Текст книги "Нежная страсть королевской лилии (СИ)"

Автор книги: IlonaBron

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Всегда, пожалуйста, Касандра. Именно, – война так война, милая.

– Путь в медицину, тропинка по которой мы все с вами шагаем это адский труд. Труд, заставляющий одних становиться сильнее, других же наоборот, ломаться. Многие из нас, вступая на этот путь, имеют где-то глубоко внутри определённые причины и иногда эти причины не несут требуемого характера. Так вот, дорогие мои, запомните, что единственная причина, по которой вы должны быть здесь это любовь к людям, желание им помогать, именно им, а не себе. Если ваши цели кардинально отличаются от этой, то забирайте вещи, документы и просто уходите. Это не, потому что ваши цели это плохо, а потому что с ними вы быстрее сломаетесь. Вы увидите здесь много чего нехорошего, заставляющего вас задуматься и иногда отчаяться. Поэтому, я желаю каждому из всех вас, если вы решили идти до конца, идите и боритесь, в первую очередь с самим собой. Благодарю всех за внимание.

Овации всего лишь за мои ясные мысли, это заставляет задуматься. Я прошла мимо неё, посмотрев в её чистые словно небо, глаза и в один момент у обеих что-то внутри словно щёлкнуло. Она мигом отошла от своей благоверной, к счастью та была так увлечена происходящим, что даже не заметила. Мария схватила меня за руку и словно бездыханную куклу повела в пустой коридор.

– Мне больно, – она шла, вовсе не слыша моего голоса.

– Мне больно, Мария! – резко остановившись, она посмотрела на меня так, как смотрят люди, одержимые отчаянием и безысходностью.

– Больно? Тебе? Почему? Чем я тебя обидела?

– Ты ещё спрашиваешь?

– Я ошиблась Кэс, один раз ошиблась. А ты как коршун, до сих пор клюёшь мою душу и не отпускаешь!

– Мне больно не из-за того, что ты мне изменяла. Это было совершенно необдуманно и глупо, но и это я могла бы простить. Мне больно из-за того, что проходил день, два, неделя, месяца, а ты никак не приходила. Понимаешь? Каждый день я пыталась сделать хоть что-то, чтобы сохранить те воспоминания о тебе, пыталась скопить то оставшееся тепло, потому что это счастье, счастье это ты. А тебе ведь было совершенно наплевать на это, как и сейчас!

– Тебе больно? А мне, по-твоему, нет? Представь, какого это, когда хочешь исправить всё, вернуть всё обратно, молить тебя о прощении. Но вот загвоздочка была в том, что я даже понятия не имела где ты, с кем ты, а когда узнала, было уже слишком поздно, дело к свадьбе шло. Так что ты там мне доказываешь? Что мне наплевать?! Я всю жизнь буду казнить себя за то, что совершила по глупости, всю…свою…грёбанную жизнь.

– Казнить? Отлично, дорогая, казни себя. Я буду безумно счастлива, видеть, как ты мучаешься, если, конечно же, это не очередное показательное выступление.

– Кэс! Успокойся, – Филис? Бедная Филис с обезумевшим видом смотрела на нас как на парочку монстров, хотя кого мы обманываем? Мы такими и являемся. Любить, но при этом желать друг другу моральной гибели. Крайне страшное зрелище.

– Приятной работы, Мисс Троттон. Прощайте, – я не понимала, как мы с Филис добрались до её кабинета, но когда я села на мягкий и такой родной диванчик, я словно из комы вышла.

– Зачем ты с ней так? Я конечно не оправдываю то, что она сделала, но всё же…Это слишком.

– Ты знаешь, что сказал мне Лукас, когда я пришла к нему после её измены?

– И что же?

– Он сказал, что в то время когда мы с ней расстались на месяц, она спала с ним, весь этот грёбанный месяц. И ладно ещё это, но и до этого, тоже был один раз. Понимаешь? Ты боялась, что я сделаю ей больно? Так за кого в действительности ты должна была бояться?

– Милая, я ведь не знала. Прости меня, пожалуйста, – понимающие глаза и крепкие объятия, вот что нужно для полного умиротворения, – я просто…я даже не могу понять как она так.

Говорят самые незабываемые встречи это случайные, полностью с этим согласна. Как только вышли из кабинета, я заметила, что на встречу к нам шёл молодой человек, невероятно привлекательный. Он словно Аполлон, только что выкованный из благороднейшего мрамора. Волосы его, золотистыми завитками разводили хаос на голове от определённо тяжёлой смены. Ярко выраженные скулы, просто с ума сводили. Я молчу про рост и рельефные очертания мускул под майкой. Стыдно признаться, хотяяя кого я обманываю, не стыдно совсем, этот парень будто с надписью на лбу шёл к нам: «Оленёнок требует секса!»

– О…Боже мой…Он такой…

– Сексуальный? Да…вся клиника слюни пускает, – то странное состояние, когда вы обе как две дуры, стоите с открытым ртом и дышите, словно кислород в коридоре последний на этой планете.

– Он как огромная конфета, завёрнутая в очарование и обворожительность.

– Тебе лишь бы пожрать. Ты в постели тоже всё едой обозначаешь?

– Без комментариев. Так кто он?

– Нэйтан Джонсон, 26 лет. Интерн, проходит интернатуру в нашей клинике. Приехал из Ирландии. Я его наставник.

– И вы с ним не…? Ну не дружите организмами?

– Хах, если бы. Если бы могла, дружила бы и днём и ночью, и в кровати, и на столе, да вообще где угодно. Иногда думаю, что старею, в плане, давненько меня от мужиков так не лихорадило.

– Филисия, здравствуйте. Как всегда, прекрасно выглядите, – ох, господи, держи себя в руках. Его голос, словно бархат, а глаза… нежно голубые глаза, похожие на небо, чистое и вечное небо. Чистота, вот что в нём меня так привлекает. Душевная чистота.

– Привет, Нэйтан. Познакомься, это…эмм…

– Мисс Валери. Я запомнил, – ухх, а улыбка, мамочка, прости меня заранее. Обещаю, к Рождеству замолю все свои грехи.

– Приятно познакомиться со столь…кххммм…приятным молодым человеком, – мозги словно упорхнули в тёплые края.

– Ох, боюсь признаться это очень даже взаимно. Не хотели бы выпить чашечку кофе со мной, мне крайне занятна Ваша жизненная позиция.

– Место выбираю я, не против?

– Ам, я, пожалуй, пойду. Нэйтан, не опаздывай на ночную смену.

Смотря на него, я думаю, будет крайне интересно…так же думаю, что эта мысль обоюдна.

5 Глава

– И как ты успела стать такой знаменитой?

– Я? Не думаю, что я так знаменита.

– Ну, сначала роман с Миссис Сноу, потом роман с Мистером Мойраном. Думаю, тебя как минимум полгорода обсуждает.

– Осуждают, скорее всего и удивительно как слухи быстро разлетаются.

– Городок маленький, все друг друга знают. Да и эти две личности очень известны и не только здесь.

– Это точно… – мы говорили и говорили о многом. Только половины я словно и не слышала, потому что пристально смотрела на одну картину:

– Либо плати, либо звоним твоей маме. Эй, шкет, не делай вид, что не слышишь меня.

– Больно…-маленький мальчик, смотрел на взрослого официанта и будто не мог понять что от него хотят. Резким движением он закрыл уши и запищал.

– Хэй, ты чего? – бедный Андриан, он никогда не ладил с детьми. Но тут не просто каприз ребёнка, тут кое-что другое.

– Нэйт, подожди минутку, – несколько шагов и я как верный спаситель рядом с Андрианом. Нужно было видеть тот восторг, мешающийся с безграничным беспокойством в его глазах, – что случилось?

– Да ненормальный какой-то, не хочет платить. Сначала шептал, что ему больно, а теперь вон, пищит. Дети…Ненавижу детей…

– Я заплачу за него, принеси счёт, – присев на корточки перед этим маленьким ангелочком, больше убеждаюсь, что вряд ли он похож на воришку. Пристальней присмотревшись, я поняла причину такого поведения…

– Нейт…принеси, пожалуйста, салфетки, – отодвинув ладошки от его ушей, я заметила, что они очень влажные, а присмотревшись на сами уши, я окончательно осознала масштабность проблемы.

– Что случилось? – он не понимал меня, точнее не старался понять.

– Нэйтан, принеси салфетки! – его ухо, словно воронка, пропускала маленькие струйки гнойной жидкости. Но знаете, это совсем не страшное зрелище, куда страшнее видеть его глаза. Глаза маленького ребёнка, потерянные и испуганные, в них не было ничего кроме страха.

– Да, конечно… – как только он ушёл за ними, происходит то, чего я больше всего и боялась. Мальчик присел на корточки, пытаясь обхватить голову руками от боли. Он зажмурился и начал пищать ещё сильнее.

– Нэйтан быстрее! – медленно и совершенно спокойно, именно спокойно, так как больные обычно питаются эмоциями тех, кто их лечит, я приподняла его лицо, схватив за подбородок.

– Эй, милый, посмотри на меня, просто посмотри. Я доктор, я просто осмотрю твоё ушко, хорошо сладкий? Верь мне, всё будет хорошо, – отлично, он обратил на меня внимание, а значит доверился. О, боже мой, самое страшное это иметь дело с детьми, с ними куда сложнее. Они не могут объяснить, что у них болит и какого рода эта боль, и ты одна наедине со своими догадками.

Левое ухо, откуда и шёл весь этот ужас, оно кажется таким странным.

– Мэрадит, у тебя есть маленький фонарик, такой, совсем маленький? – Мэрадит стояла у кассы испуганная, ещё больше мальчика. Она всегда была слишком эмоциональна ко всему что касалось вот таких маленьких комочков.

– Да конечно, где-то был. Принести?

– И желательно побыстрее, – бедная Мэрадит, трясущимися руками прибежала и протянула мне крохотный агрегат. А следом за ней поспешил и мой рыцарь.

– Посмотри сюда, – лицо уверенного и весёлого Нэйтана, исказилось в серьёзную и задумчивую мину, мы явно друг друга поняли, и явно знали, куда с этим идти, – приложи салфеточку к ушку милый, сейчас мы поедем тебя лечить.

Буквально через полчаса мы приехали в знакомую обоим, клинику. Как обычно всё спокойно и тихо, и лишь мы с маленький мальчиком на руках нарушили этот вечный покой. Как по сценарию, нас встретила глава всей этой театральной постановки.

– Что случилось? – мой рыцарь держал малыша так бережно, словно собственного. Возможно в будущем, когда он перестанет обращать внимание на таких дурных особ как я, он найдёт себе пассию под стать, и станет самым отличным отцом.

– У мальчика, ясно выраженный хронический гнойный отит среднего уха. Нужно проверить, не происходит ли рост грануляций. У него есть явные повреждения перепонки.

– Мы не специализируемся на таком, если не требуется хирургическое вмешательство специального плана.

– Мария, у него сильные головные боли, и повреждение перепонки уже хуже некуда, необходимо провести томографию и рентген. Я знаю, что вы не специализируетесь, но если косточки сломаны, их нужно трансплантировать вместе с перепонкой, а ваше оборудование позволяет это сделать.

Мои мысли, не смотря на нервный дисбаланс, были так чисты и ясны, что у меня не осталось никакой ненависти к ней или же другого ненужного мусора, у меня в голове была только одна мысль: Я должна ему помочь! Я нужна этой крохе.

– Я всё поняла. Нэйтан, отнести ребёнка к Лилит, а ты попытайся найти его мать или отца, – она схватила мои трясущиеся ладони, и спокойно, прямо как я тому ребёнку, сказала – всё будет хорошо, мы ему поможем.

В этот момент, что-то тяжёлое упало с моего сердца. Я вспомнила, за что полюбила её, за эту рассудительность и умение помочь, даже словами, этим спокойным тоном. Не смотря на то, что она вечно твердила мне, что не умеет утешать людей, она могла утешить меня. Просто посмотрев на меня, или же сказав, что она рядом, она поднимала меня на ноги, снова и снова. Я верю ей, только ей и верю…

К счастью для всех мать малыша нашлась быстро. Благодаря работникам кафе и моей способности влезать в любую задницу без мыла, я нашла эту женщину. В клинику прибежала маленькая, корчащаяся женщина с взглядом полным отчаяния и страха. Она искала меня, а я не могла даже найти нужные слова по этому поводу.

– Миссис Мартин?

– Мой сын, мой Джеральд, где он? Где мой сыночек? – я же будущий врач, в таких ситуациях я обязана думать и о семьях своих пациентов, я обязана успокоить её.

– Присядьте, – я усадила её в одно из мягких, видимо не привычных для неё кресел и взяла её крохотные, худенькие, шершавые от бесконечной работы руки, а после посмотрела ей в глаза, – с Вашим сыном всё будет хорошо. У него гнойный отит. Вы знали об этом?

– Господи, как так? Я так заработалась, что даже не заметила такого…Что же делать? – она металась, пыталась вскочить и пойти к сыну. Несмотря на это спустя полчаса она спокойно выслушивала мою тираду о том, что будут делать с её сыном. С каждым моим словом, мимика её лица менялась от невообразимого беспокойства до умиротворения.

Часы растворялись как сахар в воде, так быстро, что мы и не заметили как сильно устали. Миссис Мартин, или просто Сара, как она попросила теперь её звать, успела съездить за его вещами, поведать трагичную историю её развода и побега своего уже бывшего мужа из семьи, а так же уснуть в крохотном, но зато таком удобном кресле.

Всё было бы совсем чудесно, если бы не уж совсем отвратительная картина, которую я застала, совершенно случайно, пойдя на поиски кофе.

– Что здесь происходит?! – Эмма, королевишна этой клиники стояла, как коршун над растрёпанной санитарочкой. Маленькая женщина лет сорока, словно стала ещё меньше под её гнётом. Она быстро, совершенно растеряно собирала упавшие инструменты и материалы.

– Просто у кого-то руки из одного места растут! – нагнувшись, с ласковой улыбкой на устах, я помогала ей собирать причину такого ужасного стыда.

– Как Вас зовут? – наш психолог в университете, всегда говорит: «Если хочешь устранить проблему, лучше поговори с человеком, и она сама собой исчезнет».

– Софья, – она пыталась не смотреть мне в глаза. А передо мной-то чего стыдишься? Вы ведь мне ничего не сделали. Она нервно сжимала маленькие кулачки, заламывала пальцы и кусала нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

– Крайне приятно познакомиться Софья, меня зовут Касандра, – она подняла на меня свои кофейного оттенка глаза, такие глубокие и чистые, что мне самой стало так совестно перед ней, – не переживайте. Давайте я Вам помогу.

Мы говорили минут пять, но показалось что намного больше. Я никак не могла понять, как этого ангела кто-то мог обидеть. Инструменты на месте, одна проблема решена, а вот со второй ещё нужно потягаться.

– Меня ведь не уволят? – ей нужна эта работа. Да и за подносы никого ещё не увольняли.

– Что за глупости? Если бы меня исключали каждый раз, когда я их роняла, я бы вряд ли дотянула до конца первого курса, – ну вот и улыбка, вот и смех. Это самое бесценное для каждого человека, – а теперь идите, я к Вам ещё забегу, чаю попьём. Хорошо?

– Ох, конечно, конечно! Буду безумно рада, – моя улыбка, довольно искренняя скажу я вам, держалась ровно до того момента как Софья не скрылась за поворотом.

– Ты что делаешь?! Разве так можно? У тебя, что совсем мозги отекли?– таких, как Кини, нужно ставить на место сразу же, или же она залезет на шею и свесит ножки.

– Какое ты имеешь право со мной так разговаривать?! – обожаю, людей такого типа. Они перестают думать, когда находятся в состоянии гнева. С такими легко расправляться. Легко и быстро.

– Имею полное право. Ты хоть знаешь, какую работу эта маленькая женщина проделывает каждый день? Стерилизация материалов, операционных, инструментов, даже форму твою она стирает, хотя имеет полное право этого не делать. Да кто ты такая чтобы крутить такими людьми? Это адский труд, обеспечивать нас чистым помещением и рабочими инструментами. Подумай сколько в нашей клинике операционных, прикинь их размеры, думаю с математикой у тебя не должно быть проблем. Подумай, сколько они делают за сутки! Не меньше чем ты.

– Да как ты смеешь меня учить? Я работаю уже около пяти лет, и я побольше твоего видела в этом мире. Здесь не выживают такие честные дурочки как ты, и знаешь что, не тебе винить меня, у самой то крылышки давно отпали.

– Знаешь, да…Я не великий образец для подражания, но до тебя мне ещё расти и расти. Ах, да, мне очень интересно сколько раз ты позволила себе присунуть чтобы работать в этом мире. Явно такую гадюку как ты в медицину не просто так пустили.

– Кэс, Эмма? Что здесь происходит?! Это клиника, а не рынок! – ох, Господи, ещё и Мария. Вечно она вовремя приходит, будто ей кто-то там докладывает, когда у меня неприятности.

– Милая, она орёт на меня.

– Научи свою невесту быть повежливее с простыми людьми. А то корона ей уже череп сдавила.

– Валери, спокойней, хорошо?

– Ну конечно, защищай свою благоверную, я не думала, что ты так изменилась. Променяла справедливость на вагину? Очень благородно!

– Кэс, успокойся! – боже мой, я не могу нормально мыслить, – Кини, тебя ждут на приёме, Валери ко мне в кабинет!

Ну, отлично. Во второй же день, Касандра, ты снова наступила в говно. Пока мы шли, я чувствовала себя нашкодившей школьницей. Иду в кабинет директора получать нагоняй.

– И что это было? Второй день тут, а уже портачишь?

– Портачу? Да она…ох-х-х бессмысленно тебе говорить что-то о ней.

– Почему? Я не настолько изменилась, как ты думаешь.

– Она унизила Софью, а я не могу молчать, когда кто-то делает подобное, понимаешь?

– Понимаю, успокойся…я всё понимаю и я верю тебе. Просто будь мудрее, не показывай свои эмоции в среде, которая ей больше подвластна.

– Поняла…

– Ты в порядке?

– Я в порядке. Просто…Мария, я… Я была на месте этой женщины, я знаю как это трудно, как это выматывает. Понимаешь? Когда я была в тех поселениях, не было никого кроме группы из 4-х врачей и только я одна-студентка. Я вымывала всё, до последнего пинцета, в маленькой крохотной операционной, похожей даже на обычное бунгало. Это тяжело, а тут огромное здание….– я задыхалась от таких эмоций, это тяжелее чем чувство любви или боль, причинённая раньше. Она просто молча обняла меня, как маленького ребёнка. Я так давно не чувствовала этого тепла. Может если бы не инцидент с Кини, я бы оттолкнула её, нашла бы в себе силы, но не сейчас, не после такого.

– Подожди секунду, – нет, не уходи от меня. Я снова не могу ей этого сказать. Я лишь вижу, как она уходит и закрывает за собой двери, эти двери, сколько раз они закрывались передо мной.

Я не знаю, сколько её не было, но я уже успела за это время привести свой разум хоть на половину в порядок. В какой-то момент в кабинет зашла рассерженная Эмма, и не менее рассерженная Мария.

– Мисс Валери, я прошу прощения за моё столь вызывающее поведение. Могу заверить Вас, что этого больше не повториться, – слова конечно не подтверждали мыслей, но это уже что-то.

– Лучше извинитесь перед Софьей, ей это нужнее чем мне.

– Да, конечно. Ещё раз извините, – как непривычно видеть её такой приниженной.

– А теперь можете идти Мисс Кини, не забудьте закрыть за собой двери, – сейчас они не были похожи на пару. Даже на пару, у которых не всё шло гладко. Они словно просто знакомые. Она молча ушла, оставив нас наедине со своими заморочками.

– Разве ты можешь так с ней?

– А почему не могу? Я её начальница, Кэс…Я привыкла работать справедливо и усердно. Она не имела право разговаривать так с Софьей, – она почти уверенно подала мне руку, со взглядом полным тепла и неимоверной силы. Я так скучала по ней.

– Если когда-нибудь я стану такой, просто вонзи мне пинцет в сонную артерию, – опустив голову, я подала ей руку. Она такая тёплая, как кошка. Я помню, она всегда подавала мне руку, когда хотела успокоить меня.

– Ты никогда не станешь такой, и я точно это знаю, – она осторожно притягивала меня. Когда между нами осталось расстояние меньше, чем положено двум знакомым, она приподняла мою голову, схватив осторожно за подбородок, и просто посмотрела мне в глаза, – ты слишком любишь людей, чтобы сделать им больно, даже когда они ломают тебя на кусочки.

– А ты не меняешься. Ты всегда привыкла получать то, что хочешь не делая при этом ничего…Хватит ломать меня Мария, хватит разрушать мой покой, – в этот момент я впервые увидела как гаснут звёзды. Глаза её, такого ярчайше голубого цвета сейчас (цвет глаз изменялся в зависимости от того, что она чувствовала) потухли как две маленькие звёздочки, – я буду жить с человеком, которого не люблю. Вскоре я буду ненавидеть его, буду пить снотворное, чтобы уснуть раньше его или же застревать на работе сутками, чтобы не спать с ним. Через десять лет, я разведусь и буду жить одна в маленьком домике на берегу моря. Буду сидеть одна в тишине и рыдать каждый божий день. Да я останусь с ним, но я буду понимать, что так больно как сделала ты мне, он мне не сделает, потому что его я не люблю.

Какой-то там мудрый дядька говорил, что самый великий подвиг это быть честной хотя бы перед самой собой. По-моему перед самой собой быть честной намного сложнее, чем перед другими, так что «ХОТЯ БЫ» тут вообще не к месту. Мы разошлись сегодня так тихо и спокойно, что словно и не встречались. Перед моим разумом возникла дилемма: кофе или Нэйтан. Не знаю как, но этот парень словно и есть тот мой личный супермен, возникающий тогда, когда надо и с тем, что нужно.

– Кофе?

– Мой герой, – невинный поцелуй в щеку, а столько радости в его глазах.

– Ты устала?

– Посмотри на меня, по-моему, жертва ошибки пластической хирургии выглядит лучше, чем я сейчас, – мы сидели в приёмной как два убитых воина. Мы отлично постарались сегодня.

– Кэс.

– Ммм?

– Что такое настоящая любовь? – подсознательно я была ошарашена таким вопросом. Он был совершенно некстати. Возможно, если бы я была не такой уставшей, я бы обязательно спросила бы его к чему этот вопрос, но увы…

– Не знаю…Знаю только то, что она нас меняет. Меняет до того быстро и кардинально, что это начинает пугать. Она заставляет нас слышать и слушать то, от чего нас выворачивает изнутри и в хорошем, и в плохом смысле, но мы будем это слушать, так как без этого любимому человеку не станет легче. Если мы любим, мы дарим себя, словно раба зачуханного другому человеку, при этом, не прося ничего взамен. Мы терпим боль, считая, что это пустяк, главное, что с любимым человек всё в порядке. Мы радуемся её счастью, хотя при этом можем быть несчастны до потери пульса. Мы будем ждать, даже когда любовь наша уже давно нас забыла. И самое главное, что без этой НАСТОЯЩЕЙ любви мы чувствуем себя лишь оболочкой, лишённой внутренней опоры, без которой мы не можем двигаться в правильном направлении.

– Ты всё ещё любишь её, так зачем мучаешь? – опана…информировали его капитальненько.

– Я не знаю, как поступить иначе…

– Простите её. Знаете, что отличает нас от животных? Нет, не умение готовить, заниматься сексом или водить машину. В отличие от них мы умеем прощать, даже не любить, по-моему, со временем им это будет удаваться лучше, а вот именно прощать. Животные такого не умеют, ведь они не умеют предавать любимых. А если предают, то их попросту уничтожают. Подумайте, кем именно Вы хотите быть, человеком, умеющим прощать, или же животным, уничтожающим свою любовь?

6 Глава

Темнота, всепоглощающая темнота. Обычно меня пугала такая темень, но сейчас она словно что-то в себе содержит, что-то неимоверно тёплое и родное, и в тоже время что-то, что прожигает всё моё тело. Здесь и холодно, и тепло. Мои руки, они что-то держат. Рука? Рука, вот что так меня греет. Нормальные люди закричали бы, а я не могу, нет даже и намёка на панику.

– Милая? – да ладно? Ты-то тут откуда? Я повернула свою голову к объекту своего недуга и честно признаюсь, сама не понимаю, откуда, но и вожделения. Моя светловолосая фея, протирая свои сонные очи, не понимает что происходит.

– Мария? – кружевной, полупрозрачный пеньюар обволакивал её тело, словно вторая кожа. Она никогда такого не носила, ну, по крайней мере, при мне.

– Ну а кто же ещё, любимая? Ложись спать, или же тебе хочется немного другого? – и тут началось то, к чему я уже честно признаюсь, не была готова.

Моя пантера, перекинув ногу через меня, присела на мои бёдра. Она медленно, будто ожидая чего-то, чего я боялась даже представить в сложившейся ситуации, опускалась к моим губам. Опускалась как ангел, чьи волосы, золотым водопадом лились на моё тело, заставляя невольно поёжиться. Она игралась со мной, как кошка с новой добычей, как собственно говоря, и всегда. Её так умиляло подводить свои губы к моим и не доводить всю трапезу до кульминации. Раньше такого не было, а сейчас была другая реальность. Закрыв глаза, словно ситуация её умиротворяла что ли, она начала шептать мне свои мысли.

– Я так соскучилась по тебе, любимая. Мы столько всего упустили, но ничего, потому что мы всё наверстаем, – её пальцы гуляли по всему моему телу. Для меня это было намного желаннее чем то, что по сути своей должно идти после этого. С каждой минутой напряжение нарастало, и время приводило меня в лихорадочное состояние, будто я была больна и очень давно. Я знаю, я больна, я больна этой женщиной, ведь только больные могли бы так желать кого-то и так долго.

Она выглядела счастливой, но подчеркну, что только выглядела. Хозяйничая на моём теле, словно повар на кухне, она пребывала в каком-то затуманено-счастливом расположении духа. Я хочу её, именно только её, ведь только она может заводить моё время. В коем-то веке я снова чувствовала, как по моим венам гуляла хмельная кровь, даже не она, а чистейшее благородное вино. Лишь когда она подняла на меня свои глаза, я поняла, что я сплю. Вы когда-нибудь обладали предметами в ваших снах, определяющими ложность реальности и действительность сна? Так вот, не буду мудрить и буду кратка. Только во снах у моей благоверной были ярко голубые глаза, с синевой на радужке. Они были словно два лазурита смешанные с чем-то ещё, таким мощным.

Проснулась я в полном отчаянии и страхе. Я не хотела, чтобы это было сном, но в то же время я боялась своего желания.

***

– Филис, у меня проблема, – Филис, обычаям своим не изменяет. Именно поэтому, её легко всегда найти, даже когда телефон она забывает на рабочем месте. Маленькое кафе рядом с работой со всеми его прелестями, а именно тишиной и ненавязчивостью.

– А ты где-то тут видишь психолога? Если да, то не забудь взять у него номерок, я бы тоже не прочь к нему обратиться.

– Я серьёзно!

– Слушаю тебя внематочно.

– Ты когда-нибудь взрослеть собираешься? – плетёное кресла и маленькие подушечки, словно поддерживали меня и поглощали одновременно.

– Неа, дети нынче в моде. Так в чём заключается твой недуг?

– Мне снятся…кхммм…эротические сны...

– Что-что? Прости, я не понимаю язык подземных таракашек.

– Мне сняться эротические сны! – по-моему, я сказала это слишком громко, но пусть простит меня этот народ, мне явно не по себе.

– Милочка, если бы меня такие проблемы настигали, то я только рада была бы, а то одни операции и диарея моего дедули, оххх. И кто на этот раз? Какой-нибудь бразильский мачо?

– Нет.

– О Господи, не уж-то Нэйтан?

– Дело в том, что это твоя начальница.

– Оу-у-у…я думала, что у вас всё закончилось.

– Я тоже так думала, и проблема даже не в содержании сна, а в том, что я бы хотела продолжения и желательно наяву. Я хожу как наркоша, смотрю на неё, как на опиум. Так и хочется…

– Так, так я попрошу без подробностей. Проблема…Ну, может ты это…ну соскучилась по жениху?

– Филис, если бы я соскучилась по жениху, я бы видела во снах его, ну или хотя бы какого-нибудь другого носителя члена. А здесь вагина, Филис. Ну, то есть Мария, твоя начальница. То есть Мария не вагина, аааа…

– Опачки, знакомые слова. Я смотрю у вас тут интересная тема, можно присоединиться? – о, пресвятая дева Мария, только я могу попасть в такое положение. Да здравствует госпожа удача.

– Ох, мисс Троттон…Вы присаживайтесь, а я-я-я бегу уже, у меня лекция по акушерству.

– Да-да конечно.

Я уходила, унося с собой свой опозоренный лик. Крайне стыдно.

***

– Что с ней происходит? – Филс, я должна всё понять, и её, и тебя, и себя в том же числе.

– Неудачная лекция по гинекологии. Ну, ты знаешь, какой тяжёлый предмет, а там ещё и практика была, уххх.

– Ага, я так и поняла, – она врёт. Она всегда опускает глаза, прикрываясь чтением, когда врёт.

– Что-то хотела?

– Просто поболтать, мы так давно не общались.

– Да, почти два года. Ещё что-то? – мне так непривычно, что и она меня гонит, что и она не на моей стороне. А в принципе, заслужила ли я её поддержку?

– Ну, Филс, ну хоть ты меня не гони. Мне её хватает. Тебе-то я что сделала?

– Ну да, с моими женихами, ты, слава Богу, ещё не спала…блин

– Что, прости?

– Ничего…

– Филс!

– Кэс сказала, что… – она мнётся, значит, что здесь что-то похуже обычных проблем с учёбой.

– Что?!

– Что Лукас ей сказал той ночью, что ты с ним спала весь тот месяц перед выпускным.

– Вот сукин сын!! Да я ему яйца оторву и на дверь повешу вместо венка!

– Тише, Мария! Люди же здесь.

– Да плевать! Ты хоть понимаешь что это-враньё?

Всегда уверенная в себе, Филис, мялась и не желала даже поднимать на меня свои бесстыжие глаза. Как она может верить этому бреду?

– Филис?! Ты что?

– Да! Просто, сама подумай, ты ей уже раз изменила.

– Послушай, Филис. Я не спала с ним, ты же сама понимаешь, что это бред. Зачем мне спать с Лукасом, если я могла бы с таким успехом пойти к Роберту и сделать это с ним?

– Не очень удачный пример, Мария.

– Так, я понимаю, но не спала ни с ним, ни с Робертом, вообще ни с кем. Ты же сама знаешь, что я делала весь тот месяц. Работала до изнеможения, а по вечерам ты сама меня из бара забирала. Я тогда даже в туалет без тебя пойти не могла, какой ещё секс?

– Да но…Зачем ему врать ей? Она и так к нему ушла бы.

– Он знал, что она вернётся ко мне, а так он прервал всё желание возвращаться.

– Тоже вариант…

– Когда он приезжает с визитом в клинику?

– Через три дня, а что? Господи, Мария. Ты что совсем обезумела? Он же один из инвесторов нашей клиники! Ты не можешь ему устроить кастрацию.

– Я и не собираюсь, я сделаю кое-что куда похуже, дорогая. Спасибо за разговор, – я знаю, что я должна это сделать. Я слишком долго ждала…даже чересчур много!

***

Бывают ли у людей от людей лихорадка? Когда внутри груди всё жжёт и гудит. Когда при виде человека, тело покрывается влагой, а температура, словно повышается до максимума. Так длилось впредь до приезда Лукаса. Я совершенно забыла и о свадьбе, и о нём. Если бы не письма, приходившие на мой имэил от Брит ( подруга, занимавшаяся делами будущего грандиозного события), я бы и вовсе пошла в разгул. И вот картина маслом, я стою в холле клиники, куда он первым же делом и приехал, зная, что у меня смена, но чую, он тут не из-за меня, а из-за денег, которые он снова вложит сюда.

Мой дорогой жених, как всегда прекрасен. У нас снова всё как обычно, не знаю почему, но если раньше я хоть немного, да радовалась его смазливой мордашке, то сейчас мне просто всё равно. Нелепый поцелуй в щеку (Лукас не любил прелюдий) и банальные вопросы о том, как он доехал и как это он не попал по обыкновению своего в пробку.

– Мистер Морисон, мисс Валери, – а вот и Мария…точнее уже вроде и не она. Её движения, мимика, даже одежда совершенно не свойственны ей. Белый приталенный костюм подчёркивал её изумительную фигуру, а волны белокурых волос и красная помада придавали ей что-то неистовое, звериное. Она словно пантера, уловившая запах своей добычи. И что самое постыдное для меня, я безумно хочу быть съеденной ею. Она шла к нам медленно, но так уверенно, что у всех дух перехватывал.