Текст книги "Moonrise (СИ)"
Автор книги: IllusionAndDream
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Королева, что с Вами? – осторожно, чтобы не разозлить, спросила огненная волшебница. – Вы словно не в себе!
Мун, до того пристально смотрящая в сторону Тоффи и Мины, медленно повернула голову к Хекапу, склонив её набок. Её глаза были распахнуты необычно широко, а нижняя губа подёргивалась.
– Что со мной? Вы спрашиваете: что со мной? – Мун коротко рассмеялась. – Вся моя жизнь была ложью, меня готовили к роли послушной марионетки в руках народа, коей была и моя мать, но теперь этому не бывать. Я разрушу все ваши планы. Я переродилась! Я – новая Мун Баттерфляй! И очень вам советую не вставать на моём пути, – она усмехнулась, высокомерно оглядев присутствующих. – Впрочем, уговаривать вас я не буду. Все проблемы должны решаться силой, – с этими словами она вознесла палочку над головой и кивнула Тоффи. Тот ретировался за дверь, одарив Совет прощальной ухмылкой. В следующее же мгновение зал озарился ярким светом, залившим всё пространство…
***
Ривер бежал по коридору, задыхаясь и едва перебирая короткими пухлыми ногами. Его сердце предчувствовало что-то недоброе, и он изо всех сил спешил в Зал Заседаний. Наконец, заветные двери стали виднеться в конце длинного широкого коридора, а вместе с ними Ривер увидел генерала монстров, стоявшего с какой-то блаженной улыбкой на устах (если вытянутую пасть с огромными клыками можно так назвать). Мгновение назад он чувствовал почти отчаянную смелость, но, завидев Тоффи, моментально стушевался и остановился на полпути, когда ящер метнул на него свой взгляд, словно бы видел его ещё до того, как принц зашёл на этаж. Он подмигнул юноше, поманив его пальцем, чтобы тот подошёл ближе. Ривер остался на месте и с ненавистью поморщился, хотя в душе испытывал глубочайший ужас не только перед Тоффи, но и перед тем таинственным, что хранила в себе Мун. Не его Мун.
Двери распахнулись неожиданно и слишком резко, что было удивительно, если учитывать их массивность. Сердце Ривера пропустило несколько ударов, ухнуло и забилось чаще, стоило ему заметить вид, простиравшийся за спиной королевы. Бесчувственные тела были разбросаны по мраморному полу Зала. Члены совета лежали с неестественно запрокинутыми головами и почерневшими глазами, люди же были попросту растерзаны. Тоффи с почти детским любопытством заглянул в комнату и, немного полюбовавшись на вид, подошёл к Мун. Та же не сводила глаз с застывшего, поледеневшего Ривера.
– Я никогда в тебе не сомневался, – ласково почти пропел ящер, вильнув хвостом и обхватив талию девушки.
Он совершенно неожиданно переходит на «ты», но она не против. Не против ни его прикосновений, ни фамильярного отношения. Она совсем не против находиться в непосредственной близости с монстром. Это, пожалуй, поразило Ривера больше, нежели лицезрение жестокой и кровавой картины до этого. Он задыхается от непонимания, негодования и бессилия. Не смысля, что делает, Ривер широкими шагами подходит к той, что так горячо любил самой беззаветной и наивной любовью. Он заглядывает в её глаза, и не видит там ничего, что хотя бы намекнуло на милую, безвинную девочку. В этом взгляде лишь холод, непробиваемый металл, ставший теперь непреодолимой стеной между ними. Ривер осознаёт, что-то, что стоит перед ним – лишь отголосок принцессы, её тень, самой же Мун в живых больше нет. Он молил богов о том, чтобы они сохранили девушке жизнь, чтобы она вернулась на Мьюни целой и невредимой, но, видимо, совсем забыл помолиться за её душу, которая потонула во мраке и мгле. Вот только ему была непонятна эта перемена, хоть он и чувствовал, что это отнюдь не желание Мун – преобразиться вдруг из самого невинного существа в настоящее холодное оружие смерти.
Ривер хочет подойти ближе, коснуться её платья, удостовериться, что это не эфирное тело, но она, не терпя подобную выходку, вдруг хватает его за горло и с поразительной лёгкостью возносит над собой. Она намеревается убить его, так же, как и тех, кто лежит сейчас в Зале. Глаза юнца застывают в немом ужасе, но сквозь пелену страха всё ещё видна искренняя любовь, любовь, которая верит, любовь, которая слепа. Набалдашник палочки угрожающе плотно утыкается в живот Ривера, горло сдавлено с такой силой, что он не в состоянии даже вскрикнуть. Тоффи смотрит на всё со стороны, уже отступив от Мун, и ухмыляется, с нетерпением ожидания расправы.
Дышать уже невозможно, на глаза от удушья наворачиваются слёзы, Ривер болтает короткими ножками в воздухе, схватившись за тонкое запястье Мун своими большими руками. Ещё мгновение – и магия пронзит его насквозь резким ударом. Мун же смотрит на его страдания безмолвно, словно выжидая чего-то, как вдруг просто швыряет его на пол, сдавленно рыча, к пребольшому удивлению Тоффи.
– Р-ривер… – выдавливает она сквозь зубы. – Лучше беги отсюда, пока я не распотрошила твоё грузное тельце!
Ривер смотрит на неё с изумлением, кашляя и держась за горло, не двигается с места в полном ступоре. Тогда Мун вскрикивает, ударяет каблуком об пол, отчего по тому идёт маленькая трещинка, и с яростью выпаливает:
– Убирайся!
Ривер не помнил, как оказался уже за стенами замка. Он лишь бежит, бежит словно в бесконечность. Слёзы омывают его лицо, скатываются по подбородку, ему хочется остановиться, вернуться, но он не смеет ослушаться приказа. То, что произойдёт далее, уже не поразит и не ранит его девственную душу.
***
На Мьюни неспокойно. Негодующий и злой от страха народ стёкся ко дворцу, крича какие-то невнятные восклицания, которые, должно быть, и сам он не понимает. Мьюнианцы, этот жалкий народишко, напуганы до такой степени, что ужас перешёл в клокочущую ярость и ненависть к монарху, повинному во всех бедах и грехах сразу. На ком же ещё отводить своё горе? Мьюни разорён, его жители голодают, а монстры вот-вот получат сладкий кусочек человеческого королевства и восторжествуют на их земле, наслаждаясь кровью их детей и их плотью (ведь монстры любят закусывать мягкотелым мьюнианцем на завтрак, обед и ужин).
Молодая королева выходит на широкий мраморный балкон, встречаемая свирепым улюлюканьем толпы. Кажется, будто бы на её побледневшую кожу не ложатся ни блики солнца, ни тени. Она уже не похожа на ту прелестную девочку, которую таким же улюлюканьем, только благоговейным и восхищённым, обдавали в день её рождения, да и во все дни вообще. Нежным ангелом являлась она на балах, благотворительных посещениях поселений, на этом же балконе, готовым вот-вот треснуть и рухнуть от громогласного, многоголосого ропота. Теперь всё не так. Мьюни стремительно погибает под натиском чудовищ и войны, а королева спокойна и холодна, смотрит как бы со стороны, не без некоторого интереса. Ей нравится ощущать себя повелительницей этих глупых существ. Ей нравится играть с ними. Не об этом ли мечтает каждая напыщенная принцесска, отрывая голову очередной кукле?
Тоффи стоит несколько поодаль в тени колонны, невидим, и молчаливо наблюдает за процессом. Он обводит взглядом тропинку, по которой сбежал малыш Ривер. Он впервые не понимает. Не понимает, какой порыв заставил Мун отпустить этого бесполезного сопляка, который и волоска её не стоит. Неужто в её заполненной тьмой разумом ещё теплятся проблески былого света? Тоффи не одобрял решения Мун, но и не перечил ей. И вовсе не от потаённого страха, поселившегося в нём как-то неожиданно, когда он увидел, на что реально способна магия девушки. Если бы он признал это причиной своего молчания, это бы сильно ударило по его самолюбию. А ранить собственное эго ящер очень не любил. Он решил для себя, что Йохансен – неважное звено, упущение которого ничего не стоит ни ему, ни его королеве. Никто в принципе не сможет противостоять ей теперь.
Но зрелище начинает затягиваться. О, королева, позвольте вашему преданному слуге выйти из укрытия.
Появление ужасного чудища заставило на мгновение замолчать раззадорившихся мьюнианцев. На этот «пьедестал» ещё не ступала нога ни одного монстра. Тоффи самодовольно ухмыляется, видя на лицах подданных застывший ужас. Мун недовольно морщится и взглядывает на него. Он появился рановато, она ещё не успела придумать, как бы ей поступить со своими живыми куклами. Оторвать голову сразу или дать немного помучиться? Тоффи слегка кланяется, как бы извиняясь за свою нетерпеливость, и, перехватывая руку королевы, почтенно целует её. Стоны непонимания доносятся до них. Мун, немного успокоившись, медленно растягивает заалевшие губы в лёгкой улыбке, которая, однако, тут же исчезает на суровом, ожесточённом лице.
– Жители Мьюни! – голос королевы звучит громыхающим железом, звонко отдаётся от стен домов и эхом разносится по всей площади, заполненной волнующейся людской массой. Мьюнианцы тут же смолкают, словно погружённые одномоментно в какой-то захватывающий транс. Теперь королева может говорить тише, и никто не посмеет прервать её и заглушить речь, что торжественно разольётся по улицам города. Однако Мун продолжает так же громко, усиливая грозные нотки: – Запомните этот день, он будет судьбоносным в ваших бессмысленных жизнях. На протяжении многих веков вы унижали, притесняли, губили монстров. Вы паразитировали на территориях, что исконно принадлежат им. Вы позорили Мьюни и свою королеву, вы недостойно жили на этих землях и недостойно же ими пользовались. Все вы, от аристократов до земледельцев, все вы – жалкие куски грязи и ничтожества. Я ненавижу всю ту ложь, в которой жила с самого рождения и в которую вы так свято верите! – Мун не даёт ни единому вздоху ужаса нарушить стройный поток её слов. Она заставит их бояться её, она сделает свою власть абсолютной, и никто не посмеет покуситься на её силу. – Однако сегодня, сегодня настаёт новая эра нашего… – на мгновение Мун замолкает. Она опускает взгляд на палочку. Та преобразилась: стала более угловатой и острой. По полумесяцу, ровно посередине, идёт, до основания, словно бы тонкая трещина, сквозь которую сочится тёмная субстанция. Мун проводит пальцем по ней, слегка смазывая, и поднимает глаза на застывших в экзальтированном ожидании людей. – Моего королевства.
Мун возносит руку с крепко зажатой в ней волшебной реликвией высоко вверх, и только теперь позволяет мьюнианцам издать синхронный, кроткий вскрик непонимания, смертельного испуга. Тоффи и сам экзальтирован не хуже бесноватой толпы. Генерал монстров знает о потенциале своей королевы, но даже он, опытный тактик, привыкший видеть наперёд любые события, теперь совершенно не знает, чего ожидать. Впервые в жизни Тоффи явственно ощущает неясный трепет где-то глубоко внутри груди, в которой, должно быть, бьётся его чёрное сердце.
Палочка трещит под безжалостным натиском магии, что собирается густым тёмно-лиловым клубом вокруг набалдашника. Белки глаз Мун наполняются чернотой, а радужка темнеет ещё сильнее, и вот её уже практически не видно под мрачной пеленой. Изящный рот разрезает широкая победоносная ухмылка. Тоффи отходит в сторону. Кажется, королева уже не контролирует собственный рассудок, и это немного пугает, нет, ужасает ящера. Перед ним – чистая тёмная магия, которую так боялись поданные королевства и даже члены Верховной Магической Комиссии. Перед ним – сила, из-за которой Эклипсу некогда заключили в кристалл. И ему до жути страшно.
Мун приподнимает брови и склоняет голову набок, как бы не понимая, почему происходящее столь сильно пугает мьюнианцев, заставляет их метаться из стороны в сторону, не находя пути побега, давить друг друга и изо всех сил молить о помощи. Королева заливается хохотом, чудовищный смехом, предваряющим нечто дикое.
– Встречай новую королеву, Мьюни, – тихо, отчеканивая каждое слово, проговаривает Мун, и в ту же секунду в небо ударяет стремительный чёрный вихрь, накрывая королевство непроглядным густым мраком…
***
Мун смотрит на реки крови, заполонившие улицы королевства алыми потоками, ей кажется, будто она везде: льётся из окон домов, извергается из крыш, сочится из коры деревьев, что сама земля пропитана ею, словно живительной водой. В голове тихо, и лишь урывками до слуха королевы доносятся глухие крики жителей, она не видит их, но слышит мольбу и ужас в их голосах. Они погибают, им страшно и больно, они ищут помощи и спасения у своей королевы, но ей всё равно. Мгновение, и их скованные страданиями силуэты проявляются сквозь густую кровь, напряжённые тела ломаются и надрываются в напрасных попытках продлить свою жизнь, и они тонут в этом бесконечном кровяном потоке, захлёбываются и задыхаются, навсегда пропадая под красной толщей.
Тоффи подходит сзади, его ледяные руки опускаются на бесчувственные плечи принцессы, и та не реагирует, любуясь зрелищем, которое сама же сотворила. Без колебаний, без сожалений, без чувства вины.
– Я же говорил, королева, что мы похожи, – говорит он у самого её уха и вручает ей золотой кубок, вложив его в податливую ладонь.
Мун рассеянно глядит на чашу и медленно опускается на колени, обагряя юбку длинного платья. Она зачерпывает кубком кровь, подносит его к губам и, запрокинув голову, жадно глотает содержимое.
Тоффи наблюдает за ней с самодовольной ухмылкой и коротко посмеивается, видя, что той пугливой, нерешительной принцессы, сломленной горем, больше нет. Она исчезла, и именно Тоффи хорошенько постарался, чтобы растоптать в душе Мун последние остатки жалости и милосердия. По крайней мере, так ему хочется думать.
Мун поднимается и выкидывает кубок в багряную пучину, и та с удовольствием затягивает его. Тоффи будто бы бережно пальцем смахивает с уголка её губ каплю крови. Мун ощутила на миг, как слегка дрожат его руки. Королева взглядывает в небо: оно сплошь затянуто плотной лиловой плёнкой. Фиолетовые угрюмые тучи плавно пробегают по нему, вихрясь. Витиеватая дымка клубится чуть ниже, заполняет горьким ароматом воздух.
– Моя Королева, – Тоффи слегка наклоняется корпусом вперёд, отдавая правительнице уважительный поклон, но не опускает головы, смотрит на непроницаемую Мун, созерцающую небеса, – вы прекрасно поработали, но что нам делать с выжившими?
– Нашим новым подданным необходимы будут слуги, ты так не считаешь? – Мун перевела взгляд на Тоффи. Что же читается в нём сейчас? Надменность, отрешённость и бесконечный холод. От тех ясных и чистых голубых глаз осталась лишь блеклая, мёртвая оболочка. Обновлённый народ Мьюни, встречай обновлённую Королеву!
Тоффи удивлён. Он не ослышался? Мун сказала «нашим подданным». Неужели генерал имеет шанс занять позицию более высокую, нежели придворный советник? Ящер крайне доволен собой. Всё идёт по плану. По его плану. Иначе и быть не могло. Тоффи – Спаситель монстрова рода и Король Мьюни. Звучит, надо признать, очень даже неплохо. Но он не собирается затмевать свою Королеву, вовсе нет. Скромный Король может вершить великие дела и из-за спины великолепной Королевы. Главное – не потерять в процессе властвования корону и не оказаться в немилости у Королевы. Держись крепче, Тоффи, крутой нрав единоличной правительницы королевства может обернуться и против тебя.
Мерный стук каблуков отвлекает Тоффи от тщеславных мыслей. Мун направляется во дворец, махнув Тоффи рукой в знак идти за ней. Ящер едва успевает понять сигнал, как уже оказывается подле Королевы, не желая отставать от неё.
– Нам необходимо закончить ещё одно чрезвычайно важное дело, – поясняет Мун, когда они подходят к Залу Заседаний.
Посреди бездыханных тел Ромбулус восседает один, на ледяном мраморном полу. Тонкая полоска слёз очерчивает один единственный глаз, стекая вниз, к вороту разорванного плаща. Руки-змеи стянуты цепями и какой-то неопределённой чёрной материей, и слегка трепыхаются, видимо, стараясь освободиться. Когда массивные двустворчатые двери с жалостливый скрипом раскрываются, Ромбулус вздрагивает, брякая оковами, и бросается ко входу в Зал.
Мун с усмешкой останавливает его у самых своих ног, не позволяя подойти ближе. Тоффи с интересом разглядывает смотрителя магической вселенной, сейчас он выглядит куда более жалко, чем обычно. Ромбулус стоит на коленях, склонив кристальную голову перед Мун. Королева с минуту стоит и пронизывает его взглядом с вышины своего роста, а затем соблаговоляет погладить Ромбулуса по макушке, отчего тот блаженно урчит.
– Мило, не правда ли? – Мун поворачивается к Тоффи. Её улыбка – улыбка безжалостного убийцы, только что обрёкшего на смерть сотни невинных (и не только) жизней – нравится ящеру. Он улыбается ей в ответ. – Этот поборник справедливости готов сделать что угодно ради меня, – Мун слегка наклоняется, придерживая Ромбулуса за затылок, и заглядывает прямо в его одинокий глаз. – Ромбулус, нам нужно к Эклипсе, не окажешь услугу?
Ромбулус резко выпрямляется и кивает с боевой готовностью. В следующие несколько секунд они оказываются в его измерении.
***
Мун проходит по кристальным коридорам, степенно и чинно, как настоящая, полноправная королева. Она уже не стремится скрыть почерневшие до локтей руки, наоборот, Мун любуется ими. Ей нравится ощущать, как тьма заполняет всё её существо, растекаясь по сосудам от самого сердца. Это – символ её преображения, её власти.
В груди неприятно щемит. Встреча с другой королевой тьмы, когда-то единственной, близится, как близится и час её торжества. Мун кривит губы и хмурится, чем вызывает недоумение на лице Тоффи. Совсем недавно она была здесь, будучи ещё слабой, ничтожной девчонкой, запуганной до смерти собственным народом. Совсем недавно она была лишь мелкой сошкой, которой мог помыкать каждый, кто видел в этом выгоду. Казалось бы, эта мерзкая, трусливая Мун уже в прошлом, однако её призрак назойливо вертится перед глазами новой, сильной и гордой Мун, не давая спокойно наслаждаться триумфом. Она настолько зацикливается на вездесущей принцессе, то и дело являющейся тут и там, что поначалу не слышит оклики Тоффи.
Мун вздрагивает, когда мощная рука Тоффи хватает её за плечо и начинает тормошить. Она ещё некоторое время глядит куда-то хмуро, прежде чем резко обернуться к ящеру. От такого неподобающего обращения с Королевой Мун приходит в ярость. Но Тоффи не даёт разгневанной Королеве оголить белые острые зубы в угрожающем оскале и спокойно направляет её взгляд вперёд, взяв её голову в свои лапы и повернув в нужную сторону.
Кристалл, в котором должна покоиться Королева Эклипса, пуст.
«Обещай мне взамен мою свободу».
Мун с минуту стоит молча, стараясь уловить ускользающие воспоминания.
«Когда твоя ненависть найдёт себе выход, я освобожусь вместе с ней».
Мун усмехается. Окинув взглядом ещё раз кристалл, а затем и всю окружающую их пещеру, Королева медленно разворачивается и уходит. Тоффи, весь напряжённый, глядит на неё и впервые осознаёт, что не может понять её (уже не впервые). Больше не может. Он идёт за ней, сцепив руки за спиной и идя как-то неразмеренно, нервно.
– Моя Королева, я ни разу не ставлю под сомнение Ваши действия, но разве мы можем там просто это оставить? Эклипса освободилась, нужно найти её, она – опасный противник, мы должны… – Мун не даёт договорить, лёгким движением руки обрывая его речь.
– Нет-нет, Тоффи, всё в порядке, – она останавливается и слегка оборачивается к нему через плечо. На её губах вырисовывается лёгкий флёр улыбки. – Это – всего лишь часть сделки.
Тоффи явно не устраивает такой ответ, но он делает то, что ему не свойственно – не возражает.
– Ромбулус, назад на Мьюни, – проговаривает Мун, подходя к Смотрителю. – У Королевы ещё много дел…
***
Монстры, наконец, вернулись на свои законные владения, обустроив дома прежних жителей под свои вкусы и привычки. Многие вещи лжемьюнианцев показались им бесполезными, а потому были сломаны или выброшены. Сменив болота на плодородные кукурузные почвы, монстры провозгласили Мун своей единственной и вечной Королевой, наделив её многочисленными почётными титулами. Тоффи стал её Королём, незаменимой поддержкой и лицом государства. Именно он вёл дела и переговоры с другими странами, пока не желающими признавать новый Мьюни.
Каждый несогласный встретится с гневом Её Величества Мун Новорождённой.
Были среди лженарода и выжившие, но их достаточно быстро отловили по лесам и болотам и вернули в Мьюни, но не для казни, а для участи более беспощадной. Новому народу не помешают рабы, ведь теперь негоже заниматься всей чёрной работой (например, отмывать кровь с фасадов зданий и очищать улицы от растерзанных тел) самим. Как оказалось, монстры не едят людей. Зато вполне охотно их порабощают. Новая эра Мьюни настала, его перерождение в истинную форму, торжество настоящей справедливости. Больше не будет лжи, фальшивых ценностей и неправедных правителей. Мьюни ждёт светлое будущее, глоток свежего воздуха, которого он так ждал.
Игра сыграна. История переписана. Да здравствует Королева Монстров, Великая Освободительница Мун Новорождённая!
