из прихожей, были открыты настежь. На диване у дальней стены вальяжно и хмуро восседал Он, с бокалом виски. – «Блю лэйбл», – пронеслось в ее голове, это его любимые. А еще с небольшим количеством льда – по– европейски… Васель был хмур и серьезен. Окруженный кучей мужчин, оживленно что– то ему объясняющих, он явно бесконечно скучал.
Амани перехватила короткий взгляд Влады.
– Извини, он позвонил и спросил, будешь ли ты…Ну что еще мне было сказать…
– Все нормально, – перебила ее Влада, отводя глаза в пол. Она не хотела развивать эту тему. В душе все клокотало… Все– таки ему на нее не наплевать… Либо пришел устроить ей скандал за интервью… Или за дерзкий разговор с его прихлебателем. Короче, было за что…
– ВЛАДА! – раздался веселый крик Кадри, подорвавшегося к ней из дальнего конца гостиной. Многие из гостей с интересом устремили взор на вошедшую, увидел ее и Васель. Влада чувствовала кожей его тяжелый взгляд, хотя и делала вид, что не заметила.
– Все такая же красавица! – дружелюбно и заигрывающе обратился к ней молодой хозяин, заключая девушку в крепкие объятия.
Влада втайне торжествовала. «Ему это не понравится», пронеслись в голове слова Аймана с издевкой…
– Привет, я тоже рада тебя видеть, с приездом, канадец, дружелюбно, но более сдержанно ответила она.
– Как дела? Неужели никакой шейх или принц тебя еще не украл? – подшутил Кадри.
Влада машинально скользнула взглядом в эту минуту по Васелю и не могла не увидеть краем глаза, как на его лице отразилась некая тень ехидства.
– Козел, – мысленно чертыхнулась на него, – нет, я все еще свободна, – как можно более непринужденно попыталась отшутиться она, надеясь, что ее звонкий ответ был услышан. Конечно, ее сердце горело. Оно снова ожило после этой кошмарной недели мук и одиночества…
– Ну, это важное заявление для многочисленных холостяков, находящихся тут. Так что – ахлян ва сахлян (араб. – добро пожаловать)! – дружелюбно, нараспев проговорил Кадри, гостеприимным мановением руки приглашая ее в уже переполненную гостиную.
– Все мы наслышаны о твоем знаменитом интервью. Здесь и его скромный герой, – манерно показал в сторону Васеля Кадри. Даже сейчас он не мог скрыть своей неприязни.
Васель и Влада деланно кивнули друг другу, не желая лишнего внимания, хотя избежать им его точно не получилось. Весь Дамаск изнемогал от любопытства узнать, что же связывает «эту русскую» с одним из самых завидных сирийских женихов. Даже те, кто не совсем был в курсе развивающейся в СМИ мелодрамы, восприняли появление Влады с интересом. Иностранка, молодая эффектная девушка со светлыми волосами, да еще русская. На Ближнем Востоке все эти три качества очень ценились при выборе пассии, особенно, временной. Было модно иметь девушку – европейку…
Влада не очень любила такое повышенное внимание, поэтому постаралась сразу прильнуть к компании более– менее знакомых людей, среди которых была, конечно же, Амани.
– Хай – раздалось веселое многоголосье, заглушающее музыку.
Среди сирийской молодежи при общении с иностранцами архи– важно сказать хотя бы одно слово на иностранном языке. Это такой ком иль фо. Как правило, многие одно это слово только и знают, поэтому разговор мог на этом и кончиться. На этот раз получилось бы почти так же, если бы после оживленного приветствия эта кучка снова ударилась в свою оживленную дискуссию на арабском. Из -за шума музыки Влада с трудом разбирала нюансы этой болтовни, все же не теряя ее общей сути – как хорошо сирийцам в Дубае, но выехать туда крайне сложно из– за кризиса, где работать талантливой молодежи, если не там. Ливан ужасен и там нас все ненавидят – бла– бла– бла… Она отстраненно поддакивала и дежурно улыбалась, при этом воспользовавшись ситуацией и краешком глаза осмотрела просторный зал. На секунду их глаза пересеклись, но тут же и Он, и Она, сверкнув огоньком гипертрофированного презрения, отвели взгляды друг от друга в противоположные стороны. Влада немного смутилась и разволновалась, уже жалея, что пришла сюда. Увидеть его – и снова чувствовать себя первоклашкой, с замирающим сердцем смотрящей на старшеклассника. Это было тяжело, а в таком людном месте даже опасно.
– Что будешь пить, дорогая? – подошел сзади к ней Кадри и по– свойски опустив руку на плечо Влады.
– Виски с двумя кусочками льда. «Блю лейбл», – с вызовом сказала она, достаточно громко, чтобы Он услышал.
Это действительно не осталось незамеченным Васелем. Он незаметно для всех усмехнулся, отпив из своего стакана и переведя свой хищный взгляд снова на нее, уже даже не пытаясь скрыть, куда смотрит.
Снова зазвонили в дверь, Кадри подорвался открывать новому гостю. Влада в это время что– то активно объясняла про холод в Москве веселой кучке ребят в ее компании, постоянно прерываемая улыбающейся Амани, то и дело выстреливающей какими– то пустыми фразами – приколами, однако после очередной такой фразы ее улыбающееся в 32 зуба выражение физиономии вдруг сменилось на гримасу удивления и растерянности, что не могла не заметить стоящая напротив нее Влада.
– Ах, да, Влада, забыла совсем тебе отдать то, что ты просила купить, – ни с того, ни с сего пропищала Амани, – пойдем быстро в мою комнату. Но этого даже и не требовалось, потому что Амани тут же схватила Владу за руку и потащила в находившееся в двух шагах от них помещение.
– Что случилось? – недоумевала Влада.
– Ох, дорогая, даже не знаю, как тебе сказать…Там пришла…Ну… Там пришла та самая девица, которую я видела с Ним в городе на неделе…Я тут навела справки, извини, не хотела тебе говорить, это его любовница, вроде как бывшая… – сочувственно – извиняющей интонацией проговорила Амани. – Не знаю, как так получилось, возможно, ее Кадри пригласил, иначе бы они приехали вместе.... Кадри с ней учился в одном классе. Она вообще их с Васелем ровесница – ей больше тридцатника…
Внутри все захолодело от ужаса и унижения. Кого она дурачит? Что она вообще творит? Зачем она здесь? Где ее гордость? Она пришла сюда, как дура, играет с ним в зрительную дуэль, а он притаскивает своих телок....Какой стыд…
– Ее зовут Раша, – краснея на глазах и смотря в пол проговорила Амани, – Она местная модель, а вернее, шармута (араб. – шлюха). Жуткая стерва и наглая до свинства. Вульгарно одевается, в открытую тусовалась с Васелем почти весь прошлый год, хотя все знали, что они просто спят друг с другом. Не знаю, может… Но они уже как полгода расстались, он бросил ее....
Влада начала содрогаться в беззвучном смехе, чем повергла в шок испуганную подругу. То ли алкоголь так подействовал на нее, то ли все более растущая злость на Васеля:
– Раша, еще какие – то телки… Просто обхохотаться, целый гарем! И что я делаю на фоне этого цветника! Идиотство! С меня довольно! Что он себе возомнил?!
– Влада, пожалуйста, не делай глупостей, – начала успокаивать ее Амани. – Наверное, зря я тебе это сказала. Вряд ли бы она пришла сюда, если бы у них что– то было. Или Кадри не знал…А может, специально ее пригласил, ты ж знаешь, он не любит Васеля....
– Специально, знал – не знал, есть у них что– то или нет – все это не имеет значения, Амани! Он козел и бабник! И мне совершенно наплевать на все, что с ним связано! – шипела Влада как фурия, своей реакций опровергая собственные слова.
– Ладно, пойдем, гости заждались, – сказала она и не дожидаясь подругу, вышла из комнаты.
Злость и гнев затуманили взор Влады и ослабили звуковое восприятие, поэтому девушка не слышала, разговаривая в комнате с Амани, что музыку в зале сделали очень громкой – оказалось, что пришел какой -то диджействующий друг Кадри, который тут же взялся за дело. Вечеринки на дому были крайне популярной темой в закрытом сирийском консервативном обществе, так сказать грех в кругу своих… Некоторые из гостей начали танцевать. Кто– то просто стоял и качался на месте в такт музыке. На импровизированном танцполе Влада сразу увидела эту фурию. Высокая, крашеная блондинка. Ничего особенного, кроме наглого взгляда. Такой бывает только у арабских проституток, потерявших весь стыд. Она как можно более вызывающе трясла своим телом перед публикой, встречая возбужденные одобрительные взгляды мужчин. Сидевшие вместе с Васелем ребята оживленно ему что – то наговаривали на ухо со смешками, на что тот отвечал лишь кривой ухмылки, не сводя взгляда с этой долбанной шлюхи Раши и, казалось, не обращая совершенно никакого внимания на Владу. Та тоже смотрела только на него, несмотря на крутившуюся уже рядом с ней кучку парней. Включилось что– то вроде неоновой светомузыки – всего две специальные подвесные лампы создавали эффект настоящего маленького клуба. Публика одобрительно загудела. Все больше людей выходили в центр зала потанцевать.
Из толпы пляшущих возле Влады как– то быстро и незаметно проявился Кадри, дружелюбно скалясь на девушку.
– А ты что не танцуешь? – начал он с провокационной улыбкой.
Девушка была настолько поглощена этой жуткой картиной двух наглых порочных людей, сверлящих друг друга глазами, что чувствовала себя с каждой минутой все хуже и хуже. Самооценка и самообладание покидали ее со скоростью света. В своих глазах она становилась маленькой незаметной мышкой на фоне этой гигантской кошки, вернее, кобылы. За все это время Он не посмотрел на нее ни раз…Хотелось убежать, разрыдаться, собрать вещи и уехать из этой долбанной страны куда– нибудь подальше…
– Влада, аууу! – не унимался Кадри, пытаясь привлечь внимание девушки, витающей в своих мыслях. Он провоцировал, если бы алкоголь и ревность не ударили ей в голову, она бы это легко поняла. Но если бы алкоголь и ревность ни ударили ей в голову, ее бы вообще здесь не было, надо было начинать с этого.
– Прости? – вернулась она к реальности и обратив, наконец, внимание на Кадри.
– Пошли танцевать! – уже прокричал он ей, так как музыка становилась все громче.
И тут ее прошибло, словно плотину – Сейчас, только сниму плащ, а то очень жарко.
– Ой, а это плащ? Какой же я олух, даже не предложил тебе его повесить! Извини! – начал Кадри, но тут же открыл челюсть, когда увидел, что именно открывается под этим неприметным, скромным "плащем".
– Вау, Влада, надо было включить отопление на всю мощь, может, тогда я бы смог увидеть тебя во всей красе еще раньше! – сострил он, не в состоянии скрыть своего интереса к девушке.
– Повесить его?
– Нет, я брошу его на диван, – сказала она уверенно и тут же направилась… О боже, она сама себе не верила, куда… К дивану, на котором сидел Он. Как раз в тот момент окружавшие его до последнего парни пошли на танцпол, так что он остался там один.
***
Он увидел Ее уже тогда, когда она была в трех шагах от него. Вот только она этого не знала, потому что упорно на него не смотрела. Высокомерно и по– свойски бросила плащ на свободное место на диване и пошла так же невозмутимо к выплясывающей толпе. Через секунду возле нее уже материализовался Кадри. Влада не могла не обратить внимания, как на нее смотрят мужчины в зале… Ее вид был жутко провокационным, даже для этой свободной, прогрессивной компании… Девушка решила не думать ни о чем, всем телом отдаваясь танцу, наплевав на условности и скромность. На худой конец, она свободная женщина, которую с этой страной связывают чисто профессиональные отношения…
Она нутром чувствовала, что он заметил ее… Могла поклясться, что он сжал кулаки от злости… От вида демонстрировавшей себя всей разгоряченной публике девушки его отвлек голос друга, запыхавшегося от танцев и плюхающегося на соседнее место на диване.
– Классная телка эта русская, – сказал он восторженно. – Я бы ей вдул. А что, думаю, даст, русские девки…
– Ускут (араб. – заткнись) – жестко, но спокойно сказал Васель, почти незаметно шевеля челюстями. Ярость, и без того кипящая в его душе, стала еще более невыносимой, – или я кого– нибудь сегодня убью.
– Подожди, – продолжал навязчивый собеседник, – а не та ли это русская журналистка, с которой ты путаешься? Мне же рассказывали…
– Заткнись, – процедил сквозь зубы Васель еще раз, не сводя глаз с Влады, которая, как ему казалось, и не обращала на него никакого внимания.
– Понимаю, брат. Хороша. А что у вас с ней? – не унимался тот.
– Ничего, – сухо пресек его Васель.
– Ну раз так, может я могу…
– Еще слово – и ты покойник… – Васель вмиг остудил пыл назойливого друга, посмотрев на него холодным, жестким взглядом.
Все это, конечно же, услышала Амани, ошивавшаяся рядом с ребятами. Впоследствии она все пересказала Владе с мельчайшими подробностями.
Васель не стал дожидаться ответа надоевшего ему "друга". Резко встал. Он шел к ней, и не знал, что заставят сделать его инстинкты – прижать к себе и поцеловать эту маленькую стерву, запереться в ванной и жестко оттрахать ее или просто дать смачную пощечину…
Но в этот момент откуда ни возьмись ему на шею бросилась Раша, увлекшая его за собой в танец. Васель не понимал, что на него нашло, он схватил за ягодицы наглую блондинку, прижал к себе и стал двигаться с ней в такт музыке, бесцеремонно скользя по ее телу, но при этом не сводя взгляда от Влады.
Девушка опешила, увидев такое, движения ее стали менее активными, но все же она не останавливалась. Сил смотреть на этого ублюдка не было, но и оторваться от его наглого гипнотизирующего взгляда не получалось… В этот момент Влада почувствовала у себя на талии чью– то руку. Она даже не успела как– то на это отреагировать, инстинктивно отстраняясь от незнакомого прикосновения, как всего за долю секунды произошла чреда событий, вспоминающихся ею, как в бреду или в замедленной съемке. Осмелившийся приобнять ее парень, совершенно ей неизвестный, тут же полетел кубарем от мощного удара Васеля. Послышались крики, парень схватился за нос, тут же его окружила группа шокированных гостей. Только помнила, как сильная рука Васеля сжала ее за локоть и потащила за собой на выход. Она еле поспевала на своих огромных каблуках за разъяренным парнем, с силой, почти до синяков сжимающим ее. Они оказались на улице – и тут же девушку обдало осенней дамасской прохладой. Свежесть подействовала отрезвляюще. Влада поняла, что сейчас произошло, но еще больше боялась того, что будет происходить. Она стала пытаться вырваться из его цепкого захвата, но безрезультатно.
– Отпусти меня, кретин! – кричала она, уже не стесняясь тишины ночного города, то ли от ударившего в голову алкоголя, то ли от бушующих в ее душе противоречивых эмоций. Но ее крики имели эффект, судя по всему, только на любопытство сонных, но всегда настороженных кошек – обитателей этой тихой аллеи. Васель был неумолим. Он шел так быстро и размашисто, не ослабляя свою хватку, что Владе приходилось почти бежать за ним. А когда она спотыкалась, он все равно не останавливался, почти волоча девушку за собой. Они не дошли до машины – мужчина завернул в один из многочисленных маленьких тупиковых переулков. Странно, но там не было окон. Просто тупик. И тут он, наконец, дал волю своим эмоциям:
– Что ты себе надумала?! Думаешь, так тебе удастся меня выбесить?! Вывести из себя, маленькая дрянь?! – Сквозь зубы цедил он ей, выпустив ее руку из захвата так же яростно, как все это время сжимал, от чего Влада бы точно упала, если бы не стена, к которой он ее загнал, как хищник свою жертву. – Или ты думаешь, что твое поведение вызовет мою ревность?!
– Я приехала к своим друзьям и ты тут совершенно ни при чем! – огрызнулась в ответ Влада. Колкие слова Васеля больно резали ее по сердцу. – Иди, развлекайся со своей шармутой, придурок! Знаешь, я была гораздо более высокого мнения от твоем вкусе! – решила она, наконец, излить на него накопившуюся желчь.
– Сучка, – он приближался к ней вплотную, уже обжигая дыханием, – думаешь, я дам теперь тебе уйти? – шептал он ей как змей – искуситель, только очень озлобленный, – маленькая дрянная девчонка, ты больше не будешь меня мучать. Я возьму то, что так хотел все это время, как познал тебя, что по праву принадлежит мне, слышишь, мне! – Почти кричал он, с силой сжимая ее подбородок и покрывая губы выворачивающейся Влады страстным поцелуем.
– Пусти! Я буду кричать! – пыталась она вырваться из последних сил.
– Кричи, дурочка. Только посмешишь народ. Забыла, кто я? забыла, где ты? Или ты нечаянно решила, что этот маньюк (араб. – мат) Кадри привез с собой канадские правила? – сострил он, – тут действуют только мои правила, и ты их все эти дни ох как нарушала.
– Ничего я не нарушала! Оставь меня в покое! Я свободна! Это был наш уговор! – его напор и возбуждал ее, и пугал одновременно.
– Свободна?! – он собственнически водил руками по изгибам ее тела, а потом резко просунул руку под короткую юбку и вошел в нее пальцами. Удовлетворенно усмехнулся, – вот так ты свободна, куколка, уже вся мокрая, хотя я еще даже ничего с тобой не делал. Ты моя! Пора нам обоим это признать, – он терся своей шершавой от щетины щекой о ее лицо, крепко сжимая его второй рукой.
– Ты не имеешь на меня никаких прав, Васель, – задыхаясь, полушептала обреченно Влада, но ее упрямство отступало под его грубыми, но такими желанными действиями.
Будь что будет. Пусть о делает с ней все, что захочет… К чему вся эта нелепая, бессмысленная борьба двух эго…Кого она обманывает…
Васель с силой потянул платье вниз, оголив ее груди и тут же со стоном припал к ним, кусая за соски. Прижимая ее за горло к стенке, он быстро расстегнул ширинку, задрал и без того короткое платье, и даже не стал снимать ее трусиков, просто отодвинув их от входа в ее лоно.
Еще секунда – и Влада почувствовала, как его возбужденное достоинство с силой входит в нее, заставляя содрогнуться от смешанного чувства дискомфорта от неподготовленного вторжения и наслаждения, победы и поражения, любви и ненависти… Они застонали одновременно, отдаваясь быстрым резким толчкам. Этот секс был сродни бою или наказанию. Он властно сжимал ее за грудь и плечо, было больно, но как– то по– мазохистски приятно, отчего внизу живота все наливалось с еще большей силой, жадно, порочно пульсируя. Она инстинктивно впивалась ему в плечи, словно боясь снова потерять. Пусть такого, злого и властного, но Его, мужчину, который уже давно подчинил ее себе, чего она не желала признавать даже самой себе. Васель еще сильнее убыстрил ход, последний раз с силой застонав, но даже теряя волю над собой, отдаваясь экстазу, он резко вышел из нее, как только понял, что и она вот– вот приблизится к своему апогею. Закрыв член рукой, он едва подавляя рычащий стон, кончал, впиваясь в нее глазами так же, как еще секунду назад членом. Он не хотел, чтобы она достигла удовольствия вместе с ним. Тут и сейчас эта привилегия была только его.
Громко глотая воздух открытыми ртом, обессиленная девушка сползла по стенке вниз. Он победил. Разбил ее окончательно. Не дал ей даже маленькой радости в ее горьком поражении. Она словно осознала в тот момент свою полунаготу, стыдливо натянула платье на груди и только тогда поняла, что как бы она ни прикрывалась, этот крошечный клочок ткани мало что скроет… Васель усмехнулся, увидев ее неловкие потуги растянуть платье, чтобы оно стало хоть капельку длиннее, снял с себя рубашку, оставшись с голым торсом посреди холодной осенней ночи.
– Держи, – кинул он ей, словно с барского плеча, – прикройся.
Влада молча взяла ее и надела ее поверх своего платья. Зрелище было забавным. Рубашка оказалась едва ли не длиннее ее "наряда", а за плащом, конечно же, как и за сумочкой и телефоном, возвращаться сейчас, после разыгранного ими спектакля драматического уклона, было мягко говоря неудобно.
– Пойдем, – протянул он ей свою руку, – машина рядом. Влада взялась за него, встала с холодного пола и пошла вперед, сгорая то ли от стыда, то ли от шока. Ее ноги почти ее не держали, но она даже не чувствовала, что шатается из стороны в сторону. А может это два стакана виски давали о себе знать все сильнее. Она совсем потеряла баланс и начала было падать, как вдруг почувствовала у себя на талии Его руку. Он обнимал ее, теперь как– то нежно и по– опекунски. Словно не было этого грубого животного секса, не было его колких слов, не было его показного триумфа над ней. Жестокость отступила, вот только ее неудовлетворенность осталась. Это действительно было нестерпимо.
Его два автомобиля – личный и с охранниками – были совсем рядом. Они всего лишь вернулись на улицу Анания и прошли пятьдесят метров до пересечения с Прямой улицей. Было тихо и безлюдно. Какой – то легкий туман окутывал парочку своей тишиной. А может это были духи многочисленных жителей этого необычного древнего города, потревоженные страстью двух молодых сердец. Влада смотрела в пол, стесняясь охранников Васеля. Тот не мог этого не заметить и с сарказмом сказал ей, – Не бойся, они видели и не такое…
– Ты неисправим – подумала девушка, но все же решила ничего ему не отвечать.
– Садись – приказал он, занимая открытое ему водительское кресло.
– Подожди, а моя машина? – опомнилась вдруг Влада.
– Махмуд, – обратился на диалекте к уже знакомому девушке водителю – охраннику Васель, – забери ее вещи в том доме и отгони машину на Кусур.
Из всех слов Влада тогда смогла разобрать только название района, где она жила.
Мотор его Порше заревел и, не говоря ни слова, они понеслись прочь из старого города. Хорошая звуковая система сильно отбивала басы. Это были просто басы, жесткие, ритмичные, иногда дополняемые ударами этнических барабанов. Словно их недавний секс.
Глава 17
– Куда ты меня везешь, мой дом остался позади! – нарушила только теперь молчание Влада на фоне гулких басов.
– Тебе никто не разрешал говорить, – резко, не отрывая глаз от дороги, отрезал Васель.
– Почему ты так ведешь себя?! Кто дал тебе право вот так обращаться со мной? Кажется, ты уже дал понять, как относишься ко мне и… – обрушила свою тираду на мужчину Влада, но была резко прервана.
– Заткнись – прошипел он, кинув на нее злобный пронзительный взгляд. В темноте ярость придавала его глазам так хорошо ей знакомое темное свечение – совсем как у хищника из семейства кошачьих, – пронеслось у Влады в голове.
– Ты сейчас замолчишь и будешь делать то, что я тебе прикажу, ты поняла меня, Влада? – несколько более мягко, но не менее повелительно продолжил он, не прерывая зрительного контакта с девушкой.
